"Огонь в крови" - читать интересную книгу автора (Хенке Ширл)

Глава 3

Лисса оглядывала простирающиеся на горизонте безбрежные пространства переливающейся под лучами солнца, перекатывающейся под ветром зеленой травы бутелоуа. Теплый воздух был полон запахами влажной плодородной земли. На нагорные равнины наконец пришла весна. Но мысли Лиссы были далеки от великолепия окружающего пейзажа и прекрасного наступающего дня — кипя от бешенства, она уставилась в спину Джесса.

Подумать только, пожертвовать неделей в Шайенне, и ради чего?

Употребить всю хитрость и уловки, чтобы уговорить отца позволить вернуться на ранчо в сопровождении Роббинса и остальных ковбоев! Правда, это было не так уж сложно! Лисса тщательно упаковала одно из купленных платьев и объяснила Маркусу, что этот наряд Криделлия Ивере хотела надеть на бал в честь весеннего клеймения скота. Портниха, миссис Дербин, якобы просила Лиссу отвезти его в долину, чтобы Криделлия смогла приехать с ближайшего пастбища и заняться примеркой.

Когда Лисса появилась в это утро в платной конюшне, Роббинс, уже готовый к отъезду, сидел на огромном свирепом жеребце. Мягкие брюки из хлопчатобумажной ткани тесно облегали ноги, из-под кожаной куртки виднелась темно-красная рубашка, с пояса свисала кобура кольта.

В своей широкополой шляпе, почти закрывающей лицо, Джесс выглядел почти как сам сатана, суженные серебристые глаза пристально уставились на нее. Роббинс явно был не в восторге от того, что приходится ехать на ранчо вместе с избалованной хозяйской дочкой, и не давал себе труда это скрыть — коротко, сухо поздоровался и предупредил, что ехать придется быстро и почти без отдыха.

Они направились на север, и были в пути уже больше часа. Все это время Джесс, казалось, был исполнен твердой решимости не обращать на Лиссу внимания, а та, надув губы, упрямо молчала, что явно не производило на него ни малейшего впечатления. Джесс развернул коня и, проехав мимо, в хвост каравана, о чем-то заговорил с ковбоями, подгонявшими вьючных лошадей. Чувствуя, как солнечные лучи бьют в спину, Лисса мучительно соображала, как лучше привлечь его внимание.

Роб Остлер, один из молодых ковбоев, догнал Лиссу и, застенчиво краснея, попытался заговорить с ней. Этот невзрачный юноша из Техаса, с морковно-рыжими волосами и щербатой обаятельной улыбкой, по-видимому, был рад случаю поговорить с красивой девушкой.

— Мы остановимся на обед у Литл Сэнди, мисс Лисса. Вы к тому времени, наверно, захотите передохнуть.

— Так мчимся, будто за нами сам дьявол гонится, — пожаловалась Лисса и, обернувшись, мстительно уставилась на Роббинса.

— Если вы устали, можно сделать привал прямо сейчас, — с охотой вызвался парнишка. — Сейчас скажу этому задавале-детективу, что среди, нас — леди.

Его адамово яблоко нервно прыгало вверх и вниз, как пробковый поплавок на воде.

— Совсем не обязательно, Роб, я справлюсь. Если почувствую необходимость остановиться, так и сделаю, — добавила она с напускной бравадой. Ковбои, конечно, подождут ее, но этот упертый дикарь может, не оглянувшись, помчаться вперед.

Подъехали еще двое, молодой и поседевший, умудренный опытом ветеран, и присоединились к разговору, предлагая Лиссе свежей воды из фляжки, показывая особенно красивые места, обращая внимание девушки на звуки природы, пробуждающейся к жизни после зимней спячки.

Наконец, не в силах больше вынести ледяного безразличия Роббинса, Лисса, извинившись перед людьми отца, пришпорила коня и, поравнявшись с Джессом, натянула поводья. Тот не удостоил ее даже взглядом: Устали от своих придворных, принцесса? — бросил он нехотя.

— А вы всегда так грубы, или для меня стараетесь? — ангельским голоском спросила Лисса.

Едва заметная циничная улыбка чуть коснулась уголков рта.

Привыкли, чтобы все мужчины стелились перед вами?

~ Смотрю, вы и в самом деле пытаетесь вывести меня из терпения, отомстить за что-то. Почему, Джесс Роббинс?

Глаза девушки вызывающе блеснули. Ни один человек не осмелился так говорить с дочерью босса… Он явно был не равнодушен к ней.

Джесс наконец повернулся и посмотрел ей в глаза: — Вы из кожи вон лезете, чтобы привлечь мое внимание! Я мог бы задать тот же самый вопрос, но не стану, потому что знаю ответ.

Взгляд серебристых немигающих глаз поверг ее в краску смущения.

Джесс пробормотал себе под нос ругательство и отвернулся, прежде чем успел заметить, как багровеет шея под распахнутым воротничком блузки, где округлые груди оттягивали тонкий шелк.

— Смотрю, вы очень высокого мнения о себе, — с трудом отпарировала девушка. — Что же до нашей встречи в отеле… это просто ошибка. Вы заняли мой номер.

— Поэтому нужно было вот так врываться, а потом оставаться и смотреть, что будет?

Темная бровь язвительно приподнялась, Джесс скользнул по лицу Лиссы безразличным взглядом. Та решила, что пора поставить выскочку на место.

— Вы действительно невыносимы, но не нужно считать себя чем-то особенным. Да, мне было любопытно. Никогда не видела раньше голого мужчину. Правда, зрелище несколько меня разочаровало, — притворно вздохнула она.

— Только потому, что не с чем было сравнивать мою… э… внушительную осанку, — сухо процедил он, невольно восхищаясь выдержкой девушки. Маленькая чертовка слишком настойчива и дерзка… не говоря уже о том, что прекрасна.

— Вы оказались всего-навсего моим первым голым мужчиной. Кто сказал, что я не попытаюсь впредь сделать сравнения? — съехидничала Лисса и, щелкнув поводьями, повернула рысака и отъехала, чтобы поскорее скрыть досаду от поражения в этом откровенном словесном поединке.

Приблизившись к Робу и Батчу, девушка пожаловалась:

— Неплохо бы передохнуть и поесть «что-нибудь, а то при такой скачке лошади скоро охромеют.

Джесс наблюдал, как Лисса, посовещавшись с мужчинами, остановила коня и спрыгнула на землю. Он уже хотел швырнуть ее в седло и заставить проехать верхом еще, по крайней мере час, но решил, что не стоит играть ей на руку.

Именно этого она и добивается! Будь он проклят, если попадется на удочку!

Они разложили костер, сварили бобы и кофе. Джесс молча наблюдал, как мужчины соревнуются друг с другом, чтобы услужить Лиссе. Этих щенков еще можно понять, но даже старые псы, всю жизнь крутившие хвосты коровам, обращались с ней как с принцессой. Конечно, в этой глуши ценилась любая женщина, старая или молодая, уродливая и хорошенькая, а уж единственная дочь и наследница могущественного короля скотоводов, такого, как Маркус Джейкобсон, да еще такая ошеломительно красивая, несомненно должна считаться владычицей умов и сердец.

Джесс сидел, покачивая в ладонях кружку с обжигающим черным кофе, и исподтишка рассматривал девушку. Она явно намеренно игнорировала его с тех самых пор, как все уселись у костра. Что замышляет ее хитрый изворотливый умишко?

Лисса подождала, пока Джесс отправился проверить жеребца, и, быстро подойдя к своей лошади, оглянулась, чтобы убедиться, не следит ли кто за ней, и начала подрезать ремень подпруги маленьким карманным ножичком, пока не оставила лишь тонкую перепонку.

— Сойдет, — пробормотала девушка, улыбнувшись.

Вскоре, затоптав огонь, путешественники вскочили в седла и приготовились продолжать путь. Лисса ехала очень осторожно, пока не смогла догнать Джесса, как обычно, скакавшего во главе кавалькады:

Ведете себя так, словно грабители вот-вот нападут на нас и начнут стрельбу.

— Вполне возможно, — бросил Джесс, не отводя глаз от горизонта.

— Вы в самом деле считаете, что нам грозит опасность, — осведомилась Лисса, незаметно подъезжая ближе, когда почувствовала, что седло начинает соскальзывать, и, прежде чем Джесс успел ответить, вскрикнула и потянулась к нему.

Роббинс повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как девушка клонится к земле. Тонкие пальчики отчаянно вцепились в рукав Джесса. Молниеносно обняв рукой ее талию, он поднял Лиссу на черного жеребца. Та с облегчением освободилась от своего мерина. Смирная лошадь несколько раз взбрыкнула, пытаясь отделаться от болтавшегося седла, и начала мирно щипать траву, игнорируя шум и суматоху — испуганные ковбои с криком помчались к Джессу и Лиссе.

Девушка прильнула к спасителю, намеренно обхватив руками его шею. Какое упругое стройное тело, совсем как в ее фантазиях. А пальцы… словно стальные тиски, крепко держали ее, не давая упасть. Лисса прижалась грудью к широкой мужской груди, почувствовав, как Джесс мгновенно застыл. От него пахло мылом для бритья, чуть-чуть табаком, и еще чем-то непонятным.

Лисса провела пальцем по заросшей щетиной челюсти.

— Ужасно густая борода! А я думала, что мужчины с индейской кровью обычно безбородые.

Пробормотав под нос проклятье, Роббинс натянул поводья, но Лисса продолжала изо всех сил льнуть к нему. Он почувствовал, как брюки становятся все теснее, а Джессу меньше всего на свете хотелось, чтобы она поняла, какое воздействие производит на него.

Сверхъестественным усилием воли Роббинс оторвал Лиссу от себя и почти уронил на землю.

— Что за дурацкие фокусы! Так вполне можно шею сломать, — прошипел он и, спешившись, зашагал туда, где щипал траву ее конь.

— Фокусы! Сами говорите, я могла убиться, и называете это фокусами!

Подняв разрезанную подпругу, Джесс протянул ее Лиссе, пригвоздив девушку к месту обвиняющим взглядом.

— Фокусы, — кивком подтвердил он.

— Что ж, поскольку у вас самая сильная лошадь и к тому же вы регулярно моетесь, думаю, именно вам придется довезти меня до «Джей Бар», — жизнерадостно объявила она, игнорируя его нахмуренную физиономию и собственное, бешено бьющееся, сердце. Но в этот момент подлетели остальные и мигом поспрыгивали с коней.

— Мисс Лисса, с вами все в порядке? — задыхаясь спросил Роб.

— Девушка, я со страху с десяток лет жизни потерял, больше чем в метель семьдесят шестого! — объявил Люк Диверс с гнусавым выговором уроженца Теннесси.

— Обошлось. Просто подпруга лопнула. Не из-за чего волноваться. Мистер Роббинс не дал мне упасть.

— Ошибаетесь, принцесса, вы еще вполне можете как следует грохнуться! — медовым голосом тихо пробормотал Джесс.

— Чертовски хорошо, что ваш папаша верит в старые добрые денверовские седла с двойными ремнями, иначе конь мог бы сбросить вас, — объявил Диверс.

Он заметил разрезанную подпругу, но ничего не сказал.

— Можешь починить? — спросил Джесс старика.

. Диверс выплюнул длинную струю табачной жвачки, совсем как паровоз компании «Юнион Пэсифик», выпускающий пар, и только тогда ответил:

— Кажись, могу сцепить чертов ремень достаточно прочно, чтобы наша малышка добралась до дому.

— Трус, — прошептала Лисса Джессу и, рассерженно повернувшись, устремилась прочь.

Починка заняла немного времени, и вскоре все уже вновь были готовы отправиться в путь. Лисса держалась рядом с Робом Остлером и Мэттом Хелмером, заставляя себя смеяться нехитрым ковбойским шуткам и поминутно украдкой поглядывая на Джесса, по-прежнему ехавшего в одиночестве.

— …И тут этот английский пилот начинает толковать о поездке в Париж. Тут старик Диверс возьми да объяви: «Я, мол, бывал в Париже». — «В Париже? Во Франции? И что вы там делали?» — «Отгонял гурт быков, — объяснил старик Диверс. — Какого черта?! — Прошу прощения, мисс Лисса, но только старик как начнет сквернословить — не удержишь. Ну тут Вэл, англичанишка этот, полез на стену и допытывается: мол, как он ухитрился перегнать быков через океан. А тот возьми и скажи: „Какой там океан, просто погнал рогатых окольным путем!“

Все разразились смехом, даже сам папаша Диверс, в сотый раз слышавший эту историю.

— Лучше вспомни, как ты связался с этим худюшим диким жеребцом с «Трипл Е», подтолкнул локтем Роба Мэтт.

Застенчиво поглядев на Лиссу, Роб приступил к повествованию со всем пылом прирожденного рассказчика.

— Хочу сказать, что у меня по коже мурашки бегали, когда я все-таки ухитрился вскочить на эту тварь…

Лисса думала о своем, в пол-уха прислушиваясь к голосу молодого ковбоя, когда тот закончил словами:

— В жизни больше не свяжусь ни с одним дикарем! Все снова засмеялись, но Остлер продолжал клясться, что с подобными забавами покончено навсегда. Но тут Лисса в каком-то порыве, рожденном скукой и досадой, неожиданно вмешалась.

— Ты не желаешь больше обуздывать коней, но как насчет скачки? Прошлым летом я обогнала тебя; бьюсь об заклад, что снова это проделаю.

— Ах, мисс Лисса, я просто нарочно подставился. Хор иронических выкриков заглушил протесты юноши, так что он наконец, словно сдаваясь, поднял руки:

— Ладно-ладно, посмотрим. Откуда хотите начать?

— Прямо сейчас. Скачем вон до того камня! — воскликнула Лисса, вонзив шпоры в бока мерина.

Испуганная лошадь взяла с места галоп, но Остлер, издавая дикие вопли, не уступал, понукая резвого скакуна.

С наблюдательного пункта на вершине холма Джесс видел, как двое юных глупцов неслись к острому зубчатому возвышению с неровными краями в самом центре долины, и, пожав плечами, оглядел местность. Зимой снег лежал здесь толстым слоем, а потом, когда начались весенние ливни, ручьи вышли из берегов, и на многих заболоченных низких участках почва была предательски скользкой. Лисса, далеко обогнавшая Роба Остлера, мчалась к заросшей колючей травой лужайке, которая вполне могла стать опасной.

Джесс, выругавшись, пустил Блейза в галоп и полетел вдогонку за безрассудной девушкой. К тому времени, когда между ними оставалось около пятидесяти ярдов, Остлер, что-то сообразив, уже кричал Лиссе, чтобы та остановилась, и, повернув коня, отъехал прочь от ручья. Но девушка, не обращая внимания, перепрыгнула через мелкий, но бурный поток и продолжала нестись вперед, пока ноги серого мерина не увязли в жадной топи. Конь дернулся и сбросил седока. Лисса тоже начала тонуть.

— Зыбучие пески! — завопил Остер и, сняв с седла лассо, начал складывать его в кольца.

Джесс последовал его примеру, пока Лисса билась в трясине, с каждой секундой погружаясь все глубже.

— У тебя веревка прочнее, — вытягивай серого, — велел он. — Я займусь девушкой.

Молодой ковбой ловко заарканил мерина и начал вытаскивать его из зыбучего песка. Джесс, ловко действуя более легкой мексиканской регатой, сплетенной из ленточек сыромятной кожи, быстро накинул петлю на Лиссу.

— Пропусти под руками и держись крепче! — прокричал он.

Девушка послушалась, и Джесс смог вытянуть ее. Когда он спешился, Лисса, с головы до ног покрытая липкой грязью, задыхаясь, уже лежала на берегу ручья. Немного придя в себя, она заметила прямо перед глазами щегольские черные сапоги. С трудом приподнявшись, она села на корточки и подняла голову.

— Вы что-нибудь умеете, кроме как хмуриться и злиться? — спросила она, протягивая Джессу вымазанную руку.

Джесс грубо потянул ее вверх.

— Вы не дали мне причин вести себя по-другому. Большего идиотизма не припомню, с тех пор как мой командир пытался вступить в переговоры с вождем туарегов.

Лисса начала безуспешно отряхиваться.

— Что такое туареги? Индейцы? Вы были в армии? Джесс пропустил вопрос мимо ушей, не в силах отвести глаз от промокшей девушки. Черт возьми, даже покрытая грязью с головы до ног, она была прекрасна! Прилипшая к телу одежда обрисовывала каждый соблазнительный изгиб груди и бедер.

— Посмотрите на себя! Настоящее чучело, и несет, как от дохлой коровы, две недели провалявшейся на солнце!

— У меня в сумках чистая одежда, — пробормотала Лисса. — Дайте мне немного времени, чтобы отмыться и переодеться.

— Десять минут, иначе я привяжу вас к вьючной лошади, — пригрозил Джесс, завидя приближавшихся мужчин.

Люк, Мэтт и Фестус гораздо сильнее беспокоились за нее, чем ненавистный наемник. Лисса с трудом перебарывала детское желание высунуть язык вслед удалявшейся спине. Почему все, что она ни пытается сотворить, желая привлечь внимание Джесса Роббинса, оборачивается против нее же, заставляя Лиссу выглядеть испорченной девчонкой? Неужели так ничего и не удастся сделать?!

Лисса вздохнула и решительно направилась к седельным сумкам, и, пока отстегивала ремни, в голову пришла неожиданная идея.

Посмотрим, Джесс Роббинс, что ты сможешь сделать!

Медленная улыбка расплылась по черному от грязи лицу. Выхватив тщательно сложенную одежду, Лисса направилась к небольшой рощице на берегу ручья.

Ровно через десять минут она появилась из-за деревьев, одетая в белоснежную блузку с оборками и зеленую шелковую юбку с узкими клиньями, совершенно неподходящую для верховой езды, и деловито подошла к Джессу, что-то объяснявшему Люку Диверсу.

— Я готова, — мило улыбнулась она.

Джесс обернулся, сузившимися глазами оглядел стройную фигуру.

Как, черт возьми, вы собираетесь сидеть на коне в этих тряпках?!

Лисса с деланной искренностью взглянула на него и усмехнулась.

— Это единственное, что я взяла с собой, если не считать двух вечерних платьев с большим декольте.

Конечно, это было не совсем правдой, но небольшая хитрость не повредит.

— По-видимому, мне все-таки придется ехать с вами.

Лисса ехидно наблюдала, как неожиданно застыло его большое тело. Джесс выглядел так, словно собирался трясти ее, пока зубы не застучат.

— Бесстыдная маленькая стерва, — пробормотал он себе под нос, и, обернувшись, приказал готовиться в путь. Потом взлетел на огромного жеребца и, протянув руки, поднял Лиссу в седло. Она обхватила руками его талию, не стесняясь, прижалась к нему грудью и терлась бедрами о его ляжки, пока стальные пальцы не сжали запястья.

— Ой, больно! У меня синяки будут.

— Леди, это ничто по сравнению с тем, что вы со мной делаете, — мрачно объявил Джесс. — Именно это вы желали услышать? Ну так считайте, что услышали, поэтому заткнитесь и сидите спокойно. У меня нет настроения болтать.

Через несколько минут Лисса вспомнила:

— Вы так и не сказали, что такое туареги.

Не обращая на нее внимания, Джесс устремил взгляд вдаль.

Лисса молча изучала его профиль. Черная, густо пробивающаяся щетина придавала ему вид свирепого пирата. Она снова мысленно поинтересовалась, из какой он семьи, когда заметила густую поросль курчавых волос на груди. У полукровок обычно кожа гладкая. Кроме того, у Джесса лицо не плоское и нос не орлиный, как у индейца. Четко очерченные скульптурные черты скорее напоминали об латиноамериканском происхождении.

— Вы мексиканец, а не индеец.

Джесс, выведенный из задумчивости, резко ответил:

— Нет, я и индеец тоже.

— Значит все-таки мексиканец, — удовлетворенно кивнула она. — Так или иначе, вы вполне можете поговорить со мной, Джесс. До «Джей Бар» много длинных утомительных миль. Расскажите о своей семье, — попросила Лисса и, когда Джесс не ответил, вздохнула.

— Ну ладно, расскажу о своей. Моя мать была первой красавицей в Сент-Луисе, из семьи Белшей. Умерла во время эпидемии холеры, когда я была совсем маленькой, поэтому я помню о ней только то, что рассказывал папа. Он, должно быть, очень любил маму, потому что так и не женился. Зато построил «Джей Бар» собственными руками из ничего — начал с пятидесятидолларового участка и превратил его в крупнейшее ранчо в юго-западном Вайоминге. Папа настоял, чтобы я получила настоящее образование, какого хотела бы мама, поэтому отослал меня к тете Эдит и дяде Финеасу, когда мне исполнилось восемь. Джесс невесело рассмеялся.

— Как часто говорил один мой партнер, ты несомненно была первой в очереди, когда раздавали языки.

Он почувствовал, как ее затрясло от возмущения, и взглянул в пылающие гневом золотистые глаза.

— Интересно, посещают ли вашу прелестную головку еще какие-то мысли, кроме забот о том, что надеть и кого заставить забавлять вас сегодня?

— По-вашему, я невероятно глупа и тщеславна, — тихо сказала она, — и мне, конечно, следовало бы прийти в ярость… собственно говоря, я и была вне себя… Но… может, вы действительно правы… я обычно всегда добиваюсь своего.

Лисса задумчиво улыбнулась, но Джесс только презрительно фыркнул:

— Каждый мужчина на территории готов по щелчку хлыста прыгнуть ради вас в горящий обруч!

— Все… кроме вас, — вздохнула девушка. — Скорее всего, именно это и притягивает меня. Во всяком случае, не ваш очаровательный характер!

— Ах, вот оно что. Значит, я бросаю вам вызов? Джесс с циничной улыбкой поднял брови, глядя на Лиссу сверху вниз.

— Не думаю, леди. Вы вполне созревшая маленькая девственница, совсем как спелый плод, готовый вот-вот свалиться с ветки, и изнываете от любопытства узнать, что происходит между мужчиной и женщиной… помимо, конечно, нежных пожатий ручек и лунного света. И тут весьма кстати появляется таинственный незнакомец, да еще такой, с которым запрещено водить компанию. Последний человек на земле, которого ваш папочка одобрил бы. Принцесса, вы хотите от меня гораздо большего, чем просто кланяться и пресмыкаться перед вами, как остальной легион поклонников.

Лисса с яростным воплем размахнулась, чтобы ударить Джесса по лицу, но тот перехватил ее запястье и с силой сжал. Лисса, брыкаясь и изворачиваясь, начала вырываться, пытаясь поднять другую руку. Черный жеребец нервно заплясал на месте, и Джесс, выругавшись, грубо встряхнул ее и процедил сквозь сжатые зубы:

— Не устраивайте сцену перед людьми вашего папаши. Если не желаете, чтобы они все разболтали, лучше выпрямитесь и постарайтесь вести себя как леди, даже если исходите злостью.

Резанув Джесса яростным взглядом, Лисса немного утихла и отодвинулась как могла дальше, убитая и пристыженная точностью его оценки.

— Вы невыносимый грубиян, — заявила она, со всем достоинством, на которое была способна.

Джесс невесело рассмеялся.

По мере того как шли часы, на горизонте собирались огромные клубящиеся грозовые тучи, неумолимо надвигающиеся на путешественников. Ветер набирал силу, швырял им в глаза пыль и песок. Наконец небеса словно разверзлись, и на головы людей обрушились потоки дождевой воды.

— Черт побери, вокруг ни деревца! — пробормотал Джесс, вглядываясь вдаль сквозь пелену воды. — Придется пробиваться вперед, чтобы найти хоть какое-то убежище, прежде чем засверкают молнии! — крикнул он Диверсу.

Старик кивнул, и они молча пришпорили коней, пока вокруг бушевали разгулявшиеся силы природы.

Джесс чувствовал, как дрожит от холода Лисса — ее одежда мгновенно промокла.

— Надеюсь, такая храбрая искательница приключений, как вы, не боится маленького дождичка? — пошутил он, перегибаясь, чтобы отстегнуть от седла скатку.

— С самого детства ненавижу грозу, — призналась Лисса.

— Вы простудитесь! Эта нарядная штучка очень мила, но не годится для нагорных равнин.

Джесс видел почти все сквозь мокрый прозрачный батист, прилипший к телу и ясно обрисовавший контуры кружевного, низко вырезанного лифчика. Только обвисшие спереди оборки мешали Джессу определить цвет ее сосков через тонкую намокшую ткань, но дерзко торчавшие вверх камешки натягивали материю. Черт возьми, прежде чем Джесс успел понять и осознать, что происходит, он уже мечтал о том, чтобы прикоснуться к ним, почти почувствовал их вкус во рту, словно припал губами к нежным холмикам.

Джесс в отчаянии застонал, когда девушка теснее прижалась к нему. Он резко развернул пончо и натянул его на себя и Лиссу. Ее руки крепко обхватили его талию, рыжеволосая головка легла на грудь. Вскоре тепло тел внутри тяжелого шерстяного покрывала окутало их плотным коконом. В ноздри Джесса ударил аромат апельсиновых цветов, смешанный с едва уловимым запахом женщины, и Роббинс понял, что его мужское естество властно пробуждается.

Лисса ощутила, как на бедро давит ком напряженной плоти. Так, значит, она всего лишь избалованная маленькая девственница? Ну что ж, по всему видно, его так же влечет к ней, как ее к нему. Несмотря на усталость и отчаяние, Лисса едва удержалась от смеха.

— Ваша печень в самом деле распухла от злости из-за того, что приходится ехать вместе со мной?

Джесс, выругавшись, пробормотал:

— Не печень, леди, а что-то совсем другое. Несколько вспышек зигзагом прочертили горизонт.

Молния ударила прямо перед лошадью Диверса. Тот выкрикнул проклятье и, подняв к небу кулак, завопил:

— Ну что ж ты, старый, лысый, сукин сын, там, наверху! Хочешь прикончить меня, так давай побыстрее, или прекрати дурить!

— Иегосафат! Диверс, не смей так говорить, — охнул Роб, отъезжая подальше от сварливого старика. Но Мэтт Хелмер засмеялся.

— Он всегда это проделывает, и еще жив!

— Все одно, не нравятся мне такие шуточки, когда вокруг словно снаряды рвутся. Лучше уж держаться от него подальше.

Снова кривой иззубренный блестящий меч расколол тучи и ударил в землю ярдах в двадцати от них. Лисса подпрыгнула, но тут же спряталась под теплое пончо и судорожно вцепилась в Джесса.

Несколько часов спустя дождь наконец кончился и выглянувшее солнце, словно огромный шар расплавленного оранжевого пламени, низко повисло над горизонтом. Небо вокруг было прошито золотыми и пурпурными полосами. Только сейчас, на этом великолепном фоне путешественники увидели вдалеке величественно возвышавшееся главное здание ранчо «Джей Бар». Эти пылающие краски казались естественным обрамлением для обширного королевства, славившегося породистым скотом.

И это действительно было королевством, раскинувшимся на широком дне мелкой котловины, у подножья гор Медсен Боу. Веселый ручей, изгибаясь, вился вокруг долины, а высокие деревья и вечнозеленые растения, росшие по его берегам, образовали естественную защиту от ветра.

Несколько длинных низких зданий, где, по всей видимости, жили ковбои, и столовая располагались позади ряда загонов за высокой оградой, в которых содержались лошади и племенные быки. Маслобойня и сыроварня находились за большим, вырытым в земле, хранилищем для корнеплодов.

Маленький поселок из хозяйственных построек дополнялся большой конюшней рядом с загонами, курятником и кузницей.

Центром ранчо, его сердцем было, конечно, огромное здание, элегантный дом старого Маркуса Джейкобсона. Он был выстроен из пиленого лета, доставленного из Денвера, и выкрашен в ослепительно белый цвет, с красными ставнями и резными украшениями на фронтоне второго этажа. Большие двойные окна сияли чисто вымытыми стеклами, за которыми виднелись кружевные занавески. Широкая веранда окружала прямоугольник дома с трех сторон, рощицы высоких платанов и дубов защищали гонтовую крышу от солнца и ветра.

Джесс тихо свистнул. Лисса, успевшая задремать, удобно устроившись под пончо, вздрогнула и выпрямилась, когда Джесс стянул толстую ткань и небрежно сунул ее в седельную сумку.

— Довольно впечатляющее зрелище, особенно когда видишь его впервые, — спокойно заметила девушка.

Джесс удивленно поднял брови.

— Вам не нравится ваш замок, принцесса?

— Думаю, просто никогда не считала ранчо своим домом. Последние двенадцать лет я провела в Сент-Луисе, в школе, и приезжала сюда только летом, на месяц. Кроме того, папа все время разъезжает по делам. Правда, Жермен всегда здесь, — горько добавила она.

Джесс уже успел заметить на крыльце высокую одинокую фигуру, вглядывавшуюся в подъезжающих всадников. Должно быть, это и есть Жермен. Темные волосы, туго заплетенные в косы, уложены в строгую прическу на макушке. Костлявое тощее тело, резкие черты лица, длинный нос, увенчанный маленьким угловатым кончиком, впалые щеки. Самой главной особенностью Жермен были глаза — маленькие, пронизывающие, злобные пуговки, мечущиеся под тонкими редкими бровями. Ветер и солнце Вайоминга беспощадно обошлись с этой женщиной.

Уже оказавшись почти рядом с домом, Джесс заметил, как она неодобрительно поджала губы, увидев Лиссу в одном седле с незнакомцем, потом поднялась на несколько ступенек и неприязненно уставилась на них.

Одного взгляда на Джесса оказалось достаточно, чтобы впиться пронизывающим взглядом в Лиссу.

— Что скажет твой отец, когда узнает, что ты разъезжаешь с подобным типом… в таком виде, будто спала с ним? — прошипела она с сильным французским акцентом.