"Клянусь луной" - читать интересную книгу автора (Басби Ширли)

Глава 5

Всю ночь Тип снились кошмары. Утро вторника выдалось солнечным, но вставать и радоваться погожему дню не было никаких сил. Она с трудом выбралась из постели и совершила утренний туалет. Когда она спускалась по лестнице, каминные часы пробили один раз, и, оказавшись в столовой, Тия с удивлением отметила, что уже половина одиннадцатого. Какой бы тяжелой ни была ночь, проснулась она поздно.

Модести уже суетилась в столовой. .Она расставляла лилии и розы по вазам, с головой погрузившись в столь приятный процесс.

— Какая жалость, что это последние цветы в нынешнем, году! — с сожалением произнесла она, любуясь букетами. — Обожаю, когда весь дом напоен их чудесным ароматом.

Тия слабо улыбнулась и прошла к узкому окну, выходившему на улицу. Она долго стояла у окна, но не замечала проезжающие экипажи и спешивших по своим делам людей. На душе у нее было тоскливо.

Наконец, сообразив, что глупо без толку таращиться в окно, она прошла к софе, накрытой шелковым покрывалом соломенного цвета, и села на нее. Модести устроилась напротив, в изящном темном кресле, и с осуждением посмотрела на Тию:

— Ты выглядишь подавленной.

— А что мне остается?

— На данный момент ничего. Мы должны дождаться новостей, прежде чем что-то делать.

Тия вскочила и возбужденно заходила по комнате.

— Ожидание никогда не было моей сильной стороной, — пожаловалась она. — Особенно когда ждешь дурных вестей. У меня ощущение, что подо мной вот-вот разверзнется бездна.

— Как драматично! — насмешливо заметила Модести.

— Может, не все так страшно, но я чувствую себя такой беспомощной. Я даже не могу поехать к Эдвине, чтобы поддержать ее, когда она узнает о смерти мужа. — Тия умоляюще взглянула на тетушку: — Как ты думаешь, она обратится к нам за помощью? Она не решит, что я не стану поддерживать ее в горе? Может, стоит послать ей записку с предложением приехать?

— Ни в коем случае! Это будет выглядеть подозрительно! Ты отказала им в деньгах и вдруг предлагаешь все забыть именно в тот день, когда найдут тело ее мужа? Глупее не придумаешь!

— Да-да, ты права. Просто я изнываю от неизвестности.

— Ничего не поделаешь, — вздохнула Модести. — Ну что, будем готовиться к балу? Мы же дали согласие леди Хиллард.

Тия даже вздрогнула.

— Бал? Сегодня? В день смерти мужа моей сестры?

— Но ведь, по легенде, мы пока не знаем о его смерти, — терпеливо пояснила Модести, — А потому нужно вести себя как обычно. Будет странно, если мы не приедем на бал без серьезной причины, хотя уже дали согласие.

— Ох, ну почему ты всегда права? — воскликнула Тия.

— Потому что я старая и мудрая, — польщенно улыбнулась Модести.

Тия не выдержала и рассмеялась. Разговор перешел на бальные платья и предстоящий вечер. Тия все не могла успокоиться, но поддерживала тему. Весь день она была как на иголках, вздрагивала от шагов слуг в коридоре, цокота копыт под окном, звона часов. Она ждала, что дворецкий объявит о приезде Эдвины, прибывшей с трагической вестью, но ничего подобного не происходило.

К тому моменту когда пришла пора одеваться, у Тии стучало в висках, а желудок тоскливо сжимался в крохотный комочек.

Почему нет новостей? Неужели тело Альфреда до сих пор не нашли? Разве Эдвина еще не знает о смерти мужа? А может, она просто не хочет видеть сестру?

Взволнованная и измученная неизвестностью, Тия поднялась к себе, чтобы переодеться. Она почти не заметила, как молчаливая Мэгги Браун — ее верная горничная — успела облачить ее в шелковое бледно-желтое платье с пышными прозрачными рукавами и глубоким круглым декольте, обрамленным тончайшим кружевом. Мэгги изрядно повозилась, собирая волосы хозяйки в высокую прическу. Они были такими густыми и тяжелыми, что для подобной работы больше подошли бы крепкие мужские руки. Покончив с прической и выпустив наружу несколько прядей, Мэгги удалилась.

Тия задумчиво оглядела себя в зеркале. Кто сможет угадать, встретив ее на балу, в каком беспокойстве она пребывает? Лицо яркой красавицы в зеркале казалось безмятежным. Сверкающие глаза и ясная улыбка ничем не выдавали волнения.

Модести выглядела ничуть не хуже. Платьев со смелыми декольте она себе уже не позволяла, но ее сегодняшний наряд из шелка сливового цвета подчеркивал все достоинства ее фигуры. Черная накидка лежала на плечах, оставляя обзору шею с ожерельем из небольших жемчужин идеальной формы. Тронутые сединой волосы дополнял шиньон, струившийся по спине. В целом это был образ независимой элегантной женщины средних лет.

На балу Тия с трудом заставляла себя смеяться и быть веселой. Она болтала с друзьями, стараясь не думать о теле Альфреда, лежащем в кабинете пустого дома, и о страданиях сестры, когда она узнает об этом. Тии не было жаль Херста, но то, как именно он умер, беспокоило ее и заставляло нервничать. Тем более что сестра любила своего непутевого мужа, а значит, ее сердце будет разбито.

Бал у Хиллардов был великолепен. Огромный зал был украшен последними в этом году чайными розами и белыми гардениями с блестящими жесткими лепестками. Запах гардений пропитал воздух, и казалось, даже от порхавших по залу женщин пахло этими цветами. Здесь собрался весь высший свет: роскошно одетые дамы в голубом, розовом и кремовом. Шуршал ажур, шелестел шелк, мягко струился бархат. Джентльмены не отставали от дам: элегантные костюмы, белые галстуки, отороченные тончайшим шитьем жилеты, узкие брюки в обтяжку. Отменно играли наемные музыканты, слуги в черных ливреях сновали по залу с серебряными подносами, уставленными прохладительными напитками. Гостям предлагались лимонад, пунш, отличный портвейн и огромный выбор вин. На столе у стены стояло множество блюд с выпечкой, креветками, курицей и говядиной, а также миндальные и лимонные тарталетки.

Но Тия с трудом выносила все это, хотя смеялась и кивала появлявшимся то там, то тут знакомым. Мешанина запахов, звуков и цветов вызывала у нее головную боль. Она не могла дождаться благоприятного момента, когда можно будет покинуть бал.

С самого прибытия Модести оставила ее одну, предпочтя компанию светских матрон и вдов, бойких на язык. Было ясно, что она предполагает сплетничать и слушать анекдоты весь вечер, нежели опекать свою племянницу. У Тии здесь тоже были друзья, с которыми она в обычное время с удовольствием бы пообщалась, но сейчас она едва могла сосредоточиться на предмете разговора.

Несмотря на скандал десятилетней давности, ее принимали в высшем свете. Пора самых жестоких слухов и презрительных взглядов прошла, хотя общество не забыло о том, что приняло в свои ряды парию. Да и Тия не забывала о тех, кому обязана своим возрождением: если бы не любящие родственники, приложившие все силы и использовавшие все свои связи, чтобы замять скандал, перед Тией закрылись бы двери многих домов. Ей невероятно повезло, что она состояла в родстве с двумя баронами, могущественной графиней и князем, занимавшим не последнее место при дворе. Да и огромное приданое Тии заставило людей пересмотреть свои взгляды на ее грехи.

Но по-прежнему оставались и такие, кто избегал ее общества. Юные невинные леди и едва оперившиеся юнцы смотрели на нее косо и отступали в сторону при ее приближении. Поначалу это ранило Тию, но со временем она научилась не замечать подобного поведения. То, с каким рвением иные родители стремились оградить своих чад от ее «распутного влияния», вызывало у нее только усмешку. Несколько раз она нарочно позволяла неопытным юнцам увлечься ею, чтобы насолить их перепуганным родителям, но вскоре ей становилось совестно за свое поведение, и она пресекала дальнейшие попытки поухаживать за собой, за что иные родители, поумнее, были ей несказанно благодарны. В сущности, Тия никогда не была жестокой.

Вечер никак не кончался. Она уже протанцевала несколько деревенских танцев со своим кузеном Джоном и парой его друзей и даже немного с ними поболтала. Бал был в самом разгаре, когда появилась ее лучшая подруга, леди Элизабет Роуленд.

Лиз, как просила называть ее Элизабет, заметила Тию и направилась к ней. Они познакомились три года назад, и Тия была удивлена, что юная вдова (Лиз оказалась всего на год старше ее) ведет себя столь вызывающе. Высокая, статная женщина с пронзительно-зелеными глазами и насмешливой улыбкой сразу понравилась Тии, а тот факт, что она презрительно относилась к косным законам высшего общества, еще больше расположил ее к новой знакомой. Они часто виделись, всегда находя темы для разговоров, обсуждали светских матрон и известных кумушек, сплетничали и прогуливались по парку. Обе презирали нелепые предрассудки и с наслаждением шокировали лондонскую публику, а общество платило им за это неуважение пересудами, но девушки считали, что такая цена невысока за то удовольствие, какое они от этого получали.

Тия как раз собиралась поискать Модести, чтобы уехать, когда заметила Лиз. Ее зеленое платье обращало на себя внимание узкой юбкой, облегавшей ноги, и смелым декольте, из которого почти вываливалась соблазнительная грудь. Похоже, Лиз опять решила утереть нос светским матронам. На ее лице играла насмешливая улыбка, зеленые глаза сверкали задором, носик был горделиво вздернут. Поприветствовав подругу, Лиз окинула ее внимательным взглядом.

— В чем дело, милая? — тихо спросила она. От ее взгляда не укрылось беспокойство Тии, которого не замечали остальные гости. — Ты выглядишь расстроенной. Только не говори, что проблема в твоем зяте!

Тия чуть не подпрыгнула от ужаса и округлила глаза, но в следующую секунду взяла себя в руки. Ей ужасно хотелось поделиться с Лиз своей проблемой, но это было абсолютно невозможно.

— У меня жутко разболелась голова, — солгала она, хотя виски и в самом деле ломило весь вечер. — Я как раз искала. Модести. А ты? Тебе весело?

— Да нет, — хмыкнула Лиз, продолжая изучать Тию. — Думаю, я дала нашим кумушкам богатую пищу для разговоров: подошла поздороваться и прямо перед их носом вертела своим бюстом. Теперь у них будет что обсудить в ближайшую пару недель. — Она посмотрела на Тию с подозрением. — Ты так легко от меня не избавишься, дорогуша. С тобой что-то не так, я же вижу. В чем дело?

— Ни в чем, — покачала головой Тия. — Просто чувствую себя не в своей тарелке. Не беспокойся обо мне.

— И почему я тебе не верю?

— Потому что ты очень подозрительная женщина, сама знаешь. — Тия улыбнулась, чем явно порадовала подругу.

— Уже лучше. — И Лиз заливисто захохотала, не обращая внимания на неодобрительные взгляды гостей. На ее щеках появились очаровательные ямочки. — Думаю, бал удался: леди Хиллард смогла собрать так много известных людей — практически всех, кто остался в Лондоне этой осенью. А вы с Модести? Останетесь на зиму или снова укатите в Холстед-Хаус?

Памятуя о трауре, который придется надеть по случаю смерти Альфреда, Тия осторожно ответила:

— Пока еще не известно. Возможно, мы уедем в провинцию.

— С чего такое резкое изменение планов? Вы же собирались остаться до первого ноября.

— Лондон меня утомляет, ты же знаешь. Иногда так хочется тишины и покоя, — вздохнула Тия, надеясь, что такое объяснение удовлетворит подругу.

— Однако… — начала Лиз, но не закончила. — Взгляни на этого мужчину! Какой красавец! Что-то я не встречала его раньше. — Она кивнула в сторону только что прибывшей пары.

Сердце Тии взволнованно забилось, когда она поняла, что речь идет о Патрике Блэкберне. Под руку с ним шла его мать. Леди Колдекотт не пришла в восторг, поняв, что сын направляется к двум «недостойным женщинам», но налепила на лицо любезную улыбку.

— Добрый вечер, — сладко пропела она. — Позвольте представить вам Патрика Блэкберна, моего сына. Он недавно прибыл из Америки.

Присев в вежливом реверансе, Тия мысленно поаплодировала Патрику: он выбрал самое публичное место для официального знакомства. Теперь никому не придет в голову удивиться, застав их за разговором. После необходимых приветствий завязалась беседа. Тия исподтишка разглядывала Патрика. Видит Бог, он был неотразим: вечерний костюм цвета бургундского, брюки, подчеркивающие длинные ноги и крепкие мышцы, тщательно повязанный галстук.

Похоже, Лиз тоже оценила мистера Блэкберна, потому что сразу заискрилась улыбками. Она прямо-таки раздевала его глазами, что не ускользнуло от взгляда Тии, которая вдруг обнаружила, как в душе ее шевельнулось что-то похожее на ревность. Она быстро справилась с собой и лучезарно улыбнулась Патрику.

— Как вам нравится Англия, мистер Блэкберн? Наслаждаетесь Лондоном? — задала она вежливый вопрос.

— Да, в этот раз Лондон немало удивил меня. Столько неожиданностей, — с усмешкой ответил он.

— И что же вас удивило, милорд? — хрипловатым, чарующим голоском промурлыкала Лиз. Ее полуоткрытая грудь зазывно колыхнулась.

— Я удивляюсь… м-м… непредсказуемости Лондона, — в тон ей ответил Патрик, оценив соблазнительные округлости. Затем он перевел взгляд на Тию и чуть заметно кивнул ей.

Леди Колдекотт едва не фыркнула. Ей не нравились маневры Элизабет Роуленд, а еще больше тот интерес, который проявлял ее сын к Тии Гарретт, К сожалению, открыто проявить свое недовольство ей не позволяло воспитание, поэтому она произнесла:

— Прошу меня извинить, но я вижу леди Бланшард, с которой хотела бы поговорить. — Она заспешила прочь.

Патрик не заметил ухода матери — он не мог оторвать взгляда от Тии. Вчера он решил, что она необыкновенно хороша, но сегодня она выглядела просто потрясающе. Желтое платье невероятно ей шло, на его фоне волосы казались еще чернее; глаза смотрели с интересом и чуть насмешливо. Патрик рассчитывал на то, что встреча на балу приведет его в чувство и вчерашнее наваждение рассеется, но, как выяснилось теперь, он ошибся. Его влечение к мисс Гарретт только усилилось.

От наблюдательной Лиз не укрылось, какими взглядами обмениваются Патрик и Тия, и она улыбнулась про себя. Так-так, кто бы мог подумать! Понять, что происходит, было нетрудно, и Элизабет едва не потерла руки: впервые на ее памяти Тия смотрела на мужчину с интересом, и она порадовалась за подругу. А у нее интерес к привлекательному американцу тотчас пропал, сменившись желанием устроить судьбу несчастной Тии.

Решив, что она лишняя, Лиз пробормотала невнятные извинения и покинула пару. Тия и Патрик ее ухода не заметили.

— Вы прекрасно выглядите, мисс Гарретт. Я потрясен, — признался Патрик. — Так что насчет нашего дела? Никаких новостей? Судя по тому, что вы приехали на бал, тело Альфреда еще не найдено.

Сообразив, что нелепо вести подобные разговоры там, где их легко могут подслушать, он увлек Тию на террасу. Здесь было прохладнее, небо казалось черным куполом, утыканным блестящими точками звезд, — довольно редкое зрелище для известного своими туманами Лондона. На террасе было почти пусто, если не считать двух пожилых джентльменов, что курили поодаль и были, похоже, увлечены разговором.

— А вы отличный притворщик, — заметила Тия. Они двигались к дальнему углу террасы. — Я весь день не нахожу себе места. Неужели о смерти Альфреда еще не знают? Может ли быть, что Эдвина пренебрегает моей помощью и страдает одна?

— Я вообще не знаю вашу сестру, поэтому не могу предсказать, как она поступит. Но пока убийство вашего зятя не стало публичным фактом, вам стоит выглядеть безмятежнее.

Тия повернулась к нему:

— А что, если выяснятся новые подробности, к которым я не готова?

Они остановились в тени растений, высаженных в кадки и вазоны. Те двое, что курили сигары, закончили разговор и вернулись в зал. Тию взволновало, что она и Патрик находятся в столь уединенном месте, хотя сквозь распахнутые двери до них долетали смех и музыка. То, что мистер Блэкберн был очень привлекательным мужчиной, заставляло ее нервничать.

От Патрика не укрылось ее состояние, и он ободряюще ей улыбнулся.

— Я не собираюсь бросаться на вас, успокойтесь, — сказал он. В его голосе Тии почудилась насмешка. — А если вы дрожите за свою репутацию, то уверяю вас, что подобное уединение, если оно не длится слишком долго, не выходит за рамки приличия.

Тия покраснела, порадовавшись, что в темноте заметить это невозможно.

— Если бы на моем месте была другая, ваша предусмотрительность имела бы смысл. Вы забыли, что я «та самая мисс Гарретт»? — В ее голосе не было горечи. — Как вы уговорили свою мать представить нас друг другу? Наверняка она не слишком обрадовалась подобной просьбе.

Патрик усмехнулся, его белые зубы хищно блеснули в темноте.

— Конечно, она не пришла в восторг. Но поскольку она уже распрощалась с мыслью увидеть меня женатым, то быстро сдалась. Ее порадовало, что я проявил интерес к женщине, а потому не столь важно, кто она такая.

— Вы сказали, что я вам интересна? — От собственного любопытства Тия опять зарделась.

— Не совсем так. Я спросил: «Кто эта восхитительная дама в желтом платье?» Остальное вы знаете.

Даже понимая, что Патрик вынужден был хоть как-то объяснить матери свой интерес к незнакомке, Тия была польщена тем, что он назвал ее восхитительной. Неужели она нравится ему?

«Боже, какая ты глупая!» — одернула себя Тия и постаралась направить свои мысли в иное русло. Но Патрик не позволил ей этого сделать.

— Вы же знаете, что вами нельзя не восхищаться. — Он приподнял пальцами ее подбородок и вгляделся в затененные черты. — Вы очень красивы. Я бы даже сказал, слишком красивы. Порой это опасно.

У Тии неожиданно перехватило дыхание.

— О чем вы? — пролепетала она.

— Ни один мужчина из плоти и крови не устоит перед вами.

И он поцеловал ее. Губы так осторожно коснулись ее губ, что Тия растерялась. Поцелуй вызвал в ней давно забытые желания, которые она похоронила еще десять лет назад. Нет-нет, то, что она испытывала теперь, не шло ни в какое сравнение с влечением к лорду Рэндаллу. В голове гулко стучало, сердце готово было выскочить из груди, ноги стали ватными, и она покачнулась. Казалось, темное небо опрокинулось на нее, лишив ориентации. Она помнила поцелуи Хоули — грубые, неприятные. Патрик целовал ее нежно, осторожно, давая понять, что именно от нее зависит, будет ли продолжаться эта ласка и дальше. Тия прижалась к Патрику, и он обнял ее, не переставая целовать.

Вдруг она очнулась и осознала, что поцелуй длится слишком долго и их могут увидеть. Кроме того, ей слишком нравился Патрик, но ее напугала собственная податливость. А самое главное — насколько Тия успела понять, прижимаясь к его бедрам, — он сильно возбужден.

И она. Она тоже возбуждена, призналась себе Тия. Зная, как далеко может завести потакание желаниям мужчины, да и собственным тоже, она резко оттолкнула Патрика.

— Не пытайтесь соблазнить меня! — зло проговорила она, поправляя волосы. Злилась она вообще-то на себя. — Это Найджел вас надоумил? Уж не поспорили ли вы на меня?

Патрик не сразу понял, о чем она говорит. Дыхание у него сбилось, между ног все так пульсировало, что готово было разорвать брюки. Никогда прежде ему не доводилось так сильно возбуждаться. Недовольный тем, что настолько увлекся, Патрик сердито ответил:

— Какой, к черту, Найджел? — Вдруг вспомнив о недавнем пари, которое он заключил с приятелем, Патрик смутился. — Дело вовсе не в нем! — с досадой добавил он. — То, что произошло между нами, не имеет отношения ни к каким спорам. Это оказалось неожиданно даже для меня, а потому не может быть результатом пари. Прошу меня извинить, Я забылся и вел себя недостойно.

Тия цинично хмыкнула:

— Ну-ну! Не стоит упрекать себя. Вы не первый, кто покушается на мою честь. И не первый, кто делает на меня ставку.

Сообразив, в чем его обвиняют, Патрик вышел из себя. В конце концов, он давно забыл о пари с Найджелом; кроме того, их спор касался вовсе не соблазнения мисс Гарретт.

— Я давно уже не спорю на юных леди, — четко произнес он. — В молодости многие грешили этим, но с тех пор я значительно поумнел, уверяю вас.

— Неужели?

Патрик вдруг вспомнил, как в юности он и его приятели заключали пари на женщин, и впервые в жизни ему стало стыдно. К тому же он не мог поклясться мисс Гарретт, что вообще никакого спора, касающегося ее, не было. Какая разница, в чем именно заключался спор?

— Я повторяю, дело вовсе не в пари. То, что сейчас произошло, получилось само собой. Вы слишком красивы, чтобы устоять, я же вас предупреждал.

— О, вы хотите свалить всю вину на меня? — возмутилась Тия.

— Да нет же! — в сердцах воскликнул Патрик. — Я хотел сказать, что вы слишком привлекательны, и знаете это. — Он тяжело вздохнул. — Обещаю, впредь это не повторится.

— Надеюсь, что так, если нам предстоит вместе распутывать наше дело, — примирительно проговорила Тия.

То, что Патрик находил ее привлекательной, смягчило ее сердце. Возможно, он просто льстил — засыпал ее комплиментами, чтобы усыпить бдительность и бог знает зачем еще. Возможно, он обманывал ее. Разумеется, она успела наслушаться льстивых речей: многие повесы пытались соблазнить ее и шептали на ухо любезности, восхищались ее красотой и обаянием. Поэтому Тия привыкла верить поступкам, а не словам. Но подозревать Патрика в неискренности ей не хотелось. Впервые ее соблазнял мужчина, на поцелуи которого откликнулось ее тело, и она мечтала подольше оставаться в плену этого наваждения.

Однако от темных уголков и тенистых аллей стоит держаться подальше, решила Тия. Влечение к мистеру Блэкберну весьма опасно и грозило потерей душевного равновесия.

Она даже не успела решить, что делать дальше, как услышала знакомый женский смех, доносящийся из зала. Тия застыла, не веря своим ушам.

Неужели Эдвина? Но как это возможно? Неужели сестра приехала на бал в тот день, когда должна была узнать о смерти мужа?

Тия поспешила к дверям. Так и есть, Эдвина! Она была одета в светлое газовое платье, золотистые локоны обрамляли миловидное лицо, в волосах сверкала диадема. Рядом с сестрой стоял молодой человек, и она весело смеялась его шуткам, глаза ее искрились от удовольствия.

Молодой человек, с которым она разговаривала, был ею очарован — это было заметно по выражению его лица. Эдвина явно флиртовала с ним, правда, не выходя за рамки приличий, и взгляды, которые она бросала на него из-под ресниц, недвусмысленно говорили об этом.

Вот дурочка! Что она делает? Она должна быть в трауре, а не веселиться на балу.

Тия была готова подойти к сестре, чтобы как можно скорее увезти ее домой, но неожиданно Патрик твердо сжал ее руку.

— Не спешите, — остановил он ее.

— Как это? Эдвина стала вдовой. Ей здесь не место! — пискнула Тия.

Патрик вздохнул:

— А вы уверены, что она знает, что стала вдовой? Возможно, тело ее мужа еще не обнаружили. Как вы объясните ей, что знаете о его смерти?

Тия вздрогнула. Действительно, что это с ней? Как она могла подумать, что Эдвина, узнав трагическую новость, все равно поехала на бал? Положительно, у нее в голове полная каша.

— Думаете, тело все еще лежит в особняке? — шепотом спросила она. — Прошел целый день — как его могли не найти? Думаете, кроме нас двоих, никто ничего не знает?

— Кто-то знает. К примеру, убийца, — подсказал Патрик. — Или вы забыли об этом?

— Попробуй тут забыть, если вы каждую минуту напоминаете мне об этом прискорбном факте, — хмыкнула Тия.

— Я беспокоюсь за вас, — покачал головой Патрик. — Вы можете наделать глупостей, если за вами не следить.

В этот момент сестра заметила Тию и приветливо махнула ей рукой. Сердце Тии замерло. Она пока не успела придумать, как себя вести.

Эдвина приблизилась к ней и тряхнула кудряшками.

— Добрый вечер, сестричка, — пролепетала она. — Тебе нравится бал?

Тия пробормотала что-то в ответ, надеясь, что губы ее не слишком дрожат. Пока все знакомились, она успела немного успокоиться. По крайней мере настолько, чтобы поддерживать беседу. На беду, перед ее глазами стоял образ Альфреда, распростертого на полу, и это сильно осложняло Тии общение.

Джентльмен, с которым кокетничала Эдвина, оказался лордом Пеннингтоном, застенчивым молодым человеком, всего год назад унаследовавшим титул отца. Тия и раньше встречала его на приемах, ко не была с ним знакома. Юный лорд лишь недавно начал посещать балы и приемы и считался одним из самых завидных женихов. Он происходил из влиятельной семьи, был богат и хорош собой. Кроме того, лорд Пеннингтон был прекрасно воспитан, отчего светские матроны, подыскивающие партию для своих дочерей, прямо-таки млели при взгляде на него. Несомненно, им не нравилось, что молодой человек разговаривает с Эдвиной и тем более с Тией, а потому они бросали на них неприязненные взгляды.

Тия знала, что на них смотрят, и ей захотелось поскорее уйти, желательно уговорив сестру покинуть бал вместе с ней. Но стоило ей предложить Эдвине уехать, сославшись на головную боль, мучавшую ее весь вечер, как сестра отрицательно покачала головой.

— Нет-нет, — запротестовала Эдвина и умоляюще взглянула на Тию, — Я обещала лорду Пеннингтону следующий танец. — Она бросила на спутника кокетливый взгляд. — Будет невежливо уехать прямо сейчас.

Пеннингтон забормотал что-то о том, что не смеет мешать общению двух сестер, но Эдвина весело оборвала его:

— Какой вы глупый! — Она захлопала ресницами в его сторону. — Неужели вы думаете, что я предпочту общаться с Тией, вместо того чтобы веселиться? Ведь моя сестра наверняка собирается прочесть мне нравоучительную лекцию. Правда, Тия?

Тия потеряла дар речи. Патрик, внимательно следивший за ее лицом, постарался отвлечь внимание юной вертихвостки на себя.

— Кажется, я не вижу здесь вашего мужа, мистера Херста, — произнес он. — Неужели он не сопровождает вас?

Тия еле подавила желание распахнуть рот от ужаса. Конечно, вопрос Патрика был резонным, но столь спокойное упоминание об Альфреде очень шокировало ее.

— Да, мой муж сегодня не приехал. — Эдвина послала обольстительную улыбку лорду Пеннингтону. — Он отбыл по делам. Вчера утром он предупредил, что будет отсутствовать несколько дней. — Затем с притворной скромностью она продолжила: — Мне приходится выходить из дома без сопровождения. А Лондон так опасен, особенно по вечерам. — И она зазывно взглянула на своего спутника. — Столько неприятностей может поджидать юную леди, которая путешествует без эскорта!

Лорд Пеннингтон едва не выпрыгнул из костюма — такое впечатление произвели на него слова Эдвины.

— Я могу быть вашим спутником до тех пор, пока не вернется ваш муж, — смущенно предложил он.

— О, как мило! Вы так любезны. — Эдвина повисла на руке молодого человека. — Видишь, сестричка, я в полной безопасности. За мной присмотрит благородный джентльмен.

Тия до того возмутилась, что ей захотелось хорошенько отшлепать сестру. Однако она взяла себя в руки.

— Альфред не говорил тебе, куда уезжает?

106

Эдвина задумалась.

— Девоншир? Может, Уилтшир? Или это был Лестершир? Право, не помню. — Она нахмурилась. — Погоди, вчера он оставил мне адрес, по которому его можно будет найти, и имена людей, с которыми собирался встретиться. Мне поискать записку?

Тия прикусила язык, с которого готово было сорваться согласие, и покачала головой. Излишний интерес к Альфреду будет подозрителен, особенно в свете того, что они никогда не ладили.

— Не нужно. Я просто поинтересовалась.

Поскольку больше обсуждать было нечего, а Эдвине не терпелось избавиться от сестры, Патрик пожелал лорду Пеннингтону и его спутнице приятного вечера и увлек Тию в сторонку. Тия успела заметить, какой заинтересованный взгляд бросила сестра на Блэкберна, и заволновалась. Эдвина была замужней дамой, и ее флирт с Пеннингтоном выглядел неприлично. Однако лорд Пеннингтон был неопытным юнцом, а вот интерес сестры к Патрику был уж точно опасным.

— Мы получили ответ о местонахождении Херста, — меж тем говорил лорд Блэкберн, лавируя вместе с Тией между парами.

— Верно. Но мне неприятно думать, что моя сестра флиртует на балу, когда тело ее мужа лежит в пустом доме всего в паре кварталов отсюда.

— Мне кажется подозрительным, что его не нашли, — задумчиво проговорил Патрик, увлекая Тию в свободный уголок зала. — Агент по недвижимости убеждал меня, что они каждый день осматривают дом, чтобы убедиться, что в него не проникли воры или что в подвале не завелись крысы. Прошли сутки, и по-прежнему никаких вестей. Думаю, этому может быть лишь одно объяснение… — Патрик замолчал.

— Какое же? — не выдержала Тия ожидания,

— Тело могло исчезнуть.

Тия ахнула. Слова лорда Блэкберна так потрясли ее, что у нее заложило уши и гул голосов проникал в них словно сквозь вату.

— Как это возможно? Он же не мог встать и уйти!

— Ему могли помочь, — усмехнулся Патрик.

— Ага, сам Господь милосердный, — кивнула Тия недовольно.

— Это могли сделать для того, чтобы скрыть факт убийства.

Тия помолчала, переваривая новость. Затем она резко развернулась и стала пробираться сквозь толпу.

— Куда вы? —.удивленно спросил Патрик, догнав ее.

— Я собираюсь найти мисс Бредфорд, чтобы вместе с ней проститься с леди и лордом Хиллард. — Она обернулась, посмотрела Патрику прямо в глаза и тихо добавила: — Затем я поеду на Керзон-стрит, чтобы выяснить, что происходит.