"Любовь возвращается" - читать интересную книгу автора (Басби Ширли)

Глава 15

В среду Шелли поехала в городок, чтобы забрать Эм-Джей и отправиться с ней на ленч в «Голубой гусь». Ленч получался довольно поздний, в два часа пополудни, но это было единственное время, когда Эм-Джей могла сбежать от забот по магазину.

Эм-Джей поджидала ее у главного входа. Завидев машину Шелли, она побежала к ней и, поспешно забравшись в «бронко», сказала:

– Давай, жми… пока не заметили, что я сбежала, и, покачав головой, прибавила: – Господи, если бы мне рассказали, как тяжко вести свое дело, а тем более продовольственный магазин, я бы с воплями убежала в горы.

– Лгунья, – засмеялась Шелли. – Сколько я тебя помню, руководить магазином было твоей самой заветной мечтой. Эм-Джей скорчила ей рожицу.

– Что лишь учит меня быть осторожнее в своих мечтах. Но ты права, я всегда этого хотела. Просто иногда…

– Иногда все становится непросто?

Эм-Джей кивнула.

– О стольких вещах нужно думать одновременно, столько всего предусматривать. Никто не хочет работать… и положение усугубляет то, что в долине находится резервация, половина жителей которой живут на государственное пособие. Когда же мне удается найти кого-то, они никогда долго не задерживаются. Только наймешь людей и обучишь настолько, чтобы они знали, что делать, как, – бах! Они уходят: или у них ребенок рождается, или они женятся, или просто уезжают. Куча причин, по которым все труды, которые ты вкладывала в них шесть – восемь месяцев, уходят впустую. Если бы я могла найти и удержать надежных людей, у меня не болела бы вечно голова.

– А какую зарплату ты им кладешь? Знаешь, просто поразительно, какими преданными могут сделать служащих хорошие деньги.

«Голубой гусь» находился всего в двух кварталах от магазина Магуайра, так что, когда Эм-Джей после паузы мрачно посмотрела на подругу, Шелли уже сворачивала на парковку возле ресторана.

– Решила поиздеваться? Все знают, что Магуайр платит минимальное жалованье… Не может себе позволить выплачивать больше.

– Что ж, это понятно и справедливо в отношении начинающих и неопытных служащих. Но вот о чем тебе следует подумать, это о зарплате опытным работникам. Плати им достаточно, и, возможно, они не станут торопиться уходить.

– Знаю. И не могу спорить с тем, что ты сказала, – пробормотала Эм-Джей, когда Шелли распахнула дверцу «бронко» и приготовилась вылезать из него. – Это все дедушка… он все еще держит руку на пульсе и каждый раз, когда я пытаюсь ему объяснить, что увеличить зарплату опытным работникам – это хороший деловой подход и в дальнейшем сбережет нам деньги, у него начинается чуть ли не сердечный приступ. Когда он узнал, что я плачу Тому и Дебби Смит, которые целую жизнь проработали в магазине, жалованье, соизмеримое с тем, что они могли бы получать в Уиллитсе, я думала, что у деда кишки лопнут… Или он умрет на моих глазах от апоплексического удара. В вопросах зарплаты служащим он застрял где-то на уровне 50-х, и я не могу заставить его понять: чтобы получить что-то, нужно немного отдать.

Шелли бросила ей сочувственный взгляд поверх крыши «бронко».

– Все непросто. Правда?

– По крайней мере в этой жизни.

Шелли еще не успела попробовать прелести «Голубого гуся» и с нетерпением ожидала ленча. За время ее отсутствия в долине небольшое квадратное здание сильно обновилось. Семнадцать лет назад это была руина на грани полного разрушения, с протекающей крышей, заколоченными окнами, облупившимися стенами и полуобвалившимися каменными наличниками. Теперь дом был побелен и покрашен в ярко-синий и кремовый цвета. Крыша была новой. Вдоль боковых стен здания шла крытая дорожка, и остатки каменных украшений, обрамлявших окна, ликвидированы полностью. Перед входом и вдоль парковки было расставлено больше дюжины полубочек из красного калифорнийского дуба с розовыми петуниями, синими анютиными глазками и белой геранью. На парковке, кроме их машины, находилось еще пять или шесть, что, по меркам Дубовой долины, составляло целую толпу и было верным признаком популярности этого места.

Эм-Джей первой шагнула с посыпанной гравием площадки на асфальтированную дорожку. Оглянувшись на Шелли, она бросила:

– Надеюсь, что Меган приготовила свое коронное блюдо для твоей первой встречи с ней. – Положив пальцы на ручку двери, она резким толчком попыталась ее открыть, но случилось обратное: рука Эм-Джей подвернулась, и она изо всех сил ударилась о неподдавшуюся поверхность. Она ошеломленно уставилась на тяжелую деревянную дверь и снова толкнула ее, но та осталась закрытой и ее усилиям не подчинилась.

Эм-Джей навалилась на дверь всем своим легким весом, но та не шевельнулась. Она нетерпеливо подергала за ручку.

– Не знаю, что происходит. Ведь это чертово место должно быть открыто.

На этот раз она попыталась открыть дверь плечом и, полагая, что та просто забухла, подергала засов. Ноль эффекта.

Она озадаченно попятилась и посмотрела на Шелли, также пребывавшую в недоумении. Но Шелли лишь пожала плечами и, посмотрев на часы, заметила:

– Вообще-то им полагается быть открытыми. На объявлении написано: работают до трех, а сейчас только два десять. И эти машины на парковке…

Дверь внезапно распахнулась, и на пороге возникла улыбающаяся Салли Косби.

– Я не виновата, – объявила она. – Это все та банда за большим столом в конце зала. Один из них запер дверь, когда увидел, что вы идете.

Даже от входа они услышали хохот и выкрики, доносившиеся из глубины ресторана. Обе подруги заглянули внутрь, и глазам их предстало зрелище невероятно довольных мужчин, сидевших вокруг стола в небольшой нише у дальней стены. Узнав Дэнни Хаскелла, Джеба Дилэни, Боббу Нила и остальных, Эм-Джей направилась к ним.

– Я должна была догадаться, – объявила она подбоченясь. – Очень смешно. Вам, тупицам, что, больше делать нечего, как только издеваться над бедными работящими женщинами?

– Ой, она ругается, – произнес Дэнни, еле сдерживая смех. – Как вам это понравится? Мое бедное сердечко начинает трепыхаться, когда она произносит нехорошие слова.

– Ох, понимаю, – промолвил Джеб, хватаясь за сердце. По его красивому лицу расплывалась широченная улыбка. – Я еле могу это выдержать.

Все они, за исключением Джеба и Боббы, были одеты в какую-либо форму: Дэнни – в свою защитную шерифскую, другие трое – в зеленую лесоохранной службы. И все улыбались во весь рот. Шелли показалось, что она узнала двоих других: Рика Хэнсона, который был года на два моложе ее, и Минго Дилэни, младшего брата Джеба, на три года ее старше. Еще один мужчина был примерно возраста Джеба, на висках у него была седина. Он показался ей знакомым, но она не могла сообразить почему. Возможно, он был другом Джеба?

Поигрывая бровями, Дэнни продолжал дразниться.

– Может, ты отшлепаешь меня за то, что таакой плохой мальчик?

Эм-Джей приложила палец к губам, словно обдумывая эту мысль.

– Я, пожалуй, могла бы это сделать, – наконец промолвила она, – если бы вспомнила, где оставила свой хлыст и цепи.

Хохот и свистки радостно приветствовали этот выпад, и Шелли, покатываясь со смеху, подхватила Эм-Джей под руку.

– Ладно, оставим их в покое, так ты их только подзуживаешь. Пойдем отыщем себе столик.

Помахав на прощание мужчинам, Эм-Джей позволила Шелли отвести себя к столику в уголке. Как только они уселись, Шелли огляделась вокруг.

Ресторан был невелик, и в это время дня в нем, кроме Джеба с компанией, была только одна пара: темноволосый мужчина и блондинка, сидевшие у дальней стены. Столиков было всего десять, и большинство рассчитано на четверых, лишь парочка – на двоих. Стол, за которым устроились Дэнни с приятелями, был единственным большим. Все столики – из красного калифорнийского дерева с блестящим уретановым покрытием. Стулья – самой разной формы: от бочкообразных, обитых кожзаменителем ржавого цвета, до тонконогих стальных с яркими сине-рыжими сиденьями и спинками. Стены покрашены белым с бордюром из синих гусей поверху и вокруг окон и двери. На окнах висели белые кружевные занавески, на полу лежал палас из ярко-синего твида. Дальняя стена, у которой сидели Джеб с компанией, была сделана из искусственного камня всех оттенков ржаво-рыжего. На каменном очаге стояла дровяная печурка. Сквозь стеклянную перегородку, отделяющую зал ресторана от кухни, Шелли разглядела повариху и узнала в ней Меган, сестру Хэнка. Она встречалась с ней на вечеринке, которую Шелли устроила в честь своего возвращения. Она смотрела, как Меган, заглянув в бумажку с заказом, шлепнула что-то на большую черную решетку гриля с большим вытяжным колпаком. Совершив это, Меган обернулась лицом к залу и начала что-то стряпать на столе перед стеклянной перегородкой.

– Ну как? Что ты об этом думаешь? – поинтересовалась Эм-Джей, наблюдая за тем, как Шелли пристально разглядывает обстановку.

– Очень… мило, – отозвалась Шелли и, продолжая осматривать зал, обратила внимание, что на каждом столе, кроме обязательных соли, перца, соуса «Табаско» и кетчупа, стоит большой кувшин ледяной воды, – уютно, по-сельски, но с некоторым изыском.

Они переглянулись и залились смехом.

К ним подошла Салли и положила на столик два меню. Ее карие глаза улыбались.

– Добро пожаловать в долину, – сказала она. – Жаль, что я не смогла прийти на твою вечеринку. Я очень хотела пойти, как и Тим. Он просто умирал от желания встретиться с тобой. Но обе девочки захворали гриппом, у них была лихорадка. Мы никак не могли их оставить одних. Слышали, что многое потеряли. – Она улыбнулась. – Как ты приспосабливаешься к нашей жизни? После жизни в Новом Орлеане это непросто.

Салли Адамс была частью их прежней компании, а ее родители, дедушки и бабушки много лет дружили с Грейнджерами и Магуайрами. Она почти не изменилась за прошедшие годы. Та же россыпь веснушек сияла у нее на носике, а волосы цвета корицы были по-прежнему коротко подстрижены и завиты. Крепкая фигурка не поправилась ни на фунт. От Эм-Джей Шелли узнала, что пятнадцать лет назад Салли вышла замуж за местного лесоруба и была гордой матерью двенадцатилетних девочек-близняшек. Улыбнувшись в ответ, Шелли отвечала:

– Все изменилось, и в то же время приятно видеть, какие замечательные перемены произошли в городке. Но мне было бы грустно, если бы здесь появился «Макдоналдс» или «Бургеркинг».

Салли рассмеялась и покачала головой:

– Это вряд ли случится: им нужно большое население. А здесь едва хватает дела для трех ресторанов в городке и «Бургер-плейс». И смотрите, не перепутайте время, а то у всех свои часы работы, так что вы легко можете остаться голодными. Мы, например, подаем только завтрак и ленч, то же самое в ресторане при гостинице. Но они открыты семь дней в неделю, а мы закрыты по воскресеньям и понедельникам. «Поворот реки», в твое время он назывался «Приют охотников», открыт только для обедов со среды до воскресенья. – Она ухмыльнулась. – Так что и не думайте попасть туда вечером в воскресенье, понедельник или вторник. Ничего не добьетесь.

– Я буду иметь это в виду, – отозвалась Шелли, просматривая меню. Оно состояло в основном из сандвичей, холодных и горячих, с цыпленком и бифштексом. Ее ничто не заинтересовало, и она спросила: – А что ты посоветуешь?

– Сегодня фирменное блюдо очень даже неплохое – Меган сооружает отличный рулет: ветчина, индюшатина, салат, помидор, лук с гуакамолевым соусом… причем гуакамоля она не жалеет. Он очень сытный, так что вы можете поделить его на двоих. Подается с супом или салатом. Сегодня из супов есть томатный с базиликом и картофельный суп-пюре. Оба очень вкусные. А можете выбрать салат из холодильника: макаронный, картофельный, зеленый, морковку с изюмом и фасолевый. Это обычные, но, по-моему, Меган сегодня сделала еще парочку новых, чтобы все попробовали. Если захотите, только дайте мне знать.

После краткого совещания Эм-Джей и Шелли решили поделить рулет на двоих и взять каждой по зеленому салату.

После того как салаты были поданы и Салли их покинула, Эм-Джей спросила:

– Как твоя жизнь? Я видела тебя на параде со Слоаном. Не хочешь рассказать мне об этом? Что происходит?

Да уж, назвать Эм-Джей деликатной язык бы не повернулся. Набив рот салатом, Шелли с трудом пробормотала:

– Рассказывать почти нечего… Эйси вроде как навязал нас друг другу. Ничего особенного не произошло.

– Ну да. Так я тебе и поверила. Ты же со мной говоришь, не забыла? Вы со Слоаном не могли приблизиться на пять ярдов, чтобы не случилось мгновенного пожара. Я помню, как несколько раз видела вас вместе. – Эм-Джей помахала рукой перед ее лицом, как веером. – Жарко. Жарко. Жарко. А теперь давай выкладывай.

Шелли прожевала очередную порцию весенней зелени, пытаясь при этом сообразить, как отвлечь Эм-Джей. Но ничего в голову не приходило. А ей никак не хотелось даже упоминать о предстоящем в пятницу свидании. Так же как и семнадцать лет назад, она предпочитала, чтобы ее отношения со Слоаном развивались не под пристальными взглядами жителей долины.

Пока она искала ответ, входная дверь распахнулась и появился хозяин в красной бейсболке и белом переднике вокруг талии. При виде Шелли он заулыбался:

– Ах, моя дорогуша, вы наконец пришли сюда. – Потирая ладони, он приблизился к их столику. – А теперь скажите мне, что вы заказали?

– Фирменное, – со смехом откликнулась Шелли, радуясь не только ему самому, но и тому, что это отвлекло Эм-Джей.

– Отличный выбор. Жаль, что сегодня не тот день, когда Меган готовит нечто экзотическое. Впрочем, рулет всем нравится. Мы стараемся, чтобы наше меню было простым и легким, но иногда Меган дает себе волю и тогда готовит индейку или жареную свинину со всеми прибамбасами. – Он подмигнул Шелли. – Вам надо прийти к нам в субботу утром: в этот день я творю. И должен признаться со всей скромностью, что получаются весьма аппетитные кушанья.

Эм-Джей не удержалась:

– Не хочется, чтобы он еще больше раздулся от похвал, но он делает картошку по-особому и острый омлет с жгучим перцем, и сыром, и ветчиной, и луком, и зелеными перцам и… объедение!

– Я это запомню, – промолвила Шелли. Она кивнула на обстановку: – Все выглядит замечательно… и совсем не так, как раньше. Когда я была маленькой, это здание представляло жуткое зрелище, заколоченные окна и двери… Я понятия не имела, какое оно внутри.

Хэнк рассмеялся.

– Когда мы его купили, оно выглядело как истинное крысиное гнездо. Нам понадобились месяцы, чтобы привести все в порядок, прежде чем завезти сюда мебель и оборудование. Мы чистили, мыли, красили… Нам очень помог ваш брат. Видите эти столики? – Шелли кивнула, и он продолжил: – Он нашел их нам где-то под Сан-Франциско и выторговал за приемлемую для нас цену. И еще он помог финансировать это дело, а когда мы открылись, расхваливал нас по всей долине. Мы с Меган многим ему обязаны.

– И не только вы, – сказала Эм-Джей, отодвигая в сторону остатки салата. – Джош готов был помочь любому законному новому бизнесу, открывающемуся в Сент-Галене. И если даже не финансировал его сам, то убеждал управляющего банком, пока тот не одобрял необходимый заем. – Эм-Джей нежно улыбнулась. – Когда я впервые взялась за управление магазином и чуть не согнулась под навалившимися проблемами, он всегда был рядом и говорил, что я молодец и отлично справляюсь. Мне очень его не хватает.

Проглотив поднявшийся к горлу комок, Шелли сказала:

– Мне тоже. Он был просто Джошем, моим большим братом, так что я забывала, что он многим помогал. Он всегда думал о том, как помочь процветанию Сент-Галена. Его огорчала бедность жителей долины. Его тревожило, что молодежи приходилось покидать долину, чтобы найти достойно оплачиваемую работу.

– Это и сейчас происходит, – угрюмо подтвердила Эм-Джей.

– Разумеется, – сверкнул глазами Хэнк. – Если бы Магуайр, один из самых больших нанимателей долины, платил им больше…

Эм-Джей тут же предложила:

– Поговорите об этом с моим дедушкой… вы же с ним приятели.

– Ни малейшего шанса, дорогуша, – ухмыляясь, покачал головой Хэнк. – Он прихлопнет меня, как надоедливую муху. Очень он упрям… твой дедушка. Я его уважаю и восхищаюсь им, но нельзя отрицать, что вопрос о повышении зарплаты служащим для него слишком больной. Не завидую твоим попыткам ввести его в двадцать первый век.

Дверь отворилась. Эм-Джей, сидевшая к ней лицом, посмотрела, кто вошел, и тут же опустила глаза, прошептав под нос:

– О черт. Как нам не повезло, что она заявилась сюда сегодня. Прошу любить и жаловать: Риба Стэнтон.

Хэнк поглядел через плечо на вновь прибывших и, переведя затем взор на Шелли и Эм-Джей, пробормотал:

– Прибыли королева-матка и ее фрейлина. Простите, но пойду поподхалимничаю. – Всегда приветливый хозяин, он покинул Эм-Джей и Шелли с их салатами и направился к двум дамам, вошедшим в ресторан. – Добрый день, леди, – произнес он. – Вы прекрасно выбрали время. Час пик прошел, горячка схлынула, и вы можете выбрать любой столик.

– О, мы не собираемся есть, – отвечала Риба. – Я заметила снаружи автомобиль Шелли Грейнджер, и поскольку у меня еще не было возможности ее поприветствовать после возвращения, мы с Барбарой подумали, что стоит зайти и сделать это.

– Да-а, повезло тебе, – тихонько пробормотала Эм-Джей.

– Барбара – это кто? – нагнувшись над столиком, еле слышно прошептала Шелли.

– Джепсон… раньше была Бэбс Денман, – прошипела Эм-Джей. – Помнишь?

Шелли скосила глаза. Точно, теперь она вспомнила. Их тогда звали Нэнси Блэкстоун, Риба Коллиер и Бэбс Денман – неразлучное адское трио. Они были на шесть-семь лет старше их компании и царили над более молодыми девушками, отточив искусство заставлять тех чувствовать себя неуклюжими, слабоумными, заляпанными грязью детишками. Какими бы гордыми и взрослыми ни были они в свои семнадцать-восемнадцать лет, хватало одной пренебрежительно выгнутой брови, надменного взгляда или небрежно протянутого комментария, на которые трио были щедры, чтобы уверенность в себе их объектов рассыпалась в прах.

Губы Шелли невольно сжались. Она вспомнила год, когда Салли короновали Самой Милой девушкой праздника. Им с Эм-Джей было по семнадцать, и они как раз вернулись к празднику из пансиона. Салли была храброй наездницей и превосходила в выездке и бросании лассо всех членов их компании, даже ребят. Замечательные таланты всадницы были одной из причин, по которой ей присудили титул Самой Милой, а также, разумеется, то, что она была очень хорошенькой, вечно улыбчивой и готовой всем помочь. Она победила в соревновании с тремя соперницами и сияла счастьем. Шелли помнила, как гордились ею они с Эм-Джей и как купались в отраженных лучах ее славы. Они помогали Салли приготовиться к парадному выезду на арену родео, проверяли, нет ли грязи на ее красивой кобылке, прочно ли прикреплена к волосам корона, когда адское трио остановилось поодаль. Стоя в шести футах от них, подбоченясь, роскошно выглядевшая в облегающих черных стетсоновских джинсах, высоких сапогах и облеплявшем высокую грудь алом свитерке, Нэнси пробормотала этим своим снисходительным тоном:

– О Боже, маленькая Милашка со своей свитой… Какие же пупочки, а? Помнишь, как мы считали, что быть выбранной Самой Милой девушкой – большая честь? Трудно сейчас поверить, правда?

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – отозвалась Риба. Теперь это кажется таким нелепым и смешным. Самая Милая девушка в Сент-Галене… кому это интересно, кроме жителей долины?

– А, ладно, – протянула Нэнси, пусть девочки позабавятся. Они скоро узнают, что то, что кажется важным в Сент-Галене, больше нигде ничего не стоит.

– Ну-ну, Нэнси, – попеняла ей Бэбс, – это может оказаться самой большой радостью их жизни. – Вся троица захихикала, и Бэбс воскликнула: – Фу! Противно вспоминать, что титул Самой Милой девушки был для меня такой радостью.

Излив свой яд, адское трио удалилось. Сияющее лицо Салли потемнело, ее трясло от гнева. У Шелли руки сжались в кулаки, Эм-Джей свирепо и тихо прорычала: «Стервы!»

Стараясь забыть неприятное воспоминание, Шелли тем не менее не могла не задуматься над тем, стали эти женщины сейчас менее стервозными, чем раньше, или нет.

– Шелли, – вскричала Риба, подходя к столику, – как чудесно видеть тебя вновь!

С вежливой улыбкой Шелли подняла глаза.

– Риба, как мило… много воды утекло… не так ли?

– И не напоминай! – отозвалась Риба, окидывая оценивающим взглядом стройную фигуру Шелли в простеньком розовом пуловере и отглаженных синих джинсах. – Время летит.

– Ну, знаешь, как говорится: когда тебе весело, жизнь катится…

– Ох, как я тебе завидую: жить в Новом Орлеане… – выдохнула Бэбс, а ее карие пронзительные глазки до пенни прикидывали цену одежды Шелли. – Не кажется ли тебе долина скучной и провинциальной в таком сравнении?

– Вовсе нет, – ответила Шелли. – После шума, скученности и толкотни города здесь так мирно и неторопливо. Я счастлива, что вернулась.

– Неужели? – недоверчиво уставилась на нее Бэбс. – Почему же я было решила…

Риба рассмеялась, но как-то напряженно.

– Ох, Шелли, не шути так… Ты ведь просто нас дразнишь? Мы столько лет воображали себе, что ты ведешь жизнь, бурную и вольную, пока мы тут растим детей и слушаем волнующие разговоры, кого выбрать в школьный совет… или каков будет нынче сенокос… Не разочаровывай нас.

Рибе и Бэбс было чуть за сорок, и они напомнили Шелли парочку холеных ангорских кошек, сытых и самодовольных. Годы пощадили их, но, несмотря на тщательный макияж, прически и модную одежду, они выглядели… матронами.

Отвечая Рибе, Шелли сдержанно проговорила:

– Новый Орлеан действительно волнующий город. В нем каждый день происходит что-то новое, но ему не сравниться с тем, что есть в Дубовой долине и отчего здесь так хорошо жить: простор, покой и… чувство, что ты вышла из бурного потока времени. В долине хватает своих проблем… с наркотиками, беременностями несовершеннолетних, мужьями, которые бьют жен… Но еще здесь есть ощущение убежища, места, где жизнь легче и проще. То, что сейчас презрительно отброшено, еще имеет цену в долине: верность, добрая репутация, честь, твердое слово, семья… все эти старомодные ценности. И нет нужды суетиться, метаться туда-сюда. – Она усмехнулась. – Здесь спешить некуда. Жизнь течет медленнее, и хотя она вертится в основном вокруг скота, сена и леса… в этом есть нечто притягательное. – Она посмотрела на Эм-Джей. – Ты всю жизнь прожила в долине, ты это чувствуешь?

Эм-Джей кивнула.

– Меня озолоти, я отсюда не уеду. Пусть у нас нет пиццы на дом или супермаркета за углом, все равно. Мне нравится Дубовая долина как она есть.

Риба высокомерно взглянула на подруг и пробормотала:

– Вы всегда были какими-то странными. Полагаю, это тот случай, когда о вкусах не спорят.

– Думаю, ты права, – согласилась Эм-Джей со смешинкой в глазах. – Ведь Боб женился на тебе.

Шелли чуть не подавилась и торопливо опустила глаза.

– Ревнуешь? – промурлыкала Риба, с ледяным блеском в сапфировых глазах отбрасывая со лба серебристо-белокурый локон.

– Простите, дамы. – Хэнк подошел к столику с двумя тарелками в руках. Не обращая внимания на ледяное молчание женщин, он поставил тарелки перед Шелли и Эм-Джей. – Салли так с вами заговорилась, что позабыла спросить, с каким соусом вы хотите есть. Так что я взял на себя смелость принести и медовую горчицу, и соус ранчера. Если захотите что-то еще, дайте мне знать.

– Э-э… нет, все отлично. – Шелли с предвкушением оглядывала половинку свернутой пшеничной лепешки с начинкой из тонко нарезанной ветчины, индейки, салата и помидора, которые вываливались на тарелку.

– Ладно. Если что-то понадобится, крикните меня, – повторил Хэнк и, кивнув Рибе и Бэбс, удалился, насвистывая.

– Оставляем вас с вашим ленчем, – промолвила Риба, – мы лишь хотели поприветствовать тебя с возвращением в долину. Я навещу тебя на следующей неделе, и, может, мы вместе съездим на ленч. – Она улыбнулась, но глаза ее были холодными. – Мы сможем вспомнить старые времена.

– Ода. Это было бы хорошо, – проговорила Шелли, соображая, что придется держать наготове дюжину причин, по которым она должна будет отклонить любезное приглашение Рибы… если оно последует.

Когда дверь за Рибой и Бэбс закрылась, откуда-то из задней комнаты вынырнула Салли и скорчила гримасу.

– Простите, что дезертировала, но я не хотела сцепиться с Бэбс. Ее старший сыночек, Гэри, ему около одиннадцати, стал на родео дразнить и мучить малышей. Смеялся над ними, а Джейн и Джин, мои дочки, поймали его, связали и сбросили на середину арены. Бэбс это очень не понравилось.

Эм-Джей весело хмыкнула.

– Я слышала об этом. Поделом паршивцу. Тодд был одним из малышей, которых он задевал. Хорошо, что Джейн и Джин добрались до него раньше меня. Я, наверное, наподдала бы ему посильнее и вступила в рукопашную с Бэбс.

– Ты? – заинтересованно переспросила Шелли. Глаза ее смеялись. – Нет, быть не может, только не такая милая и робкая дама, как ты.

Все трое расхохотались.

– Я рада, что ты вернулась, – с чувством проговорила Салли, обращаясь к Шелли. – Похоже на старые времена. Разница только в том, что теперь это адская парочка, а не адское трио. – Салли смущенно зажала рот ладонью. – Ох черт, я не хотела говорить плохо о покойной. Никогда не желала Нэнси зла.

– Знаешь что? – Эм-Джей посмотрела на Салли. – Ты слишком хорошая. Всегда была такой. Тебе нужно одолжить у кого-нибудь вредности.

– Не слушай ее, – посоветовала Шелли. – Оставайся такой, какая есть. Предоставь Эм-Джей быть скверной девчонкой.

– А сама ты? Мисс Зануда? Наш голос разума? – сухо поинтересовалась Эм-Джей, откусывая кусок тортильи.

– Ну, я пытаюсь, – пробормотала Шелли, улыбаясь подруге. – За исключением тех случаев, когда взрываюсь. Помнишь тот раз, когда я подбила Дэнни глаз, потому что он принес мне коробку шоколадных конфет? Или это были не конфеты?

– О Господи, и я об этом забыла, – еле сдерживая смех, произнесла Эм-Джей. – Не помню, ты успела съесть хоть одну штуку?

– Нет. Я подумала, что эти шоколадки странно выглядят. Он так аккуратно уложил их в коробку из-под батончиков, что я поняла, из чего они были, только когда их понюхала.

– Куриный помет! – в один голос воскликнули все трое.

– Ему, наверное, пришлось потратить несколько недель, пока не подобрал подходящие по виду и цвету и в количестве, достаточном для целой коробки, припоминала Салли. – Что за чертенок он был! – Они посмотрели на столик, где Дэнни с приятелями пили кофе. – Только подумать, – размышляла она вслух, – он теперь один из помощников нашего шерифа. Просто оторопь берет.

Салли продолжала подходить к их столику в промежутках между другой работой, и они втроем вспоминали истории их детства. Шелли как раз прикончила свою часть рулета, когда снова около них появился Хэнк с миниатюрной белокурой Меган.

Меган выглядела гораздо моложе Хэнка, по прикидке Шелли, лет на двадцать. Хэнку было где-то шестьдесят, а значит, Меган должно было быть около сорока. Заметив оценивающий взгляд Шелли, Хэнк уточнил:

– Меган – моя маленькая младшая сестренка, не только по росту, но и по возрасту.

Она робко дополнила брата:

– Мать Хэнка умерла, когда ему было пятнадцать, и прошло еще пять лет, прежде чем его отец встретил мою маму и женился на ней. Когда я родилась, Хэнку шел двадцать первый год. – Она улыбнулась. – Он держится скорее как мой отец, а не старший брат… Я никак не могу убедить его, что уже взрослая и опекун мне больше не нужен. И конечно, маленький рост, – она ткнула пальцем себе в грудь, – не помогает.

– Я знаю, что ты имеешь в виду, – посочувствовала ей Эм-Джей. – Все считают, что раз ты маленькая, значит, у тебя и мозгов нет. – Она посмотрела на Шелли: – Ты не знаешь, как тебе повезло, что ты высокая. Все вокруг принимают тебя всерьез. Когда я что-то говорю, даже теперь, они склонны погладить меня по головке и сказать: «Иди, иди, малышка, не волнуйся, забудь об этом»… Я от такого зверею.

– Ты не права, – возразила Шелли. – Поверь мне, маленькая да миленькая всегда имеет преимущество. Я помню, как обижалась, когда нам было по двенадцать лет: тебя все трепали по подбородку, а от меня ждали, чтобы я вела себя разумно, по-взрослому.

Эм-Джей весело ухмыльнулась:

– Точно. Так все и было.

Они кончили есть и, поблагодарив Хэнка и Меган за вкусную еду, поболтали с ними еще немножко, встали из-за стола и заплатили в кассу. Они получали сдачу, когда дверь ресторана резко распахнулась.

В дверях появился тяжело дышащий мужчина лет пятидесяти, в запятнанных джинсах и выцветшей синей майке с лозунгом белыми буквами поперек груди: «Жри дерьмо и сдохни». На голове у него была грязная серая бейсболка, а морщинистое лицо украшала бородка с проседью. Он быстро обвел взглядом комнату.

– Черт побери, Дэнни, – взревел он, обнаружив помощника шерифа. – Где тебя носит? Я искал тебя по всему городу. Этот проклятый индейский буйвол разнес весь северный край долины. Сукин сын сбил забор старой миссис Финч, сорвал бельевую веревку Норы Аллен – да, да, с бельем – и наложил кучу у порога церкви. Оторви от стула свою задницу и пристрели этого ублюдка!

Шелли посмотрела на Эм-Джей:

– Если память мне не изменяет, это богохульник Диган. Так?

– Угадала, – ухмыльнулась Эм-Джей. – Хочешь полюбоваться на спектакль?