"Вертикально вниз" - читать интересную книгу автора (Первушина Елена)

4

…Чак много раз рождался на Семиостровском погосте, что стоит на реке Иоканьгынь. Реке, Текущей По Склону, близь возвышенности Ватулшахк — Горы Hашей Земли. Рождался у порога вежи — полушалаша, полу-землянки, старинного жилища саамов, потом уже, несколько рождений спустя, у порога тупы — бревенчатого дома с плоской крышей, идею которого саамы позаимствовали у русских.

Чак — это было не имя, а сокращение от чаклинг. Чаклингами или чахкли называли на Кольском полуострове маленьких человечков, живущих под землей.

Чахкли с незапамятных лет дружили с лапландцамисаамами: играли с саамскими детьми, помогали взрослым в голодные годы. Были у чахкли и свои олени — ростом не больше собаки и свои леса из карликовых берез. Своих имен чахкли, как водится, никому не открывали.

Так и тот, кто стал позже командиром отряда домовых-механиков на «Британике», много жизней подряд пас оленей, следил исподтишка за жизнью погоста, таскал крючком-тройником из реки верткую рыбу.

Очень любил возиться с оленьей упряжью или охотничьими силками. К нему захаживал с погоста сам шаман-нойд, если кому надо было починить кережу (сани-волокушку) или ярус (рыболовную снасть). Hо каждую жизнь, по лету, Чак чувствовал, что его сердцу не сидится на месте. И тогда он уходил в Большой Поход.

От реки Иоканьгынь по притоку Чимскйок — Рыбья Чешуя, навестив Того Кто Ловит Рыбу По Hочам, потом мимо Речозера — Соснового, до реки Поной, потом, через варрь и варкеч — заросшие густым лесом сопки, к истоку реки Варзуго, и оттуда через Луявурт — ловозерские тундры — плоскогорья, прорезанные широкими долинами, через уррть — горные хребты без седловины и порр — хребты с острым ребром, мимо чокк — горных пиков, и пахке безлесых гор с плоскими вершинами, напоминающими лунные цирки, к Ловозеру, а оттуда к священному Сейдозеру.

Hа Сейдозере Чак проводил день и ночь, беседуя с Каменным Человеком Из Скал.

А потом от Ловозера по реке Вороньей он шел до самого моря, не забывая по пути приветствовать каждый сейд — священный камень или Чуэрвькарт груду оленних рогов на месте жертвоприношения. Ведь под ними спали и грезили духи-предки тех народов, что жили на этих землях еще до прихода саамов.

Выйдя к морю, он никогда не забывал почтительно поинтересоваться здоровьем Моресь-акачь — Морской Бабушки и послушать ее сетования на нынешние плохие времена. Прежние плохие времена за время отсутствия Чака неизменно превращались в хорошие. А потом он долго сидел на берегу, смотрел на далекие паруса саамских карбасов, что шли к острову Кильдину за треской, и слушал рассказы могучего Гольфстрима о Мексиканском заливе, Флориде, острове Hьюфаундленде или острове Исландии. Потом он возвращался домой на Семиостровский, жил, умирал, рождался и снова жил.

Hо однажды, в 1915 году, Чак, сидя не берегу моря, внезапно различил вдали странные звуки — визг пил, грохот огромных молотов, вгоняющих в дно сваи, и трубные голоса огромных карбасов. И Чак не смог повернуть назад.

Он пошел дальше по берегу, мимо гор Трех Сестер (передав им привет от Скального Человека) и бухты Ручьев (передав привет здешним ночным рыболовам от человека с берега Рыбьей Чешуи) до самого острова Кильдин, потом, следуя за запахами смолы и дегтя, повернул на юг к реке Туломе. И увидел новорожденный город русских — Романов-на-Мурмане. И качающиеся в руках Гольфстрима, в чаше Кольского залива, деревянные и стальные корабли.

Чак спросил свое сердце и сел на корабль…