Мегаполис: Город-Феникс

Несмотря на свой достаточно почтенный возраст, Токио — город новый. Землетрясения, пожары и войны несколько раз уничтожали его дотла, и тем не менее он каждый раз возрождался в былом великолепии, в деталях копируя все свои прежние достоинства и недостатки. Родившись заново и в последний раз после второй мировой войны, Токио стал в конце ХХ века бесспорным символом города будущего и вместе с тем средоточием всех проблем, с которыми так или иначе придется столкнуться всем крупным городам в новой эре.

С самого своего появления на свет в качестве столицы Токио рос не по дням, а по часам, оставляя далеко позади все другие города. Когда японские князья погрязли в междоусобных войнах, император утратил свою власть и реальными и полноправными правителями страны стали военачальники-сёгуны, будущая столица технократического мира была простой рыбацкой деревней. Одержав очередную и решающую победу, военный правитель Тоётоми Хидэёси (в тексте использована японская система написания собственных имен: на первом месте фамилия, а затем имя. — Прим. авт.) отдал приказ своему приближенному — особо удачливому генералу Токугаве Иэясу отправиться в восточную провинцию Канто, где ему вменялось в обязанность приглядывать за особо несговорчивыми местными феодалами — даймё, явно стремящимися создать коалицию против движения объединения страны под властью одного человека. Главной причиной этого решения было, безусловно, желание сёгуна обезопасить себя от возможных попыток самого Токугавы силой занять его пост.

В 1590 году деревня, в которую прибыл Токугава, представляла собой жалкое зрелище сплошного запустения, что было характерным для средневековой провинции. Замок, построенный местным феодалом Оотой Доканом еще в 1456 году, был полуразрушен, его стены, утопающие в болоте, поросли мхом. Но для Токугавы это было только на руку: он считал, что роскошь столицы страны — императорского Киото — может расслабить его воинов и вассалов, а потому переезд в провинцию дал стимул поддержанию в армии боевого спартанского духа. По приказу генерала Тотугавы за короткий срок был перестроен замок, а также, что немаловажно, налажены отношения с местным населением посредством раздачи щедрых рисовых пайков. Все это привело к тому, что новый город в ближайшем времени стал таким, каким его хотели видеть. Назван он был Эдо, что в переводе с японского означало «дверь от реки». Постройка нового порта позволила существенно сократить сроки доставки товаров по морю из Осаки, главной торговой столицы того времени. Помимо всего прочего, были осушены болота, построены дороги и мосты. Гораздо больше времени — почти 40 лет — заняли работы по устройству сердца города — замка. Ведь для этого потребовалось срыть целый холм и засыпать часть Эдосского залива.

В то время, когда Токугава Иэясу строил цитадель своей будущей власти на востоке, Тоётоми Хидэёси предпринял неудачную попытку по завоеванию Кореи. Большая часть армии была потеряна, а сам Тоётоми вскоре умер. После победы над Хидэёси (сыном почившего Тоётоми Хидэёси, единственным конкурентом на пути Токугавы к посту сёгуна) процесс создания тоталитарного государства был практически завершен. В 1603 году новым полноправным сёгуном стал бывший генерал Токугава, получивший это назначение от самого императора Го Ёдзея. Его предшественники хоть и правили страной, но не носили титула «сёгун» официально. С новым правителем и столица «переехала» в Эдо. После вступления во власть Токугавы Иэясу титул «сёгун» стал наследственным. Когда же ему подчинялось уже практически все, клан Токугава сделал еще один последний шаг, приведший его к полному господству в стране. В 1612 году Иэясу запретил распространившееся христианство. А по прошествии еще 28 лет, в 1639 году, его внук, Иэмицу, издал указ, по которому всем иностранцам было предписано покинуть страну, а находившимся за границей японцам под страхом смертной казни запрещалось возвращаться на родину.

Так начался период едва ли не полной изоляции страны, продлившийся более двух столетий. За это время Япония достаточно серьезно отстала от всего мира, прежде всего в научно-техническом отношении, но отсутствие войн, впервые воцарившееся за многие годы, позволило стране достичь вершин культурного совершенства.

Существенные инвестиции в развитие близлежащих поселений притягивали в Эдо ремесленников и вольнонаемных со всей страны, что позволило бывшей маленькой деревушке превратиться в быстрорастущий призамковый город. На этой волне в Эдо в поисках лучшей доли приезжало множество крестьян, образовавших целые несанкционированные властями поселения, число жителей в которых доходило до 200 000 человек.

В целях регулирования возросшего городского населения и как следствие предотвращения голодных бунтов власти издавали указы, предписывавшие бедноте немедленно покинуть пределы города и вернуться в свои деревни. Но помогало это крайне мало: на протяжении последующих нескольких десятков лет, вплоть до 1830 года, в Эдо и его окрестностях то и дело вспыхивали мятежи поселенцев.

В 1868 году власть в стране снова перешла к императору, однако Эдо отнюдь не потерял своей значимости. Напротив, переменив название на Токио — «восточная столица», новый император Муцухито перенес в нее свой двор, поставив тем самым город в авангард начавшихся в стране кардинальных перемен. Новые технологии, архитектура, одежда и даже мебель символизировали вступление отсталой по тем временам Японии в новый мир, в котором она достаточно быстро заняла достойное место.

В Японии есть поговорка: «Дзисин, кадзи, оядзи». «Землетрясения, пожары и отец — самые страшные наказания». Если говорить о землетрясениях, то так как Япония расположена на стыке Азиатского и Тихоокеанского тектонических пластов, то их трения частенько приводят к различного рода подземным толчкам. Из страха перед большими жертвами до середины 60-х годов строительство построек выше 30 метров вообще было запрещено законом. Ведь только за один год Японские острова сотрясают тысячи мелких толчков, а иногда случаются чудовищной силы землетрясения с катастрофическими последствиями.

Одно из таких бедствий произошло 1—2 сентября 1923 года. Тогда была стерта с лица земли не только столица страны Токио, но и десять близлежащих городов, включая Ёкогаму и Ёкосуку, остались лежать в руинах. Погибших было около 175 тысяч, без вести пропавших — 542 тысячи, а всего от буйства стихии пострадало свыше 4 миллионов человек. Материальные убытки составили сумму, равную двум годовым бюджетам Японии того времени. Последнее подобное землетрясение произошло в Кобэ 17 января 1995 года, тогда погибло более 5 000 человек, а город был просто уничтожен.

С пожарами тоже все вполне объяснимо. Большинство горожан Токио жили в хижинах, представлявших собой легкий деревянный каркас, обтянутый рисовой бумагой, который при неаккуратном обращении с огнем в одночасье превращался в факел. Передаваясь по цепочке, огонь уничтожал огромные территории. Только в период с 1800 по 1866 год произошло 20 больших пожаров, в результате которых Эдо сгорал несколько раз. В огне пожара 1657 года погибло 108 000 человек, в 1772-м поджог совершил взломщик, пытавшийся замести следы кражи. Большая часть города сгорела. В 1806 году выгорел весь район, где жили самураи — военное дворянское сословие.

Последний раз Токио практически погиб в огне второй мировой войны. В ночь с 9 на 10 марта 1945 года триста тяжелых американских бомбардировщиков «В-29» уничтожили город. В огне погибло 150 тысяч, ранено было 284 тысячи человек. Более миллиона жителей лишились крова.

Но не прошло и 20 лет и уже к Олимпиаде-64 город готов был принять многочисленных гостей. По миру разлетались открытки со сверхсовременными зданиями спортивных комплексов, телевизионной башней, ставшей символом Токио, широкими проспектами и монорельсовыми дорогами. Почему Токио каждый раз возрождался? Причина, вероятно, кроется в особенностях национального характера. Необыкновенное упорство в достижении поставленной цели превратило японцев в нацию потенциальных везунчиков. И все же далеко не на одном изменчивом везении покоится процветание Японии. Есть еще одно немаловажное обстоятельство — в японском языке существует множество оборотов, выражающих долженствование и звучащих буквально так: «нельзя не сделать», «будет плохо, если не сделаешь» и т.д. Японское чувство долга — «гири» — принимает порой очень комичные для непосвященных формы, доходя иногда до абсурда, особенно в межличностных отношениях. И все же это — данность. Тем более что в масштабах страны долг каждого японца перед своей фирмой приводит к тому, что едва ли не весь мир все чаще отдает предпочтение товарам с пометкой «Made in Japan».

В голодной, разрушенной войной Японии каждый старался выжить как мог. Но долг каждого выражался в заботе обо всех, а не только о себе одном.

Несмотря на то что Япония считается благоприятной во всех отношениях страной, в ней накопилось немало проблем, которые требуют скорейшего решения. Чрезмерная утомляемость зачастую приводит к большому числу самоубийств, а также к убийствам на бытовой почве. Повышение уровня жизни влечет за собой повышение ее средней продолжительности, а это вкупе с понижением рождаемости сдвигает демографический баланс в сторону пожилых людей. Эти и многие другие трудности Токио предстоит преодолеть.

…Японец, когда-то давным-давно любовавшийся природой и соединявший себя с ней, как бы уносился прочь от всех потрясений и пороков окружающей жизни. Спустя века он так же любуется луной, восхищается едой и думает о том, как привести свою страну к процветанию.

Сады камней не заброшены. А потому Токио будет жить, что бы ни случилось.

Расчеты японских ученых 70-х годов показали, что город в старой форме уже изжил себя и необходимо искать что-то новое, что более соответствовало бы развитию общества. Кажется, что Токио превосходно справился с поставленной задачей. Центральная часть города — это деловые центры, магазины, офисы. Жилой сектор в основном вынесен за пределы собственно Токио, в близлежащие города, которые в административном отношении входят в большой Токио. Многие служащие каждый день тратят на дорогу несколько часов. Именно для них построены отели с «сотовыми» номерами, по площади не превышающими 2 кубических метров и оборудованными кондиционером, радио, телевизором, в них предусмотрен также стеллаж со свежими газетами и журналами. Здесь можно отдохнуть и переночевать, чтобы не тратить много времени на дорогу из дому на работу и обратно.

Сейчас кажется почти невероятным тот факт, что на протяжении нескольких веков Эдо был самым густонаселенным городом планеты. Судите сами: в 1700 году население Лондона и Парижа было примерно одинаковым — около 500 тыс. человек. За последующие 100 лет оно возросло до 864 000 и 548 000 человек соответственно, в Москве и Вене в те же годы проживало по 250 000, в Берлине — 170 000. А в Эдо уже на 1693 году насчитывалось 353 588 одних только самураев, помимо этого, по подсчетам историков, людей других сословных категорий — купцов, священников и просто горожан — было примерно столько же. К середине XVIII века в Эдо проживало уже более 1 миллиона человек.

Проблема «соотношение территории — численность населения» и сейчас стоит особняком от всех других трудностей процветающего государства. Японцы, наверное, единственный народ на свете, перед которым поставлена сверхзадача: разрешить проблему перенаселенности в условиях крайне ограниченного пространства. Численность населения почти в 126 миллионов человек кажется смехотворной по сравнению с населением Китая, которое уже перевалило за 1 млрд. 200 млн., или Индии с ее миллиардом. Однако площадь японских островов составляет всего 372 тыс. км2. Это значит, что на каждый км2 приходится 331 человек, в то время как в Китае это число равняется 125. В некоторых особенно экономически важных районах (в том числе и в Токио) плотность населения превышает 600 человек на квадратный километр.

Кирилл Самурский | Фото автора