Арсенал: Правь, Британия

16 июля 1940 года Гитлер отдал приказ о подготовке операции по вторжению в Англию, получившей название «Морской лев». Согласно утвержденному плану, 25 дивизий должны были начать наступление на Лондон, высадившись между Портсмутом и Дувром. При этом дата начала операции определена не была. Гросс-адмирал Эрих Редер заявил, что при максимальном напряжении сил ему удастся собрать необходимое количество судов (более 3 000 единиц) только к середине сентября. За это время немецкие войска должны были хоть в какой-то степени обучиться действиям в морских десантных операциях, посадке и высадке на суда. К тому же Редер на одном из совместных военных совещаний у фюрера твердо выразил солидарное мнение адмиралов и генералов, что завоевание господства в воздухе над всей полосой вторжения является абсолютно необходимым условием для успеха всей операции. Гитлер с ним согласился, и после этого все «взоры» присутствующих обратились на Геринга, тут же заявившего о полной готовности Люфтваффе выполнить поставленную задачу в сжатые сроки.

Теперь вся ответственность за успех операции лежала на нем. Воздушная «битва за Британию» стала неизбежной.

22 июня 1940 года Франция капитулировала. В континентальной Европе у Германии противников больше не было. Но удовлетворение победителей было неполным — непокоренной оставалась Великобритания. Знаменитая стратегия «блицкрига», ставшая уже привычной для вермахта, в действиях против островного государства была невозможна. И хотя расстояние между Англией и Францией было невелико, немцы не располагали летающими танками и водоплавающими солдатами, а для решения этой проблемы армию требовалось переправить через пролив. Командующие вермахтом — фельдмаршалы Гальдер, Йодль и Кейтель — не сомневались, что после высадки немецких войск британская армия в считанные дни будет разбита — не хватало ни танков, ни артиллерии, ни другой боевой техники. Им просто нечем было бы сражаться. А за несколько недель английская промышленность была не в состоянии выпустить достаточное количество оружия.

Необходимость высадки была обусловлена действиями самих немцев. Если бы Дюнкерк был блокирован, у Великобритании просто не осталось бы армии, и немцам для оккупации хватило бы одной полиции. И тут на помощь англичанам любезно пришли сами немцы, приостановив наземное наступление на окруженный город-порт почти на четверо суток. За это время тысячи уже попрощавшихся со свободой и даже с жизнью британских солдат сумели переправиться на остров.

Современные исследователи считают, что фюрер именно тогда сделал самый, пожалуй, «широкий жест» в адрес Черчилля, надеясь склонить последнего к подписанию перемирия на выгодных для немцев и приемлемых для противника условиях, будучи абсолютно уверенным, что Великобритания просто «обязана признать свое безнадежное военное положение». И Черчилль не преминул воспользоваться этим «подарком». С потерей 31 транспорта и военного корабля, а также некоторого количества самолетов армия эвакуировалась. Удалось спасти наиболее подготовленных офицеров и солдат: около 250 тысяч человек сумели эвакуировать из окруженного немцами Дюнкерка в конце мая 1940 года. Но вся техника британского экспедиционного корпуса осталась на французском берегу. Вот только садиться за стол переговоров Черчилль не собирался. Напротив, в своих обращениях к нации премьер-министр призывал соотечественников к стойкости духа и как мог проклинал и немцев, и Германию, и лично фюрера.

2 июля 1940 года Гитлер, устав ждать предложения о готовности начать переговоры о перемирии, приказал «изучить вопрос» о вторжении в Англию. Командование вермахта, не веря в способность флота и авиации обеспечить надежное прикрытие десантной операции, предложило максимально растянуть фронт высадки, чтобы обороняющиеся рассредоточили свои силы. Немецкие адмиралы с этим решительно не соглашались, советуя, напротив, сузить зону высадки.

После «чудесного спасения» британцев из Дюнкерка, в котором приняли деятельное участие 12 эскадрилий RAF (королевских ВВС), было осуществлено быстрое пополнение личного состава и парка машин во всех подразделениях, воевавших в небе над Францией. Бесперебойно работали летные тренировочные центры, в которых необстрелянных пилотов сутками напролет обучали тактическим приемам, необходимым в реальном бою. Моральный дух летчиков был очень высок, все они были готовы сражаться до конца.

Истребительное командование RAF имело в своем составе 4 территориально рассредоточенные группы.

10-я группа должна была защищать Юго-Западную Англию и Уэльс, 11-я — юго-восток страны и Лондон, 12-я — Восточную и Центральную Англию, а 13-я — Шотландию и Северную Англию. Всего к июлю 1940-го англичане располагали примерно 700 истребителями.

Особые надежды они возлагали на свою великолепно отлаженную систему раннего радиолокационного обнаружения, способную контролировать как средние и большие высоты на расстоянии до 200 километров, так и малые, дальность обнаружения которых составляла около 70 километров.

В результате немцы потеряли одно из главных своих преимуществ — эффект внезапности, всегда помогавший им в континентальных военных операциях.

Воздушная операция против Великобритании получила гордое кодовое название «День Орла» («Адлертаг»). Геринг был рад, что именно Люфтваффе предстоит сделать решающий вклад в грядущую победу, в неминуемость которой он искренне верил. Рейхсмаршала не смущало ни то, что воздушных операций такой сложности никто ранее не проводил, ни то, что истребителям придется действовать на пределе дальности, ни то, что резервов было недостаточно. Не беспокоило его также и отсутствие четко сформулированного плана кампании. Все немецкие самолеты были поделены на два воздушных флота — 2-й и 3-й.

Первым командовал фельдмаршал Альберт Кессельринг, вторым — фельдмаршал Хуго Шперрле. 10 июля 1940 года началась «битва за Британию». В этот день группа немецких бомбардировщиков «Дорнье-17», прикрываемая 20-ю «Мессершмитами» Bf-109 и 30-ю — Bf-110, пошла в первую массированную атаку на британский морской конвой в районе Дувра. Истребительное командование RAF, возглавляемое Главным маршалом авиации сэром Хью Даудингом, бросило в бой более 30 «Харрикейнов» и «Спитфайров» и сумело отбить это нападение без особых потерь. В последующие дни немцы вели интенсивную «разведку боем», действуя против морских конвоев, прибрежных объектов и случайных целей. Но в целом боевые действия не носили масштабного характера. Стороны втягивались в сражение постепенно. Британцев настораживало то, что они сразу вынуждены были 2 своих истребителя «отдавать» за 1 немецкий, а немцы, не зная толком об английской системе оповещения, удивлялись тому, что британские истребители встречали их в месте любой атаки, а значит, их внезапные нападения не удавались. В таком «взаимном узнавании» прошел первый этап сражения, длившийся до 11 августа.

Когда Геринг, наконец, составил мнение о состоянии британской обороноспособности, последовал его приказ о начале «Орлиной атаки» («Адлерангриф») — решительного и победоносного наступления. 13 августа ранним утром сотни немецких бомбардировщиков пошли на цели. При подлете выяснилось, что из-за тумана задание выполнить невозможно. Геринг был в бешенстве. Правда, за день до этого немцам удалось провести удачные атаки на береговые РЛС и аэродромы. Но в дальнейшем руководство Люфтваффе решило больше не атаковать РЛС, возможно, потому, что британцы довольно быстро их отремонтировали и немцы сочли дальнейшие атаки бесполезными.

К тому же соединения Люфтваффе практически не бомбили командные пункты противников — «мозговые центры» британской обороны, обрушив всю свою мощь на их аэродромы в Хокинге и Рочестере, на базу английской бомбардировочной авиации в Дриффилде, а также на базы истребителей в Мертлехэм-Хите и вокруг Лондона. Но ожидаемого эффекта эти налеты не принесли, а потери одних только немецких бомбардировщиков за 2 недели составили 170 единиц. За это же время Великобритания потеряла примерно 100 истребителей против 50 «Мессершмитов» Bf-109 и 60 — Bf-110. И в принципе британцев это устраивало: половина их пилотов оставалась в живых, а новые самолеты для них поступали бесперебойно.

В разгар второго этапа толчок сражению придала директива Гитлера от 17 августа, гласящая, что Люфтваффе должны «использовать все имеющиеся силы, чтобы разрушить британские ВВС как можно скорее». Затяжной ход «битвы за Британию» фюрера не устраивал, так как подходящее для высадки десанта время стремительно истекало.

На совещании высшего командования Люфтваффе, состоявшемся 19 августа, было решено сосредоточиться на полном уничтожении истребительной авиации противника. Командиры немецких истребительных частей получали, наконец, возможность доказать свое превосходство. Но тут командиры бомбардировочных эскадр, терявших от 20 до 40 машин в день, потребовали усиления истребительного сопровождения. После бурного обсуждения сложившейся ситуации Геринг, «взявший сторону» бомбардировщиков, приказал выделять на их защиту большее количество «Мессершмитов».

Но это было еще полбеды: рейхсмаршал к тому же обязал пилотов истребителей постоянно находиться в поле зрения бомбардировщиков. И никакими силами его не удалось убедить в том, что способ «свободной охоты» или «расчистки» воздушного пространства по маршруту полета бомбардировщиков является наиболее эффективным способом их же прикрытия.

Именно в таких «благоприятных» условиях немецкие истребители приступили к 3-му этапу кампании — целенаправленному уничтожению британской истребительной авиации. Воздушные схватки приобрели ожесточенный характер. В течение августа Британия потеряла около 350 «Харрикейнов» и «Спитфайров», еще более 100 машин получили серьезные повреждения. Немцы за тот же период лишились 177 «Мессершмитов» Bf-109, около 20 самолетов получили серьезные повреждения. Но тем не менее им все же удалось добиться приемлемого для себя соотношения потерь — 2 к 1.

Интересно то, что, несмотря на нечеловеческое напряжение, обе стороны не утратили некоего джентльменства по отношению друг к другу. Ярким примером тому может служить один случай. Немецкий летчик Эрих Руддорфер после одного из боев в августе 1940-го «проводил» через Ла-Манш британский «Харрикейн», получивший тяжелые повреждения. А сделал он это для того, чтобы в случае падения самолета в воду сообщить по радио его координаты спасательным катерам. Дело в том, что летчики обеих сторон больше всего боялись падения в холодную воду — быстро найти их было нелегко, и даже в том случае, если летчик был не ранен, смерть от переохлаждения была неизбежна. «Харрикейн» тогда благополучно дотянул до родных берегов, а Руддорфер, помахав на прощание крыльями, отправился восвояси. Представлял ли он себе, что всего через две недели его изрешеченный Bf-109 «проводит» до берегов Франции пара «Харрикейнов». Был ли среди них тот самый англичанин, Руддорфер не узнал никогда, но этот факт стал широко известен.

К началу сентября накал истребительных боев достиг апогея. Ценой неимоверных усилий немцам удалось обескровить истребительные части королевских ВВС: только с 24 августа по 6 сентября они потеряли 295 истребителей, а 171 был серьезно поврежден. Но главная их беда заключалась в том, что к этому моменту погибли или получили тяжелые ранения многие асы, а оставшиеся в строю пилоты были до предела измотаны как физически, так и морально.

Знаменитый британский ас Джим Лейси (28 побед) из 501-й эскадрильи вспоминал: «Ко времени окончания «битвы за Британию» я так устал, что уже не мог этого вынести. Мои нервы превратились в мочалку, и я боялся, что однажды не выдержу и выйду из боя...»

К 6 сентября на юго-востоке Великобритании практически не осталось неразрушенных — полностью или частично — аэродромов. Системы оповещения и связи также были серьезно повреждены, потери летного состава насчитывали более 250 человек убитых и раненых. С этого момента командование королевских ВВС было вынуждено отменить разделение эскадрилий на воюющие и отдыхающие. Теперь все пилоты, способные летать, получили приказ непрерывно находиться в воздухе и отражать атаки немцев. Тогда Британия располагала всего 50 «Спитфайрами» и чуть большим количеством «Харрикейнов». При средних темпах потерь в 21 истребитель в день все должно было быть кончено где-то через неделю. Ведь к тому времени у Великобритании просто не осталось бы самолетов, и десантная операция немцев не встретила бы никакого противодействия с воздуха.

Помочь в этой тяжелейшей ситуации могло только чудо. И оно явилось в лице… Германа Геринга. Когда оборонявшихся, казалось, уже ничто не могло спасти, рейхсмаршал в который уже раз изменил задачи Люфтваффе. Прибыв 7 сентября на мыс Гри-не — передовой пост управления немцев на французском побережье, — он объявил, что командовать операцией теперь будет лично. Им также был издан приказ, предписывавший отныне сосредоточить все усилия на бомбардировках английских городов. На следующий день 625 бомбардировщиков и 649 истребителей пошли на Лондон. Так начался последний, 4-й этап битвы.

Новый стратегический план Геринга принес немцам большие проблемы. Теперь, когда бомбардировщики стали летать в глубь острова и днем, и ночью, у сопровождавших их истребителей горючего хватало максимум на 10 минут боя, а если сражение затягивалось, то «купание» в ледяных водах Ла-Манша на обратном пути пилотам было гарантировано, что и стало происходить с немецкими летчиками ежедневно. В ответ «заботливый» командующий велел увеличить количество катеров и «летающих лодок», патрулирующих пролив, не забыв при этом еще раз напомнить о своем приказе истребителям не отрываться от бомбардировщиков. Таким образом, он фактически запретил «свободную охоту», заявив, что немецкие пилоты-истребители «только и знают, как гоняться за легкими победами».

В итоге 17 сентября Гитлер был вынужден отложить начало операции «Морской лев» на неопределенный срок. Для Геринга же первоначальная эйфория вскоре сменилась тяжелым похмельем. Лондон после нескольких удачных налетов разрушен так и не был. В результате бомбардировок погибло и было ранено несколько тысяч мирных жителей, но город продолжал жить и бороться. Британия тем временем довольно быстро восстановила боеспособность своих истребительных эскадрилий и перешла к новой тактике. Теперь навстречу немецким бомбардировщикам поднимались не разрозненные эскадрильи, вступающие в бой по отдельности, а так называемое «Большое крыло», включающее в себя от 4 до 6 эскадрилий. Этот способ массового единовременного использования истребителей был позаимствован у немцев, предложен командованию, а затем быстро воплощен в жизнь талантливым летчиком, командиром 242-й эскадрильи Дугласом Бейдером. К началу осени 1940 года Бейдер стал живой легендой Королевских ВВС, ведь летал он без обеих ног, ампутированных еще до войны после ав

иационной аварии, сумев не только вернуться в небо, но и сбить в ходе боев 11 немецких самолетов.

Массированные налеты на английские города по-прежнему не приводили к желаемым результатам, а предел возможностей Люфтваффе уже обозначился. Становилось все более очевидно, что победы немцам ждать не приходится. И только Геринг на докладах в ставке продолжал делать натужно-оптимистические заявления, но Гитлер его уже не слушал…

20 сентября фюрер отдал приказ о начале рассредоточения накопленных в проливе десантно-высадочных средств, 12 октября вторжение было окончательно перенесено на весну 1941-го, а в январе того же года операция «Морской лев» вообще была отменена. Немцы, потеряв половину всей своей авиации, остались ни с чем.

Максим Моргунов