"Апок, зазыватель бизонов" - читать интересную книгу автора (Шульц Джеймс)

Глава Х

Я вскочил и посмотрел вниз. Бизоны спустились к реке, и несколько животных вошло по колени в воду. Вдруг одна самка отошла от стада и галопом помчалась прочь от реки. Бизоны, еще не вошедшие в реку, посмотрели ей вслед, потом рысцой побежали за ней. Топот копыт привел в волнение все стадо; вскоре на берегу реки не осталось ни одного бизона; все ускоряя бег, они неслись за самкой и, поднявшись по склону холма, скрылись из виду.

— Как ты думаешь, почему они убежали? — спросила Питаки.

— Самка заметила, что нет с ней ее детеныша, — предположил я. — Быть может, она спрятала его в кустах и забыла разбудить, когда стадо двинулось на водопой. А теперь она вспомнила о волках и побежала его спасать.

— Да, должно быть, так и было, — согласилась Питаки.

Я сел подле нее и задумался.

— Сестра, — сказал я, — будь у меня чудесная способность наших предков превращаться в животных, я мог бы зазывать бизонов. Я бы превратился в самку бизона и, подойдя к стаду, притворился, будто потерял детеныша. Я бросился бы его отыскивать, увлекая за собой все стадо.

И вдруг меня осенила мысль: а ведь это и есть ответ на мои молитвы и приношения. Именно это подсказывает сокол, раскрывая секрет. Я накроюсь шкурой бизона, на лошади приближусь к ним и увлеку их за собой к пропасти.

— Сестра! — воскликнул я. — Теперь я знаю, что нужно делать. Я могу превратиться в бизона, в» почти бизона «, я обману животных и увлеку их за собой. Вставай скорее! Вернемся в вигвам.

Мы спустились к реке и переправились на островок. Старухи сидели в тени большого тополя, около вигвама. Я рассказал им о том, как стадо бежало по следам самки и как пришла мне в голову мысль превратиться в» почти бизона «, чтобы заманить животных. Когда я закончил рассказ, они обе вскочили, обняли меня и заплакали от радости. Сюйяки сказала, что мы наконец вознаграждены за скитания, молитвы и жертвоприношения.

Потом, воздев руки, она стала взывать к Солнцу:

— Я стара! Недалеко то время, когда я должна буду уйти в страну Песчаных Холмов. О, Солнце, защити меня! Сохрани мне жизнь! Я хочу хоть разок увидеть, как сын мой зазывает для нашего народа стадо бизонов.

— Конечно, ты увидишь — и не один, а много раз, — сказала ей Асанаки.

Мурлыча какую-то песенку, женщины развели костер и стали жарить мясо.

Через несколько дней наше племя должно было вернуться к устью реки. Вот почему я решил немедля отправиться к Столовой горе, привести лошадей, а потом попытаться верхом на лошади заманить стадо бизонов. Поев, я покинул островок, захватил с собой кусок жареного мяса, ружье и веревку. Женщинам я приказал свить уздечки из оставшейся шкуры лося; я хотел, чтобы мы вчетвером верхом отправились к низовьям реки, навстречу нашему племени.

Поздно вечером добрался я до ущелья у подножия Столовой горы, но было уже слишком темно, чтобы отыскивать лошадей. Я спал до рассвета, а проснувшись, увидел, что лошади пасутся на склоне горы. Три из стреноженных мной освободились от пут. Я поймал четвертую, взнуздал ее и перерезал путы. Потом я поел, вскочил на лошадь и погнал табун к низовьям реки. Лошади отдохнули, отъелись, и мне никакого труда не стоило вести табун.

После полудня я въехал на высокий холм. Отсюда открывался вид на долину реки. Я остановил лошадь, осмотрелся по сторонам и хотел было ехать дальше, как вдруг увидел вдали длинную темную ленту, движущуюся по направлению к реке. Лента эта напоминала гигантскую змею; голова змеи скрылась в роще, а хвост ее извивался между холмов. Ошибки быть не могло: племя плоскоголовых спускалось к низовьям реки на несколько дней раньше назначенного времени. В первую минуту я обрадовался: теперь нам не грозит нападение неприятельских отрядов. Но, поразмыслив, я понял, что приход плоскоголовых помешает моей попытке заманить бизонов к древней ловушке кроу. Тогда я хлестнул лошадь и поскакал галопом, гоня перед собой табун. Остановившись на берегу против островка, я крикнул женщинам:

— Преградите путь табуну! Остановите его, а мне принесите веревки!..

Они быстро исполнили мое приказание. Для старух и для Питаки я поймал трех лошадей, а также выбрал и для себя свежую лошадь, маленького гнедого жеребца. Потом я сообщил старухам о приходе плоскоголовых и сказал, что нужно во что бы то ни стало их остановить. Пусть устроят они стоянку к югу от ловушки. Я боялся, как бы не спугнули они бизонов, которые паслись на равнине.

— А теперь, — добавил я, — соберите ваши пожитки и поезжайте навстречу плоскоголовым. Передайте им мои слова. Я вас провожу.

Сюйяки засмеялась:

— Он говорит, чтобы мы собрали наши пожитки, а у нас нет ничего, кроме медного котелка. Сын мой, сегодня утром мы доели мясо лося, которого ты убил.

— Не беда! — отозвался я. — Плоскоголовые вас накормят. А скоро и я пойду на охоту. Не мешкайте! Собирайтесь в путь.

Я их проводил по берегу реки, и они поехали навстречу плоскоголовым, а я повернул лошадь назад. Отъехав немного, я окликнул сестру и попросил ее дать мне одеяло из шкуры бизона вместо шкуры лося, которая была у меня. Она подъехала ко мне, передала свое одеяло и объявила, что вместе со мной вернется к ловушке. Она хотела посмотреть, как я буду зазывать бизонов.

— Ну что ж! Ты увидишь, как они снова убегут от меня, — отозвался я.

— Нет, нет, теперь они не убегут! — воскликнула она. — О, как я горжусь тобой! Я — сестра Апока, зазывателя бизонов, дарующего изобилие…

На закате солнца я привязал лошадь Питаки к бревну изгороди около старой ловушки. Ведя моего жеребца на поводу, мы поднялись по тропе на скалу и, шагая между каменных гряд, спустились к ложбине.

— Сестра, — сказал я, — давно уже преследует меня одна мысль. Однажды слышал я, как Четыре Рога сказал:» Зазывателю всегда грозит опасность, потому что он — пеший. Было бы хорошо, если бы он мог зазывать бизонов, сидя верхом на лошади «. Его слова запомнились мне, я не переставал о них думать. И если стадо пасется неподалеку от ложбины, мы сейчас узнаем, можно ли зазывать бизонов, сидя верхом на лошади.

На это моя сестра ничего не ответила. Я посмотрел на нее и увидел, что она опять молится.

Скоро мы поднялись на холм, находившийся между скалой и ложбиной, и с вершины этого холма увидели небольшое стадо, которое паслось по ту сторону ложбины. Я оставил сестре ружье, приказал ей спрятаться за грудой камней и вскочил на лошадь.

Как я уже говорил раньше, за ложбиной начиналась цепь низких холмов. Прячась за ними, я близко подъехал к стаду, припал к шее лошади, накрылся шкурой бизона, вывернув ее шерстью наружу, и выехал из-за холма. Медленно приближался я к стаду. Наконец бизоны меня увидели и подняли головы. Тотчас же я повернул лошадь назад, к ложбине, уцепился одной рукой за гриву, свесился вниз и тростинкой начал щекотать лошадь между задних ног. Она стала брыкаться, а я оглянулся и увидел, что стадо бежит за мной.

Был ли я рад? О, никогда еще я не был так счастлив. Мне хотелось выкрикивать слова благодарности богам, но я удержался от этого. Выехав из ложбины, я поскакал по направлению к пропасти, а бизоны быстро меня нагоняли. Если бы выскочили сейчас загонщики, стадо лавиной скатилось бы со скалы в ловушку. Видя, что бизоны меня нагоняют, я выпрямился, стал кричать и размахивать шкурой. Потом я свернул направо, а испуганное стадо повернуло налево и, миновав каменную гряду, умчалось на запад. Снова я повернул лошадь и направился к тому месту, где должна была ждать меня сестра. Но она уже бежала, приплясывая, мне навстречу.

— Ты их заманил! Ты их заманил! — кричала она. — О, брат, они бежали за тобой!

Она заставила меня сойти с лошади и крепко обняла. Мы оба были вне себя от радости и вряд ли сознавали, что делаем.

По тропе мы спустились к древней ловушке, Питаки вскочила на свою лошадь, и мы поскакали отыскивать плоскоголовых. Они еще не спустились к низовьям реки, и мы знали, что нужно их искать в верхнем конце долины.

Было уже темно, когда мы увидели красный отблеск костров и вигвамы, раскинутые у опушки большой рощи. Въехав в лагерь, я стал расспрашивать встречных, не видели ли они наших двух старух. Многие из женщин племени черноногих были замужем за плоскоголовыми, и дети их и мужья говорили на нашем языке.

Наконец одна из женщин пикуни отвела нас к тем, кого мы искали. Вождь плоскоголовых пригласил их в свой вигвам. Услышав наши голоса, они выбежали нам навстречу, и Сюйяки спросила:

— Ну что? Удалось тебе заманить бизонов?

— Да, да, — закричала моя сестра. — Все стадо бежало за ним к каменным грядам!

Плача от радости, старухи обняли меня, стали целовать и вознесли хвалу богам за их доброту ко мне. Вокруг теснились плоскоголовые. Старый вождь вышел из вигвама, приветствовал меня на родном мне языке и спросил:

— Что я слышу! Правда ли, что ты верхом на лошади заманил стадо бизонов?

— Да, правда, — ответил я. — Сегодня я это сделал.

Он взял меня за руку и повел в свой вигвам.

— Входи! Юный знахарь мой, входи! Мой вигвам — твой вигвам.

Я вошел, и он усадил меня на почетное место — на свое ложе из шкур в глубине вигвама. За нами последовали старшины и воины, а у входа толпились люди. Женщины угощали меня мясом и сушеным камасом, но я был так взволнован, что не мог есть. Да и плоскоголовым хотелось поскорее услышать мой рассказ. Отодвинув блюдо, я рассказал, как верхом на лошади заманил бизонов к пропасти, на дне которой находится древняя ловушка кроу. Слушатели были поражены; они вскрикивали от удивления и хлопали себя руками по губам… Потом они сообщили мне последние новости, спросили, как я думаю, придет ли мое племя в назначенный день к устью реки. И снова речь зашла о совершенном мною подвиге. Вождь сказал:

— Быть может, ты согласишься заманить для нас стадо? Многие из моего племени никогда не видели, как бизоны лавиной скатываются со скалы в ловушку. Я сам видел это только однажды и очень хотел бы посмотреть еще раз.

— Если мои вожди позволят мне, я постараюсь заманить для вас стадо, — ответил я.

Было уже поздно, когда все гости разошлись по своим вигвамам, и мы легли спать.

Утром я долго беседовал с вождем. Я просил, чтобы плоскоголовые покинули долину реки и обошли ловушку бизонов. Вождь охотно согласился исполнить мою просьбу. Когда взошло солнце, вигвамы были уже сложены, поклажа навьючена на лошадей, и вереница всадников змеей поползла к югу, прочь от реки. Вместе с вождем и тремя воинами я спустился к подножию скалы и показал им древнюю ловушку кроу. Подойдя к подгнившей изгороди, они вскрикнули от изумления, увидев толстый слой рогов и костей, покрывавший землю. Сколько животных погибло здесь в былые дни!..

— Как богаты вы, племена черноногих! — сказал мне вождь. — Беспредельны ваши равнины, и нужно путешествовать много дней, чтобы пройти их из конца в конец. А бизонов у вас столько, что за год вы не съедаете и десятой части годового приплода.

Да, я был рад, что живу на открытой равнине, а не в лесах, как плоскоголовые. Но и плоскоголовые не считались бедным племенем. Вместо бизонов и антилоп была у них другая крупная дичь и очень много лошадей.

Осмотрев ловушку, мы поднялись на равнину и вскоре присоединились к длинной веренице всадников… Ехал я впереди, рядом с вождем. Солнце заходило за горы, когда мы спустились к устью Солнечной реки. Тотчас же я пошел отыскивать то место, где мы спрятали наши вещи. К великой моей радости, никто не наткнулся на наш тайник в кустах, и все вещи были целы. Эту ночь мы спали в нашем собственном вигваме, на мягких шкурах. Но ужинали мы в гостях. Меня пригласил на пир вождь плоскоголовых, а женщины провели вечер со своими друзьями. Было уже поздно, когда мы вернулись в вигвам и улеглись спать.

На следующий день караульные принесли весть, что вдали показались пикуни. Когда весть разнеслась по всему лагерю, мужчины, женщины и дети нарядились в лучшие свои одежды. Воины вскочили на коней, я последовал их примеру, и мы поехали навстречу пикуни.

Поздно вечером вел я беседу с Не Бегуном. Встретились мы с ним раньше, но поговорить не успели. Он показал мне только моих лошадей и сообщил, что ни одна не пропала. Когда я вошел в его вигвам, он крикнул:

— Добро пожаловать, Апок, Дарующий Изобилие! Твоя сестра и Сюйяки обо всем мне рассказали.

Тогда я высказал вслух то, о чем все время думал:

— Один раз я заманил бизонов, но, быть может, больше мне никогда не удастся зазвать стадо. Я боюсь еще раз испробовать свои силы.

— Не будь трусливым, — сказал мне Не Бегун. — Конечно, ты научился зазывать бизонов, и неудачи быть не может. Два месяца мы с тобой не виделись; расскажи мне, что случилось за это время.

Когда я окончил свой рассказ, нас позвали в вигвам Одинокого Ходока, где мы застали вождя плоскоголовых и старшин обоих племен. Снова пришлось мне рассказывать о том, как верхом на лошади я заманил бизонов. Все слушали внимательно; трубка, переходившая из рук в руки, погасла, а Одинокий Ходок забыл ее разжечь.

Рассказав, как бизоны последовали за мной к древней ловушке кроу, я заметил, что слушатели недоверчиво относятся к моим словам. Раздосадованный, я крикнул:

— Дайте мне возможность еще раз заманить стадо, и тогда вы узнаете, что я открыл тайну!

— Будь по-твоему, сын мой! — отозвался Одинокий Ходок. — Две ночи мы будем отдыхать здесь, потом переселимся к древней ловушке, починим изгородь, и ты заманишь для нас стадо.

Вернувшись в свой вигвам, я долго не мог заснуть. Мне было страшно; я жалел о том, что вождь принял мое предложение. Что, если постигнет меня неудача? Я знал, что не найду покоя, если не удастся мне заманить бизонов в ловушку.

В течение следующего дня между плоскоголовыми и пикуни шла оживленная меновая торговля. Потом охотники из племени плоскоголовых переправились на другой берег реки и убили много бизонов, а вечером оба племени пировали. Меня и Не Бегуна приглашали то в один, то в другой вигвам, и я должен был снова и снова рассказывать о своем подвиге. Но говорил я мало и без всякого воодушевления. Тревожно было у меня на душе. Хотелось остаться одному, сосредоточиться и молиться.

Утром мы снялись с лагеря и отправились в путь. Ехали мы по южному берегу реки и, доехав до ловушки, расположились станом как раз против нее. Вожди обоих племен отдали приказ, чтобы никто, кроме караульных, не смел переправляться на другой берег. И все лошади паслись на южном берегу.

По примеру Маленькой Выдры и других зазывателей я раскинул свой вигвам в стороне от большого лагеря. Вместе с, караульными я переправился через реку, поднялся на скалу и увидел стадо бизонов, которые паслись неподалеку от ложбины.

— Следите за бизонами и известите меня, когда они приблизятся к каменным грядам, — сказал я караульным. — Сегодня я начну поститься.

Я чувствовал смущение. Казалось мне — я был еще слишком молод, чтобы отдавать приказания.

Асанаки по-прежнему жила в нашем вигваме. Когда пришли пикуни, она отыскала двух своих дальних родственников, но предпочла остаться с нами, а мы были обрадованы ее решением. Но сейчас мне пришлось отослать ее и Питаки в вигвам Не Бегуна, так как с этого дня начался для меня пост. Сюйяки выкрасила себе лицо и руки черной краской и осталась со мной в вигваме. Вместе мы пели Песню древнего бизона и другие священные песни…

Настал третий день поста. Вечером вернулась Сюйяки, ходившая к реке, и сказала, что старая ловушка уже исправлена. Сюйяки встретила мою сестру, которая знаками сообщила ей, что воины построили высокую прочную изгородь.

— Боюсь, что напрасно они работали, — сказал я. — Вряд ли удастся мне заманить бизонов в пропасть.

— Как не стыдно тебе говорить такие слова! — прикрикнула на меня старуха. — Вспомни два прошедших месяца. Разве ты не видишь, что боги тебе покровительствуют? Конечно, ты заманишь стадо в ловушку. Споем-ка еще разок Песню древнего бизона.

Ее слова меня подбодрили. Мы спели Песню бизона и Песню волка и все другие древние песни, а когда стемнело, легли спать.

Настал четвертый, и последний, день поста. На рассвете подбежал к моему вигваму караульный и сказал, что большое стадо бизонов показалось по ту сторону ложбины, как раз против каменных гряд. Я послал караульного к Не Бегуну с просьбой привести мне маленького гнедого жеребца. Когда его привели, я взял шкуру бизона и хлыст, а затем вскочил на лошадь. Переправившись через реку, я поднялся на скалу и увидел очень большое стадо, двигавшееся по направлению к ложбине. Я сказал четырем караульным:

— Пусть один из вас переправится на другой берег и позовет людей. А вы трое останьтесь здесь и предупредите загонщиков, чтобы они шли медленно и не показывались стаду.

Ведя лошадь за уздечку, я отошел в сторону и уселся на землю. Я не спускал глаз с бизонов и молился. Вскоре услышал я тихие шаги людей, пробиравшихся вдоль каменных гряд, но я на них не смотрел. Подошел Не Бегун и сел подле меня. Когда он заговорил, голос его дрожал, и я заметил, что руки его трясутся, словно от холода. Я тоже весь дрожал.

— О, сын мой, — сказал он, — я так боюсь за тебя, что у меня даже в глазах темнеет. Неужели постигнет тебя неудача? Нет, во что бы то ни стало ты должен заманить стадо в ловушку!

— Молись за меня! — ответил я. — О, как мне страшно идти туда! Но я должен и я иду!

С этими словами я встал, вскочил на лошадь и, проехав между каменных гряд, спустился в ложбину. Выехав на равнину, я остановил лошадь у подножия холма, заслонявшего от меня стадо, и оглянулся. Загонщики шли вдоль каменных гряд, и я подождал, пока все они не заняли своих мест… Тогда я выехал на холм. Стадо увидело меня, и в эту минуту я снова обрел уверенность в своих силах.

Когда первая самка повернула голову и уставилась на меня, я припал к шее лошади. Длинная шкура закрывала и меня и мою лошадь, и для животных, смотревших на меня издали, я был бизоном — быть может, несколько странным, но все-таки бизоном. Я не дал им присмотреться внимательнее. Повернув лошадь, я пощекотал ее хлыстиком между задних ног, а когда она начала брыкаться, поскакал к каменным грядам. Стадо тотчас же последовало за мной.

Прислушиваясь к оглушительному топоту копыт за спиной, я мчался все быстрее и быстрее, пересек ложбину и выехал к каменным грядам. Стадо меня нагоняло. Тогда я повернул на восток и, проехав между нагроможденных камней, скрылся за восточной грядой. О, как я был счастлив, когда, оглянувшись, увидел, что бизоны мчатся прямо к пропасти! Из-за гряд выскакивали загонщики; они кричали, размахивали плащами, заставляя животных ускорить бег. Гремели копыта, облако пыли вилось над стадом. Срываясь со скалы, бизоны лавиной катились в пропасть. Когда последняя старая самка рухнула вниз, загонщики по тропинке сбежали к ловушке.

Я остался один между каменных гряд. Подъехав к краю пропасти, я сошел с лошади, опустился на землю и посмотрел вниз. Гигантские туши громоздились одна на другой, воины добивали искалеченных животных.

Когда был убит последний бизон, женщины тоже вошли за ограждение и вместе с мужчинами начали сдирать шкуры с животных и рассекать туши. Целый день кипела работа. Долго сидел я на вершине скалы, потом спустился к ловушке. Мужчины и женщины приветствовали меня громкими возгласами:

— Апок! Апок! Вот идет Апок, Дарующий Изобилие!

Долго не смолкали крики. Вы можете себе представить, как счастлив я был.

Так я стал зазывателем бизонов. В течение многих лет заманивал я стада для моего племени и для других — сиксика, кайна, а также для большебрюхих. Работы было много, и от четырех племен я получал щедрые дары. Со временем и другие молодые люди научились зазывать бизонов, но в моем племени я был единственным зазывателем. А затем белые построили Форт-Бентон, и торговцы стали скупать у нас шкуры бизонов. На шкуры был большой спрос. Наши воины ежедневно ходили на охоту и убивали бизонов, в прериях гнили и поедались волками тысячи и тысячи туш бизонов. В лагере всегда было много мяса.

Теперь никто не нуждался в моих услугах. Через три года после постройки форта я в последний раз заманил стадо для моего племени. С тех пор я должен был или сам ходить на охоту, или посылать кого-нибудь, когда запас мяса в нашем вигваме приходил к концу.

О, как бы я хотел, чтобы белые никогда не появлялись в нашей стране!