Большое путешествие: Арабская вязь

Попав в Тунис, даже невооруженным глазом можно увидеть, что несколькими веками раньше климат здесь был гораздо мягче. Повсюду встречаются разрушенные колодцы, пересохшие русла рек, иногда попадаются даже античные руины мостов, явно построенные через бурные некогда потоки. И в самой настоящей пустыне можно с удивлением обнаружить следы разгула водной стихии. Фантасмагория какая-то: жара под сорок градусов, раскаленные камни и песок, выжженная природа, и вдруг твоим глазам открываются руины старых городов, разрушенных когда-то водным потоком. При этом сейчас ни малейшего намека на воду обнаружить не удается. Ну откуда здесь взяться селевым потокам?! Говорят, что с гор во время дождей, хотя представить это, вдыхая сухой воздух Сахары, очень сложно.

Отправляясь в ту или иную страну, обычно приблизительно представляешь, что тебя ждет. От маленького североафриканского арабского государства Тунис многого я не ожидал. Тем сильнее пришлось удивиться, ибо Тунис оказался поразительно похожим на средиземноморскую европейскую страну, с той только разницей, что здесь можно найти такое, чего не отыщешь в Европе. Тут рукой подать до величайшей пустыни мира — Сахары. Полдня пути — и ты в Дузе, городе, который сами тунисцы называют «воротами Сахары». Отсюда при желании можно без труда отправиться по безбрежным песчаным волнам и ощутить всей грудью раскаленное дыхание пустыни. И даже если не углубляться слишком далеко, можете поверить, становится не по себе, как только исчезает из виду последний зрительный ориентир. Барханы, барханы и еще раз барханы — кажется, ничего, кроме них, в мире нет, а еще кажется, что в таких условиях можно иссушить не только тело, но и душу.

На самом деле душа Туниса живая и трепетная. Может быть, потому, что эта страна является своеобразным центром примирения во всей Северной Африке. С одной стороны — Алжир, с другой — Ливия. Казалось бы, налицо террористы, диверсии, ненависть к французам, международные санкции — то есть полный набор проблем, из-за которых очень многие люди не могут попасть к своим родственникам, друзьям и знакомым. И тем не менее все они в случае необходимости могут встретиться на территории Туниса, въехать в который как для европейцев, так и для арабов одинаково легко. И сами тунисцы при этом прекрасно относятся ко всем, кто оказывается у них в гостях. Так обстоит дело сейчас. А как же все начиналось?

...Флотилия стремительных кораблей, увенчанных квадратными красно-белыми парусами, впервые появилась близ побережья Туниса в XII веке до нашей эры. Это были финикийцы, которые уже тогда считались превосходными мореходами. Благодатное африканское побережье так им понравилось, что они решили остаться здесь навсегда, даже несмотря на то, что места эти уже были обитаемыми.

Народ, живший здесь, в древних египетских источниках упоминался под именем техену, а сами себя эти люди называли амахаг. Прошла не одна сотня лет, прежде чем римляне, а вслед за ними и арабы окрестили коренных жителей Туниса берберами, или «диким народом».

Финикийцы основали на побережье несколько поселений, но лишь спустя 300 лет на горе, возвышающейся на полуострове, уходившем далеко в море, был основан легендарный Карфаген. По преданию, дочь тирского царя по имени Элисса (известная из «Энеиды» Вергилия как Дидона, от лат. — «странница») прибыла на побережье Тунисского залива из родного города после того, как прямо во время свадебной церемонии брат царицы Пигмалион убил ее мужа, стремясь завладеть несметными богатствами новоявленной родни.

Местные правители позволили оставшейся без крова женщине занять ровно столько земли, сколько сможет покрыть шкура быка, но царица додумалась разрезать ее на узкие полоски, а затем, связав их в один длинный ремень, очертить в результате достаточно большой участок. До сих пор возвышенность в Карфагене называется холмом Бирса, что значит «бычья шкура». Не только точная дата, но и сама подлинность описанных событий вряд ли будет установлена, однако временем основания здесь первого поселения принято считать 814 год до н.э.

Шли годы. Город, возведенный на месте, очерченном хитроумной царицей, стал центром процветающей торговой республики, управляемой двумя суффетами (правителями), которые ежегодно выбирались народным собранием. Выгодное географическое положение позволяло карфагенянам контролировать практически все западное Средиземноморье. К моменту наивысшего расцвета этого города-государства его владения на Африканском континенте достигли воистину огромных размеров, помимо этого, ему принадлежали земли в Испании, острова Сардиния и Корсика, а также частично Сицилия.

Именно она-то и стала яблоком раздора в отношениях между Карфагеном и Римом. Три Пунические войны (пунийцами римляне называли финикийцев) с середины III до середины II веков до н.э. привели к тому, что в 146 году до н.э. Карфаген был взят штурмом римскими легионами и стерт с лица земли. Большинство горожан погибло, те же, кто выжил, были проданы в рабство. А горстка чудом уцелевших защитников заживо сгорела в стоявшем на холме Бирса храме, построенном в честь бога здоровья и врачевания Эшмуна, став последней жертвой, принесенной финикийцами своим кровожадным богам. Карфаген пылал почти 2 недели, но даже это грандиозное пепелище не давало римлянам покоя — все, хоть сколько-нибудь уцелевшее, было буквально стерто с лица земли, а затем и самое место, на котором стоял город, было проклято и засыпано солью. Старый Карфаген был уничтожен настолько тщательно, что в наши дни в ходе многочисленных раскопок удалось обнаружить лишь несколько фундаментов. И среди них — знаменитый Тофет, место, где богу Ваалу Хаммону и богине Танит приносились страшные человеческие жертвы.

Несмотря на то что с момента падения Карфагена вся его территория превратилась в римскую провинцию Африка, место, где располагалась столица государства, оставалось в полном запустении еще целое столетие. И лишь Юлий Цезарь, по здравом размышлении, пришел к выводу, что негоже пропадать понапрасну столь выгодно расположенным землям. Однако заново отстроен город уже был при Октавиане Августе — первом римском императоре, тогда же реконструировали и старый финикийский 60-километровый акведук, тянувшийся от горных источников близ Загуана до города Карфагена с уклоном 0,26о.

Несмотря на то что с момента падения Карфагена вся его территория превратилась в римскую провинцию Африка, место, где располагалась столица государства, оставалось в полном запустении еще целое столетие. И лишь Юлий Цезарь, по здравом размышлении, пришел к выводу, что негоже пропадать понапрасну столь выгодно расположенным землям. Однако заново отстроен город уже был при Октавиане Августе — первом римском императоре, тогда же реконструировали и старый финикийский 60-километровый акведук, тянувшийся от горных источников близ Загуана до города Карфагена с уклоном 0,26о.

Спустя еще 10 лет Карфаген стал столицей королевства вандалов, просуществовавшего без малого столетие. В 534 году византийский полководец Велизарий захватил это королевство, восстановив существовавшие при римлянах порядки и включив эти территории в состав провинции Нумидия. Вся полнота власти была передана губернаторам-экзархам, один из которых — Григорий в 646 году заявил об отделении от Византии и провозгласил себя императором. Впрочем, никакой существенной роли в истории разоренного государства это обстоятельство сыграть уже не могло. Вскоре у его границ появились арабы, противостоять которым ничтожный осколок великой империи был не в состоянии. Вооруженное сопротивление захватчикам продолжали оказывать только берберские племена, но в 1045 году и они были загнаны бедуинами высоко в горы.

Окончательно объединить раздробленные земли арабам удалось лишь после прихода к власти на Ближнем Востоке династии Омейядов. Столицей арабских владений в Северной Африке был провозглашен Кайруан (от араб. — «укрепленный город»), основанный еще в 670 году полководцем Окба ибн Нафи. Арабы, никогда не отличавшиеся особой любовью к морю, расположили свой базовый военный лагерь в глубине страны, в 70 километрах от Карфагена. Так начался период активной исламизации страны. Старые города меняли названия и утрачивали классический облик — мечети, рибаты и касбы по большей части сооружались из разобранных античных построек. Мусульманские же династии сменяли друг друга с невероятной быстротой: Абассиды, Аглабиды, Фатимиды, перенесшие столицу в завоеванный Египет, марокканские Альмохады, правившие в Тунисе в конце XI века, Хафсиды. И тем не менее все эти события не меняли общего направления развития государства.

В конце XI века началась долгая эпоха крестовых походов. В 1270 году, в ходе восьмого из них, в Карфагене, вернее, по-арабски, в Картаже, в результате внезапно вспыхнувшей в лагере эпидемии чумы умер король Людовик IX Святой. Много позже, уже при французском господстве, в память об этом монархе на холме Бирса был построен большой кафедральный собор. Теперь это несколько тяжеловесное сооружение превратилось в концертный зал, поскольку христиан в современном Тунисе ничтожно мало.

В 1535 году, за год до захвата страны императором Священной Римской империи и королем Испании Карлом V Габсбургом, через всю ее территорию маршем прошел известный корсар Хайретдин, разграбив при этом такие города, как Тунис, Бизерта и Ла Гулетт. А еще 40 лет спустя турки изгнали испанцев и сочли необходимым укрепиться в столь благодатном крае. Именно в этот период тунисское побережье стало идеальным прибежищем для пиратов. Морские разбойники всех мастей чувствовали себя здесь настолько уверенно, что даже не считали нужным скрываться от стамбульских губернаторов, более ста лет управлявших Тунисом.

В 1704 году очередной турецкий ставленник Хусейн бен Али объявил себя наследственным правителем при вассальной зависимости от Османской империи. Таким образом, династия Хусейнидов явилась последней правящей династией, просуществовавшей вплоть до объявления Тунисом своей полной государственной независимости. Интересно, что беи чувствовали себя вполне вольготно даже во времена господства режима французского протектората, который был установлен в 1881 году.

Понравиться это местному населению, естественно, не могло, и в стране начались новые брожения, вызванные событиями, связанными с Первой мировой войной и Великой арабской революцией. В 1920 году к берегам Туниса подошли 33 корабля русской эскадры, прибывшей сюда из Крыма. На их борту находились тысячи беженцев. На 4 года базой для этой эскадры стал тунисский порт Бизерта. Андреевский флаг с мачт ее кораблей был спущен лишь после того, как СССР был официально признан Францией. Многие из беженцев навсегда обосновались в этих местах, о чем и по сей день напоминают русские кладбища и православные храмы. В 1934 году в истории Туниса произошло знаменательное событие — создание партии Новый Дустур и выборы ее генерального секретаря Хабиба Бургибы, человека, которому предстояло сыграть в жизни этого государства решающую роль.

Была в истории Туниса и еще одна «русская» страница. В октябре 1942 года немецкий фельдмаршал Эрвин Роммель под давлением английских войск отступил из Ливии в Тунис, по его запросу из Германии были переброшены 20 тысяч советских невольников для строительства укрепленных районов в Северной Африке. Когда корпус Роммеля капитулировал, часть русских военнопленных нашла приют у бедуинских племен.

После войны тунисцам наконец удалось добиться полной независимости. В 1956-м страна была провозглашена республикой, а последний бей Сиди Ламин низложен. Президентом республики, естественно, стал Хабиб Бургиба — политик умный, хитрый и прозорливый. Именно этим его качествам Тунис обязан своим сегодняшним если не сказать процветанием, то уж точно, что благополучием. Многомиллионные кредиты на образование, развитие сельского хозяйства, умеренность и либерализм, подавление экстремистов — все эти меры способствовали превращению Туниса в дружелюбное государство, оказавшись в котором любой человек мог чувствовать себя вполне комфортно и уютно.

Современный Тунис действительно разительно отличается от других арабских стран. Здесь законодательно запрещено многоженство, женщины имеют равные права с мужчинами, разрешены разводы, причем если инициатором разрыва семейных отношений выступает мужчина, то он рискует вообще остаться без средств к существованию. Взрослые дети сами имеют право решать, с кем из родителей они хотят остаться. В стране необычайно высок уровень образования, даже в самой глуши без труда можно найти квалифицированного врача. В сказочных городах-оазисах, привлекающих массу туристов, выращивают потрясающие финики — до того прозрачные, что через них видно косточку. Тунисцы с гордостью, но не без грусти, рассказывали мне, что сами они их не едят, потому что весь урожай отправляется за границу. Таким образом страна получает столь необходимую ей валюту. Правда, невольно возникает вопрос, а стало бы все это возможным, если бы в 1974-м все тот же Хабиб Бургиба вовремя не разорвал поспешно заключенный с Ливией договор об объединении обеих этих стран в одно государство? Союз двух держав просуществовал один-единственный день, после чего благополучно канул в Лету. Правда, это обстоятельство на долгие годы испортило отношения тунисского лидера с Муаммаром Каддафи, что привело к множеству конфликтов, иногда даже военных. Но и это в конце концов оказалось лучше, чем могло быть в случае слияния двух хоть и соседних, но таких разных арабских государств.

Несмотря на то что в 1975 году Хабиб Бургиба был провозглашен пожизненным президентом, жизнь его подданных хуже от этого не стала. Цель его правления — благополучие простых граждан — была определена изначально. И для ее достижения Бургиба не останавливался ни перед чем, даже перед нарушением мусульманских традиций. Рассказывают, что однажды, в священный месяц рамадан, он, вознамерившись призвать людей к работе, нарушив пост, публично выпил стакан воды, заявив, что отныне он не намерен терпеть того, чтобы его и так отсталая страна каждый год отставала еще ровно на месяц.

В конце своего правления этот, некогда энергичный и деятельный революционер стал разительно походить на низложенного им же самим бея. Да и слабеющее день ото дня здоровье уже не позволяло ему управлять страной в прежнем режиме.

В 1987 году консилиум из семи врачей признал, что Бургиба исключительно по причине преклонного возраста больше не может исполнять обязанности главы государства, после чего пожизненный президент был отстранен от власти, а его пост занял премьер-министр Зин аль-Абедин бен Али. Кстати, именно слухи о возможной отставке последнего и послужили поводом для решительных действий, итогом которых и стал вердикт врачебного совета.

Царь, суффет, император, бей, губернатор, пожизненный президент, премьер-министр или генеральный секретарь — не так уж, наверное, и важно, как именуется должность правителя этого государства. Шли века, одни империи сменялись другими, а небольшой клочок суши в самом центре Северной Африки с поразительным постоянством притягивал к себе взоры властителей мира. Видимо, не зря тысячи лет назад царица Элисса избрала его для строительства города с гордым именем Карфаген, ведь в переводе с финикийского это не что иное, как «Новый город».

Дмитрий Воздвиженский