Сильвестров ЮрийТроллиное нагорье

Ю.В. Сильвестров

Троллиное нагорье

По дороге, петлявшей между зарослями колючего кустарника и кривыми горными сосенками, шел человек. Шел он не быстро и не медленно, и неспешный шаг его выдавал в нем бывалого путешественника. Вот только одеяние странствующего волшебника слегка портило картину.

Полотняный колпак его некогда был разрисован серебряными звездами по синему фону, но за прошедшие десятилетия время изрядно потрепало его: синий фон поблек, звезды поистерлись, а сквозь дыры, проеденные молью и искрами от огня, просвечивало неяркое осеннее солнце. Плащ странника был до такой степени покрыт заплатами, что навряд ли кто теперь определил его первоначальный цвет. Судя по лицу, обветренному и покрытому морщинами, страннику было никак не меньше пяти десятков, но годы и тяготы странствий не сумели согнуть его фигуру. В одной руке он держал суковатый посох, при необходимости вполне могущий сойти за дубину, а другой крепко сжимал поводья серого ослика, мирно трусившего чуть позади. Два вьюка с поклажей были навьючены на спину ослика, а еще один объемистый мешок прохожий нес на спине. И при этом еще ухитрялся петь!

- Голова как котел,

Борода лопатой,

Старый тролль, глупый тролль,

Грязный и лохматый!

Голос его, неожиданно молодой и звонкий, разносился далеко окрест. Шепелявый собрался было выйти из кустов и заехать старичку дубинкой пониже хребта, но негромкий шепот Атамана остановил его. "Сиди, дурак! Жизнь надоела - с волшебником связываться?" - Несмотря ни на что, голос Атамана всегда был ровным и спокойным. - "Хочешь, чтобы он тебе кишки выпотрошил и на свой посох намотал? Так это и я могу!" И Шепелявый ни на мгновение не усомнился: может. И остался сидеть в кустах.

Между тем прохожий, продолжая напевать, скрылся за поворотом дороги. Некоторое время разухабистая песенка еще долетала до спрятавшихся в кустах, затем стихла и она.

Если странствующий волшебник и впрямь пришел сюда выслеживать тролля, как и другие маги, побывавшие здесь ранее, то затея его потерпела неудачу. Впрочем, иначе и быть не могло, ведь на самом деле никакого тролля Троллиного нагорья не существовало!

Его с успехом заменяла разбойничья шайка. Идея, пришедшая в голову Атаману, была исключительно удачной. И денежной...

Вот уже год, как разбойники облюбовали это место. Троллиное нагорье находилось на единственном пути, что вел к единственному проходимому перевалу в Изгарных горах. Любой объезд удлинял дорогу на сотню лиг; и как бы ни был опасен путь, люди все равно ехали тут. И никто не пускался в дальний путь без гроша в кармане...

На большие караваны с сильной охраной разбойники не нападали. Иногда пропускали и одиночек, вроде сегодняшнего волшебника; но такое случалось редко.

За поворотом дороги послышался негромкий цокот копыт. "Приготовились!" - вполголоса скомандовал Атаман.

Крытая полотном повозка выехала из-за поворота. Сидевший на козлах молодой мужчина, увидев упавшее дерево, перегораживавшее дорогу, поспешил натянуть поводья так, что кони встали на дыбы. Но было поздно: еще одно дерево с треском и шумом упало позади повозки; мужчина привстал, но тут же кулем свалился наземь. Из горла его торчала рукоять согдийского кинжала Атамана.

Разбойники сгрудили вокруг фургона, но никто не смел заглянуть внутрь, ожидая приказа "Одноглазый, обыщи!" - кинул Атаман, стоя чуть-чуть в отдалении и поигрывая извлеченным из мертвого тела кинжалом. Одноглазый прошел внутрь фургона, но тут же высунулся обратно. "Смотрите, что я нашел!" - выкрикнул он. На руках у Одноглазого сидела девочка лет пяти. На ней было платьице, - синее, как весеннее небо. И глаза у нее были голубые. "А где мой папа?" - требовательно спросила она.

"Ребенок" - произнес Плешивый так, что надо было понимать: маленьких детей он никогда в глаза не видал. Разбойники невольно потянулись к девочке.

- Убей ее. - Голос Атамана звучал как всегда сухо и невозмутимо.

- Она же еще совсем малышка... - неуверенно проговорил Одноглазый.

- Убей ее, - рука Атамана как бы невзначай взялась за рукоять меча.

- Я не могу ... Неее-ет! - Одноглазый отшатнулся, когда меч Атамана нарисовал ему вторую улыбку - под подбородком.

Атаман подошел поближе и, наклонившись, резко ударил девочку кулаком в висок. Она упала навзничь, и синее осеннее небо отразилось в ее незрячих глазах.

Разбойники поспешили отвернуться, чтобы даже случайно не встретиться взглядом с предводителем. И не взглянуть в глаза мертвым...

И тогда за поворотом дороги послышалось вдруг громкое уханье, стоны, кашель и оглушающие удары, будто кто-то колотил молотом по наковальне. Разбойники взглянули туда и, пораженные, застыли на месте: из-за придорожных зарослей орешника и бересклета показалась гнусная рожа тролля. "Голова, как котел, борода лопатой" - припомнилась Шепелявому строчки из песни, что напевал сегодня волшебник.

Тролль между тем придвинулся ближе. "А мне здесь нравится!" - сообщил он грохочущим басом. - "Троллиное нагорье, а? Это ж надо!" - тролль захохотал так, что с елей посыпались шишки и сухая прошлогодняя хвоя. "А почему бы и нет?" - проговорил тролль, внезапно перестав смеяться. - "Места красивые, название подходящее, а главное," - тут тролль ловко подхватил за ноги попытавшегося улизнуть Плешивого и с хрустом откусил ему голову, "много хорошей еды," - сказал тролль и облизнулся.