"Валентин Понтифекс" - читать интересную книгу автора (Силверберг Роберт)

10

Машинальным росчерком пера он поставил свое имя на чуть ли не десятитысячном за день документе: «Элидат Морволский, Высокий Советник и Регент». Рядом с именем он небрежно черканул дату. Один из секретарей Валентина положил перед ним очередную стопку бумаг.

Сегодня был день подписи документов, еженедельная небесная кара Элидата. Каждый вторник после обеда, с тех пор, как уехал Лорд Валентин, он покидал свою резиденцию во дворе Пинитора и приходил в канцелярию Коронала во внутреннем замке. Здесь он усаживался за великолепный стол Лорда Валентина – огромное сооружение с полированной крышкой из темно-красного палисандра с четким рисунком, напоминающим эмблему звездного огня, – и в течение нескольких часов секретари по очереди подавали ему документы, поступавшие из различных правительственных учреждений на утверждение. Даже когда Коронал находился в отъезде по случаю великой процессии, шестеренки государственной машины продолжали крутиться, неутомимо производя поток декретов, поправок к декретам и декретов, отменяющих предыдущие декреты. И все они должны были иметь подпись Коронала или назначенного им регента, лишь Дивин знает, почему.

Опять то же самое: «Элидат Морволский, Высокий Советник и Регент». И дата.

Вот тут.

– Давайте дальше, – сказал Элидат.

Поначалу он добросовестно пытался читать, по крайней мере, просматривать каждый документ, прежде чем поставить подпись. Затем решил прочитывать краткую пояснительную записку на восемь-десять строчек, прикрепленную к обложке, но и от этого отказался уже давно. Неужели Валентин читает все подряд? Невозможно. Даже если бы он читал одни записки, ему пришлось бы заниматься этим дни и ночи напролет без еды и сна, не говоря уж о том, что тогда не оставалось бы времени на серьезные государственные дела. Сейчас Элидат подписывал большую часть бумаг, не заглядывая в них. Он отдавал себе отчет в том, что в принципе мог таким образом подписать декрет о запрете есть сосиски по пятницам или об объявлении вне закона дождя в провинции Стоензар, или даже бумагу, в соответствии с которой все его земли конфискуются и переводятся в пенсионный фонд административных секретарей. И все равно подписывал.

Правитель – или исполняющий обязанности правителя – должен доверять своим помощникам; в противном случае работа не просто подавляет, а становится совершенно немыслимой.

Он вздохнул. «Элидат Морволский, Высокий Советник и…» – Дальше!

Он все еще испытывал некоторую вину из-за того, что больше не читал документы. Но неужели Короналу действительно нужно знать о том, что между городами Мулдемар и Тидиас достигнуто соглашение о совместном владении какими-то виноградниками, право на которые оспаривается с седьмого года правления Понтифекса Тимина и Коронала Лорда Кинникена? Нет, нет и нет.

Подписывай и переходи к другим делам, подумал Элидат, а Мулдемар и Тидиас пусть возрадуются воцарившимся между ними дружбе и любви; королю же о таких пустяках нечего и задумываться.

«Элидат Морволский…» Когда он положил перед собой следующий документ и начал искать место, где расписаться, секретарь доложил:

– Сэр, прибыли лорды Миригант и Диввис.

– Пригласите, – ответил он, не поднимая головы.

«Элидат Морволский: Высокий Советник и Регент…» Лорды Миригант и Диввис, советники внутреннего круга, соответственно кузен и племянник Лорда Валентина, заходили каждый день примерно в этот час, чтобы позвать с собой на пробежку по улицам Замка. Подобным образом Элидат избавлялся от напряжения, что накапливалось за время исполнения обязанностей регента. Он едва ли располагал другой возможностью для физических упражнений, и только ежедневные пробежки придавали ему бодрости.

Пока лорды шествовали от двери к столу, топоча башмаками по мозаичному полу, – кабинет вообще отличался роскошью убранства и был отделан панелями из банникопа, семотана и других редких пород деревьев, – Элидат успел подписать два документа и взялся за третий, говоря себе, что это последний на сегодняшний день. Документ состоял всего из одной странички, и, подписывая его, Элидат поймал себя на том, что просматривает написанное: патент на дворянство, ни больше ни меньше, возвышающий какого-то удачливого простолюдина в ранг кандидата в рыцари Замковой Горы в знак признания его высокого достоинства и неоценимых заслуг, а также…

– Что вы сейчас подписываете? – осведомился Диввис, перегибаясь через стол и показывая на документ. Крупный, широкоплечий, чернобородый, он вступив в зрелый возраст, стал приобретать черты сверхъестественного сходства со своим отцом, бывшим Короналом. – Валентин опять понижает налоги? Или решил сделать праздником день рождения Карабеллы?

Элидат, привыкший к шуточкам Диввиса, не имел особого желания выслушивать их сегодня, после целого дня столь утомительной и бессмысленной работы. Внезапно в нем разгорелся гнев.

– Вы хотели сказать, Леди Карабеллы? – резким тоном поинтересовался он.

Диввис, похоже, изумился.

– С чего вдруг такие церемонии, высокий советник Элидат?

– Если бы я вдруг назвал вашего покойного отца просто Вориаксом, то могу себе представить, что бы вы…

– Мой отец был Короналом, – сказал Диввис холодно и жестко, – и он достоин уважения, оказываемого усопшим королям. В то время как Леди Карабелла – всего лишь…

– Леди Карабелла, кузен, – супруга вашего здравствующего короля, оборвал Диввиса Миригант. В его голосе, хоть он и отличался добродушным нравом, послышались ледяные нотки. – И кроме того, должен вам напомнить, что она является супругой брата вашего отца. Этих двух причин вполне достаточно, чтобы…

– Ну ладно, – устало произнес Элидат. – Хватит заниматься глупостями.

Сегодня побежим?

Диввис рассмеялся.

– Если вас не слишком утомили обязанности Коронала.

– Больше всего мне сейчас хотелось бы, – сказал Элидат, – спуститься с Горы и отправиться в Морвол, что при неторопливой ходьбе займет месяцев пять, а потом три года заниматься моими садами и… увы! Да, я побегу с вами. Вот только закончу с последней бумагой…

– Насчет празднования дня рождения Леди Карабеллы, – с улыбкой вставил Диввис.

– Патент на дворянство, – сказал Элидат, – который, да будет вам известно, подарит нам нового кандидата в рыцари, некоего Хиссуне, сына Эльсиномы, как здесь говорится, жителя Лабиринта, в знак признания его высокого достоинства и…

– Хиссуне, сын Эльсиномы?! – возопил Диввис. – А вы знаете, кто это, Элидат?

– Откуда мне знать?

– Вспомните о торжествах по случаю реставрации Валентина, когда он потребовал, чтобы с нами в тронном зале Конфалума были все эти гнусные типы – его жонглеры, морской капитан-скандар без руки, хьорт с оранжевыми бакенбардами и прочие. Помните среди них мальчишку?

– Шанамира?

– Нет, еще младше! Щуплый мальчишка лет десяти-одиннадцати, начисто лишенный уважения к кому бы то ни было, с глазами воришки, который ко всем приставал и клянчил медали и знаки отличия, а потом прикалывал их к своей одежде и беспрестанно разглядывал себя в зеркала! Он-то и есть Хиссуне!

– Тот маленький мальчик, – добавил Миригант, – который от всех добился обещания нанять его проводником, если когда-нибудь попадут в Лабиринт. Да, я помню его. Смышленый, я бы сказал, плутишка.

– Теперь этот плутишка стал кандидатом в рыцари, – буркнул Диввис. – Или будет им, если Элидат не порвет бумагу, которую столь безучастно рассматривает. Надеюсь, вы не собираетесь ее утверждать, Элидат?

– Конечно, собираюсь.

– Кандидат в рыцари из Лабиринта?

Элидат пожал плечами.

– Какая мне разница? Да будь он хоть метаморфом из Иллиривойна! Я здесь не для того, чтобы переиначивать решения Коронала. Раз Валентин сказал «кандидат в рыцари», значит так тому и быть, будь мальчик плутишкой, рыбаком, разносчиком сосисок, метаморфом или золотарем… – Он быстро поставил дату рядом с подписью. – Все. Готово! Теперь Хиссуне не менее знатен, чем вы, Диввис.

Диввис надменно выпрямился.

– Моим отцом был Коронал Лорд Вориакс, а дедом высокий советник Дамандайн. Прадедом же…

– Да. Мы все это знаем. Но я подтверждаю, что теперь мальчик не менее знатен, чем вы, Диввис. Тут так написано. А какая-нибудь бумага вроде этой сделала то же самое для кого-нибудь из ваших предков, хотя я и не знаю, когда и почему. Или вы полагаете, что знатность – нечто врожденное, вроде четырех рук и темной шерсти у скандаров?

– Сегодня вы вспыльчивы, Элидат.

– Так и есть. Поэтому будьте снисходительны ко мне и постарайтесь не докучать.

– Простите, – извинился Диввис без особого раскаяния в голосе.

Элидат встал, потянулся и выглянул в огромное закругленное окно перед столом Коронала, откуда открывался грандиозный вид на необъятный воздушный простор. Два могучих черных стервятника, чувствовавших себя на этой головокружительной высоте в своей стихии, кружили в небе друг над другом; от серебряных хохолков на их золотистых головах отражался солнечный свет.

Наблюдавший за легкими, раскованными движениями птиц Элидат поймал себя на том, что завидует их свободе. Он медленно покачал головой. После такой работы устоять бы на ногах. «Элидат Морволский, Высокий Советник и Регент…» На этой неделе исполняется шесть месяцев с тех пор, как Валентин отправился в поездку, подумал он. А кажется, будто прошло несколько лет.

Неужели такова вся жизнь Коронала? Такая рутинная работа, такая несвобода?

Пожалуй, лет десять он живет с мыслью о том, что сам, возможно, станет Короналом, ведь как ни крути он – первый в линии наследования с того самого дня, как Лорд Вориакс погиб в лесу, а корона столь неожиданно перешла к его младшему брату. Если с Валентином что-нибудь случится или если Понтифекс Тиверас наконец-то умрет и Валентину придется обосноваться в Лабиринте, то корону в форме звездного огня поднесут ему, Элидату. Вот только не состариться бы раньше времени, поскольку Коронал должен быть человеком цветущего возраста, а Элидату пошел уже пятый десяток; Тиверас же, как кажется, будет жить вечно.

Если обстоятельства сложатся удачно, он не станет, да и не сможет думать об отказе. Отказ – нечто немыслимое. Правда, Элидат все чаще ловил себя на том, что все более пылко молится за продление жизни Понтифекса Тивераса, и за продолжительное и благополучное правление Коронала Лорда Валентина. А несколько месяцев, проведенных на посту регента, лишь укрепили его в этой мысли. Еще в раннем детстве, когда Замок принадлежал Лорду Малибору, ему казалось, что быть Короналом – самое чудесное занятие на свете, и он испытывал острую зависть к Вориаксу, который, будучи всего на восемь лет старше, был избран преемником Лорда Малибора. Теперь же он недоумевал, чему тут было завидовать, но отказываться от короны все же не собирался. Он помнил, как старый верховный советник Дамандайн, отец Вориакса и Валентина, сказал однажды, что лучшим кандидатом в Короналы является тот, кто обладает всеми необходимыми качествами, но не слишком этого хочет. Что ж, невесело сказал себе Элидат, тогда я, наверное, хороший кандидат. Но, может, до меня дело не дойдет.

– Ну что, побежали? – спросил он с напускной веселостью. – Пять миль, а потом по стаканчику доброго золотого вина?

– Пожалуй, – откликнулся Миригант.

При выходе из кабинета Диввис остановился перед огромным глобусом из бронзы и серебра у дальней стены; на нем обозначались перемещения Коронала.

– Смотрите, – сказал он, поднеся палец к рубиновому шарику на поверхности глобуса, похожему на налитый кровью глаз горной обезьяны. – Он уже довольно далеко к западу от Лабиринта. Что это за река, по которой он спускается? Глайд?

– Кажется, Трей, – ответил Миригант. – По-моему, он направляется в Треймон.

Элидат кивнул. Он подошел и легонько провел рукой по шелковисто-гладкой металлической поверхности.

– Да, а оттуда в Стоен, потом, я думаю, переправится на корабле через Залив в Перимор и поднимется по побережью до Алайсора.

Он не мог оторвать ладонь от глобуса, поглаживал причудливые линии континентов, как если бы Маджипур был женщиной, а Алханроель и Цимроель ее грудями. Как прекрасен мир, как прекрасно его изображение! Литой шар представлял собой полуглобус, так как не имело никакого смысла показывать обратную сторону Маджипура, сплошь занятую океаном и почти неисследованную. Но на заселенном полушарии располагались три континента.

Алханроель с огромным зазубренным шпилем Замковой Горы, что вздымался над поверхностью глобуса, богатый лесами Цимроель, пустыни Сувраеля на юге и благословенный Остров Снов между ними, во Внутреннем Море. Многие города, горные цепи, крупные озера и реки изображались во всех подробностях.

Какой-то механизм, устройства которого Элидат не понимал, все время показывал местонахождение Коронала: светящийся красный шарик постоянно перемещался по маршруту процессии, так что всегда можно было узнать, в каком именно месте находится Валентин. Словно зачарованный, Элидат провел пальцем по пути великой процессии: Стоен, Перимор, Алайсор, Синтальмонд, Даниуп, вниз по ущелью Кинслейн в Сантискион и обратно, по кругу, через холмы у подножия Замковой Горы…

– Жалеете, что не с ним? – поинтересовался Диввис.

– Или хотели бы совершить эту поездку вместо него? – добавил Миригант.

Элидат резко повернулся к нему.

– Что вы хотите сказать?

Слегка смешавшись, Миригант ответил:

– Разве непонятно?

– Кажется, вы обвиняете меня в противозаконных намерениях?

– Противозаконных? Тиверас зажился на свете лет на двадцать. Жизнь в нем поддерживается лишь благодаря какому-то колдовству…

– За счет новейших достижений медицины, – поправил Элидат.

Миригант заметил, пожав плечами:

– Это одно и то же. При естественном ходе событий Тиверасу давно уже пора умереть, а Валентину – стать нашим Понтифексом. А новый Коронал должен был бы отправиться в свою первую великую процессию.

– Решать не нам, – буркнул Элидат.

– Верно, решать Валентину. А он не станет, – сказал Диввис.

– Станет, когда придет время.

– Когда? Лет через пять? Десять? Сорок?

– Вы хотели бы заставить Коронала, Диввис?

– Я хотел бы дать Короналу совет. Это наш долг – ваш, мой, Мириганта, Тунигорна, всех нас, кто состоял в правительстве до переворота. Мы должны сказать ему: пора переселяться в Лабиринт.

– Думаю, нам пора на прогулку, – сухо заметил Элидат.

– Послушайте, Элидат! Я что, вчера родился? Мой отец был Короналом, дед занимал ваш нынешний пост, я всю жизнь провел рядом с владыками мира сего и понимаю все не хуже, чем большинство других. У нас нет Понтифекса. В течение восьми или десяти лет нами правит некое существо, скорее мертвое, чем живое, которое болтается в стеклянной банке где-то в Лабиринте.

Хорнкаст разговаривает с ним или делает вид, что разговаривает, получает от него распоряжения или опять же только делает вид, что получает, но фактически у нас вообще нет Понтифекса. Как долго правительство может так работать? Думаю, Валентин пытается одновременно быть Короналом и Понтифексом, что никому не под силу, а страдает вся структура власти, все парализовано…

– Достаточно, – вмешался Миригант.

– Он все упрямится, поскольку молод и ненавидит Лабиринт, а еще потому, что вернулся после изгнания с новой свитой из жонглеров и Пастухов, которые настолько увлечены красотами Горы, что не дают ему увидеть, в чем состоит истинный долг…

– Хватит!

– И последнее, – заявил Диввис. – Разве вы ослепли, Элидат? Всего восемь лет прошло с тех пор, как мы пережили событие, совершенно уникальное в нашей истории, когда законного Коронала свергли, а он даже не знал об этом, и посадили на его место самозванца. И кого? Марионетку метаморфов! И Король Снов – самый настоящий метаморф! Две из четырех Властей Царства узурпированы, а сам замок кишит ставленниками метаморфов…

– Все они выявлены и уничтожены. А трон доблестно отвоеван его законным владельцем, Диввис.

– Все верно. Но неужели вы надеетесь, что метаморфы довольствуются своими джунглями? Я утверждаю, что именно сейчас, в это самое мгновение, они замышляют уничтожить Маджипур и забрать себе то, что останется. И нам известно об их замыслах с момента реставрации Валентина, а что он предпринял? Что он сделал, Элидат? Распахнул перед ними объятия! Пообещал, что исправит былые ошибки и восстановит справедливость. Да, а они тем временем строят против нас козни.

– Я побегу без вас, – сказал Элидат. – Оставайтесь здесь, садитесь за стол Коронала, подписывайте вороха документов. Вы ведь этого хотите, Диввис? Сесть за стол? – Он гневно развернулся и направился к двери.

– Погодите, – удержал его Диввис. – Мы идем. – Он догнал Элидата, взял его под руку и произнес тихим, напряженным голосом, так не похожим на его обычную манеру говорить, растягивая слова: – Валентину следует перебраться в Понтифексат. Неужели вы думаете, что я стану вашим соперником из-за короны?

– Я не являюсь кандидатом на корону, – сказал Элидат.

– Никто никогда не претендует на корону, – ответил Диввис. – Но даже ребенку известно, что вы – наиболее вероятный наследник. Эх, Элидат!

– Оставьте его, – вмешался Миригант. – Полагаю, мы собрались на прогулку.

– Да, пойдемте, и закончим наш разговор, – согласился Диввис.

– Хвала Дивин, – буркнул Элидат.

Впереди остальных он спускался по широким каменным ступеням, истертым на протяжении столетий, мимо постов стражи на площади Вильдивар, вымощенной розовым гранитом и соединявшей внутренний замок, основную рабочую резиденцию короля, с нагромождением внешних построек, что окружали его на вершине Горы. Элидату казалось, будто голова у него стянута раскаленным обручем: сначала пришлось подписывать бессчетные дурацкие бумаги, а потом – выслушивать граничащие с изменой разглагольствования Диввиса.

И все же он признал правоту последнего. Дальше так продолжаться не может. Когда следует предпринять решительные, крупномасштабные действия, Понтифекс и Коронал должны объединить усилия, чтобы преградить путь всякому безрассудству. А Валентин в своих попытках действовать в одиночку потерпел неудачу. Даже величайшие из Короналов – Конфалум, Престимион или Деккерет – не осмеливались единолично править Маджипуром. А ведь опасности, с которыми приходилось сталкиваться им, не идут ни в какое сравнение с тем, что выпало на долю Валентина. Мог ли кто-нибудь представить себе во времена Конфалума, что смирные, покорные метаморфы вновь поднимут голову, чтобы попытаться отвоевать потерянные владения? И все же подготовка к мятежу движется в укромных местах полным ходом. Вряд ли Элидату удастся забыть последние часы войны за реставрацию, когда пришлось прокладывать путь в пещеры, где стояли машины, управляющие климатом Замковой Горы, и, чтобы спасти их, ему пришлось убивать стражников, одетых в мундиры личной гвардии Коронала, а они, умирая видоизменялись и превращались в безносых метаморфов со ртами-щелями и раскосыми глазами. Это происходило восемь лет тому назад; Валентин до сих пор надеется пронять мятежников заверениями в братской любви и найти какой-нибудь мирный способ унять их злобу. Но ничего конкретного за восемь лет добиться не удалось; и кто знает, какие новые уловки напридумывали метаморфы.

Элидат набрал побольше воздуху в легкие и припустился изо всех сил, в мгновение ока оставив далеко позади Мириганта и Диввиса.

– Эй! – закричал вслед ему Диввис. – Разве вы не хотели пробежаться трусцой?

Он не обратил внимания на крик. Боль внутри можно было выжечь только другой болью; и он бежал, как сумасшедший, притворяясь, что не слышит окликов. Вперед, только вперед, мимо изящной, украшенной пятью шпилями, башни Лорда Ариока, мимо часовни Лорда Кинникена, мимо подворья Понтифекса. Вниз, по каскаду Гваделумы, вокруг приземистой темной громады сокровищницы Лорда Пранкипина, вверх, по Девяноста Девяти Ступеням сердце начинает колотиться в груди – в сторону колоннады двора Пинитора, вперед, вперед, через дворы, которыми он ходил в течение тридцати лет каждый день, с тех пор как ребенком попал сюда из Морвола, что у подножия Горы, чтобы научиться искусству государственного управления. Сколько раз он бегал так с Валентином, Стасилейном или Тунигорном – они были как братья, четверо необузданных мальчишек, чьи вопли разносились по всему замку Лорда Малибора (так он тогда назывался) – ах, до чего же беззаботной была их жизнь! Они предполагали, что станут советниками, когда престол займет Вориакс – в подобном исходе никто не сомневался; а потом преждевременно ушел из жизни Лорд Малибор, за ним последовал Вориакс, корона перешла к Валентину, и единообразие их жизней было нарушено раз и навсегда.

А сейчас?! Валентину пора переселяться в Лабиринт, сказал Диввис.

Да-да. Он несколько молод для Понтифекса, это верно, но и попасть на трон в состоянии выжившего из ума Тивераса – невелика радость. Старый император заслужил потусторонний покой, Валентин должен отправиться в Лабиринт, а корона – перейти…

Ко мне? Лорд Элидат? И замок будет называться Замком Лорда Элидата?

Он разом удивился, восхитился и испугался, что за эти шесть месяцев испытал сполна, каково быть Короналом.

– Элидат! Вы погубите себя! Вы бежите, как ненормальный! – Голос Мириганта доносился издалека, словно подхваченное ветром эхо. Элидат взбежал уже почти на самый верх Девяноста Девяти Ступеней. Сердце глухо бухало в груди, глаза заволокло пеленой, но он заставил себя преодолеть последние ступени и вбежать в узкий проход из зеленого королевского камня, ведущий в административные здания двора Пинитора. Ничего не видя перед собой, он завернул за угол, ощутил сокрушительный удар, услышал сдавленный возглас, растянулся во весь рост и какое-то время лежал, полуоглушенный, тяжело дыша.

Потом он сел, открыл глаза и увидел молодого человека, худощавого и темноволосого, с причудливой новомодной прической; юноша неуверенно поднялся и подошел к нему.

– Сэр? С вами все в порядке, сэр?

– Я с вами столкнулся, да? Надо было… смотреть… куда бегу…

– Я видел вас, но не успел отскочить. Вы бежали так быстро… позвольте, я помогу вам встать…

– Все хорошо, юноша. Мне просто… надо отдышаться…

Высокомерно отказавшись от помощи молодого человека, Элидат поднялся, отряхнул дублет и расправил плащ; на брючине, под коленом, зияла огромная дыра, сквозь которую виднелась ободранная до крови кожа. Сердце колотилось по-прежнему гулко; он чувствовал себя выставленным на всеобщее посмешище.

Диввис и Миригант были совсем близко. Элидат хотел было рассыпаться в извинениях, но странное выражение лица незнакомца остановило его.

– Вас что-то беспокоит? – спросил Элидат.

– Вы случайно не Элидат Морволский, сэр?

– Он самый.

Юноша рассмеялся.

– Так я и подумал, разглядев вас поближе. Вы-то мне и нужны! Мне сказали, что вас можно найти во дворе Пинитора. У меня для вас сообщение.

В проходе появились Миригант и Диввис. Они остановились рядом с Элидатом. По их виду он представил себе, насколько ужасно выглядит сам раскрасневшийся, потный, очумелый от сумасшедшего бега. Он попытался сгладить неприятное впечатление и, указав на молодого человека, сказал:

– Я так торопился, что налетел на гонца, у которого для меня кое-что есть. От кого сообщение, юноша?

– От Лорда Валентина, сэр.

У Элидата округлились глаза.

– Это что, шутка? Коронал совершает великую процессию и сейчас он где-то к западу от Лабиринта.

– Так и есть. Я состоял при нем в Лабиринте, а когда он послал меня на Гору, то попросил первым делом разыскать вас и передать…

– Что именно?

Юноша неуверенно посмотрел на Диввиса и Мириганта.

– Я полагаю, что сообщение предназначено лично вам, мой лорд.

– Это лорды Миригант и Диввис, кровные родственники Коронала. Можете говорить при них.

– Очень хорошо, сэр. Лорд Валентин велел мне передать Элидату Морволскому – забыл сказать, сэр, что я – кандидат в рыцари Хиссуне, сын Эльсиномы – велел передать, что изменил первоначальные планы и собирается посетить с великой процессией Цимроель, а перед возвращением нанесет визит своей матушке, Леди Острова, и потому просит вас исполнять обязанности регента в течение всего срока его отсутствия. По его мнению, этот срок составит…

– Помилуй меня Дивин! – хрипло пробормотал Элидат. -…год или, возможно, полтора, сверх запланированного.