"Горящий Эдем" - читать интересную книгу автора (Симмонс Дэн)Глава 4– С чего ты взял, что мы не можем сесть в Коне? – Байрон Трамбо был взбешен. Двадцать минут назад его «Гольфстрим-4» обогнал нагруженный пассажирами «Боинг-747» Элинор Перри и направился к югу от Мауй, готовясь совершить последний поворот на запад Большого острова. – Что за дерьмо? Я платил за модернизацию этого чертова аэропорта, а теперь они не желают меня пускать? Второй пилот кивнул. Откинувшись на спинку коричневого кожаного кресла, он смотрел на Трамбо, с остервенением крутящего педали тренажера. Мягкий закатный свет освещал коренастую фигуру миллиардера в майке, шортах и длинных спортивных носках. – Передай им, что мы садимся. – Трамбо тяжело дышал, но этот звук заглушался рокотом моторов «Гольфстрима». Пилот покачал головой: – Нельзя, мистер Т. Ветер относит тучки пепла прямо к аэропорту Кеахоле. Правила не позволяют… – К черту правила, – сказал Байрон Трамбо. – Я должен быть там до прилета Сато…, черт, это ведь значит, что самолет Сато из Токио тоже завернут? – Совершенно верно. – Пилот пригладил ладонью волосы. – Мы сядем в Кеахоле-Кона. И самолет Сато тоже. Сообщи в аэропорт. Пилот вздохнул: – Мы можем послать в Хило вертолет… – К черту вертолет! Если команда Сато прилетит в Хило и полетит потом в Мауна-Пеле на вертолете, они могут решить, что это полная зажопина. – Ну, – начал пилот – он действительно… Трамбо перестал крутить педали. Его широкие, хоть и начавшие заплывать жирком, плечи напряглись: – Ты будешь звонить в аэропорт или мне это сделать? Уилл Брайент поднес ему телефонную трубку. «Гольфстрим» был оборудован системой связи, которой могли бы позавидовать ВВС. – Мистер Т, у меня идея получше. Я позвонил губернатору. Трамбо колебался всего пару секунд. – Отлично, – буркнул он и взял трубку, жестом отсылая пилота к его обязанностям. – Алло, Джонни, это Байрон Трамбо…, да-да, я рад, что тебе понравилось. Мы это повторим, когда в следующий раз будешь в Нью-Йорке… Да, слушай, Джонни, у меня тут небольшая проблема. Я звоню с самолета… Да… Мы только собирались сесть в Кеахоле, как началась какая-то херня насчет извержения. Да, говорят лететь в Хило… Уилл Брайент присел на обитую кожей лавку, глядя, как его босс закатывает глаза и барабанит по столу, на котором еще стояли тарелки с остатками ужина. Из кухни появилась Мелисса, совмещавшая функции стюардессы и уборщицы, и начала собирать посуду. – Да-да, понимаю, – подал голос Трамбо и опустился в кресло перед иллюминатором, из которого открывался вид на Мауна-Кеа с блестящей на его склоне линзой обсерватории. – Но пойми и ты, Джонни, у меня сегодня вечером встреча с командой Сато, и если эти чертовы…, извини. Так вот, если пустить их в обход, они могут решить, что так здесь всегда… Да. Понятно. – Трамбо опять закатил глаза. – Нет, Джонни, речь идет о восьмистах миллионах долларах вложений в этот район. Они планируют построить новые поля для гольфа и проложить к ним дороги…, да, верно. У них членство в клубе – дорогое удовольствие, и выгоднее будет возить игроков сюда. Трамбо поднял голову, когда самолет миновал Мауна-Кеа, и его взгляд уперся в огромные дымные столбы, поднимающиеся от вершин Мауна-Лоа и Килауэа. Сильный ветер тянул пепельный шлейф к западу, заволакивая весь берег пеленой смога. – Вот черт! Извини, Джонни, это я не о том…, просто мы облетели Мауна-Кеа и увидели эту хреновину. Да…, впечатляет…, но все равно я сяду в Кеахоле, и самолет Сато тоже. Да, я знаю про правила, но знаю и то, что вложил деньги в Кеахоле раньше, чем построил взлетную полосу у себя…, из уважения к тебе. И еще знаю, что принес островам больше денег, чем кто-либо другой после Лоуренса Рокфеллера. Да… Джонни, я же не прошу отменить налог или что-то в этом роде. Я хочу только сесть здесь, провести переговоры и продать Мауна-Пеле за любые деньги. Иначе через пару лет там все зарастет травой, и жить там будут только чертовы хиппи и всякая наркота. Трамбо отвернулся от окна и пару минут внимательно слушал. Потом поглядел на Уилла Брайента и широко улыбнулся: – Да, спасибо, Джонни. Да, обещаю…, увидишь, что мы устроим, когда пожалует Шварценеггер… Да, еще раз спасибо. Он положил трубку и отдал телефон Уиллу: – Скажи парням, пусть сделают несколько кругов, пока губернатор звонит этим мудакам в Пэнолулу. Брайент кивнул, задумчиво глядя на дымные шлейфы: – Вы думаете, это безопасно? Трамбо фыркнул: – Безопасно только то, что не требует никаких усилий. Позвони-ка Гастингсу. – Он, должно быть, дежурит в вулканической обсерватории. – Достань его, даже если он сейчас дрючит свою старуху. – Трамбо достал из маленького холодильника под столом яблоко и вгрызся в него зубами, – Мне нужен Гастингс. «Гольфстрим» кружил над побережьем Кохалы на высоте 23 тысячи футов, держась к северу от дымного облака, выползающего из кратера Мауна-Лоа. Солнце уже садилось, и западный край неба горел тусклым от пыли пожаром оранжево-красных оттенков. Когда самолет разворачивался на южном краю петли, Трамбо смог разглядеть сквозь дым само извержение – столб оранжевого пламени, взметнувшийся на тысячу футов над тринадцатью тысячами футов вулкана. Дальше к югу другой огненный столб извещал об извержении Килауэа. Пар от стекающей в океан лавы поднимался выше облаков, достигая высоты 30 тысяч футов. – Черт, все отели на острове наверняка переполнены теми, кто хочет на это посмотреть, а у нас пятьсот пустых комнат! Из кабины появился Уилл Брайент. – Звонили из аэропорта. Мы можем сесть через десять минут. Я нашел доктора Гастингса. – Он протянул Трамбо телефон. Миллиардер поставил аппарат в специальное углубление на ручке кресла: – Это хорошо, Уилл… Доктор Гастингс? – Мистер Трамбо? – Вулканолог был старым, связь – плохой, и голос звучал, будто из какой-то отдаленной эпохи. – Да, это я. Со мной мой помощник, Уилл Брайент. Мы садимся в Кеахоле. В трубке какое-то время помолчали. – Но я думал, что аэропорт Кеахоле… – Он только что открылся снова, док. Я хотел бы узнать у вас кое-что об этом извержении. – Да, конечно, мистер Трамбо, я буду рад обсудить с вами это, но боюсь, что сейчас я очень занят и… – Понимаю, док, но загляните в наш контракт. Кстати, он заключен раньше, чем вас взяли на работу в эту обсерваторию, и мы платим вам больше, чем они. Если бы я захотел, я мог бы заставить вас слезть на Мауна-Пеле и отвечать там на вопросы туристов. Доктор промолчал. – Но я этого не хочу. Я даже не прерываю ваших занятий чистой наукой с этими вулканами. Но у нас тут небольшое дельце на шестьсот миллионов долларов, и нам требуется ваша помощь. – Хорошо, мистер Трамбо. – Вот так-то лучше. Итак, док, мы хотим знать, что здесь произошло. Среди потрескивания в трубке раздалось что-то вроде вздоха. – Ну, конечно, вы слышали об увеличении активности Моку-Авеовео в направлении юго-западного разлома и об извержении Оо-Купаианаха… – Полегче, док. Я знаю Мауна-Лоа и Килауэа. Про эти Моку-Поку и Оо-как-там-его в первый раз слышу. На этот раз вздох был явственно слышен. – Мистер Трамбо, это все было в моем отчете за прошлый год. – Перескажите-ка мне коротко. – Тон Байрона Трамбо не допускал возражений. – Извержение Килауэа к делу не относится. Что касается Оо-Купаианаха, то там происходит самый большой выброс лавы после 1987 года. Лава также выходит из Пуу-Оо и Хале-Маумау – это части вулканического комплекса Килауэа, – но она течет на юго-восток и непосредственно не угрожает курорту. Моку-Авеовео является центральной кальдерой Мауна-Лоа. – Скрипучий голос Йстингса становился все более увлеченным. – Извержение началось три дня назад, и изливающаяся лава быстро растеклась по старым трещинам и лавовым трубкам… – Погодите. – Трамбо поглядел в окно. – Это та огненная сеть, которая сейчас покрывает склон? – Совершенно верно. Нынешнее извержение почти повторяет сценарий 1975-го и 1984 годов – лава выходит из Моку-Авеовео и распространяется по трещинам. Только в 1984-м основной поток шел на северо-восток, а сейчас – на юго-запад… – Подождите, – перебил Трамбо. – Выходит, он идет прямиком к моему курорту? – Да, – коротко сказал Гастингс. – Это значит, что шестьсот миллионов долларов моих вложений, не говоря уже обо мне самом и япошках, окажутся через пару дней похороненными под слоем лавы? – Вряд ли. Дело в том, что выбросы лавы находятся на высоте семь тысяч футов. Трамбо опять поглядел в окно: – А кажется, что они возле самого моря. – Это только кажется, – сухо ответил вулканолог. – «Огненная сеть», как вы это назвали, распространяется на тридцать километров… – Двадцать миль! – воскликнул Трамбо. – Да, но лавовый поток, по нашим расчетам, обходит курорт с юга и должен выйти к океану в ненаселенном районе Кау к западу от Южного мыса. – А ваши расчеты надежны? – Над Трамбо замигал сигнал «Пристегните ремни!», но он не обратил на него внимания. – Не на сто процентов, мистер Трамбо. Но крайне маловероятно, чтобы лавовый поток одновременно шел на восток и на запад. – Маловероятно? Что ж, это утешает. – Да. – Казалось, Гастингс не заметил сарказма в голосе миллиардера. – Доктор Гастингс, – вмешался Уилл Брайент, – помнится, в прошлогоднем отчете вы утверждали, что курорту больше угрожают штормы, чем извержения. – Совершенно верно, – в голосе ученого появилась гордость человека, чьи труды пользуются известностью. – Я писал, что район строительства…, ну, теперь уже курорт…, находится на юго-западном склоне Мауна-Лоа, выступающем в океан. Такие участки называют подвижными, так как в них велика вероятность тектонических сдвигов… – Я понимаю это так, что в один прекрасный день весь кусок берега вместе с моим курортом может сползти в океан? – Ну, вообще-то да. Но лично я так не считаю. Трамбо закатил глаза и откинулся в кресле. «Гольфстрим» шел на снижение, и мимо иллюминаторов проплывали струйки дыма. – А как считаете вы, док? – спросил он. – Я считаю…, это также отражено в моем отчете…, что даже минимальный тектонический сдвиг в этом районе может вызвать цунами. – Это такая большая волна, – шепнул Уилл Брайент. – Я знаю, что такое это чертово цунами, – огрызнулся Трамбо. – Простите? – Ничего, док. Продолжайте, а то мы скоро сядем. – Продолжать почти нечего. В 1951-м в районе, где сейчас находится Мауна-Пеле, произошло шестибалльное землетрясение. С тех пор там имели место больше тысячи вулканических явлений, к счастью, небольших…, до последнего извержения. – Я понял, док. – Трамбо затянул ремень, когда «Гольфстрим» вошел в плотное облако вулканического пепла. – Если Мауна-Пеле не будет похоронен под лавой, его смоет цунами или он сам сползет в море. Спасибо, док. – Он бросил трубку. – Интересно, почему самолетам запрещают садиться в этом облаке? Брайент поднял голову от контракта: – В этих облаках встречаются камни, которые могут попасть в мотор самолета. Байрон Трамбо усмехнулся: – Хороший ответ. – Он повернулся к окну, за которым было черным-черно. Уилл поднял бровь. Уже не в первый раз он не понял шутки своего босса. – Ладно, – сказал наконец Трамбо. – Может быть, нам повезет, если мы сейчас грохнемся. Или если грохнутся япошки. Если этот чертов Сато не купит курорт, мы пожалеем, что не умерли. Уилл Брайент промолчал. – Удивляюсь я людям, Уилл. – Вы о чем, босс? Трамбо кивнул на черную пелену за окном: – Тысячи людей платят бешеные деньги, чтобы поглядеть на это, рискуя быть похороненными под слоем лавы…, но стоит появиться какому-то несчастному убийце, стоит всего шести человекам пропасть, как все кидаются наутек. Странно, правда? – Девяти. – Что ты сказал? – Пропали девять человек. Не забывайте про этих троих вчера. Трамбо что-то буркнул и опять повернулся к окну. По фюзеляжу что-то забарабанило – как будто дети кидали камнями в медный бак. |
||
|