"Благородная разбойница" - читать интересную книгу автора (Берк Синнамон)

Глава 17

Вся теплая, нежная и сладкая, Айвори была до кончиков ногтей такой же обольстительной, как и вчерашним вечером, но, притянув ее в свои объятия, Чейз тут же почувствовал, что что-то не так. Обеспокоенный тем, как она замерла в напряжении, он отстранился, чтобы взглянуть ей в лицо:

— Что случилось? Ты выглядишь несчастной, а я думал, ты будешь сегодня утром так же счастлива, как и я Айвори не хотела, чтобы он понял ее неправильно, и мучительно подыскивала слова, чтобы описать охватившее ее отчаяние:

— Я видела ужасный сон.

Чейз мягко убрал прядь с ее лица и поцеловал в лоб.

— Тебе приснился кошмар? Почему же ты меня не разбудила?

— Нет, это был не кошмар.

Чейз ожидал, что она расскажет, но она молчала, и это обеспокоило его.

— Ну, что бы это ни было, это, видно, очень огорчило тебя, и мне жаль, что ты меня не разбудила.

Он казался таким расстроенным, что Айвори пожалела, что не доверилась ему.

— Да нет, ничего особенного. Мне не нужно было об этом говорить.

Она хотела сесть, но Чейз крепко прижал ее, не давая ускользнуть.

— Айвори, расскажи мне. Если тебя что-то огорчает, не скрывай этого. Даже если я не могу сразу же все исправить, я все-таки хочу, чтобы ты делилась всеми своими невзгодами со мной.

Чувствуя себя утомленной после почти бессонной ночи, Айвори затихла, стараясь избежать расспросов и успокоиться в его объятиях. Его плечо казалось такой удобной подушкой, и она прижалась к нему щекой, наслаждаясь гладкостью его кожи.

— Может, все дело в свадьбе или в том, что я надушилась духами моей матери и она приснилась мне ночью. По крайней мере мне кажется, что это был просто очень живой сон, а не воспоминание.

— Я думал, ты ее не помнишь.

— Не помню, но сон казался таким реальным, Чейз. Моя мать и я, мы танцевали в студии. Она была такой прекрасной и танцевала так красиво, а я была просто неуклюжим ребенком и прыгала вокруг нее. Мы смеялись, мы были счастливы, и вдруг музыка смолкла и тень накрыла нас, и даже яркие цвета на платье моей матери потускнели и стали серыми. Было не просто похоже, будто кончилось веселье. Казалось, как будто весь мой мир просто разом кончился. Я проснулась вся в слезах и не смогла больше заснуть.

— Тебе нужно было разбудить меня.

— Ты ничего не смог бы сделать.

— Я мог бы держать тебя вот так и слушать. А если бы это не помогло, тогда уверен, я смог бы найти способ отвлечь тебя от этого сна.

Айвори отлично знала, что бы он сделал, но она была слишком расстроена, чтобы обрадоваться его страстности.

— Не думаю. Конечно, я знаю, ты бы пытался, как мог, но ты не можешь себе представить, какой несчастной я себя чувствую. Я не помню, как умерла моя мать, но если мы были так же счастливы вместе, как и в этом сне, тогда я, наверное, испытала ужасную потерю, когда она умерла.

Чейз убаюкивал ее в своих объятиях и не знал, что сказать. Его дед был уже очень старым, когда умер, и хотя его смерть не была неожиданной, Чейз и его родители сильно горевали. Сейчас время сгладило чувство утраты, и он вспоминал времена, проведенные вместе с дедом, как самые лучшие в его жизни. Он подумал, что это очень печально, что у Айвори нет таких же воспоминаний о ее матери.

— Ты ведь говорила мне, что твоя мать умерла совсем неожиданно?

— Мне так сказали. Отец говорил, что у нее случилось что-то с сердцем. Сегодня мы были любящей семьей — а завтра ее уже не стало.

Первой мыслью Чейза было, что Уиллоу, вероятно, умерла, играя с Айвори. Они могли танцевать вместе, смеяться, чувствовать себя счастливыми, а потом она вдруг упала и умерла. Это случается нечасто, но он слышал о людях, которые умерли внезапно от сердечной недостаточности, и, несомненно, так случилось и с Уиллоу Даймонд. Дети всегда винят себя в трагедиях, которые произошли в их семье, и он не хотел, чтобы Айвори чувствовала себя ответственной за смерть матери, даже если она случилась, когда они были вместе.

— Наверное, это естественно, что ты думала о своей матери в день своей свадьбы, — сказал он ей. — Ее смерть, конечно, была для тебя такой ужасной травмой, что ты вытеснила из своего сознания воспоминания о ней, чтобы не причинять себе боль. В вашем медицинском отделении есть психиатр или психоаналитик?

Айвори тихо вздохнула:

— Нет. У нас есть только медики, которые заботятся о здоровье вообще. В основном они занимаются залечиванием повреждений после драк. Они очень хорошие специалисты, как ты знаешь, но у них нет опыта для психологических консультаций. Ты думаешь, мне нужен психиатр?

Чейз поцеловал ее, прежде чем ответить. Ее губы были мягкими, но ответный поцелуй таким легким, что он почти не почувствовал его.

— Я только знаю, что люди могут подавлять в себе любые ужасные воспоминания: смерть, несчастные случаи, насилие — все что угодно. И иногда уже годы спустя воспоминания начинают возвращаться к ним. Если с тобой происходит именно это, то тебе действительно необходима помощь профессионала, чтобы справиться с этой необъяснимой грустью.

Айвори рассказала обо всем, что могла, но, несмотря на то, что Чейз, сочувствуя ей, старался как мог ее поддержать, ей нисколько не стало лучше. Когда на ее сон легла тень, вся радость, которую она испытывала в объятиях Чейза, исчезла в потоке слез. Но она только что вышла замуж за человека, которого обожала, и не хотела, чтобы что-нибудь — и меньше всего ее тревожные детские воспоминания — портило отведенное им время, которое должно было быть таким захватывающе счастливым.

Она смахнула с ресниц следы слез и села.

— Пожалуйста, не говори ничего отцу. Давай просто надеяться, что через час я почувствую себя лучше. Нам нужно съездить в банк и…

Чейз сел рядом с ней:

— Как всегда дела? Ты действительно этого хочешь?

Он казался озабоченным.

— Если я займусь повседневными делами, это поможет мне выбросить из головы этот ужасный сон. Я просто не знаю, что можно сделать еще. А ты?

Вся ее поза выражала такое отчаяние, что Чейз понял: ему не следует предлагать ей заниматься сейчас любовью.

— Если ты плохо спала, наверное, тебе больше всего нужно немного вздремнуть. Я сам могу съездить в банк.

— Нет, у тебя не получится. «Серебряные парни» запрограммированы отвечать только на мой голос и на голос моего отца. Они будут просто стоять и смотреть на тебя, а ящики слишком тяжелые, чтобы ты мог сгрузить их сам.

«Еще одна ценная информация», — отметил про себя Чейз и тут же почувствовал себя предателем.

— Хорошо, слетаем вместе, но ты все равно можешь поспать по дороге туда и обратно.

— Я попытаюсь.

Айвори снова поцеловала Чейза — так легко, что он едва почувствовал это, и был рад, что она не заметила страсти в его взгляде, когда вставала с постели. Ее обольстительное тело так манило его, но ее настроение было таким грустным, что он не осмелился пойти за ней в душ. Вместо этого он встал, оделся и вернулся в свою собственную комнату, чтобы принять душ и переодеться.

За завтраком Айвори была непривычно тихой, но Спайдеру, похоже, нравилось разговаривать с Чейзом, когда она не перебивала его и не спорила. Она ела очень мало, и при первой же возможности они вместе с Чейзом извинились и ушли, чтобы отправиться в банк.

Как только взлетели, Чейз заставил ее пойти поспать, но она очень быстро поняла, что не сможет усидеть на месте больше нескольких минут.

— Все бесполезно, — пожаловалась она. — Как только я закрываю глаза, я чувствую новый прилив отчаяния. Мне так жаль, Чейз. Никак не получается начать медовый месяц.

Чейз был согласен с ней, но не выразил вслух своего разочарования.

— Из того, что я знаю о снах, следует, что все образы — это символы. Может быть, это духи твоей матери пробудили в тебе воспоминания о счастливых временах и одновременно об ужасной утрате, и эти образы ворвались в твой сон.

— Я могу понять символы, но мой сон был совсем не таким. Образы были такими отчетливыми, цвета яркими, а музыка такой восхитительной. Все было таким живым, явственным, пока не появилась тень.

— Ну, это был всего только сон, и ты не должна позволить ему испортить весь день.

Айвори поглубже уселась в кресле:

— Ты думаешь, я нарочно зацикливаюсь на том, что меня угнетает? Зачем, Господи Боже мой, мне это делать? Поверь, в этом нет ничего приятного.

— Я понимаю. — Надеясь отвлечь ее, он переменил тему разговора. — Ты взяла с собой свою «астральную пушку»? Может быть, когда мы приедем в банк, ты мне покажешь, как она действует? Тем более если нужно время, чтобы научиться, мне лучше начать не откладывая.

Айвори знала, что отцу не понравилось бы, что Чейз пользуется «пушкой», но его не было здесь, и он не мог воспротивиться. После того как «серебряные парни» сгрузили деньги, унесли их и вернулись в свою комнату, она показала Чейзу бесценное оружие. Держа «пушку» на ладони, она начала объяснять:

— Ты ее уже держал однажды в руках, так что знаешь, какая она легкая. Это одно из ее преимуществ. Но это также ее основной недостаток, потому что, если ее не нацелить как следует, можно случайно что-нибудь разрушить.

Чейз взглянул на длинный коридор. Стены подземного бункера выглядели достаточно толстыми, чтобы выдержать небольшое упражнение в стрельбе, но он не хотел подвергать риску их жизни.

— В «Шахте» есть тир или я могу практиковаться здесь?

Айвори нажала кнопку, заряжая пистолет.

— Смотри, чтобы указатель был на нижнем конце шкалы, тогда ты сможешь стрелять в дальнюю стену без риска, что все сооружение на нас обрушится. Именно так я и делала в «Орлином гнезде» Выстрел попадет точно туда, куда будет указывать луч лазерного прицела, так что не торопись, прицелься и потом стреляй. Ты только опалишь стену, а не разнесешь ее.

— Ты уверена?

— Абсолютно. Стреляй первым, если хочешь.

Чейз умел отлично стрелять из любого оружия из арсенала Аладо, но удержался от искушения показать свое мастерство. Он не торопясь прицелился прямо в середину задней стены и нажал на курок. Он почувствовал только легкий толчок, когда «астральная» пушка выстрелила точно туда, куда он хотел.

— А что случится, если я поставлю ее на полную мощность? — спросил он.

— Стены банка примерно шесть футов толщиной, но ты разрушишь стену и, возможно, пробуришь глубокий туннель за ней вовнутрь астероида. Вот почему я и предупреждала Мордекая быть осторожным. Разрушительные возможности этого оружия огромные, и будет жаль, если он разнесет все «Орлиное гнездо», когда будет упражняться в стрельбе.

— Я бы не стал по нему скучать, но, конечно, ты не захотела бы терять ценного покупателя. Надеюсь, он принял твой совет всерьез. Знать мощность оружия — это единственная хитрость?

Айвори взяла пистолет их его рук:

— Нет. В добавление к переключателю мощности тут есть переключатель рассеивания луча, вплоть до 80 градусов. Если бы я использовала это, я бы убила Мордекая и всех его людей одним выстрелом. Мы не рекомендуем это широко использовать, потому что слишком просто можно убить своих же собственных людей, если они находятся от тебя на шаг или два впереди.

Чейз легко представил себе эту картину. Он снова взял «пушку», но не стал настраивать луч.

— Один человек может уложить целую армию с помощью вот этого, верно.

— Запросто, если только у этой армии нет такого же оружия. Хочешь выстрелить еще?

— Пожалуй, нет. — Чейз нажал на кнопку, разряжая пистолет, и отнес его обратно на шаттл. Айвори хранила его в специальном отделении, и он почувствовал облегчение, когда убрал его.

— Спайдер ведь не хочет действительно позволить Мордекаю иметь исключительное право на «астральную пушку», так ведь?

Айвори засмеялась от одной только мысли об этом:

— Конечно, нет. Она продается всем, кто захочет.

Как и надеялся Чейз, разговоры о «пушке» отвлекли Айвори, но во время их обратного полета на «Шахту» тревожный сон снова завладел ее мыслями Она закрыла глаза и попыталась заснуть, чтобы порадовать Чейза, но все время заново вспоминала этот сон, он проигрывался в ее уме как бесконечно зацикленный обрывок фильма. Он прерывался каждый раз на том же самом месте, но она подспудно чувствовала, что за этой тенью скрывается какая-то тайна.

Как только они приземлились, она торопливо извинилась перед Чейзом:

— Я хочу провести остаток дня, работая над моей керамикой. Я не стану прерываться на ленч, так что увидимся за обедом.

Надеясь, что она обретет спокойствие, занимаясь своим искусством, Чейз не спорил, однако этот сон, нарушивший их покой, пробудил в нем любопытство, которое он жаждал удовлетворить. Он нашел Андре на своем месте за стойкой, и остановился поболтать с ним и умело перевел разговор на Уиллоу. Андре бросил беспокойный взгляд вокруг себя, и Чейз понял, что он затронул закрытую тему.

— Ты ее знал? — спросил он.

Андре жестом пригласил его придвинуться ближе:

— Я не имел этого удовольствия, но, как я знаю, Спайдер запрещает любое упоминание о ней. Несмотря на ваш новый статус как члена семьи Даймондов, вам лучше не провоцировать его и не задавать вопросов о его бывшей жене.

Чейз перегнулся через стойку:

— Я могу понять уважение к умершим, но к чему такая секретность? Айвори сказала мне, что у ее матери было слабое сердце. Ты слышал что-то другое?

Андре беспомощно поднял руки, растопырив тонкие нервные пальцы:

— Пожалуйста, мистер Данкан, я абсолютно ничего не знаю об этой умершей женщине.

Чейз слегка прищурился.

— Бьюсь об заклад, ты знаешь кучу интересных вещей, Андре. Говори, не смущайся, ты можешь мне доверять. Я просто пытаюсь понять мою жену, а вовсе не выкапываю семейные секреты. Айвори не помнит своей матери, и я думал, что ей было бы полезно поговорить с кем-то, кто ее помнит.

— Это очень заботливо с вашей стороны, но разве Спайдер — это не тот, кто вам нужен?

— Да, это верно. Но Айвори не хочет просить его делиться воспоминаниями об Уиллоу, чтобы не причинить ему огорчения.

Андре разложил меню, которые подготавливал, аккуратно ровняя уголки, как будто его стол собирались инспектировать.

— Я хотел бы вам помочь, но я знаю только то, что слышал, — пробормотал он, не поднимая глаз.

— Что именно?

Андре вновь оглядел холл:

— Уиллоу была необыкновенной женщиной. Она была такой же прекрасной и талантливой, как и ее дочь. Ее смерть была ужасным ударом для всех. Из уважения к горю Спайдера ее имени просто не упоминают.

— Ты говоришь мне то, что я и так уже знаю, — сказал Чейз.

— Тут больше нечего сказать, — снова настойчиво повторил Андре, По тому, как он отводил глаза, было вид но, что он просто боится сказать больше. Одно дело уважение к чувствам Спайдера, но страх — совсем другое. Понимая, что именно он движет Андре, Чейз пожал плечами, как будто все это мало интересовало его, и ушел. Из того, что Андре не был знаком с Уиллоу, еще не следовало, что на «Алмазной шахте» не было никого, кто бы ее знал, и, обходя аванпост, он высматривал служащих постарше. Очень быстро он обнаружил, что большинство из них работали на «Шахте» не больше пяти лет.

Тогда он вспомнил об Максвелле. Портному было, похоже, столько же лет, сколько и Спайдеру, и он казался подходящим источником информации. Чейз нашел его в мастерской за выкраиванием черного кружевного платья.

— Очередной костюм? — спросил он.

Максвелл положил лекало на ткань и поднял глаза:

— Да. Спайдер пожаловался, что я уделяю недостаточно внимания нашим гостям-дамам. Я воссоздаю одно из платьев королевы Виктории.

Чейз взял обрезок кружева и сжал его в руке. Он был не мягкий, как он ожидал, а скорее жесткий.

— Она, должно быть, была удивительной женщиной.

— Это верно, — согласился Максвелл. Он приколол последнюю булавку и потянулся за ножницами. — Однако я сомневаюсь, чтобы вы пришли поболтать о давно умерших монархах. Вы хотите что-то заказать? У меня есть Ваши мерки, так что я могу сделать все, что вам угодно. Только, если можно, мне бы хотелось, чтобы вы предупредили меня заранее, за несколько дней.

— Нет, себе я ничего не хочу заказать, но у меня и правда есть идея относительно платья для моей жены. Скажите, не могли бы вы припомнить, какие костюмы больше. Всего нравились Уиллоу?

Максвелл остановился на мгновение, потом продолжил раскраивать ткань.

— Мне было велено ее забыть, и я забыл.

Мастерская портного была завалена рулонами ткани и большими мотками лент, кружев и тесьмы. Наброски костюмов, которые Максвелл шил или собирался шить, были приколоты к дальней стене.

— Правда? Какая жалость. Меня волнует Айвори, — сказал Чейз доверительно. — Она не помнит Уиллоу, и я подумал, что ей понравится носить какое-то из любимых платьев ее матери.

Максвелл отложил ножницы и повернулся к Чейзу. Он был увлеченным человеком и не любил, когда кто-то мешал его работе. Теперь он нетерпеливо нахмурился:

— Я люблю Айвори, мы все ее любим. Но не надо вынуждать ее к тому, чтобы она выискивала воспоминания о своей матери. Скажите ей, пусть оставит Уиллоу ангелам, которым теперь она принадлежит.

Совет Максвелла только подхлестнул интерес Чейза, но в глазах портного он видел такой же страх, что и у Андре, и не стал подталкивать его к дальнейшим откровениям.

— Я хочу еще раз поблагодарить вас за тот костюм, который вы сшили для меня к свадьбе. Я подумаю и дам вам знать, нужно ли мне что-то еще.

Максвелл слегка кивнул и продолжил выкраивать новое платье. Чейз бросил кусок кружева, который держал в руках все это время, и вышел. Не успел он сделать и двух шагов по коридору, как наткнулся на Стокса и Вика Они ждали его, и было совершенно ясно, что у них нет намерения уступить ему дорогу.

— Доброе утро, ребята, — приветствовал их Чейз — Спайдер отпустил вас поиграть?

Стокс сделал шаг ему навстречу:

— Может, ты и женился на дочери нашего хозяина, но это еще не делает тебя хозяином.

Не испугавшись этой пары громил, Чейз прислонился к стене и принял непринужденный вид.

— Действительно? Ну, я не разочарован этим. Не могу представить, чтобы вы двое сделали что-то для меня, чего я не мог бы сделать сам и лучше, чем вы, Конечно, если тебе нужна еще одна демонстрация этого, Стокс, я буду рад тебе ее предоставить.

— Тебе просто повезло, и ты это знаешь!

Чейз засмеялся:

— Ты такой же непробиваемый, как эта стена. Удача тут была ни при чем.

— Ты что, собираешься позволить ему разговаривать с тобой вот так? — спросил Вик.

— Да ладно тебе, Вик, — сказал Чейз укоризненно. — У него было не больше выбора, чем у тебя, когда Айвори привязала тебя к кровати.

С того момента, как Стокс нашел его связанного и с кляпом во рту, Вик подвергался немилосердным насмешкам за то, что позволил себе пасть жертвой выходки Айвори, и хотя многих он заставил замолчать с помощью своих кулаков, замечание Чейза вновь пробудило в нем ярость. Он издал дикий вой и бросился на него, но Чейз в самый последний момент скользнул в сторону, так что Вик врезался в стену.

Смеясь над Виком, Чейз не упускал из виду Стокса.

— Вот это было весьма впечатляюще. Картошку ты чистить умеешь? Может, Андре пристроит тебя работать на кухне?

— Я убью тебя! — заорал Вик, выхватывая лазерный пистолет из-за пояса.

— Худшей ошибки ты не мог бы сделать, — сказал Чейз предостерегающе. — Айвори гораздо больше привязана ко мне, чем к тебе, и если я покажусь за ленчем хотя бы с одной царапиной, до ужина ты не доживешь.

— Ублюдок! — вопил Вик.

Чейз почувствовал, что Стокс придвигается ближе, и одним ударом выбил пистолет из рук Вика, сломав ему при этом пару пальцев, потом развернулся и заехал ребром ладони Стоксу по носу, снова сломав его. Оба выли от боли, а он наклонился, подобрал пистолет и, обернувшись, увидел, что Максвелл наблюдает за ним.

— Вам нужна помощь? — прокричал ему портной.

— Нет, но можете позвонить в медицинское отделение и сказать, что Стокс и Вик снова к ним направляются. Может быть, вам нужно было лучше готовиться к встрече, ребята.

Чейз засунул пистолет Вика к себе за пояс и пошел вниз по коридору к лифту. Подошло время ленча, и он нагулял хороший аппетит.

Спайдер был разочарован, узнав, что Айвори не присоединится к ним, но подождал, пока Чейз не начнет есть, прежде чем приступить к суровому выговору.

— Я не собираюсь терпеть, чтобы ты докучал моим людям расспросами о моей покойной жене. Если ты хочешь что-то знать, спроси у меня.

Чейзу было интересно, Андре это или Максвелл рассказал Спайдеру об их разговоре, или, может быть, кто-то из службы безопасности, наблюдавший за ними. Он знал, что здесь все просматривается и прослушивается, и вовсе не был удивлен. Андре сделал ему сандвич с мясом, он с удовольствием ел его и ответил не сразу.

— Свадьба Айвори навела ее на мысли об ее матери, — ответил он, стараясь не упоминать о сне. — Она очень щадит ваши чувства, поэтому я не пошел к вам и не стал напоминать о вашей утрате. Я порасспросил людей, постарался найти кого-то, у кого были бы счастливые воспоминания об Уиллоу, чтобы поделиться ими с Айвори.

Спайдер принял объяснение Чейза и явно успокоился:

— Не важно. Какие бы хорошие у тебя ни были намерения, твои расспросы были ни к чему. Живя воспоминаниями о прошлом, нельзя ничего добиться. Айвори знает, как сильно ее мать любила нас обоих, и это все, что ей действительно стоит знать. Теперь скажи мне, что это еще за слухи о твоей новой стычке с Стоксом и Виком?

Поскольку Максвелл был единственным свидетелем этой сцены, Чейз понял, что именно он передал Спайдеру о его расспросах. У портного, как оказалось, хотя рот и был на замке, но он, похоже, пересказывал Спайдеру все интересное, чему был свидетелем. Чейз обещал себе никогда не говорить с ним больше ни о чем, кроме костюмов.

Чейз старался, чтобы казалось, что он больше интересуется своим сандвичем, чем тем, как быстро Спайдер ушел от разговора об умершей жене. Он не только избегал говорить о ней, он накрепко запечатал дверь ее гробницы. Не нужно было быть обученным агентом, чтобы почувствовать, что за безвременной смертью Уиллоу Даймонд скрывается гораздо больше, чем хотел показать Спайдер.

Внезапно сообразив, что Спайдера не было во сне Айвори, он вдруг подумал: уж не пират ли был той тенью? Он слегка откинулся на стуле и глубоко вздохнул. Спайдер хотел поговорить о его недавнем приключении, так что у него не было времени для дальнейшего анализа сна. Чейз был готов удовлетворить его любопытство.

— Они оба не на шутку увлечены Айвори и ревнуют, — ответил он. — Со временем они научатся не вставать у меня на пути.

— Для их же собственного блага, я надеюсь, это произойдет скоро. Неужели все пилоты Аладо умеют так работать кулаками?

Чейз выдавил смешок и пожалел, что так невнимательно изучал в свое время легенду Чейза Данкана, что не мог теперь вспомнить деталей.

— Я не всегда летал на лучших маршрутах, а драки — частое дело в большинстве таверн на аванпостах. Я научился защищать себя, и хотя я с удовольствием не стал бы связываться со Стоксом и Виком, сомневаюсь, что они прекратят меня провоцировать.

— Будем надеяться, что прекратят. Они полезны, и мне не хотелось бы избавляться от них, хотя ценность Вика сильно поуменьшилась после того, как Айвори с ним обошлась. Это было очень прискорбно. Я надеюсь, что ты попытаешься повлиять на нее в лучшую сторону, чтобы она стала вести себя потише и у нее больше не появлялось искушения ослушаться меня.

Айвори сегодня была не просто тихой, она была подавленной, но Чейз не хотел ее видеть такой и не желал, чтобы его хвалили за это.

— Я люблю ее такой, какая она есть, — сказал он.

— Да, я вижу. Наше соглашение сработало замечательно, не так ли?

— Да, сэр, и все будет еще лучше.

Чейз действительно хотел этого, и когда Айвори присоединилась к ним за обедом в таком же мрачном настроении, как и утром, он понял, что должен как-то помочь ей, и немедленно. Когда они вернулись к ней в комнату, он взял ее за руку и потянул к кровати. Он поцеловал ее, но не страстно — он не осмеливался дать себе волю, — а очень нежно.

Он надеялся, что она нашла хоть немного утешения в своем искусстве и попробовал заговорить с ней об этом:

— Как сегодня продвигалась работа?

Айвори смотрела в сторону:

— Я провела большую часть дня, размешивая глину. Всякий раз, когда я пыталась лепить игуану, у меня получался жуткий бесформенный кусок, а не ящерица. У меня никогда не было никаких проблем, всегда получалось то, что я хотела. Что, если я растратила весь мой талант? Что, если он кончился?

Она казалась такой же напуганной этой возможностью, как и своим страшным сном, и Чейз обнял ее еще крепче:

— Талант — это нескончаемый дар, любовь моя. Ты не можешь его израсходовать. Ты просто плохо спала прошлой ночью и, наверное, слишком устала, чтобы думать, не говоря уже о том, чтобы что-то создавать. Давай примем вместе душ и потом поспим немного. Завтра все будет гораздо лучше, поверь мне.

— Ты действительно так думаешь?

Чейз ответил ободряющим поцелуем:

— Я точно знаю.

Он неохотно поднялся и повел ее в ванную. Она нерешительно теребила его одежду, пока он стаскивал одежду с нее, и потом они вместе вошли под душ. Он только хотел ей помочь расслабиться, но ее руки скользили по его телу, и он внезапно почувствовал, что она хочет чего-то гораздо более волнующего. Он повернулся так, что струя воды била ему в спину, и приподнял ее. Она ловко взобралась на него и прижалась, обхватив ногами его талию и обвив руками шею.

Чейз готов был заниматься с ней любовью как угодно, как она только захочет. Их движения были ограничены в душе, но не настолько, чтобы испортить удовольствие, которое они находили в объятиях друг друга. Она двигалась грациозно, как змея, качая бедрами в медленном волнообразном движении. Он должен был упереться руками, чтобы удержать равновесие, потом обхватил ее за талию, направляя, ведя к блаженному экстазу, который был еще восхитительнее от теплой струи воды, стекавшей у него по плечам и струившейся между ее грудей.

Айвори была так счастлива и так утомлена, что заснула бы у него на руках, если бы Чейз не помог ей выйти из душа и не завернул в полотенце. Она смотрела на него снизу вверх с блаженной улыбкой, от которой он вновь почувствовал желание.

— Хорошо. Я знал, что после душа тебе станет лучше.

— Нет, это все ты, — возразила Айвори, и зевнула, прикрываясь рукой. — Пойдем в постель.

Чейз сначала высушил ее волосы, потом свои собственные и отвел обратно в спальню. Постель была широкой и манила к себе. Убаюканная в его объятиях, Айвори немедленно уснула. Наполненный той же успокаивающей теплотой, Чейз закрыл глаза и пожелал себе, чтобы у них больше никогда не было такого неприятного дня, как этот. Потом он понял, какой неосуществимой была эта надежда. Впереди их ждали еще более опасные ловушки, гораздо более опасные, чем просто плохие сны.

Не подозревая о страхах мужа, Айвори спала и видела себя снова ребенком, танцующим со своей матерью под красивейшую мелодию. Их смех был искрящимся, как солнечный свет, но вдруг музыка смолкла. Испугавшись, Айвори прижалась к матери, но тень настигла ее и здесь, и она проснулась с приглушенным криком на губах.

Она только всхлипнула, но Чейз почувствовал, что ей нехорошо, и проснулся. Он потянулся и зажег свет.

— Тебе приснился еще один плохой сон?

Айвори прижала руку к груди, но не могла ответить, пока не отдышалась:

— Нет, это был тот же самый сон. Мы с матерью танцевали, а потом тень пересекла комнату и больше я уже не могла это вынести.

— Нет, подожди, это уже по-другому, — возразил Чейз. — Там было еще что-то, на что ты не хотела смотреть?

Ее глаза наполнились ужасом, Айвори покачала головой:

— Я не знаю и не хочу знать.

Чейз притянул ее к себе и крепко обнял.

— Я так понимаю, в твоих учебных программах нет ничего по толкованию снов.

— Это больше, чем сон, Чейз. Это существует на самом деле, и мне не нужен никакой психолог, чтобы сказать, что эта тень — зло Произойдет что-то ужасное. Я точно знаю, произойдет.

Чейз вздохнул, уткнувшись лицом в ее волосы. Если этот пугающий сон действительно был предвидением, тогда он предсказывал грядущий налет. Он не мог этого предотвратить, но он снова мог сделать попытку увезти Айвори отсюда.

— Я не могу видеть тебя такой, я не могу этого выносить. Даже если твой отец не позволит нам уехать на медовый месяц, я все равно постараюсь убедить его отпустить нас в «Райский приют» на несколько дней.

— Нет, не проси его, — сказала Айвори умоляюще. — Ты только снова его разозлишь, а мы не должны этого делать.

Она сейчас была так не похожа на ту независимую красавицу, которую он любил, что Чейз еще больше утвердился в мысли об отъезде.

— Я думаю, что тебе нужно уехать отсюда. Если ты скажешь отцу о своих снах, я уверен, что он отпустит нас.

— Нет! — Айвори вцепилась в его руку. — Это должно быть нашей тайной, Чейз. Обещай мне, что ты никому не скажешь!

В ее глазах был истерический блеск, и это испугало Чейза больше, чем любой дурной сон. Айвори была, несомненно, очень чувствительна. Спайдер говорил о ее диком характере, но что, если дело серьезнее? Что, если молодая женщина, которую он обожал, совершенно потеряла чувство реальности? Не желая допустить такую возможность, он быстро пообещал ей:

— Хорошо. Мы останемся здесь и никому не скажем о твоем сне. Может, ты больше не увидишь его, но если увидишь, то в медицинском отделении есть какое-нибудь успокоительное лекарство, и я буду настаивать, чтобы ты начала его принимать, чтобы хорошо спать. Может, мне следует пойти и принести тебе что-нибудь прямо сейчас.

— Нет, не оставляй меня, — сказала Айвори умоляюще. — Просто останься здесь со мной, и я смогу заснуть.

Чейз не был уверен, что она действительно сможет, но выключил свет и притянул ее поближе к себе. Он гладил ее по спине, тихо шептал что-то, и она, к его удивлению, снова заснула, но теперь уже он не мог успокоиться. Он не хотел думать о пугающих снах, или предчувствиях, или даже о воспоминаниях, в которых за тенью могла скрываться смерть, но образы, которые описала Айвори, постоянно вертелись в его голове — до тех пор, пока он не почувствовал себя таким же удрученным, как и она.

Это совершенно точно будет его последним заданием, пообещал он себе, и каким-то образом он собирался довести его до конца, не потеряв свою невесту.