"Фракс и гонки колесниц" - читать интересную книгу автора (Скотт Мартин)

ГЛАВА 3

- Как ты оцениваешь шансы “Штурма цитадели” на победу в Мемориале Тураса? - спросил я Гурда, заказав себе очередную кружку. Когда он переносил тяжелую посудину через стойку бара, его и без того здоровенные бицепсы вздулись ещё сильнее. Хотя волосы варвара совсем поседели, он все ещё могуч, как упряжка волов.

- Никаких шансов, - ответил Гурд. - Эльфы не стали бы присылать колесницу с Южных островов, если бы не были уверены в своей победе.

Я кивнул, соглашаясь. Весь Турай думает так же, как Гурд. Сенатор Марсий в свое время выставлял неплохие квадриги, но у эльфов ему ни за что не выиграть.

Все с нетерпением ждали гонок колесниц, которые должны были состояться в первую сухую неделю после окончания сезона дождей. В это время в городе проводится так называемый Фестиваль Тураса. Турас, согласно легенде, основал Турай после того, как уничтожил несколько диких племен и совершил ещё кучу столь же героических дел. Для жителей города наступают веселые деньки, которые столь необходимы накануне прихода суровой зимы. В этом году фестиваль ожидался особенно грандиозным, поскольку совпадал с праздником Сопряжения Трех Лун - событием, случающимся раз в пятнадцать лет.

Я, естественно, собирался играть на бегах, но у меня вовсе не было намерения бросить все свои средства на самую престижную гонку - Мемориал Тураса, особенно учитывая то, что в ней примет участие колесница эльфов “Лунная река”. Такие гонки на жаргоне профессионалов называются “верняк”. “Лунная река” принадлежит одному из вождей эльфов и большому другу Турая. Пятнадцать лет назад лорд Лисит-ар-Мо с боями провел полк эльфов через ряды орков, чтобы помочь снять осаду с Турая. Эльфы прибыли в тот момент, когда орки сквозь пролом в стене рвались в город, а горстка отчаявшихся воинов Турая, включая вашего покорного слугу, стояла насмерть, пытаясь сдержать их напор. Лисит-ар-Мо спас в тот день наш город, и город его не забыл. С тех пор он несколько раз побывал в Турае как почетный гость нашего короля, и эти исторические связи лорда с нашим городом позволили ему заявить свою квадригу для участия в самых престижных соревнованиях года.

Все этому страшно рады. Мы просто обожаем эльфов. Беда в том, что участие колесницы с Южных островов превращает Мемориал Тураса в простую формальность, лишая зрителей всякого азарта. Мы не умеем взращивать лошадей так, как это умеют делать на Южных островах.

Но все же… Меня, как и любого азартного игрока, начинает бить дрожь, когда я получаю подсказку. Я сражался плечом к плечу с сенатором Марсием в проломе восточной стены и своими глазами видел, как он схватился врукопашную с несколькими орками, вскарабкавшимися по обломкам стены. Если бы не Марсий, мы ни за что бы не выстояли до прихода эльфов.

- Он не тот человек, который может делать ставку на безнадежное дело, - сказал я после некоторого раздумья Гурду, который тоже дрался на стене рядом с Марсием.

- Это так, - ответил Гурд, - но владельцы квадриг всегда имеют склонность переоценивать возможности своих упряжек. Ты и без того уже много просадил на бегах, так что бабки зря выбрасывать не стоит.

Мы с Гурдом частенько предаемся воспоминаниям о войне. В последний раз мы делали это совсем недавно, поскольку предстоящее прибытие лорда Лисита всколыхнуло память. Орки, драконы, стены, рушащиеся под ударами магических сил, пылающие дома, отчаянная схватка, рев боевых рогов и неожиданное появление эльфов. Даже после их прибытия разбить орков было нелегко. Битва длилась день и ночь и ещё один день. Да, подобное случается лишь раз в жизни. Поэтому мы с Гурдом имеем полное право хвастать, как мы спасали Турай, назло тем, кто говорит, что нам следует приберечь свои россказни для другого случая.

Гурд в своей оценке предстоящих гонок совершенно прав. Но все же… Марсий во всех делах, включая гонки квадриг, остр, как ухо эльфа. Сенатор одержал множество побед, и я испытывал серьезное искушение. С трудом прогнав мысли о будущих гонках, я решил целиком сосредоточиться на работе. Мне предстояло вернуть Марсию утраченные произведения искусства. На заднем дворе Гурд держит пару приличных лошадей, и я попросил присматривающего за ними мальчишку оседлать одну для меня. Тем временем Танроз - стряпуха таверны и объект воздыханий варвара Гурда - собрала мне корзину снеди, которой я намеревался воздать должное во время путешествия. Я туго заплел свои длинные волосы, спрятал косу под тунику и завернулся в плащ.

Когда я уже собрался уходить, в таверну вошла Макри.

- Я промокла, как русалочье одеяло, - объявила она с порога. - Ну и дурацкий же у вас климат! Если нет жары, то все тонет в дожде. А сейчас на нас свалилось и то, и другое разом.

Мне оставалось лишь согласиться. Погода в Турае действительно бывает неприятной. Четыре месяца в году мы живем под палящим солнцем, после чего следует месяц горячих дождей. Затем на целый месяц наступает замечательная осень. На смену осени приходят четыре месяца жгучей зимней стужи. Затем следует месяц дождей - на сей раз холодных, после чего наступает весна, которая продолжается тоже целый месяц. Весна в Турае, так же как и осень, - весьма приятное время года. Жаль только, что они так непродолжительны.

- В итоге мы имеем в году лишь два пристойных месяца, - проворчала Макри.

- Но по крайней мере они приходят в срок.

- И кому взбрело на ум заложить город в таком месте?

- Здесь удобная гавань, и, кроме того, Турай стоит на пересечении главных торговых путей.

Макри произнесла витиеватое ругательство на старо-эльфийском наречии, именуемом на Южных островах королевским. Она изучает королевский язык в Колледже Гильдий и сейчас хочет немного попрактиковаться.

- Мне говорили, что эльфы никогда не ругают дождь, - пояснила Макри. - Несмотря на ливень, они сидят на своих деревьях и прославляют потоп, как ещё один дар природы. Глупые эльфы!

Когда Макри появилась в Турае, она уже бойко объяснялась на обычном эльфийском. Этому она, видимо, научилась от своей эльфийской бабушки. Чем занималась бабушка, я у Макри не спрашивал, а она сама мне не говорила. Ничего не рассказывала она о дедушке по линии орков, а спрашивать я не осмеливался. Как бы то ни было, но мои познания в эльфийском и оркском языках после появления Макри существенно улучшились.

Я поинтересовался, что она делала под дождем. Макри ответила, что искала растения.

- Для чего?

- Для занятий по биологии. Профессор хочет, чтобы мы изучили какое-нибудь интересное местное растение.

- В округе Двенадцати морей это сделать довольно трудно, у нас здесь растений не осталось.

- Знаю. Я отправилась в маленький парк за аллеей Святого Роминия, но парк, к сожалению, исчез. На его месте кто-то возвел жилые дома.

Король Рит-Акан издал строгий указ, регулирующий число парков в каждом городском округе. Согласно этому указу, даже в самых бедных районах должны сохраняться свободные территории, где граждане могут совершать моцион и забыть на время о своих заботах. К сожалению, префекты, которые призваны контролировать строительство в каждом округе, ведут себя очень гибко. Получив взятку от подрядчика, они застенчиво отворачиваются и не замечают, как указ короля о создании парков нахально нарушается. Дошло уже до того, что в округе Двенадцати морей свободного пространства почти не осталось. Самым продажным из всех наших префектов был Толий, которому недавно пришлось бежать после неудачной попытки переложить часть королевского золота в свои сундуки. Заменивший его Дриний, судя по всему, не стал терять времени и с ходу принялся набивать свои карманы. Аристократа в Турае можно узнать по окончанию его имени. Все благородные имена в нашем городе оканчиваются на “ий”. Но лиц аристократического происхождения можно вычислить ещё и по их поразительной готовности хапнуть бабки за любую услугу. Незаконную, естественно. Недаром в Турае родилась поговорка: “Это так же легко, как подкупить сенатора”. Совсем по-другому ведет себя трудящийся люд - те, чьи имена оканчиваются на “окс” или “акс”. Фракс, например. Эти люди честны до идиотизма.

- Я как раз собираюсь за город, - сообщил я Макри. - Если поедешь со мной, сможешь изучать жизнь растений хоть до помутнения рассудка.

Макри мое предложение явно заинтересовало. Вся вторая половина дня у неё была свободна, а эта девица всегда не прочь слегка размяться.

- Поеду, если поделишься со мной плащом магической сухости. Мне обязательно нужно раздобыть какое-нибудь интересное растение. Если я не выполню задание, профессор Тоарий обрушится на меня словно скверное заклятие.

Имя профессора Макри произнесла с кислой миной. Профессор Тоарий, как говорит Макри, из числа тех, кто считает, что атмосфера в Колледже Гильдий существенно улучшится, если её, Макри, оттуда выгонят. Именно Тоарий запретил ей появляться на занятиях в кольчужном бикини, поскольку это одеяние производило среди студентов фурор. Даже мужская туника, надетая поверх бикини, не смогла его умиротворить.

- Он говорит, что я демонстрирую слишком много бедер, - жаловалась Макри. - Неужели показ бедер в Турае - это табу?

- Нет, у нас это не табу. Просто созерцание твоих телес отвлекает молодых людей от изучения философии. Не настраивает их на философский лад, если можно так выразиться.

И вот теперь, прежде чем отправиться в Колледж, ей приходится с головы до пят закутываться в огромный плащ. Макри вынуждена скрывать свои прелести даже летом, когда в Турае жарко, как в преисподней у орков.

- Сердце профессора Тоария холодно, как сердце орка, - сказала Макри и отправилась наверх, чтобы прихватить в дорогу свою боевую секиру.

Макри - девица весьма упорная. Она много работает в таверне и учится в Колледже Гильдий - учебном заведении для простонародья. Макри мечтает поступить в Имперский университет, что, как я постоянно ей втолковываю, просто невозможно. Во-первых, в университет не берут женщин, тем более если в их жилах имеется примесь оркской крови. Во-вторых, Имперский университет настолько привилегированное заведение, что туда допускаются лишь отпрыски аристократический семей. Даже сыновья наших самых богатых купцов с трудом пробиваются в студенты. Университет - символ тотального контроля правящего класса, и у Макри нет никаких шансов туда попасть. Однако, она постоянно отказывается смотреть в лицо фактам. “Колледж тоже не принимал женщин до тех пор, пока я на них не надавила”, - говорит она в ответ на мои доводы. Мне остается лишь восхищаться её настойчивостью.

Вскоре она появилась внизу, вооруженная боевой секирой, парой мечей, кинжалом за голенищем и метательными звездочками. Этим излюбленным оружием Гильдии убийц Макри увлеклась совсем недавно.

- Макри, - запротестовал я, - ты отправляешься всего лишь на поиски цветочков. И кого же, дьявол тебя побери, ты опасаешься при этом повстречать?!

- Этого никто не знает. Но каждый раз, когда я помогаю тебе в расследовании, дело идет хуже, чем мы ждали. Я ещё не забыла того случая, когда все началось поиском пропавшей собаки, а закончилось схваткой с пиратами. А припомни, что было в последний раз, когда я вышла без секиры. Здесь дело кончилось арбалетной стрелой в моей груди, и я едва не умерла.

- Если бы это случилось, нам было бы без тебя очень грустно. Однако хватит воспоминаний. Пошли.

- У твоего порога я нашла конверт.

Я вскрыл пакет и прочитал:

Этот сезон горячих дождей, Фракс, тебе не пережить.

- Снова угроза?

Я кивнул в ответ и подумал, что мне следовало прикончить Гликсия Драконоборца раньше, благо была такая возможность.

На улице было жарко. Дождь усилился, и потрепанный плащ защищал меня от влаги не более тридцати секунд. Макри же завернулась в пожертвованный мною плащ магической сухости и ощущала себя превосходно.

- Дождь не кажется таким отвратительным, - сказала она. - Куда это мы направляемся?

- Я хочу заглянуть к Моксу, поскольку получил отличную подсказку.

Макри понимающе кивнула. Она по-прежнему не одобряла игры на бегах, но на неё произвело впечатление мое триумфальное возвращение домой с двадцатью гуранами выигрыша. В небольшой конторе Мокса было тесно от желающих сделать ставки, там стоял запах мокрых туник и плащей. Туники и плащи - сплошь серые: цвет, который обычно предпочитает простонародье. Я в этом отношении тоже не являюсь исключением. Часть наиболее продвинутых юнцов иногда одевается ярко, но семейный бюджет большинства обывателей не позволяет им тратиться на экзотические одежды. В нашем городе лишь аристократы одеваются в белое.

Каждую минуту в контору вбегал посыльный с последними новостями от мага на стадионе в Джувале, в сотнях миль от Турая. Я пришел, чтобы поставить на первый забег завтрашних гонок. Следовало проявить предусмотрительность на случай, если к утру мне не удастся вернуться в город. Внешне я старался изо всех сил хранить спокойствие, хотя внутри меня все плясало от восторга. Я ждал этих бегов очень долго, ведь бега для меня - нечто вроде страхового полиса.

Ставки на четыре участвовавшие в забеге квадриги шли в следующем порядке: один к одному, шесть к четырем, шесть к одному и восемь к одному. Будучи игроком умелым, я никогда не ставлю всю наличность на аутсайдеров, но на сей раз мне было известно, что колесница “Истребитель троллей” имеет большие шансы на победу. Ставки на неё принимались шесть к одному.

- Я знаком с владельцем квадриги, - прошептал я на ухо Макри. - Как раз перед тем, как он свалил на юг, мы с ним пили. Эту упряжку он держал в запасе, и она была его “темной лошадкой”. Парень сказал, что лучших лошадей у него никогда не было. Поэтому он и отправился в Джуваль, где его никто не знает. Он намерен поставить шесть к одному, так же как и я.

Мокс несколько удивился, когда я без колебаний поставил сорок гуранов на “Истребителя троллей”. А я, выйдя на улицу, сплясал джигу.

- Прошу выдать Фраксу двести сорок гуранов. Благодарю вас!

- А что будет, если он вдруг проиграет? - спросила Макри, взлетая в седло.

- Ни за что! Поверь, я знаю, что делаю.

Гроза прошла, но в этот месяц нам ещё не раз придется слышать гром.

Вилла Марсия находилась в местечке Ферия, до которого примерно два часа езды. К тому времени, когда мы достигли городских стен, мое хорошее настроение, вызванное удачной ставкой, испарилось, и я начал сожалеть о том, что взялся за расследование. А когда мы проехали половину пути, я начал серьезно подумывать о том, не повернуть ли обратно.

- Ну и дела, - ворчал я. - Я чувствую себя несчастным, как последняя ниожская шлюха. Последний раз я так промок во время войны с Ниожем, когда отважный Фракс и столь же отважный Гурд, пронырнув под плотом, напали на врага врасплох. Но в то время я был существенно моложе.

Найдя развесистое дерево, мы остановились под ним перекусить, а Макри ещё и поискала интересных представителей местной флоры.

- Я должна вернуться в город с чем-то действительно необыкновенным, - сказала она. - А здесь всего лишь трава да кусты.

- Что-нибудь необыкновенное ты увидишь в саду виллы Марсия. Там и украдешь то, что нужно.

Мы продолжили путь.

- Как ты будешь себя вести после того, как мы туда попадем? - поинтересовалась Макри. - Ведь его жена может счесть твои слова о краже оскорбительными. Неужели ты так прямо и спросишь даму, куда она дела добычу?

Я с интересом взглянул на Макри. Думаю, что сразу после прибытия в Турай понятие “оскорбительный” было ей просто незнакомо. Колледж Гильдий, видимо, несколько приучил её к цивилизации.

- Возможно, она и обидится, - сказал я. - Но Марсию на это плевать. Их отношения достигли той точки, откуда нет возврата. Здесь не до вежливости. Ему надо только получить свои картины.

Струи дождя хлестали меня словно плетью, и я произнес несколько образных проклятий в адрес Риттия. Если бы этот мерзавец не отволок меня в суд, у меня не было бы необходимости работать. Слава Богу, что он уже не заместитель консула. Этот пост перешел к Цицерию, который принадлежит к поддерживающей короля партии традиционалистов. До последнего времени традиционалисты сдавали позиции партии популяров, но избрание Цицерия изменило ход событий. Надо сказать, я здорово помог Цицерию победить. Благодаря моему уму и энергии Цицерий смог сохранить свою репутацию, а с его сына были сняты подозрения. Нельзя сказать, что я уж такой сторонник традиционалистов. У популяров есть свои достоинства. Часть городской казны они хотят отдать бедным, но партию, к сожалению, возглавлял злобный карьерист и потенциальный тиран сенатор Лодий.

- Почему Цицерий не выступил на твоей стороне в суде?

Этот вопрос причинил мне душевную боль. Как только у меня начались неприятности, я первым делом отправился к Цицерию. Цицерий, наверное, единственный человек во всем Турае, которого нельзя подкупить, и, кроме того, он во всем придерживается буквы закона. Цицерий выразил мне сочувствие, но использовать свое влияние в суде категорически отказался. Потому, пояснил он своим прекрасно поставленным голосом оратора, что я действительно виноват. Я вытащил представителя короля из ландуса и повалил его на землю. Тот факт, что мне срочно был нужен экипаж, не являлся, по мнению Цицерия, достаточным основанием для того, чтобы учинить насилие над своим согражданином.

- Вот и помогай после этого чиновнику, который слишком честен, чтобы истолковать закон в твою пользу, - проворчал я.

Мы приближались к скоплению разнообразных сельских строений, из которых состояла Ферия, но двигались страшно медленно. Почва превратилась в море грязи, а некоторые реки вышли из берегов, и переправиться через них было страшно трудно. Мне очень давно не доводилось бывать в этих местах. В то время, когда я служил старшим следователем во дворце, я был желанным гостем на виллах сенаторов, преторов и состоятельных магов. Теперь же меня здесь, видимо, встретят, как орка на свадьбе эльфов.

Время давно перевалило за полдень, и настроение с каждой минутой становилось все хуже. По прошествии двух часов мне стало казаться, что на мою голову падают не струи дождя, а тяжелые булыжники. Я сказал Макри, что теперь моя очередь, и мы поменялись плащами.

- Будь ты хорошим волшебником, ты изготовил бы ещё один плащ, - заметила она.

- Будь я хорошим волшебником, я бы здесь не оказался, - парировал я. - Сидел бы в здоровенной вилле в округе Тамлин и составлял гороскопы для принцесс и придворных. Жизнь у меня была бы легче некуда. Страшно жалею, что был недостаточно прилежным учеником чародея.

Мы въехали на невысокий холм, с вершины которого уже была видна вилла Марсия. Внезапно наши лошади заржали и принялись осаживать назад. Я попытался удержать свою лошадь, но мокрая узда выскользнула из рук, и я свалился в грязь. Пытаясь выбраться из грязи, я на чем свет стоит проклинал мерзкое животное. И в этот миг из-за ближайшего дерева выступили трое вооруженных мечами орков.