"Доверься сердцу" - читать интересную книгу автора (Хэсли Одри)10Мгновенно ослабев, Илона кинулась к возлюбленному и, дрожа, замерла в его объятиях. Этот неожиданный и нехарактерный для нее порыв насторожил Петера, и он повернулся к смущенному его внезапным появлением брату. – В чем дело, Гуго? Чем Илона так расстроена? Что ты ей наговорил? Тот бросил на Илону разъяренный взгляд, но не сказал ни слова. – Ничего особенного. – Она попыталась усмехнуться, но улыбка не получилась. – Твой брат поведал мне, что ты помолвлен с другой женщиной, и предложил себя взамен… – Гуго, – сжав кулаки, Петер шагнул вперед, и тот, заранее обороняясь, выставил вперед ладони. – Ты в своем уме? – Не кипятись, Петер. Да, я сделал твоей возлюбленной недвусмысленное предложение. Хотел проверить, что она за птичка. Откуда ты знаешь, может быть, она из племени охотниц за мужчинами? Ты богат, Петер, а в мире столько женщин, которые готовы на все, только чтобы выйти замуж за Адлера. – Ты считаешь, что любовь можно купить? – Разумеется. – Гуго выразительно покосился на Илону. – Вся сложность лишь в том, чтобы назначить соответствующую цену. Петер тяжело вздохнул. Какой же он все-таки маленький, этот Гуго… – Мне жаль тебя, брат. Тот оскалился, как разъяренный хорек. – Ты, наверное, шутишь? Погляди на себя в зеркало. Потертые джинсы, волосы до плеч. Кто ты – крупнейший в Европе финансист или музыкант из рок-ансамбля? Конечно, вдвоем с этой художницей вы смотритесь прекрасной парой… Неудивительно, что твоя подруга вызывает к себе такое пристальное внимание мужчин. Но я приехал сюда не ради прекрасных глаз твоей Илоны, а по просьбе мамы и Ирены. Они умоляют тебя образумиться и вернуться домой. – Ирена не имеет на меня никаких прав, и ты это знаешь, – возразил Петер. Илона отметила, что его голос звучит спокойно и уверенно. – Я порвал с ней еще до отъезда из Гамбурга. – Ты просто отложил помолвку, сказав, что хочешь получить сексуальное удовлетворение от этой женщины. К тому же ты оставил Ирене обручальное кольцо. Разве это ни о чем не говорит? Илона рванулась было из объятий Петера, но тот удержал ее. – Чушь, Гуго! На самом деле ты прекрасно понимаешь, что я имел в виду. Как, впрочем, и сама Ирена. А кольцо… это мой прощальный подарок. – Еще не поздно все изменить, Петер. Поверь, если тебе кто-то и нужен, так это Ирена фон Дитцегоф. Женщина, которая не снизойдет до того, чтобы спать с тобой слишком часто. Что ж, зато ты сможешь завести себе кого-нибудь на стороне! И она будет спокойно закрывать глаза на шашни мужа со всякими там… художницами. – Предупреждаю, Гуго, еще одно слово – и я выставлю тебя за дверь. Полагаю, ты не будешь этого дожидаться? – И это твое последнее слово, Петер? Подумай, еще не поздно. – Последнее. А теперь оставь нас одних. Я голоден и собираюсь поужинать вдвоем с Илоной. Прощай, братец! Надеюсь, что мы не скоро встретимся. Илоне показалось, что в поросячьих глазках Гуго мелькнул неподдельный страх. – Ты… ты не собираешься в этом году возвращаться в Гамбург? – Ни в этом, ни в следующем. – Но это невозможно. – Остренькое личико Гуго вдруг приобрело умоляющее выражение. – Ты должен вернуться, Петер. У нас возникли проблемы в делах… – И ты хочешь, чтобы я их решил? Не выйдет, братец. Пришло время выкручиваться самому. Больше нет отца, который всю жизнь помогал тебе. Нет брата, который постоянно вытаскивал тебя из всяческих афер. И передай мой привет Ирене. Посоветуйся с ней, спроси, как быть, что делать? Она девушка неглупая и может помочь тебе дельным советом. Разумеется, если ты на ней женишься… Гуго свирепо посмотрел сначала на брата, а потом на Илону. – Если вы рассчитываете на брак с ним, – усмехнулся он, – то ошибаетесь. Адлеры не женятся на потаскушках. Илона едва успела перехватить кулак Петера. – Не стоит… Не надо пачкаться. Однако тот не сразу опустил руку. – Ты права, он не заслуживает даже пинка. Последней реплики Гуго, впрочем, не услышал, поскольку находился на лестнице. Через пару минут они облегченно вздохнули, услышав, как под окном возмущенно взревел двигатель его машины. – Уехал, – задумчиво сказал Петер. – Надеюсь, ты не поверила ему… насчет помолвки? Он посмотрел ей в глаза с обескураживающей прямотой. – Нет, – солгала она. – Что еще он наговорил тебе? Держу пари, ничего хорошего. – Гуго… он сказал, что эти серьги с настоящими бриллиантами, – произнесла она осторожно. – Ну и… – Он высказал предположение, что это плата за оказанные услуги. – Ты тоже так считаешь? – Конечно, нет. Будь так, ты не сказал бы, что это стразы. Это бриллианты, Петер? – Да, – он сокрушенно вздохнул. – Это настоящие бриллианты. – Сколько они стоят? – Илона, ты… – Я хочу знать правду, Петер! – Тридцать пять тысяч долларов. – Всего лишь? – Она тут же стала расстегивать замок на серьгах. – У меня не хватит духу надеть их снова. – Пустяки, привыкнешь. И если уж начистоту, то я должен сказать тебе еще кое-что. – Что… еще? – Не далее как вчера Франц предостерегал меня, просил не говорить тебе, что… Но я больше не могу, понимаешь, не могу притворяться! Я люблю тебя, Илона, и хочу, чтобы мы всегда были вместе. Она не поверила собственным ушам. – Так ты… любишь меня? – проронила она, и руки ее упали. – Ты… – Какой-то тугой комок встал в ее горле, не давая договорить… – Конечно же. Но подожди, не говори сразу «нет». Поверь, я не собираюсь переделывать тебя на свой лад. Зачем, черт возьми, ведь я люблю тебя такой, какая ты есть! Ты знаешь, я твердо стою на ногах. Уверен, нам будет хорошо вдвоем, и ты всегда сможешь на меня положиться. Ведь я… я просто жить без тебя не могу. – Боже, – прошептала она. Слезы счастья по-прежнему душили ее. Он нахмурился. – Наверно, ты хочешь подумать… – Нет. – Нет?! Увидев, как исказилось его лицо, Илона поспешила выкрикнуть: – Да! Да! Да! Я тоже люблю тебя, Петер. Его глаза вспыхнули каким-то безумным огнем. – Ты тоже любишь меня? – Люблю. С первой же встречи. Но, к сожалению, поняла это не сразу. Он стоял, точно молнией пораженный. – Но я даже не сомневался, что ты… ты просто играешь со мной! – Я? С тобой? Она так возмутилась, что готова была ударить его. Но вместо этого… поцеловала! И тут же, давая выход бурной, прямо-таки захватывающей радости, повалила ошеломленного любовника на пол. Все, что произошло дальше, не заняло более трех минут; причем единственным препятствием к этой импровизированной помолвке стали колготки Илоны. Когда они смогли оторваться друг от друга, Петер нежно посмотрел на ее пылающее восторгом лицо. – Как хорошо быть любимым, – сказал он и, вздохнув, растянулся на коврике. – Петер, – начала она негромко, почти шепотом. – Ммм? – Поскольку мы договорились говорить правду… Мне просто необходимо тебе признаться. Он взглянул на нее настороженно. – В чем? Илона едва сдерживала волнение. Неизвестно ведь, как Петер воспримет ее сообщение. Поэтому она решила начать издалека. – Помнишь, я говорила, что у меня были мужчины до тебя. – Конечно. Но ведь и я не был девственником, когда встретил тебя. – И все-таки ты первый, кому я отдала свое сердце. И первый, с кем я получила настоящее сексуальное удовлетворение. Остальные были просто… – Добычей? – Да. Козлами отпущения, которые расплачивались за то, что такие же, как они, сделали с моей мамой. Не скрою, мне нравилось, услышав клятвы в вечной любви, равнодушно бросать им: «Прощай!». Конечно, гордиться тут особенно нечем. Но это были самовлюбленные типы, совершенно не способные на серьезное чувство. Задумчивое выражение на лице Петера сменилось торжествующим. – Ты действительно не получала удовольствия в постели ни с одним из них? – Никогда. – Приятно слышать, не скрою. Но тут же его самодовольная улыбка исчезла, и он снова нахмурился. – И это все, в чем ты хотела мне признаться? – Нет. – У Илоны от страха засосало под ложечкой. – Помнишь, перед приездом сюда я говорила тебе, что собираюсь прибегнуть к таблеткам? Прищурившись, он приподнялся на локте. – Помню, но при чем тут это? – Дело в том, что рецепт я взяла, но так им и не воспользовалась. В его глазах появилось замешательство. – Но почему? – Я… я хотела иметь ребенка, – выпалила она. – Но я вовсе не пыталась поймать тебя на крючок, Петер! Даже не думала, что ты когда-нибудь об этом узнаешь. Ведь ты собирался пробыть здесь всего полгода. И мне вдруг ужасно захотелось оставить себе кусочек Петера Адлера. Я мечтала о ребенке от тебя… Пожалуйста, не сердись на меня, дорогой… Мне кажется, что я, возможно, забеременела. – О, Илона! – Его глаза вспыхнули таким светом, что слезы невольно потекли по ее щекам. – Такого великолепного, такого ошеломляющего известия мне еще не доводилось получать. Но… ты уверена? – Абсолютно уверена, – задыхаясь от счастья, произнесла она. Никогда прежде у нее не бывало задержки в три недели. К тому же груди ее набухли, и соски слегка покалывало. – Так ты не против? – Против? Я в восторге! Но нам, наверное, надо быть осторожнее. Если мы будем продолжать вести себя, как сегодня, это вряд ли принесет пользу ребенку. Давай, я помогу тебе подняться. Тебе нужно сесть, а еще лучше лечь. Отдохни, а я пока накрою на стол. – Подожди, Петер, – прошептала она, прижимая его к себе. – Пока никакой опасности нет – ведь ребенок еще совсем крошечный. И у нас еще будет время друг для друга. – Ты уверена? – А ты уверен, что любишь меня, что это не просто секс? Он нежно погладил ее по щеке. – Отныне я всегда буду с тобой. Даже тогда, когда ты окажешься там, в клинике. – Правда? И ты не рухнешь в обморок прямо в родильном зале? – Никогда! – самоуверенно заявил он. – Главное, чтобы ты была спокойна… Опираясь на его руку, чтобы подняться на ноги, Илона незаметно вздохнула. Ради его сына, – а она почему-то не сомневалась, что это будет мальчик, – она готова выдержать любые физические муки. Что же касается Петера… У нее не было уверенности, что ему стоило присутствовать при родах – ведь зрелище чужих страданий невыносимо для чувствительного сердца. |
||
|