"Проповеди 2" - читать интересную книгу автора (Смирнов протоиерей Димитрий)

Вторник седмицы 21-й по Пятидесятнице

"Случилось, что когда Он (Иисус) в одном месте молился, и перестал, один из учеников Его сказал Ему: Господи! научи нас молиться, как и Иоанн научил учеников своих". Господь молился Сам и тем подавал пример Своим ученикам. Нельзя никого научить тому, чего сам не умеешь. Поэтому воспитание наших детей часто бывает бесплодно, потому что мы призываем их к тому, чего не умеем, не делаем и не хотим делать. Вот это нам нужно очень хорошо запомнить.

Господь дал апостолам молитву, которую мы называем молитвой Господней и всегда поем на Божественной литургии; она входит в любой чин наших молитвословий как одна из главных молитв. Однако, читая разные Евангелия, мы видим, что ее текст немножко различается: у Матфея сказано: "Остави нам долги наша", а у Луки: "Остави нам грехи наша". Почему так? Апостолы, может быть, что-нибудь забыли или Господь два раза давал молитву и поэтому в ней есть какие-то разночтения? И неужели более поздние переписчики Евангелия не могли исправить, чтобы было единообразно? На самом деле в этом усматривается очень важный для нас смысл.

Многие люди к молитве относятся как к магическому действию, ищут каких-то особых молитв, думают, что сам текст имеет некую силу. Поэтому часто к священникам обращаются: батюшка, какую мне молитву читать? И то, что Господь даже разночтения дал в самой главной молитве, показывает, что совершенно неважно, чт%о читать. Дело не в словах, а в смысле. Какие у нас долги перед Богом? Это наши грехи. Поэтому можно и так говорить, а можно и так. Не в этом суть, а суть в том, чтобы молитва шла от души и чтобы мы понимали, какой смысл в ней заключен.

Некоторые почему-то считают, что важно, когда молиться: в двенадцать часов ночи вставать, или в три, или утром. Собственно, а какая разница? У нас утро, а во Владивостоке в это же время уже вечер. Бог-то везде один. Если у нас лето, то в южном полушарии зима. Какая разница когда? Не это главное – не время и не порядок слов. Это совершенно не играет никакой роли, а главное, к%ак человек молится, с каким чувством и с каким пониманием. Вот что важно. Святой угодник Божий новопрославленный Феофан Затворник поэтому рекомендовал все молитвы сначала прочитать просто сидя, изучить, даже с карандашиком, посмотреть, чтобы каждое слово было понятно. Если что-то непонятно, в словарь посмотреть или спросить у человека знающего, чтобы молитва не была механической.

А молитва Господня есть образец всех наших молитв, по ее образу составлены все молитвословия Православной Церкви, и сама она очень поучительна, если ее разобрать. Сейчас мы на некоторых местах ее остановимся.

"Отче наш..." Мы, обращаясь к Богу, называем Его Отцом, потому что Он нас создал. И Он не только наш Творец, а действительно является нам Отцом, потому что усыновил нас через Сына Божия: соединившись с Сыном через крещение, мы соединяемся с Церковью, а Церковь – это Тело Христово. Раз мы соединяемся с Телом Христовым, значит, усыновляемся Богу Отцу. Но Он Отец не мой, а наш – значит, все люди, которые обращаются к Богу и считают Его Отцом, нам братья и сестры. То есть в слова "Отче наш" мы вкладываем понятие о Церкви и о нашей принадлежности к ней.

"Да святится имя Твое". Имя Божие – это тот свет, к которому мы должны стремиться, ради которого должны жить, чтобы это имя прославлять, чтобы оно в нас сияло и мы этим могли светить и другим.

"Да приидет Царствие Твое". Приидет к нам, в наши сердца, чтобы мы соединились с Царствием Божиим. "Царствие Небесное внутрь вас есть",– сказал Господь. Здесь речь идет о Духе Божием, Который хочет в нас вселиться, соединиться с нашим сердцем. Мы должны молиться, чтобы Царствие Божие пришло в силе, чтобы мы вошли в это Царствие, а оно вошло в нас – не только в тебя самого, но и во всех, кто молится, во всех, кто хочет этого, во всех, кто к этому стремится.

"Да будет воля Твоя, яко на небеси, и на земли". На небе воля Божия совершается, потому что все небесные существа полностью подчиняются Богу во всем. А на земле нет – человек отпал от Бога и вслед за падшими ангелами низвергнут был из рая, упал с той небесной высоты и остался лежать в грязи. И Господь пришел, чтобы нас опять на небо возвести, но для этого мы должны вернуться к повиновению. Ведь Адам пал, потому что нарушил волю Божию, и через это грех вошел в мир. И теперь у нас в душе настолько развилась злая воля, что мы, даже зная, что чего-то делать нельзя, что это нехорошо, это плохо, все равно делаем. Или по неведению совершаем какой-то грех. А это ведь ужасно, это значит, что мы уже не понимаем, где добро, где зло. Страшное такое ослепление. Поэтому мы и молимся о том, чтобы и на земле люди творили волю Божию, и прежде всего я сам, который молюсь в данный момент.

"Хлеб наш насущный подавай нам на всяк день". Здесь речь идет, во-первых, о том, что потребно для нашей жизни. Господь говорит: "Довольно для каждого дня своей заботы". Есть у тебя на сегодня одежда, пища и питие – и хватит, а о завтрашнем дне не думай. Будет завтра, если доживем,– тогда и будем молиться. Во-вторых, речь идет о хлебе именно насущном. Иоанн Кассиан Римлянин говорит, что это Хлеб Небесный, которым мы причащаемся, с которым соединяемся. То есть мы должны постоянно стремиться к причастию, мы должны желать соединиться с этим, как Господь Сам назвал его, Хлебом жизни, потому что он – податель жизни. Только Святые Тайны есть источник всякой духовности, и если мы не причащаемся постоянно, не желаем, не жаждем этого, то наша духовная жизнь оскудевает, потому что связь с Телом Христовым прерывается. Мы могли бы и не причащаться, если б сохранили ту благодать, которую Господь дает нам в причастии: крестился, причастился, стал святым – и остался святым во веки веков. Но к сожалению, наша порочная воля направлена на грех, против воли Божией.

Если нас спросит кто-нибудь на улице: голубчик, скажи, пожалуйста, что такое грех? – мы должны ответить: это противление воле Божией. Поэтому грех – это не обязательно только кого-то убить, ограбить. Грехом является не обязательно поступок, но даже чаще всего отсутствие поступка, то, что мы не делаем никаких добрых дел, потому что все плохое из нас может уйти, только если мы его вытесним добрым. Грех, страсть можно вытеснить только противоположной добродетелью. Чтобы перестать быть жадным, нужно обязательно упражняться в щедрости. Если тебя обуревает гордость, то нужно обязательно стараться все время смиряться. Только так можно гордость победить, другого пути просто нет. Чревоугодие вытесняется воздержанием, блудность – целомудрием и так далее.

"И остави нам грехи наша, ибо и сами оставляем всякому должнику нашему". Вот условие нашего спасения. Мы все люди грешные. Если нас судить по нашим поступкам, ни одному человеку на земле нет пощады. Самый хороший человек по сравнению со святостью Божией есть величайший грешник. Поэтому Господь и говорит, что, даже "когда исполните все повеленное вам (а не было на земле человека, кроме Cамого Христа, который все исполнил, все заповеди), говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать".

Все люди – рабы, ничего не стоящие, негодяи (от слова "негодные", то есть не годятся для Царствия Небесного). Поэтому мы можем надеяться только на милость Божию, на Его прощение, которое Он нам дарует, когда увидит, что мы хотя и полные негодяи, но все-таки стараемся, то есть наша воля направлена на небо, а не на грех, и мы из этого моря греха, в котором живем и плаваем, хотим вынырнуть. Господь говорит: "В чем застану, в том и сужу". И если Господь видит, что человек реально хочет вынырнуть из этого моря греха, тогда Он ему помогает. И такого человека Господь прощает, то есть исцеляет от грехов – они у него проходят, как болезнь.

Но Господь поставил такое условие: если мы не будем прощать тем, кто против нас согрешил, Он не простит нам наших грехов. Почему такое на первый взгляд тяжелое требование? Дело в том, что Царствие Небесное – это Царствие Божие, и туда войти может только человек, который вернул себе подобие Божие. Поэтому и святых, которые в этом преуспели, мы называем преподобными: преподобный Сергий, преподобный Серафим. Они сперва были обычными мальчиками, но вот потрудились над своей душой – и стали во всем подобны Христу. Посмотрим на поступки Серафима Саровского – ну прямо в точности Иисус Христос: как Христос поступал, так и Серафим поступал. Он полностью исправил свою жизнь, стал подобным Богу. И вот раз Христос имел в Себе силы, чтобы молиться за тех, которые Его прибили ко Кресту, то и к нам Он предъявляет такие же требования, если мы желаем пойти за Ним и называться Его учениками. Поэтому обязательно нам нужно учиться прощать. Самое страшное, когда человек кого-то не простил: тем самым он себе закрыл вход в Царствие Небесное.

Человек может совершить какой-то тяжелый поступок – и Господь может это простить. Есть такой святой Варлаам Керетский. Он был священником и так приревновал свою жену, что убил ее. Представляете, священник, которому по правилам церковным курицу нельзя убить, убил – и не какую-то там чужую тетку, а родную свою жену. А мы его прославляем как святого. Как же так, убийца – и вдруг святой? Конечно, он был извергнут из сана. Тогда еще не было такой, как сейчас, системы наказания – судов, колоний,– но он наказал себя сам: положил тело жены на нос лодки и стал в этой лодке жить и так и умер в ней. Как царь Давид говорит: "Грех мой предо мною есть выну", то есть всегда. И его грех всегда стоял перед ним. И Церковь за этот подвиг причислила его к лику святых.

А епитимья, которую он на себя наложил, действительно ужасна. Я читал, что кто-то, чтобы изжить убийства на земле, предложил не наказывать преступников тюрьмой или смертью, а оставлять их рядом с убитыми навсегда, пока тело убитого не истлеет. Но этот метод сочли негуманным, потому что человек не сможет такого выдержать, он сойдет с ума. Убийца ведь обычно не думает о страданиях своей жертвы, о том, что другому больно, страшно. А когда он останется один на один со своим преступлением, тогда и начинается для него либо покаяние, либо ад. Для Варлаама Керетского – покаяние. И убийца достиг Царствия Небесного.

То есть на примере даже святых угодников Божиих мы знаем, что Господь может простить убийцу, но Господь не может простить человека, который сам не прощает. Мы можем и не убить никого, и не совершить страшных уголовных преступлений, но в Царствие Божие не войти из-за какой-то мелочи, которую кому-то не простили. Поэтому Господь эти слова поставил в самую главную Свою молитву: "Остави нам грехи наша, ибо и сами оставляем всякому должнику нашему". А в другой редакции этой молитвы сказано: "Яко и мы оставляем должником нашим". То есть как ты прощаешь, так и тебя Господь может простить.

"И не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго". Апостол говорит, что Бог никого не вводит в искушение, мы испытываемся каждый своими похотями. Были бы мы святы, сатана не мог бы ничем нас соблазнить. Мы должны всегда помнить о том, что сатана ходит вокруг и хочет нас поглотить, как лев рыкающий. И только Господь нас может от этого защитить. Сатана всегда предлагает человеку хитрые соблазны, чтобы ввести в смертный грех, который сразу лишает его благодати Божией. А когда человек лишен благодати Божией, он отлучен от Церкви, от Христа. Тогда делай с ним все, что хочешь. Поэтому сатана и играет, как мячиком, пятью миллиардами людей и делает с ними, что хочет. И единственное, как можно этому сопротивляться,– это творением воли Божией.

Господь, научив учеников молитве, сказал им притчу: "Положим, что кто-нибудь из вас, имея друга, придет к нему в полночь и скажет ему: друг! дай мне взаймы три хлеба, ибо друг мой с дороги зашел ко мне, и мне нечего предложить ему; а тот изнутри скажет ему в ответ: не беспокой меня, двери уже заперты, и дети мои со мною на постели; не могу встать и дать тебе. Если, говорю вам, он не встанет и не даст ему по дружбе с ним, то по неотступности его, встав, даст ему сколько просит".

Мы все по своей жизни отнюдь не друзья Божии, поэтому часто, когда просим нечто у Бога, Он исполняет не сразу. Потому-то люди всегда просили молиться угодников Божиих, приезжали даже за тысячу верст – только помолись. Потому что если уж святой попросит, Серафим Саровский или кто другой, Господь исполнит тут же. Он для батюшки Серафима сделает все, абсолютно все. Мы это видели на примере Мотовилова, который захотел узнать благодать Божию, и хотя сам к этому был совершенно не готов, но только Серафим попросил – и Господь дал ему испытать Царствие Небесное. Другому человеку для этого нужно сорок лет в посте и молитве провести, а здесь по одной молитве святого Господь совершает величайшее чудо.

На людей всегда производит впечатление, что молитва исполняется сразу: только попросил – и Господь сразу дал. Вот как Моисей попросил – и сразу манна небесная упала и весь народ накормила. Или как Илия Пророк мертвого воскресил. Вот это чудо. Ну а нам, грешным, Господь дает тот способ, каким образом мы должны молиться. И если уж не по дружбе даст Господь (потому что дружбу с Богом мы нарушили, мы ведь люди грешные, ничего не делаем для Бога доброго), то тогда по неотступности – то есть молиться мы должны долго. А то иногда: "Батюшка, я молюсь, и ничего". Спрашиваешь: "Сколько же ты молишься?" – "Уже неделю". Нет, так не бывает. Иногда молиться надо десять лет, двадцать, сорок, тогда Господь исполнит.

Мы своим детям никакого воспитания не дали: ни светского, ни церковного. И нет ничего удивительного в том, что наш сын в тюрьме, или пьянствовать начал, или с женой развелся. Это следствие того, что мы ничему доброму его не научили. И вот теперь, когда наше дитя великовозрастное попадает в какую-то беду, мы приходим и просим и хотим, чтобы немедленно дали какую-то особую молитву или чтобы батюшка помолился – и прямо тут же он бы исправился, тут же пить перестал или же его из тюрьмы выпустили, сразу сошелся с женой. Все чтобы опять мгновенно наладилось. Как же это возможно? Вот сколько ты недомолился, воспитывая его, сколько ты в него не вложил сил, эти все силы тебе теперь придется потратить на молитву за него, чтобы он встал на добрый путь. И может быть, он на этот добрый путь встанет лет в восемьдесят или в шестьдесят, но все-таки встанет. Цыплят считают по осени, говорят. Поэтому не надо отчаиваться, если у нас что-то сразу не получается, надо терпеливо молиться. А то часто бывает: замуж вышла, и вот муж теперь такой-сякой. Надо же было раньше смотреть. Надо было либо не выходить за него, либо уж теперь терпеть. Ну как его, уже взрослого человека, исправить так, чтобы он хорошим был, добрым, непьющим?

Раз уж сделана в жизни какая-то ошибка, то, значит, надо теперь молиться, просить у Бога, чтобы Господь Сам исправил. И молиться придется долго, долго, долго. А почему так? Неужели Богу трудно сразу исполнить? Нет, Богу не трудно. Бог может мгновенно помочь исправить человека. А почему же Он этого не делает? Да потому что то, что легко дается, мало ценится. Господь хочет научить нас молиться непрестанно. А если у нас есть в сердце боль за кого-то, то мы и будем все время, как святые отцы говорили, ударять молитвой в небеса, стучать. Господь сказал: "Толцыте, и отверзется вам". Мы любим человека, допустим, а он в храм не ходит. Нам ведь хочется, чтобы он тоже ходил. Это понятно. Ну а как? Уговорами бесполезно – это же не маленький ребенок, которого спеленаешь и принесешь причастить. Нет, он не идет, он упирается, как бык. Что с ним делать? Только молиться, молиться долго, может быть, десятилетие. Тогда Господь – Он нам Сам обещал – нашу молитву исполнит.

Мы должны молиться и о том, чтобы Господь нас очистил от грехов. Вот какие видишь в себе грехи, надо их не просто на исповеди называть механически, констатировать, чт%о там у тебя внутри: этим грешен, этим грешен – как на флюорографии. Какой в этом смысл? Нет, надо обязательно просить у Бога, чтобы Господь нас исправил, очистил; надо все время к Нему взывать, надо все время стараться, чтобы наша жизнь исправилась. Тогда в нашем хождении в церковь будет какой-то смысл.

И этим завершается сегодняшнее Евангелие: "Просите, и дастся вам". Видите, это не я вам обещаю, Сам Христос говорит. Поэтому проси до тех пор, пока не будет дано. Но проси с верою, что это обязательно получишь. Если сомневаешься, то ли даст Господь, то ли не даст, тогда, конечно, ничего не даст. "Ищите, и обрящете". Чего искать? Известно чего: прежде всего Царствия Божия. Если будем его искать, если действительно эта мысль будет наш мозг сверлить: как достигнуть Царствия Небесного,– то найдем Царствие Небесное. "Толцыте (стучите), и отверзется вам". Это о молитве.

"Всяк бо просяй приемлет, и ищай обретает, и толкущему отверзется". Вот какие утешительные слова. И мы находим подтверждение им в послании к Колоссянам апостола Павла, которое сегодня читали. Здесь речь о том же: "Посему... не перестаем молиться о вас и просить, чтобы вы исполнялись познанием воли Его (Бога), во всякой премудрости и разумении духовном, чтобы поступали достойно Бога, во всем угождая Ему, принося плод во всяком деле благом и возрастая в познании Бога, укрепляясь всякою силою по могуществу славы Его, во всяком терпении и великодушии с радостью".

Во всяком терпении, потому что без этого ничего не достигнем. Очень важная для нас, грешников, самая необходимейшая добродетель – это терпение. Гнев тебя душит – терпи. Тебе что-то хочется, а у тебя нет, зависть тебя мучит – терпи. На чужое заришься, хочется тебе стащить – не делай этого, терпи. Поболтать хочется – молчи. Хочется объесться – не объедайся, терпи, съешь сколько тебе довольно. Хочется включить телевизор – не включай, терпи. Хочется спать – нет, не спи, вставай, помолись. Не хочется сразу вставать, когда проснулся, хочется полежать – нет, потерпи, встань. И так во всем. Только таким образом терпение постепенно будем воспитывать. Как русская пословица говорит: "Господь терпел и нам велел".

А зачем нужно терпение? Дело в том, что оно воспитывает главную добродетель: от него рождается смирение. Весь мир возмущается русским народом, и как только его ни обзывают: и рабы, и вечно их ничем не стронешь, и живут хуже всех, и ничем их не расшевелишь. Почему русские такие? Потому что Бог любит Россию и очень много дал ей потерпеть. Уж сколько выпало на долю нашего народа, мало какому еще народу пришлось потерпеть. Поэтому и воспиталось это качество, смирение: а, ничего, и так хорошо – такое благодушное отношение к внешней, материальной жизни. Все хотят, чтобы наш народ в бизнес окунулся, чтобы все кипело, а ему это не надо, он не этого хочет, он хочет для своей души. Но Бога у него отняли, и вот он мучается, между пьянством и развратом застрял и не знает, куда ему деться. Вот в чем беда.

И вот долгое терпение рождает смирение. А смирение есть одеяние Божества. Если мы достигнем смирения, то достигнем спасения, потому что Бог только смиренным дает благодать. А достижение благодати Божией – это и есть пришедшее к нам в силе Царствие Небесное.

Это Евангелие очень для нас важно, и сегодня день такой особенный, который нам напоминает о терпении и о том, чт%о нам еще придется перетерпеть. И очень удобно было об этом поговорить: сегодня выходной, и нам некуда особенно спешить. Поэтому я так подробно на этом остановился, чтобы нам постараться вникнуть умом и принять сердцем, что надо нам терпеть все, что происходит вокруг, и самих себя надо терпеть, и надо суметь носить тяготы друг друга. Да, мы все друг друга раздражаем: у кого нос не такой, у кого походка не такая, кто говорит как-то невнятно. Дети раздражают родителей, родители детей раздражают. Все тяжело. И нам надо научиться терпеть. Господь специально все так премудро устроил, чтобы в нас воспитать это качество.

Самое главное в жизни – не чего-то внешнего достичь, что-то материальное приобрести. Самое главное – суметь в течение нашей жизни приобрести терпение. Слава Богу, Господь нам в этом помогает и очередями, и многими другими вещами, которые приходится терпеть поневоле. Как удобно тренироваться в смирении: куда ни приди, тебя встречает только хамство – вот и тренируйся. Смотрит на тебя какая-то дама в магазине и в тебе даже человека не видит, у нее только задача, чтобы над тобой поиздеваться. Ну а твоя какая задача? Не вцепиться же ей в волосы, хотя и хочется, а потерпеть. И мы от этого очень много приобретем. Это промыслом Божиим так устроено, чтобы нас через это горнило провести, проковать нашу душу.

Господь нам помогает, хочет нас спасти. И мы не должны отвергаться этого спасения, мы должны его принимать. А если хочется нам нечто получить от Бога, то будем просить, умолять – и Господь нам обязательно даст. Аминь.

Крестовоздвиженский храм, 7 ноября 1989 года