"Большой рождественский бал" - читать интересную книгу автора (Смит Джоан)

Глава 6

Заботливые хозяева предусмотрительно оставили в библиотеке графин шерри и бокалы в расчете на забредших сюда гостей. Гордон подошел к столу около пылающего камина, налил и раздал всем бокалы.

— За здоровье и все прочее, — сказал он и примостился на краешке своего кресла, наклонившись к Костейну, который более комфортабельно расположился на диване рядом с Кетти. Его глаза светились нетерпением. Костейн устал после тяжелого дня работы и вечера танцев. Он настроился насладиться треском пламени и вином. Лайманы же явно наслаждались своим стремлением действовать на благо других. Он пока не думал, что им угрожает какая-нибудь реальная опасность и обращался с ними так, как будто это была игра.

— Что ты обнаружил, Гордон? — спросил он.

— Черт возьми, Костейн, вы явно что-то знали, когда указали мне на миссис Леонард. Она увязла в этом деле по самую шею. Ее водой не разольешь со всеми французами в городе.

— Вот как!

— Да, сэр, платья у нее от французской модистки. Это мадам Маршан. Шляпки у нее тоже от француженки — мадемуазель Дютро, чей магазин справа от мадам Маршан. Здесь у них настоящая шайка. А она — я имею в виду миссис Леонард — еще ходит в магазин игрушек прямо через улицу. Хозяева его называют себя Уайтфилдс, как будто бы они англичане, но каждая вторая вещь в магазине сделана во Франции. Как они их получают, если мы с Францией воюем? У них маленькие зеркальца и флаконы духов, и все эти безвкусные безделушки, которые можно увидеть на дамском туалетном столике.

Негодование сделало его до смешного похожим на отца в последние годы, и когда он продолжил, его речь обрела ораторские нотки.

— Это просто позор, позволять французам так развернуться на Бонд-стрит. Вы должны обратить на это внимание.

— Большинство дам, следящих за модой, предпочитает французских модисток, Горди, — заметила его сестра, желая услышать мнение Костейна.

— И французских галантерейщиц? Я тебя спрашиваю!

— Мама покупала свои последние шляпки у мадемуазель Дютро. Думаю, что и я могу позволить себе ту хорошенькую красную, что выставлена на витрине. У нее спереди большой черный бант.

— Да ты как будто смеешься, Кетти. Чтобы носить такую шляпку, надо иметь соответствующее лицо. Кроме того, как раз сегодня миссис Леонард ее купила. Она необычайно ей идет.

— Шляпка стоит кучу денег! — сказала Кетти. — Должно быть, эта дама богата.

— Если даже и так, то это ее дело — как распоряжаться своими деньгами, — сказал Костейн, задумчиво потирая подбородок. — У Харольда Леонарда есть только один источник дохода. И потом, он часто жалуется на стоимость жизни в Лондоне. Что за женщина миссис Леонард?

— На первый взгляд, роскошная дама — хороший экипаж, черная блестящая меховая накидка, черные блестящие волосы, белая гладкая кожа, темные глаза и изумительная фигура.

— У нее есть или покровитель, или собственные деньги, — решил Костейн. — Странно, что молодая красотка досталась мистеру Леонарду, у которого нет ни состояния, ни имени.

— Мы спросим у мамы, — сказал Гордон. — Она знает каждого или знает кого-то, кто знает каждого. Никогда не угадаешь, глядя на нее сейчас, но она и герцогиня Девонширская были близкими подругами. Вплоть до сегодняшнего дня она получает карточку от Принни в день рождения.

Так как Гордон не поддался слепому увлечению миссис Леонард и так как она оказалась достаточно активной, чтобы непрерывно занимать его, Костейн был готов приказать ему продолжать слежку за ней.

— Очень жаль, что мистер Леонард подхватил грипп, а то мы удостоились бы чести видеть эту Несравненную жену сегодня вечером, — сказала Кетти.

Гордон посмотрел на нее в изумлении:

— Что за чертовщину ты несешь? Она здесь! Почему, как ты думаешь, я сидел в карточной комнате, когда мисс Стэнфилд здесь? Я присматривал за миссис Леонард.

— Она здесь? — переспросила Кетти, опуская бокал.

— А разве я не сказал об этом?

— Давайте пойдем и посмотрим на нее, — сказала Кетти, вставая.

— Вреда от этого не будет, — согласился Костейн и неохотно поднялся. — Но постарайтесь не привлечь к себе внимание, Гордон. Работа шпиона требует осмотрительности.

Гордон прижал нос пальцем.

— Это секрет, — сказал он. — Очень жаль, что не могу подвести вас к ней. Я не хотел бы ухитриться навязаться на знакомство, так как я уже разговаривал с ней. Она уронила карту — туза пик, и я подал его ей. Она сказала: «Спасибо». Она забылась и сказала своему партнеру несколько слов по-французски. Что-то вроде «N'estce pas».

— Все так говорят, — засмеялась Кетти. — Да, но она сказала это с акцентом, — отметил он.

— Возможно, мой статус подчиненного ее мужа ускорит знакомство, — сказал Костейн. — Предоставьте это мне.

Когда они подошли к буфетной, Гордон показал им Несравненную. Миссис Леонард была точно такой, как он ее описал: броская брюнетка среднего возраста, нарумяненная и густо усыпанная драгоценностями. Шею она украсила массивной ниткой жемчуга, а несколько бриллиантовых брошей поддерживали три пера, украшающих ее прическу. Костейн уставился на нее, не в силах поверить, что старый тупица Харольд Леонард женат на этой штучке. По своему возрасту он если и не годился ей в отцы, то был близок к этому. Слева от нее было одно свободное место.

— Я попрошу леди Мартин посадить меня рядом с ней, — сказал Костейн. — На той стороне стола еще много свободных мест. Почему бы вам не взять сестру туда, Гордон?

— Да ради Бога. Время поработать вилкой. У меня уже слюнки текут при взгляде на жареное мясо. Пошли, Кетти.

Кетти бросила полный упрека взгляд на покидающего ее кавалера.

— Я надеюсь, вам понравится ужин, лорд Костейн, — сказала она и ушла, тряхнув кудряшками.

Разговор не всегда был слышен через стол, так как стоял громкий гул голосов и смеха, но до Кетти доносились его обрывки. Она услышала, как Костейн представился и воскликнул с хорошо разыгранным удивлением, что миссис Леонард — жена его коллеги.

— Вы так молоды! — сказал он с восхищением, а потом рассмеялся уже знакомым ей смехом с привлекательной застенчивостью.

— Это бестактно с моей стороны, — продолжал он, — но по сравнению с вами Леонард — Мафусаил.

Миссис Леонард взмахнула в его сторону своими длинными ресницами:

— Вы забываетесь, лорд Костейн. Я постоянно слышу высказывания такого рода. Действительно, у нас большая разница в возрасте, но я стараюсь казаться старше. Отсюда и перья в моей прическе, — сказала она кокетливо.

— Но они прелестны, мадам. Tres soignes[5]. Как хорошо он делает фальшивые комплименты. Именно так он улыбался и ей, когда они танцевали. Мистер Харгрейв, сидящий по левую руку от Кетти, отвлек ее, обратившись к ней с разговором. Когда она снова получила возможность подслушивать, то заметила, что Костейн как бы ненароком вставляет в разговор французские фразы.

— Нет, но ведь еще рано. Entre nous[6] я не стремлюсь провести праздники en famille[7]. А вы что делаете на Рождество, миссис Леонард?

Должно быть, дама спросила его, как он собирается провести Рождество. Отвечала она только по-английски.

— Мне бы хотелось увезти Леонарда за город примерно на недельку. Увы, нас до сих пор никто еще не пригласил. Это стоит гроши, но он бы не поехал в любом случае. Он работает, как проклятый, а я не могу покинуть город без него.

— Мы в Генеральном штабе хорошо осведомлены о его стиле работы. Он нас всех вгоняет в краску. Но даже Бог, как вы знаете, отдыхал на седьмой день творения.

Кетти почувствовала толчок в бок и повернулась к брату.

— Он пытается выкачать из нее новости или соблазнить ее? — прошипел Гордон. ; — По-моему, и то и другое, — ответила Кетти с напускным равнодушием.

Интерес Гордона был выражен снисходительной фразой:

— Смею сказать, шпион должен прибегать и к таким методам. Ей-Богу, я возьму этот урок на заметку.

— Не вздумай заводить с ней роман, Горди. Она гораздо старше и безнравственнее тебя.

После ужина Гордон пропал, а лорд Костейн подвел миссис Леонард, чтобы представить ей Кетти.

— Мисс Лайман — старый друг нашей семьи, — сказал он миссис Леонард. — Кетти, я бы хотел, чтобы вы познакомились с миссис Леонард. Мы с ее мужем коллеги;

Дамы, улыбаясь, обменялись реверансами.

— Этот милый мальчик рядом с вами — ваш брат, мисс Лайман? — спросила миссис Леонард.

— Да. А у вас есть дети, мадам? — справилась Кетти, напоминая Костейну о ее статусе замужней дамы.

— Увы, я не столь удачлива, но у меня есть милый маленький мопс, к которому я очень привязана. Я зову ее Мэй[8], потому что мне ее подарили как раз первого мая. Она Телец, как и я. Знак земли. Такая добрая и ласковая, конечно, если на нее не нападают. Со временем она станет необычайно злобной. Мэй безумно любит искусство, особенно музыку. В этом у нас много общего. Вы интересуетесь астрологией? — Она с интересом посмотрела на своих слушателей. Оба оказались некомпетентны в этом вопросе.

— Вам следует заняться этим, — сказала она. — Я живу по звездам. Они поведали мне о любви Мэй к музыке. Когда моей маленькой собачке скучно, я играю для нее на фортепиано. Особенно ей нравятся эти новые вальсы.

Кетти едва сообразила, как ответить на такой поток глупости.

— У меня есть котенок, — сказала она.

— У меня тоже был, но Мэй ревновала. Пришлось его отдать.

После этого миссис Леонард обернулась к Костейну, чтобы справиться о его знаке. Узнав, что он родился в октябре, она удовлетворенно улыбнулась.

— Я так и думала! Лев. Прирожденный лидер, — сказала она и продолжила расточать комплименты.

Ее не интересовал знак мисс Лайман. Когда вновь заиграла музыка, миссис Леонард изобразила жест отчаяния и сказала:

— Ну, все, мне опять пора за карты. А вы, молодые, бегите и наслаждайтесь танцем.

Костейн понял ее намек и спросил, не хотела бы она составить ему пару[9].

— Я даже и не помышляю о танцах, когда бедный Леонард болен, но, может, только разок, — сказала она. — Я где-то читала, что люди восхищаются нашими достоинствами, а любят за недостатки. Я вся состою из недостатков.

Естественно, лорд Костейн принялся возражать на это чистой воды кокетство:

— Я считаю, что в это трудно, нет — невозможно поверить. Ваш муж очень высоко отзывался о ваших душевных качествах.

Костейн незаметно подозвал приятеля, чтобы тот занимал Кетти, и исчез с миссис Леонард. В конце танца он вернулся к Кетти без своей партнерши. Девушка была невероятно разгневана его удовлетворенной улыбкой и холодно спросила, не может ли он прямо сейчас отвезти ее домой, так как у нее болит голова.

— Вы можете в любой момент вернуться сюда, если вам не хочется уезжать рано, — добавила она, указывая взглядом на дам, к которым он может вернуться.

— Я зашел не дальше, чем позволяют приличия при первом знакомстве, — ответил он, не Притворяясь, что не правильно понял ее.

— Держу пари, что дальше.

Костейн попрощался с хозяйкой и вызвал экипаж. Гордон решил еще остаться, чтобы потанцевать с мисс Стэнфилд.

— У вас действительно болит голова или это только порыв уязвленного самолюбия? — спросил Костейн, пока они ехали домой.

— Почему моя голова не имеет права заболеть после того, как мной пренебрегли на людях? — спросила она. — Вы думаете, никто не видел, как мой кавалер покинул меня за ужином?

— Мы пошли на вечер, чтобы посмотреть, не удастся ли нам что-нибудь обнаружить. Миссис Леонард — наилучший объект для наблюдения.

— Я удивлена, что мистер Бьюрек — не лучший кандидат.

— Я вижу его каждый день. Если он остался там, мы могли бы заметить, не составил ли он пару миссис Леонард. Это было бы интересно. Странно, что он не приближался к ней весь вечер. Он работает в штабе дольше, чем я, и обязательно должен быть с ней знаком. Они обменялись лишь взглядами.

— Вы должны спросить ее о Бьюреке, когда будете навещать ее, — посоветовала Кетти, надев на лицо маску явного безразличия.

— Будет лучше, если Гордон продолжит слежку за ней. — Я подумаю — может, мы переключим его с нее на Бьюрека. Совершенно ясно, что миссис Леонард не шпион.

Кетти было совершенно ясно, что лорд Костейн легко втянулся в замечательный флирт.

— Предлагаю вам взять косточку для Мэй, когда соберетесь навестить миссис Леонард, лорд Костейн, — сказала она с понимающим взглядом. — Боюсь, что путь к сердцу этой леди лежит через ее мопса.

— Вы читаете мои мысли как книгу, мадемуазель. Я попрошу повара оставить мне сахарную косточку.

В молчании они проехали несколько кварталов. Тишину нарушал только стук копыт и колес, доносящийся через закрытые окна. Когда они повернули на Кинг Чарльз-стрит, Кетти спросила:

— А вы узнали, откуда миссис Леонард берет деньги? На ней был очень дорогой с виду бриллиантовый гарнитур.

— Едва ли можно задавать такие личные вопросы при первом знакомстве.

— Возможно, когда вы узнаете ее лучше… Экипаж подъехал к фасаду дома и остановился.

— Я провожу вас до дверей, — сказал Костейн. — Не беспокойтесь, если увидите мой экипаж у дома — я хочу перекинуться парой слов с Гордоном. Он сказал, что не задержится надолго.

— Очень хорошо.

Он проводил Кетти до двери и, перед тем как открыть ее, сказал:

— Я не знаю, что нам принесет завтрашний день. Не могли бы вы не занимать ничем вечер на случай, если что-нибудь произойдет.

Оставить вечер незанятым было для Кетти очень просто, но она этого не раскрыла.

— Мы часто бываем дома по вечерам в пасмурные зимние месяцы. Наверняка завтра вечером я не буду занята.

Она думала, что Костейн улыбнется и наконец-то притворится, что хорошо провел вечер, но он хмурился, глядя на дверной молоток:

— У вас случайно нет книг по астрологии?

— Не думаю. Это глупости, вы же знаете.

— Я знаю, но припоминаю, что кто-то говорил мне, что я Весы. А миссис Леонард сказала, что я Лев.

— Вы хотите пристыдить ее? Зачем ей хвастаться знанием такой идиотской вещи, как астрология, если она ничего в ней не понимает?

— Возможно, как раз потому, что вещь идиотская. Это так же, как и невероятное обожание собаки, должно убедить меня, что дама глупа.

Кетти прикусила губу:

— Вы считаете, она хочет заставить нас думать, что она дурочка — а на самом деле она хитрая, как лиса. Я спрошу дядю Родни про астрологию. Он знает массу бесполезных вещей.

— Вы сердились на меня, что я флиртовал с ней, но теперь сами видите — все это было нужно для дела, — сказал Костейн с дразнящей улыбкой.

— Я сердилась не поэтому! Я почувствовала себя просто оплеванной, когда вы ринулись, чтобы занять место рядом с ней за ужином и покинули меня и Гордона на глазах у всех. У дам есть гордость, знаете ли.

Он лениво приподнял бровь:

— У джентльменов тоже, мисс Лайман. Вы же в конце разыграли настоящую сцену досады.

— Мне кажется, вы хотели сказать «ревности», милорд.

— Если вы предпочитаете называть вещи своими именами.

— Вот именно, и мне удобнее называть оскорбление оскорблением, а не ревностью.

— Когда джентльмен оскорбляет леди, он в любом случае не прав, и я приношу извинения. Такое больше не повторится.

— Забудем об этом. Я понимаю, что дело стоит выше удовольствия.

— Хорошо. Тогда вы должны зарубить себе на носу, что мне было бы намного приятнее быть вашим соседом за ужином. Я никогда не умел достаточно хорошо делать неискренние комплименты. Это меня утомляет.

— Тогда чего же ради вы беспокоились?

— Потому что миссис Леонард ожидала их.

— Ах, миссис Леонард!

— Великий Боже! Не думайте, что мои слова — пустая похвала, мисс Лайман. Я на самом деле думал, что мы с вами прекрасно понимаем друг друга.

Так как они достигли взаимопонимания в том, что их объединяет общее дело и у него нет романтического интереса к ней, она едва нашлась, что ответить. Мгновение спустя она сказала:

— У него же есть книга по астрологии. Я имею в виду, у дяди Родни. Я вспомнила, что видела ее на полке. Это ужасная, дешевая книга в мягкой обложке, вся изрисованная мелкими символами. Бараны, козлы и разные существа. Я проверю все это немедленно. Только подумайте, если она притворяется, лорд Костейн, тогда… — Она нахмурилась и остановилась. — А что тогда? Как она могла получить доступ к каким-нибудь государственным секретам? Мистер Леонард не имеет права выносить документы из кабинета, не так ли? Ему пришлось бы снимать с них копии на работе, а это значит, что они сообщники.

— А может, это кто-нибудь другой? Вы не забыли мистера Бьюрека, который донимал вас расспросами и так старательно весь вечер избегал эту даму? Кроме того, есть другие джентльмены. Я упомянул только мистера Бьюрека потому, что вы его знаете.

— Было бы лучше, если бы Гордон продолжал следить за миссис Леонард. Я хочу сказать, в случае если вы не Лев, — добавила она и засмеялась тому, что такое важное обстоятельство висело на таком тонком волоске.

— Вы должны сообщить мне мой знак завтра. Я заскочу в обед, если получится. Скажем, около четырех, как раз время чая.

— Мама будет рада, — сказала она необдуманно.

Костейн был слегка удивлен, что мисс Лайман не выказала большого восторга. Впрочем, он сам весь день из кожи лез, чтобы заставить ее понять, что между ними нет ничего серьезного, должно быть, она рассчитывала, что он оценит ее сдержанность.

Он открыл дверь, и Кетти вошла в дом.

— Я не должна заботиться о формальностях, уверяя вас, что прекрасно провела вечер, не так ли?

— Конечно, нет, мадемуазель. Это одно из маленьких преимуществ нашего положения. Нам не нужно симулировать восхищение, которого нет. Однако если говорить честно, то мне было приятно.

— Скажите об этом миссис Леонард, — сказала она и закрыла дверь с насмешливой улыбкой, пока Костейн хмурился с досадой.

Он совсем не это имел в виду! Наверное, он выразился недостаточно ясно. Ему нравилось общество мисс Лайман. Было необычно находиться в компании молодой леди, которая весьма сдержанна и не швыряет в него шляпку. Она обиделась на него за то, что он бросил ее на виду у всех, и кто может винить ее за это? Такое поведение было для него нехарактерно. Любая другая леди перестала бы разговаривать на несколько часов, а мисс Лайман просто сказала, что он заставил ее почувствовать неловкость, и это все. Когда он попытался слегка пофлиртовать с ней, чтобы загладить оплошность, она не обратила на это ни малейшего внимания. Она воспринимает ситуацию так же, как и он. Миссис Леонард… Была ли это неудачная слежка? Если она ухитряется получать от кого-то государственные секреты, он очень сильно сомневается, что от своего мужа. Больше это похоже на мистера Бьюрека. А если она использует связь с ним, чтобы добывать секреты, не заинтересует ли ее еще один источник информации в Генеральном штабе?

Его мысли перескакивали с предмета на предмет, пока, услышав приближение экипажа Гордона, он не стряхнул с себя оцепенение и не вышел ему навстречу.

— О, вы еще здесь, лорд Костейн. Ждете меня, не так ли?

— Я хотел спросить вас кое о чем. Миссис Леонард подходила к мистеру Бьюреку, когда я уехал?

— Нет, она уехала почти сразу же после вас. Если это имеет значение, то вскоре после нее уехал и он.

— Ясно!

— Вы думаете, между ними что-то есть?

— Возможно.

— Да, а за кем я слежу завтра?

— За миссис Леонард, и делайте это скрытно. Она видела вас с Кетти и знает, что я друг Кетти. Мы не хотим давать ей повод делать выводы.

— Я найму кэб, чтобы поошиваться на углу Хаф Мун-стрит и проследить за ней, если она выйдет. Естественно, я использую новую маскировку — откопаю на чердаке бороду и какую-нибудь старую одежду. И очки. Мы часто — разыгрывали разные молодежные спектакли, когда папа был жив. Как мне связаться с вами, если нельзя приходить в ваш кабинет?

— Завтра я зайду на чай. Вы будете здесь в четыре?

— Буду, если миссис Леонард станет хорошо себя вести. Если мне придется в это время следить за ней, то постараюсь послать вам записку.

— Превосходно. Я ценю вашу помощь.

— Это я вывел вас на миссис Леонард, — важно сказал Гордон, забыв, кто приказал ему следить за ней. — Смею заметить, вы могли не наткнуться на нее еще очень долго.

— Я уверен, что дома вас ждет Кетти. Спросите ее про Льва, — сказал Костейн с загадочным видом, который, как он думал, заинтересует молодого Лаймана.

— Это наш шифр для миссис Леонард?

— Нет, для Костейна.

— О?

Костейн подмигнул, приподнял шляпу и зашагал к своему экипажу.

Гордон не медля бросился в дом, чтобы поговорить с Кетти.