"Богиня на кухне" - читать интересную книгу автора (Кинселла Софи)6Не имею представления, о чем это она. От дикой головной боли я едва различала силуэт перед собой, вникать же в смысл слов и вовсе не было сил. – С вами все в порядке? – живо поинтересовалась женщина. – Вы выглядите ужасно. – Голова раскалывается, – выдавила я. – У вас не найдется стаканчика воды? – Разумеется! Заходите! – Она повела сигаретой, пропустила меня в огромный холл со сводчатым потолком. – Все равно вам захочется осмотреть дом. Эдди! – Ее голос неожиданно взлетел до крика. – Эдди, еще одна пришла! Я Триш Гейгер, – представилась она. – Можете звать меня миссис Гейгер. Сюда, пожалуйста. Мы прошли в роскошную, отделанную панелями под клен кухню. Хозяйка наугад открыла несколько ящиков, наконец воскликнула: «Ага!» и извлекла пластиковую коробку, в которой, когда откинулась крышка, обнаружилось с полсотни лекарственных флаконов и упаковок. Миссис Гейгер принялась перебирать лекарства, демонстрируя лак на ногтях. – Так, посмотрим… Парацетамол… Аспирин… Ибупрофен… Очень слабый валиум… – Она показала мне ярко-красную таблетку и с гордостью прибавила: – Из Америки. Здесь он запрещен. – Э… Здорово. У вас столько всего… болеутоляющего… – В нашем доме любят таблетки. – Она внезапно окинула меня испытующим взором. – Да, любят. Эдди! – Мне вручили три зеленых пилюли, затем, после нескольких неудачных попыток, отыскали буфет, заполненный стаканами. – Держите. Эти таблетки справятся с любой головной болью. – Из холодильника появилась бутылка с водой. – Вот, запейте. – Спасибо, – пробормотала я, проглатывая таблетки. – Я вам очень признательна. По правде сказать, голова трещит так, что даже думать больно. – У вас хороший английский, – заметила хозяйка, искоса поглядывая на меня. – Очень хороший. – Да? – Я озадаченно нахмурилась. – Ну… я же англичанка… Родной язык, в конце концов… – Вы англичанка? – Триш Гейгер буквально подпрыгнула. – Не хотите присесть? Таблетки сейчас начнут действовать. А если нет, подберем вам что-нибудь еще. Она вывела меня из кухни обратно в холл, открыла одну из дверей. – Здесь у нас гостиная, – сообщила она, обводя рукой просторное помещение, и уронила пепел на ковер. – Как видите, требуется и пылесосить, и пыль стирать, и серебро чистить… Снова этот испытующий взгляд. – Конечно, – кивнула я, поскольку она очевидно ждала ответа. Сообразить бы заодно, с какой стати она мне все это рассказывает… – Замечательный стол, – выдала я, повернувшись к сверкающему столу красного дерева у стены. – Его нужно полировать. – Глаза хозяйки вдруг сузились. – И регулярно. У меня глаз наметан. – Конечно, – повторила я растерянно. – Пойдемте. – Мы миновали еще одну просторную комнату и очутились на застекленной веранде, где наличествовали кресла «под старину» из древесины тикового дерева, многочисленные растения, смахивавшие на пальмы, и заставленный бутылками столик на колесиках. – Эдди! Иди сюда! – Она постучала по стеклу. Я увидела загорелого мужчину в брюках для гольфа, шагающего по аккуратно подстриженной лужайке. Лет под пятьдесят, выглядит вполне довольным собой и жизнью. Триш тоже под пятьдесят, во всяком случае если судить по морщинкам в уголках глаз. Впрочем, что-то подсказывало мне, что она претендует на тридцать девять – и ни днем старше. – Прекрасный сад, – сказала я. – О! – Она окинула сад равнодушным взглядом. – Да, у нас отличный садовник. Столько идей в голове. Ну, садитесь! – Она махнула рукой, и я в некоторой растерянности опустилась в кресло. Триш угнездилась на стуле напротив и пригубила коктейль. – Вы можете приготовить «Кровавую Мэри»? – спросила она вдруг. Я озадаченно воззрилась на нее. – Неважно. – Она затянулась сигаретой. – Я вас научу. Чего? – Как ваша голова? – осведомилась она и продолжила, не дожидаясь ответа: – Лучше? А, вот и Эдди. – Добрый день! – Дверь распахнулась, и на веранду вступил мистер Гейгер. Вблизи он выглядел уже не столь импозантно: веки набрякшие, все признаки пивного животика в наличии. – Эдди Гейгер, – жизнерадостно представился он и протянул руку. – Хозяин дома. – Эдди, это… – Триш замялась, потом взглянула на меня. – Как вас зовут? – Саманта, – ответила я. – Извините, что потревожила вас, но моя голова… – Я дала Саманте патентованное болеутоляющее, – перебила меня Триш. – Правильно, – одобрил Эдди, открывая бутылку шотландского виски, и налил себе на два пальца. – Надо вам было попробовать красные таблетки. С ног валит! – Э… понятно… – Не в прямом смысле, конечно! – хохотнул он. – Мы вовсе не хотим вас отравить. – Эдди! – Триш хлопнула его по бедру. Зазвенели многочисленные браслеты на ее руке. – Не пугай девочку! Они оба повернулись ко мне, и я поняла, что от меня ждут реакции. – Я вам очень признательна. – Я сумела состроить гримасу, призванную обозначить улыбку. – Не знаю, что бы я делала без вашего радушия… – Неплохой английский, а? – заметил Эдди, вопросительно приподнимая бровь. – Она англичанка! – воскликнула Триш с видом фокусника, доставшего кролика из шляпы. – Понимает все, что я ей говорю! Что-то я, как говорится, не въехала. Я что, похожа на иностранку? – Проведем ее по дому? – поинтересовался Эдди у Триш. У меня екнуло сердце. Людей, которые устраивают экскурсии по своим домам, следует категорически избегать. Сама мысль о том, чтобы плестись из комнаты в комнату, мучительно подбирая восторженные эпитеты, была непереносима. Хотелось одного: сидеть и ждать, когда наконец подействуют таблетки. – Не стоит беспокоиться, – начала я. – Я уверена, здесь все красиво… – Разумеется, стоит! – Триш затушила сигарету и поднялась. – Идемте. Когда я встала, перед глазами все поплыло; пришлось ухватиться за юкку, чтобы сохранить равновесие. Боль в голове начала отступать, но я по-прежнему чувствовала себя разбитой – и странно оторванной от реальности. Впечатление было такое, словно все происходит во сне. Да, у этой женщины вся жизнь сосредоточена, похоже, на домашней работе. Мы переходили из одной роскошной комнаты в другую, и Триш настойчиво указывала на предметы обстановки, требующие особого ухода, а также продемонстрировала, где стоит пылесос. А потом принялась рассказывать о стиральной машине! – Выглядит… эффективной, – промямлила я, поскольку от меня явно ждали ответа. – Мы меняем белье каждую неделю. Нам нравится свежее и хорошо проглаженное. – Снова этот взгляд. – Конечно, – кивнула я, стараясь скрыть растущее недоумение. – Отличная мысль. – Теперь наверх? – С этими словами она вышла из кухни. Господи, еще и наверх?! – Вы из Лондона, Саманта? – справился Эдди Гейгер, когда мы поднимались по лестнице. – Совершенно верно. – И вы там работаете? Он спрашивал из вежливости, но я на мгновение задержалась с ответом. Есть ли у меня работа? – Работала, – ответила я наконец. – По правде сказать… не знаю, как обстоит дело сейчас. – И сколько длился ваш рабочий день? – вмешалась Триш, неожиданно заинтересовавшись разговором. – С утра до вечера, – сказала я. – Я привыкла работать с раннего утра и до ночи. Порой и по ночам приходилось… Гейгеры, казалось, не могли найти слов от изумления. Да, люди понятия не имеют, какова жизнь юриста. – Вы работали ночами? – Судя по выражению лица Триш, мои слова ее потрясли. – Одна? – И одна, и с другими. Зависело от ситуации. – Значит, у вас… крупная компания? – Одна из крупнейших в Лондоне. Триш и Эдди многозначительно переглянулись. Положительно, странные они люди. – Что ж, думаю, вас порадует, что нам приятно это узнать. – Триш улыбнулась. – Это хозяйская спальня… вторая спальня… Мы шли по коридору, она открывала передо мной двери, показывала кровати и домотканые покрывала, и я почувствовала, что снова начинает кружиться голова. Не знаю, что за таблетки мне подсунули, но ощущения с каждым мгновением становились все более странными. – Зеленая спальня… Как вам, должно быть, понятно, у нас нет ни детей, ни домашних животных… Вы курите? – неожиданно спросила Триш, затягиваясь собственной сигаретой. – Э… нет… Спасибо. – Мы не возражаем против курения, имейте в виду. Мы спустились по узкой лесенке, причем мне пришлось держаться за стену, которая словно убегала от меня: цветы на обоях плавно перетекали в пейзаж за окнами. – С вами все в порядке? – Эдди подхватил меня в тот самый миг, когда я едва не рухнула на пол. – По-моему, таблетки оказались чересчур сильными, – пробормотала я. – Да, они такие. – Триш оценивающе поглядела на меня. – Вы пили сегодня спиртное, а? – Ну… Да, пила… – Ага! – Она состроила гримасу. – Ладно, ничего страшного, пока не начнутся галлюцинации. Тогда придется вызвать врача. И… мы пришли. – Она распахнула последнюю дверь на нашем пути. – Комната прислуги. Все помещения в доме были огромными. Это же вполне соответствовало размерами моей квартире. Светлые стены, окна со средниками, выходящие в сад, кровать – самая незатейливая из всех, какие я успела увидеть под кровом Гейгеров, большая, квадратная, застеленная накрахмаленным бельем. Внезапно накатило насущное, почти неодолимое желание упасть на эту кровать, уронить голову на подушку и кануть в благословенное забытье. – Чудесно, – вежливо сказала я. – Замечательная комната. – Отлично! – Эдди потер ладони. – Что ж, Саманта, позвольте вам сообщить – у вас есть работа. Я оторопело уставилась на него. Работа? Какая работа? – Эдди! – одернула супруга Триш. – Ты не можешь просто так взять и предложить ей работу! Мы еще не закончили собеседование! Собеседование ? Кажется, я что-то пропустила. – Мы даже не описали ей круг обязанностей! – продолжала Триш. – И не затронули деталей! – Так затронь, – огрызнулся Эдди. Триш метнула на него яростный взгляд и прокашлялась. – Итак, Саманта, – проговорила она официальным тоном, – ваша работа в качестве экономки рассчитана на полный рабочий день и подразумевает… – Извините? – Я не поверила своим ушам. Триш досадливо прицокнула языком. – Ваша работа в качестве экономки рассчитана на полный рабочий день, – повторила она, – и подразумевает уборку, стирку и приготовление пищи. Вы должны носить форму и вести себя предупредительно и уважительно… В качестве кого? Они решили, что я пришла наниматься в экономки? От этой мысли я на мгновение потеряла дар речи. – …полный пансион и проживание, – закончила Триш, – а также отпуск продолжительностью четыре недели один раз в год. – А как начет жалования? – с любопытством спросил Эдди. – Будем платить ей больше, чем предыдущей? Мне показалось, что Триш убьет мужа, прямо здесь и сейчас. – Прошу меня простить, Саманта. – Прежде чем я успела открыть рот, она выволокла Эдди из комнаты и захлопнула дверь. До меня доносились только неразборчивые возгласы. Я огляделась, пытаясь собраться с мыслями. Они приняли меня за экономку. За экономку! Чушь какая-то! Надо им объяснить. Растолковать, что они ошиблись. Тут накатила очередная волна головокружения, и я присела на кровать. А затем, прежде чем успела остановить себя, откинулась на подушку и закрыла глаза. Словно провалилась в облако. Вставать не хотелось. День выдался долгим, утомительным, просто кошмарным. Скорее бы он закончился… – Саманта, извините, пожалуйста. – Я открыла глаза и кое-как села, когда в комнату вернулись Триш и раскрасневшийся Эдди. – Вы не хотите ничего у нас уточнить? Я промолчала, потому что в голове все крутилось, как на карусели. Конечно, мне именно в этот момент следовало объяснить им, какую ошибку они совершают. Сказать, что я никакая не экономка. Что я – юрист. Но слова отказывались идти с языка. Я не желала уходить. Мне хотелось улечься обратно на кровать и провалиться в забытье. «Проведу здесь эту ночь, всего одну, – пообещала я себе. – А утром все им расскажу». – М-м… Можно приступать сегодня? – услышала я свой голос. – А почему бы нет! – воскликнул Эдди. – Давайте не будем торопиться, – пресекла его энтузиазм Триш. – На эту должность, Саманта, претендуют несколько весьма достойных девушек. Я бы даже сказала, весьма и весьма достойных. У одной имеется диплом специалиста по кулинарному мастерству! Она затянулась сигаретой и подарила мне многозначительный взгляд. И внутри меня все сжалось, будто сработал некий рефлекс, которым я не в состоянии управлять. Новое ощущение подавило собой все вплоть до неодолимого желания рухнуть в кровать. Она что, намекает… Намекает, что я могу не получить эту работу? Я молча смотрела на Триш. Где-то глубоко на периферии сознания – и это ощущалось отчетливо, несмотря на шок, в котором я пребывала, – возник призрак прежней Саманты. Я чувствовала, как вскидывает голову мое неутоленное честолюбие, как оно закатывает рукава и плюет на ладони, готовясь к схватке. Значит, кулинарное мастерство?.. Я никогда в жизни не проваливалась на собеседовании. И не собираюсь ломать традицию. – Итак. – Триш взглянула на свой список. – Вы прекрасно разбираетесь в стирке. – Получила приз за стирку в школе, – подтвердила я, скромно кивая. – Собственно, с этого и началась моя карьера. – Ого! – Похоже, Триш несколько смутилась. – И вы знакомы с кулинарным искусством? – Я училась у Мишеля де ля Рю де ля Блана. – Я выдержала паузу. – Думаю, его имя говорит само за себя. – Разумеется! – воскликнула Триш и озадаченно покосилась на Эдди. Мы снова сидели на веранде. Триш засыпала меня пулеметной очередью вопросов, словно взятых из брошюры «Как нанять экономку». И на каждый вопрос я отвечала с неизменным апломбом. Вот только в уголке сознания не переставал звучать тоненький голосок: «Что ты делаешь, Саманта? Опомнись! Что ты, черт побери, творишь?!» Но я не прислушивалась. Не хотела слушать. Каким-то образом я ухитрилась отгородиться от реальной жизни, от ошибки, уничтожившей мою карьеру, от всего кошмарного дня… Все вокруг утратило значение, кроме этой серии вопросов и ответов. Голова по-прежнему кружилась, я понимала, что могу отключиться в любой момент, однако физическая слабость была сущей ерундой в сравнении с обуявшей меня решимостью. Я не могу потерять и эту работу! – Составьте примерное меню, – предложила Триш, закуривая очередную сигарету. – Скажем, для званого обеда. Еда… Много еды и много гостей… Внезапно мне вспомнился «Максим» и мой печальный день рождения. И меню, которое я разглядывала. – Позвольте, я сверюсь со своими записями. – Я раскрыла сумочку и бросила взгляд на ресторанное меню. – Для званого вечера я бы предложила… э… запеченное фуа-гра в абрикосовой глазури…ягненка с пряностями и хумосом… а на десерт шоколадно-мятное суфле с двумя домашними сорбе. Вот тебе, кулинарная самозванка! – О! – Триш уважительно посмотрела на меня. – Должна признать, это впечатляет. – Здорово! – Эдди чуть только не облизывался. – Запеченное фуа-гра! А можете приготовить что-нибудь прямо сейчас? Триш одарила его встревоженным взглядом. – Полагаю, рекомендации у вас имеются, Саманта? Рекомендации? – Нам нужны рекомендации. – Триш нахмурилась. – За меня может поручиться леди Фрейя Эджерли, – сказала я, поддавшись сиюминутному настроению. – Леди Эджерли? – Брови Триш взлетели вверх, по шее пополз предательский румянец. – Меня с лордом и леди Эджерли связывают давние отношения, – сообщила я. – Леди Эджерли наверняка предоставит вам все гарантии на мой счет. Триш и Эдди глядели на меня, как говорится, разинув рты. Пожалуй, надо добавить что-нибудь этакое… хозяйственное. – Чудесная семья, – поведала я. – И работа замечательная, так приятно прибираться в поместье. И натирать диадемы леди Эджерли… Черт! Занесло все-таки… К моему изумлению, Гейгеры и не подумали усомниться в моих словах. – Вы готовили для них? – справился Эдди. – Завтраки, обеды и так далее? – Естественно. Лорду Эджерли очень нравилось мое фирменное блюдо – яйца «Бенедикт». – Я пригубила воды. Мне было видно, как Триш строит загадочную физиономию Эдди – во всяком случае, она явно считала выражение своего лица загадочным. Эдди же отвечал ей кивками. С тем ясе успехом они могли бы просто написать на своих лбах: «Берем! Берем!» – И последнее. – Триш глубоко затянулась сигаретой. – Когда нас с мистером Гейгером не окажется дома, вы будете подходить к телефону. Мы весьма заботимся о своем реноме. Пожалуйста, покажите, как вы умеете разговаривать. – Она кивнула на телефон на столике. Она что, серьезно? Да ну… Или на самом деле?.. – Вы должны сказать «Добрый день, это дом Гейгеров», – подсказал Эдди. Я послушно встала и, пытаясь не обращать внимания на головокружение, подошла к аппарату и сняла трубку. – Добрый день, – проговорила я самым очаровательным голоском, на какой была способна. Ни дать ни взять школьная староста. – Дом Гейгеров. Чем могу помочь? Эдди и Триш выглядели так, словно неожиданно наступило Рождество. |
||
|