"Рабы свободы" - читать интересную книгу автора (Вольнов Сергей)

Пункт шестой МИР: КРАХТ (дата: одиннадцатое – тринадцатое двенадцатого тысяча сто тридцать восьмого)

Здесь это называлось охотой.

Огромная тёмно-лиловая плотина была похожа на неимоверный парус, что взметнулся в ущелье, перегородив его напрочь. Бурлящая холодная, едва ли не ледяная вода – коктейль с примесью кишащих одноклеточных водорослей, принявший от этого ярко-голубой цвет, – подступала с одной стороны к самой верхушке выгнутого паруса и держалась от его наивысшей критической кромки на расстоянии более чем критическом – каких-то десять-пятнадцать метров.

По узкой полосе, верхней площадке гребня плотины, протянувшейся на триста метров от одной скальной стены до другой, бродят на тонких когтистых лапах огромные кожаные мешки. Они высматривают в воде крупных рыб, имевших неосторожность подняться слишком высоко и приблизиться к поверхности вплотную. Птероподы.

Некоторые из них, во всю длину расправив свои тонкие двенадцатиметровые крылья, реют в кристально-чистом небе над горным водохранилищем.

Охота на птероподов.

Звучит как «поединок с драконом», хотя с драконом хлопот, наверно, было бы поменьше. На порядок.

По сравнению с будущей добычей, за которой они сюда явились, охотничьи глайдеры кажутся букашками. Не говоря уж о копьях, да, да, настоящих деревянных копьях, оснащённых, правда, специальными наконечниками, парализующими крылатую добычу.

Копий у охотников по три штуки на каждого человека.

Здесь это издревле называлось охотой. Постоянно живущие здесь другой охоты не ведают и ведать не желают.

Пришлые назвали бы это изощрённой формой самоубийства.

Но люди, владеющие этими землями, запретили безнаказанно убивать этих замечательных крылатых существ, не то птиц, не то ящериц.

Компромисс между запретом на убийство и желанием добыть трофей был найден.

Местные любители охоты (нездешние назовут их любителями сломать себе шею) вот уже несколько веков охотятся на птероподов только с копьями.

Правда, раньше они летали на «птахах», специально прирученных для охоты, но содержание птероподов Оу в неволе ныне также запрещено, да и глайдер всё-таки несравнимо более удобная в управлении штука.

Попал герр Эмберг, что называется, с корабля на бал.

… Теперь он считал себя счастливчиком.

Мало того, что остался жив и невредим, не угодил в последнюю позицию статистики, так ещё и неожиданно обнаружил в себе исключительно полезные для выживания таланты.

С представителями администрации мультисети проходов он разбирать случившееся не стал. Они не виноваты. Виновна теория вероятности, по которой возможно всё, но с теорией разобраться не очень-то получится. Эта вселенская «мафия» покруче русской будет…

Но с представителем Такси K° (отделение на крахтском материке Оу) он пообщался с большой охотой. Именно здесь его с утра терпеливо поджидало «законное» такси, экзотической заменой коему некоторое время служила астероидная старушка Тамра.

Макс всячески расхвалил услуги, оказанные ему тамошней служащей корпорации в частности («кофейные» бабушке обеспечил из собственного кармана) и всей корпорацией в общем. Уровень предусмотрительности Такси K° превысил, по мнению Макса, самый высокий предел и может послужить образцом для подражания всем компаниям освоенной вселенной. Додуматься до того, чтобы заблаговременно прикормить собственного человечка в мирке, которому такси как таковое и задаром не понадобится… Человечек был успешно прикормлен, и настал момент истины, продемонстрировавший, что деньгу кидали не зря, не на ветер.

Таксист от слов Макса воодушевился настолько, что вознамерился послать в правление корпорации предложение о создании специального рекламного клипа. Сюжетом послужит история случайного попадания клиента в недра враждебного мира и чудесного избавления из оных недр стараниями вездесущей и неотвратимой аки рок «ТаксиКорпорейтед»… Макс обещал подумать и принять решение об участии в съёмках. Но в данный текущий момент времени его волновало исключительно обстоятельство прибытия в пределы Оу на много часов позже назначенного.

– Я спешил на важную встречу, от которой, возможно, зависит моя судьба…

Макс высказался настолько умирающим тоном, что по результатам наблюдения за лицом таксиста, из предельно восторженного сделавшимся крайне озабоченным, сделал вывод: переиграл.

Не стоит пугать человека, «банде» которого только что пел дифирамбы.

Он убавил степень скорбности и произнёс ностальгически-грустно:

В вашем замечательном такси я намеревался отправиться на остров Ту…

Но этот пункт не указан в маршрутном листе… Я полагал, Оу – конечная остановка…

Нет. Мне необходимо попасть на Ту.

Но ведь… – таксист даже растерялся; он явно не ожидал, что придётся растолковывать клиенту настолько очевидные вещи. Ведь все знают, что…

Остров Ту закрыт для посещений. Частная собственность. Такси не может вас туда доставить. При всём желании. – Менеджер развёл руками. – Это превышает уровень даже нашего высочайшего сервиса, а вы по себе знаете, насколько тщательно мы стараемся выполнить пожелания.

Значит, вы не примете заказ?

Извините, я не… – лицо у менеджера вмиг сделалось таким унылым, что Макс заопасался, что парень вот-вот расплачется. – Даже сам господин Покровски, президент корпорации, вряд ли сумел бы выполнить этот заказ. Бывали, знаете ли, прецеден…

Не знаю, к кому стремились эти прецеденты, но мне нужно встретиться с Ли Флопером. Знаете такого?

Ли Флопера? Вас ждёт хозяин Ту?! – менеджер чуть не подпрыгнул; выглядел он теперь так перепуганно, словно на стол перед ним свалилась огромная змея.

Да, да, меня ждёт мистер Флопер, – мягко, терпеливо, как слабоумному, продолжал втолковывать Макс. – Но он, к сожалению, не знает о том, что я прибыл. Он меня примет, я в этом уверен, но… вначале ему необходимо каким-то образом сообщить, что я поблизости. Видите ли… я не с пустыми руками прибыл. Я должен доставить ему посылку от… господина Форда Гонзалеса. Слыхали о таком?

Судя по его явственно проявившемуся паническому состоянию, таксист слышал. Прекрасно. Более чем. Не так уж много в сети миров мультитриллиардеров обретается, к тому же у местных жителей как минимум один из них под боком недвижимостью обзавёлся, остров приобрёл…

– Если бы вы мне посоветовали, каким способом мистеру Флоперу можно сообщить информацию… Мне кажется, что у людей, живущих по соседству, неизбежно устанавливаются какие-то… э-э, добрососедские контакты, неофициальные, я имею в виду, широко не афишируемые. Я много не прошу. Просто сообщить мистеру Флоперу, что у меня рекомендательное письмо от мистера Гонзалеса. Примет он меня либо нет, это уже другой вопрос… Ваше содействие будет щедро вознаграждено. Я вижу, в вашем кабинете, – Макс развернулся вместе с креслом для посетителей, на которое присел, и пристально вгляделся в один из углов, – достойное место занимает кофейный прибор. Истинный шедевр, – лицемерно похвалил он довольно посредственный «туркунэш», – кофе-творения. Как истинному ценителю, я могу вам предложить… – он сделал паузу, призванную повысить драматический эффект от сказанного, – килограмм смеси этилаина номер четыре, о существовании которой вы наверняка слыхали… – он выдержал вторую паузу, достойную (парню нужно время, чтобы заглотнуть наживку) великой лицедейки третьего века Алги Вбокк-Забриски, до сих пор считавшейся эталоном актёрского искусства, и выдал шёпотом: – С девяностодевятипроцентной скидкой. Фактически даром.

Парень услышал. И не устоял, сожрал наживку вместе с крюком. Неудивительно. Соблазн-то какой. Настоящая эти-лаина, да ещё четвёртый номер – это уже не мечтания провинциального кофемана, это полный их предел.

Килограмм овеществлённой грёзы. УБЕДИТЕЛЬНО.

Кофе – это ведь неизлечимо. Кто хоть раз попробовал по-настоящему хороший кофе, «пропал» раз и навсегда…

Кто любит кофе, тот поймёт. Противиться такому соблазну – выше человеческих сил.

– Я… я… подумаю, что могу для вас сделать. Это займёт, конечно, некоторое время…

«Видимо, прецеденты, которые БЫЛИ здесь до меня, – подумал Макс, – не сумели выглядеть столь убедительными».

Впрочем, он не был уверен, что единственный из всех людей во Вселенной обладает даром убеждения. После него могут заявиться и другие… другая. Не менее убедительная.

Времени понадобилось много.

Максу достаточно было побродить по городку полчаса, чтобы уразуметь: в этом граде смотреть не на что при всём желании – типичный захолустный посёлок, каковых мириады. Он решил сделать привал в единственном отеле, доисторическом каменном строении, торчавшем на самом краю береговой скалы. Поужинал в номере – пища оказалась простой, но неожиданно вкусной, – и завалился спать. Ночь прошла спокойно – его никто не потревожил, даже местные проститутки не являлись предлагать услуги.

Утром он нанял местного темнокожего парнишку, посадил его в своё такси, и абориген устроил ему экскурсию по окрестным горным весям. Макс видел птероподов, узнал историю эволюции охоты на них. Он даже вознамерился посетить ферму, где приручали полуящеров-полуптиц, но вызов менеджера-таксиста застал его на полпути к ней.

– Вас примут, – сообщил он Максу, откидываясь там, у себя в офисе, на спинку кресла. При парнишке говорить открытым текстом он не желал, естественно, а отсекать голограф-проекцию от бокового просмотра клиент не стал.

Устроитель рандеву был до того доволен собой, что прямо сиял.

Когда я могу вылететь?

Хоть сейчас. Точнее, после того, как… – Он тоже умел делать достойную великой лицедейки паузу.

Я понимаю. Ждите меня у отеля. Лечу.

ЖДУ.

В голосе таксиста было столько надежды на обретение счастья, что Максу стало стыдно. Менеджеру не суждено в этой жизни попробовать предел мечтаний. В упаковке – очень хорошая смесь рикутпанж, но этилаиной и не пахнет. Впрочем, особой разницы неискушённый парень не ощутит.

Он будет доволен, как никогда в жизни. Разоблачения Макс не опасался. Чтобы ощутить разницу, необходимо воспитывать вкус к нюансам всю жизнь. Иметь такую возможность.

Уже развернулся, – заверил он.

Мы не летим на ферму? – спросил парнишка, внимательно прислушивавшийся к разговору.

Уже нет.

А мои деньги…

Считай, что слетали. Получишь сполна.

«Какие они корыстные, эти провинциалы! – подумал он. – Только о деньгах и думают. Впрочем, бедность порождает жадность. Когда кушать хочется, волей-неволей ни о чём другом не думается…»

Этот неутешительный вывод он сделал на основании обильных предпосылок, накопившихся в течение прошедшего года жизни. … Такси высадило его на пустынном пляже километрах в десяти от города и тотчас улетело. Макс огляделся. М-да-а.

Кроме дикой природы, вокруг ничего другого не наблюдалось.

Он стоял на узкой песчаной полосе, между крутым горным склоном, покрытым густым ворсом субтропического леса, и волнистым покрывалом серого океана. Запахи, испускаемые джунглями, приятными не хотелось называть даже в состоянии острого приступа толерантности. С моря и то пахло приятнее, если кому-то нравятся ароматы продуктов разложения гниющих водорослей.

Местечко то ещё.

Не хватало последнего штриха. «Вот сейчас из лесу ка-ак вывалится какой-нибудь аборигенный зверёк. На предмет поинтересоваться, что это за кусок мяса по берегу шляется… Будем выяснять, кто из нас царь дикой природы».

Макс не боялся зверей. Люди куда опаснее.

Человек появился из воды. В буквальном смысле.

Из-под поверхности.

В колышущемся покрывале вдруг образовалась прореха, и сквозь неё просунулся бронированный колпак.

Полусфера увенчивала громадную метталокерамическую башку объёмом метров двадцати кубических. Головенция эта торчала на плечах метров пятнадцати линейных шириной, и внушительные плечи эти были всего лишь верхушкой громадного торса…

С каждым шагом исполинское тело вырастало на два-три метра. Бурлящие водопады низвергались с него; клокочущий бурун стремительно приближался к берегу.

Боевой антропоидный мегаробот брёл по дну океана, держа курс на сушу, прямёхонько на дикий пляж, царём которого Макс самонадеянно ощутил себя минутой раньше.

По сравнению с этим тяжеловооружённым ДЯДЕЙ он не тянул даже на обезьянку в зверинце царского дворца.

Неожиданный пришелец остановился метрах в ста от кромки прибоя. Он высунулся из воды по пояс, на добрых тридцать метров вознесясь над поверхностью.

В месте, где у живого человека располагается правый глаз, образовалось отверстие. Сквозь него высунулось нечто вроде консоли. В проём вышагнул нормальный, живой человек, затянутый во что-то напоминающее лёгкий скафандр.

Громкоговорители разнесли над диким пляжем басовитый голос.

– Покажите письмо хозяина Гонзалеса. Макс, почему-то ничему не удивляясь, молча достал конверт и поднял на уровень своей головы.

Идентификация подтверждает подлинность. – Сообщил громоподобный глас вердикт. – Цель визита?

Встреча с мистером Флопером! – заорал Макс.

Не кричите. Сканеры вас прекрасно улавливают.

Извините, рефлекс, – пробормотал Макс. – Пытался быть услышанным.

Макс Отто Эмберг, пространство владения Ту является закрытым от внешних проникновений ареалом…

Это я знаю.

Я знаю, что знаете! – раздражённо рявкнул голос. – Так вот, учитывая вашу ситуацию и ваших поручителей, хозяин Флопер решил пойти вам навстречу и позволить вам посетить Ту. Вы будете размещены в гостевом апартаменте, который вам настоятельно рекомендуется не покидать без разрешения. Хозяин Флопер примет вас, когда сочтёт необходимым. Условия приемлемы?

Понятно, в общем, я сижу в номере и жду звонка. Согласен.

Не совсем. В гостевых апартаментах есть развлекательный комплекс, бассейн и многое другое. В его пределах вы можете проводить время как вам заблагорассудится. Вы не заключённый.

Я могу поинтересоваться, сколько времени займёт ожидание?

Поинтересоваться – да. Ответ получить – нет. Хозяин Флопер пригласит вас в гости, когда пожелает. Согласны ждать неопределённо долго?

Где наша не пропадала… Соглашаюсь, смиренно лелея надежду, что встреча наступит раньше, чем я одряхлею от старости.

Макс живенько подхватил чемодан-сумки и зашагал прямо в воду.

Он настолько убедительно сделал вид, что намерен брести по дну океана навстречу антропоиду-трансформеру, что был остановлен приказом.

– Стойте! – рявкнул посланец Ли Флопера. – Глубина начинается почти сразу у берега.

«Маленькая победа. Обо мне заботятся!» Но секунду спустя хозяину здешней акватории всё-таки удалось заставить его вздрогнуть.

– Браво. Теперь я понимаю, чем вам удалось взять Барракуду. – Новый голос в сравнении с громкоговорительным был слаб, но раздался в непосредственной близости, и потому прогрохотал гораздо громче.

Человек появился из ниоткуда прямо за Максовой спиной. Со стороны горного склона. Откуда ожидался менее опасный зверёк.

«Счёт один – один».

Здравствуйте, – сказал мужчина, чем-то неуловимо напоминающий Форда Гонзалеса. Крепкостью очень немолодого, но стройного тела, приветливостью черт лица, пронзительным взглядом молодых, невыцветших глаз. Он мог бы назваться братом Барракуды, если бы не шоколадного оттенка кожа, присущая определённым негроидным народам. – Я не ждал вас, но рад собеседнику.

Здравствуйте. Господин Флопер, я привёз вам привет от господина Гонзалеса.

– Как у него дела?

– Честно говоря, я его не настолько хорошо знаю, чтобы проявить осведомлённость.

– Понятно. Но тем не менее он вас рекомендовал…

Да, конечно. Вот письмо. – Макс протянул измятый конверт. – Извиняюсь, немножко попортилось…

Ничего страшного. – Старик взял архаичное письмо, написанное от руки на бумаге, и небрежно сунул его в карман кожаной куртки; конверт окончательно утратил прямоугольную форму.

В сумке коробка сигар для вас. Смею надеяться, что они хороши. Сам я не курю и не разбираюсь. Я больше по части кофе.

Форд всегда отличался завидной терпимостью. Передать мне сигары, при его-то ненависти к вдыханию дыма…

Ли Флопер говорил очень тихо, но Макс отчётливо слышал его. Ни прибой, ни звуки леса, ни шум ветра не могли заглушить Хозяина. Словно природа тоже признавала его приоритет.

Господин Флопер махнул рукой в сторону океана, и Макс боковым зрением отметил, что консоль начала вдвигаться обратно в голову трансформера. Человек на консоли помахал рукой в ответ.

– Идёмте, Макс Отто. – Ли Флопер развернулся, преспокойно подставив гостю спину, и сделал несколько шагов к зарослям.

Далеко в лес забираться не пришлось. Мутная «рамка» наведённого, поддерживаемого дистанционно (уйма энергии на поддержание!) мультипрохода обнаружилась в двух шагах от песка, за стволом здоровенной пальмы.

С вашего разрешения нарушу правила учтивости и пойду первым, – сказал хозяин. – С той стороны на вход нацелен десяток стволов. Боюсь, узрев не меня…

Я мог бы на вас прямо здесь покуситься, – буркнул Макс. – Если б за этим явился.

Я это понимаю. Но мои слуги не так хорошо разбираются в людях. Столько трудов стоило уговорить отпустить меня сюда в одиночку…

Ага. Можно подумать, со стороны моря за нами не следит десяток стволов…

Арчи – просто охранник. Он бродит вокруг острова туда-сюда. Ему нравится.

Арчи – это оператор или трансфор?

– Они тёзки. Поспешим, какао стынет. Я приглашаю вас к завтраку.

Стволов по ту сторону было меньше десятка, но не намного. Восемь. Здоровенные, с Макса ростом и соответствующей комплекции чернокожие, как на подбор, парни. С одинаковыми физиономиями потомственных не то киллеров, не то телохранов.

Фигуристая блондинка в бикини, обнаружившаяся в том же помещении, по контрасту выглядела белоснежной, хотя кожа её основательно загорела. Субтропики способствуют образованию «ровного и золотистого» без всяких облучателей.

Мы будем завтракать в английской гостиной, – сказал ей Ли Флопер. – Предупреди гостью.

Слушаюсь, Хозяин, – кивнула девушка и упорхнула из помещения, интерьированного сугубо функционально; на гараж похоже, но флайеров нет.

В голосе секретарши Макс вновь услышал заглавную букву в начале слова «хозяин».

С чемоданом и сумкой одежды Макс расстался преспокойно, малую сумку с компутом не отдал, повесил на плечо. Один из сторожевых псов дёрнулся было проверить, обхлопать Макса, но хозяин жестом отогнал его.

По дороге сквозь анфиладу почти пустых, классического древне-японского стиля комнат (за окнами, тянувшимися по одну сторону, буйствовала сочная зелень, истыканная яркими цветками) они с Ли Флопером непринуждённо пообщались. Шли не спеша, так что сказано было немало. Макс без прикрас обрисовал цепь обстоятельств, в итоге приведшую к его появлению здесь. Жизнь убегает, время не ждёт, злоупотреблять гостеприимством невежливо… чего тянуть кота за хвост.

Изложив предысторию, гость без обиняков (пан или пропал!) задал вопрос. Ради этой секунды он сюда бесцеремонно «припёрся», перешагивая сквозь космическую бездну.

Ли Флопер молчал две комнаты подряд, затем остановился и, не глядя на гостя, произнёс:

– В мироздании нет ничего дороже информации. Каждый из нас, бывших друзей пиэкстсрититу, – привычно произнесено, одним словом, – толково распорядился тем, что рассказывали проводницы и проводники. Это наш капитал. Он позволил нам достичь определённых вершин. Но… – поиск формулировки затянулся на целую минуту. – Вся следующая жизнь понадобилась мне, чтобы поверить сказанному Ахн, моей проводницей. Я завладел массой денег и власти, чтобы в итоге узнать, что деньги в частности и власть вообще – лишь иллюзии свободы… По вашему лицу вижу, что мелькнула мысль: ага, можно что угодно болтать о деньгах, когда на счетах триллиарды… Вопрос: за какую цену можно купить свежесть восприятия, присущую юности? Мгновения неповторимости… Когда ежедневно, еженощно что-нибудь впервые в жизни испытывается, когда острота ощущений, не превра-щённая в рутину, дарует непрерывное наслаждение жизнью… Где, в каком магазине продаются эти мгновения?.. Знаете, за все мои деньги я не могу купить свободу. Ощущение свободы сохраняется даже у некоторых закованных в кандалы узников темниц, и они его не за деньги покупали. Деньги… деньги могут превратиться в кандалы более крепкие, чем сработанные из венгастали. Заполучив их, невероятно тяжело отказаться от них, отдать… И власть. С властью не всё так однозначно, но обладание ею также не дарует свободу… Вся жизнь ушла на осознание, что никакой, даже высочайший статус не способен дать человеку защиту от двух врагов. Внешнего и внутреннего. То есть оба они – одновременно и внешние и внутренние. У человека множество врагов, но истинную опасность представляют только эти… Это всё, что я могу вам сказать. Если вы приехали за чем-то большим, то напрасно.

– Один из них наверняка неотвратимость смерти… а второй, сэр? Неумолимость времени, надо полагать?

Хозяин повернул лицо и добавил глаза в глаза:

Я вам ничего определённого не говорил. Каждый человек может отыскать своих врагов и сразиться с ними только самостоятельно. Чтобы узнать их имена, мне хватило секунды, чтобы подкрепить доказательствами и убедиться – целая жизнь. Жизнь человека и есть, по сути… э-э, свободный полёт в поисках подтверждений. Но поспешим. Неучтиво заставлять даму ждать.

Спасибо, сэр. Я буду думать над вашими словами. Вы сделали мне бесценный подарок. Я в неоплатном долгу.

За подарки не расплачиваются. При оказии – отдариваются. Долг платежом красен, а подарки – золотой серединой между необязательностью и приятностью ответного подарка.

«Страшно тем, кто не знает, что делать. Ты – знаешь, и потому не боишься».

Афористичная мысль высверкнулась в мозгу неожиданно, ни к селу ни к городу вроде, будто подсказанная неким обосновавшимся под черепом суфлёром, но Макс почему-то был уверен, что неспроста. Он имел серьёзные основания подозревать, что утверждение «случайности – это звенья цепи закономерности» взято не с потолка и не от фонаря.

Блестящее (горящее!) подтверждение жизнь ему предоставила три комнаты спустя.

За очередной исписанной иероглифами бумажной панелью бамбуково-соломенный дизайн внезапно уступил место классическому английскому интерьеру. С обязательным камином, драпировками, мягкой мебелью и благородной древесиной стенных панелей.

У окна стоял круглый, сервированный серебряной и фарфоровой посудой столик. Тарелки с овсянкой, розетки с джемами, маслёнка, вазочка с крекерами, дымящиеся чашки… Послеполуденный завтрак. У хозяев жизни своё причудливое расписание.

Приборов на столе стояло три. Два стула пустовали в ожидании седоков, третий занимала молодая изящная женщина в перчатках, длинном белом платье с глубоким декольте и высокой причёской, удивительно гармонировавшими с окружающей средой.

Она повернулась и посмотрела на вошедших мужчин.

ВЗГЛЯД!!!

Бездонная вечность космоса в чёрных глазах незнакомки уместилась ВСЯ. Как Вселенная ухитрилась втиснуть себя в столь компактное состояние, человеку представить невозможно, но факт на… лице – она в них схлопнулась. Словно решила вернуться в точку Изначального Взрыва.

– Знакомьтесь. Дочь моего старого приятеля, приехала ко мне погостить… Макс Отто Эмберг. Начинающий литератор и торговец кофе. Протеже моего старого друга, который знавал его отца.

– Эллен. – Она протянула ему руку в тонкой кружевной перчатке. Фамилия осталась за кадром.

Его бросило в жар. Он мгновенно покраснел, пробормотал что-то невыносимо банальное, типа «Очень приятно познакомиться», и неловко поцеловал руку. Под ТАКИМ взглядом он неизбежно превращался в школьника возрастного периода первой влюблённости.

Впрочем, в упоминании фамилии всуе не было необходимости. Редкий человек, пребывающий в курсе сетевых новостей, не знает облика мисс Литтлсон, Эллен-МЛАДШЕИ, единственной дочки и внешне абсолютной копии своей вселенски известной мамы. Мисс Эллен-СТАРШЕИ, совсем недавно заслуженно считавшейся самой богатой из незамужних женщин обитаемой вселенной.

ТОЖЕ Избранной. Но, в отличие от благополучно здравствующих Ли Флопера и Форда Гонзалеса, ныне покойной…

Ныне здравствующий Избранный сказал:

Вы, кстати, коллеги.

Макс Отто любит путешествовать?

– Нет, но он тоже занят поиском ответов на некоторые вопросы.

Вот как…

Он хочет написать книгу.

Настоящую книгу? Как интересно. И о чём она? Предоставить Ли Флоперу отвечать И НА ЭТИ вопросы Макс не сумел бы при всём желании.

Хотелось бы настоящую… О свободе и о… смерти, наверное, – выдавил он, не в силах отвести взгляд, вырвать его из властного плена её вселенских глаз.

Тогда в ней просто необходима глава об охоте.

Да, Макс, вы к нам присоединитесь? – спросил хозяин. – Побывать на Крахте и не поохотиться на птеропода…

Я пацифист. Не люблю убивать. Признаю насилие только с целью самозащиты, – сказал Макс. Истинную правду.

Никто и не говорит об убийстве. На Крахте убийства запрещены.

Но охота…

Охота – это охота, и к убийству, поверьте, никакого отношения не имеет.

– В первый раз слышу об охоте без убийства, если, конечно, это не фотоохота.

Наградой за вымученную шутку была её улыбка. Впрочем, Макс едва заметил движение губ. Весь мир застил чёрный свет глаз.

Нет, самая настоящая охота, полная опасностей и приключений, но это поединок равных. Единоборство – не убийство. У вас копьё, у них клюв и когти. Вы летаете, они летают. Я приехала специально для того, чтобы испытать это неповторимое ощущение.

Вы меня заинтриговали, – сказал Макс, чтобы хоть что-то сказать. Разве мог он отказать настойчивому влечению этих глаз…

«Эх, где только наша не пропадала…»

– Мне кажется, вас что-то гнетёт, Макс. – Вселенная заботливо заглянула в его глаза. – Вы очень напряжены. Расслабьтесь немножко. Получайте удовольствие от жизни…

И его моментально отпустило. Легко и непринуждённо, будто знаком с ней всю жизнь и вновь повстречался после долгой разлуки, он болтал с Эллен за завтраком, обменивался впечатлениями о проведённой хозяином экскурсии по удивительному дому, что узким кольцом опоясывал остров. Все окна и двери дома выходили внутрь, в сад, и ни единого наружу, к воде. Разновеликие сегменты кольца представляли собой комнаты, выдержанные в национальных стилях того или иного племени земного человечества. Имелась даже одна эскимосская: изнутри – точная копия иглу из снежных кирпичей. Затем они пообедали в украинской комнате и после борща со сметаной, вареников с вишнями и аутентичного «пЫва» насыщенного «янтарного» цвета – отлежали положенную сиесту.

Отлежав, отправились на охоту.

…Удивительно красивое зрелище – пикирующий на фоне алого полудиска заходящего солнца птеропод. Его полупрозрачные (свет сквозь них проходит свободно) крылья выглядят просто ошеломляюще: живой, постоянно меняющийся орнамент, сотканный тысячами тёмно-синих прожилок… а его сильные лапы и мощный клюв…

Со стороны это выглядело необыкновенно красиво, но когда подобная тварь летит прямо на тебя, причём далеко не с дружескими намерениями…

Тут уж надо не только увернуться, но ещё и умудриться выцелить тушу копьём. Времяпрепровождение не для пацифистов. «Мне бы справиться с управлением для начала…» – думал Эмберг. Пока он осваивал вождение глайдера в экстремальных условиях, бесстрашная Эллен с поразительной ловкостью «вонзила» копьё аккурат в правый глаз чудовища, которое тут же камнем рухнуло вниз, в бурлящую воду у плотины.

Новичок провожал взглядом падение проигравшей, а тем временем другая «птичка» коварно спикировала сверху и добралась до него. Мощные когтистые лапы, разрывая утлую обшивку, впились в глайдер, который мгновенно потерял управление. Единоборство – не убийство, что да то да…

Жуткий победный клич, и птеропод взмахнул крыльями, намереваясь взмыть в небо. От неожиданности Эмберг ткнул копьём в пробоину, попал в глаз, и только потом сообразил, что делать этого было нельзя. Эти летающие ящерицы не разжимают когтей, ни живые, ни мёртвые…

Всё же ему удалось выбраться, правда, на такой предельно низкой высоте, что парашют едва успел раскрыться. Надо было дать противнику подняться выше…

Последнее, что он помнил, это надвигающаяся вода, сплошная вода, вода…

Мучительно продираясь сквозь боль и муть, очнулся и ощутил, что лежит не на дне водохранилища, а на вполне человеческой постели. Тело ныло так, словно его методично обработали дубинками. В голове плясали крупные искры, ни дать ни взять, как у мультяшных героев. Макс попытался подняться, но в результате лишь шёпотом выразился на известной всем популярной части русского языка. Тело не повиновалось совершенно.

Проснулся? – Она сидела рядом.

Исф-фините, я-а… – выдохнул Макс Отто.

Понимаю, в переводе это звучит «ой как больно».

Я не… думал…

Что я буду сидеть у постели умирающего солдата? Ты меня ещё плохо знаешь… Я на такое способна, у-у-у! Как ты себя чувствуешь?

Могло быть и хуже. Только вот тело как чужое… – Это была чистейшая правда. Неутешительная. Далеко не.

Ничего, скоро познакомишься и обвыкнешь. Да-а, ты везунчик. Так шмякнулся, и все кости целы, и нет сотрясения… Доктор хотел тебя накачать обезболивающим, но я настояла, что сон – лучшее лекарство для мозгов. Кстати, у меня для тебя две новости. С какой начать?

Как… обычно.

Я могу предложить тебе место в моём корабле.

М-м… я, конечно, всемерно признателен, но… что-то я не понял, куда я отправляюсь. Давайте тогда плохую.

Такси там не ходят.

Ага. Поэтому вы предложили место…

Да. Такой везучий герой, как ты, мне в спутниках совсем не помешает.

Вы хотели сказать, идиот…

Я всегда говорю только то, что хочу. В моём положении это позволительно. И перестань мне выкать. Договорились?

Что он мог ответить под прицелом ЕЁ глаз?! Его, к счастью, уже не бросало в жар от самого факта её присутствия, но находиться в непосредственной близости от настолько интересной женщины – мечта любого мужчины. Даже не обделённого женским вниманием, каким всю жизнь привык быть он.

Он только мог спросить:

– Если можно, новость номер ноль. Куда это мы с тобой собрались, собственно?