"Никому не доверяй" - читать интересную книгу автора (Сойер Мерил)

22

Броуди вынужден был признать, что чувствует себя несколько смущенным, следуя по дороге за Эллиотом, который вел «Ягуар» отца. Сам Броуди сидел за рулем черного «Порше», который взял в аренду. Он не мог заставить себя не думать, что за рулем разбитого «Порше» должен был сидеть Эллиот, который сейчас лежал бы в груде искореженного металла.

– О, дьявол! И как я мог вляпаться во все это дерьмо?! – произнес он вслух.

Он большую часть дня провел, кружа на автомобиле по улицам Нала и размышляя над всей ситуацией. В конце концов он пришел к выводу, что напрасно обвинил в аварии своего брата. Тори права: именно Эллиот мог быть планируемой жертвой.

За время службы в спецназе Броуди научился доверять своему инстинкту, но в этой ситуации действовали силы, которых он не понимал. Все страшно запуталось, за всю свою проклятую жизнь он никогда не был так дезориентирован. Броуди всегда относил себя к людям, которые знают, чего они хотят и как этого добиться, но сейчас он сильно разочаровался в своих умственных способностях. Более того, он даже не мог понять, что в действительности чувствует – к Тори, к своему брату, к «Хоукс лэндинг»…

Броуди вынужден был признаться себе, что Виноградная долина с ее покатыми холмами, окрашенными в осенние цвета, нравится ему. В юности он без конца переезжал из одного города в другой, ему попадались красивые места, но они никогда не трогали его душу так, как этот край.

Может быть, все дело в том, что когда-то его предки пришли сюда и работали не покладая рук, чтобы отвоевать себе место у природы? Впервые в жизни он вдруг осознал, откуда он родом и где ему комфортно на этой земле. В последние дни он многое узнал о своих корнях, которые раньше для него были скрыты мглой неизвестности. Когда-то в детстве он провел множество бессонных ночей, размышляя об этом, а потом убедил себя, что это не имеет для него ни малейшего значения. Однако человек, наверное, не может жить без корней. Теперь для него многое прояснилось, но все-таки кое-что по-прежнему оставалось загадкой…

– Почему мы с Эллиотом росли порознь? – прошептал он сам себе. – Кто-нибудь здесь наверняка знает правду. И я жизнь положу, чтобы тоже узнать ее!

Броуди увидел, что Эллиот заезжает на паркинг «Пино блан», и повернул следом. Передавая «Порше» юному служащему стоянки, он усмехнулся: парень смотрел на них с Эллиотом, выпучив глаза.

– Мы могли бы поговорить здесь, – сказал Эллиот. – Потом подъедет Рейчел: мы собирались поужинать вместе. Ты не хочешь присоединиться к нам?

– Извини, у меня есть кое-какие планы на этот вечер, но я с удовольствием выпью с тобой по коктейлю.

На самом деле Броуди был абсолютно свободен, но он не испытывал ни малейшего желания ужинать с Рейчел Риттво. Он точно не знал почему, но эта активная молодая особа вызывала в нем смутные подозрения.

Поднимаясь вслед за Эллиотом по ступенькам крыльца, Броуди удивлялся про себя, почему его брат пригласил в ресторан Рейчел, а не Тори. В конце концов, несмотря ни на что, она продолжала носить его обручальное кольцо. Конечно, они могли и поссориться: Эллиот, несомненно, был оскорблен. Но, как известно, «милые бранятся – только тешатся».

Мэтр сразу узнал Эллиота и немедленно провел их через уютное бистро с плюшевыми банкетками и деревянной отделкой во дворик, где на отгороженной каменной стеной террасе горел камин. Заказав для обоих по «Ройал Локнэир» со льдом, Эллиот обратился к Броуди:

– А теперь давай кое-что обсудим. Да, кстати, я бы хотел, чтобы завтра ты поехал со мной на дегоржацию вина.

– Хорошо, – легко согласился Броуди, даже не поинтересовавшись, что это такое. – Но сначала нам действительно надо обсудить эту аварию.

Эллиот откинулся на стуле, глядя на тлеющее в камине полено. Когда он поднял глаза, в них читалась тревога. «Да, – подумал Броуди, – его не научили скрывать своих чувств». Сам он умел это делать еще до того, как попал в спецназ. И первые уроки ему преподала мать. Она крайне редко показывала свои чувства – кроме, пожалуй, беспокойства. Линда Хоук обладала удивительным свойством: она никогда не смеялась и не плакала. В этой жизни ее занимала единственная вещь – зарабатывание денег. «А ведь это ненормально», – подумал Броуди с опозданием.

Он подождал, пока уйдет официант, поставивший перед ними по стакану с чистым виски, и спросил:

– Зачем, по-твоему, мне нужно было инсценировать автомобильную аварию?

– Теперь я понимаю, что это глупо… Но сначала я подумал, что ты просто хотел разбить мой «Порше».

– А зачем мне его разбивать? – нахмурился Броуди.

Эллиот сделал приличный глоток виски.

– Я имею много больше, чем заслужил.

– Ты думаешь, что я тебе завидую? Но у тебя нет ничего, что я хотел бы иметь. – Не успел он произнести эти слова, как понял, что это совершенно не так.

Эллиот, прищурившись, посмотрел на него.

– А как насчет Тори?

При этих словах Броуди весь подобрался, затем напомнил себе, что он виноват перед Эллиотом. Он ненавидел демонстрировать свои эмоции, но сейчас у него не было выбора.

– Не обвиняй Тори, – сказал он. – На самом деле между нами не было ничего серьезного.

– Ничего?

– А что значит один поцелуй?

– Это зависит от обстоятельств. – Эллиот поболтал виски в своем стакане, и лед зазвенел, словно их натянутые нервы. – А чья это была инициатива?

Броуди не мог допустить, чтобы у Тори были из-за него какие-нибудь неприятности. Да, она сама поцеловала его, ну и что? Если бы он не приехал к ней после аварии, ничего бы не случилось.

– Моя, – спокойно ответил он.

– Неужели? И как же это произошло?

– Мне не стоило приходить в их дом. Но я чуть не погиб, и мне хотелось с кем-нибудь поговорить об этом. Я ведь думал, что все это устроил ты…

– Я могу понять, почему ты пришел к такому выводу. Но уверяю тебя: я не портил свой автомобиль.

Броуди медленно кивнул. Он пришел к такому же выводу.

– Да, теперь я и сам это знаю. Может быть, кто-нибудь просто хочет, чтобы мы вцепились друг другу в глотки? Тебе не приходила в голову такая мысль?

Эллиот некоторое время молчал, мрачно глядя перед собой.

– Да. Я думал об этом сегодня, – сказал он наконец. – После того, как Тори вернула мне обручальное кольцо.

– Вернула?! – Броуди сделал большой глоток виски, пытаясь скрыть охватившее его волнение. – Ты серьезно? Но она защищала тебя, как львица своего детеныша, когда я пытался доказать, что ты являешься виновником аварии.

– Тори слишком хорошо знает меня, чтобы поверить, что я могу убить кого-нибудь. Но она не хочет выходить за меня замуж.

– Извини. Надеюсь, не я стал причиной этого. – Броуди был абсолютно искренен, хотя в это было трудно поверить.

– Тори, оказывается, еще раньше собиралась вернуть мне кольцо. Но когда мой отец умер, она решила отложить этот разговор на более позднее время. Так что ты ни в чем не виноват. – Эллиот пожал плечами: – Что поделаешь? Не сложилось…

Броуди почувствовал несказанное облегчение, хотя все равно не мог избавиться от ощущения, что его присутствие имело какое-то отношение к разрыву их помолвки.

– Я не хотел стать причиной неприятностей, но мне кажется, что все здесь крутится вокруг завещания, – сказал он, твердо решив сменить тему разговора. – Ты знаешь, что произойдет, если мы с тобой оба умрем прежде, чем завещание будет официально утверждено?

– Рейчел сказала мне, что в таком случае «Хоукс лэндинг» будет разделена между Джиной Бардзини, семейством Риттво и Альдо.

– Рейчел? А откуда она знает?

– Понятия не имею. Надо будет у нее спросить.

Броуди немного подумал.

– У Рейчел ведь, кажется, есть два брата? Я встречал их, но, должен признаться, забыл их имена. У тебя столько двоюродных и троюродных братьев…

– У нас, — поправил Эллиот. – Ты являешься частью семьи, нравится тебе это или нет. Мы связаны родственными узами с половиной семей в долине. Это уходит корнями к нашим прапрадедушкам, когда у итальянцев было принято иметь большие семьи с множеством детей. Когда они женились или выходили замуж, новые родственники становились частью семьи.

– Понимаю, – сказал Броуди, хотя на самом деле ничего не понимал: вся его семья состояла из него самого и матери. – А почему из всех этих родственников именно Риттво стали наследниками? У них что, есть какие-то особенные заслуги?

– Я задавал себе этот вопрос, но у меня нет на него ответа. Отец никогда не любил Рейчел и никогда особенно не отличал ни ее отца, ни ее братьев Эдди и Сэма.

– Какого сорта вино они производят?

– Риттво только выращивают виноград и продают его на свободном рынке. В этом нет ничего необычного. Почти половина виноградарей в долине продают виноград и не производят вино.

Броуди некоторое время о чем-то мрачно размышлял, потом спросил:

– Могли ли Риттво узнать каким-то путем содержание завещания?

– Это возможно. Кто-нибудь в конторе Фреда мог допустить утечку информации. Его секретарь, помощник или один из клерков. Кто знает? Но по закону сразу после того, как они зарегистрировали завещание, любой человек может пойти в суд и потребовать дать ему возможность ознакомиться с ним.

– Мы можем проверить, обращался ли кто-нибудь с таким требованием? – спросил Броуди.

В этот момент он заметил в конце дворика Рейчел в темно-зеленом облегающем платье. Она стояла и теребила свои длинные темные волосы, осматриваясь вокруг в поисках Эллиота. Когда она увидела Броуди, улыбка исчезла с ее лица.

– Мне кажется, у Рейчел серьезные намерения в отношении тебя, – заметил Броуди.

– Да нет! Мы близкие друзья с детства. Только и всего.

Броуди допил свой виски – ему не хотелось оставаться в компании Рейчел ни минуты.

– Ну что ж, мне надо идти. Я заеду к тебе завтра.

Тори обычно очень быстро зарисовывала все идеи, которые ей приходили в голову, и легко отбрасывала незаконченные наброски, зная, что сможет завершить их позднее.

Освободившись от своих житейских проблем, она вновь ощутила прилив творческих сил, и в голове стали появляться интересные замыслы. Сказать о своем решении Эллиоту было непросто, но она знала, что это необходимо сделать, и как можно скорее. Теперь все было позади, и Тори чувствовала необычайную легкость и свободу.

– Чудненько! – сказала она пустому кабинету.

Очередная идея получала графическое воплощение под ее карандашом с необычайной скоростью. Она так была поглощена работой, что не сразу услышала настойчивый стук в дверь. Было уже девять вечера. Кто же это может прийти к ней в кабинет в столь поздний час?

Обычно она без опаски пересекала в вечерние часы темный офис, если надо было подойти к входной двери. Но в последнее время произошло столько разных мрачных и трагических событий, что это не могло не отразиться на ее нервах.

– Кто там? – спросила она чуть дрогнувшим голосом.

– Это Броуди и Пини. Позволь нам войти.

Тори распахнула дверь и не смогла сдержать улыбки. Броуди стоял, освещенный уличным фонарем, а Пини крутился у его ног.

– Что это вы здесь делаете? – спросила она и отошла в сторону, давая им возможность войти.

– Твой отец сказал, что ты работаешь допоздна. Я подумал, что могу зайти и спросить, не согласишься ли ты поужинать со мной.

Тори просто не знала, что сказать. Может, лучше сразу сообщить, что она вернула Эллиоту кольцо? Но тут Тори вдруг поняла, что он уже все знает.

– Отец рассказал тебе про… про нас с Эллиотом?

– Нет, мне сказал сам Эллиот. Мы с ним выпили по стаканчику виски, и он рассказал, что ты вернула ему обручальное кольцо.

– Мне следовало сделать это раньше. Он хороший парень. Нечестно было столько времени обманывать его.

Броуди выглядел растерянным. Откашлявшись, он посмотрел куда-то ей за спину, в темный коридор офиса.

– А чем ты занимаешься, вообще-то?

– Если хочешь, пойдем, я тебе покажу. Я – дизайнер. Придумываю и оформляю все, что угодно, – от ресторанных меню до логотипов винодельческих фирм. – Она провела его в свою мастерскую и остановилась перед столом, на котором были свалены зарисовки. – Это наброски логотипа, который я сейчас разрабатываю для одного из клиентов.

– Можно посмотреть?

– Конечно. Но учти: это только наброски. Потом я выберу из них два-три стоящих и сделаю их в цвете, чтобы представить заказчику.

Броуди один за другим брал рисунки и внимательно изучал их.

– По-моему, ты очень способная.

По тону, которым он это сказал, Тори поняла, что у него нет привычки раздавать комплименты направо и налево.

– Спасибо. Конкуренция в этом бизнесе весьма жесткая. Мне каждый раз надо предлагать что-нибудь уникальное – и понятное.

– Я думаю, у тебя неплохо получается.

Теперь Броуди смотрел на нее и при этом излучал такую силу и энергию, что просто притягивал ее к себе. Как загипнотизированный змеей кролик, она не могла шелохнуться, не то чтобы говорить.

– Ну как, ты согласна пойти куда-нибудь поужинать? В какое-нибудь место, где достаточно светло – чтобы я побоялся поцеловать тебя на глазах у целого стада наблюдателей.

Тори открыла было рот, чтобы сказать ему, что ей надо работать, но, взглянув на него, поняла, что не в силах сопротивляться.