"Дом, в котором ты живешь" - читать интересную книгу автора (Соловьева Анастасия)

Глава 7

Утром перед открытым уроком я надела новый костюм с оранжевой блузкой и сделала соответствующий макияж. Нашлись и подходящие серьги из слоновой кости, отделанные кораллами. «Хватит быть серой мышью», — подумала я, бросив последний взгляд в зеркало. Оно прибавило мне уверенности.

Выйдя из квартиры немного раньше обычного, я неожиданно столкнулась с Изой. Она уже давно не заходила к нам, демонстрируя таким образом неодобрение. Увидев меня, Иза сдержанно улыбнулась и покачала головой:

— Куда это ты так рано?

— Как это куда? На работу! А ты?

— Ну, со мной все ясно! А ты еще не бросила это скучное занятие?

Я вдруг прозрела: да она просто завидует мне! Одно дело поддерживать брошенную мужем многодетную мать, и совсем другое — по-соседски общаться с респектабельной и красивой женщиной. У нас обеих изменились роли Изу ее новая не устраивала.

— Я не собираюсь бросать работу! — ответила я как можно спокойнее.

— Ну, это пока. А Давид скажет — куда денешься?

— Зачем это ему?

— А ты думаешь, ему надо, чтоб ты, разряженная на его деньги, ходила куда-то болтаться.

— Вообще, Иза, пока ничего не ясно, но работу бросать я не буду. Кстати, у меня сегодня открытый урок, — сказала я примирительно. В такой день не хотелось ссориться. — А почему ты к нам теперь не заходишь?

— А нужно? — спросила Иза без иронии. Мне уже не казалось, что она завидует, может, у нее какие-то свои проблемы…

— Конечно, нужно, Иза. Заходи вечером, выпьем за мой урок.

— Ты уверена, что будет за что пить?

— В крайнем случае, выпьем за мой провал!

— Ладно, уговорила…

Я чувствовала: Изе трудно общаться со мной на равных. Отсюда то излишний напор, то неуместная ирония. Но все-таки она чуть-чуть потеплела — обрадовалась, что я ее позвала.

Ученики, принаряженные и серьезные, уже ждали у дверей класса. Сразу расселись за парты — бегать и шуметь никому не хотелось. За три минуты до звонка, утопая в алом бархате и пепельных локонах, в класс вплыла директриса.

— Сейчас подойдут, — сообщила она, царственно оглядывая класс.

И сейчас же в коридоре послышались энергичные шаги, нарастающий гул голосов, и в класс ввалилась толпа гостей, предводительствуемая мощной особой в синем в оранжевую полоску свитере. На животе полоски сменялись кружащимися кленовыми листьями. Я с любопытством посмотрела особе на спину: не написан ли там номер и фамилия, как у игрока канадской сборной по хоккею. За дамой семенил серенький старичок. Мышиный Король, определила я. Молодая блондинка в бледно-розовом, чуть наклонившись, беседовала с ним. Кивая и рассеянно улыбаясь детям, гости рассаживались по последним партам, а в класс заходили все новые и новые. Мышиный Король оказался единственным мужчиной в компании.

Пора было начинать. Написав на доске тему «Поэзия и весна», я заговорила, наступая на собственную робость:

— Между этими словами существует тесная связь: лирика — это род литературы, опирающийся на движение чувств. Быть поэтом не значит уметь рифмовать. Главное — чувствовать мир, воспринимать его по-своему. А весна — это время, когда просыпаются природа и наши чувства. — Здесь я чуть сбилась: вдруг фраза выглядит двусмысленно, но долго молчать было нельзя. — Я просила вас рассказать, какой весна видится вам: сделать рисунки, выучить стихи, подобрать рассказы, а может, сочинить что-то самим.

Накануне я долго говорила детям, что гости придут послушать именно их, поэтому теперь ребята с радостной готовностью потянули руки. Каждый, выходя к доске, обязательно отыскивал на стенде свой рисунок, объяснял, что он изобразил и как это связано с выбранным произведением. Чего тут только не было! Стихи о Восьмом марта, рассказы о весеннем лесе, история о первоапрельском дне рождения… Артамонов выучил есенинскую «Черемуху» и, пока рассказывал, два раза сбился, зато какую он сделал иллюстрацию! Казалось, куст черемухи, нарисованный на альбомном листе, благоухает!

Я не скупилась на похвалы, видела: для детей урок — настоящий праздник.

Потом я немного рассказала ученикам, какой видел весну Федор Иванович Тютчев — великий русский поэт, мы читали «Весеннюю грозу». Прозвенел звонок, дети выбежали из класса.

Теперь — обсуждение.

Первой заговорила директриса:

— Вы сами, Марина Ильинична, довольны уроком?

— Урок достиг поставленных целей.

— Как вы можете судить об этом — ведь не было важнейшего этапа урока — закрепления нового материала?

— Я новый материал не давала. Они стихотворения сами читали, рассуждали, выводы делали.

— Все равно, — сипловато начала тетка в свитере, — этап закрепления необходим. Она сидела вытянув ноги в проход, уперев в пол высокие каблуки сапог, а заостренные мысы задрав кверху. — А потом, технические средства? Лень, что ли, сунуть кассету в видео. — Резким движением головы она указала на телевизор в углу.

Воцарилась тишина. Только громким шепотом, не останавливаясь, говорила со своей соседкой темноволосая носатая женщина в бирюзовом платье.

— Гимназия четырнадцать восемьдесят, вы что, сплетничать сюда пришли? — прервала их беседу хоккеистка. — Ваше мнение?

— На уроке не применялись технические средства. — Женщина подняла голову и оказалась на одно лицо с Лолитой с афиши «Шоу разведенной женщины».

— Каковы были ваши цели? — вдруг обратился ко мне Мышиный Король.

— По-моему, у детей должно быть чувство успеха. Мы ругаем их гораздо чаще, чем хвалим. От этого они становятся нервными, неуверенными, начинают ненавидеть школу и все, что с ней связано. Но если у них получается и все это видят… — Я запнулась. Совершенно неожиданно мне пришлось делиться сокровенными мыслями с незнакомыми людьми. Как-то они к ним отнесутся… — Детям такого возраста это очень важно. Опыт успешного ответа на уроке — для них серьезный стимул приготовить завтрашнее домашнее задание. Так постепенно просыпается подлинный интерес к предмету.

— Вы искажаете педагогические цели… ринулась в атаку хоккеистка.

— А вот в нашей лаборатории, — перебил ее Мышиный Король, — пришли к выводу, что формирование успешной личности — сегодня очень важная социальная задача. Что касается видеомагнитофона, он имеется в каждом доме, а вот будут ли детей слушать дома так заинтересованно, как слушала Марина Ильинична, — это вопрос. Урок, несомненно, дан на высоком профессиональном уровне, налицо серьезная психологическая мотивация. Успехов вам, коллега!

И опять воцарилась тишина, через мгновение сменившаяся гулом — казалось, заговорили все сразу. Но в общем хоре не утонул медовый голосок директрисы:

— Спасибо, Борис Григорьевич. Сегодняшний урок — это успех не только Марины Ильиничны, а всего педагогического коллектива. Она к нам сразу после вуза пришла, мы ее воспитали, говоря по-старому, дали путевку в жизнь. А теперь — прошу всех к столу!

К столу я не пошла — у меня продолжались занятия. На математике только и разговоров было, что о гостях — понравилось ли им, что ребята сказали.

— А мое стихотворение?

— А мой рисунок?

— А меня вы почему не спросили?

В конце урока в класс заглянула бело-розовая спутница Мышиного Короля:

— Борис Григорьевич предлагает вам сотрудничать в нашей лаборатории. Напишите статью о своем уроке, обобщите прошлый опыт, подробно остановитесь на мотивации. Если успеете до двадцатого апреля, статья выйдет в мае. — Она протянула мне визитные карточки: свою и профессора, доктора психологии, заведующего учебно-методической лабораторией Бориса Григорьевича Рыдзинского.

Вечером я хвалилась Изке:

— Журнал «Школьная психология» заказал мне статью!

— И что, будешь писать?

— Конечно, приятно, когда кому-то нужны твои мысли.

— Вот приедет твой, и будут тебе мысли. — Я снова услышала раздражение в ее голосе.

— Но ведь он почти всегда занят. Что, по-твоему, я должна просто так сидеть, его ждать?

— По-моему, нет. А вот как он считает, неизвестно. — Почувствовав, что опять зашла далеко, Иза быстро сменила тему: — Апрель, а холодно как. В воскресенье Вербное. Пойдем в церковь?

— Пойдем, — согласилась я, но разговор не клеился. Я видела, что ей хочется говорить про Дода, и говорить нелестно. Скоро Иза ушла. На столе остался принесенный ею мой любимый молочный ликер — мы выпили по маленькой рюмочке. Даже за успех не хотелось пить, было грустно, как на похоронах. Я видела, что теряю близкую подругу, и тяжелое чувство утраты не смягчалось ни мыслями о Давиде, ни профессиональными успехами.

Денис в коридоре болтал по телефону, Олег с Илюшкой смотрели футбол. Никому на свете не было до меня дела. Позвонить маме — та, пожалуй, даже обрадуется, начнет поучать. Давид, между прочим, сегодня не звонил. А может, Иза права: ничего хорошего у нас с ним не будет. Я вымыла посуду, проглядела телепрограмму, но не нашла интересного.

Позже на кухню пришел Илюшка:

— Мама, почитай мне.

Я согласилась неохотно. К тому же читать о приключениях пиратов было скучно. В середине главы вообще перестала понимать, что читаю.

— Тебе не нравится? — спросил сын.

— Нет, я больше люблю сказки.

— Сказки для маленьких.

— Почему, есть сказки для взрослых. И вообще, в сказках много мудрости: каждый видит то, что в состоянии увидеть.

Я говорила с сыном как с равным и чувствовала, что ему это нравится.

— Мам, а куда мы на каникулы поедем?

— Не знаю, а что?

— Денис сказал, в Турцию.

— Интересно, на какие деньги?

— Денька сказал: на деньги Давида. Он ведь новый русский.

Мне стало неприятно, но и смешно.

— Илья, а ты видел Давида?

— Конечно.

— Ну, какой он русский?! — Мы засмеялись.

— Мам, не уходи.

— Я посижу, а ты спи. — И я устроилась за компьютером сочинять статью.

Для начала хорошо написать о значении чувства успеха в жизни людей вообще. Об опыте успеха, о его приобретении на уроках. В качестве примера можно привести мою собственную жизнь. В школе я, как ни старалась, выше четверки не получала, потому что не верила, что получу. Закончила музыкальную школу, занималась вокалом, меня хвалили, говорили о способностях, но где мне., лучше что-нибудь поскромнее. В девятнадцать лет в меня влюбился заурядный мальчик Костя. Ни плохой, ни хороший — обыкновенный. Я с радостью, почти с благодарностью, поспешила замуж — кому я еще нужна?

Теперь появился Дод. Мама и Иза считают, что здесь замешана корысть: не только я сама, но и мои близкие не верят в меня. Я выключила компьютер — предаваться этаким мыслям можно и без него. Дети спали. Не раздеваясь, я свернулась на диване и стала слушать тишину. И вот в этой тишине зазвонил домофон.