"Сила любви" - читать интересную книгу автора (Спенсер Лавирль)Глава 6В Аноке тяжкое преступление было скорее исключением, нежели правилом. Жизни полицейского крайне редко грозила смертельная опасность. Наряды полиции выезжали порой на поимку вора или укрощение разбушевавшегося наркомана, но в основном дежурства Кристофера Лаллека и его коллег проходили спокойно. Ранним июльским утром Кристофер сидел в патрульной машине, позевывая после ночного дежурства. Он взглянул на часы – шесть двадцать, до конца смены оставалось сорок минут, – и заерзал на сиденье, разминая затекшую спину. Наблюдая за потоком транспорта, движущегося по шоссе номер десять, он отметил, как лихо лавирует среди машин «гран-при-78». Мгновенно насторожившись, он включил красные сигнальные огни и выехал на левую полосу. Он мог точно определить момент, когда водитель заметил его появление на шоссе, поскольку тот резко увеличил скорость и, в нарушение правил, прорвался на встречную полосу. Движение было довольно плотным, и Кристоферу пришлось максимально сосредоточиться. Он догнал «гран-при» и повис у него на хвосте, ожидая, что водитель наконец увидит его в зеркальце. Но водитель его попросту игнорировал. Крис подал короткий сигнал сиреной, но и на это нарушитель не отреагировал. Он включил сирену на полную мощь и почувствовал, как закипает в нем ярость, поскольку водитель продолжал делать вид, что не замечает следующей за ним вплотную патрульной машины. Крис схватил рацию, передал диспетчеру свои координаты и номерной знак преследуемого автомобиля. Они проехали еще полмили, прежде чем самоуверенный наглец наконец-то соизволил ответить на его предупредительный сигнал и затормозил. Вне себя от гнева, Кристофер вышел из машины и направился к проржавевшей красной колымаге. Окно со стороны водителя было открыто, а сам он сидел, чуть навалившись на руль. На вид ему было лет двадцать восемь – тридцать, он явно нуждался в стрижке и бритье и выглядел так, словно пьянствовал всю чочь. Крис заглянул в машину, ища взглядом открытые бутылки. – Ваши права, пожалуйста. – Это еще зачем? – Его дыханием можно было прижигать царапины. – Просто покажите их мне, будьте добры. – Скажи сначала, что я сделал не так. – Так у вас есть права? Парень передернулся и посмотрел на Криса с нескрываемым презрением. – Ваши права, сэр. – У меня их отобрали, – пробормотал парень. Кристофер положил руку ему на плечо и потребовал: – Выйдите из машины! Водитель прошипел: – А пошел ты… говнюк… – и резко нажал на газ. Крис, не успевший убрать руку, ощутил резкую боль, и его протащило по шоссе футов шесть. Но, к счастью, он сумел высвободить руку и помчался к своей машине. Хлопнула дверца. Взревел мотор. Завыла сирена Патрульная машина сорвалась с места, взметнув за собой облако пыли. Крис нащупал рацию и, стараясь говорить как можно спокойнее, передал: – Два-Браво-тридцать семь. Он меня обошел. Идет по левой полосе. Преследую. Диспетчер принял сигнал и уточнил время. – Два-Би-тридцать семь. Номерной знак преследуемого автомобиля: 0-6-2-5, движется в западном направлении по шоссе номер десять. Крису казалось, что пульс его учащается по мере того, как растет скорость – пятьдесят, шестьдесят, семьдесят миль в час. Подавив инстинкт самосохранения, он яростно летел навстречу опасности. По радио прозвучал голос: – Три-Юнион-тридцать один, следую по «десятке» в восточном направлении, приближаюсь к бульвару Рэмси. Попытаюсь перехватить здесь. Это был полицейский из управления пригорода Рэмси, спешивший на помощь. Скорость все росла: восемьдесят миль в час, девяносто. Адреналин бушевал в крови. Впереди сверкнула мигалкой патрульная машина из Рэмси. «Гран-при» промчался мимо с возмутительной наглостью. Кристофер ни на секунду не отрывал взгляда от дороги; полицейский из Рэмси развернулся и последовал за Крисом. Пот струился по лбу, спине, намокшая одежда противно липла к телу. Ладони стали скользкими. Становилось все труднее управлять машиной. Время от времени он докладывал диспетчеру о своем передвижении. – Следую по «десятке» на запад, проехал пересечение с бульваром Армстронг… Знакомые ориентиры один за другим оставались позади, сливаясь в неясные очертания. Новый голос произнес по радио: – Элк-Ривер-тридцать шесть-тринадцать, перейдите с шоссе сто шестьдесят девять на «десятку», следуйте вместе с GP-Юнит-четыреста три. О Боже. Это уже четыре машины. Даже пять, если считать нарушителя… И все мчатся со скоростью сто десять миль в час. Крис заставил себя сконцентрироваться только на дороге. Он все время помнил, что впереди, у излучины Элк-Ривер, его ожидает крутой левый поворот. Сама река была слева по ходу движения. Подъезжая к этому месту, он увидел бордовую машину полиции штата и темно-синюю – округа Элк-Ривер с золотистой эмблемой лося на дверце. Машины стояли по обе стороны дороги, мигая красными огнями. Крис передал по радио свои координаты и вцепился обеими руками в руль. Все пять автомобилей наконец встретились. Сирены вопили, повсюду мигали красные огни. И просто чудом на подходе к повороту полицейским машинам удалось окружить «гран-при». Прямо на вираже! Под мостом! Слева – река. Справа – огромный зеленый холм. Машины шли почти впритирку друг к другу, «спешившись» до девяноста миль в час. Крис почувствовал резкий удар в бампер автомобиля. Следовавшая справа машина из Рэмси потеряла управление и отстала. Неожиданно нарушитель резко дернулся вправо, в канаву, автомобиль его потерял задний бампер, который, подобно снаряду, вонзился в ствол огромного дерева. Трава, грязь, пыль, смешавшись в черном облаке, взметнулись в воздух. Автомобиль плюхнулся на колеса. Его тут же окружили патрульные машины. Хлопнули дверцы. Замелькали фигуры полицейских. Сквозь шум сирен прорывалась трескотня радиопередатчиков. Мигали красные сигнальные лампы. Наверху, на мосту, столпились зеваки, с интересом следившие за разворачивавшимся внизу действом. Кристофер бросился к автомобилю-нарушителю. Водитель был жив и, чертыхаясь, пытался выбраться. – С вами все в порядке? – Сукин сын! Крис попытался открыть дверь, но ее заклинило. – Вы можете выбраться? – Черт бы вас побрал! Посмотрите, что вы наделали! Мать вашу!.. Крис просунул руку в окно и схватил незадачливого авантюриста за шиворот. – Выбирайся! Быстрее! Водитель отбивался, отказываясь подчиняться. Крис и подоспевший полицейский из Рэмси силой выволокли его через окно. Полицейский из Элк-Ривер, выхватив оружие, нацелил его в голову нарушителя. Сзади стоял офицер из службы охраны порядка штата. – Руки! – заорал Крис. Нарушитель наконец повиновался и вскоре уже был в наручниках. – Черт бы вас побрал, вонючие ублюдки! Говнюки легавые! Водитель шлепнулся в грязь, поливая полицейских всеми известными ему отборными эпитетами. Кристофер схватил его за рубаху, силой поднял на ноги и поволок к своей машине. – Шевелись, сволочь! – командовал он. Злость не отпускала. Он запер нарушителя на заднем сиденье. Поблагодарил полицейских за содействие. Сообщил о задержании диспетчеру. Выключив мигалку, вырулил из канавы. Вскоре он уже был в Аноке и оформил задержание нарушителя в полицейском управлении. Через сорок пять минут, когда все уже было позади, эмоции прорвались наружу. Он был на пути к дому, когда почувствовал, что его сотрясает сильный озноб. Руки дрожали, как у немощного старца, и даже открыть гараж удалось не сразу. С трудом передвигая ставшие ватными ноги, он поднялся в квартиру. Долго не мог справиться с дверным замком, а когда наконец отпер дверь, долго возился с ключом, вытаскивая его из замочной скважины. Какое-то время он бесцельно слонялся по комнатам, на ходу сбрасывая с себя форму. Умывшись холодной водой, подошел к холодильнику и открыл его, лишь чтобы убедиться, что необходимости в этом не было. Стены, казалось, давили на него со всех сторон. Он сделал пробежку, принял душ, выпил стакан томатного сока и поджарил сандвич с яйцом, который съесть так и не смог. Он опустил жалюзи, вытянулся на кровати… и уставился в потолок. В полицейских боевиках любили смаковать лихие погони, но интересно, думал он, приходилось ли кому-нибудь из режиссеров участвовать в подобных гонках? Лицо и шея до сих пор горели. Сердце отказывалось умерить биение. Меж лопаток прочно засела тупая боль. Даже лежа он не чувствовал расслабления, наоборот, было такое ощущение, будто он находится в подвешенном состоянии. Он попытался отвлечься. Представил, как возится с цветами Ли Рестон в своем ароматном магазинчике на Майн-стрит. Вспомнил о Джуде Куинси и предстоящем Четвертого июля пикнике. Вновь мысленно вернулся к Ли Рестон. Он ведь обещал починить ей садовый шланг. Дженис Рестон… что делать с ее явным интересом к нему? И опять перед глазами Ли Рестон, подставившая разгоряченное лицо под струю холодной воды. Через сорок минут он взглянул на часы. Потом через час. И еще через полчаса. В половине одиннадцатого он понял, что уже не уснет. Он скатился с кровати и сел, вцепившись обеими руками в матрас, тупо уставившись на тумбочку, что стояла в изголовье, прокручивая в памяти фильм, созданный его воображением: погоня… Ли Рестон… погоня… Джуд Куинси… Ли Рестон… Ли Рестон… Ли Рестон… Да, пожалуй, он думал о ней слишком часто, и не всегда эти мысли были навеяны их общим горем. Черт возьми, не нужно быть Фрейдом, чтобы понять, что ее отношение к нему было продиктовано материнским инстинктом. Это было так естественно с ее стороны – утешать его, гладить, подкармливать, просить о помощи в трудных ситуациях. Так, как если бы она обращалась за помощью к сыну. Мысли его вновь вернулись к неисправному шлангу. Безумие какое-то! Он встал с кровати, почистил зубы, натянул джинсы, майку, кроссовки, кепку и спустился в гараж проверить, на месте ли его ящик с инструментами, которые могут понадобиться на Бентон-стрит. Ее наверняка не будет дома, это к лучшему. Он уже и так примелькался за эти дни. Сейчас он лишь починит шланг и уедет незамеченным. Он оказался прав. Ли дома не было. Не было и Дженис. Гараж стоял пустой, дверь его опять была нараспашку. Этой беспечной женщине стоило бы недельку поработать в полиции, чтобы убедиться, какой хорошей приманкой для жуликов становятся незапертые гаражи. Наружная дверь в дом тоже была открыта, и Кристофер предположил, что где-то неподалеку должен быть Джои. Он припарковал машину возле дома, достал из кармана складной нож, срезал кончик шланга и отправился в скобяную лавку купить новый наконечник. Вернувшись к ее дому, он уселся на ступеньку при входе и принялся за ремонт. Здесь, в тени, дышалось легко и работать было приятно. На дорожке, ведущей к дому, копошились муравьи. В саду на все лады заливались птицы. Казалось, в зарослях старых деревьев обосновалось целое птичье царство. Красные герани, высаженные в цветнике, наполняли воздух острым ароматом. Крис вдохновенно трудился, насвистывая и лаже не замечая, что взвинченные недавней погоней нервы потихоньку успокаиваются. Он подошел к машине за клещами и вспомнил, что оставил их дома. Пришлось пойти в гараж и поискать там. На верстаке были разложены инструменты на любой вкус. Можно было подумать, что Билл Рестон славился как мастер на все руки. Порядок здесь был отменный. Аккуратно расставлены крохотные пластмассовые ящички со всевозможными винтами, болтами, гайками и гвоздями. На стене над верстаком для каждого инструмента обозначено свое место, хотя, похоже, после смерти Рестона эта традиция не всегда соблюдалась. На полу валялся клубок бечевки, в ведре были сложены садовые орудия. Он еще раз взглянул на прибитую к стене доску-вешалку для инструментария и невольно залюбовался этими нехитрыми орудиями, некогда принадлежавшими человеку, женой которого была Ли Рестон. Обрезки жести, резец по стеклу, деревянные тиски… а, вот и клещи. Он набивал новый наконечник на шланг, когда за его спиной раздался голос: – Эй, Крис, что ты здесь делаешь? Он обернулся: на пороге стоял Джои – в серых шортах, заспанный. – Чиню твоей матери шланг. Ты что, только встал? – Да. – Все остальные на работе? – Да. Крис вернулся к прерванному занятию. – Неплохо было бы подстричь газон во дворе, а, Джои? – Ты же только что подстригал. – Прошло уже больше недели. Я бы на твоем месте занялся этим сегодня. У тебя есть газ? – Не знаю. – Пойди-ка проверь, хорошо? – Я же только что встал. – Не важно. Все равно пойди проверь. Джои, босиком, спустился с крыльца и направился к гаражу. Вскоре он вернулся и сообщил: – Немного есть. – Я пока съезжу привезу, дам тебе время окончательно проснуться. А когда я вернусь, ты подстрижешь газон – сделаешь приятное своей матери, хорошо? Джои пробормотал: – Да, постараюсь. Шланг был в полном порядке. – О'кей. Я скоро буду. Он вытащил из гаража баллон для газа, заправил его на Стэндэрд-стейшн на углу улиц Майн и Ферри и вернулся. Входная дверь все так же была открыта, но Джои поблизости не было. Он оперся о косяк и крикнул: – Эй, Джои? Мальчик тут же появился, правда, особого рвения к работе не проявил. Вместо того чтобы причесаться, он натянул на голову бейсбольную кепку. Однако был уже в носках и массивных «адидасах» и дожевывал первый из шести возвышавшихся на ладони тостов с ореховым маслом и джемом. – Я привез газ, – сказал ему Крис. – И заправил косилку. – Гм… – Джои вышел на крыльцо. Говорить с таким набитым ртом было невозможно. – Эй, послушай… – Кристофер почесал в затылке и опустил козырек кепки. Они с Джои стояли рядом; Крис разглядывал дом на противоположной стороне улицы и мерцавшую вдали речную гладь. В воздухе витал аромат орехового масла. – Я знаю, в вашем доме так заведено, что у каждого есть свои обязанности. Конечно, без Грега теперь тяжело, но это ничего не меняет. Вы все равно должны помогать ей… даже еще больше. Дайте ей возможность передохнуть, хотя бы иногда. Не заставляйте ее просить о помощи. Он украдкой взглянул на Джои. – О'кей? Джои какое-то мгновение обдумывал слова Криса, уставившись на бетонное покрытие дорожки, где остался мокрый след от шланга. – Да, хорошо, – согласился он, проглотив остаток последнего тоста. – Отлично, – сказал Крис. – А когда закончишь косить, включишь спринклер? – Да, конечно. – Спасибо, Джои. – Он похлопал его по спине и оставил исполнять свои прямые обязанности. Ли позвонила в тот же день, разбудив его около пяти. – Только не говори мне, что я опять тебя разбудила, – начала она, когда Крис пробормотал сонное «алло». – Миссис Рестон… это вы? – Кто же еще непрестанно мешает тебе спать своими звонками? Он выпрямился на кровати. – Ррр… – И, сладко зевнув, спросил: – Который час? – Десять минут шестого. Ты говорил, что спишь до двух после ночного дежурства. – Сегодня утром никак не мог заснуть. У меня была жуткая погоня. – О, нет. Только не это. – Грег, очевидно, рассказывал ей о том, что такое гонки на шоссе и какое это психологически тяжелое испытание для полицейского. – Ты догнал его? – Только когда он угодил в канаву, а его задний бампер, отлетев фута на четыре, врезался в дерево. Она хихикнула. – Ну и, конечно, обругал нас на чем свет стоит. – Он был пьян? – А что же еще? Такие типы за рулем – самое страшное. – Мне очень жаль, что тебе пришлось так начать свой день. – Ничего, я поспал, и адреналин уже выветрился. Чем могу вам помочь? Какое-то мгновение длилась пауза, и наконец она сказала: – Спасибо за шланг. – Пожалуйста. – И за газ. – Пожалуйста. – И за то, что образумил Джои. Я не сомневаюсь, что это твоя работа. – Ну, может, я и сделал ему пару замечаний… – Весьма тонко. – Знаете, я – Ты, должно быть, и с Дженис поговорил. Я заметила и в ней перемену. – Они оба замечательные дети. Просто немного замкнулись на себе и забыли о том, как трудно пришлось вам в эти дни. – Чем я могу тебя отблагодарить? – Вы действительно хотите это сделать? Он уловил легкое удивление еще до того, как она ответила: – Да. – Вы не будете против, если я приведу с собой гостя к вам на пикник Четвертого июля? – Вовсе нет. – Это Джуд Куинси. Помните, тот мальчуган, о котором я вам рассказывал? – Из плохой семьи? – Да. Сегодня утром, когда я не мог уснуть и думал обо всем на свете, меня вдруг осенило: а ведь Джуд наверняка никогда не видел, что такое настоящая семья, и уж тем более ни разу не был на семейном празднике. Я подумал: пусть он узнает, что такое возможно. Иначе его ждет та же доля, что и у его родителей, если ему не показать, что в жизни бывает и по-другому. А лучшего образца дружной семьи я в Америке не знаю. – Спасибо тебе, Кристофер. Конечно… приходи с ним. – Голос ее звучал тепло и проникновенно. – А ничего, если он будет в кепке Грега? – Да ради Бога. – Только давайте договоримся сразу: Джуд будет играть в – Постой, минуточку. Ты уж слишком многого хочешь. – Послушайте: мальчишка хлипкий, как стул в плохом баре. Конечности у него слабоваты. Не думаете же вы, что я позволю ему играть в чужой команде? – Ну, я думаю, решать все-таки хозяйке. Но мы это обсудим – после того как я взгляну на него. – О'кей, договорились. Крис улегся на подушку и, улыбнувшись, устремил взгляд в потолок. – Что ж… – сказала она. И замолчала. – Да, мне, пожалуй, пора вставать. – А мне пора приниматься за сандвичи. У Джои сегодня вечером игра. Нужно пойти поболеть за него. После некоторой паузы она неуверенно спросила: – Хочешь со мной? – Не могу. У меня тоже игра. – Ах, да, совсем забыла. У вас же своя сборная. – Да. – Кто у вас сейчас центральный нападающий? Это было место Грега. – По-моему, Лундгрен. Это моя первая игра с тех пор, как… После паузы она сама закончила за него фразу. – С тех пор, как умер Грег. – Извините. – Мы должны научиться произносить это вслух, – Знаю, знаю. Я уже, в общем-то, пробовал. Не знаю, почему вдруг сейчас не решился сказать. Голос ее зазвучал нарочито бодро: – Послушай, удачи тебе сегодня! – Спасибо. И Джои тоже. – До встречи Четвертого. – Да, мадам. – В одиннадцать? – Мы будем. Он позвонил Джуду. – Привет, чем занимаешься? – Ничем. – Хочешь пойти сегодня посмотреть мою игру? Я заеду за тобой. Жди меня на нашем месте. В шесть тридцать. – Конечно. Почему бы и нет? В половине седьмого Джуд уже, как обычно, подпирал стенку «Семь-одиннадцать». Крис подъехал к нему, и мальчишка забрался в машину. – Привет, – сказал Крис. – Привет. – У меня к тебе дело. – Я делами не занимаюсь. – Этим тебе придется заняться. Я тебя приглашаю четвертого июля на пикник к моим друзьям. Мальчугану не удалось сыграть безразличие. Голова его развернулась на сто восемьдесят градусов, глаза округлились от изумления. – На пикник? – Да. Жареное мясо. Волейбол в саду. Немного болтовни. В конце фейерверк в Сэнд-Крик-парк. Что скажешь? – Черт возьми, старина, а почему бы и нет? – Только тебе придется забыть на время свой воровской жаргон. Хозяева – замечательные люди. Джуд пожал плечами. – Это мне раз плюнуть. – Хорошо. – Крис поднял с сиденья белую кепку с бордовой буквой «А». – На, это тебе. – Мне? – Да. Это была кепка моего друга Грега. Его мать разрешила подарить ее тебе. Четвертого мы пойдем в гости к ней. Поколебавшись, Джуд взял кепку. – Я хочу тебе кое-что сказать, – начал Крис. – Носи ее, носи достойно. Грег был хорошим полицейским. И настоящим другом. В этой кепке, я очень надеюсь, ты не пойдешь красть велосипеды или торговать запчастями или еще каким-нибудь ворованным хламом. Джуд долго смотрел на подарок, прежде чем согласился: – Идет. – И вот еще что. – В чем дело? – Мы должны купить тебе новые теннисные тапочки. Если ты будешь в моей волейбольной команде, я вовсе не хочу, чтобы ты спотыкался в этих своих лаптях. Можем ведь и продуть из-за этого, понимаешь? Джуд посмотрел на ноги друга, потом внимательно оглядел и одежду Криса. Боясь дрогнуть, он развалился на сиденье, всем своим видом выражая полнейшую невозмутимость. – Новые тенниски я потяну. Они уже почти подъехали к парку, когда Джуд спросил: – На воздушной подошве? – и украдкой взглянул на Кристофера. – Да ты что? – взорвался Крис, – Побойся Бога, малыш! Ты знаешь, сколько они стоят? Мальчуган равнодушно пожал плечами: «Подумаешь, на воздушной подошве! Да кому они нужны?» Когда они подъехали к бейсбольному полю и вышли из машины, Джуд нахлобучил кепку на свою курчавую голову, лихо сдвинув козырек набок. Четвертого июля день выдался таким, каким и положено быть дню праздничному. Сухим, ясным и солнечным. Когда Кристофер подъехал к дому Ли Рестон, аллея уже была запружена машинами, а из сада доносилась музыка. Над распахнутой дверью гаража, на деревьях в саду торчали белые, красные и синие флажки; около дома была разбита площадка для игры в крокет. Над крыльцом развевался американский флаг, а внизу, в цветниках с геранями, пестрели его миниатюрные копии. Кристофер с Джудом, хлопнув дверцами автомобиля, направились в сад за домом. Кристофер в белой рубашке-поло и шортах такой кричащей расцветки, что от них слепило глаза. Джуд в обрезанных по колено джинсах, широкой рубахе, белой кепке Грега со сдвинутым набок козырьком. На ногах у него красовались стодолларовые тенниски на воздушной подошве. Впервые со времени их знакомства Крис видел Джуда в приличной обуви. Они вошли в приятную прохладу сада, где под сенью раскидистого клена отец Ли, Оррин Хилльер, закладывал брикеты угля в жаровню. Из открытого окна, на котором стоял радиоприемник, в сад лилась бодрая оркестровая музыка. Возле террасы, в тени, Дженис, Ким, Сэнди Афольфсон и Джейн Реттинг протирали складные стулья, а Ллойд Рестон и Джои натягивали на заднем дворе волейбольную сетку. Пег, мать Ли, копалась в клумбе, срезая ножницами цветы. Сильвия Эйд, застилавшая стол для пикника клеенкой, на минуту отвлеклась и крикнула: – Срежь еще один дельфиниум, хорошо, мам? Тогда у нас будет полный букет – белые, красные и синие. Многих из тех, кто собрался сейчас здесь, Крис видел мельком на похоронах. Это были соседи, двоюродные братья и сестры Грега, другие родственники. Какая-то женщина наполняла вазу водой из садового шланга. Подошел мужчина, нарочно наступил на него и остановил поток воды. Женщина расхохоталась и принялась весело отчитывать его, плеснула в него водой из вазы, намочив ему брюки. Ли открыла дверь из кухни и вышла на террасу, держа в руках канистру с горючей жидкостью. – Вот, папа. И спички. – Она была в белых шортах-бермудах и трикотажной майке, разрисованной под американский флаг. Передав Оррину спички, она бросила взгляд на вновь прибывших гостей, и лицо ее осветилось улыбкой. – Кристофер, ты все-таки приехал! – И она спустилась по ступенькам. Услышав имя Кристофера, Дженис обернулась и, бросив в ведро тряпку, с нескрываемой радостью кинулась к нему. Ли легонько потрепала Кристофера по щеке. – Рада тебя видеть. Потом протянула руку Джуду. – Привет, Джуд. Я – Ли Рестон. Подбежала Дженис. – Привет, Крис. Привет, Джуд, я – Дженис. – Пожав всем руки, она оглядела Кристофера с головы до ног. – Вот это да! Вы только взгляните на эти шорты! В каком цирке ты их раздобыл? – Да ты просто завидуешь. – Он уткнул руки в бока и с гордостью окинул взглядом свои шорты. – Джуд мне сказал, что моему гардеробу не хватает красок. Вот, купил специально к сегодняшнему празднику. Вмешалась Ли: – Джуд, я бы могла познакомить тебя с остальными, но, думаю, это произойдет по ходу дела. Можешь пойти в тень – там на столах полно всяких закусок. Продержишься до бифштексов. Осторожней с мексиканским соусом – вон в том блюде, с флажком. Он очень горячий. Кристофер, положи пока свои бифштексы куда-нибудь, где попрохладнее, угли еще не раскалились. Можете, кстати, помочь Ллойду и Джои натянуть волейбольную сетку. – С радостью. – Привет, Крис! Кого это ты там привел с собой? – донесся до них голос Ким. – Это Джуд. Он будет играть в моей команде! Пока они шли к волейбольной площадке, со всех сторон к ним обращались приветливые, дружелюбные голоса. Сетка уже была разложена на траве во всю длину, и Джои выгружал из картонной коробки связку алюминиевых кольев. Ллойд вышел навстречу. – Так, это, должно быть, и есть Джуд. Рад познакомиться. Джои… подойди-ка сюда. Джои отложил колья и с застенчивостью, свойственной четырнадцатилетнему подростку, подошел к незнакомому сверстнику. – Привет, – сказал он, помявшись немного. – Я – Джои. – Я – Джуд. После некоторой заминки они пожали друг другу руки. – Хочешь помочь мне с этими кольями? – спросил Джои. – Конечно, – ответил Джуд. Пикник начался. Оррин поднес спичку к брикетам, и запах горящего угля разнесся по двору. По радио зазвучала мелодия марша, восславляющего американский флаг, и Дженис с подругами устроили импровизированный парад. Ли нашла в комнате Дженис старинный жезл, и все по очереди вышагивали с ним во главе колонны, размахивая в такт музыке. У Пег Хилльер получалось на редкость ловко, и она призналась, что в молодости частенько участвовала в военных парадах. Пока она размахивала жезлом, Оррин, не отрывавший от нее взгляда, шепнул Джои: – Знаешь, когда твоя бабушка училась в старших классах, каждый мальчишка мечтал встречаться с ней. Мне повезло больше других. Джуд подслушал разговор и присмотрелся к Пег. Она подкинула жезл в воздух, но поймать не смогла. «Попытайся еще раз, Пег!», «Бабушка, давай!» – кричали со всех сторон. С третьей попытки ей все-таки удалось поймать его, что вызвало восторженные возгласы зрителей. Когда мелодия окончилась, она весело рассмеялась, приложив ладонь к груди, а другой обмахивая разгоряченное лицо. Оррин обнял ее за плечи и прошептал что-то на ухо, после чего она еще сильнее расхохоталась и вернула жезл девушкам. Джои выгрузил из гаража коробку с бейсбольными мячами, и игра началась, причем правил никто не соблюдал. Ли вышла из гаража с бейсбольной битой и крикнула: – Всем внимание! Набираем команды для волейбола! Мы с Кристофером – капитаны! Она подошла к Кристоферу и запустила биту в воздух. Он поймал ее, схватив почти у основания, и вопросительно посмотрел на Ли, не понимая, что она задумала. – Начнем? – спросила она, бросив на него озорной взгляд. – Пожалуй. – Он схватил биту правой рукой. Она взялась повыше левой. Правой. Левой. Правой. Так они добрались до самой макушки биты. Ли прикрыла ее ладонью и самодовольно улыбнулась. – Я первая. И я выбираю Джуда. – О, да вы и в самом деле коварны, – пробормотал он с шутливым упреком. И тут же парировал: – Джои! – Папа. – Миссис Хилльер. Нельзя же, чтобы муж и жена оказались в одной команде! – заявил Кристофер. – К тому же миссис Хилльер прекрасно орудовала жезлом. Готов спорить, что из нее получится классный игрок. – Ради всего святого, зовите меня просто Пег, – сказала миссис Хилльер, присоединяясь к команде Криса. – Барри. – Дженис. – Сильвия. – Эй, мы, кажется, договорились, что муж и жена не могут быть в одной команде! Они еще долго и весело пикировались, отбирая себе игроков. Не успели закончить, как в саду откуда ни возьмись появился Нолан Стиг – высокий, худой, мускулистый. – Эй, Нолан наш! – Нет, наш! Нолан выпятил грудь и широко раскинул руки. – Я, похоже, нарасхват? – подыграл он. – Так берите же меня… берите! Оказалось, что вместе с Ноланом пришел и его рыжеволосый кузен Руффи, гостивший у брата, так что каждой команде досталось по одному Стигу. Игра началась на редкость неудачно. Многие из игроков попросту не владели мячом. К тому же возникло слишком много споров из-за разметки площадки, так что в конце концов границы ее обозначили четырьмя теннисными тапочками. Когда первый же мяч полетел в направлении клумбы, Ли завопила: – О, не-е-т, только не в цветы! Все замерли, проследив за тем, как мяч безжалостно обрывает головки желтых лилий. Ллойд выудил мяч, ступив прямо в клумбу; водрузил упавшую лилию за левое ухо, пробормотал: «Сожалею, дорогая» – и вернулся на площадку. В следующий раз, когда мяч полетел в клумбу, звучал уже хор голосов: Джуд оказался непревзойденным прыгуном, и каждый раз, когда он стоял у сетки, команда Ли выигрывала мяч. Джои тоже был не промах, и игра постепенно выровнялась. Пег Хилльер неплохо играла на боковой линии, отбивая самые высокие мячи и тем самым спасая команду. Дважды случилось так, что Ли и Кристофер, играя на передних флангах, в погоне за мячом наткнулись друг на друга, ударившись грудью. Во второй раз Крис свалил ее с ног да вдобавок еще наступил ей на левое колено, приземлившись вслед за ней. – Извините, с вами все в порядке? – Он подал ей руку и помог подняться. – Да, все нормально. – Прихрамывая, она пробормотала: – Ну и болван же ты. – Вы уверены? – Он стряхнул с ее спины прилипшую траву. – Тебе еще достанется от меня за это, – с шутливой угрозой в голосе добавила она. – А сейчас давай-ка возвращайся на свою сторону. Игра закончилась, когда рыжеволосый кузен Руф-фи получил первую травму – принимая мяч, он сильно ушиб живот. – Пожалуй, пора заняться бифштексами, – сказала Ли, направляясь к террасе, на ходу утирая лоб. Кто-то включил насос, и из шланга полилась вода. Все жадно потянулись к ней. Затрещали крышки открываемых банок с пивом и содовой. – А кто займется кукурузой? Откликнулись Барри и Сильвия. Из чана с соленой водой они выудили початки кукурузы и разложили их на решетке жаровни. Надев несгораемые перчатки, они переворачивали початки по мере их готовности, а рядом Оррин и Ллойд колдовали над жарившимся мясом, от запаха которого у всех потекли слюнки. А из кухни все несли блюда с едой. Солнце уже переместилось, и столы пришлось передвигать в тень. Оррин объявил: – По-моему, часть бифштексов уже готова. Сильвия содрала листья с первого пожелтевшего початка и смазала его маслом. – Кукуруза готова! Все медленно потянулись к пункту раздачи кукурузы и оттуда – к жаровне с мясом, над которой вился ароматный дымок. – Кто-нибудь хочет чаю со льдом? – Мам, давай я разолью. – Дженис взяла из рук матери холодный чайник и раздала всем бумажные стаканчики. Ли одной из последних наполнила свою тарелку картофельным салатом, печеными бобами, всевозможными соленьями и мясом. Она подошла к столу, за которым сидели Крис с Джои и Джудом и еще несколько человек. – Эй, подвинься-ка, – сказала она, слегка подтолкнув Криса бедром. Он отодвинул свою тарелку, и Ли уселась на скамейку рядом с ним. – Как кукуруза? – поинтересовалась она. – Ммм… – Он был весь вымазан в масле. Усмехнувшись, он вновь набил полный рот и аппетитно жевал, поставив локти на стол. Она последовала его примеру и вскоре уже вгрызалась в маслянистые желтые зерна. Он потянулся к солонке, посыпал солью свою кукурузу, и, когда ставил баночку на место, его теплая голая рука случайно коснулась ее руки. Оба тотчас же отдернули руки и уткнулись в тарелки, пытаясь сделать вид, что ничего не произошло. Сидевшие напротив Джуд и Джои спорили о своих музыкальных пристрастиях, сравнивая рэп и кантри. Из-за соседнего стола донесся возглас Дженис: – Мам, печеные бобы просто бесподобны! – И картофельный салат тоже, – добавил Кристофер. – Нам, холостякам, не часто выпадает возможность отведать такие лакомства. – Даже тем, кто умеет готовить? – спросила Ли. – Я готовлю самые примитивные блюда. – Это мама научила меня делать картофельный салат. У нее есть свой секрет его приготовления. – Какой? – Надо добавить немного уксуса в соус. Ли крикнула: – Правильно я говорю, мам? – Что такое? – Сидевшая за соседним столом Пег обернулась. – Я говорю: в картофельный салат надо добавить уксус. – Правильно. Твой салат ничуть не хуже моего, милая. Ллойд обходил столы, подливая всем чаю со льдом. Подойдя к Ли, он нежно похлопал ее по плечу. – Замечательный пикник, дорогая. Из-за соседнего стола донесся голос одного из кузенов: – Эй, тетя Ли? – Что, Джош? – Правда, что, когда тебе было одиннадцать лет, ты на дедушкиной машине въехала в окно местного магазинчика? Ли выронила из рук обглоданный кукурузный початок и схватилась за голову. – О Бог мой! – Так это правда, тетя Ли? Она вспыхнула. – Папа, это ты ему рассказал? – накинулась она на отца. – Дедушка, это правда? – Постой, Джош, кажется, я не говорил, что она въехала в окно, она просто проехала в нескольких футах от него. Кристофер улыбнулся, заметив, как полыхает правое ухо Ли – совсем как циннии в ее саду. – В чем дело? – тихонько поддразнил он ее. – Пап, я тебя сейчас тресну чем-нибудь! – бушевала она. Кристофер вновь поддразнил ее: – Теперь я понимаю, почему вы так спокойно отнеслись к тому, что Джои сидел за рулем моей машины. Но он-то, по крайней мере, дождался, пока ему стукнет четырнадцать. Кто-то воскликнул: – Эй, а как насчет того, что папа Оррин писал через сетку двери? Ну-ка, расскажи всем. Настал черед Оррина Хилльера выдержать шквал насмешек. Он изобразил смущение, но в конце концов его все-таки упросили рассказать свою историю, впрочем, всем известную. – Ну, это случилось, когда мы были детьми и жили на ферме. Я спал со своим братом Джимом. Комната наша была на втором этаже. Как-то летом мы вдруг подумали, что, когда нам ночью захочется писать, совершенно ни к чему идти во двор. Гораздо удобнее сделать это через сетчатую дверь. В общем-то, мы довольно редко практиковали этот способ, но можете себе представить – когда на следующий год весной отец менял сетки на дверях, он заметил, что на одной из них четко вырисовывается ржавое пятно. Конечно, он догадался, что это проделки курносых мальчишек. Так мы и попались. – И что было потом? – В наказание нас отправили лущить кукурузу. Отец подвел нас к молотилке и сказал: «За работу, ребятки, и не смейте уходить, пока закрома не будут пусты». Вечером он, похоже, сжалился над нами. А может быть, мама вступилась за нас. Но вот что я вам скажу: никогда больше не было у меня на руках таких волдырей. Кристофер все это время исподволь наблюдал за Джудом. Мальчуган приподнялся на скамейке и, вытянув шею, глазел по сторонам. Со всей непосредственностью двенадцатилетнего ребенка он следил за рассказчиком и зачарованно слушал его, зажав в зубах пустую вилку. Он смеялся вместе со всеми, впервые ощущая причастность к общему веселью, и на лице его было написано несказанное блаженство. Когда Оррин закончил, Джуд сказал, обращаясь к Джои: – Я думал, что все деды очень, как бы тебе сказать, нудные, что ли, но твой – просто классный старикан. Джои улыбнулся и ответил: – Да, я тоже так думаю. На десерт подали арбуз, потом устроили состязание – кто дальше плюнет арбузные семечки. Выиграла Сильвия. В качестве приза она получила коробку с бенгальскими огнями. Поиграли еще немного в волейбол и крокет, а когда опустился вечер, доели остатки и начали убирать двор и кухню. К тому времени как все отправились в Сэнд-Крик-парк, в доме все сияло, посуда была вымыта и расставлена по местам. – Эй, Крис, можно, я поеду с тобой и Джудом? – спросил Джои. – Конечно. – А для меня местечко найдется? – подоспел Ллойд. – Еще бы. Садитесь. Ли поехала со своими родителями, Дженис – с подругами. Процессия вырулила на улицу, когда солнце уже зависло над горизонтом и округу время от времени оглашали звуки праздничного фейерверка. В парке Сэнд-Крик, огромном бейсбольном комплексе с множеством игровых полей, яблоку негде было упасть. Паркинг был уже забит машинами, а новые все прибывали, и легкая пыль, которую они вздымали своими колесами, ложилась, словно пушок, на их капоты. Небо уже утратило яркие краски и было похоже на ирис, который слишком долго держали в воде. От песка еще шло тепло, но оно, поднимаясь, тут же растворялось в вечерней прохладе. Вдалеке, меж деревьев, мерцали огни начавшегося карнавала. Доносился его веселый заманчивый гомон, время от времени прерываемый пробными залпами фейерверка. Между машин сновали дети. Взрослые шли на карнавал пешком. Старики несли с собой складные стулья. Джои и Джуд рванули вперед, увлеченно беседуя и предвкушая удовольствие от карнавала. Семенивший за ними Ллойд заметил, обращаясь к Крису: – Эти двое, кажется, неплохо поладили. – Лучше, чем я ожидал. Сзади раздался возглас Ли: – Эй, вы, подождите нас. Так получилось, что Ли оказалась рядом с Кристофером и уже не покидала его до конца вечера. Ллойд замедлил шаг, и они поравнялись с родителями Ли. – Хотите сходить на карнавал? – спросила она стариков. Пег ответила: – Нет, думаю, мне на сегодня хватит впечатлений. Я где-нибудь присяду и дождусь фейерверка. Оррин и Ллойд согласились с ней. – Вы не против, если мы ненадолго вас покинем? – спросила Ли. – Нет, конечно. Веселитесь, – ответила мать. – Мы вас потом разыщем. И они пошли по пыльной траве туда, где мигали разноцветные неоновые огни, пахло попкорном и грохотала музыка. Весь день они провели на людях; сейчас, впервые оказавшись вдвоем, они невольно замедлили шаг. – Спасибо за сегодняшний праздник, – сказал он, – и особенно за то, что разрешили взять с собой Джуда. – Не стоит благодарности. Я была рада вам обоим. – Вряд ли он когда-нибудь испытывал нечто подобное. Насколько мне известно, у него нет бабушек и дедушек. Я наблюдал за выражением его глаз, когда ваш отец рассказывал свою историю. Малыш был просто околдован. – Мы все так часто слышали ее, что уже знаем наизусть. – В том-то все и дело. Я хотел, чтобы он увидел, что такое настоящая семья, и вы сегодня как раз и продемонстрировали ему это. – Можешь привозить его в любое время. – Похоже, они с Джои нашли общий язык. К концу дня они уже болтали и смеялись, как давние приятели. Когда они подошли к лужайке, где проходил карнавал, Крис украдкой оглядел Ли. Перед выходом из дома она подкрасила губы; свитер она перекинула через руку. Карнавальные огни ложились бликами на ее лицо, отражаясь в глазах, которые становились все печальнее по мере того, как всеобщее веселье нарастало. Интуиция подсказывала ему, что сейчас она думает о Греге. Возможно, вспоминает его еще мальчишкой, который упрашивает прокатить его еще раз на аттракционе, просит денег на сладости. Интересно, сколько раз на Четвертое июля приводили сюда родители маленького Грега Рестона? Наверное, каждый год. Это была традиция. Она и теперь жила, но уже без него. Ли вдруг остановилась на полпути, невидящим взглядом уставившись в пустоту. – Что-нибудь хотите? – спросил Крис. Вопрос прозвучал глупо, но что еще мог он сказать? Она покачала головой и сделала несколько шагов вперед – видимо, пытаясь скрыть слезы. Он догнал ее и положил руку ей на плечо. – Когда Грег был маленьким, вы приводили его сюда каждый год на Четвертое июля… Я угадал? Она молча кивнула и заговорила не сразу. – Конечно, можно взять себя в руки, пережить и такой день, как сегодня. Изображать радость и веселье. Но в последний момент перед тобой возникают силуэты прошлого, и вот уже кажется, что сейчас из толпы выбежит твой малыш и кинется тебе навстречу. – Наверняка он представляется вам восьмилетним. – Восьми-, девяти-, десятилетним… не имеет значения. Он подбегает, просит еще денег на аттракционы. Мне кажется, виной всему – запахи. Очень часто именно знакомый запах вызывает в памяти дорогие сердцу образы. Ты не замечал этого? – Да, запах в нашей ванной до сих пор напоминает о Греге. Именно в ванной, а не в комнатах. Такое впечатление, что запах его лосьона въелся навечно в эти стены. Они стояли не двигаясь, и он не убирал руку с ее плеча, а мимо все шли и шли люди. Продавец в белом фартуке и белом бумажном колпаке катил тележку, уставленную рожками с розовой сахарной ватой. – Давайте-ка сходим на аттракционы, – предложил Крис. – Мне что-то не хочется. – Мне тоже, но давайте все-таки попробуем. Она повернулась к нему, и его рука соскользнула с ее плеча. – Мне не хочется, Кристофер. – Как насчет чертова колеса? Она посмотрела на колесо, что маячило впереди, и поняла, что Крис прав: только так можно преодолеть тот эмоциональный барьер, о который она споткнулась. – Ну хорошо. Только боюсь, что со мной тебе не будет весело. Он купил целую полоску билетов, оторвал четыре, и вскоре они уже сидели в кабинке. Глаза Ли оставались сухими, но чувствовалось, что это дается ей большим усилием воли. Они сидели, не касаясь друг друга, свесив голые ноги, и машина медленно, рывками, поднимала их над землей, пока внизу заполнялись другие кабинки. – Я много читал о том, что такое горе и как его пережить, – сказал Кристофер. – Самое трудное – это первая встреча со знакомыми местами, напоминающими о близком человеке. Поэтому не надо сразу рваться туда. Героизм здесь неуместен. Нужно, чтобы прошло какое-то время. – Я вовсе не воображаю себя героиней, – возразила она. – Неужели? А кто подбирал цветы для гроба? Кто кинулся разбирать вещи в его спальне? Более того, вы устроили этот пикник – так, как это было всегда при Греге. Может, вам стоит немного поутихнуть и не испытывать свои силы? Черт возьми, Ли, я все время наблюдал за вами, и вы меня просто поражаете. Я восхищаюсь вашей силой и ума не приложу, откуда в вас это. Но сегодня, кажется, вы надорвались. Гнев ее вспыхнул мгновенно. Рыжеватые глаза засверкали. – Как ты смеешь критиковать меня! Ты же не испытывал ничего подобного! Ты не знаешь, что это такое! – Нет, не испытывал и не знаю. Я только хотел сказать, что от вас не требуется быть суперженщиной. Колесо завертелось, и проносившиеся мимо зеленые огоньки выхватывали из темноты ее лицо, на котором застыли слезы. Кристофера пронзила глубокая жалость к ней. – О, Ли… не надо… Я не хотел причинять вам боль. – Он обнял ее, положил ее голову к себе на плечо. – Я лишь хотел, чтобы вы поняли: вы взваливаете на себя непосильную ношу, а ведь этого никто от вас не требует. Повремените немного, а? Она вдруг прижалась к нему, обвила руками его шею, уткнулась лицом в плечо. А колесо уносило их в темнеющее небо, и они парили в нем, словно отбившиеся от стаи птицы. Далеко внизу остались огни и звуки карнавала. А над их головами зажигались первые звезды. Он касался губами ее волос. Они пахли ею, пылью и дымом. – Ли, простите меня, – прошептал он. – Ты прав, – с горечью признала она. – Я действительно вела себя, как суперледи. Нужно было дождаться, когда дети смогут помочь мне с вещами Грега. И сегодня после пикника мне надо было остаться дома, побыть одной. Может, если бы я не пришла сюда, не сорвалась бы. Она шмыгнула носом и отстранилась от него, вытирая лицо руками. Он не убирал руку с ее плеча, упираясь локтем в спинку сиденья. – Теперь вам лучше? Она решительно кивнула головой, словно убеждая в этом саму себя. – И вы не злитесь на меня? Она покачала головой. – Нет. Еле заметным движением руки он повернул ее к себе лицом, наклонился и поцеловал ее в переносицу. Колесо вновь замерло, и они тихонько раскачивались высоко в небе. Взгляды их встретились, и в них звучал немой вопрос о том странном чувстве, что зарождалось между ними. – О'кей, давай уж тогда наслаждаться аттракционами. И она слегка улыбнулась. Колесо понесло их вниз, к огням и веселому шуму карнавала. Он убрал руку с ее плеча, но тут же нашел ее ладонь, и их пальцы сплелись. Они удивленно смотрели на свои сомкнутые руки, пока до них не дошло, что внизу, из толпы, это могут увидеть и их знакомые. Тогда он осторожно высвободил ее ладонь, и они молча завершили свое путешествие, уже не касаясь, но физически ощущая друг друга, – и объяснение этому чувству могло быть только одно. Когда они спустились вниз, Джои разыскал их и попросил у матери денег. Кристофер протянул ему оставшиеся у них билеты: – Поделись с Джудом. – Ух ты, спасибо! – крикнул Джои. – Да, спасибо, старик, – важно сказал Джуд. – Встретимся в машине сразу после фейерверка! – крикнула Ли, обращаясь к их удалявшимся спинам. Было уже совсем темно, когда они подошли к бейсбольным площадкам, где ожидалось начало фейерверка. Парк был огромный. Они совершенно не представляли, где искать остальных, и через десять минут поисков от этой затеи отказались. – Хотите здесь присесть? – спросил он, разглядев в темноте не занятый еще клочок травы. – Почему бы и нет? Она расстелила на траве свитер и сказала: – Садись, нам хватит места. Они устроились на островке белой шерсти, касаясь друг друга бедрами и в глубине души радуясь этому запретному прикосновению. Когда начался фейерверк, они вытянули ноги и откинулись назад, упираясь ладонями в землю. В небе взорвались мириады огней, озарив его сиянием алмазов, рубинов, сапфиров. И вновь, как и днем за столом, их руки нечаянно встретились. Но сейчас, под спасительным покровом темноты, они так и остались сплетенными. А над ними в ночном небе взвивались, шипели и искрились огненные змеи. – … Поп… поп… поп! – подхватывал хор голосов. – О-о-о-о-о… – Кристофер? – очень тихо произнесла она. – Да? – Он посмотрел на ее профиль. – Мне с тобой очень хорошо, – сказала она, не отрывая взгляда от неба. |
|
|