Микки Спиллейн Целуй меня страстно

Глава 1

Эта девица стояла прямо посреди дороги в свете фар и размахивала руками, как марионетка. Мне оставалось только выругаться — и мои громогласные проклятия эхом отозвались у меня в ушах. Отжав педаль, я до отказа повернул руль влево, и машина, пройдя несколько метров юзом, остановилась у самого края обрыва.

Да, я все же ухитрился объехать эту дамочку, но в течение нескольких секунд она была на волосок от смерти. Теперь меня стало трясти. Сигарета, выпавшая у меня изо рта, успела прожечь дыру в штанине, пока я не выбросил ее в окно. Пахло жженой резиной и горелой тряпкой. Я уже приготовился сказать этой чокнутой особе все, что я о ней думаю, но прежде, чем я успел выйти из машины, она оказалась на сиденье рядом со мной, захлопнула за собой дверцу и проговорила:

— Спасибо, мистер.

"Спокойнее, не горячись! — сказал я себе. — Задержи дыхание и успокойся. Потом можешь надавать ей по заднице и выгнать — пусть добирается домой пешком”.

Я вытащил сигареты, и она просто выхватила пачку у меня из рук. И тут я обнаружил, что ее трясет не меньше, чем меня. Я прикурил и дал прикурить ей.

— А глупее вы ничего не могли придумать? — спросил я.

— Да, это было действительно глупо, — согласилась она.

Мимо промчалась машина. В глазах девицы промелькнул ужас.

— Вы собираетесь стоять тут всю ночь, мистер?

— Не знаю, что и делать. Ведь я собирался сбросить вас с обрыва.

Свет фар ударил в заднее стекло, и я смог разглядеть ее застывшее лицо. Когда и эта машина проехала, девушка вздохнула с облегчением. Кто-то мог бы назвать ее красивой, хотя я, скорее, счел бы ее интересной, нежели симпатичной. Широко посаженные глаза, большой рот, рыжеватые волосы, рассыпанные по плечам. Хорошо сшитое пальто было ей явно великовато. Я вспомнил ее, возникшую на дороге перед моей машиной. Девица совсем без царя в голове.

Включив мотор, я дал газ и не торопясь тронулся в путь, постепенно приходя в себя. Это можно назвать несчастным случаем. А что еще делать, когда мчишься по горной дороге со скоростью около семидесяти миль в час и вдруг прямо перед твоей машиной появляется викинг женского пола! Я открыл окно, чтобы глотнуть свежего воздуха.

— Как ты здесь очутилась? — осведомился я.

— А как вы думаете?

— По-моему, тебе захотелось поразвлечься. — Я искоса взглянул на нее и увидел, что она облизнула губы. — Но я не из тех, с кем проходят подобные штучки.

— В следующий раз постараюсь не ошибиться.

— Следующего раза могло и не быть. Повези тебе чуть меньше, и от тебя осталась бы только памятная надпись на скале.

— Спасибо за предупреждение, — ядовито ответила девушка. — Впредь буду осторожнее.

— Я не стану докучать тебе советами, если ты не попытаешься еще раз впечататься в мою машину.

Она выбросила сигарету и выпустила изо рта струйку дыма.

— Послушайте, я благодарна вам за то, что вы посадили меня в машину. И весьма сожалею, что перепугала вас до смерти. Но, если можно, помолчите и довезите меня куда-нибудь. А если нет — высадите.

Я усмехнулся. Да, особа с таким нервами будет веревки вить из любого парня, если тот вовремя не даст ей пинка.

— О'кей, детка, — проговорил я. — Теперь моя очередь просить прощения. Любой может влипнуть, и, по-моему, именно это со мной и случилось. Так куда тебя отвезти?

— А куда вы едете?

— В Нью-Йорк.

— Хорошо, я с вами.

— Это большой город, крошка. Скажи, куда тебя отвезти.

Лицо ее опять окаменело.

— Высадите меня у метро, у первой попавшейся станции.

Она сказала это таким тоном, — что мне сразу расхотелось улыбаться. Я вписался в очередной поворот и дал полный газ.

— Черт возьми, ты что думаешь, что все парни одинаковы?

— Заткнитесь!

Я чувствовал, что она наблюдает за мной. Я даже отслеживал точно те моменты, когда она опускала глаза, а потом снова впивалась в меня взглядом. Ясно было, что ей хочется что-то сказать мне, но она молчала и смотрела в окно. Ну и черт с ней! Пусть сперва научится быть вежливой.

Позади послышался шум мотора догоняющей нас машины. Девушка первая заметила ее и испуганно вжалась в сиденье. Машина обогнала нас, и ее красные сигнальные огни какое-то время посверкивали на спуске впереди, а потом растворились в заревев фонарей и неоновых реклам лежащего внизу городка.

От резкого поворота девушка качнулась на сиденье, и ее плечо коснулось моего. Она тут же дернулась, как от ожога, отодвинулась в дальний конец сиденья и застыла в напряженной позе, равнодушно глядя в окно.

Я сбавил скорость до пятидесяти, потом до тридцати пяти миль в час.

Яркая надпись на дороге гласила: “Ханфилд. Население 3600. Скорость до 25”. Мы проехали еще с четверть мили, когда на дороге впереди нас замигал красный фонарик. Я притормозил.

Посреди дороги стояла полицейская машина, и двое парней в форме о чем-то оживленно разговаривали с водителем обогнавшего нас автомобиля. Наконец они его отпустили и махнули нам, приказывая остановиться.

Тревога. Так всегда бывает: начало любой переделки похоже на дымок, вьющийся над кусочком сухого льда. Запаха на чувствуется, но ты видишь его, следишь за тем, как он клубится и окутывает все вокруг, и уже понимаешь, что скоро все твое спокойствие полетит к чертям. Я взглянул на свою спутницу: она замерла, стиснув зубы, чтобы не закричать. Я высунулся из машины, прежде чем полицейские приблизились к нам.

— Что-нибудь случилось?

Полицейский кивнул и выплюнул сигарету. Пистолет он носил по-ковбойски и для пущей важности держал руку на рукояти.

— Откуда едешь, приятель? — поинтересовался он. Да, это был крутой полицейский. Любопытно, сколько ему платят?

— Из Олбани, а что?

— Не видел ли ты кого-нибудь на дороге? Кого-нибудь, кто ловил машину?

В этот момент девушка коснулась моей руки. Она стиснула ее горячо и крепко и быстрым движением сунула себе под пальто. Рука моя ощутила гладкость кожи и нащупала холмик пушистых волос. Кроме пальто, на девушке ничего не было. Моя рука дрогнула, она потянула ее, крепко прижимая к телу, и свела ноги. У меня не осталось никаких сомнений в смысле этих действий.

— Нет, — проговорил я. — Мы с женой не спали всю ночь и обязательно заметили бы кого-либо на дороге. А кого вы ищете?

— Одну женщину... Она удрала из больницы — поймала на дороге машину и смылась. Когда они там опомнились и сообщили по радио ее приметы, ее и след простыл.

— Надо же! Не хотел бы я быть на месте того, кто посадит ее в машину. А что, она очень опасна?

— Все сумасшедшие опасны.

— А как она выглядит?

— Высокая блондинка. Вот и все, что нам известно. Никто не помнит, что на ней было надето.

— Ну, все ясно. Мне можно ехать?

— О'кей!

Он вернулся к патрульной машине, а я стал медленно, не отрывая взгляда от дороги, вытаскивать свою руку из-под ее пальто.

Поспешно проскочив городок, я прибавил скорость. Девушка взяла меня за локоть и стала потихоньку придвигаться ко мне.

— Вернись-ка лучше на место, сестренка, — проговорил я. — Твои фокусы мне ни к чему.

— Я понимаю.

— Вот и спасибо.

— Можете не везти меня до метро, если не хотите.

— Ну почему же?

Она вдруг столкнула мою ногу с педали.

— Смотрите, — произнесла она, и я повернулся к ней. Она широко распахнула пальто и улыбнулась. Да, пальто оказалось ее единственной одеждой. У нее была атласная кожа. Предложение внимательно изучить холмики и впадины ее тела считалось совершенно недвусмысленным. Она вся изогнулась на сиденье, бесстыдно раздвинув ноги в стороны, и на губах ее вновь заиграла улыбка. И тут я узнал ее. Нет, не девушку, а улыбку. Это была профессиональная улыбка, которая походила на испепеляющий огонь, но на самом деле была пустой. Я наклонился к девушке и запахнул на ней пальто.

— Ты так замерзнешь, — заметил я.

— А может, вы меня боитесь, считая меня сумасшедшей? — Ее губы искривила жестокая усмешка.

— Нет. Просто твои прелести меня совсем не волнуют, так что заткнись.

— Вот как? Почему же вы не выдали меня полиции?

— Однажды мальчишкой я увидел, как ловец собак поймал в сеть сучку. Я ударил его по ногам, схватил собачонку и удрал с ней прочь. Он догнал меня и жестоко избил, но я все равно радовался.

— Понятно, — вымолвила он. — Но вы поверили тому, что сказал полицейский?

— У человека, который выскакивает на дорогу перед мчащейся машиной, явно не все дома, и хватит об этом.

Она улыбнулась, но теперь ее улыбка стала менее профессиональной. Я усмехнулся, покачал головой и снова погнал машину вперед. Проехав несколько миль, я остановился у бензоколонки. К машине сразу же подскочил служащий, я попросил его заправить бак и пошел открывать капот. Блондинка вылезла из машины и скрылась в здании станции. Лишь когда я расплатился, она вернулась и юркнула на свое место.

За это время в ней что-то изменилось. Выражение ее лица смягчилось, словно растаяла ледяная маска, и напряжение спало. Когда мы отъехали от станции, мимо нас промчалась очередная машина, но на этот раз девушка не обратила на нее ни малейшего внимания. Она улыбнулась — на это раз неподдельно — и, положив голову на спинку сиденья, прикрыла глаза.

Впрочем, все это меня не касалось. Я знал, что мне надо только добраться до Нью-Йорка, высадить ее у ближайшего метро, сказать “до свидания!”, а через пару дней узнать из газет, где и кто ее сцапал. Я это твердо решил, и ничто не могло помешать мне исполнить намеченное. Так, во всяком случае, мне казалось. Только тревога по-прежнему курилась, словно дымок над кусочком сухого льда, и окутывала все вокруг.

Через пять минут она подняла голову и попросила закурить. Я протянул ей сигарету и зажигалку. Она прикурила и глубоко затянулась.

— Вас, конечно, все это удивляет? — спросила она, выпуская струйку дыма.

— Не особенно.

— Я была... — она запнулась, — в больнице. — Рука с сигаретой дрогнула. — Они силой держали меня там. Они все у меня отобрали, всю мою одежду.

Я кивнул с притворным сочувствием. Она покачала головой:

— Может, я все же найду кого-нибудь, кто меня поймет. Я подумала... а вдруг это будете вы?

Я хотел ей возразить, но не успел. Луна, скрывавшаяся до сих пор в облаках, вдруг озарила все вокруг бледно-желтым сиянием, и среди упавших на дорогу теней я внезапно увидел одну, что была темнее других. Чуть впереди путь нам преграждал новенький седан. Скрип тормозов и скрежет железа разорвали тишину. Я распахнул дверцу и выскочил из машины навстречу человеку, появившемуся из седана. Сердце тревожно забилось. Но я никак не ожидал, что все окажется настолько скверным. Пистолет в руках человека, стоявшего около седана, выплюнул струйку огня, и мимо моего уха пролетела пуля. Второй раз он выстрелить не успел, потому что мой кулак с силой впечатался в его физиономию. Я хотел ударить еще раз, но что-то со свистом рубануло воздух над моей головой. Я подставил под удар руку и развернулся, чтобы двинуть нападавшего ногой, но было поздно. Что-то опять просвистело воздухе и обрушилось на мою голову. Последнее, что я почувствовал, была ненависть к ублюдкам, напавшим на меня.

Отключился я, кажется, не очень надолго. Дикая боль в голове привела меня в чувство. От каждого удара сердца череп мой, казалось, раскалывался на множество кусков, а перед глазами вспыхивало ослепительно яркое сияние.

За всем этим я смутно различал голоса, рыдания и чью-то брань, перекрывавшиеся шумом мотора. После нескольких попыток приподняться я понял, что руки мои накрепко прикручены к телу, а в запястья и щиколотки впивается что-то железное.

В этот самый момент гул затих, голоса смолкли, и вокруг стало происходить что-то новенькое. В такие моменты не думаешь. Ты пытаешься вспомнить, расположить события по порядку, понять, как это могло случиться, но все оказывается бессмысленным. Остается только безумная ненависть, поглощающая даже боль. Но ты ничего не можешь сделать Я лежал на полу. Рукава моей рубашки были красными, во рту ощущалась горечь. Две пары ботинок двигались перед моим лицом. Я запомнил начищенные до блеска ботинки, у одного на носу была царапина. Затем к первым двум парам присоединились еще две, и все они двинулись в одном направлении. Я скосил глаза и проследил за ними. И тогда я увидел девушку, сидящую на стуле, и то, что они с ней сделали.

Теперь на ней не было пальто, а белую нежную кожу сплошь покрывали синяки и ссадины. Она была связана, и ее рот открывался в беззвучном крике.

— Хватит! — произнес чей-то голос. — Этого достаточно.

— Она может говорить, — возразил другой.

— Нет, она больше не заговорит. Я видел такое раньше. Глупо, конечно, что мы зашли так далеко, но у нас не было выхода.

— Послушай...

— Здесь слушаешь ты, а я — приказываю! Ботинки отодвинулись немного назад.

— Ладно, но мы не узнали ничего нового.

— И довольно. Нам и так известно больше, чем другим. И потом, есть другие способы получить то, что нам надо. Главное, что она теперь уже никому ничего не скажет. И пусть катится.

— Все готово?

— Да, — послышалось отвратительное хихиканье. — А парня тоже?

— Разумеется. Вытащите их на дорогу.

— Надо бы ее приодеть.

— Что ты болтаешь, свинья? Вы, двое, помогите отнести этих голубчиков. Мы и так задержались.

Меня сжигала ненависть, но я даже не мог видеть ничего выше их колен. Я мог лишь слышать их. Я старался запомнить их голоса, чтобы потом опознать этих вшивых, грязных ублюдков. Кто-то подхватил меня за руки и за ноги. Я надеялся, что хоть сейчас смогу рассмотреть кого-нибудь, но боль в голове оказалась сильнее, и пелена вновь окутала мой мозг. Когда она на мгновение рассеялась, я увидел свою машину у обочины дороги. Задняя ее часть была поднята домкратом, красные огоньки стоп-сигнала ярко светились в темноте.

Умно, очень умно, подумал я. Если кто-нибудь и заметит машину, то подумает, что с ней что-то случилось и шофер ушел за помощью. Никто не остановится, чтобы узнать, в чем дело. С этой мыслью я снова провалился в беспамятство.

Это было похоже на пробуждение от дурного сна. Когда просыпаешься в тревоге с бешено колотящимся сердцем и не сразу можешь понять, было ли это наяву или только приснилось. И только секунду спустя я вдруг осознал, что это не сон, а кошмарная действительность.

Девушка сидела рядом со мной в машине. Наброшенное наспех пальто лишь подчеркивало белизну обнаженного тела. Ее голова прислонилась к оконному стеклу, а глаза были устремлены вверх. Неожиданно она дернулась и свалилась на меня. Но нет, не потому, что пришла в себя — просто кто-то толкнул машину сзади. Девушка была мертва.

Машина быстро неслась вперед, и ее трясло как в лихорадке. Я с трудом приподнял голову и увидел свободно вращающийся руль и приближающуюся скалу. У меня хватило сил открыть дверцу и на ходу вывалиться на дорогу.

Вскоре до меня донесся глухой звук удара.