Спиллейн МиккиУбей или умри !

МИКИ СПИЛЛЕЙН

"УБЕЙ ИЛИ УМРИ!"

Перевод Е.Ивановой

Старенький маневровый локомотив отошел от узловой станции Ричфилда, увлекая за собой поезд, состоящий всего из двух вагонов, и отправляясь в путь по двенадцатимильной подъездной ветке, ведущей в сторону озера Раппахо. Пожалуй, в любое другое время и при иных обстоятельствах путешествие в допотопном вагончике, чудом сохранившемся с доисторических времен, и вызвало бы в моей душе бурю восторга, но только на этот раз оно превратилось в самое настоящее мучение. Все здесь было щедро запорошено угольной пылью, намертво въевшейся в некогда шерстяную обивку кресел и витавшей в воздухе, отчего во рту появлялся специфический привкус. Лето близилось к концу, во всяком случае, два его месяца были уже позади, и теперь в мелькавшие за окном горные долины с территории Канады устремлялись потоки холодного воздуха. Отопление же в вагоне не работало.

Вообще-то, в любое другое время, я не стал бы возражать, но теперь от холода и гуляющих по вагону сквозняков мой забинтованный бок снова начал напоминать о себе тупой, ноющей болью, и мысленно я уже проклинал себя за то, что, как последний дурак, поддался на уговоры идиота врача, решившего, что мне, видите ли, необходим полноценный отдых. Я мог бы неплохо отдохнуть и в Нью-Йорке, но вместо этого позволил сбить себя с толку разговорами о пользе свежего воздуха и согласился отправиться в эту глухомань.

Целью моего путешествия было озеро Раппахо. Но вот, наконец, поезд остановился, и когда я ступил на платформу, из багажного отделения выгрузили тощий бумажный мешок с почтой и с полдюжины свертков.

По другую сторону от платформы был припаркован черный "Шевроле Шеви" 58-го года, на дверце которого была от руки намалевана надпись "ТАКСИ". Водителя машины я тоже заприметил довольно быстро. Он сидел в будке станционного смотрителя - сухонького, морщинистого старичка - и теперь они оба таращились на меня из окна, как на барана, который отбился от стада и случайно забрел в церковь. Но горы есть горы. И если заявиться туда в межсезонье, когда вашего приезда никто не ждет, то вы рискуете сразу же оказаться в центре всеобщего внимания.

Сделав знак таксисту, я подхватил с земли свою старенькую дорожную сумку и картонный футляр для пересылки чертежей, приспособленный мною для хранения складной бамбуковой удочки, после чего прошел через всю станцию к машине, закинул вещи на заднее сиденье, а сам сел спереди и приготовился к поездке в Пайнвуд. Еще минут через пять объявился водитель.

Он открыл дверцу с противоположной стороны.

- Здрасте. В Пайнвуд едете?

- А что, можно поехать ещё куда-нибудь?

Он покачал головой.

- Да вроде бы на пятьдесят миль окрест больше некуда.

- Ну раз так, поехали в Пайнвуд.

Он сел за руль и включил зажигание. Затем начал сдавать назад, огибая угол станции, и сделал вид, будто бы только что обратил внимание на мою дорожную сумку, лежащую на заднем сиденье.

- Порыбачить едете?

- В общем-то, собирался.

- И зря. Сейчас не сезон.

- Но ведь он ещё открыт, не правда ли?

Он кивнул.

- Ага, до конца месяца. Но рыба уже не клюет.

- Сделайте милость, заткнитесь, пожалуйста, - предложил ему я.

После этого на протяжении всех четырех миль пути навстречу догорающему в небе солнцу, он сидел молча, крепко сжимая руль и глядя на дорогу.

Постоянное население Пайнвуда составляло две с половиной тысячи человек. Городок раскинулся в долине на берегу озера Раппахо, простираясь на полторы мили в длину и четыре квартала в ширину. Летние домики и коттеджи на окраинах уже давно пустовали, и вся городская жизнь сосредоточилась, главным образом, в районе нескольких центральных перекрестков.

Гостиница "Пайнс-Отель" стояла на углу двух улиц. Это был трехэтажный каркасный дом с побеленными стенами и опоясанный на уровне второго этажа балконом, который нависал над землей на всю ширину тротуара.

Я расплатился с таксистом, а затем взял свой багаж и вошел в здание.

Двое субъектов внушительной комплекции, скучавшие у дверей, дождались, пока я пройду через весь холл и остановлюсь у стойки портье, после чего направились следом и принялись наблюдать за тем, как я заполняю карточку регистрации. Затем тот, что был попредставительнее, вынул мою карточку из зажима папки и взглянул на нее.

- Мистер Келли Смит, Нью-Йорк, - вслух прочитал он. - Город-то большой, так что адресок можно было бы и полностью указать.

- Ну да. - Портье осторожно, бочком попятился от своей стойки, и на лице его застыла натянутая улыбка, которой, он, по-видимому, хотел угодить одновременно и мне, и тем двоим.

- Я пробуду у вас две недели, - объявил я ему. - Мне нужна комната наверху, но не на солнечной стороне, оплата вперед, наличными. - С этими словами я придвинул к нему стодолларовую купюру и стал ждать.

- Ну а если кому-нибудь вдруг понадобится вас срочно разыскать в Нью-Йорке.., - начал было верзила.

Я выхватил у него свою карточку.

- Тогда просто загляните в телефонный справочник. Я там есть, отрезал я, начиная раздражаться.

- Смит - очень распространенная фамилия...

- Я единственный Келли Смит, другого нет.

Он пристально уставился на меня, задумав, очевидно, испепелить взглядом, но играть с ним в гляделки я не собирался. Тогда он протянул руку и, взяв со стойки мои сто долларов, принялся их внимательно разглядывать.

- Давненько я уже не видел таких бумажек.

Я без лишних церемоний выхватил у него свои деньги.

- И никогда больше не увидите, если будете продолжать в том же духе, огрызнулся я.

Портье, испуганно улыбаясь, взял купюру и отсчитал шестнадцать долларов сдачи. Затем он протянул мне ключ от номера.

- Два-девятнадцать, угловая комната.

Верзила тронул меня за плечо.

- Так вы, оказывается, хам.

Я усмехнулся, нагло глядя на него.

- А вы - дрянной полицейский. А теперь отстаньте от меня или же начните вести расследование надлежащим образом. Если уж вам так неймется, то я с радостью зайду к вам в участок, расскажу свою полную биографию, позволю вам снять мои опечатки пальцев и вдоволь повыпендриваться, как если бы вас снимали для "Драгнет". 1) Но сначала мне нужно принять душ и что-нибудь съесть.

_____________________________

1) "Драгнет" - популярный в США полицейский телесериал, действие которого основано на реальных событиях, взятых из полицейских архивов.

В ответ он недовольно скривился.

- Будем считать, что я поймал вас на слове. Ну так что, неужели и вправду придете?

- Ага, - пообещал я. А потом добавил, глядя ему вслед: - Зайду как-нибудь на досуге.

После того, как за ними закрылась дверь, портье сказал:

- Это капитан Кокс со своим сержантом, Хэлом Вэнсом.

- И что, они всех ваших постояльцев встречают с такими почестями?

- Ну что вы... нет, конечно.

- А много их народу в участке?

- Полицейских-то? Ну... человек шесть, наверное.

- Эти двое слишком о себе возомнили. Пусть только попробуют снова доколоться до меня, и я им такую веселую жизнь устрою, что мало не покажется.

В этот момент у меня за спиной раздался грудной женский голос, в котором слышались властные нотки.

- Не думаю, что смогу принять вас здесь, как желанного гостя.

Я взглянул на портье.

- Премиленькое у вас заведение, ничего не скажешь. А это ещё кто такая?

- Хозяйка. - Он кивнул на красовавшуюся у него на стойке металлическую табличку с гравировкой: "Мисс Дэри Дал, владелица".

Она оказалась рослой, полногрудой девицей с безупречной, загорелой кожей и распущенными, сильно выгоревшими на солнце волосами, рассыпавшимися по широким плечам.

- У тебя нет выбора, дорогуша. Я уже оплатил счет за две недели вперед. А теперь, давай, улыбнись. Такая милая крыска, как ты, должна всегда улыбаться.

Она улыбнулась. Очень мило. Как я и ожидал, улыбка получилась довольно соблазнительной, после чего она, не спеша и покачивая бедрами, направилась в мою сторону. И лишь взгляд её оставался по-прежнему холоден.

- Пошел к черту, урод, - обронила она, проходя мимо меня.

Ее имя показалось мне знакомым. Объяснение этому я смог получить все у того же услужливого портье.

- Это её сестра жила в Нью-Йорке и по прошлому году наложила на себя руки. Ее звали Флори Дал. Выбросилась из окна небоскреба "Нью-Сенчури-Билдинг".

Мне не составило никакого труда припомнить эту нашумевшую историю. В прессе было много шума, когда, сводя счеты с жизную, девушка угодила на крышу припаркованного внизу лимузина и едва не убила делегата одного из европейских представительств ООН, находившегося в машине в обществе одной известной в городе проститутки. Бульварные газеты успели раструбить об этом происшествии прежде, чем скандал удалось замять.

- Круто, - сказал я. - Но все равно ей следует держать себя в руках.

Ужинал я в ресторане у Уайта. Я занял столик в углу, откуда было хорошо видно, как с улицы сюда заходят местные завсегдатаи, тут же направляющиеся к стойке бара у дальней стены. Посетителей в обеденном зале оказалось мало, и это были пожилые пары, так что, после того, как они ушли, я остался один. Но, похоже, мое присутствие никому не давало покоя. Я то и дело ловил на себе настороженные, испуганные взгляды присутствующих. Было видно по всему, что настроены они отнюдь не дружелюбно.

Официантка принесла мой счет, и я тихонько спросил у нее:

- Послушай, сладкая моя... что, черт возьми, творится у вас в городе?

Она тоже была явно испугана.

- Что вам угодно, сэр? - вот и все, что ей удалось выдавить из себя.

Я подошел к бару.

В восемь часов вечера появились капитан Кокс и сержант Вэнс и стали усиленно притворяться, будто бы им нет до меня никакого дела. Еще через четверть часа в бар вошла Дэри Дал. Когда она увидела меня, то взгляд её стал ещё более презрительным, чем прежде, и она демонстративно повернулась ко мне спиной.

Я уже собирался уходить, когда дверь снова открылась, и в помещении будто повеяло холодом. Все разговоры внезапно смолкли. Двое крепких парней в твидовых пиджаках закрыли за собой дверь и с нарочитой небрежностью подошли к бару. Костюмы их были безупречны, но казались снятыми с чужого плеча, так как их обладатели совершенно не походили на пижонов, отоваривающихся исключительно в дорогих бутиках на Мэдисон-авеню. Одного из них звали Нэт Пейли; того же амбала, что был помассивнее, надлежало величать Ленни Уивером - на тот случай, если вам не хотелось портить с ним отношения и была дорога собственная жизнь. Если же жить вам все-таки уже надоело, то его можно было назвать просто Свиным Рылом - столь метким прозвищем наградила его в свое время Марджи Провецки.

Их появление здесь вызвало в моей душе целую бурю эмоций, мне нестерпимо захотелось рассмеяться, но я все же решил сдержаться и ограничился лишь тем, что слегка отодвинулся от от стойки. Тщедушному пареньку, ворвавшемуся в бар следом за ними, на вид было не больше двадцати лет, в руке он сжимал пустую молочную бутылку и тут же набросился на Пейли и Уивера, сопровождая это действо отборными ругательствами.

Его беда была в том, что он слишком много говорил. Пытался поскорее выплеснуть все, что накипело на душе, но не находил нужных слов. Ленни не глядя ударил странного паренька наотмашь тыльной стороной руки, а Нэт сгреб его в охапку, отобрал бутылку и швырнул несчастного на пол.

Нападавший не был ранен, но его боевой запал быстро улетучился, и он уже не был способен ни на что другое, как просто лежать на полу и плакать. Его лицо исказила гримаса гнева.

Ленни хмыкнул и взял со стойки стакан с выпивкой.

- Ты что, малявка, совсем оборзел?

- Ублюдок долбанный! - процедил сквозь зубы поверженный пацан. - Это ты уговорил её работать у него.

- Гулял бы ты отсюда, щенок.

- Она не должна была соглашаться. У неё была хорошая работа. А ты соблазнил её деньгами, да? Вот почему она согласилась. Ей всегда хотелось иметь много денег. Сволочи! Ублюдки долбанные!

Тут Нэт со всей силы пнул его ногой, отчего его ботинки оказались тут же забрызганы кровью, а парнишка остался лежать на полу. У него началась рвота, он судорожно вздрогнул и начал задыхаться. Дэри была единственной, кто нашел в себе силы сдвинуться с места. Ей удалось перевернуть беднягу вниз лицом и удерживать его в таком положении до тех пор, пока он тихонько не застонал и снова открыл глаза.

Она же одарила двоих амбалов своим презрительным взглядом и проговорила:

- Сонни прав. Вы и в самом деле долбанные ублюдки.

- Что, леди, тоже желаете получить в грызло? - поинтересовался у неё Ленни.

На какое-то мгновение в баре воцарилась мертвая тишина, и тут я сказал:

- Сейчас ты у меня получишь в рыло!

Уивер резко развернулся, и удар моей ноги пришелся точно в цель, разнося вдребезги его мужское достоинство, а в то время, как он согнулся пополам, заходясь в беззвучном вопле, я ухватил Нэта за волосы и со всего маху приложил его физиономией об стойку бара. Взревев от боли, он пытался отбиваться и одной рукой вцепился в повязку, прикрывающую рану в боку, после чего мне показалось, будто душа моя расстается с телом. Но это был его первый и последний шанс. Вторым ударом я едва не размозжил ему голову и оставил валяться на полу рядом с его приятелем.

Я взглянул на Дэри и изобразил на лице улыбку, затем прошел мимо двоих полицейских, сидящих за столиком, объявив при этом во всеуслышание: "Да уж, братцы, тихий и спокойный у вас городишко, ничего не скажешь," - после чего вышел на улицу и отправился к себе. Болеть.

* * *

Окно было распахнуто настежь, и я даже видел, как мое дыхание застывает в холодном воздухе облачками белого пара, но тем не менее с меня градом лился пот. Когда в дверь постучали, я автоматически сказал: "Войдите!", совершенно не волнуясь о том, кто бы это мог быть. Мой бок превратился в огромный огненный шар, а лекарства, принятые мной, должны были подействовать не раньше, чем через час.

В её голосе не было слышно сочувствия. Как и прежде, в нем слышалось презрение, но только теперь к нему примешивалось некоторое любопытство. Она стояла рядом, узкое платье обтягивало её плоский живот и пышную грудь, и глядя на нее, я вспомнил о картинах, на которых были изображены воинственные амазонки, и подумал, что из неё получилась бы неплохая воительница. Особенно без одежды.

- Сонни просил меня сказать вам "спасибо".

Заставить голос звучать так, как будто ничего не случилось, оказалось очень непросто.

- Всегда пожалуйста.

- А вы... отдаете себе отчет в том, что делаете?

Она немного помолчала.

- Зачем вы приехали в Пайнвуд?

- В отпуск, киска. На две недели. Не хотел, но пришлось. А теперь ты не могла бы оказать мне одну небольшую услугу? - Я закрыл глаза. Огонь в моем боку начал разгораться с новой силой.

- Что еще?

- В моей дорожной сумке, вон там... в боковом кармашке лежит пузырек с капсулами. Пожалуйста...

Я слышал, как вжикнула растегиваемая молния, и в следующий момент девушка испуганно охнула. Ну, конечно, она по ошибке залезла в другой карман и наткнулась на пистолет, который теперь с глухим стуком упал на пол. Затем она снова подошла к моей кровати. В руке у неё был пузырек.

- Так вы, стало быть, и наркотиками балуетесь? Ну да, обычное состояние для наркомана, вовремя не принявшего своей "дозы". У него начинается "ломка", бьет озноб, он сильно потеет. - Она ссыпала капсулы обратно в пузырек и закрыла крышку. - В ресторане ты всем показал, какой ты крутой. Посмотрим, каким крутым ты станешь сейчас. - С этими словами она не глядя швырнула пузырек за окно, и было слышно, как он разбивается об асфальт.

- Ты - дерьмо, - сказала она и вышла из номера.

Часа в три дня я проснулся. Сначала я просто неподвижно лежал на кровати и тяжело дышал, а когда тошнота вроде бы немного отступила, то встал и разделся. За окном накрапывал унылый, мелкий дождик.

После горячего душа мне показалось, что я заново родился.

Мой пистолет все ещё валялся на полу, на том самом месте, где его обронила Дэри Дал, и теперь я поддел его пальцами ноги, поднял с пола и сунул в кожанный несессер с бритвенными принадлежностями.

Всякий раз думая о том, как эта полоумная шлюха швыряет за окно мой пузырек с лекарствами, мне хотелось убить её. Хотя, конечно, легче мне от этого все равно не стало бы. Возможно, пройдет ещё часа два, и мне снова очень, очень, очень понадобятся эти капсулы. Я сунул в карман пятьдесят долларов и спустился вниз.

На улице, прямо под окнами моего номера, я нашел осколки пузырька. Находившиеся в нем капсулы уже давным-давно размокли и были смыты потоками дождя.

Постаравшись побыстрее отрешиться от мрачных мыслей, я разыскал аптеку и протянул фармацевту свой запасной рецепт. Он взглянул сначала на него, затем пристально посмотрел на меня и сказал:

- Это будет готово через час.

- Да, знаю. Я зайду попозже.

Из аптеки я отправился в ресторан. И хотя витрины магазинов были ярко освещены, а светофор на углу исправно мигал, на улице не было видно ни одного прохожего, ни одной машины. Город словно вымер.

Зал ресторана тоже был пуст. Официантка узнала меня, и на её лице появилась какая-то странная улыбка. Она приняла мой заказ и стремительно умчалась в кухню. Бармен тем временем прошел через весь зал и остановился возле меня.

Это был седеющий человек лет около пятидесяти, несколько худощавый, с глубоким, усталым взглядом.

- Послушайте, мистер, - сказал он, - мне лишние проблемы не нужны.

Я откинулся на спинку стула.

- А вы хоть знаете, что из себя представляют те шутники?

Он кивнул.

- Мы уж сами как-нибудь разберемся.

- Что ж, дело хозяйское, - отозвался я. - Я, конечно, не знаю, почему и зачем эти отморозки оказались здесь, но сильно сомневаюсь в том, чтобы вам с ними удалось разобраться. Руки коротки. Так что научитесь быть благодарным, когда другие люди оказывают вам небольшие услуги. Понятно?

Бармен ничего не понял, и это было видно по его лицу. Он взглянул в окно, на дальний склон горы.

- А вы разве не того... не с холма?

- Мак, я понятия не имею, о чем ты ведешь речь. Не хочу никого обидеть, но, по-моему, в вашем городе живут одни придурки. Вчера вечером я один вступился за мальчишку и накостылял по шеям тем двоим обормотам, пока ты, полицейские и все остальные просто стояли вокруг, как истуканы, да хлопали глазами, и теперь выходит, что я же во всем и виноват. Меня это совершенно не устраивает.

Дверь с грохотом распахнулась, и в зал ворвался сержант Вэнс. Пробравшись между столиками, он остановился передо мной и швырнул на стол листок бумаги. Это был мой рецепт.

- Это заявка на наркотики, мистер. Так что теперь вам придется дать кое-какие объяснения.

Я угрожающе медленно встал из-за стола. Вэнс был рослым, крепким парнем, но теперь у него попросту не хватало духу глядеть на меня свысока. На лице у него было написано смущение и испуг, а рука сама собой потянулась к рукоятке табельного пистолета.

И тогда я сказал:

- Ладно, придурок, я тебе сейчас разъясню кое-что, но только если ты и после этого от меня не отстанешь, то я возьму вот эту твою пушку и засуну её тебе в задницу. Этот рецепт подлинный, и он был выписан самым настоящим врачом на самых что ни на есть законных основаниях. Если же ты задумал провести проверку, то первым делом свяжись с врачом, который его выписал. А уж затем, на тот случай, если он окажется липовым, то и заявляйся ко мне. Тем более, что на сей счет существует специальная инструкция, подробнейшим образом описанная в своде законов. А теперь ты отнесешь этот рецепт туда, где ты его взял, и проследишь, чтобы заказ был исполнен в срок, а иначе тебе придется арестовать самого себя.

Он понял все, как надо. Поначалу замер, как будто кол проглотил, но затем стало ясно, что смысл моих слов дошел до него в полной мере, и он выбежал на улицу так же быстро, как и вошел сюда.

Во, брат, как! Хороший у меня отдых, ничего не скажешь.

* * *

Вилли Элкинс - так звали хозяина гаража - с радостью сдал мне напрокат свой пикап всего за пятнадцать долларов в неделю. Это была раздолбанная колымага, но меня такая машина вполне устраивала. В придачу он объяснил мне, где и как я могу разыскать старину Морта Стайгера, у которого можно было без проблем нанять лодку. Старик подождал, пока я выберу что-нибудь на свое усмотрение, а затем покачал головой и усмехнулся сквозь сломанную вставную челюсть.

- А вы ведь не рыбак, правда?

- Не-а, - замотал головой я. - Время от времени берусь за удочку. Но я не рыбак.

Он замолчал и настороженно уставился на меня.

- Так вы с холма?

- Причем тут "холм"? Какой ещё холм и кто там живет?

Старик помедлил с ответом и задумчиво пожевал губами.

- Вы что, шутите? Хотя, наверное, нет. - Он неопределенно взмахнул рукой, тыкая корявым пальцем куда-то в пространство повыше моего плеча. Вон за тем хребтом стоит большой дом. Отсюда не видно, но там ещё проложена дорога, которая ведет к озеру, а все вокруг обнесено забором. Вот так-то. Не войти, не выйти без особого разрешения.

- Чьего разрешения?

- Городских людей. Это дом мистера Симпсона. Кажется, он какой-то крупный промышленник или что-то в этом роде. Сам-то я его никогда в глаза не видел. Он любит уединение.

Я хмыкнул.

- Еще бы. Ведь он держит при себе целую шайку головорезов. Не далее, как вчера я повстречал двоих из этой компании. Пришлось наставить их на путь истинный.

На этот раз старик ещё больше растянул губы в улыбке и позволил себе усмехнуться.

- Так, значит, это были вы. Вилли рассказал мне про вчерашнее. Будьте поосторожней, а то ещё накликаете беду на свою голову.

- Если мне и стоит кого-то опасаться, то только не тех двоих обормотов. Примечательно другое: если этот Симпсон такой крутой, то какого черта он привечает в своем доме таких недоносков?

- Возможно, я смогу ответить на этот вопрос.

Я замер в ожидании.

- Когда-то этот Симпсон занимался по-крупному не очень благовидными делишками. Кажется, торговал контрабандной выпивкой или ещё чем-то в этом роде, а потом решил с этим делом завязать. Сколотил себе порядочный капиталец и подался в бизнес. Несколько раз в год он наведывается сюда, обделывает какие-то свои дела и уезжает.

- Но все в городе напуганы. Довольно странный у него бизнес, вам так не кажется?.

Старик потупился, принимаясь с таким упорством разглядывать землю у себя под ногами, как будто задумал провалиться сквозь нее.

- Вообще-то, это не совсем бизнес... то, чем он занимается.

- И чем же он занимается?

- Собирает девушек. Он посылает своих людей в Пайнвуд за девушками.

- Вообще-то, ваш городишко не такой уж и маленький, так что вряд ли он испытывает недостаток в проститутках.

- Мистер, сразу видно, что вы просто никогда не жили в провинции. Когда лето подходит к концу, то те девушки собирают чемоданы и уезжают. Ему же нужны другие.

- Но послушайте, такой крутой делец не стал бы связываться...

Он нетерпеливо взмахнул рукой, не давая мне договорить.

- Вы меня не так поняли. Он... он нанимает их для работы.

- Но что же в этом особенного?

- А то, что отправляются они туда в полном порядке, а вот возвращаются... ну... сами на себя не похожи. Рита Моффет и старшая дочка Спенсера переехали в Санбар. А единственная дочь Боба Рэйберна... она же как будто онемела и с тех пор не произнесла больше ни слова, так что в прошлом году её даже пришлось отправить в больницу штата. Но все без толку. Она так и не заговорила. Флори Дал и Рут Глисон укатили в Нью-Йорк. Флори там же и умерла, а от Рут вот уже несколько месяцев нет никаких известий.

- Премиленькая картина.

- Но это ещё далеко не все, есть и другие. Некоторые девицы все ещё живут в городе, и всякий раз, когда Симпсон и его компания объявляется в своем дворце, они отправляются туда на работу. Как будто это доставляет им удовольствие. Ну уж конечно, деньгами он их не обижает, можете не сомневаться. Это и дураку понятно. Ведь барахло-то они покупают дорогое, и чтоб обязательно из Нью-Йорка, по последней моде.

- И что из этого?

Старик нахмурился.

- И вот что интересно: ни из кого из них ни слова не вытянешь.

Я встал и потянулся.

- Хотите знать, что я об этом думаю? Все очень просто. Этот Симпсон платит им приличные деньги, и в первые в жизни девчонкам выпадает возможность вырваться отсюда, чтобы и на мир посмотреть, и себя показать. Им хочется осесть на новом месте и начать жизнь сначала. Вот и уезжают они из города. Эта история стара, как мир. А иные никуда не уезжают, а просто остаются дома и зарабатывают деньги. Ну и как вам такой вариант?

- И все-таки странные у него работают люди, очень странные. Они приносят городу одни неприятности, мистер.

- Ну что ж, значит, он берет на работу бандитов. Я, например, знаю многих вполне респектабельных бизнесменов, которые поступают точно так же.

Стайгер задумался.

- Может быть, и так, но, мистер, вам ещё когда-нибудь доводилось бывать в таком же запуганном городе, как наш?

Дождик тем временем перестал. Я застенул молнию на куртке и водрузил на голову шляпу. Морт Стайгер внимательно следил за каждым моим движением. В конце концов он сказал:

- Знаете, мистер, а вы тоже очень странный.

- Это почему еще?

- У вас взгляд хищника. Вы высокий и сильный, но вот глаза у вас недобрые. Можете мне откровенно ответить на один вопрос?

- Ну разумеется, папаша, - бросил я через плечо, открывая дверцу пикапа. Скажу все, как на духу.

- Вам уже приходилось кого-нибудь убивать?

Я захлопнул дверь и взглянул на него. Он был совершенно серьезен.

В конце концов я кивнул.

- Да. Шестерых.

- Нет, сынок, война не в счет.

- А я и не имел в виду войну.

- И как же ты это сделал?

- Просто. Застрелил из пистолета, - ответил я и включил зажигание.

* * *

Лекарство по моему рецепту было уже готово, и аптекарь безропотно протянул его мне. Я знал, что он уже навел справки о докторе, прописавшем мне его, а также не поленился осуществить проверку по другим каналам. Я заказал кока-колу, запил ею две капсулы, а остальные положил в карман.

Тем временем дождь за окном припустил с новой силой, и если верить прогнозам погоды, то ожидалось, что он будет лить не переставая в течение ещё нескольких дней. Так что удить рыбу, скорее всего, мне придется под проливным дождем. А что тут такого? Захвачу с собой упаковочку пива "Блу-Риббон"и пару бутербродов побольше, а затем выгребу на середину озера и буду сидеть в лодке под зонтиком.

Я вышел на улицу и мысленно подбросил монетку, чтобы решить, где лучше пообедать. Выбор был сделан в пользу кофейни при гостинице, и я поспешно запрыгнул свой грузовичок.

На светофоре, установленном на углу улицы, загорелся красный свет, и я притормозил. В это время новенький черный "кадиллак" с номерами округа Кингс, штат Нью-Йорк, повернул с соседней улицы, выезжая на полосу встречного движения, и я мельком взглянул на водителя.

Это был Бенни Куик, уже успевший в свое время отсидеть два срока в тюрьме "Синг-Синг" и теперь предположительно ставший хозяином одной из химчисток в Майами. Рядом с ним, на переднем сиденье находился ещё кто-то, а второй пассажир расположился сзади, но разглядеть их я не успел.

Резко развернувшись, я проехал мимо седана, а через два квартала свернул направо и дождался, когда "кадиллак" проедет мимо меня. Этого было вполне достаточно для того, чтобы записать номер. А все остальное сможет выяснить мой приятель, оставшийся в Нью-Йорке.

Я представить себе не мог, что Бенни Куику могло понадобиться в такой глухомани. Но до сих пор я заработывал себе на жизнь тем, что постоянно совал нос в чужие дела, и занимался этим на протяжении столь длительного времени, что уже никакой отпуск не мог избавить меня от этой привычки.

Вернувшись в "Пайнс-Отель", я отправился в кофейню, где кроме меня проводила время компания подростков, которые мирно попивали свой кофе и развлекались тем, что то и дело подбрасывали монетки в музыкальный автомат. Никто из них не обращал на меня ни малейшего внимания. Официантка швырнула мне на стол меню.

Тогда я поднял глаза и сказал:

- Вам следовало бы побольше улыбаться, мисс Дал.

- Только не для вас, мистер Смит.

- Для вас просто Келли.

Она демонстративно проигнорировала мое предложение и замерла в ожидании. Я сделал заказ, а затем, чтобы скоротать время, развернул газету и принялся просматривать заголовки. Все они были посвящены футболу.

Дэри Дал вернулась, швырнула на стол мои чизбургеры и с таким остервенением грохнула чашкой, что кофе расплескался. Тогда я сказал:

- Отправляйся обратно и принеси другую чашку.

- Что?

- Что слышала. Я и так уже слишком долго терпел твои выходки. Можешь страдать, сколько влезет, это твое дело, но детка, обращайся со мной так, как подобает обращаться с клиентом, или же я запущу этими тарелками в твою витрину. Весь этот город как будто ополчился против меня, но запомни, доконать вам меня не удастся. А теперь марш на кухню. Принесешь мне другую чашку кофе и обслужишь меня так, как полагается.

Снова прибыл мой кофе, но теперь чашка была поставлена на стол медленно и аккуратно.

- А теперь сядь, - велел я.

Она замерла в нерешительности.

- Но, мистер Смит...

Я недовольно взглянул на нее, и увидев свирепое выражение моего лица, она побледнела и поспешно выдвинула стул.

Дэри Дал была неотразимой женщиной, и затмить это великолепие не могло ничто, даже испуг. Облегающее форменнно платье из тонкого нейлона выгодно подчеркивало смелый фасон её нижнего белья. Просто язык не поворачивался назвать бюстгальтером ту узенькую полосочку ткани, которая, судя по всему, была призвана им являться. А под ним, где-то далеко внизу угадывался еле различимый треугольник крохотных трусиков-бикини.

- Я слышал о твоей сестре, - сказал я.

- Давайте, не будем об этом.

- Дэри, детка, я же могу запросто выяснить, что к чему и без твоей помощи. Я припоминаю эту историю в общих чертах, а узнать детали можно из любой подшивки старых газет, тем более, что наверняка в вашем городе найдется немало желающих посудачить с приезжим человеком на эту волнующую тему.

Самообладание вернулось к ней, и она снова презрительно поджала губы.

- Вы ведь взрослый человек, так что сами должны понимать... Моя сестра была наркоманкой, и когда у неё больше не было возможности доставать наркотики, она покончила жизнь самоубийством. Кстати, вас ожидает то же самое.

- Правда?

- Ваш относительно законный источник получения наркотиков через нашего аптекаря очень скоро иссякнет. Моя сестра тоже какое-то время перебивалась украденными и фальшивыми рецептами. А когда они закончились, то просто наложила на себя руки. - Она замолчала, и глаза её влажно заблестели. Признайтесь, мистер Смит, ведь вы приехали сюда только потому, что ваши рецепты больше нигде не принимают. В этом все дело?

Я не спеша допил свой кофе.

- У тебя очень богатое воображение, детка. Просто поразительно.

Ни слова не говоря, она встала из-за стола и пошла прочь - высокая, гордая, неприступная, сводящая с ума роскошная женщина, и глядя ей вслед, мне было мучительно больно сознавать, что такое великолепие пропадает откровенно впустую.

Оставив на столе рядом со своей тарелкой один доллар и пятьдесят центов, я поднялся в свой номер, где принял душ и переоделся в цивильный костюм, решив снова отправиться на прогулку. Ведь в конце-то концов, должен же здесь быть хоть один кинотеатр или какой-нибудь приличный бар.

Я взялся было за телефон, но затем вспомнил о портье и положил трубку. Спустившись в холл, я отправился к установленному там телефону, откуда мне была хорошо видна стойка, назвал оператору номер телефона в Нью-Йорке и стал ждать соединения.

Когда же мой номер наконец ответил, то я сказал:

- Арти?

- Оба-на, Келли! Как дела?

И потом ещё целых пять минут мы болтали ни о чем, сопровождая все это столь витиеватой площадной бранью, что если бы какая-нибудь стыдливая телефонисточка и решила бы подслушать наш разговор, то она уже давно и с омерзением отключилась бы. Затем я сказал:

- Слушай, друг, у меня здесь есть один номерок, так ты будь так добр, собери мне всю информацию на его владельца. И вот ещё что. Выясни все, что только возможно о Бенни Куике. Предположительно он должен обретаться сейчас где-то в Майами. - Я продиктовал ему номер, потом ещё немного поговорил ни о чем и повесил трубку.

Дождь на улице усилился и, похоже, даже не думал переставать. Выйдя из гостиницы и глянув направо и налево, я заметил поодаль до боли в сердце знакомые огни, улыбнулся и направился в ту сторону.

Подобно тому, как над входом в бордель непременно должен висеть красный фонарь, светильники при входе в полицейский участок неприменно должны быть почему-то зеленого цвета, а ещё обязательно старомодными и засиженными мухами, чтобы при одном лишь взгляде на них человек посторонний мог бы запросто догадаться, как будет пахнуть внутри. Посетителя, зашедшего туда с улицы, встречает запах сырой шерсти, пота и девешвыхх сигарет. А ещё там пахнет деревом и пылью, наполовину смешанной с полирующей жидкостью для мебели; спитой кофейной гущей, присохшей ко дну чашки и каких-то ветхих, полуистлевших от долгого хранения, вещей. Однако, надо всем этим витает ещё один, куда менее заметный запах - это запах страха и стыда, исходящий от тех, кто попадает сюда отнюдь не по своей воле, и чьи имена увековечиваются в регистрационном журнале.

Я вошел в участок и, остановившись перед сержантом Вэнсом, который тут же пронзительным оком воззрился на меня, сказал:

- Где найти вашего капитана?

- А зачем он вам?

В углу маялись от безделья ещё две полицейских, которые теперь мигом развернулись в мою сторону. Они были уже готовы скрутить меня, когда дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился Кокс.

- Подожди, Вуди. - Он окинул меня оценивающим взглядом. - Что вам здесь надо?

Я усмехнулся, глядя на него, но настрой у меня был совершенно не дружеский.

- Вы же вроде бы собирались снять у меня отпечатки пальцев. Помните? Сами же пригласили захаживать.

Он гневно побагровел и стиснул зубы, а затем перешагнул через порог своего кабинета и подошел почти вплотную ко мне.

- А ты, похоже, крепкий орешек, приятель. Думаешь, у нас не найдется управы на крутых парней, кроме тебя?

И вот тут-то уж я ему не дал спуску.

- Именно так, - подтвердил я. - Я считаю, что у вас нет управы на крутых ребят, капитан. И по-моему глубокому убеждению, у вас здесь и не полицейский участок вовсе, а просто сборище придурков.

У него на лбу выступила маленькая пульсирующая жилка, но в целом, капитан все-таки проявил куда большую выдержку, чем я от него ожидал. Голос его прозвучал резко, но в целом сдержанно. Он отдал приказ маячившему у меня за спиной полицейскому.

- Сними у него отпечатки, Вуди.

Я назвал свое имя и полный адрес и решил этим и ограничиться. Если ему понадобятся какие-либо дополнительные сведения обо мне, то получить их он сможет лишь после того, как зарегистрирует меня по всей форме. А затем я удалился, улыбнувшись всем на прощание и выходя на свежий воздух, оставляя компанию доведенных мною до белого каления дебилов-полицейских скучать в их вонючем участке.

Было уже девять часов вечера, слишком поздно для того, чтобы отправляться на поиски увеселительного шоу, так что, на мой взгляд, разумнее всего было бы скоротать остаток вечера в каком-нибудь баре. Вскоре я набрел на бар под названием "У Джимми", где за стойкой стоял сам Джимми собственной персоной, и заказал пиво. Джимми оказался довольно милым мужичонкой преклонных лет, и к тому же он был совсем не прочь поболтать со мной.

Когда же я в конце концов завел речь о владениях Симпсона, то он сделал кислую мину и сказал:

- Насколько я знаю, никто и никогда не видел этого парня. Я имею в виду, здесь, у нас в городе.

- А девчонок не пробовали распросить?

Он покачал головой.

- Дохлый номер. Если верить рассказам одних, то этот Симпсон длинный и худой. Другие же, наоборот, твердят, что он маленький и толстый. Вот и поди разберись тут. Из этих шалав ничего дельного не вытянешь.

- Значит, они не слишком-то распространяются о своем боссе. Я слышал, он им хорошо платит.

- Еще бы. Вон, взять хотя бы Бонни Энн и Грейс Шэфер - те ещё штучки! - сорят деньгами направо и налево. Время от времени мне попадается на глаза Хелен Аллен на своей новой машине. Она выбирается сюда примерно раз в месяц. Проведать родителей. А ведь когда-то это была такая милая девочка. Впрочем, как и все они.

- А что, начав зарабатывать деньги, они перестали быть "милыми"?

Джимми покачал головой и прищурился.

- Нет. Просто раньше они были самыми заурядными потаскушками без претензий и ничего особенного из себя не представляли.

- Хотите сказать, что именно в этом и заключалась их работа там? уточнил я.

Он неопределенно пожал плечами.

- А черт их разберет. Кое-кто из них выполняет работу секретарш, отвечает на телефонные звонки и все такое прочее. Да и об этом удалось узнать лишь от наших местных телефонисток.

- Ну если здесь это всех так интересует, то почему же никто до сих пор не догадался навести справки у самого Симпсона?

Джимми хохотнул в ответ.

- Во-первых, все подступы к его дому охраняются самым серьезнейшим образом. А во-вторых, кто же станет рубить сук, на котором сидит? Всякий раз во время наездов сюда эта шайка оставляет в городе кучу денег, а это, как сами понимаете, огромное подспорье, особенно в мертвый сезон, когда каждый клиент на счету. К тому же у этой проблемы есть ещё одна сторона. Говорят, что этот парень является очень крупным налогоплательщиком, и у него есть полезные связи везде, где только можно. Вообще-то, наши местные борцы за справебливость уже как-то попытались сунуть нос в те дела, но видно, им там так крепко по нему щелкнули, что они заткнулись раз и навсегда и больше уже никогда не вякали. В полицию тоже никто жаловаться не идет, ведь без толку это все. Кокс оказался в положении кота, который, с одной стороны, до смерти боится мышей, а, с другой стороны, стоит перед выбором: или сожрать мышь, или сдохнуть с голоду. И скорее всего, успокаивает себя тем, что даже если и осмелится полакомится ею, то она окажется ядовитой, и он сдохнет в любом случае.

Бармен открыл мне очередную бутылку и отправился обслуживать своего очередного клиента. Им оказался тот самый нервный таксист, который поначалу пытался отговорить меня от поездки в Пайнвуд. И теперь, по правде говоря, я уже начинал жалеть, что не позволил ему уговорить себя.

Он тоже заказал пиво, обронил пару-тройку общих фраз по поводу погоды, а затем доверительно сообщил Джимми:

- Представляешь, кого я встретил сегодня вечером? Поначалу я её и не узнал, но точно тебе говорю, это была Рут Глисон.

Я налил себе полный стакан пива и сделал вид, как будто ничего, кроме выпивки для меня не интересует. Если верить Морту Стайгеру, то Рут Глисон была той девушкой, что сбежала в Нью-Йорк вместе с Флори Дал.

- А ты уверен? - просил у него Джимми.

- Уж я-то её знаю. Конечно, изменилась она, ничего не скажешь. Ну, там, приоделась и все такое прочее, но лицо-то у неё осталось то же, что и прежде. Представляешь, даже не взглянула на меня. Едва заметила и тут же отвернулась.

- Интересно, что она здесь делает?

- А черт их разберет. Села в тот синий легковой фургон, что, вероятно, прислали за ней из усадьбы на холме и уехала. - Он протестуюуще поднял руку, отказываясь от очередной бутылки пива, которую бармен уже держал наготове, и вышел.

Вытирая руки о передник, Джимми снова вернулся ко мне.

- Морт рассказывал мне о девчонке Глисона, - мрачно проговорил я.

Он не стал подвергать сомнению мой тон.

- Хорошая девчонка. Пробыла на холме, считай, целый месяц. В городе почти не появлялась, а когда все же выбиралась по своим делам, то ни словом ни с кем не перекинулась. Они с Флори устроились туда практически одновременно. Флори наведывалась в город почаще, но и она изменилась так, что что в это было трудно поверить.

- Это как это?

Он взволнованно взмахнул руками.

- Словами этого не описать. Просто изменилась, и все. Они не замечали никого вокруг себя, ни с кем не разговаривали. Это было так странно...

- А разве ни у кого из девчонок не было родителей?

- Отец Флори был уже не жилец на этом свете, а матери у них не было. Скорее всего, Флори и согласилась на эту работу лишь ради того, чтобы можно было бы пристроить старика в больницу Гумбольдта. В больницу-то его взяли, но вскоре он там и умер. Ничего не поделаешь. Рак.

- Но это лишь единичный случай, - заметил я.

- А там... да кто поймет этих девок? Они же поступают так, как им заблагорассудится. Разумеется, родители некоторых из них живут и здравствуют и поныне, но ведь там-то им обещали большие деньги.

Джимми открыл очередную бутылку и передал её мне.

- Это за счет заведения. - После этого он открыл ещё одну маленькую пузатую бутылочку для себя и, поприветствовав друг друга молчаливым тостом, мы залпом осушили стаканы.

После этого он сказал:

- Вы уж повоздержитесь и не распускайте язык почем зря. Здесь и у стен есть уши.

Я усмехнулся в ответ, а затем заплатил по счету и направился к выходу, пожелав гостеприимному хозяину спокойной ночи.

Еще несколько минут я стоял под козырьком, глядя на падающие с неба потоки дождя, а затем отправился обратно в центр города. Я перешел на другую сторону улицы и уже было дошел до угла, когда из-за поворота выплыл шикарный "Крайслер Империал", и, повернув налево, автомобиль остановился у тротуара за полквартала от меня. Не отдавая себе отчета в том, зачем мне это нужно, я отступил в темноту и прибавил шаг.

Кто-то вышел из машины, а потом обернулся и выволок из салона автомобиля находившегося там второго пассажира. Еще какое-то время они стояли рядом на тротуаре, и затем я услышал приглушенные рыдания.

И я побежал, сильно прижимая одной рукой повязку на ребрах, пытаясь погасить огонь, который уже начал с новой силой разгораться у меня в боку. Но я опоздал. Они услышали звук моих шагов, и тот, что стоял возле машины, резко обернулся, а затем поспешно юркнул обратно в салон и захлопнул дверцу. Автомобиль медленно и бесшумно тронулся с места, как будто ничего не случилось.

А миловидная молоденькая девушка осталась одиноко стоять на тротуаре. Когда я подоспел к ней, она истерически всхлипывала и была уже на грани припадка.

Очаровательноая брюнетка зябко куталась в белый, широкий плащ, а её длинные, мокрые волосы разметались по плечам. Она пыталась оттолкнуть меня, другой рукой крепко прижимая к груди дамскую сумочку и иступленно твердя:

- Нет... пожалуйста, не надо!

- Все в порядке, детка, - сказал я, подводя её к ступенькам крыльца ближайшего дома. Когда же я усадил её здесь и попытался взять за руку, то она перестала рыдать, отдернула свою ладонь и переложила сумку на другую сторону, подальше от меня.

И в следующее мгновение, едва начав приходить в себя после истерики, она сказала:

- Проваливай отсюда. Отвяжись от меня!

- Успокойся, я...

- Со мной все в порядке, - упрямо повторила она, едва не срываясь на крик. - Проваливай отсюда. Да отвяжись же ты!

Она болезненно поморщилась и, крепко стиснув зубы, попыталась встать. Но так уж получилось, что краешек полы её плаща оказался подо мной, и от столь резкого движения, плащ распахнулся и наполовину сполз с её плеча.

Она была обнажена до пояса, и даже в темноте я смог без труда разглядеть пересекающие её тело рубцы и полосы, похожие на следы от ударов плеткой, и маленькие кровоточашие ранки, оставленные каким-то острым предметом.

Я поднялся и запахнул на ней плащ. Когда она поняла, что я все видел, то закрыла глаза и, тихонько заскулив, обессиленно привалилась ко мне. Я снова усадил её на ступеньки, и в это самое время замок на её сумочке расстегнулся сам собой. В сумке оказалась пачка новеньких купюр в банковской упаковке, и на бумажной ленточке была обозначена сумма - 1,000.

Внезапно на крыльце зажегся свет, дверь открылась, и на пороге появился хозяин дома, облаченный в махровый халат и придерживающий на животе расходящиеся полы. Из-за плеча у него с обеспокоенным видом выглядывала жена.

- Эй, вы! Что вам тут надо? - окликнул он, но голос его прозвучал совсем не так грозно, как ему того, наверное, хотелось бы.

Я указал на девушку.

- Женщине стало плохо. Вызовите врача, скорее!

- Врача? А что с ней?

- Не имеет значения. Просто вызовите врача. И выключите этот свой фонарь.

Похоже, супруги были даже рады поскорее удалиться обратно в дом. Свет на крыльце погас, но зато он зажегся в доме. Я усадил девицу поровнее, сунул сумку ей под мышку, после чего развернулся и зашагал прочь от дома.

Но далеко уйти мне не удалось. За спиной у меня послышался шелест шин останавливающегося автомобиля и раздался знакомый голос:

- Это снова он. Тот козел, что попер на нас с Ленни вчера в ресторане.

Бежать было бессмысленно. Всего десяток шагов в быстром темпе, и мой бок попросту взорвется от боли. Я остановился, путая тем самым все планы приготовившихся к молниеносной атаке бандитов. Нэт Пейли и его новый приятель, начавшие было подступать ко мне с разных сторон, теперь замедлили шаг, не зная, что от меня ожидать.

Нэт сунул руку в карман и выхватил из него пистолет. Ствол был наставлен на меня, и по лицу Нэта было видно, что его час пробил. Но, видимо, кто-то считал иначе, и из машины раздался странный голос, хладнокровно предупредивший:

- Только без шума.

Они набросились на меня так стремительно, что я и крикнуть не успел. Незнакомый парень зашел с боку, но я сумел вовремя вовремя увернуться от его кулака, обрушившего удар на мою голову. Я нанес ответный удар ногой и вцепился ему в глаза. Он даже не смог вскрикнуть от внезапной боли, а лишь пригнулся, и я продолжал молотить кулаками по его лицу.

И тут все кончилось. Всего один-единственный сокрушительный удар по голове, и я повалился на колени, а Нэт продолжил добивать меня ногами и рукояткой пистолета. Один из ударов пришелся мне в бок, и мне показалось, что я вскрикнул и вдруг подумал о том, что за ним должен последовать ещё один. И теперь вся его сила обрушится на самое уязвимое место в основании черепа. В этом я не сомневался и даже надеялся, что так оно и случится, будучи готовым на все, лишь бы побыстрее заглушить ту нестерпимую боль, что разгоралась у меня внутри.

Удар в голову не заставил себя долго ждать, но в этот же самый момент мой бок пронзила внезапная судорога, в результате чего всю силу заключительного пинка приняло на себя плечо. Но Нэт этого не заметил, и сквозь забытье я слышал, как он рассмеялся и поволок своего приятеля к машине.

* * *

Мой дикий сон, полный самых разных звуков и света, был в самом разгаре, когда я вдруг закашлялся и повернул голову, ища избавления от едкого запаха нашатыря, а затем против всякого на то желания с моей стороны ко мне снова вернулось сознание.

Меня подняли с земли, усадили на ступеньки крыльца и теперь какой-то пожилой господин тревожно вглядывался в мое лицо. Увидев, что я прихожу в себя, он поспешно сказал:

- Все хорошо. Я доктор Маккивер.

- Та девушка..., - начал было я.

- За неё не волнуйтесь. Ее отвели в дом. Кстати, вам лучше тоже туда зайти.

- Не стоит. Я в полном порядке.

- Так что же произошло? Это был несчастный случай?

Я замотал головой, надеясь прояснить таким образом рассудок.

- Нет... не совсем.

Когда я попробовал поднять руку, то мышцы плеча отозвались на это пронзительной болью. По-крайней мере, хоть кости остались целы. Признаться честно, я и до того уже несколько раз попадал в переделки, где мне доставалось достаточно крепко, но только этот удар превзошел все ожидания. Я почувствовал, как бинты повязки набухают от крови, и тут же понял, в чем дело.

- Вы осмотрели девушку? - спросил я.

- Да.

- И у вас уже имеются какие-либо соображения на сей счет?

Он пожевал губами и кивнул.

- В принципе, да.

- Вам уже приходилось сталкиваться с этим, да?

Поначалу он как будто не собирался ничего говорить, а затем снова взглянул на меня, и теперь в его голосе слышалось раздражение.

- Да.

- Тогда и на сей раз, док, вы поступите точно так же, как и прежде. Промолчите. Одно неосторожное слово - и девчонке здесь больше не жить. В любом случае, ей грозит опасность, так что афишировать это происшествие не стоит. Ради её же блага.

- Но ведь кто-то должен прекратить это безобразие, - сказал он.

- И оно будет прекращено, док, - ответил я. - Его остановят.

Старик глубокомысленно нахмурился, и вдруг его губы скривились в злорадной усмешке.

- Токсин-антитоксин, - пробормотал он.

- Что?

- Яд против яда.

Я согласно кивнул, а затем сплюнул и сказал:

- Вы сейчас идите, позаботьтесь о девчонке, а потом сделайте одолжение, отвезите меня в гостиницу.

Когда он ушел, мне снова стало плохо. Я должен был во что бы то ни стало добраться до оставшегося в номере пузырька с капсулами. Пройдет ещё несколько минут, и я начну сходить с ума от нестерпимой боли, превращаясь в бесчинствующего маньяка, а уберечь меня от безумия может лишь спасительный заряд лекарств из того крохотного пузырька.

Не помню, как долго я просидел на крыльце, но в конце концов из дома, поддерживая под руку девушку, вышел доктор. Из-за угла выехала машина, в которую он и усадил её, наказав шоферу доставить пассажирку к нему в кабинет, где их должна будет встретить его жена.

Как только автомобиль отъехал от тротуара, он помог мне подняться на ноги, после чего усадил в свой "форд", и мы поехали. Остановившись перед гостиницей, он вышел из машины, открыл дверцу с моей стороны и поддерживая меня за здоровый бок, помог войти в здание.

Дэри Дал стояла за стойкой, сменив белое нейлоновое платье на черный свитерок и узенькую юбку - наряд, который подчеркивал каждый изгиб её тела, и казалось, что её светлые волосы излучают золотистое сияние.

Появившееся было у неё на лице сочувствие мгновенно сменило выражение тайного злорадства. Она вышла из-за стойки, и в уголках её губ подрагивали еле заметные морщинки.

- Что, опять проблемы? - поинтересовалась она.

- А что же еще. А теперь будьте любезны, дайте мне мой коюч.

Она улыбнулась, вернулась за стойку, взяла ключ, после чего зашла с другой стороны и протянула его мне.

- Что, мистер Смит, неужто расхворались?

Мы с моим провожатым недоуменно уставились на нее.

- А это правда, что когда наркоман пытается соскочить с иглы, то его начинают одолевать ломки и эти мучения продолжаются до тех пор, пока он не примет очередную дозу?

- Ты о чем, Дэри? - не выдержал Маккивер.

- А вы у него спросите. - Она мило улыбнулась.

- Не обращайте внимания, док. У неё просто не все дома. Идемте.

Мы подошли к лестнице и начали восхождение на второй этаж, когда Дэри снова окликнула меня:

- Мистер Смит...

Я остановился, предчувствуя недоброе.

- Я тут убиралась в вашем номере и совершенно нечаянно разбила пузырек с капсулами. Они упали в унитаз. - Она замолчала, давая мне достаточно времени осмыслить услышанное, а затем добавила: - Вместе с теми рецептами, что лежали рядом. Надеюсь, вы не станете слишком расстраиваться из-за такого пустяка.

Она увидела, как на лбу у меня выступают крупные капли пота и рассмеялась. Этот её смех звенел у меня в ушах на протяжении всего пути вверх по лестнице.

Оказавшись в номере, я обессиленно повалился на кровать, и лишь когда пиджак на мне распахнулся, Маккивер заметил кровь. Он расстегнул на мне рубашку, увидел кровь, сочащуюся сквозь бинты, затем взглянул на цвет моего лица и выбежал из комнаты.

Я остался лежать на кровати, не в силах пошевелиться и даже вздохнуть. Ощущение было такое, как будто к моему боку прижали раскаленный докрасна кусок железа.

Дверь отворилась. Я поначалу подумал, что это вернулся Маккивер, но затем явно почувствовал аромат её духов. Мои глаза медленно преоткрылись. Она больше не улыбалась.

- Какого черта тебе здесь нужно? - с трудом произнес я.

- Доктор Маккивер рассказал мне..., - она замолчала и провела языком по пересохшим губам, - о Глории Эванс. Ты пытался спасти ей.

- И что теперь? - грубо спросил я.

- А вчера вечером ты пытался выручить Сонни Холмса.

- Ну да, я же заступник всех обиженных.

Я закрыл глаза, стараясь контролировать свое дыхание. И тут она снова заговорила, голос её звучал тихо, но твердо.

- А насчет того, другого... наркотиков. Мне тебя совсем не жалко.

Тут в комнату вошел Маккивер, тяжело дыша после пробежки вверх по лестнице. Он отбросил с меня одеяло, сунул пальцы под повязку и быстро разрезал её, не забыв при этом уточнить:

- Ведь вами занимался врач, не так ли?

В ответ я смог лишь кивнуть.

Она подошла поближе, я вдыхал цветочный запах её духов и слышал, как она испуганно охнула, взглянув на меня.

- Что... случилось?

- В этого человека стреляли. Сейчас он восстанавливает силы после операции. - Я слышал, как доктор Маккивер открыл сумку и зазвенел пузырьками. - А разве вам не прописали никакого обезболивающего?

Я снова кивнул, и по моему лицу сбегали струи пота. В следующий момент я почувствовал, как под кожу мне скользнула игла шприца и понял, что уже очень скоро все снова будет хорошо.

- Сульфат морфина. В капсулах, - проговорил я сквозь зубы, стиснутые так крепко, что, казалось, ещё немного, и у меня сломается челюсть.

- О, нет! - страдальчески воскликнула она.

- Что такое? - обернулся к ней доктор Маккивер.

- Я подумала, что он наркоман. И выбросила их.

Старый доктор ничего не сказал.

Боль медленно отступала, рассеиваясь, словно туман. Еще мгновение, и я засну.

- Как же он, наверное, ненавидит меня! - проговорила Дэри упавшим голосом.

Ответить ей я не успел.

* * *

К среде дождь перестал. Два дня я провалялся в кровати, от нечего делать слушая радио, стоявшее на тумбочке у изголовья. В начале каждого часа выходили выпуски новостей, в которых сообщалось о последних махинациях в ООН, после чего речь зашла о Кубе. Все указывало на то, что Куба становилась новым перевалочным пунктом для поставок наркотиков в Штаты. Существовали подозрения, что при содействии Советского Союза, товар запросто переправлялся туда из Китая - этакая умело подготовленная бомба замедленного действия, способная нанести противнику немалый урон.

Я провел в постели два дня, на большее меня не хватило. А затем я разыскал свою одежду, побрился, оделся и попробовал размять затекшие мускулы. Но даже после этого гостиничная лестница едва не доконала меня. Я непринужденно спустился по ней, стараясь выглядеть как можно раскованнее и ничем не выказывая своих подлинных ощущений.

Маккивер же совершенно не был рад моему визиту. Он заявил, что мне ещё рано вставать и велел сесть, чтобы ему было бы сподручнее проверить повязку, после чего сказал:

- А вот об огнетрельной ране я вас так и не распросил.

- Так спросите сейчас.

- Полагаю, о ранении было сообщено, куда следует.

- Вы абсолютно правы.

- Однако, мне придется повторно заявить о нем.

- Как вам будет угодно, док. Имя доктора можно узнать из рецепта, по которому я получал лекарства в вашей местной аптеке, это сэкномит вам уйму времени.

- Я так и сделаю. - Он встал и подошел к телефону.

Аптекарь назвал ему имя доктора, и затем он позвонил в Нью-Йорк. Когда же в трубке наконец раздались гудки отбоя, Маккивер удовлетворенно кивнул.

- Отчет был составлен, все в порядке. Те ваши рецепты тоже были подлинными. Так значит, вы и в самом деле приехали сюда... на отдых.

- Только, похоже, никто в это не верит.

- О вас здесь с самого начала пошли самые невероятные слухи.

- Ну так что с той девушкой? - спросил я. - С Глорией Эванс.

Он откинулся в кресле.

- С ней все в порядке. Я поселил её в доме сестры моей жены.

- Она что-нибудь рассказала?

Доктор покачал головой.

- Нет, такие, как она никогда ни о чем не рассказывают. - Он тяжело вздохнул и забарабанил пальцами по столу. - Ее сильно избили. В этом, конечно, ничего удивительного нет, но странно другое. Ее били тщательно. Для экзекуции использовалось два предмета. Судя по всему, это был длинный, узкий ремень и нечто вроде плетеного кнута с маленьким железным наконечником.

Я подался вперед.

- Наказание?

Маккивер покачал головой.

- Нет, не похоже. Слишком уж легковесными были орудия, а удары, судя по следам, наносились точно, без спешки.

- А с другими пострадавшими приключалось то же самое?

- Через мои руки прошли ещё двое. Конечно, это было не слишком-то любезно с их стороны, но ни одна, ни другая не обмолвились ни словом. Шрамы на теле быстро заживают... но в душе-то они остаются навсегда.

- И ещё один вопрос, док. Кто-нибудь из них находился под действием наркотиков?

Маккивер тяжко вздохнул.

- Да. На руке у этой Эванс было два следа от уколов. У остальных они тоже были, но я даже представить себе не мог, что дело именно в этом.

Я встал.

- Ну что, док, похоже, кое-что начинает вытанцовываться?

По всему было видно, что он всей душой не желает верить услышанному.

- Но это же просто невероятно.

- Поначалу всегда так кажется, - ответил ему я.

* * *

Вернувшись в гостиницу, я первым делом вынул пистолет из несессера с бритвенными принадлежностями. Проверил обойму, вставил один патрон в патронник и осторожно опустил курок, после чего сунул пистолет за пояс со стороны здорового бока и на всякий случай ссыпал ещё горсть патронов в карман пиджака. Заскочив в ванную, я выпил две капсулы из заветного пузьрька, а затем запер дверь на ключь и спустился вниз.

Портье окликнул меня.

- Мистер Смит, вам звонят из Нью-Йорка. Будете говорить? Звонок оплачен.

Я велел ему соединить меня. На другом конце провода меня дожидался Арти, и после краткого обмена приветствиями он сказал:

- Келли, я выяснил то, о чем ты меня просил.

- Продолжай.

- Во-первых, тот автомобиль принадлежит Дону Касалесу. Живет он где-то в окрестностях Лос-Анджелеса и ничего особенного из себя не представляет. Так... мелкая сошка. Касалес работает на Картера Лансинга, который в свое время имел обширные связи в преступном мире, а теперь занимается легальным бизнесом и является владельцем большей части акций "Авиалиний Южной Флориды". Офис компании находится в Майами. И во-вторых, Бенни Куик уехал из Майами и отбыл в неизвестном направлении. Говорят, в последнее время у Бенни завелись неплохие деньжата. Тебя ещё что-нибудь интересует?

- Да. Имя Симпсон в связи с Нэтом Пейли или Ленни Уивером тебе ни о чем не говорит?

- Да, чуть не забыл! Помнишь Рыжего Пса Уолли? Он ещё держит книжный киоск на углу Сорок девятой улицы... ну так он как-то на днях вспоминал этого Уивера-Свиное Рыло. Какая-то девица, ну просто-таки красавица и вся в слезах, разыскивала Ленни по всему городу, но никто не мог сказать ничего вразумительного. Рыжий Пес пообещал ей, что поговорит кое с кем и наведет справки. Так вот, ему удалось выяснить, что один загородный клиент подкинул Ленни и Нэту какую-то очень завидную работенку, и с тех пор о них ничего не было слышно. Рыжий Пес сообщил об этом той девке, с ней случилась настоящая истерика.

- Так, значит, их клиентом может быть Симпсон.

- Как знать... Черт возьми, эти амбалы могут запросто сойтись с кем угодно, хоть с политиками, хоть с хозяином фабрики по пошиву женского белья.

- Ладно, Арти. Огромное спасибо.

Я повесил трубку и ещё с минуту стоял у телефона, пытаясь соображать. Дважды перебрав в памяти все известные мне факты, я составил из них целостную картину и определил, под каким углом зрения её следует рассматривать. А затем похвалил себя за сообразительность и обернулся.

Она уже дожидалась меня - высокая, красивая, её светлые волосы блестели на солнце, и мне самому захотелось искупаться в лучах этого золотистого света. Ее грудь плавно вздымалась и опадала, и было видно по всему, что она долго готовилась к этому моменту. Она застенчиво улыбнулась и нерешительно заговорила со мной:

- Келли...

- Для вас я мистер Смит. И к вашему сведению, я не имею обыкновения водить дружбу с прислугой.

Она старалась стоять с высоко поднятой головой и даже улыбаться, но я увидел, как на глаза у неё навернулись слезы.

Я слегка приподнял её подбородок.

- Ну, что ж, думаю, теперь, после того, как мы наговорили друг другу кучу гадостей, все квиты. Ну как, сможешь опять улыбнуться?

Робкая улыбка снова тронула её губы, и в это момент она была так чертовски хороша, что я не мог поверить своим глазам.

- Мистер Смит...

Я взял её за руку.

- Келли. Просто Келли, куколка.

Дальше все случилось так быстро, что я даже опомниться не успел. Мимолетный поцелуй, легкое едва ощутимое прикосновение губ, длившееся какую-то долю секунды, когда время словно остановилось. Мы оба почувствовали это, и по её телу, скрытому под полупрозрачным покровом блузки, пробежала легкая дрожь, а груди затвердели.

Вместе со мной она вышла на улицу, к моему грузовичку и осталась дожидаться меня, пока я наносил визит в полицейский участок. Там я спроил капитана Кокса, и когда тот наконец вышел ко мне, то объявил:

- Я хочу возбудить дело против двоих работников мистера Симпсона. Одного зовут Нэт Пейли, а имени другого я не знаю.

Услышав об этом, Кокс посуровел.

- Полагаю, речь идет о недавней потасовке.

- Именно так. Они набросились на меня на улице. Я узнал Пейли, и если мне предъявят второго, то опознать его мне не составит труда.

Кивнув, Кокс ответил:

- Мы уже все проверили. Нам позвонил хозяин того дома, возле которого это произошло. Еще одному субъекту, случайно оказавшемуся на той же улице, показалось, что мимо него проехала одна из машин Симпсона. Однако, сам мистер Симпсон утверждает, что в тот вечер все его машины были в гараже, и никто из обслуги тоже никуда не отлучался. И у него имеется десяток свидетелей, готовых это подтвердить.

- Ясно.

- А у вас есть ещё какие-нибудь очевидцы?

Я вежливо улыбнулся в ответ.

- Думаю, это можно будет устроить.

- Знаете, мистер, от вас здесь одни неприятности, - доверительно поведал он мне.

Я распылся в ещё более широкой улыбке.

- Вы мне льстите! Ведь я ещё ни в чем не успел себя проявить.

Затем мы с Дэри проехали через весь город и вырулили на дорогу с щебеночным покрытием, ведущую в горы. Справа от нас открывался вид на разлившееся внизу озеро Раппахо, похожее отсюда на огромную серебристую лужу. Здесь сходились ещё две, менее наезженные грунтовые дороги, вливавшиеся в ту, по которой мы ехали теперь.

За следующим поворотом нас ждали внешние укрепления, обозначавшие границы владений Симпсона. Большой плакат гласил: "Поместье "Хиллсайд". Частная собственность." Он был укреплен на стене из дикого камня, возвышавшейся на добрый десяток футов, на вершине которой поблескивали острыми краями вдавленные в бетон битые стекла. Но это было ещё не все. В добавок ко всему по внешней стороне, на расстоянии примерно пяти футов, стена была опоясана мощным забором из колючей проволоки.

- Какая прелесть, - сказал я. - Удобно устроился. И как давно все вот это имеет место быть?

- С войны. Примерно года с сорок седьмого.

- А этот Симпсон... он всегда тут хозяйничал?

- Нет. До него был кто-то другой. Поместье перешло в другие руки лет десять назад. Но тогда лишь хозяин сменился. А посетители остались прежние. В городе их не встретить. Если им что-то надо, то они наведываются туда по ночам, а потом уезжают по Норт-Форк-роуд или через Ущелье Выдр. Иногда здесь собирается человек по сто, и они остаются на неделю, а то и на две.

- Здесь может разместиться так много народу?

- И даже больше. Там в одном лишь главном особняке будет двадцать с лишним комнат, а кроме него имеется ещё шесть флигелей со всеми удобствами. Короче, все устроено как в огромном частном клубе.

- И что, за все время никто так и не додумался выведать, что творится за этими стенами?

Она ответила не сразу.

- Как-то раз они поймали здесь Джейка Адлера и жестоко избили его. Капитан Кокс пару раз наведывался туда, но сказал, что ничего предосудительного там не происходит. А семь лет назад объявили о пропаже двоих охотников. Неделю спустя их нашли мертвыми... в пятидесяти милях отсюда. Их машина сорвалась со скалы. В полиции решили они изменили свои планы и отправились на охоту в другие места.

- Что ж, довольно логично.

- Возможно. Но только перед тем, как пропасть без вести, один из них звонил по телефону из гостиницы.

Я недоверчиво взглянул на нее.

- А ты в полицию об этом заявляла?

- Они сказали, что эти сведения недостоверны. Видите ли, то, что я опознала его по фотографии ещё ничего не значит, потому что охотники в своей стандартной амуниции всегда кажутся похожими друг на друга.

- Великолепно. Просто великолепно. Ну и все-таки, как же нам заглянуть туда?

- Дом виден с дороги, если заехать по ней чуть повыше в горы. Но вот, как попасть внутрь, этого я не знаю. Стена тянется вдоль всей границы владения и спускается к озеру.

- А что если зайти со стороны берега?

Она задумчиво наморщила лоб.

- Есть тут один пологий бережок, к которому через лес ведет тропинка. Да и за скалами его не видно. Так ты...

- Для начала давай посмотрим дом.

Мы выбрали подходящее место. Я припарковал машину и стоял рядом на краю обрыва, глядя на небольшую, шириной всего примерно в четверть мили долину, поросшую густым лесом, посреди которой белел особняк, издалека напоминающий небольшую гостиницу.

По лужайке перед домом расхаживали какие-то люди, и ещё несколько человек собралось на крыльце, и их темные одежды чернели на фоне безукоризненной белизны здания.

Тут у меня за спиной раздался голос Дэри:

- Сюда едет машина.

Это был новенький синий седан. Двоих пассажиров мне разглядеть не удалось, но вот нью-йорские номера были видны превосходно. Я записал номер и не торопился убирать карандаш. У перекрестка, близ поворота на Ущелье Выдр показалось ещё одно облачко пыли, так что я терпеливо ждал. На сей раз это оказался черный "кадиллак", в нем находилось четверо пассажиров, а номера были выданы где-то на севере штата Нью-Йорк. Через пятнадцать минут мимо проехал белый "бьюик"-универсал, и парень, сидевший рядом с водителем, взглянул в мою сторону.

За пять лет, проведенные за решеткой, Гарри Адрано почти не изменился. С лица его не сходило извечно угрюмое выражение, щеки были покрыты густой иссиня-черной щетиной, а тонкие губы поджаты, что делало рот похожим на тонкую черточку. И Гарри был ещё одним ключиком к разгадке этой безумной комбинации, ибо где бы ни объявился Гарри, там в скором времени обязательно начинала процветать торговля "дурью".

Очень тихо я проговорил:

- Совсем как в Апалачине 1)... Я должен попасть туда.

_______________________________

1) 14 ноября 1957 года в Апалачине, штат Нью-Йорк, в одном из домов полицией были застигнуты сразу 58 представителей мафиозных кланов, прибывших туда из разных концов страны.

- Это невозможно. Главные ворота охраняются.

- Но ведь есть ещё озеро...

- Там тоже наверняка расставлены часовые. Да и зачем тебе все это? Что ты там забыл?

- Мне нужно переписать номера всех машин, что находятся там.

- Тебя убьют.

- А ты что, можешь предложить лучший способ?

Она улыбнулась, и эта улыбка была ей очень к лицу.

- Да. Вчера в городе объявилась Грейс Шэфер. Она наверняка отправится туда... на гульбища.

- И ты думаешь, она согласится?

Улыбка Дэри стала совсем другой.

- Полагаю, тебе удастся её уломать.

- Спасибо за комплимент, - ответил я.

Я взял её за руку, и мы направились к машине. Но тут я снова услышал шелест шин на дороге и юркнул обратно в заросли. И зря. У двоих парней, сидевших в том черном "кадиллаке" было достаточно времени, чтобы при желании заметить нас. Конечно, вряд ли они пристально глазели по сторонам, но за рулем сидел Бенни Куик, а уж это-то бездельник мог и не поворачивая головы подмечать решительно все, что происходит вокруг него.

Мы подождали, пока автомобиль не исчезнет из виду, после чего отправились обратно к своему грузовичку. Дорога близ Ущелья Выдр была испещрена свежими следами автомобильных шин, а на обочине блестели осколки бутылки из-под виски.

Сразу же за Норт-Форк-роуд дорога делала крутой поворот, и именно там они и дожидались нас. "Кадиллак" перегарадил нам дорогу, и рядом с ним стоял Бенни. Будь мы случайными туристами, мы, пожалуй, наверняка решили бы, что у них просто сломалась машина, но на самом же деле это была ловко устроенная западня.

Я затормозил, останавливаясь в двадцати футах не доезжая "кадиллака", и наполовину высунул голову из окна, так что большая часть моего лица оказалась скрытой за боковой стойкой. Бенни Куик постарался изобразить добродушную улыбку на своей беличьей физиономии, но это ему удалось из рук вон плохо.

Но Бенни беспокоил меня меньше всего. Ведь где-то неподалеку наверняка притаился его напарник и скорее всего, он был вооружен. Я вытащил из-за пояса пистолет и взвел курок. Заметив это, Дэри испуганно замерла.

Я тоже решил вести себя непринужденно.

- Что, приятель, проблемы?

Бенни направился ко мне. Я приоткрыл дверцу грузовичка, сделав вид, как будто пытаюсь разглядеть его получше. Бенни уставился на украшавшую её рекламу гаража Вилли Элкиса "Ремонт и буксировка автомобилей. Пайнвуд. Телефон 101" и сделал скоропалительный вывод, очевидно принимая нас за парочку местных влюбленных и объясняя встречу с нами чистой случайностью.

Губы его снова растянулись в улыбке.

- Нет... никаких проблем. Просто вывернул руль на повороте, вот меня и занесло. Не хотел, чтобы меня протаранили, пока я буду разворачиваться.

Он снова сел за руль "кадиллака", завел мотор и показал замечательный пример того, как нужно разворачивать машину на узкой дороге, после чего направился обратно в сторону гор и, проезжая мимо, даже помахал рукой. Я тоже помахал в ответ, и в это мгновение наши глаза встретились, и мне показалось, что после этого улыбка Бенни несколько померкла.

Одно из двух: или он спешил поскоре выбросить из головы воспоминания о этом досадном совпадении или же ему показалось знакомым мое лицо, которое он наверняка должен был запомнить с прошлых и не столь уж отдаленных времен.

Заехав за поворот, я резко остановил машину, выключил мотор и прислушался. Где-то неподалеку хлопнула дверца машины, и я догадался, что это Бенни подобрал своего пассажира, все это время прятавшегося где-то неподалеку. Дэри во все глаза смотрела на меня, и ей не нужно было объяснять, в чем дело.

Она безмолвно перевела взгляд на пистолет, покоившийся на сиденье, а затем снова взглянула на меня.

- Ведь ты убил бы его, да? - тихо спросила она.

- И сделал бы это с превеликим удовольствием, - отозвался я.

- Какой ужас, - прошептала она.

- Не бери в голову, детка. Возможно, мне ещё придется сделать это.

* * *

К тому времени, как мы возвратились в гостиницу, на улице уже совсем стемнело. Портье подозвал Дэри и сказал:

- Сразу же после того, как вы уехали, вам звонили. Девушка сказала, что её зовут Рут Глисон. Истеричка какая-то. Я так и не понял, что ей было нужно. Она рыдала в трубку и все твердила, что ей кто-то нужен.

Дэри помрачнела. Она обернулась ко мне.

- Ты обещала устроить мне свидание с Грейс Шэфер, - напомнил ей я.

Дэри кивнула.

- Сейчас позвоню и спрошу, сможет ли она встретиться с нами через час в баре у Джимми.

Мне пришлось прождать ещё десять минут, прежде, чем телефонистке удалось соединить меня с Арти. Как обычно, для начала мы поболтали ни о чем, а затем я продиктовал ему номера машин, записанные мною на горной дороге. Он возмущенно засопел, когда я сказал, что это информация нужна мне немедленно. Для поиска такого рода сведений требуется некоторое время, поэтому я дал ему номер гостиницы и сказал, что буду ждать у телефона.

Взглянув на часы, я велел портье переадресовывать все мои звонки на телефон Дэри.

Комната Дэри находилась на первом этаже в самом конце коридора. Я постучал и в ответ из-за двери раздался её голос: "Войдите!" Задержавшись ещё на мгновение в полутемном узком коридорчике, я повернул ключ, торчавший в замке. Через дверь было слышно, как она разговаривает с кем-то по телефону.

Дэри сидела поджав ноги на диване, облаченная в широкий черно-красный китайский халат, на котором был вышит золотом огромный дракон. Его разиунтая клыкастая пасть находилась возле его горла.

Она разговаривал по телефону с миммис Финни.

- Ну что ж, - говорила Дэри, пытаясь скрыть раздражение, - тогда не могли бы вы передать Грейс, если она у вас появится, что я буду ждать её у Джимми через час? Скажите ей, что это очень важно. Хорошо. Большой спасибо, миссис Финни.

Она положила трубку и скорчила недовольную гримаску.

- Врет она все. Эта ведьма знает, где Грейс.

- А почему не говорит?

- А потому... , - она ехидно усмехнулась, - потому что мебелированные комнаты миссис Финни... это несколько больше, чем просто мебелированные комнаты. Особенно летом.

- Вот оно как, - кивнул я. - И она до сих пор преданна своим... клиентам?

- Что-то вроде того.

- Национальная забава. И в огромном городе, и в провинциальном захолустье этот вид досуга доступен всем. И в каждом городишке, повсеместно, есть своя миссис Финни. Думаешь, она передаст Грейс твою просьбу?

- Грейс придет. - Она встала с дивана, и атласные полы халата мягко заколыхались, отчего золотой дракон словно ожил.

Высокая женщина всегда обращает на себя внимание. И глядя на нее, я понял, что именно её любви я хочу больше всего на свете, что мне нужна именно она - чувственная, неистовая, готовая отдаться охватившей её страсти. Она подняла глаза и глубоко вздохнула, а струящийся атлас мягко обозначил контуры её плоского живота. Ее грудь была высокой и упругой, и при каждом движении разинутая пасть дракона жадно приближалась к её горлу.

Я протянул ей руку, и Дэри не раздумывая взяла её. Когда я притянул её к себе, то она не сопротивлялась, опускаясь рядом со мной на диван, откидываясь на подушки и оставаясь возлежать на них, смежив веки, отчего её глаза сделались похожи на глаза золотого дракона.

Я обнял её, чувствуя тепло её тела, скрытого под покровами блестящего атласа. Она изнемогала от желания и дрожала под моими прикосновениями, словно натянутая струна, и я чувствовал, как подрагивают и перекатываются мышцы её живота и спины.

Кончики её пальцев легко прикасались ко мне, словно таким образом она старалась получить представление о своем новом приобретении, оказавшемся теперь всецело в её власти. Подложив одну руку мне под голову, она поглаживала мою шею, а другой направляла мое лицо к своему. Мы оба молчали. Но в словах и не было нужды, ибо все было известно наперед, и все это должно было рано или поздно свершиться.

Она на мгновение остранилась от меня, разглядывая мое лицо, а затем, видимо, осознав, как нам обоим ненавистно это молчаливое промедление, сделала то, на что была способна лишь женщина, проведя языком по моим губам, пока они не стали такими же влажными, как и у нее, а затем, восторженно вскрикнув, слилась со мной в неистовом поцелуе, который, как мне показалось, длился целую вечность.

Мои пальцы легли на её запястья.

- Теперь ты все знаешь.

- Теперь знаю, - ответила она. - Такого со мной ещё никогда не бывало, Келли.

Дэри поднесла мои руки к своим губам, поцеловала тыльную сторону ладоней и улыбнулась.

- И что мы сейчас будем делать? - спросила она.

- Мы не станем разбазаривать такое богатство по пустякам, малыш. Оно наше. Мы используем его с толком и сохраним навсегда.

Она не спеша поднялась с дивана и встала передо мной, глядя на меня с такой невыразимой нежностью и любовью, и как бы давая понять, что я сказал то, что она так долго и безнадежно хотела услышать.

Еще какое-то время она стояла передо мной, а потом тихонько засмеялась и спросила:

- О чем ты думаешь?

- Я думаю о том, что под этим нарядом гейши на тебе больше ничего нет.

- Ты прав, - отозвалась Дэри.

Еще мгновение она оставалась совершенно неподвижна, очевидно, желая подольше помучить меня. А затем не спеша растегнула застежку и медленно развела руки в стороны, отчего полы халата распахнулись, словно большие алые крылья, представая передо мной во всем великолепии, и золотистые волосы лишь ещё больше оттеняли её ровный загар.

Еще раз загадочно улыбнувшись, моя валькирия развернулась и медленно направилась к двери в спальню, а за спиной у меня раздался такой пронзительный телефонный звонок, что я даже вздрогнул от неожиданности.

Голос портье в трубке сказал:

- Мистер Смит, вам звонят Нью-Йорка.

Придав своему голосу деловой тон, я дал Арти понять, что настроен серьезно и мне не до шуток.

- Ладно, приятель, - сказал он, - но только все равно ерунда какая-то получается. Две из тех машин - легковой фургон и седан - принадлежат бизнесменам, которые до сих пор ни в чем предосудительном замечены не были.

- Может быть и так, Арт, но в фургоне ехал сам Гарри Адрано - большой спец по торговле "дурью".

- А вот "кадиллак" был взят напрокат неким Уолтером Крамером, о котором никому ничего не известно, но вот тот, кто оплатил счет, кое-что из себя представляет. Это Сергей Рудинов, советский атташе, работающий в Штатах на протяжении трех последних месяцев.

Я поблагодарил Арта, положил трубку и задумчиво уставился на телефон. Картина вырисовывалась довольно ясная.

* * *

Мы с Дэри вышли на улицу, и она протянула мне ключи от своей машины.

Часы показывали половину девятого. Джимми заметил нас сразу же, как мы только вошли, и тут же подошел.

- Грейс Шэфер сидит в подсобке. Вас дожидается.

Я благодарно улыбнулся в ответ, и мы направились к двери подсобки.

Грейс Шэфер сидела, держа в руке высокий бокал с коктейлем. Она оказалась большеглазой брюнеткой с пышными формами, скрыть которые не могло даже черное узкое платье с глубоким вырезом, открывавшим для всеобщего обозрения ложбинку между большими белыми грудями. Она сидела, закинув ногу на ногу, отчего и без того коротенькая юбчонка задралась до неприличия. Наверное, в свое время она и в самом деле была хороша собой, но только теперь остатки былого великолепия все больше выдавали в ней шлюху.

- Привет, Дэри. Может, познакомишь меня со своим приятелем?

- Это Келли Смит. Ну, а как ты, Грейс? Как жизнь?

Она продолжала призывно улыбаться мне, хотя разговаривала с Дэри.

- Замечательно. Скажем так, живу в свое удовольствие, ни в чем себе не отказываю.

- Послушай, Грейс... а в этот раз ты поедешь туда... в дом на холме?

- Да, поеду, - вызывающе заявила она. - А тебе-то что?

И прежде, чем Дэри успела что-либо ей ответить, я сказал:

- И как далеко это зашло, а, Грейс?

- Слушай, ты...

- Ты здорово вляпалась, детка. Но ещё не позно выйти из игры, если, конечно, ты сама этого захочешь.

Теперь она со страхом уставилась на меня.

- У меня такое ощущение, что ты прямо-таки и напрашиваешься, чтобы тебе свернули башку, - огрызнулась она.

- Такие попытки уже предпринимались. Ну так как... что решила? Ты бы могла здорово мне помочь.

Когда она заговорила вновь, то я понял, что она уже все для себя решила.

- Красавчик Смитти, знаю я вашего брата, и ничуть не хуже, чем ты разбираешься в таких, как я. Так что давай уж соблюдать дистанцию. Если мне когда-либо захочется наложить на себя руки, то я уж так и быть, сделаю тебе какое-нибудь одолжение. Ну а покуда этого не произошло, держись от меня подальше, понял?

Я кивнул. Но Грейс ещё не закончила. Очевидно, интуитивно почувствовав, какого рода отношения связывали меня и Дэри, она продолжала, обращаясь к Лэри:

- Кстати, а вот тебе, Дэри, я буду даже рада помочь. Мистер Симпсон устраивает сегодня небольшую вечеринку. Ему нужны девушки, и чем больше, тем лучше. А уж такую симпатичную сучку, как ты, там всегда примут с распростертыми объятиями. Можешь не сомневаться. Так что приходи. Место-то знаешь?

Я ухватил Дэри за руку, прежде, чем она успела отвесить Грейс оплеуху, и та, хамовато ухмыляясь, накинула на плечи свои меха и направилась к выходу.

Хлопнула входная дверь, и в бар ворвался перепуганный и запыхавшийся паренек.

- Мистер Смит..., - тяжело дыша, заговорил он.

И тут я его узнал. Сонни Холмс, тот самый, что набросился в баре на Пейли и Уивера из-за Глории Эванс.

- Мистер Смит... они разыскивают вас. Точно вам говорю, вас ищут по всему городу.

Я схватил его за плечо.

- Кто?

- Те двое, которых вы побили, когда вступились за меня. Они распрашивали о вас в гостинице, и портье сказал, что вы пошли сюда.

- Те двое не смогут мне ничем навредить.

- Может быть и не смогут, но они вышли на улицу и разговаривали с какими-то людьми, остававшимся в машине. "Кадиллак" из дома на холме.

- Бенни Куик узнал меня. К этому ублюдку все-таки вернулась память. Что ж, в следующий раз, когда он подвернется мне под руку, думать ему будет уже нечем, - процедил я сквозь зубы.

- Мистер Смит, вам лучше поскорее уйти отсюда.

Повинуясь неосознанному порыву, я выхватил пистолет.

- Слушай меня внимательно, парень. Сейчас вы вместе с мисс Дал уйдете отсюда. Ты посадишь её в машину, убедишься, что за вами нет "хвоста", а затем постараешься отвезти её в полицию. Скажешь Коксу, что скоро от его города камня на камне не останется.

- Нет, Келли...

- Не выводи меня из себя, Дэри. Делай то, что тебе говорят. Это дело касается меня одного, и я разберусь с ним так, как сам считаю нужным.

Она взглянула на пистолет.

- Вот этого-то я и боюсь. Келли... ведь все было так хорошо. - Она замолчала, и в глазах у неё стояли слезы. - Ты был одним из них. Ведь, наверное, уже все знают об этом. У тебя есть пистолет... тебя ранили... и теперь ещё эта беда. Беги, милый... пожалуйста, беги. Мне все равно, кем ты был в прошлом, но только не оставайся здесь, а не то они убьют тебя!

- Но пока у меня есть пистолет, бояться мне нечего, киска.

Ее тон не терпел возражений.

- Но ведь ничего хорошего в этом нет, не так ли? - спросила она. Ты убьешь их... а потом правосудие убьет тебя.

Я усмехнулся, будучи не в силах скрыть своего изумления, но затем взял себя в руки и протянул ей пистолет.

- Ладно, киска, будь по твоему.

Она сунула пистолет в карман и потянулась ко мне, чтобы поцеловать на прощание, когда в помещении бара за стенкой наступила напряженная тишина. Прежде, чем она успела опомниться, я толкнул её в объятья Сонни и хрипло прошептал:

- Уводи её отсюда, черт побери!

Когда дверь за ними закрылась, я развернулся и бросился к широкому, многостворчатому окну и провел рукой по раме, пытаясь нашупать задвижку. По спине у меня медленно скатилась капелька холодного пота. Окна представляли из себя крепкие фрамуги, вставленные в стальные переплеты, из которых кем-то были вынуты ручки запоров. Еще мгновение, и они будут здесь, так что времени на то, чтобы высадить окно, у меня не было.

В дальнем конце помещения находились двери туалетов, и вдохновленный внезапной идеей, я направился в тот, что был помечен буквой "Ж". Если они и устроят в заведении обыск, то первым делом наверняка станут искать меня в мужском. Задвижки на внешней двери туалета не было, но урна для мусора как раз подошла для того, чтобы подпереть ею дверную ручку. Это оказалось делом каких-нибудь двух секунд. Окошко здесь оказалось такой же конструкции как и остальные - стальная коробка, ручки нет. Оно находилось примерно на высоте плеча, а разбить матовое, армированное стекло было практически невозможно.

Снаружи до меня доносились приглушенные голоса. Тихо чертыхаясь, я пытался повернуть обломок ручки оконного запора. Он не сдвинулся с места. Тогда я схватил ворох туалетной бумаги и обмотал её вокруг острого, ребристого штырька. На этот раз, когда я снова попробовал повернуть стержень, лапка запора чуть-чуть покачнулась. Мало-помалу окно начало поддаваться. Рядом за спиной раздался грохот - от удара ноги дверь соседнего туалета распахнулась и кто-то гаркнул: "А ну, вылезай отсюда!"

Если мужской туалет был точной копией женского, то тогда они должны были бы увидеть закрытое окно и догадаться, что выбраться через него на улицу я не мог. Однако, оставалась ещё закрытая кабинка туалета, и поэтому они скорее всего решат, что в ней-то я и затаился. Я мрачно усмехнулся, подумав, что никому не пожелал бы оказаться в такой западне.

Окно тем временем было уже достаточно открыто. Подтянувшись на руках, я протиснулся в него как раз в тот момент, когда кто-то принялся дергать за ручку двери.

Передо мной был переулок, одним концом упиравшийся в здание, а другим выходящий на освещенную улицу. Я побежал на свет и опоздал всего на какую-то секунду, ибо в это в это же мгновение из-за угла навстречу мне выскочил какой-то тип, и я заметил зажатый у него в руке пистолет.

Однако преимущество все ещё было на моей стороне. Его глаза ещё не успели привыкнуть к кромешной темноте, царящей в переулке, а у меня перед глазами оказался его четкий силуэт. Услышав мои шаги, он вскинул руку с пистолетом. Прежде, чем ему удалось нажать на спусковой крючок, я со всего размаху двинул ему в челюсть, одним ударом сворачивая её набок и выбивая зубы. Он навзничь опрокинулся на землю, а я повалился на него сверху.

Но прежде, чем мне удалось вскочить с земли, сзади на меня навалился ещё кто-то. Я потянулся к пистолету, оброненному первым из нападавших, нашарил его, и тут на меня налетел второй.

Ему следовало бы пристрелить меня и дело к стороне. Но вместо этого он с разбегу пнул меня ногой, попадая по больному боку, и мне показалось, что подо мной разорвалась граната. Но с другой стороны, именно эта агония и спасла мне жизнь. Я увернулся от второго пинка и сам нанес судорожный удар обеими ногами, опрокинувший нападаюшего прямо на меня.

Теперь у меня оказалось уже два пистолета. Я инстинктивно вырвал оружие у него из рук. А потом повинуясь все тому же инстинкту, вырубил его точным ударом рукояткой по голове.

Еще никогда огонь у меня в боку не бушевал с такой силой. Такой боли я не испытывал даже тогда, когда меня подстрелили. Мне хотелось потерять сознание... я был готов на все, лишь бы только избавиться от этой боли. И так же инстинктивно я понял, что единственная вещь, способная прекратить мои мучения, осталась в моем номере в гостинице.

* * *

После того, как дело сделано, остается лишь главное, а подробности забываются быстрее всего. Начисто стираются из памяти и сам путь, и препятствия на нем, и крутые лестницы. Забыв обо всем, вы хватаетесь за ручку двери, и тут к вам снова возвращается инстинкт самосохранения, потому что дверь-то должна быть закрыта, и тогда вы без промедления бросаетесь на пол именно в тот момент, когда темноту комнаты прорезает яркая вспышка. Вы по энерции выхватываете пистолет, и чувствуя в руке обжигающую боль, гасите вспышку, что все это время пытается вас убить.

Слышно, как где-то совсем рядом что-то тяжело падает на пол. Вы поспешно скакиваете на ноги, щелкаете выключателем и видите перед собой лежащего навзничь Бенни Куика с зияющей дыркой между глазами.

Попросту тратить время я не стал. Вытряхнул из пузырька шесть капсул и разом проглотил их. Еще с минуту я стоял, дожидаясь облегчения боли. Оно пришло незаметно, подобно набежавшей теплой волне, и я снова оказался в состоянии думать и действовать, как разумный человек, а не животное, идущее на поводу у инстинкта.

Теперь они будут разыскивать меня на улице. Затем заявятся сюда, чтобы проведать Бенни. Найдут его мертвым, и большая охота начнется. Рассудок мой помутился. Свой пистолет я сунул за пояс, пистолет Бенни - к себе в карман, после чего подхватил мертвеца под мышки. Смерть его была мгновенной. Наспех прикрыв ковриком следы кровавые разводы на полу, я вытащил его в коридор и закрыл за собой дверь.

На ум же мне пришло лишь одно место, где можно было бы спрятать тело. Я отволок его вниз по черной лестнице и, завернув за угол, направился к двери комнаты Дэри. Затащив мертвеца в её жилище, оставил его валяться на полу, ибо попросту не мог придумать ничего лучшего.

Напротив же меня жалась к стене и пыталась закричать какая-то девица. Она смотрела меня широко распахнутыми от ужаса глазами и затем, так и не сумев выдавить из себя ни звука, обессиленно опустилась на пол.

Девушка тихонько заплакала, и я уже знал, кто она такая.

- Ты Рут? Рут Глисон? - осторожно поинтересовался я у нее.

Тут до нее, похоже, дошло, что убивать её я не собираюсь. Взгляд её больше не казался остекленелым, и она даже нашла в себе силы подняться на ноги.

- Д-да.

- А Дэри... ты видела Дэри?

- Нет... я хотела... яждала ее...

"Думай," - приказывал себе я, - "СООБРАЖАЙ же ты, черт побери!"

Холмс должен был её куда-то отвезти. Доктор Маккивер поселил Глорию Эванс в доме сестры своей жены. Значит, парень тоже должен был отправиться туда.

- Ты знакома с женой доктора Маккивера... или с её сестрой? - спросил я.

Рут Глисон на мгновение забыла о своих страхах и утвердительно кивнула. Вид у неё при этом был довольно озадаченный.

- Ее сестру зовут Эмма Кокс... Жена капитана Кокса. Они... не живут больше вместе.

- Машину водить умеешь?

Она снова кивнула. Я сунул руку в карман и бросил ей ключи от грузовичка.

- Грузовик Вилли Элкинса. Припаркован за домом. Позвони доктору Маккиверу и скажи ему, пусть ждет нас у своей родственницы. За руль сядешь сама.

Она что-то говорила мне, я слышал её голос, но никак не мог сосредосточиться на нем. Я чувствовал, как она дотрагивается до моей руки, и знал, что сижу уже в кабине грузовичка. Я чувствовал ночную прохладу, пытался что-то соображать и мысленно проклинал себя за то, что вовремя не сдержался и переборщил с этими дурацкими капсулами.

* * *

Время для меня как будто остановилось. Я слышал голоса доктора Маккивера и Дэри, чувствовал, как чьи-то руки прикасаются к моей ране в боку, а затем вырезают куски плоти из раны на руке. А потом Дэри плакала, а Рут Глисон отчего-то рыдала в голос и все твердила:

- Но вы же врач, так дайте же мне это, умоляю вас. Сжальтесь надо мной! Ну пожалуйста... я согласна на все... пожалуйста!

И тут раздался голос Дэри:

- А можно...?

Там были и другие голоса, и Маккивер в конце концов сказал:

- Это поможет. По крайней мере, она успокоится.

- А Келли? - спросила она.

- С ним будет все в порядке. Но мне придется заявить в полицию о его новом ранении.

- Нет. - Ее тихий голос звучал непреклонно. - Не нужно его втягивать.

Рут Глисон все ещё рыдала, сквозь слезы умоляя Ленни приехать за ней.

Я чувствовал себя окутанным с ног до головы облаком спасительного тумана, непроницаемая завеса которого все ещё отгораживала меня от действительности.

- Рут, ты пыталась "соскочить с иглы", не так ли? - спросил доктор Маккивер.

- Я не хотела, - упавшим голосом ответила она. - Это Ленни... отобрал у меня все. Он хотел... избавиться от меня.

После непродолжительного молчания Маккивер задал новый вопрос:

- И когда же это началось, а, Рут?

Мне казалось, что её голос доносится откуда-то издалека.

- В доме на холме. Мы с Флори... в общем, мы пошли туда. Флори нужны были деньги... её отец...

- Да, об этом я знаю. А ты как там оказалась?

- Один человек... ещё до Ленни. Мы познакомились с ним здесь, в городе, и он... пригласил меня. Просто так, как будто в шутку. А ещё он дал мне немного "травки".

- Чего? - переспросила Дэри.

- Марихуаны, - пояснил доктор. - И что же было потом, Рут?

- А потом мы "ширялись". Просто так, чтобы словить кайф. Это было через неделю.

- И Флори? Она тоже?

Рут хихикнула.

- Ну да, - подтвердила она, - за компанию. Было очень здорово. Мы танцевали. Голыми, без одежды. Мистер Симпсон вошел и смотрел. Он дал мне пятьсот долларов, можете себе представить? И Флори тоже. И это был лишь первый раз. А потом мы ещё много танцевали. Мистер Симпсон наряжал нас в разные костюмы, мы веселили его друзей, и ещё мы...

Я уже едва слышал её голос.

- Мистер Симпсон хотел... чего-то особенного. Иногда вечером он уводил одну из нас. Заставлял раздеваться... и у него были хлысты. Он говорил... что будет совсем не больно. - От нахлынувших воспоминаний у неё перехватило дыхание. - Я кричала и пыталась вырваться, но не могла! - Она закрыла лицо руками.

- Рут, и ты все равно возвращалась туда снова и снова?

- Я... у меня не было выбора. Все упиралось в деньги. Там всегда можно было ими разжиться. А тут ещё этот Ленни. Мне пришлось вернуться потому что... запасы кончились... а мне нужно было срочно уколоться. Я... и что теперь со мной будет?

- О тебе позаботятся, Рут. Ты вот что мне скажи... сейчас там ещё остались девушки?

- Да... да. Те, кто постоянно живут там. Но помимо них будут и другие. Мистер Симпсон любит... новеньких. Пожалуйста... отпустите меня, я должна вернуться.

Теперь эти голоса доносились словно из заоблачных далей. Сон наваливался на меня, и бороться с ним я уже не мог.

* * *

Было уже совсем светло. Я досадливо выругался и принялся кричать, в надежде, что кто-нибудь да услышит мой призык, после чего дверь отворилась, и в следующий момент Маккивер уже пытался удержать меня, не давая мне встать с кровати. За спиной у него стоял Сонни Холмс.

Не взирая на все усилия Маккивера мне все же удалось сесть на кровати. Во рту у меня пересохло, как будто в него натолкали ваты, а голова раскалывалась от боли. Торс мой был туго перетянут широкой лентой пластыря, боль в боку слегка притупилась, но все же бок болел гораздо сильнее, чем простреленная рука.

- Пациентов навроде вас у меня не было с самой войны, - сказал Маккивер.

- А говорить он может, - спросил от двери капитан Кокс.

И прежде, чем Маккивер успел остановить меня, я ответил:

- Могу, капитан. Проходите.

Теперь от хамоватой улыбочки Кокса не осталось и следа. Он нервно кривил губы, что делало его похожим на всех прочих встреченных мною обитателей Пайнвуда.

И тогда я сказал:

- Ну что, приятель, здорово я тебя наколол?

- Вы не имели права...

- Вот это круто! Что, все-таки удосужился проверить мои отпечатки?

Я видел страх в его взгляде, и он был не в силах скрыть его. Маккивер теперь тоже во все глаза смотрел на меня.

- Я федеральный агент, приятель, и ты это знаешь. Мое ведомство имеет право действовать везде, где сочтет нужным, и теперь ты знаешь, что за этим стоит, не так ли?

Кокс ничего не ответил. Его крохотный, уютный мирок рушился у него на глазах.

- При твоем попустительстве, Кокс, этот город превратился в рассадник заразы. Червь, которого ты давным-давно впустил сюда, отожрался и превратился в чудовище. Он набрался сил и стал слишком большим, и тогда ты постарался сделать вид, что ничего не происходит. Но он перерос тебя, приятель. И я уверен, что сам ты давным-давно понял это. Я оказался здесь совершенно случайно, так что, ещё совсем немного, и он сожрал бы тебя с потрохами.

Кокс же так и не опустил головы.

- Ну и что мне делать? - спросил он.

Я сел на краешек кровати, взял брюки и надел их. Кто-то выстирал мою рубашку. К счастью, мне удалось сунуть ноги в туфли с первой попытки, так что нагибаться не пришлось.

Я сурово взглянул на верзилу-полицейского.

- Уже ничего, - обронил я. - Вернетесь в участок и будете дожидаться там моих дальнейших распоряжений. А теперь уходите.

Кокс поплелся к двери, и мы оба молча глядели ему вслед. Голова его теперь была слегка опущена. Дождавшись, когда за ним закроется дверь, Маккивер, сказал;

- Но, может быть, хоть мне-то вы расскажете, что происходит?

Я кивнул.

- У меня нет другого выбора. Если со мной что-то случится, вы сможете ввести остальных в курс дела. Пока что я могу лишь предполагать, но все довольно логично. Тот большой дом на горе на самом деле превращен в притон и место для встреч великого братства наркодельцов.

Но все это ерунда... мелочевка, так сказать. Дом на горе жил своей жизнью и процветал в течение десяти лет, так? Здесь, в городе, кое-кто кое-что, разумеется, подозревал. Не без этого. Но только кому охота связываться с бандитами? Ведь они-то кому хочешь рот заткнут. А для пущего веселья и всеобщего удовольствия, они стали распространять землье по округе. Втянули в это дело девчонок, и все стало совсем замечательно. Больше никто уже не жаловался. Деньги и страх стали мощнейшим сдерживающим средством. Да и кому было жаловаться-то? Полицейскому, боящемуся потерять работу. Или другим полицейским, дрожащим от страха перед начальственным гневом?

Но в один прекрасный день ситуация изменилась. Поставки наркотиков из-за границы по уже существующим каналам решительно пресекались нашим ведомством, из-за чего братва терпела огромные убытки. Но тут под руку подвернулась кубинская сделка, и тогда эти жлобы с холма были взяты в оборот Советами, которые просто спали и видели, как бы наладить доставку отравы в нашу страну. И вот так Куба стала перевалочным пунктом для наркотиков, выращенных на плантациях Китая. А в доме на холме сейчас расслабляется один якобы порядочный бизнесмен, владеющий авиакомпанией во Флориде. Улавливаете связь?

Я усмехнулся и крепко стиснул зубы.

- Кстати, там также гостит ещё более важная шишка, русский атташе. Он должен располагать полной информацией о том, где и когда будет осуществлена большая поставка. Короче, это место сбора так называемых "основных", тех, кому приходится время от времени выбираться из своих нор и принимать участие вот в таких тайных сборищах для определения приоритетов на ближайшее время и координации усилий.

Это шанс, который они во что бы то ни стало должны использовать. Каждый, кто занимается подобным бизнесом, верит, что рано или поздно ему повезет. Шанс - это цепь случайных совпадений. Без случайностей нет и везения. Кстати, мое здесь появление тоже было совершенно случайным. А тут ещё этот мистер Симпсон со склонностью к пикантным развлечениям... Если бы не эта его привычка, то ни о каких шансах и речи быть не могло бы.

Тирада получилась довольно длинной, и она отняла у меня много сил. Затем я спросил:

- А Дэри где?

Доктор как-то сразу стушевался, и я схватил его за руку* Когда он снова взглянул на меня, лицо его было мертвенно-бледным.

- Она поехала за Рут.

Я сжал пальцы, и он поморщился.

- Я уложил Рут... в кровать. То, что я дал ей, на неё не подействовало. Она встала и ушла. А на следующее утро уехала и Дэри.

- Как это... на следующее утро?

- Ты принял слишком большую дозу, сынок. Это было вчера. Ты спал все это время.

Это было словно удар ниже пояса.

Я встал и надел куртку.

- Они рыщут по всему городу, - продолжал доктор. - Только вас и дожидаются.

- Очень хорошо, - отозвался я. - Где Сонни Холмс?

- В кухне.

По лицу Сонни я догадался, что он слышал наш разговор от начала и до конца, и спросил его:

- Ты знаешь, как добраться до озера в объезд города?

Сонни сильно изменился. Он казался старше.

- Есть тут одна дорога. Мы можем спуститься к озеру по старой санной тропе.

Я обнадеживающе улыбнулся доктору и протянул ему визитную карточку.

- Позвоните по этому номеру и спросите Арти. Обрисуете ему всю ситуацию, пусть бросает все дела и срочно приезжает сюда. А я отправляюсь за Дэри, чтобы вырвать её из этой паутины. - Его взгляд остановил меня.

- Ее уже не вернуть, - сказал он. - Она отправилась туда в качестве гостьи... Говорила, будто бы Рут Глисон сказала ей, что им нужны девушки. У неё в сумочке был пистолет. Она сказала, что ваш. Келли... она поехала туда, чтобы убить Симпсона! Сказала, что знает, как сделать это и уехала. Одна...

И это было целые сутки назад.

Сонни тем временем уже дожидался меня. Мы поехали в его машине. Грузовичок, взятый мною напрокат, укатил в неизвестном направлении. Его взяла Рут Глисон, увозя с собой заодно и мой пистолет с глушителем.

* * *

Морт Стайгер сказал мне:

- Я ждал тебя, сынок.

- Ничего не выйдет, папаша. Рыбалка отменяется, - ответил я.

- Я знаю, что ты собираешься сделать. Догадывался об этом с самого начала. Должен же был кто-то, в конце концов, взвалить на себя такую ношу. А ты показался мне единственным человеком, который мог и хотел сделать это.

Я обернулся к Сонни.

- Позвони доктору. Узнай, дозвонился ли он до моего друга.

Морт покачал головой, жестом останавливая его.

- Бесполезно. Ни один телефон во всей округе не работает. Джип из дома на холме сбил опору возле телефонной станции, а бригада ремотников будет здесь лишь дня через два, не раньше.

- Сонни, - сказал я, - возвращайся к капитану Коксу. Скажешь ему, что я иду на объект и мне понадобится подкрепление. Пусть берет всех своих людей и отправляется туда же. И ещё передай, что это приказ.

Морт бросил на землю окурок сигары.

- Я так и знал. Ведь ты полицейский, да?

Я взглянул на него и усмехнулся. Моя лодка оказалась на том же самом месте, где я её оставил. Солнце клонилось к закату.

* * *

Часовой на пристани умер тихо и быстро. Завидев меня, он попытался было выхватить пистолет, но я успел вырубить его единственным внезапным ударом. Второй охранник в строгом сером костюме, выглядевший довольной нелепо с карабином в руках, умер так же быстро.

Я со всех ног устремился вперед, и в скоре над деревьями показалась крыша дома. Добрался до главного здания и вошел с черного хода. Было уже довольно темно, и это было мне на руку. В окнах дома горел яркий свет. Здесь было шумно, раздавался смех, мелодичные женские голоса и грубоватые голоса мужчин.

У меня был лишь один единственный шанс добраться до цели. Я прихватил девицу, облаченную в штаны тореадора и пытавшуюся достать лет из холодильника. По всему было видно, что она жила в этом доме довольно долго, и если не многие годы, то уж наверное достаточно для того, чтобы потерять счет дням. Очевидно, она понимала, что находится всего на волосок от смерти и поэтому на мой вопрос: "Где Симпсон?" - она даже не попыталась закричать или ещё каким-либо образом поднять тревогу.

А просто ответила: "На верхнем этаже," - и стала покорно дожидаться своей участи, заранее зная, как я собираюсь с ней поступить. Я усадил её в кресло, велев поджать ноги под себя. Примерно час она будет оставаться в таком положении, не вызывая подозрений у тех, кто заметит её.

Прошло ещё двадцать минут, прежде, чем я успел изучить расположение комнат на первом этаже.

И что потрясло меня больше всего, так это здешняя атмосфера. В доме царило какое-то безумное веселье. Я даже не сразу сумел понять, что к чему. Но потом до меня постепенно дошло, в чем же крылась причина всеобщего ликования. Итак, работа сделана, все решения приняты, так что самое время немного расслабиться.

У меня же внутри все похолодело при мысли о том, какого рода находка может ожидать меня здесь.

До верхнего этажа я добрался довольно быстро. Там, на самом верху, не было слышно голосов, а в воздухе не витал дым сигарет. Я стоял на лестничной площадке, глядя в дальний конец коридора, в глубине которого виднелись две двери. Слева могли располагаться лишь маленькие комнаты, ибо расстояние между коридором и внешней стеной здания здесь было совсем небольшим. А вот комната справа, как мне казалось, могла оказаться точной копией просторной гостиной на первом этаже.

И тут я влип. Да и что я мог поделать с этим? Решительно ничего.

Мне в спину уперся ствол пистолета.

И голос Ленни Уивера прогундосил:

- Привет, скотина.

Позади Ленни раздался ещё чей-то голос:

- Кто это такой, Лен?

- Долбанный урод, вздумавший сунуть нос в чужие дела. Он сам не знает, на что замахнулся. - Ствол пистолета снова ткнулся мне в спину. - Пошел вперед, урод. Последняя дверь налево. Откроешь её и войдешь. Да смотри мне, без фокусов, а то кишки выпущу.

- А что он тут делает? - спросил приятель Ленни.

Я слышал, как Ленни рассмеялся в ответ.

- Он придурок. Помнишь, как он попер на нас с Нэтом? Совсем оборзел! Это тот самый пидермот, который нарвался на Бенни Куика и сдал его легавым.

Мы подошли к двери, вошли в комнату и молча стояли, дожидаясь, когда толстяк, сидевший за столом, закончит писать. Когда же он в конце концов оторвался от бумаг и взглянул в нашу сторону, Ленни доложил:

- Мистер Симпсон, вот тот парень, из-за которого в городе поднялась буча.

Выходит, это и был мистер Симпсон собственной персоной. Мистер Симпсон, а вернее, человек, скрывающийся за этим именем. Мистер Симпсон, которого узнал бы всякий и каждый, назови он свое полное имя. Тогда бы все вспомнили недавние предвыборные собрания, и разговоры о "пятипроцентниках" 1), и о политических скандалах в прежней администрации. Черт возьми, полное имя мистера Симпсона было у всех на слуху.

_______________________________

1) "Пятипроцентник" - политический делец, бравирующий связями в высших правительственных кругах, который проявляет готовность "быть полезным" в случае получения пяти процентов от заключенной с его помощью сделки. Размер взятки может быть и иным.

Заплывшее жиром лицо ничего не выражало. Затем глаза моргнули и рот сказал:

- Ты знаешь, кто он такой?

- Конечно, - подобострастно захихикал Ленни. - Ал Браддок. Как сказал Бенни Куик, он что-то где-то разнюхал и пытался вписаться в картину. Трепаться понапрасну он не стал бы. Просто стал бы набиваться к нам в долю. Да и кто станет его защищать? Они знают, что происходит.

Ну так что нам с ним теперь делать, мистер Симпсон? - спросил Ленни.

Симпсон едва заметно улыбнулся.

- Просто грохни его, Ленни, да и все, - сказал он и снова уткнулся в свои бумаги.

* * *

Вывести меня в расход предполагалось без лишнего шума. Мне связали руки за спиной и повели на задний двор.

- Интересно, какого черта тут могло понадобиться такому придурку, как ты? - спросил Ленни. - У тебя что, не все дома?

- Все дело в даме, приятель, - вздохнул я. - Я одержим любовью к даме.

- К кому? - В его голосе слышалось недоверие.

- Дэри Дал. Она здесь?

- Да ты, видыть, спятил, - сказал он мне. - Совсем крыша поехала. Через десять минут эта твоя распрекрасная сучка с блеском исполнит свой коронный номер, после которого она уже больше никогда не станет такой, как прежде. Ей здесь отвалят не меньше штуки баксов, но черт возьми, она того стоит. Но ничего, и не таких обламывали. Так что когда твоя мышка выйдет оттуда, у неё не будет сил даже проблеваться. - Он снова засмеялся. - Если, конечно, она сможет ходить. А то может и на тот свет отправиться, если не захочет больше знаться со своими новыми приятелями. Там есть один мужик, который готов отлупить её по второму разу в любое время.

- Что ж, очень жаль, - сказал я. - Как говорится, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Кстати, к вашим двоим приятелям у озера это тоже относится.

Ленни встрепенулся.

- Что?

- Я вырубил двоих ребят у озера.

Тот, что был поменьше ростом, мгновенно понял, в чем дело.

- Черт побери, Лен, а через стену-то этот козел и не перелезал. Он приперся сюда по тропе. Если босс только узнает об этом, он тут всех уроет. Ведь, получается, там сейчас нет никого.

Но Ленни не собирался поддаваться панике.

- Не дрейфь, Моу. Сейчас мы сами проверим, что к чему. Поведем его в ту сторону. Правду он говорит или нет - нам без разницы. Кончать его нужно в любом случае. Черт возьми, можно даже будет придумать что-нибудь пооригинальней. Например, пустить ублюдка на корм рыбам.

- Ты это, Лен, поосторожнее; от него всего можно ожидать.

- Но только не когда в спину ему упираются два пистолета, а руки связаны. Бояться нечего. - Его губы скривились в злорадной ухмылке. - Иди вперед, урод.

Эх, время, время. Каждая минута, каждое мгновение. Время - вопрос жизни и смерти. Моей и Дэри. Если бы у меня только было время, то я обязательно смог бы что-нибудь придумать.

И тут судьба преподнесла мне щедрый подарок.

Вдруг откуда-то из темноты появилась Рут Глисон.

- Ленни, Ленни... не мучай меня, умоляю! - выкрикнула она на бегу и бросилась ему на шею.

Ленни выругался и я услышал звонкий всплеск пощечины. Он бил наотмашь, изо всех сил, и девушка, не удержавшись на ногах, упала на траву.

- Черт бы побрал этих шлюх! Липнут, как мухи, не отвяжешься!

Рут пыталась подняться, громко всхлипывая и бормоча себе что-то под нос, так что слов было почти не разобрать.

- Ленни, ну пожалуйста... они мне не дают... ничего. Все только смеялись и... вышвырнули меня вон.

Я стоял смирно. Всего одно неосторожное движение - и меня пристрелят, как собаку. Поэтому я стоял и не рыпался. Я видел, как Рут с трудом поднялась с земли и неуверенно держалась на ногах, содрогаясь всем телом. В руках у неё была палка, только что найденная ею в траве. По её щекам катились крупные слезы.

- Ленни... я что угодно для тебя сделая. Все, что только пожелаешь. Ну пожалуйста... ты же говорил, что любишь меня. Скажи им, чтобы мне дали уколоться.

Ленни сказал два слова.

Это были его последние слова.

Внезапно она сорвалась с места и набросилась на него. Я видел, как она выбросила вперед руку, сжимавшую палку, конец которой подобно обломку меча вошло Ленни в живот, и услышал яростный хрип своего конвоира. Деревяшка сломалась у неё в руках, и половина её так и осталась в теле Ленни, бившегося на земле в предсмертных судорогах, а Рут продолжала изо всех сил царапать его в припадке безудержной ярости.

Второй конвоир бросился к ней и попытался оттащить в сторону, напрочь забыв о моем существовании. Руки мои были связаны. А вот ноги - нет. Для того, чтобы расправиться с ним хватило всего трех ударов.

Рут все ещё молотила кулаками по трупу, не монимая, что Ленни уже мертв.

- Рут... я могу достать тебе дозу! - сказал я.

Эти слова остановили её. Она скользнула по мне невидящим взглядом.

- Ты?

- Только развяжи меня. Скорее.

Я повернулся к ней спиной. Ее пальцы принялись распутывать узлы, стягивающие мои запястья, и вот наконец веревки упали на землю.

- Все... а теперь ты дашь мне уколоться? А?

Я кивнул и ударил её. Не все сразу, с этим можно и подождать. А то, глядишь, переможется и безо всего, так что впредь ей уже не приедтся ходить и выклянчивать зелье. Да мало ли что ещё может произойти, но она спасла мне жизнь, и я никогда не забуду об этом.

У маленького стражника оказался пистолет 32-го калибра. Такой был мне не нужен. Пистолет Ленни был 45-го калибра. Он понравился мне куда больше, и к тому же пришелся как раз по руке. Указательным пальцем я нащупал знакомую насечку на рукоятке и понял, что держу в руках свой собственный пистолет. Истинный смысл тирады о Дэри, которую незадолго до смерти выдал мне Ленни, стал ясен мне только сейчас.

Она попыталась убить негодяя и промахнулась. У неё отобрали пистолет, а Дэри грозило жестокое наказание.

На этот раз мне удалось все хорошенько обдумать. Я уже знал, что делать и как. Сделав небольшой крюк, я вернулся на сотню ярдов назад, к тому месту, где лежал убитый мной ранее охранник в сером костюме, забрал его карабин, выгреб из кармана ещё четыре запасных патрона и направился к дому.

Там все было по-прежнему. Гулянка была в самом разгаре, и из окон нижнего этажа доносились крики и веселый смех.

Как я и ожидал, вскоре мне удалось разыскать большой, емкостью в полторы тысячи галлонов, бак для топлива, установленный выше по склону. Я отбил полудюймовую медную трубу и принялся наполнять топливным маслом бутылки из-под виски, выуженные из мусорной кучи. Затем пришлось сделать несколько ходок к дому, чтобы оросить огнеопасной смесью окружающие дом заросли кустарника. Листва на кустах уже начинала желтеть, осень была не за горами. Из поврежденного трубопровода тем временем разлилась огромная лужа, и дружные потоки устремились вниз по склону, прямиком по подъездной дорожке к парадному фасаду дома.

Этого-то мне было и надо. Я взял две бутылки, залил их горючим и оторвал лоскут от полы своей рубашки для фитиля. Если мне удастся поджечь их, то получится замечательный коктейл Молотова, и большой фейверк будет гарантирован. Секрет крылся в длинном фитиле, который был необходим для того, чтобы расплескавшееся топливное масло не затушило бы пламя. Конечно, оно не так хорошо воспламенялось, как бензин, но да ничего, гореть будет.

Итак, все было готово.

Только без спешки. Пусть все идет своим чередом. Похоже, эта мысль успокоила меня. Я кашлянул, сделал глубокий вдох и направился к лестничной площадке у первой двери. Там оказался парень, который при виде меня попытался поднять крик, но не успел, так как смерть настигла его раньше. Второй тоже ничего не подозревал. И умер так же быстро. Слабак.

В кабинете мистера Симпсона никого не было. Я открыл окно, запалил фитиль одной из бутылок и бросил её вниз. Раздался приглушенный звон бьющегося стекла, маленький огонек начал разгораться. Я отошел от окна.

В бутылке, которую я держал под мышкой, у меня было припасено ещё три кварты топливного масла. Я выплеснул его на массивные двери, находившиеся напротив кабинета Симпсона и подождал, пока горючее впитается в ковер, который вспыхнул очень быстро, и буквально через мгновение над полом заколыхалась огненная завеса. А из-за дверей никто так и не появился.

Где-то внизу раздался вскрик, затем пронзительный визг. Я открыл окно и выбрался на крышу террасы второго этажа. Окна верхнего этажа зияли чернотой. На них были опущены плотные шторы, и хотя оконные створки были кое-где открыты, очевидно, для вентиляции, оттуда не выбивалось ни единого лучика.

Я влез в окно и притаился за портьерами, а потом осторожно развинул тяжелые складки черного бархата. Моим глазам открылся небольшой театр. Человек в черном балахоне стучал по барабанам, и это было единственным иузыкальным сопровождением действа. Еще двое мужчин в узких черных трико, лица которых были скрыты под черными же масками, кружили вокруг установленного в центре комнаты стола. В руке у каждого был длинный узкий хлыст, и когда барабанщик ускорял ритм, они начинали щелкать ими, а то и просто стегать по полу, отчего вплетенная в кожанное жало свинчатка издавала громкий стук.

Дэри была привязана к столу. Весь её наряд состоял из большого отреза тонкого шелка, обвивавшего её тело наподобие туники.

Из окна мне был виден город и длинная вереница огней, невероятно медленно ползущая в сторону холма.

Снизу доносились испуганные крики, но те, кто находился в этой странной комнате, не обращали на них никакого внимания. Они наблюдали за представлением, и у каждого в руке было по узкому ремню, способному привести в восторг тех, кто уже успел пресытиться всеми прочими удовольствиями, и кому для полного счастья не хватало лишь этого вида развлечения.

Она была в сознании. Связанная по рукам и ногам и с кляпом во рту, она все же понимала, что происходит. Дэри была обращена лицом к полукругу зрителей и видела, как колышатся портьеры, за которыми прятался я. Я сильно рисковал, раздвигая их настолько, чтобы она могла увидеть меня, и по тому, как резко она отвернулась, чтобы никто из окружающих не заметил огонька надежды, затеплившегося в её взгляде, я понял, что пришло время действовать.

В зале был лишь один выход - дверь на другом конце комнаты. Размуеется, это противоречило всем мыслимым и немыслимым нормам противопожарной безопасности, и теперь присутствующим предоставлялась возможность прочувствовать это на собственной шкуре. Я поджег фитиль на последней бутылке, дал ему хорошенько разгореться, после чего сделал шаг вперед и швырнул бутылку.

Все смешалось вокруг... визг, пронзительные вопли, доносившиеся с улицы. Кто-то закричал и распахнул двери, а подхваченное сквозняком пламя разгоралось все сильнее.

Здесь был Гарри Адрано. Я застрелил его.

Здесь был Кэлвин Бок. Я застрелил и его.

Здесь был Сергей Рудинов. Я застрелил его, после чего забрал кейс, валявшийся на полу рядом с телом, заранее зная, что мой поступок очень огорчит Страну Советов.

Здесь оказался и владелец авиакомпании, и я убил его.

Один лишь Нэт Пейли заметил меня и попытался выхватить пистолет. Все остальные истошно вопили, пытаясь прорваться через огненный лабиринт у двери. Это было вполне в духе Нэта - при любой опасности сразу же хвататься за пистолет, поэтому я подстрелил и его, но не так метко, как остальных. Пусть изжарится заживо.

Я освободил Дэри от удерживающих её пут, донес до окна, через которое теперь открывался единственный путь к отступлению и вытолкнул её на улицу. В комнате барабанщик с криком бросился напролом сквозь стену огня. Откуда-то издалеко доносилось стаккато выстрелов, и я уже не сомневался, что теперь в любом случае все закончится удачно.

Я поставил её на крышу террасы, и хотя повсюду вокруг бушевал огонь, здесь было прохладно и пустынно.

Она осталась дожидаться меня, а я вернулся обратно в комнату. Меня окатило волной испепеляющего жара, но я увидел, что тучный мистер Симпсон был ещё жив, стал заложником своего ожирения. Он все ещё восседал на своем дурацком троне, облаченный в балахон и с ремнем в руках.

И я оказал ему большую услугу.

- Прощайте, сенатор, - сказал я и наставил на него ствол карабина, так, что ему был виден большой черный глаз дула, а потом одним выстрелом в упор вышиб ему мозги.

Спрыгнуть на землю оказалось совсем не трудно. Я подхватил её внизу, и мы пошли прочь.

Завтра все будет по-другому. Нас будут ждать невероятные события, встречи с новыми людьми и новая национальная политика.

Но сейчас Дэри с невыразимой нежностью смотрела на меня, её губы жаждали поцелуя, и она все ещё сходила с ума от страха, потому что считала меня причастным к банде, ещё не зная ничего о том, что на самом деле я был полицейским. А у меня впереди была целая жизнь, так что я ещё сто раз успею рассказать ей правду.