"Репетитор" - читать интересную книгу автора (Полонский Георгий)

12.

На пляже работали кинематографисты.

Эпизод, который предстояло снять, состоял в следующем. Лето 42-го. Поздний вечер над окуппированным приморским городком. Одинокая пловчиха в воде. Посреди блаженства она вдруг видит, что на берегу, где сбросила она свое клетчатое платье и туфли, вырос враг - офицер абвера. Он вспоминает что-то. Достает из бумажника фотографию: там девушка в этом самом платье. ТОЖДЕСТВО! Офицер поздравляет себя с удачей, он не сомневается, что она от него не уйдет, он даже не утруждается расстегнуть кобуру… Но девушка пока еще вольна выбрать между ним и грозной беспредельностью Балтики… между той гибелью и этой - понимайте так… "Ком!" - дружелюбно зовет ее немец. - "Ком, фройлян!". Вот и все.

Было все, как полагается: камерваген, тонваген, операторская тележка (ей предстояло достаточно быстро двигаться по вязкому песку - понадобились рельсы); шла длительная возня со светом и вся та вялая, аритмичная, изнурительная для нервов суета, которая, на взгляд непосвященного, имеет мизерный К.П.Д., а на самом деле является нормальным фильмопроизводством.

Ну и, конечно, зеваки, много зевак, их отгородили с двух сторон шнуром на колышках. Третью сторону образует береговая линия, она в кадре, там ходит в белом мохеровом халате актриса, ее щадят пока, в воду не загоняют. С четвертой стороны зевакам тоже не место: оттуда появится - уже, впрочем, появлялся дважды в ходе репетиции - актер, играющий немца.

Среди зрителей, совсем близко от ограждения - Катя. К ней пробивается тот самый проживающий в Доме им. Неждановой Виталий, который так по-свойски обращался с ней там, в баре. Вот и сейчас он берет ее за плечо:

- Объясняю. Режиссер - вон тот, вельветовый. Предыдущую картину запорол, но он зять одного корифея из Госплана - так что пришлось простить и доверить новую… Немца играет восходящая звезда из вашего Рижского ТЮЗа… Про сценарий не скажу, не читал, но второй оператор - мой партнер по теннису - говорит, что это будет перепев Бергмана. Разумеется, "для бедных".

- А белый халат - он чей? - спросила Катя. - Ее личный или ей дали погреться?

- Будет выяснено, - подавил смешок Виталий. - Твои интересы в искусстве, Катюня, - они шире и глубже моих слабых познаний…

Говоря с ней, он попутно "работал на публику".

- А фашист будет стрелять?

- Увидим, потерпи, радость моя. Они готовят наезд на крупные планы, значит им сейчас психология желательна, а не "пиф-паф"… Потом, я думаю, девушка уйдет в море, там ее на общем плане продублирует настоящая пловчиха… Могла бы ты, кстати!

- Я?

- А почему бы нет?

- Ладно, не дразните… А немец? Разве он не может взять моторку или просто пулей…

- А я тебе говорю: уйдет она! Ее спасет симпатичный дельфин, который потом, к финалу, окажется майором Лазуткиным!

Вокруг смеялись многие, но не Катя. Ее все изумляло и завораживало в этой киношной неразберихе, только вот руки Виталия наглели - и тогда она бесстрастно, молча отлепила их от себя, с тем же выражением, с каким освобождала бы свое платье от репейников…

Тем временем режиссер, стоя на дюне с "немцем", условился с ним, откуда начинать движение и где задержаться, провел две черты на песке, после чего вернулся на площадку и крикнул:

- Приготовились! Ну как, Олег, - можно? Пошел!

Слово "мотор" прозвучало тихо, камера застрекотала, оператора повезли на тележке навстречу "немцу".

Но выяснилось, что тот идет… не один. Шагах в двадцати от него появился со своей палочкой Женя Огарышев. Он был задумчив.

- Стоп! Стоп! Куда?! - закричали сразу все ассистенты и режиссера, и оператора.

Катя ойкнула. Зеваки засмеялись, и Виталий - веселее и громче других.

Гневный голос в мегафон:

- Молодой человек! Там же ограждение! Как вы сюда попали?!

- Это вы мне? - удивился Женя и, сложив ладони рупором, объяснил: - А я нагнулся. Я думал…

Но что именно он думал - заглушено было хохотом.

К Жене бежал ассистент, потому что он все медлил удалиться из поля зрения камеры.

- "Нагнулся" он! Ну философ - одно слово, - комментировал Виталий. - Вот точно также и под машину угодил когда-то. Да, кстати! Героиню-то взяли в кино - знаешь, откуда? С замятинского курса!

- Как это? - не поняла Катя.

- Ну бабка этого хроменького выучила ее на актрису. Очень может быть, что на роль сосватала тоже она…

Катя смотрела в спину Жене, он удалялся, пыля песком. Иные все еще хихикали над ним. Режиссер все еще сидел в такой скорбной позе, словно испорчен был именно тот кадр, который мог прославить его…

- Ручки, Виталик, - вдруг тихо, но очень твердо сказала Катя.

- Что-что?

Она высвободилась решительно.

- Объяснить вы все про всех можете. Но кто вы сами-то есть? Кто вы такой, чтобы над всеми смеяться? И чтоб ручонкам волю давать?!

Он оторопел, уж больно неожиданно это было.

Она протаранила толпу зевак и побежала вдоль кромки воды наперехват Жене.