"Тайна Полтергейста" - читать интересную книгу автора (Недоруб Сергей)

Глава 1
Воронка

Ночь спустилась над городом, окутав его темной пеленой, которую быстро рассеяли десятки тысяч фонарей. Центральному району повезло больше, в его запасе находилось множество неоновых рекламных щитов, светящихся указателей и бесчисленное количество иных источников иллюминации, ежесуточно поддерживающих манящее очарование ночных каменных джунглей.

По новой, безупречно ровной трассе прокатились широкие колеса, и красный "Додж Вайпер" припарковался у входа в кафе, между двумя другими дорогостоящими автомобилями. Распахнулась дверца с задорно отставленным зеркалом заднего вида, и на асфальт опустилась изящная женская ножка. Обладательница роскошной машины была одета не в норковое манто, как мог подумать сторонний наблюдатель. На молодой женщине красовался обыкновенный урбанистический наряд, представлявший собой качественные джинсы, легкую курточку, из-под которой выглядывала белая блузка, и туфли на высокой подошве. Последняя деталь была особенно уместна по причине маленького роста владелицы спорт-кара.

Подойдя к кафе и даже не позаботившись заблокировать "Додж" нажатием кнопки на брелке, девушка коснулась пальцами с ухоженными ногтями до двери кафе. Зазвенел колокольчик, и дверь распахнулась.

Помещение кафе встретило вошедшую тусклым светом, запахом лакированной мебели и ароматом повсюду расставленных свежих фиалок. Посетителей было немного. Девушка остановила взгляд на одном из столиков, за которым сидело трое мужчин. Когда она подошла с легкой улыбкой, сидящие за столиком привстали, коротко ее поприветствовав.

– Вечер добрый, - произнес долговязый бритоголовый субъект с веселыми глазами. - Как добралась?

Девушка аккуратно села на предложенный ей стул.

– И тебе привет, Капитан, - ответила она. - В сумерках ехать тяжело.

Доброжелательный парень понимающе кивнул.

– Скоро станет совсем темно, - сказал Капитан и перевел взгляд на своих собеседников. - Парни, познакомьтесь. Это Литера, наш третий участник.

Мужчины коротко поздоровались, Литера слегка улыбнулась им в ответ. Оба были коренастыми, с качественной стрижкой, в дорогой одежде.

– Настоящее имя можете не спрашивать, - предостерегла она.

– Не будем, - честно ответил один из сидящих.

– Движок твоей лошадки их интересует больше, - сказал Капитан. - Ты на чем приехала? На "Додже"?

Литера покосилась на него с удивлением.

– А у меня разве есть другая машина? - спросила она.

Капитан заулыбался во весь рот.

– Могла бы и сказать, что есть, - проговорил он.

– Вы бы поверили? - поинтересовалась Литера, смотря на мужчин.

– Почему бы и нет, - ответил за них Капитан. - Если у тебя "Додж", то тебе изначально верят больше, чем тем, у кого его нет. Кстати, - Капитан ткнул пальцем в каждого из своих соседей по очереди. - Это Морфей и Кайнам.

– Попроще ничего придумать не могли? - спросила Литера.

– Подожди, еще увидишь их на трассе, - подзадорил Капитан. - Это настоящие монстры!

– Ты уже каталась раньше? - спросил Кайнам, стараясь незаметно разглядывать девушку.

Литера, от которой мужское внимание, конечно, ускользнуть не могло, посмотрела на него так, словно заметила только сейчас.

– Нет, - ответила она. - Меня всегда возят на буксире.

Капитан расхохотался.

– Ты сегодня немного взвинчена, - сказал он. - Что-то случилось?

– Все в порядке, - произнесла Литера, устремившись взглядом в фиалку на столе.

– Все мы нервничаем, - впервые подал голос Морфей. - Это часть игры.

– В этой игре иногда разбиваются, - вставил Капитан.

– Об этом нельзя говорить перед гонкой.

– Поправка, - Капитан поднял указательный палец. - Об этом нельзя забывать. А говорить вслух или нет, личное дело каждого. Хотя мне, в самом деле, волноваться незачем. Я-то сегодня не гоняюсь.

И он снова захохотал.

– Разве нас будет не четверо? - спросила Литера.

– Полезное замечание, - согласился Капитан. - Четвертый где-то застрял, похоже. Предлагаю потихоньку выдвигаться. Опоздавших ждать не станем.

Все встали из-за стола и направились к выходу, Литера в последнюю очередь. Переборов щемящее нежелание выходить из кафе, она переступила через порог. Свежий воздух теплого мая обдал ее ласковым ветром. Запах моря и крики чаек доносились до Литеры, успокаивая ее и снимая напряжение предстоящего заезда.

Кайнам с уважением разглядывал "Додж".

– Неплохо, - сказал он. - Очень неплохо.

– Спасибо, - скромно улыбнулась Литера. - Вежливое замечание для того, у кого есть "Порше".

– Нет, "Порше" это мой, - поправил ее Морфей. - Кайнаму принадлежит вот тот желтый лист.

– Лист? - переспросил Кайнам, открывая дверцу желтого "Корвета". - Это ты что назвал листом? Разгон за три с половиной секунды против твоих четырех?

– Три и девять десятых, дружище…

– Не все, - шепнул Капитан на ухо Литере. - Сейчас начнется, у кого длиннее… Кхм. Стоп.

Он выпрямился, глядя на перекресток вдали.

– А вот и он, - произнес Капитан.

Улицу залило мощным светом фар. Проурчав двигателем, к кафе подкатил темный болид.

– Чтоб меня… - произнес Морфей. - Это же "Ламборджини".

Мотор затих и биксеноновые фары потухли, позволяя оценить внешний вид машины полностью.

– "Галлардо"? - предположил Кайнам в попытке угадать модель.

– Ха! - ответил Капитан. - "Ревентон"!

Кайнам присвистнул.

– Такой милашке и проиграть не жалко, - добавил он.

Литера восхищенно разглядывала хищные очертания красивого автомобиля, проведя подушечками пальцев по углепластиковому кузову. Тяжелая дверь с шипящим свистом поднялась вверх, и из салона вылез водитель.

– Скажи мне, Борланд, - крикнул ему Капитан. - Зачем нужен "Ревентон" тому, кто все равно умудряется опаздывать?

Проникающий взгляд Борланда пробрал Литеру, отчего девушка непроизвольно съежилась. Высокий парень сделал пару шагов вперед, пожимая руки товарищей.

– Владельцы "Ламборджини" никогда не опаздывают, - ответил он приятным тембром, и Литера полностью сникла. - Они задерживаются.

Капитан озабоченно покачал головой.

– Нас ждет куча народу, брат, - сказал он.

– Я же должен был заправиться по-человечески, - пояснил Борланд. - Или ты предлагаешь мне убить двигатель на стандартной станции?

– А, ну да, - вспомнил Капитан, кивая. - Вот почему я предпочитаю более приближенные к простому человеку тачки. Не так требовательны к топливу. Познакомься с Литерой, кстати. Литера, это Борланд. Наш номер четыре.

– На финише пересчитай заново, - сказал Борланд, глядя на Литеру. - Привет.

– Привет, - произнесла Литера коротко.

Капитан сделал шаг вперед и встал между четырьмя участниками.

– Уточним детали, - сказал он. - Три круга на стандартной трассе. Чисто показательный заезд. Никаких ставок, никакой закиси азота и прочей ерунды. Зрители хотят посмотреть красивый, элитный бой. Ваши машины в сумме стоят полмиллиона зеленых. Постарайтесь не разбить.

– Будет сделано, - кивнул Кайнам.

– Тогда поехали, - махнул рукой Капитан. - До начала четыре минуты.

"Порше" Морфея рванулся с места, за ним следом мягко тронулся "Шевроле Корвет" Кайнама. Литера завела "Додж" и ждала своей очереди.

Капитан с трудом залез в кожаное пассажирское кресло "Ламборджини" и потянул дверцу вниз.

– Отличная звукоизоляция, - сказал он, щелкая ногтем по алюминиевому бардачку. - Не открывается?

– Искусственный, - ответил Борланд, заводя мотор. Приборная панель за рулевым колесом ожила и заиграла десятками диаграмм на сплошном жидкокристаллическом дисплее.

– А куда штрафы за превышение складывать?

Борланд поехал вслед за "Корветом".

– Когда получу хотя бы один, пересяду на минивэн, - ответил он.

Капитан заерзал на сиденье, на котором приходилось полулежать. Крыша была всего в нескольких сантиметрах над его головой.

– Хорошо идет, - похвалил он. - Урчит, как котенок. Слушай, где ты взял "Ревентон"? Их же в мире, если не ошибаюсь, двадцать штук.

– Ты путаешь с коллекционным "Ревентоном", - сказал Борланд, глядя в зеркало заднего обзора на красный "Додж", ехавший следом. - Тот, в котором ты сидишь, относится к специальному изданию.

– И сколько их всего?

– Десять.

– Мда, - Капитан почесал затылок. - Я, конечно, догадываюсь, что ты себе "ламбу" в заезде выиграл. Но чтобы такую… Не подскажешь, что ты поставил взамен?

– Нет, - улыбнулся Борланд.

– Сколько лошадок?

– Шестьсот пятьдесят.

– А сколько можно выжать на деле?

– Зависит от того, насколько хочешь угробить колеса.

Капитан заржал и стукнул по мнимому бардачку.

– Эй, поосторожнее, - обеспокоился Борланд.

– Ой, прости, - произнес Капитан. - Но ответ был хорош, надо запомнить. Чего ты сегодня такой заторможенный?

Борланд вырулил на широкую трассу и чуть расслабился.

– Да я просто машину разбить не хочу, - ответил он. - Расскажи лучше о той красотке с "Доджем". Никогда ее раньше не видел.

– А она и не гонщица, - сказал Капитан. - Уговор был насчет дорогих машин. Именно дорогих, не обязательно гоночных. Пришлось собирать желающих по всему полуострову. Кайнама сразу нашли, Морфей сам на меня вышел, когда слух пустили. А Литера как-то ниоткуда взялась.

– Больше желающих не было?

– Был один парнишка, которого я знал, - шмыгнул носом Капитан. - Только он на "Линкольне" разъезжал, с шофером. Я как-то решил, что "Додж" предпочтительнее будет.

– Да, наверное, ты прав, - сказал Борланд. - Ты хоть в заезде ее видел?

– Один раз. Спринт на четверых, она пришла третьей. Ну, покатается для мебели, всего делов.

– "Додж" не в угоне?

– Обижаешь, брат, - ответил Капитан. - Все справки навел. Ее собственная машина. Наверное, папа подарил. Или богатый любовник. Ты глянь, за нами едет. Определенно, она на тебя запала. Парней, у которых есть "Ламборджини Ревентон", можно по большим пальцам одной руки пересчитать.

– Слушай, ты утомил, - сказал Борланд. - Незачем каждый пять секунд фиксировать, кто чем и кем владеет. Это всего лишь машина.

– Это не машина, это произведение искусства! - возразил Капитан. - Черт, ну почему такие малютки всегда достаются нудным трактористам, не способным оценить сие чудо по достоинству?!

– Я вполне оценил, - ответил Борланд. - И дорожный просвет на три сантиметра, несовместимый с украинскими дорогами. И бортовой компьютер, вежливо просящий съехать с обочины везде, где бы я ни катался. Пришлось его выключить. Заценил я и топливную систему, плюющуюся на каждый первый сорт девяносто восьмого. Наконец, на низких скоростях машина просто портится.

– Не понять тебе земной сущности высших материй, - вздохнул Капитан. - Воплощением которых является "Ревентон". Это что, рычаг переключения передач? Я что-то не вижу никаких обозначений.

Борланд засмеялся, Капитан устроился поудобнее на жестком кресле. Четыре скоростных машины помчались к морскому побережью.

Крымский стрит-рейсинг в 2013-м году процветал. Полупрофессиональный вид спорта, который за многие годы так и не стал легальным, был сильно видоизменен. Ушли те времена, когда огромное количество желающих подтягивались на своих машинах и искали себе соперников на месте, а длительность праздника измерялась часами и имела свой график. С ужесточением законодательства и возросшего числа аварий концепция экстремального вида спорта была пересмотрена. Главным новшеством стала спонтанность заездов, без каких-либо предварительных сборов. От внешних наворотов не отказались, но и массовое шоу уже не устраивали, заменив его на флэш-моб. Глобальной тусовки стрит-рейсеров больше не существовало, равно как и привязанности к конкретному городу или послужному списку. Каждая гонка назначалась по договоренности между организаторами и гонщиками, информация о месте и времени распространялась среди потенциальных зрителей через мобильные телефоны и Интернет. Все, кто хотел присутствовать при гонке, должны были держаться подальше от места проведения вплоть до стартового момента. Не ранее чем за шестьдесят секунд до начала все коллективно собирались в одной точке и занимали положенные места, то есть припарковывались на обочине трассы либо, при отсутствии машины, усаживались прямо на траве. Никакого общения с гонщиками на месте, никакой видимой толпы. Если сильно хочется - добро пожаловать в кафе Капитана и надеяться, что выдастся подходящий случай перекинуться парой слов по теме с кем-то из посвященных. Правила были строгими, но благодаря ним стрит-рейсинг выжил.

Сегодняшняя гонка была особой. Планировался показательный заезд на самых дорогих машинах из возможных, в честь открытия курортного, а с ним и гоночного сезонов. От гонщиков требовалось лишь участие, все четверо должны были получить за это равное денежное вознаграждение, которое предоставили зрители. Случай был беспрецедентный, однако нашел широкие отзывы в Сети.

– Мы на месте, - сказал Капитан, глядя на "Шевроле" и "Порше", стоящие на оговоренном заранее старте. - А вот и зрители подтягиваются. Остановись здесь, я выйду. Затем занимай позицию. Поедешь с третьей линии.

– А не со второй? - уточнил Борланд.

– Третья, - ответил Капитан, поднимая гильотину двери вверх. - Раз направление поменяли на противоположное, то и стартовую решетку тоже инвертируем.

Путем сложных манипуляций он выбрался из машины. "Ламборджини" в высоту доходит до пояса взрослому человеку, а вход в салон при поднятой двери оставляет всего лишь несколько десятков сантиметров снизу и требует определенной сноровки, чтобы спокойно садиться в супер-кар.

По обеим сторонам от дороги стояло десятка три автомобилей, еще несколько человек уселись на капотах. Поднеся к лицу телефон, Капитан коротко поприветствовал зрителей через конференц-связь. Ему внимали все присутствовавшие - система общения была отлажена долгими месяцами.

Капитан сделал все возможное, чтобы по максимуму сохранить стиль гонки, учитывая право зрителей на анонимность. В данный момент у всех в салоне звучала одна и та же музыка, источником которой служило интернет-радио, транслировавшееся с компьютера в кафе Капитана. Набор данных нехитрых приемов придал новому стрит-рейсингу некую домашнюю атмосферу, вследствие которой можно было наслаждаться гонкой, не выходя из машины, зная, что с тобой в этих чувствах солидарно множество людей, прямо здесь и сейчас. Апофеозом служили случаи, когда на машинах участников гонки крепилось несколько камер, передающих процесс заездов в реальном времени. Зрителю оставалось лишь наблюдать за перипетиями заезда с экрана ноутбука, переключая камеры по своему желанию, и слушать комментарии Капитана под заранее заготовленное радио.

Борланд скорректировал позицию, заезжая между машинами Морфея и Кайнама, и остановился рядом с "Порше". Между насчитывавшей два метра в ширину "Ламборджини" и "Корветом" оставалось совсем немного пространства, но красный "Вайпер" вписался туда безо всяких затруднений. Борланд взглянул на Литеру. Тонированные стекла полностью скрывали ее.

Капитан закончил говорить, убрал телефон, встал посередине дороги, поднял руки вверх, сделал несколько условных знаков и взмахнул.

Четыре торпеды рванулись с места под аккомпанемент клаксонов зрителей. Борланд по привычке взял чуть в сторону, чтобы не задеть Капитана, который никогда не боялся стоять между двумя автомобилями.

"Корвет" вырвался вперед и тут же занял позицию посередине трассы. Как и предугадывал Борланд, Морфей на пятой секунде поравнялся с "Корветом" и попытался оттеснить его в сторону. Поддав газу, Борланд с легким ликованием переместился на четвертую позицию, оказавшуюся свободной, и вышел на первое место. Ему пришлось пожертвовать удобной траекторией для первого поворота и вписаться в него по внешнему радиусу, но маневр того стоил.

Кайнам и Морфей немного попугали друг друга ложными столкновениями, повоевав за внутренний, более выгодный радиус поворота, и в результате доехали до него одновременно. Именно на это и рассчитывал Борланд.

"Ламборджини" продолжала набирать скорость, когда совсем рядом промчался красный "Вайпер". Борланд чертыхнулся и вильнул в сторону. Когда он вернулся на нужную позицию, Литера уже обогнала его.

– С ума сошла?! - крикнул Борланд. Если бы подобный маневр совершил кто-то из опытных, известных ему гонщиков, он бы и внимания не обратил, но соревноваться с глупой девчонкой ему не хотелось. Или же за рулем "Доджа" сидела профессионалка, хорошо разбирающаяся в психологии гонщиков.

Борланд чуть снизил скорость и остаток первого круга решил отвести под изучение манер вождения Литеры, одновременно не пропуская вперед себя двух остальных соперников. После нескольких поворотов он убедился, что Литеру можно назвать хорошим водителем лишь с большой натяжкой. Она за первые же минуты несколько раз попадала в ситуации, в которых любой профи на ее автомобиле мог легко оторваться от хвоста. Но было непохоже, что Литера намерена добиться победы любой ценой. Проезжая через стартовую точку, Борланд вспомнил, что заезд показательный - может, все дело было в этом, и победа была Литере не нужна? Он поравнялся с "Вайпером", и обе машины пронеслись мимо восхищенных зрителей одновременно.

Однако Борланд не разделял идею демократии в заездах. Дальше можно было с чистой совестью идти на обгон, и его оставалось только осуществить. Борланд легким касанием педали набрал скорость и элементарно обошел Литеру без каких-либо попыток сопротивления с ее стороны.

Чуть улыбнувшись, он передвинул плавный рычаг переключения передач. Для езды в городских условиях "Ревентону" вполне достаточно первой скорости, а для получения штрафа - второй. К счастью, предыдущий владелец машины предпочел оборудовать ее ручной коробкой. У "Ревентона" по умолчанию нет ни ручной, ни автоматической, все устанавливается по персональному желанию клиента.

Борланд попробовал посмотреть на "Додж", но не вышло. Одна из немногих проблем "Ламборджини" - отсутствие нормального заднего обзора. В салоне зеркало если и установлено, то лишь для того, чтобы рассмотреть некоторые показания на расположенном за спиной двигателе, который занимает основную часть объема машины. Боковые же зеркала показывают в основном корпус самой "Ламборджини". Борланд еще раз бросил короткий взгляд в боковое зеркало, и "Додж" резко ослепил его светом фар. Литера подобралась к нему слишком близко.

Борланд поехал еще быстрее. Он не мог чувствовать себя уверенно с непредсказуемым соперником за спиной, и предпочел оторваться. Хотя трасса была очень удобной, на ней не было ни одного достаточно длинного участка, чтобы хоть на секунду включить третью скорость, на которой мотор V12 заработал бы в полную силу, а чувствительность руля увеличилась. На прямой дороге и вопросов бы никаких не было. Тут же следовало учитывать многие посторонние факторы.

"Додж" снова мелькнул в зеркале, совершая казавшийся ненужным маневр. Борланд понял, что Литера не пропускает вперед себя "Корвет" или "Порше". Было очевидно, что приехать последней она тоже не желает.

"Ревентон" выехал на удобный участок трассы, представлявший собой часть широкой набережной. Снующие по дороге голуби взлетели в воздух, пропуская мощный зеленоватый болид. Борланд слегка повернул, меняя позицию, и "Додж" промчался мимо него.

Он неожиданности Борланд чуть не влетел в чугунное ограждение. Литера могла обогнать его на этом фрагменте лишь путем сложных и безрассудных маневров, совершаемых на предыдущих поворотах. Да и сейчас она фактически выехала за пределы трассы. Возвращаясь к центру дороги, "Вайпер" наехал на канализационный люк и машину чуть подбросило. Крышка люка полетела в Борланда. Сначала он даже не понял, что случилось, пока огромный тяжелый круг, сверкнув в свете фар, не пролетел над ним. Не будь "Ламборджини" такой низкой, гонка была бы для него закончена самым нехорошим способом.

Борланд машинально вывернул руль в противоположную сторону, наехав на люк половиной широкого колеса. Он совсем замедлил скорость, однако его никто не обгонял. Могло случиться, что крышка люка нашла себе в качестве мишени кого-то из других гонщиков. С этими мыслями Борланд снова поехал быстрее, рассчитывая окончательно перегнать Литеру и закончить гонку побыстрее. "Порше" Морфея на мгновение показался в зеркале, и Борланд почувствовал облегчение.

К концу второго круга он снова догнал "Вайпер". На этот раз победа в круге целиком была за Литерой. Борланд после первого же поворота снова попробовал обогнать ее, теперь она ему не позволила. После неудачной попытки Борланд чуть не зацепил корму "Доджа" и опять замедлился. Складывалось чувство, что Литера просто играла с ним, однако это право было закреплено лишь за самыми лучшими гонщиками. За безрассудство можно было поплатиться слишком многим.

Но победа есть победа. Борланд совершил несколько трюков и притер "Вайпер" к внешнему радиусу поворота. На набережную они с Литерой заехали одновременно, когда включилась громкая связь в салоне "Ламборджини":

– Гонка закончена! - послышался тревожный голос Капитана. - Всем остановиться! Кайнам разбился! Глушите двигатели!

Борланд дернулся в кресле. Тут же он заметил проломленную ограду, отделявшую набережную от моря. Желтый спойлер "Корвета" валялся здесь же, разбитый на несколько частей. Маневр Литеры на втором круге тут же всплыл в его памяти, и сразу стало ясно, кто направил Кайнама навстречу аварии.

Голуби, собравшиеся было снова в кучу после второго круга, опять рассыпались во все стороны. Борланд лишь увидел, как одного из них неестественно затянуло вправо и вверх, и птица превратилась в комок сплющенных перьев.

Мир Борланда, перенасыщенный событиями, перевернулся.

Ушло время, когда Борланд на уровне рефлексов чувствовал подобные метаморфозы растительного и животного мира, как только что случилось с голубем. Не сразу он понял, насколько несовместимо это явление с его текущей жизнью. Успокаивающий салон красивой и скоростной машины разрезал пространство, голос комментатора что-то приказывал по громкой связи, машина одного из соперников покоилась в море всего в нескольких метрах левее, красный "Додж Вайпер" мчался рядом с ним, постепенно снижая скорость, а перед Борландом прямо в воздухе веял огромный гравиконцентрат.

Автогонщик исчез, на его месте возник сталкер. Борланд на миг отпустил руль одной рукой и дотронулся до несуществующего кармана, чтобы вытащить и бросить болт. Затем утопил педаль газа. Его вжало в спинку сиденья, он поравнялся с Литерой и поворотом рулевого колеса оттеснил ее в сторону от аномалии. Борт "Ламборджини" со скрежетом оставил несколько длинных царапин на "Вайпере". Красный автомобиль заехал на цветочную клумбу и остановился.

С тихим свистом, полностью заглушенным ревом двигателей, гравиконцентрат втянул в себя "Ревентон", пролетевший сквозь аномалию в мгновение ока. Дисплеи на приборной панели лопнули, Борланда подбросило вверх и низкая крыша больно ударила его по голове. Он успел увидеть, как асфальт стремительно движется на него, прежде чем сработали подушки безопасности. Углепластиковый корпус "Ламборджини" лопнул, подобно скорлупе, и полторы тонны карбона и стали впечатались в дорожное покрытие.

"Ревентон" перекувырнуло несколько раз, обломок некогда роскошного автомобиля прокатился по земле и остановился не менее чем через сотню метров. Острые зубья колесного диска взлетели высоко вверх, приземлившись в песке на пляже.

Искореженная дверца с грохотом отвалилась, сверху упал человек. Борланд ничего не видел и не слышал вокруг себя, чувствуя лишь нестерпимую боль в каждой клетке тела. Он полз дальше, то и дело ударяясь лбом о горячую набережную. Резкие колебания земли и невыносимый жар возвестили ему о том, что "Ламборджини Ревентон" взорвалась, однако он и этого в полной мере не осознавал. Чьи-то руки бережно подняли его, образ красного "Доджа" возник в его сознании, и Борланд полностью отключился.