"Волшебник и узурпатор" - читать интересную книгу автора (Сташеф Кристофер)

Глава 7

— Но не у меня. Только попробуйте!

Алеа размахнулась посохом и отбила протянутую к ней руку.

— А вот это ты зря, — прошипел тот.

Чьи-то руки схватили девушку за плечи и вырвали у нее посох, а сержант тем временем, схватив Алеа за волосы, оттянул ей голову назад и, хохоча во все горло, потянулся щербатым ртом к ее губам.

Но до поцелуя так и не дошло. Гар взорвался, словно вулкан. С оглушительным ревом он выдернул сержанта из седла и, сбивая с ног остальных его подручных, пару раз крутанул в воздухе словно тряпку. Зрелище было устрашающее — глаза выпучены, лицо налилось кровью, зубы сверкают как белые молнии, под оголенной кожей ходуном ходят мощные горы мускулов — таков был Гар в тот момент, когда, швырнув сержанта поперек седла, поймал на лету посох своей спутницы, молниеносным движением вручил его ей, а сам, согнув ноги в коленях, присел позади девушки, держа палку словно бейсбольную биту, и проревел:

— Прочь от моей сестры!

Бледный как полотно сержант подтянулся и сел в седло, дрожа от страха. Правда, в следующее мгновение он нащупал рукой копье, что заметно прибавило ему смелости. Лицо его сделалось темнее тучи.

— Держи ее, Арбин! — крикнул он и приставил конец копья к груди Гара. — Ах ты, тварь, как ты посмел поднять руку на людей гинрала Малахи?!

Не переставая реветь, как бык, Гар сжался в комок. Судя по всему, он специально собрался в пружину, готовясь к прыжку.

Сержант невольно отшатнулся, но затем воскликнул;

— Да ты лучше оглянись, дурень! Тебе в спину смотрят четыре копья, а пятое нацелено в твою сестру!

— Только не в нее!

Гар весь напрягся. На губах его выступила пена, в глазах зажегся нехороший огонь.

— Но ведь ты, парень, нас не предупредил. — Тон сержанта не предвещал ничего хорошего. — Откуда нам было знать, что это твоя сестра. Разве стали бы приставать мы к девушке, знай мы, что за ней присматривает брат? Подтвердите, братцы!

Бандиты нестройным хором поддакнули, но Алеа-то отлично слышала их истинные мыслишки, грязные и низменные, и ее едва не вырвало. Тошнота подступила к горлу, и девушка крепко стиснула зубы.

— А может, в таком случае нам с тобой позабавиться? — предложил сержант, глядя на Гара.

Тот издал сдавленный рык и замахнулся посохом. Глаза его налились кровью. Безумец, одним словом.

— Сержант, — произнес кто-то из бандитов, — сдается мне, что нас сюда не за тем послали.

— Верно, не за тем, — ответил сержант, не сводя взгляда с Гара. — Считай, что тебе крупно повезло, некогда нам сейчас с тобой возиться. Но если тебе снова попадутся навстречу солдаты гинрала, делай то, что тебе велено, да поживее. Усек?

В ответ Гар прорычал что-то нечленораздельное и заиграл мускулами.

— Он и половины не понимает из того, что вы ему говорите, — вмешалась Алеа.

— Тогда сама растолкуй этому олуху все, как следует, — назидательным тоном произнес сержант. — Негоже, если он и дальше будет все время лезть на рожон. Не дай Бог, кто-нибудь да пропорет ему брюхо.

По-прежнему держа посох высоко над собой, Гар слегка распрямил колени.

— Я тебя предупредил! — крикнул сержант и, развернув коня, рысью затрусил по дороге.

Бандиты последовали за ним, время от времени оглядываясь то ли со страху, то ли от похоти, но в конце концов бросили это никчемное занятие и увязались вслед за сержантом.

Алеа смотрела им вслед, дрожа — не то от страха, не то оттого, что все так благополучно закончилось. Нет, ей действительно было страшно, и при мысли, что она могла оказаться в лапах у бандитов, ее снова и снова начинала бить дрожь.

Как только те скрылись из виду, девушка набросилась на Гара:

— Кто просил тебя вмешиваться! Я едва со страху не умерла, все думала, что они, того гляди, оставят от тебя мокрое место. Или тебе и в голову не пришло, что тебя в два счета прихлопнут на месте?

— Я защищал тебя, — серьезно ответил Гар.

В душе у девушки неожиданно проснулась нежность, но она отогнала это чувство и продолжала чихвостить своего спутника:

— Ничего со мной не случилось бы. Неужели ты думаешь, что я позволила бы обращаться со мной, как им вздумается? Уж дорого бы им пришлось заплатить за это!

— Ничуть не сомневаюсь! — согласился Гар. — Но я бы предпочел, чтобы они вообще ничего не сделали.

Алеа сделала вид, что не слышала его слов.

— И ничего страшного, что ты выпрямился! Бандиты и так заметили, какой ты высокий. Они уже наверняка поняли, что ты и есть тот, на которого они охотятся, и созвали сотню человек, чтобы тебя поймать.

На какое-то мгновение Гар уставился в пространство; на его лице появилось отрешенное выражение. Алеа была готова закричать от досады, пока наконец не поняла, что ее спутник прислушивается к мыслям патрульного отряда. Она попыталась сделать то же самое и услышала сумбурные обвинения и оправдания, отрицания и оскорбления; но никто из бандитов не признал, что испугался дурачка. Все сходились на мысли, что таких, как он, нужно держать взаперти и не позволять разгуливать по дорогам. Никто, однако, не собирался вернуться за ними с сетью и цепями.

— Они ни о чем не догадались, — сказал Гар. — Я превратился из жабы в бешеного пса, а затем снова в жабу. Никто и представить себе не мог, что я и есть тот воин, которого они ищут.

— Они были готовы прихлопнуть тебя на месте!

— Никто их них не желал признаться, что струсил, — объяснил Гар. — Вот они и старались меня запугать, ведь сами не были готовы обойтись с дурачком слишком круто, боялись, как бы он снова на них не напал.

Алеа нахмурилась.

— А откуда им было это знать?

— Я взорвался только после того, как они стали угрожать тебе, — пояснил Гар. — Бандиты знали, что «бедному Гару» безразлично, что говорят о нем самом, а вот о сестре — другое дело, по крайней мере пока они не начали распускать руки...

— Ты хочешь сказать, что это ты их прогнал?

— Вообще-то нет, — сказал Гар. — Я только заставил их понять, что за насмешки они заплатят дороже, чем предполагали.

— Но на тебя же могли напасть все шестеро одновременно! Почему ты не предоставил это дело мне? Я бы постаралась уладить все словами, и до драки бы не дошло. Мне не впервой.

Но Алеа тотчас вспомнила, какой ужас охватил ее, когда в нее вцепились чьи-то руки, и тотчас поняла, что не столь уверена в своих словах.

Нахмурившись, Гар посмотрел на свою спутницу.

— Наверное, у тебя получилось бы. Хорошо, приму к сведению.

Алеа смерила его пристальным взглядом.

— Что это значит?

— Это значит, что я дам тебе возможность уладить дело мирным способом, — ответил Гар. — Если ничего не получится, я пущу в ход телекинез, и тогда их лошади начнут одновременно спотыкаться, а всадники валиться друг на друга — естественно, это будет выглядеть как случайность.

— Хорошо, — сухо сказала Алеа. — Спасибо за доверие — и за сегодняшнюю попытку спасти меня.

— Ты помогла мне сбежать из лагеря генерала Малахи, — напомнил Гар. — Ты защищаешь меня, я — тебя.

— Звучит неплохо, — смягчилась Алеа. — Но только подожди, когда у меня действительно возникнет необходимость в защите, ладно?

— Договорились, — согласился Гар и зашагал рядом с ней по дороге.

Его присутствие подействовало на девушку ободряюще, в глубине души Алеа была рада, что он грудью встал на ее защиту.

В следующей деревне их встретили с радостью, еще бы — новые люди, новые товары, да и новости тоже. Обмен товарами состоялся быстро. В этой деревне жители были мастерами резьбы по дереву — за искусно вырезанные фигурки они хотели получить новые сковороды, бусы, иголки, булавки и даже посуду из соседней деревни. Гара это удивило, а его спутница, сама выросшая в деревне, не поняла причину его удивления.

Одна деревенская семья пригласила путников на ночлег.

Гара поразило, что местные жители так легко доверяют совершенно незнакомым людям, словно не ведая о том, что в мире существует воровство и насилие.

Алеа обратила внимание, что один из детей весь вечер кашлял, и тихо поинтересовалась у его матери Селии:

— Орго болен?

— Это всего лишь простуда, хвала Богине, — ответила та, но в голосе слышалась тревога. — Он вот уже две недели хворает, и, кажется, ему стало хуже.

— Разве в деревне нет лекаря или знахарки?

— Только старая Присцилла, — сказала Селия. — Она посоветовала на ночь ставить ему примочки на грудь, а еще подышать над паром. Наверное, мне следует отвести его в храм.

Алеа удивилась, что женщина упомянула храм, а не врача, но затем вспомнила, что священнослужители нередко бывают целителями.

— Да, неплохая идея, — согласилась она.

Среди ночи ее разбудили надрывный свист и бульканье.

Алеа подняла голову и огляделась вокруг. Ага, лицо Орго начало синеть.

В то же мгновение к мальчику подбежала Селия.

— Что случилось, Орго? Постарайся сплюнуть, затем сделай вдох!

Орго открыл рот и захрипел, но не смог ни откашляться, ни вдохнуть.

— Мой мальчик умирает! — в ужасе закричала мать. — Горбо! Горбо, немедленно позови жрицу!

Мальчик постарше, бледный от страха, быстро оделся и выбежал из хижины. Подошел отец, растерянно глядя по сторонам.

Алеа сжала губы. Естественно, религиозные ритуалы важны, но разве врач... Но затем она вспомнила, что, возможно, жрица здесь еще и лечит людей.

Храм скорее всего далеко, по крайней мере за пределами деревни. Алеа повернулась к Гару — тот как раз поднимался с тюфяка.

— Ну сделай же что-нибудь!

— Принеси мне чистую соломинку с крепкими стенками! — распорядился Гар.

Встав на колени, он приложил ухо к груди мальчика, постучал большим пальцем. Затем посмотрел на испуганных родителей.

— Бартрум, Селия — я смогу спасти вашего сына, но мне придется сделать небольшой надрез. Вы позволите?

Те недоуменно уставились на Гара.

— Но... ты же дурачок!

— Два года назад бандиты больно ударили его по голове, — пришла на выручку Гару Алеа. — С тех пор его разум то проясняется, то исчезает. Хвала вашим богам, сейчас ум вернулся к нему.

— Хорошая импровизация! — мысленно похвалил ее Гар.

— Слава Богу, — пылко ответил Бартрум, а Селия воскликнула:

— Делайте все, что нужно, только спасите его.

— Держите его крепко, Бартрум, — сказал Гар отцу, — и не пугайтесь того, что я стану делать!

Затем матери:

— Принесите свечу, мне нужно нагреть лезвие.

Дрожащей рукой женщина подала Гару свечу. Алеа пристально следила за его действиями. Гар накалил лезвие в пламени и произвел срочную трахеотомию. Селия в ужасе закричала при виде крови, но, услышав, что мальчик вновь задышал, заплакала от облегчения.

С лица Орго постепенно сошла синева. Дыхание оставалось хриплым, но все же мальчику стало заметно лучше.

— Его гортань была забита слизью, которую он не мог откашлять, — объяснил Гар испуганным родителям. — Он не сможет долго дышать через соломинку, но до прихода жрицы продержится.

— Хвала богам, что вы знали, как помочь нашему мальчику, — дрожащим голосом произнес Бартрум.

— Он же не будет всегда дышать через трубку? — спросила Селия с беспокойством в голосе.

— Нет, но вот маленький шрам наверняка останется.

— Невелика цена за спасение жизни, — сказала Селия. — О, спасибо тебе, Гар! Наверное, тебя прислала к нам сама Богиня-Мать!

Гар не ответил, но при свете свечи Алеа увидела, как его лицо зарделось.

— Спасибо, тысячу раз спасибо, Гар.

Бартрум крепко пожал ему руку в знак благодарности.

Гар задумчиво нахмурился, посмотрел на их сцепленные руки, затем вновь перевел взгляд на лицо Бартрума и уставился в пространство непонимающим взглядом.

— Спасибо? — удивился он. — За что?

— Как за что — за спасение моего сына! — Наконец Бартрум понял, что произошло, и отпустил руку Гара. — О... друг мой...

— Да, — мягко сказала Алеа. — Разум вновь покинул его. Думаю, это грозившая вашему сыну опасность заставила его ум на короткое время вернуться.

— Или Богиня. — Селия вытерла пот со лба Орго. — Лежи тихо, сынок. Жрица придет скоро.

Та и впрямь не заставила себя ждать. Не прошло и получаса, как она пришла. Войдя в дом, жрица огляделась по сторонам; в глазах ее читалась тревога.

— Где же ребенок?...

— Странники спасли его, — сообщила Селия.

Жрица подошла ближе, изучила сделанный Гаром надрез и нахмурилась.

— Сделано искусно, но надолго не хватит. Разве что пока мы не перенесем его в храм. — И, оглянувшись через плечо, сказала:

— Поднимите его!

В хижину вошли двое мускулистых парней в кожаных одеяниях. За спиной у каждого висел лук и колчан со стрелами, а на поясе — толстая палка с набалдашником. Они подняли Орго и положили на носилки.

— Не шевелись, мой мальчик. — Селия погладила сына по голове. — Они отнесут тебя в храм. Немногие дети могут похвастаться тем, что удостоились такой чести.

Несмотря на тяжелое состояние, глаза Орго радостно засияли.

Жрица дотронулась рукой до горла мальчика.

— Такая операция требует умения и немалых знаний. — Она повернулась к Алеа:

— Сударыня, вы поистине совершили чудо.

— Не я, — поспешно ответила Алеа. — Вот он — этот хирург.

Жрица в изумлении обернулась на Гара.

Великан сидел на корточках у стены, раскачиваясь взад и вперед и тупо глядя на угли в камине.

— Не понимаю, — нахмурилась жрица. — Вы хотите сказать, что такую сложную операцию произвел этот дурачок?

— Он умнее, чем кажется на самом деле, — быстро сказала Алеа, — а иногда совсем наоборот. — Она поймала возмущенную мысль Гара и еле сдержала улыбку.

Жрица, насупив брови, рассматривала Гара, и на мгновение Алеа испугалась, что та читает его мысли, — но затем жрица повернулась к Селии и сказала:

— Состояние ребенка все еще тяжелое. Если хотите, пойдемте с нами.

— Обязательно, — мгновенно ответила Селия и повернулась к Бартруму:

— Дорогой, останься дома!

Тот лишь кивнул, не сказав ни слова, а жрица махнула рукой своим сопровождающим. Те подняли Орго на носилки и вынесли за дверь. Вошли еще двое и встали по обе стороны Гара.

Алеа взглянула на них, приготовясь к бою.

Жрица объяснила:

— Человек с помутненным разумом тоже должен пойти с нами.

Гар рассеянно заморгал. Один из стражников взял его за руку и сказал:

— Пойдем, приятель. Мы найдем для тебя теплую мягкую постель и хорошую пищу.

— Пищу? — с надеждой в голосе переспросил Гар.

— Вкусную! — добавил стражник. — Сытную. Ну, пойдем же.

Он направился к двери, и Гар с готовностью последовал за ним.

— Уверен, что скоро вернусь. Подожди здесь, — мысленно сообщил он своей спутнице.

— Черта с два!

Алеа поспешила вслед за ними.

— Можно и мне с вами? Это мой брат, и я беспокоюсь за него.

— Конечно, — сочувственно ответила жрица. — Но не обещаю, что мы его вылечим.

— Мне не хочется оставлять его одного — по крайней мере не в этом состоянии.

— Молодец, что заботишься о нем, — сказала жрица. — Пойдем с нами.

Алеа вспомнила о хороших манерах и повернулась к хозяевам:

— Благодарю вас, Бартрум и Селия! Ваше гостеприимство...

Селия оборвала ее на полуслове:

— Гостеприимство! Вы спасли жизнь моему сыну! Это вам спасибо, Алеа, и вашему брату! Пусть боги помогают вам, как вы помогли нам!

— Моя жизнь — ваша, — с горячностью подхватил Бартрум. — Только скажите, я все для вас сделаю!

— Ну, пойдемте же, — нетерпеливо сказала жрица.

— Всего тебе доброго, Бартрум! — сказала Алеа хозяину и вышла вслед за Селией.

Храм стоял на вершине вытянутого холма, примерно в миле от деревни. Его колоннада поблескивала в серебристом лунном свете. Напротив виднелся еще один храм, похожий на первый, но из более темного камня. В темноте ночи определить его цвет было трудно.

Взглянув с вершины холма на спящие деревеньки, Алеа поняла, что храмы потому располагались за их пределами, что обслуживали все соседние поселения.

Бог-мальчик и богиня-девочка...

Алеа вспомнила слова одного ребенка о местной религии и пришла к выводу, что один из них воздвигнут в честь мужского божества, а второй — в честь женского. Жрица направлялась к серебристому храму, следом за ней Селия, и Алеа поспешила за ними.

Они поднялись по широкой лестнице между колоннами.

Алеа разглядела, что те высечены из очень светлого мрамора.

Вскоре перед ними распахнулись огромные бронзовые двери, украшенные рельефами и чеканкой.

Алеа замерла перед огромной статуей женщины с волевым и в то же время добрым лицом, облаченной в простые одежды.

Ее улыбка светилась добротой и приветствием. В одной руке статуя держала рог изобилия, в другой — лук.

— В чем дело, дорогая, — спросила жрица, — ты никогда не видели статую богини?

— Никогда... такую никогда.

В самом деле, статуя напомнила ей Фрейю, а также Идунн.

Было в ней что-то от валькирии. Казалось, в ней воплотились все скандинавские богини.

Алеа заставила себя отвернуться и с удивлением для самой себя обнаружила, что говорит шепотом.

— Вы же не занимаетесь врачеванием в этом священном месте?

— Нет. Больница у нас внизу.

Жрица жестом указала куда-то вправо.

Посмотрев в ту сторону, Алеа увидела, что стражники уходят вниз по широкой лестнице, а за ними и Селия. Вскрикнув, Алеа побежала им вдогонку.

— Осторожнее. Не торопись, — коснулась жрица ее плеча.

Оглянувшись, Алеа увидела на ее лице мягкую улыбку.

— Твой брат пойдет с нами, — уверила она девушку. — Тебе придется подождать его.

Жрица привела девушку в прихожую с мягкими креслами и столиками. Стены украшали нежные пастельные фрески.

— Посиди здесь, — сказала жрица. — Служка принесет перекусить. Через полчаса или около того вернется твой брат. И тогда посмотрим, сможем ли мы сделать что-нибудь, чтобы излечить его мозг.

— Излечить его мозг? — испуганно переспросила Алеа. — Что вы хотите с ним сделать?

— Ничего страшного. Мы просто хотим выяснить, почему его разум то проясняется, то вновь погружается во тьму, — успокаивающим тоном пояснила жрица. — Мы ничего не сделаем с ним втайне от тебя и без твоего согласия.

Алеа немного успокоилась, но продолжала настороженно смотреть на свою собеседницу.

— Доверься богине, моя милая, — сказала жрица и пожала девушке руку.

Затем повернулась и вышла через занавешенную дверь.

Оставшись в одиночестве, Алеа принялась рассматривать настенные росписи, пытаясь вникнуть в их сюжеты. Алеа увидела юношу в простой одежде, он выглядывал из-за камышей на одной стороне пруда. В воде стояла молодая женщина, и по движению ее рук казалось, что она купается, но ее тело было изображено одним ярким пятном. В глазах юноши читался благоговейный ужас. Женщина пылала возмущением, как и любая другая бы на ее месте. Неподалеку лежали шесть собак, две из них приготовились вскочить на ноги.

Алеа услышала шаги, и в комнату вошла заспанная девочка-подросток с подносом в руках. На подносе было несколько небольших пирожных, высокий кувшин и чашка. Девочка поставила поднос на маленький столик рядом с гостьей, отошла назад и спросила:

— Не нужно ли еще чего-нибудь, госпожа?

— Нет-нет, этого вполне хватит, — улыбнулась Алеа. — Огромное вам спасибо. Извините, что ваш сон был нарушен.

Девочка улыбнулась в ответ.

— Те, кто служит богине, должны всегда быть к ее услугам, госпожа. Если что-то понадобится — тут же зовите меня.

— Спасибо, — ответила Алеа. — Хорошо.

— Я видела, вы изучали картину. — Девочка тоже взглянула на фреску. — Здесь изображен охотник, подсматривающий за обнаженной богиней в образе девы и охотницы. За это преступление, пусть даже и неумышленное, он поплатился жизнью. Но жрица говорит мне, что в этой истории заключен более глубокий смысл, даже Тайна. — Девочка озадаченно улыбнулась. — Я пока так и не смогла ее разгадать. Мне еще многому предстоит учиться.

— И мне тоже, — сказала Алеа. — Пока я тут сижу, буду рассматривать эту картину. Вдруг удастся проникнуть в ее тайны?

— Желаю вам удачи.

Глаза девочки округлились от благоговейного трепета, и, перед тем как выйти из комнаты, она сделала глубокий поклон.

Алеа удивленно посмотрела ей вслед, гадая, какая тайна может не давать девчушке покоя. Но потом до нее дошло, что та, вероятно, подумала, что гостья наверняка прошла обряд посвящения.

Возможно, ей действительно придется его пройти, только не совсем так, как полагала девчушка. Алеа сосредоточилась, вперив взгляд в рисунки на стене, словно собралась медитировать. Но по мере того, как тело ее расслаблялось и замирало, разум открывался все шире, проникая в сознание тех, кто находился в храме — сначала в сознание Орго, жизни которого, несмотря на проделанную Гаром операцию, все еще угрожала опасность, а затем и в сознание самого Гара.

Только вот где он сейчас?