"Знак зеро" - читать интересную книгу автора (Стаут Рекс)

3

Инспектор Кремер, большой, грузный, с колючими серыми глазами на широком багровом лице, сидел в красном кожаном кресле у стола Вулфа. От пива он отказался. Телевизор был уже выключен, и в комнате горел верхний свет.

— Я проходил мимо и решил заглянуть на пару минут, — рявкнул Кремер, что, впрочем, было для него нормой. — Я хотел бы получить от вас некоторую информацию. Что за расследование вам поручил Лео Хеллер?

— Никакого, — грубовато ответил Вулф, что также являлось частью ритуала.

— Как? Он разве не ваш клиент?

— Нет.

— Тогда зачем к нему сегодня утром приходил Гудвин?

— Вздор.

— Постойте, — вмешался я. — Я действительно был у Хеллера, но по собственной инициативе. Мне требовалось кое-что выяснить. Мистер Вулф об этом не знал.

Кремер послал Вулфу полный ярости взгляд, и примерно такой же взгляд достался от Вулфа мне.

— Ах, оставьте, — сказал Кремер. — Не надо вешать мне лапшу на уши. Вы что, все утро репетировали?

— Пф. А даже если и репетировали, что с того? — забыв про меня, ополчился на него Вулф. — Это еще не повод, чтобы входить в наш дом и требовать отчета о передвижениях мистера Гудвина. Предположим, он виделся с мистером Хеллером. Ведь мистера Хеллера не нашли после этого мертвым?

— Нашли.

— В самом деле? — брови Вулфа слегка поднялись. — Речь идет о насильственной смерти?

— Хеллер убит. Застрелен в сердце.

— У себя в доме?

— Да. И я хочу расспросить Гудвина.

Вулф вцепился в меня глазами.

— Арчи, ты убивал мистера Хеллера?

— Нет, сэр.

— Тогда сделай одолжение мистеру Кремеру. Он торопится.

Так я и поступил. Сперва я поведал об имевшем накануне место звонке Хеллера и категорическом отказе Вулфа иметь с ним дело, затем о своем телефонном разговоре с Хеллером и наконец об утреннем визите на 37-ю улицу, снабдив рассказ всеми подробностями, но лишь вскользь упомянув о Сьюзен Матуро. Я сказал, что она была чем-то обеспокоена и просила меня устроить ей встречу с Вулфом, но не пожелала изложить суть проблемы.

Когда я закончил, Кремер задал мне несколько вопросов, в том числе следующего содержания:

— Выходит, вы вообще не видели Хеллера?

— Не-а.

Он хмыкнул.

— Послушайте, Гудвин, мне прекрасно известно о вашей страсти повсюду совать свой нос. В комнате, куда вы вошли, было три двери. Неужели вы не попытались открыть ни одной из них?

— Не-а.

— Одна из дверей вела в чулан, где в три часа пополудни приятель Хеллера и нашел его тело. Медицинская экспертиза показала, что сосиска и оладьи, которыми Хеллер позавтракал в девять тридцать, к моменту смерти пробыли в его желудке не более часа. Таким образом, когда вы вошли в кабинет, труп уже наверняка находился в чулане. И такой проныра, как вы, пытается убедить меня, что не открывал никаких дверей и не видел никаких мертвецов?

— Ага. Вы уж извините меня. В следующий раз я обязательно открою все до единой.

— Но ведь Хеллера убили из пистолета. Вы что, совсем не почувствовали запаха?

— Нет. Кондиционер работал на полную.

— И вы не открыли ни один из ящиков стола?

— Каюсь, не открыл.

— А вот мы открыли, — Кремер полез рукой в нагрудный карман, — и в одном из них нашли этот конверт. Он был заклеен. Вместо адреса на нем рукой Хеллера было написано: «Мистеру Ниро Вулфу», а внутри лежали пять стодолларовых купюр.

— Увы, я этого не заметил, — сказал я с грустью.

Вулф пошевелился.

— Вы, конечно, уже сняли с него отпечатки пальцев?

— Разумеется.

— В таком случае, разрешите-ка мне на него взглянуть.

Вулф протянул руку. Кремер секунду поколебался, но все же кинул конверт через стол, и Вулф ловко поймал его. Он вынул из конверта банкноты — новенькие, хрустящие — пересчитал их и заглянул внутрь.

— Конверт был запечатан, — сухо заметил он, — на нем стояло мое имя, и вы его все-таки вскрыли?

— Да, — Кремер наклонился вперед и протянул руку. — Верните конверт.

Это прозвучало не как просьба, а как приказ, и реакция Вулфа была мгновенной. Поразмыслив, он бы, конечно, вспомнил, что не имеет на эти деньги никакого права, ибо даже не попытался их заработать, но тон Кремера подействовал на него, как красная тряпка на быка. Вулф вложил купюры обратно в конверт и засунул его в карман.

— Это принадлежит мне, — заявил он.

— Это вещественное доказательство, — рявкнул Кремер. — Попрошу вернуть.

Вулф покачал головой.

— Доказательство чего? Вам следовало бы знать закон, стражем которого вы являетесь. — Он постучал пальцем по карману. — Конверт — моя собственность. Сперва докажите, что он или я сам связаны с преступлением.

Кремер нечеловеческим усилием удерживал себя в руках.

— Жаль, что я раньше не вспомнил о вашем вероломстве, — сказал он с досадой. — Значит, вы хотите, чтобы я доказал вашу связь с преступлением? Прекрасно. Несчетное количество раз я сидел в этом кресле и слушал, как вы строите догадки. Не стану утверждать, что у вас это плохо получалось. Вы большой мастер по части разного рода гипотез и версий. И вот теперь я решил попробовать заняться этим сам, но прежде приведу несколько фактов. В доме на 37-й улице Хеллер жил на четвертом, а работал на пятом, последнем этаже. Сегодня утром, без пяти десять он вышел из квартиры и поднялся в свой офис. Гудвин утверждает, что вошел туда в 10.29. Таким образом, во время его визита тело уже находилось в чулане. Данный факт не вызывает сомнений, ибо Хеллер был убит между 9.55 и 10.29. Нам не удалось найти никого, кто слышал бы выстрел, что, впрочем, неудивительно, если учесть прекрасную звукоизоляцию комнаты. Мы имели возможность сами в этом убедиться.

Кремер зажмурился и вновь вытаращил глаза — одна из его привычек.

— Мы получили от привратника список всех, кто в названный промежуток времени входил в дом. Часть людей из этого списка мы уже опросили, прочих скоро найдем. Всего посетителей было шестеро. Медсестра Сьюзен Матуро покинула офис раньше, чем туда поднялся Гудвин. Остальные разошлись позднее. Согласно их показаниям, они ждали Хеллера довольно долго, но так и ушли ни с чем. И как ни крути, получается, что Хеллера убил один из них. Каждый из шестерых мог, войдя в дом, выйти из лифта на пятом этаже, застрелить Хеллера и потом занять свое место в приемной.

— Предварительно затащив тело в чулан? — пробормотал Вулф.

— Конечно. Иначе бы его обнаружили слишком скоро. Если кто-нибудь заметил бы убийцу выходящим из кабинета, тот мог заявить, что просто хотел поискать Хеллера. Но для этого труп сперва требовалось куда-то спрятать. Хотя Хеллер весил довольно мало, тело, когда его тащили в чулан, оставило на полу след. Уходя, убийца для большего правдоподобия не стал плотно прикрывать дверь и…

— Тут он допустил ошибку.

— Я непременно передам ему ваши слова, как только поймаю. Итак, покинуть здание он, разумеется, не мог. Посетители обычно занимали очередь задолго до одиннадцати, и убийца знал об этом. Ему оставалось одно: войти в приемную и присоединиться к остальным.

— Вы, кажется, собирались доказать мою связь с убийством, — напомнил Вулф.

— Именно, — голос Кремера был полон уверенности. — Но сперва еще один факт. Пистолет, орудие убийства, тоже оказался в чулане — на полу, под телом. Это старая короткоствольная пушка системы «густайн» Ставлю тысячу против одного, что ее не удастся идентифицировать, хотя мы, конечно, делаем все возможное. А теперь перейдем непосредственно к моей версии. Вооруженный убийца подходит к двери кабинета и нажимает звонок. Хеллер его впускает, затем возвращается к столу и садится в кресло. В этот момент он еще не подозревает о нависшей над ним смертельной опасности. Однако в ходе разговора, который, по нашим прикидкам, не мог длиться более нескольких минут, он не только начинает чувствовать угрозу, но и осознает, что оказался пойманным в ловушку в своем звуконепроницаемом кабинете. На него смотрит дуло пистолета. Он понимает: ему конец, помощи ждать неоткуда, и все же продолжает беседовать, пытаясь тянуть время. Не потому, что надеется сохранить себе жизнь, а для того, чтобы оставить тем, кто его найдет, хоть какое-то сообщение или тайный знак. Нервно шаря дрожащими руками по столу и, возможно, делая умоляющие жесты, он случайно опрокидывает стакан с карандашами. Стараясь максимально оттянуть смерть, он возбужденно говорит, непрерывно перемещая по поверхности стола рассыпавшиеся карандаши. Но тут убийца нажимает курок, и все кончено. Убийца обходит стол, убеждается, что Хеллер мертв, и тащит тело в чулан. Ему не приходит в голову, что рассыпанные карандаши могут что-либо означать, иметь какой-то скрытый смысл. В противном случае ему было бы достаточно одного движения руки, чтобы начисто уничтожить послание. Вдобавок, он очень торопится покинуть кабинет и занять место в приемной.

Кремер поднялся.

— Если вы дадите мне восемь карандашей, я покажу вам, как они лежали.

Вулф принялся выдвигать ящик стола, но я оказался проворнее и первым протянул ему пучок карандашей. Кремер обошел стол, и Вулф, сделав гримасу, откатил свое кресло, освобождая ему необходимое пространство.

— Итак, я в кабинете Хеллера, за его рабочим местом, — сказал Кремер. — Я раскладываю карандаши так, как это сделал он.

Он выбрал восемь карандашей, немного повозившись составил из них некую фигуру и отошел в сторону.

— Извольте взглянуть.

Мы с Вулфом уставились на его творение.

— Вы считаете, что здесь зашифровано какое-то сообщение? — поинтересовался Вулф.

— Да, — подтвердил Кремер. — Иначе и быть не может.

— А кому первому пришла в голову эта мысль? Наверное, вам?

— Прекратите, пожалуйста. Вы прекрасно понимаете, что даже в одном случае из миллиона карандаши не смогли бы случайно сложиться таким образом. Гудвин, ведь вы их тоже видели. Я правильно воспроизвел фигуру?

— В целом, да, — согласился я. — К сожалению, я не подозревал о существовании трупа в чулане, и потому обратил на них не столь пристальное внимание, как вы. Но раз уж вы меня спросили, я должен заметить, что острия карандашей не были направлены в одну сторону, как у вас. Кроме того, вот здесь, — я указал пальцем место, — лежал ластик.

— Что ж, тогда сложите карандаши по-своему.

Я встал, подошел к столу Вулфа, снял ластик с одного из карандашей и переложил их.

— Разумеется, вам следовало бы их сфотографировать, — заметил я. — Я не ручаюсь, что абсолютно верно воспроизвел картинку, но помню, что острия карандашей были направлены в противоположные стороны, а ластик лежал вот здесь.

— И вам не пришло в голову, что это зашифрованное сообщение?

— Конечно, пришло. Я сразу догадался, что столь оригинальным способом Хеллер решил сообщить мне, что вышел в туалет и вернется через восемь минут. Ведь карандашей ровно восемь, не так ли? Довольно остроумно с его стороны. А разве вы толкуете этот ребус как-то иначе?

— Да, иначе, — повысив голос, ответил Кремер. — Думаю, Хеллер специально повернул композицию боком, опасаясь, как бы убийца чего не заподозрил. Пожалуйста, подойдите сюда. Оба. И посмотрите с этой стороны.

Мы с Вулфом встали и посмотрели, как он предлагал. Одного взгляда оказалось достаточно. Вы увидите то, что увидели мы, если повернете книгу на девяносто градусов против часовой стрелки.

— Теперь вам ясно, что это четкое NW? — торжествующе произнес Кремер — Или есть еще вопросы?

— Есть, — возразил я. — Зачем здесь лишний карандаш, слева от W?

— Нарочно, для маскировки, чтобы было не слишком просто расшифровать. А возможно, карандаш закатился сюда случайно. Впрочем, это и неважно. В любом случае перед нами несомненное NW, — заключил он и, пристально взглянув на Вулфа, добавил. — Я ведь обещал, что докажу вашу связь с этим преступлением.

Вулф откинулся назад, сцепив пальцы.

— Вы, конечно же, шутите?

— Нет, черт меня побери! — Кремер возвратился к красному креслу и сел. — И именно поэтому я здесь. Заметьте, я пришел один. Вы отрицаете, что посылали Гудвина к Хеллеру, но я вам не верю. Гудвин признался, что пробыл в кабинете Хеллера десять минут только потому, что у него не было выхода. В вестибюле его видел привратник, а в приемной — пятеро посетителей. В ящике стола Хеллера нами найден адресованный вам конверт с пятью сотнями долларов. Но главная улика — вот это тайное сообщение. Сидя за столом, Хеллер уже знал, что видит перед собой убийцу и через несколько секунд погибнет. Он использовал эти секунды для того, чтобы оставить сообщение. Возможно, у вас есть сомнения относительно того, что оно может означать. Зато их нет у меня. Этот знак наверняка указывает на лицо или группу лиц, причастных к его смерти. Вы не согласны с моей версией?

— Нет, почему же. Я считаю ее весьма разумной.

— Значит, вы допускаете, что знак имеет именно такой смысл?

— Я не только допускаю, я даже уверен в этом.

— Тогда я прошу вас назвать какое-либо иное лицо или группу лиц, инициалы которых соответствовали бы буквам NW. А до тех пор, пока вы этого не сделаете, я буду вынужден держать вас и Гудвина под стражей. На улице в машине ждут мои люди. Думаю, окружной прокурор меня поддержит.

Вулф выпрямился, глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

— До чего же вы несносный человек, мистер Кремер. — Он поднялся. — Прошу меня извинить.

Он обошел ноги Кремера, пересек кабинет, приблизился к стоявшему позади большого глобуса книжному шкафу, снял с верхней полки какую-то книгу и открыл ее. Быстро сверившись с оглавлением, он раскрыл ее посредине и принялся перелистывать страницу за страницей. Тем временем Кремер, стараясь казаться спокойным, вынул из кармана сигару, сунул ее в рот и сжал зубами, не зажигая.

В конце концов Вулф возвратился к столу, выдвинул один из ящиков и положил туда книгу, после чего запер ящик на ключ.

— Я не склонен предаваться фантазиям, — вещал тем временем Кремер. — Конечно, вы не убивали Хеллера, ведь вас там не было. Я даже не думаю, что его убил Гудвин, хотя он вполне мог это сделать. Я только хочу сказать, что Хеллер оставил сообщение, позволяющее найти убийцу, и это сообщение расшифровывается как NW, что означает Ниро Вулф. Отсюда следует, что вам должно быть кое-что известно, и я хочу знать, что именно. Ответьте мне «да» или «нет». Вы располагаете информацией, которая позволила бы установить, кто убил Лео Хеллера?

Вулф устроился в кресле поудобнее и кивнул.

— Да.

— Ага! Выходит, располагаете! Что это за информация?

— Сообщение, которое оставил Хеллер.

— Но в нем только две буквы — NW. Что же отсюда следует?

— Мне не хватает данных. В частности, мне нужно знать… Скажите, карандаши все еще лежат на столе Хеллера в том же виде, как вы их нашли?

— Да. Их никто не трогал.

— И там, разумеется, дежурит ваш человек. Позвоните ему по телефону, я хочу с ним поговорить. Не беспокойтесь, вы будете слышать каждое слово.

Кремер заколебался, идея ему явно не понравилась, но, видимо, решив, что в любую минуту сможет вмешаться в разговор, он все же набрал номер. Услышав на другом конце голос своего оперативника, он сказал, что передает трубку Вулфу. Вулф снял трубку со своего аппарата. Кремер слушал разговор с моего.

Вулф был вежлив, но краток.

— Насколько я понимаю, карандаши находятся на столе в том же положении, в каком их нашли. У всех карандашей, кроме одного, на тыльном конце имеются ластики, и этот отсутствующий ластик лежит посредине между двумя группами карандашей, правильно?

— Совершенно верно, — скучающим голосом ответил сыщик.

Я слушал разговор с аппарата, стоящего на столе рядом с глобусом.

— Возьмите ластик и попытайтесь надеть его на свободный конец карандаша. Мне важно знать, легко ли он влазит туда и не мог ли он соскочить случайно.

— Алло, инспектор, вы меня слышите? А как же ваш приказ ничего не трогать?

— Сделайте, что вас просят, — кашлянув, велел Кремер.

— Хорошо, сэр. Подождите немного.

Но ждать пришлось довольно долго. Наконец оперативник снова взял трубку.

— Ластик не мог соскочить случайно. Обломок его торчит из карандаша. Его разломили пополам, и поверхность слома еще совсем свежая. Я могу попробовать снять ластик с другого карандаша и сказать, насколько это трудно.

— Благодарю, не надо. Вы сделали все, что мне требовалось. Но для большей уверенности и соблюдения формальностей я бы советовал вам послать карандаш и обломок ластика на экспертизу, чтобы проверить, насколько точно они соответствуют друг другу.

— Мне это сделать, инспектор?

— Пожалуй, да. Только тщательно их пометьте.

— Будет исполнено, сэр.

Кремер вернулся в красное кресло, а я — в свое. Он переместил свою сигару в противоположный угол рта и произнес:

— Ну и что?

— Теперь вы сами прекрасно понимаете, что ластик был отломан и положен в центр композиции намеренно, — сказал Вулф. — Он является частью сообщения. Может, он играет роль точки после буквы N. показывающей, что это инициал, и работа Хеллера была навсегда прервана как раз в тот момент, когда он собирался поставить еще одну точку после W?

— Ваш сарказм ничего не меняет. Послание по-прежнему означает NW.

— Нет, не означает. И никогда не означало.

— Но для меня и для окружного прокурора это именно так. Думаю, нам лучше проследовать в его офис.

Вулф выставил вперед ладонь.

— В этом вы весь! Нет, вы не глупый человек, вы упрямый человек. Я предупреждаю, сэр, что если вы и дальше будете настаивать на своей версии, будто сообщение мистера Хеллера расшифровывается как NW, то окажетесь в весьма дурацком положении.

— Но ведь вам, по-видимому, известно, как правильно расшифровывается сообщение Хеллера?

— Да.

— В самом деле?

— Да.

— И как же? Я жду.

— Можете ждать, сколько вам угодно. Я готов заработать эти деньги, — Вулф похлопал себя по карману, — расшифровав для вас сообщение Хеллера, и расшифровал бы его с легкостью. Но в том состоянии, в каком вы пребываете сейчас, вы все равно будете думать, что я вас дурачу.

— А вы попробуйте.

— Нет, сэр, — Вулф прикрыл глаза. — Предлагаю вам два варианта. Вы продолжаете в том же духе и смотрите, что у вас из этого получится. Только учтите, что мистер Гудвин и я не станем предоставлять вам никакой информации, касающейся данного происшествия и лиц, с ним связанных, и будем действовать самостоятельно. Либо вы приводите сюда убийцу и даете мне возможность его обработать, разумеется, в вашем присутствии.

— С удовольствием. Назовите его имя.

— Я его еще не знаю. Чтобы определить, о ком именно шла речь в сообщении, мне нужны все те шестеро, кто присутствовал тогда в офисе Хеллера. Поскольку я способен расшифровать сообщение, а вы — нет, то я нужен вам больше, чем вы мне, однако ваше содействие позволило бы мне сэкономить массу времени и избавило бы от лишних хлопот.

На лице Кремера не отразилось ничего — ни возмущения, ни восторга.

— Но если вы можете расшифровать сообщение и отказываетесь это сделать, значит, вы пытаетесь утаить от следствия улику.

— Чепуха. Предположение — не есть улика. Ведь не является же уликой ваше предположение, как расшифровать NW. Не является ею и мое, и только с моей помощью оно позволит докопаться до истины. — Вулф нетерпеливо взмахнул рукой и повысил голос: — Я что, черт побери, предлагаю пригласить к себе на ужин оркестр? Вы думаете, мне нравится смотреть, как взвод полицейских силком затаскивает в мой дом перепуганных граждан?

— Я прекрасно знаю, что нет.

Кремер вынул сигару изо рта и оглядел ее, точно видел впервые. Завершив осмотр, он перевел взгляд на Вулфа, а затем на меня. В скобках замечу, что этот взгляд не был полон сердечной теплоты.

— Мне надо позвонить, — рявкнул Кремер и протянул руку к телефонному аппарату.