"Вкус невинности" - читать интересную книгу автора (Лоуренс Стефани)

Глава 17

Следующий ход злоумышленник сделал два дня спустя.

В поместье Моруэллан-Парк неожиданно нагрянул декан[1] Дин Феррис, посланник епископа Уэльского.

Увидев епископский герб на дверце кареты, Крисп отправил лакея доложить графу о приезде важного гостя. Чарли в это время находился вместе с Сарой в ее гостиной. Супруги туг же поспешили во двор, чтобы встретить декана.

– Декан Феррис, как мы рады видеть вас! – воскликнула Сара, выйдя на крыльцо, по ступеням которого в это время медленно поднимался гость, – Добро пожаловать в Моруэллан-Парк!

Декан с детства знал Сару. Взяв ее руку обеими руками, он тепло пожал ее.

– Нет необходимости спрашивать вас, моя дорогая, о самочувствии и настроении. Я и так вижу, что вы сияете от счастья! – с улыбкой сказал Феррис, но выражение его лица тут же посуровело. – К сожалению, я приехал сюда по одному малоприятному делу.

– Да? – удивленно промолвила Сара и, вспомнив, что не представила гостю Чарли, взяла мужа под руку. – Не знаю, знакомы ли вы с моим супругом, лордом Мередитом? – Сара взглянула на Чарли: – Дорогой, я говорила вам, что наш приют курирует епископ Уэльский? Декан Феррис – главный советник епископа.

Декан и Чарли пожали друг другу руки.

– Прошу вас пройти в дом, сэр. Там вы сможете изложить нам цель вашего визита, – сказал Чарли.

Сара обратила внимание на слово «нам». У нее стало тепло на душе. Муж больше не избегал ее. Распорядившись, чтобы им подали чай, она провела декана в большую гостиную.

Декан сообщил супругам, что находится сейчас в рабочей поездке. Он инспектирует церкви в округе и заехал в Моруэллан-Парк по просьбе епископа, который получил неприятные известия, касающиеся положения дел в сиротском приюте.

Когда дворецкий подал чай и вышел, декан обратился к Сape:

– Дорогая моя, как я уже сказал, мой визит связан с сиротским приютом. Епископ получил анонимное письмо, содержащее настолько серьезные обвинения, что их просто нельзя было оставить без внимания. Он поручил мне незамедлительно поставить вас об этом в известность.

Сара с озабоченным видом поставила чашку на столик.

– И что же это за обвинения?

Декан на мгновение замялся.

– Автор письма обвиняет женскую часть персонала приюта в порочной связи с воспитанниками старшего возраста, – смущенно сказал он. – Надеюсь, вы понимаете, о чем вдет речь.

Сара была потрясена словами декана.

– Но это полная чушь! – возмутилась она. – И вы это прекрасно знаете. Вы, впрочем, как и епископ, знакомы с персоналом приюта. То, что написано в письме, клевета!

– Вы правы, мы, тоже так, считаем, – заверил ее декан Феррис. – Содержащиеся в письме обвинения отвратительны и ложны. Но епископа и меня обеспокоил сам факт того, что кто-то выдвинул их против вас. У вас появился тайный недоброжелатель, моя дорогая, и он может причинить серьезный вред вам или приюту. Вас необходимо было предупредить об опасности. – Декан взглянул на Чарли. – Именно поэтому я незамедлительно явился сюда.

Супруги переглянулись. Они оба сразу же вспомнили об злоумышленнике, пытавшемся завладеть Квилли-Фармом. Анонимное письмо было наверняка делом его рук.

– Скажите, сэр, вы захватили с собой это письмо? – спросил Чарли.

– О да! – Декан достал из кармана сложенный листок бумага и смущенно посмотрел на Сару: – Надеюсь, дорогая моя, вы не будете возражать, если я дам прочитать эту анонимку вашему мужу, а не вам. Мне не хотелось бы, чтобы вы знакомились с ее грязным содержанием.

Сара хотела что-то возразить, но, судя по всему, декан был настроен весьма решительно. Саре не хотелось огорчать его, и она кивнула.

Взяв листок бумаги, Чарли развернул его и стал читать. Выражение его лица посуровело, на скулах заходили желваки. Закончив чтение, он нахмурился.

– Какая гадость! – в сердцах воскликнул Чарли, снова сложив письмо. – Вы не будете возражать, если я оставлю его у себя, сэр? Мы сейчас расскажем вам, что стоит за всей этой историей, и тогда вы поймете, что это письмо может нам пригодиться.

Декан демонстративно вытер руки.

– Честно говоря, я буду только рад тому, что не увижу больше это мерзкое письмо. У того, кто написал его, извращенный ум.

– Вот здесь вы совершенно правы! У этого негодяя действительно извращенный ум.

И Чарли рассказал гостю о том, что кто-то пытается любыми средствами – и легальными, и самыми гнусными, граничащими с преступлениями – завладеть принадлежащим Саре участком земли, на котором расположен приют. Он объяснил, что этот человек уже давно занимается подобными делами и на его счету не одно преступление.

Декан был потрясен:

– О Господи…

– К счастью, в отличие от многих других жертв этого негодяя мы с Сарой благодаря мистеру Барнаби Адэру, который связан с новым правоохранительным органом – лондонской полицией, знаем, откуда ветер дует. Но нам неизвестно имя преступника.

– Значит, этот человек повинен в целой серии преступлений?

– Да, мы так считаем. Он очень умен и опасен.

– И к тому же лишен совести, – добавил декан, кивнув на письмо, которое Чарли держал в руках. – Обвинять в распутстве ни в чем не виновных женщин, посвятивших всю свою жизнь заботе о сиротах, – это настоящая подлость.

– Мы получили уникальную возможность поймать этого подлеца, – сказал Чарли. – Надеюсь, сэр, вы поможете нам.

– Я сделаю все, что в моих силах, – пообещал декан.

– Превосходно. – Чарли с улыбкой взглянул на жену. – Думаю, что преступник внимательно наблюдает за Квилли-Фармом, ожидая реакции на свое письмо. Если мы втроем навестим сегодня приют, злоумышленник решит, что наш визит связан с теми обвинениями, которые содержались в анонимке. – Чарли перевел взгляд на декана Ферриса. – Нам надо ввести его в заблуждение. Если он убедится, что мы клюнули на его удочку и подозреваем персонал приюта в растлении сирот, то он, воспрянув духом, снова предпримет попытку купить Квилли-Фарм. Таким образом, нам необходимо заманить его в ловушку.

– Давно я не участвовал в подобных играх, – с улыбкой заметил декан, ставя чашку на столик.

Приехав в приют, Чарли и Сара посвятили персонал в свои планы. Им предстояло разыграть целый спектакль, чтобы ввести в заблуждение преступника, который наверняка наблюдал за Квилли-Фармом. Проведя с воспитанниками несколько часов, декан, Чарли и Сара снова сели в карету с епископским гербом и вернулись в Моруэллан-Парк.

Чтобы проводить их, на крыльцо приюта вышла женская часть персонала. Кейти Картер выглядела испуганной. Стоя у двери, она сжимала руки под фартуком. Куинс понуро опустила голову. Лицо Джинни горело как будто бы от стыда, хотя на самом деле она была возмущена до глубины души клеветой, содержавшейся в анонимке. Лили выглядела удрученной. Ей не составляло никакого труда изображать подобные чувства, поскольку чтение письма таинственного недоброжелателя привело ее в мрачное настроение. Перед отъездом декан Феррис, придав своему лицу осуждающее выражение, обратился к персоналу с короткой речью. Со стороны казалось, что он распекает и увещевает женщин, наставляя их на путь истинный. Но на самом деле декан поблагодарил их за беззаветную преданность своему благородному делу.

Когда карета тронулась, Чарли тайком из окна окинул внимательным взором окрестности, надеясь заметить что-нибудь подозрительное. Но злоумышленник наверняка наблюдал за всем происходящим издалека, вооружившись подзорной трубой. Увидеть его с такого расстояния было невозможно.

Прибыв в Моруэллан-Парк как раз к чаю, супруги узнали, что к ним приехали гости из Касли – Габриэль, Алатея и Барнаби. Габриэль и его супруга были знакомы с деканом Феррисом. Хозяева поместья и гости устроились в большой гостиной, и Чарли познакомил собравшихся с последними событиями.

– Когда ты охотишься за преступником, надо убедить себя в том, что ты просто развлекаешься, – сказала Алатея, беря из рук Сары чашку чаю. – Это поможет справиться со страхом.

Декан с улыбкой похвалил ее за мудрый совет. Хорошо знавшие Алатею Габриэль и Чарли переглянулись.

Барнаби сообщил, что вчера утром ездил в Тонтон, где встречался со всеми тремя поверенными. Вопреки его опасениям они с готовностью ответили на все вопросы. Из Тонтона Барнаби отправился в Касли, чтобы заручиться поддержкой Габриэля и Алатеи.

– Я был поражен тем, что все трое согласились поговорить со мной, – признался Барнаби.

– А что им еще оставалось делать? – промолвила Алатея, беря пирожное с большого блюда. – Их клиентами являются местные жители, и если эти поверенные восстановят против себя Кинстеров и Моруэлланов, им несдобровать, их практике в наших краях придет конец. Я всегда самым бессовестным образом пользовалась титулом своего брата. – Алатея усмехнувшись, взглянула на Чарли: – Ты мне помогал, даже когда тебя не было рядом.

Габриэль и Чарли снова переглянулись.

– Поверенные, как и предсказывал Чарли, – продолжал Барнаби, – заявили, что действовали по поручению компаний, занимающихся сделками, с недвижимостью. Причем все они находятся в Лондоне.

– Я видел их адреса, – вступил в разговор Габриэль, – они выглядят подозрительно. Это скорее всего, фиктивные компании.

Чарли тяжело вздохнул:

– Значит, ниточка снова оборвалась.

Барнаби самодовольно улыбнулся:

– Не спешите с выводами. Хотите верьте, хотите, нет, но преступник, оказывается, пользуется услугами агента. И этот агент – реальный человек из плоти и крови. Вот его описание. Это-мужчина среднего роста, с каштановыми, редеющими на затылке волосами, круглым лицом, правильными чертами лица, невзрачный, незаметный. Он опрятно одет, носит деловые костюмы, как все его коллеги, ему за тридцать, он деликатен и предупредителен, но не принадлежит к дворянскому сословию. – Барнаби сделал паузу, наслаждаясь своим! маленьким триумфом. – Все трое поверенных одинаково описывают его. Этот человек представляется уполномоченным агентом компании по продаже земли. Обратившись к поверенному, этот агент обсуждает с ним детали сделки, и если поверенный соглашается вести переговоры, платит ему предварительный гонорар. Когда переговоры заканчивались ничем, поверенные возвращались в Тонтон, намереваясь связаться с компанией по указанному в документах адресу и сообщить о сорвавшейся сделке. Однако каждый раз в Тонтоне их уже встречал тот же самый агент, и они передавали ему известие о неудаче.

– Интересная деталь, – сказал Габриэль, которого Барнаби уже ввел в курс дела. – Ни один из троих поверенных не ожидал, что после сообщения о неудачных переговорах получит вторую часть гонорара. Однако агент сполна рассчитывался с ними. Это говорит о том, что мы имеем дело не с обычным мошенником. Он не стремится урвать все, что можно, а упорно идет к своей цели, соблюдая по возможности законы.

Чарли кивнул.

– Да, нам будет сложно поймать его, – задумчиво промолвил он. – У нас, по существу, нет ни одной настоящей зацепки, чтобы выйти на его след.

– Зато у нас есть приманка, – возразил Барнаби. – Это Квилли-Фарм. Преступник будет изо всех сил стараться завладеть этим участком земли.

Чарли, Сара и Барнаби проводили Габриэля и Алатею до экипажа и помахали им вслед. Затем Барнаби, извинившись перед хозяевами усадьбы, заявил, что очень устал после двухдневных разъездов по округе верхом и хочет отдохнуть. Лакей проводил, его в отведенные ему покои, а супруги вернулись в большую гостиную, где их ждал декан Феррис.

– К сожалению, мне пора, – сказал посланник епископа, – я должен продолжить свою инспекционную поездку.

В вестибюле декан ободряюще похлопал Сару по руке:

– Я спокоен, за вас и приют, которым вы руководите, дорогая моя, – промолвил он. – Вас окружают надежные люди, некоторых всегда можно положиться в трудную минуту. Я сообщу епископу об истинном положении дел. Мы будем молиться за вас. – Он повернулся к Чарли: – Вы должны найти и остановить этого мерзавца, лорд Мередит.

Чарли кивнул.

– Мы сделаем для этого все возможное, – пообещал он.

Скрип колес возвестил о том, что карета с епископским гербом подана во двор. Сара и Чарли вышли вслед за деканом Феррисом на крыльцо. Посланник епископа сел в экипаж, и лошади тронулись.

На подъездной дорожке карета едва не столкнулась с всадником, спешащим к усадебному дому. Заметив герб на дверце, всадник почтительно посторонился и, попридержав лошадь, поклонился. Карета промчалась мимо него, и он возобновил свой путь.

– Это Синклер, – сказала Сара, узнав спешащего к ним гостя.

Чарли недовольно поморщился.

– Я не сомневаюсь, что он порядочный человек, но чем меньше людей знает о наших планах, тем лучше. Надеюсь, вы сумеете сыграть роль попечительницы, озабоченной положением дел в приюте? Скажите ему, что декан учинил разбирательство в приюте и пригрозил закрыть его.

Сара тяжело вздохнула:

– Я смертельно устала, Чарли, и у меня нет никакого желания разговаривать с Синклером. Я, пожалуй, поздороваюсь с ним и удалюсь к себе.

Чарли с тревогой посмотрел на жену.

– Ну хорошо, дорогая, тогда я сам устрою небольшое представление. Притворюсь раздраженным и сердитым, а когда вы уйдете, расскажу гостю о визите декана в приют. Сделаем вид, что мы поверили обвинениям, содержащимся в письме. Я скажу, что вы собираетесь продать Квилли-Фарм. Синклер разнесет эту весть по округе, и она дойдет до преступника. Честно говоря, мне неприятно использовать вслепую и обманывать Малькольма. Но ничего не поделаешь.

Тем временем Синклер спешился и передал поводья своей лошади подоспевшему к нему конюху. Быстро поднявшись на крыльцо, он подошел к графу и графине.

Натянуто улыбнувшись, Сара протянула ему руку:

– Рада видеть вас, мистер Синклер.

– Добрый вечер, графиня. – Поклонившись, Синклер поцеловал ей руку. – Надеюсь, у вас все в порядке?

Сара вздохнула: – К сожалению, не совсем. Я получила неприятные известия. – Она с усталым видом потерла переносицу. – Прошу простить меня, но я очень устала, мне надо прилечь. Мой муж будет рад общению с вами.

– Конечно, моя дорогая, – вступил в разговор Чарли. – Я знаю, что полученные недавно новости сильно огорчили вас. Обсудим их позже.

Кивнув Синклеру, Сара царственной поступью направилась в дом, Чарли проводил ее восхищенным взором, едва не зааплодировав. Она прекрасно держалась, исполняя роль хрупкой, чем-то сильно расстроенной женщины. Судя но выражению лица Синклера, он принял ее игру за чистую монету. Чарли пригласил гостя пройти в библиотеку.

– Вас посетило духовное лицо? – промолвил Синклер, когда они шли по коридору. – Неужели епископ стал причиной плохого самочувствия графини?

Чарли счел слова гостя не совсем корректными. Джентльмену не пристало задавать подобные вопросы, касающиеся хозяйки дома. Тем не менее Чарли постарался скрыть свое раздражение. Когда они вошли в библиотеку, он плотно закрыл за, собой дверь и прошел к письменному столу.

– Боюсь, что графиня, сама не ведая того, попала в неприятную историю, – начал Чарли, опустившись на стул. – Речь идет не о личной репутации Сары, конечно. Она безупречна. Но вот положение дел в приюте, которым руководит моя жена, оставляет желать лучшего.

– О, конечно, я нисколько не сомневался в безупречной репутации графини, – поспешно сказал Малькольм, опускаясь в кресло.

– Советник епископа прибыл в Моруэллан-Парк, чтобы известить нас о возникших проблемах, – продолжал Чарли. – Он побывал в приюте и принял меры, чтобы исправить ситуацию. – Взяв перо, Чарли стал постукивать им по столу. – Тем не менее графиня больше не может продолжать работу в приюте. Ей необходимо дистанцироваться от всего, что там происходит. Именно это и расстраивает ее. Сара очень переживает.

Малькольм нахмурился.

– Я знаю, что графиня привязана к приюту. Он перешел к ней по наследству, и она долгие годы работала в нем.

Чарли кивнул.

– И тем не менее в сложившихся обстоятельствах ей придется найти другое благотворительное учреждение, чтобы посвятить работе в нем свой досуг. Что касается завещания тетушки, то, в конце концов, она уже перешла в мир иной и не сможет упрекнуть свою племянницу, – Увидев, что Малькольм держит в руках сложенные листы бумаги, которые дан но уже достал из кармана, Чарли перевел разговор на другую тему: – Вы принесли сведения о компании, строящей дорогу Ньюкасл – Карлайл?

Малькольм растерялся. У него был такой вид, будто Чарли своим вопросом вернул его к действительности, выведя из глубокой задумчивости.

– Ах… да, конечно. Вы же просили меня принести их.

И он передал бумаги хозяину дома. Взяв их, Чарли погрузился в изучение финансовых сумм и расчетов.

Когда Малькольм наконец встал и попрощался, Чарли едва сдержал вздох облегчения и провел ладонью по лицу так, словно хотел снять презренную маску лицедея. Ему было неприятно притворяться перед новым знакомым, которого он считал порядочным, честным человеком.

Проводив гостя, Чарли отправился в спальню, где его ждала Сара.

Через два дня их усилия принесли первые плоды. К графу Мередиту и его супруге явился клерк из расположенной в Веллингтоне адвокатской конторы с предложением продать Квилли-Фарм за кругленькую сумму.

Супруги приняли его в гостиной Сары. Вместе с ними в комнате находился Барнаби. Сидя в уютном кресле, Чарли едва сдерживал довольную улыбку. А Сара тем временем давала несчастному клерку урок, как надо вести себя в присутствии графини.

Когда запинающийся клерк, совсем оробев, готов был уже упасть к ногам Сары и умолять ее познакомиться с документами, которые он привез, Сара смилостивилась над ним и с надменным видом взяла бумаги.

Сара просмотрела документы, обратив особое внимание на сумму предлагаемой сделки и отсутствие имени клиента адвокатской конторы, которую представлял клерк.

– Подождите в холле, – приказала она. – Мне надо обсудить этот вопрос с супругом.

Когда стоявший у двери Крисп вывел подобострастно кланяющегося клерка из комнаты, Сара передала бумага мужу:

– Имени клиента снова нет, а сумма сделки увеличилась.

Стоявший до этого у выходивших на террасу застекленных дверей Барнаби подошел к Чарли и, заглянув через его плечо, пробежал глазами документ.

– Веллингтон… – задумчиво промолвил он. – Этот городок расположен к западу от Тонтона, если не ошибаюсь.

– Да, в десяти милях, – сказал Чарли. – Вы считаете, что нам пора приступить к осуществлению вашего плана?

Кивнув, Барнаби взял бумага, которые привез клерк.

– Я сам сообщу поверенному в Веллингтоне о вашем решении. Он, конечно, вряд, ли обладает дополнительной информацией, которая могла бы пролить свет на это дело. Но если злоумышленник будет действовать по обычной схеме, то в Веллингтоне должен появиться его агент. Я буду следить за клерком на всякий случай. Возможно, агент перехватит его по дороге, чтобы узнать о результатах переговоров.

– Будьте осторожны, – промолвил Чарли. Барнаби сдержанно улыбнулся.

– Не беспокойтесь. – Он посмотрел на Сару: – Вам тоже надо быть начеку и не терять бдительности. Продолжайте делать вид, что вы очень расстроены известиями, полученными от декана Ферриса. Мы не знаем, кто является таинственным преступником. Возможно, у него есть пособники, которые следят за каждым вашим шагом.

Сара, нахмурившись, кивнула:

– Вы вряд ли успеете вернуться сегодня назад из Веллингтона.

Барнаби усмехнулся:

– Я не уеду оттуда до тех пор, пока не увижу агента.

Два дня спустя Сара возвращалась в Моруэллан-Парк из приюта. Стоял погожий день, пологие холмы были залиты послеполуденным солнцем. Сара с улыбкой думала о том, что теперь усадьба мужа была для нее родным домом. Неуверенность и скованность в общении со слугами, которые она испытывала в первые дни после свадьбы, исчезли. Сара окончательно вошла в права хозяйки большого дома и прекрасно справлялась со своими обязанностями.

Стремясь поскорее вернуться в Моруэллан-Парк, Сара подстегивала Мулатку. Хиллз, конюх графа, старался не отставать от нее.

Сара ездила сегодня в приют для того, чтобы убедиться, что гам все в порядке. К счастью, преступник на время затаился, перестав вредить сиротам и персоналу. В приюте все были настороже, готовясь отразить новые атаки таинственного врага.

Чарли хотел поехать вместе с женой, но неожиданно к ним в усадьбу нагрянул Синклер. Он привез новые сведения о банковских инвестициях в промышленность и хотел обсудить эти данные с Чарли.

Чарли не знал, что делать. Ему хотелось выпроводить Синклера и отправиться вместе с женой в приют, но Сара уговорила его остаться.

Вспоминая об этом, она улыбнулась. У нее стало тепло на сердце от сознания того, что она любима и желанна. Наслаждаясь скачкой, она потрепала Мулатку по шее.

И тут она услышала странный свист, и ее спину обожгло огнем. Сара ахнула и напрягла мышцы тела, чувствуя, как по нему распространяется боль.

За ее спиной громко закричал Хиллз. Почувствовав слабость, Сара отпустила поводья, и Мулатка понеслась во весь опор. Каждое движение лошади острой болью отдавалось в спине наездницы. Вцепившись одной рукой в густую гриву Мулатки, Сара другой рукой попыталась дотянуться до ушибленного места на спине. Когда ей это удалось, она ахнула от острой боли, и у нее потемнело в глазах.

Взглянув на руку, Сара увидела на перчатке кровь. Неужели в нее пустили стрелу? Сара ничего не понимала…

Догнав свою госпожу, Хиллз перехватил поводья Мулатки. Его лицо было пепельного цвета.

– Нет! – превозмогая острую боль, крикнула Сара. – Нам нельзя останавливаться! В нас стреляют!

Если бы Сара в момент выстрела не наклонилась вперед, ее могли бы убить.

Она пригнулась к шее лошади.

– Отпустите Мулатку, – приказала она. – Лошадь сама домчит меня до знакомого дома. Чувствуя, что слабеет, Сара закрыла глаза и изо всех сил, вцепилась в гриву лошади. Она знала, что Мулатка найдет дорогу туда, где жила много лет, – в поместье ее родителей, находившееся поблизости.

Сара очнулась, когда Мулатка уже остановилась во дворе у конюшни. Вокруг слышались испуганные голоса встревоженных слуг. Чьи-то сильные руки осторожно подхватили Сару. Вздохнув, она лишилась чувств.

Развалившись в кресле, стоявшем у камина, Чарли с досадой смотрел на Малькольма, просматривавшего доставленные графу из Лондона газеты с сообщениями о банковских инвестициях. Чарли хотелось, чтобы гость поскорее ознакомился с ними и уехал. Впрочем, теперь уже Сара, наверное, возвращалась назад из приюта.

Чарли взглянул в окно. Солнце уже низко стояло над горизонтом. Сара явно задерживалась, и Чарли озабоченно нахмурился.

Может быть, в приюте снова что-то случилось? Чарли заерзал в кресле. Было уже около четырех часов. Возможно, Сара уже вернулась, но решила не заглядывать в библиотеку, чтобы не мешать мужчинам.

Но тут Чарли пришло в голову, что Сара обязательно захотела бы успокоить его и рассказать о своей поездке в приют. Чарли забеспокоился. Если бы не Малькольм, то он сейчас вскочил бы на ноги и бросился искать жену. Но Синклер был его гостем, к тому же он являлся важным источником информации, касающейся инвестиций и финансовой сферы.

Прошло еще несколько минут. Беспокойство Чарли нарастало. В конце концов он решил извиниться перед гостем и сказать, что ему необходимо узнать, вернулась ли Сара домой. Но тут в коридоре, ведущем к библиотеке, раздался громкий топот.

Чарли и Малькольм, как по команде, повернули голову л сторону двери, и через мгновение она распахнулась. В комнату вбежал взволнованный Крисп.

– Милорд, с леди Сарой беда, – выпалил он. – Только что в усадьбу прискакал Хиллз. Он сообщил, что в графиню стреляли.

У Чарли сжалось сердце от ужаса.

– Стреляли?! – вскочив на ноги, воскликнул он и бросился к двери.

Крисп последовал за ним.

– Хиллз говорит, что это была стрела, – на ходу рассказывал дворецкий. – Она вонзилась графине в спину, конюх сам видел это. Несчастье произошло на обратном пути, неподалеку от поместья родителей графини. Хиллз говорит, что она находится без чувств, милорд. Но отец графини утверждает, что рана не представляет угрозы для жизни.

Чарли быстро шагал по коридору. Вспомнив вдруг о госте, он остановился и, обернувшись, увидел, что Малькольм следует за ним. Выражение его лица было таким же мрачным, как и у Чарли. Поймав на себе взгляд хозяина дома, Малькольм махнуk рукой:

– Езжайте к жене! Не беспокойтесь обо мне! Сейчас не до церемоний.

Чарли не стал возражать гостю. Повернувшись, он побежал на конюшню за лошадью.

Сара очнулась от легкого нежного прикосновения руки матери, убравшей с ее лба прядку волос. Жгучая боль в спине успокоилась, стала более приглушенной. Теперь рана ныла и покалывала. Открыв глаза, Сара заморгала. Она лежала на спине, ее голова покоилась на коленях матери. Сара слегка приподняла голову.

– Осторожно, моя дорогая, – сказала леди Коннем, помогая дочери приподняться и сесть на диване. – Вот так, хорошо.

Взглянув на стоявшую у двери старую гувернантку, она распорядилась принести Саре куриного бульона. Оглядевшись вокруг, Сара поняла, что находится в одной из задних комнат в доме родителей. Она сидела вместе с матерью на стоявшем у окна диване. Неподалеку от них стояли ее сестры: Клэри и Глория, и во все глаза смотрели на Сару. Судя но всему, их распирало от любопытства и они готовы были засыпать Сару вопросами, но сдерживали себя, опасаясь нагоняя от матери.

– В меня действительно пустили стрелу? – спросила Сара.

Леди Коннингем кивнула:

– Да, из арбалета. Твой отец утверждает, что с таким оружием в это время года никто не выезжает на охоту.

Сара неловко повернулась и вскрикнула от боли.

– Осторожнее, дитя мое. Нам повезло, доктор Калибурн как раз приехал по делу к твоему отцу и находился в усадьбе в вот момент, когда тебя, бесчувственную, принесла лошадь. Он обработал рану и сказал, чтобы мы не волновались. Стрела прошла по касательной… Это просто глубокая царапина. – Леди Коннингем похлопала дочь по руке. – А еще доктор сказал, что ты родилась в рубашке.

Голос матери дрогнул, и Сара, улыбнувшись, сжала ее руку.

– Я действительно хорошо себя чувствую, не переживай. Все обошлось.

Сейчас Сару беспокоила не ноющая боль в спине, а мысли о муже. Взглянув в окно, она увидела, что уже смеркается.

– Который теперь час?

– Начало пятого. Мы послали твоего конюха в Моруэллан-Парк. Он расскажет Чарли обо всем, что случилось. – Леди Коннингем показала на лежавшие рядом с ней на диване жакет и разорванную блузку в пятнах крови.

В этот момент вошла Твиттерс с куриным бульоном для Сары.

– Вам надо подкрепиться, – сказала гувернантка, ставя поднос с тарелкой на маленький столик. – Скоро приедет граф. Надеюсь, вы не хотите на его глазах снова лишиться чувств.

Сару всегда удивляло, что Твиттерс безошибочно находила самые веские аргументы для своих подопечных, заставляя их выполнять ее распоряжения. Послушно взяв ложку, она стала есть.

Сара никогда прежде не падала в обморок. Ей не хотелось представать перед Чарли слабой и больной.

Не успела она доесть бульон, как во дворе раздался стук копыт. Взглянув в окно, Сара увидела Чарли. Спрыгнув на землю, он стремительно зашагал к крыльцу.

Мать с тревогой взглянула на Сару:

– Ты в состоянии встать?

Сара осторожно поднялась на ноги. Твиттерс поспешно убрала посуду со столика. Кроме ноющей боли в спине, Сари не испытывала никаких недомоганий. Голова перестала кружиться. Куриный бульон пошел ей на пользу.

– Я прекрасно себя чувствую, – заявила она.

Ей хотелось поскорее вернуться домой в Моруэллан-Парк. Ее несколько нервировали суета и хлопоты матери, старания Твиттерс угодить ей, назойливое любопытство младших сестер. Сегодня она поняла, что Конникгем-Мэнор больше не является ее домом.

Дверь рывком распахнулась, едва не задев Клэри, которая с испуганным криком отпрянула от нее, и в комнату ворвался Чарли. Замерев на мгновение, он окинул Сару с ног до головы горящим взглядом, и на его лице отразилось выражение облегчения.

– Как вы себя чувствуете? – заботливо спросил он. Сара была потрясена тем, что Чарли, вопреки своему обыкновению, не скрывал эмоций и его не смущало присутствие о родственников.

– Прекрасно, если не считать незначительной боли в спине. Но доктор сказал, что у меня не рана, а всего лишь глубокая царапина.

Чарли что-то пробормотал себе под нос и быстрым широким шагом пересек комнату. Подойдя к жене, он осторожно обнял ее, стараясь не дотрагиваться до раны.

– Хиллз сказал, что стрела вонзилась вам под лопатку, – прошептал он прижавшись губами к ее волосам.

Сара, замер в объятиях мужа, наслаждалась исходившим от него теплом и ощущением силы.

Пауза затягивалась, и родственники Сары начали сдержанно покашливать. Чарли поднял голову, возвращаясь к действительности, но не выпустил жену из объятий. Он больше не хотел скрывать своих чувств.

– Может быть, перейдем в гостиную? – предложила леди Коннингем.

Чарли ничего не ответил, и Сара дернула его за рукав. Взглянув на нее сверху вниз, он нежно улыбнулся.

– Вообще-то я хотел, чтобы мы сразу же отправились в путь и добрались домой до темноты, – промолвил он.

– Но ведь Сара еще слаба… – попыталась возразить леди Коннингем.

– Мы воспользуемся каретой вашего мужа, – бесцеремонно перебил ее Чарли.

Сара поморщилась.

– Я уверена, что мне было бы удобнее ехать верхом. В карте сильно трясет, а моя Мулатка идет плавным, размеренным шагом. До Моруэллан-Парка мы будем добираться по бездорожным полями, в седле легче преодолеть такой путь.

Чарли нахмурился, а леди Коннингем открыла было рот, Чтобы что-то возразить, но передумала.

– Ну хорошо, – наконец сказал Чарли. – Если вы уверены в том, что вам будет удобнее ехать верхом, так тому и быть. Но если мы хотим добраться до дома до темноты, нам нужно немедленно отправляться в путь.

Он улыбнулся леди Коннингем, стараясь своим неотразимым обаянием сгладить неловкость ситуации, и заверил ее в том, что ее птенец находится в надежных руках.

Услышав эти слова, Сара едва сдержала усмешку. Ее матери не нужны были никакие заверения, она сама видела, как преданно и самозабвенно Чарли любит ее дочь.

Через некоторое время Сара пустила Мулатку легким галопом. Чарли на своем Шторме скакал рядом. Когда усадьба родителей Сары исчезла из виду, Чарли велел жене остановиться она беспрекословно подчинилась, хотя не понимала, в чем дело.

– Крепче прижмитесь ко мне, – сказал Чарли.

Сара прижалась к его груди здоровым боком, стараясь не задеть свою рану. Чарли взял поводья Мулатки и привязал их к луке своего седла. Обняв одной рукой жену, другой он перехватил поводья Шторма.

Покоясь в объятиях мужа, Сара не чувствовала ни толчков, ни тряски. Вскоре она совсем расслабилась, положив, голову нa плечо Чарли.

Черты лица Чарли разгладились, его напряжение спало. В душе у него было удивительно хорошо.

– Я так и не знаю, что с вами произошло, – промолвил он, поцеловав Сару в голову.

Сара не сразу ответила.

– Честно говоря, я сама не знаю, – наконец задумчиво промолвила она. – Я скакала впереди, а Хиллз следовал за мной. Мы миновали речушку, которая протекает неподалеку отсюда… Мулатка перескочила через нее с ходу, и я наклонилась, чтобы потрепать лошадь по шее. И вот тут в мою спину вонзилась стрела.

– Хиллз сказал, что никого не видел поблизости… Впрочем, у него не было времени озираться по сторонам, он помчался за вами, поняв, что что-то случилось.

Сара кивнула:

– Да, я выпустила из рук поводья, и Мулатка понесла.

Чарли больше не задавал вопросов. Ему в голову лезли не приятные мысли, но прежде чем высказывать их вслух, ему надо было разобраться в них. Шторм и Мулатка знали дорогу домой. Чарли пустил своего серого коня легким галопом. Сжимая Сару в объятиях, он радовался тому, что она цела и невредима. Это сейчас было главным.

Доехав до поворота, Малькольм Синклер не свернул на дорогу, ведущую к его дому, а направился дальше, на побережье. Сжав губы, он настегивал своего вороного коня, мчась во весь опор по направлению к Уиллитону.

– Надо набраться терпения, – цедил он сквозь сжатые зубы, – и быть осторожным. – Покушения на ее жизнь глупы, только идиот мог додуматься до такого! Что он творит?

Никто не мог ответить ему на этот вопрос. Вокруг было безлюдно, в ушах Малькольма только свистел ветер. Охваченный яростью, всадник пришпорил коня.