"Дикая Морковка" - читать интересную книгу автора (Барякина Эльвира, Капранова Анна)

ГЛАВА 5

Во время завтрака только и было разговоров о том, что делать в сложившейся ситуации.

Цивилизация находилась в прямой видимости, как раз на линии горизонта, но при всем при этом была абсолютно недосягаемой. А Алена между прочим сказала, что запасов еды у экспедиции прискорбно мало: хватит дня на два не больше. Да и с водой в скором времени возникнет явный напряг.

Катером никто управлять не умел, сотовый телефон не работал, до мимо плывущих кораблей не докричишься…

После этих печальных выводов народу стало совсем жутко. Что прикажете делать в такой ситуации? Ждать, когда вас кто-то найдет? А вдруг не дождешься?

А тут еще Сальери бубнит, что всё равно все погибнут, так как клад Геростену до сих пор не возвращен.

Санька изо всех сил думала, думала… В голове метались какие-то фантастические мысли: сделать воздушный шар из палатки, подняться на нем в небо и таким образом добраться до людей и милиции… Глупей не бывает! А что, если попробовать вплавь добраться до Гороховки? Ведь на спинке можно плыть довольно долго…

Алена прервала Санькины мысли и вручила ей целлофановый пакет с едой.

— Пойди отнеси это Костику. А то он, чай, есть хочет.

Санька покорно поднялась. Вообще-то идти к нему совершенно не хотелось, но отказывать заведующей кухней было неумно.

Увидев, что драгоценные продукты переводятся на преступника, народ глухо заворчал.

— Делать нам нечего, как трать на него еду! — с выражением сказал Сальери.

И Рая тут же подхватила тему:

— Ему вообще двадцать лет строгого режима положено! И не на море, а где-нибудь в тундре. Так что пусть молчит и не вякает!

Но Алена тут же пресекла эти высказывания угрозой оштрафовать слишком беспощадных товарищей на хлеб к обеду.

Костик сидел на земле, опустив голову в подтянутые к груди колени. Санька с любопытством оглядела его. Она в первый раз в жизни видела человека, который может убивать других людей.

— Эй, — позвала она нерешительно, — я тут тебе завтрак принесла!

Костик поднял лицо.

— А, это ты, Морковка… — протянул он улыбчиво, потягиваясь сильными руками. — Что у нас в меню?

Саньке стало не по себе. Просто диву можно было даваться на его самообладание!

— В меню гречневая каша, — произнесла она с достоинством и, вытащив из кармана бельевую веревку, привязала к ней пакет с миской.

Костик тут же обеспокоился ее действиями.

— Аккуратней ставь! Ведь просыпешь все! А мне потом из пакета выковыривай…

— Не волнуйся! — отозвалась Санька, опуская потихонечку груз в яму.

Легко вскочив на ноги, Костик вожделенно протянул руки к плывущей к нему в объятия еде.

— Лопать охота, сил нет! — поделился он своими переживаниями.

Ловко выудив миску из пакета, он тут же схватился за ложку и вытер ее о Пал Палычевскую спортивную кофту.

— Слушай-ка, Морковк, — проговорил Костик с набитым ртом, — а что хоть я совершил? А то интересно все-таки, за что сижу.

Санька усмехнулась: ну силен мастер зубы заговаривать!

— Хватит, а? Ты убил Пал Палыча.

Костик очень умело изобразил, что он удивлен до глубины души.

— Что, кроме шуток?! — произнес он, даже позабыв о гречневой каше. Этот старый козлодой помер?! Ни фига себе… Но я-то его не убивал! Клянусь бабулечкиным радикулитом!

— Да?! — ехидно переспросила Санька. — А кто тогда сокровища спионерил?

— Какие еще сокровища?

— Ты упер клад, который нашел Мухин! Сначала он лежал в лаборатории, а потом исчез!

А это известие вообще смертельно поразило Костиика.

— Интересно… — в конце концов пробормотал он. — И много было этого сокровища?

— Не знай, я его не видела.

— Еще интересней… Значит, я — убийца и вор… Нормальненько… Кстати, а где хлеб? — вдруг встрепенулся Костик. — Ты что, утаила мою порцию?!

Санька только подивилась черствости его души: ну надо же, он в такой ситуации еще и о хлебе помнит. Но все же достала из кармана приготовленные ломтики.

— Я про него забыла. На, держи, я кидаю!

— Ни-ни-ни! — запротестовал он, откладывая миску в сторону. — Я не поймаю. Сейчас все в земле изваляешь. Ты лучше мне подай, я достану.

— Ну, давай.

Санька села на корточки на самый краешек раскопа и потянулась к Костиковой ладони. Он смотрел на нее снизу вверх, весело осклабившись.

— Ну, давай! Еще чуть-чуть! — подбадривал он.

Санька старалась… И вдруг Костик пружинисто подскочил, вцепился ей в запястье, и не успела она и глазом моргнуть, как уже оказалась на дне раскопа, барахтаясь в цепких волосатых лапах.

Они завопили одновременно: Санька от ужаса и от боли, а Костик торжествующе, словно хищник, поймавший добычу.

— Ну что, собака моторная?! — весело захохотал он. — И куда ты денешься с подводной лодки?

— Что ты собираешься сделать?! — перепугано прошептала Санька, уползая от него в дальний угол.

— Выбираться на волю! Эй! — что есть мочи закричал он, приставив ладони ко рту. — Эй, гробокопатели!!! Бегите сюда! Я вам чего покажу!

Первой у края раскопа показалась голова Мухина. Увидев внизу Саньку, он даже снял и протер для достоверности очки.

— А ты… э-э… как туда попала? — подивился он.

Санька всхлипнула.

— Я нечаянно! Он меня поймал и сдернул вниз!

— Я фигею в этом зоопарке! — закричала подбежавшая Райка.

Постепенно к раскопу подтянулись и все остальные. Последним подошел Вадик. Санька посмотрела на него умоляюще. «Он спасет меня, он спасет меня!» — твердила она мысленно.

— Константин! — грозно сдвинув брови, произнесла Алена. — Выпусти Саньку немедленно, а то тебе не поздоровится!

— Это как? — Костик сделал крайне непонимающее лицо.

Но Алену было достаточно сложно смутить.

— Мы перестанем носить тебе еду. И воду тоже. И ты помрешь.

Костик улыбнулся во все тридцать два зуба.

— Тогда Морковка, — он выразительно показал на Саньку, — тоже окочурится!

— Ну и что.

От подобного заявления у Саньки просто челюсть отвисла.

— Как это «ну и что»?! — возмутилась она. — Ален, ты не можешь меня здесь бросить! Мы же вместе с тобой зубы чистили!

Костик задумчиво поскреб заросший подбородок.

— Тогда я, пожалуй, скину Морковку в море, раз вы не хотите давать за нее выкуп.

Санька осторожно глянула вниз и поняла, что если Костик осуществит свои угрозы, то от нее мокрого места не останется.

— Э, нет! Я не согласна!!! Меня нельзя скидывать! Зачем это еще?!

Схватив ее за руку, Костик потащил Саньку к краю обрыва.

— А я при тебе пuсать стесняюсь! Так что не обессудь.

— А-а-а-а!!! — завопила не на шутку перепуганная Санька.

— Чего ты хочешь?! — выкрикнул Андрюшка.

Костик отпустил Саньку, которая тут же поспешила вновь забиться в свой угол.

— Ружье, — веско сказал он.

Андрюшка, видимо, только сейчас вспомнил, что у них есть оружие.

— Погодите, я сейчас!

И умчался в сторону лагеря.

Вернулся он скоро, держа грозное орудие убийства наперевес.

— А ну сдавайся! — произнес сурово, направив пляшущее дуло на Костика. Но тот только рассмеялся.

— Мама, не смешите меня! Ты чего, Дрюня, угрохать меня хочешь?!

— Да! — выкрикнул Андрюшка, всеми силами пытаясь справиться с охватившей его дрожью.

Костик сел на корточки и картинно подпер щеку ладонью.

— Ну, давай!

Санька видела, как Андрюшкины губы дернулись, бледность растеклась по лицу.

— А пошел ты! — рявкнул он в сердцах и что есть силы швырнул ружье к ногам Костика.

Тот быстро схватил его, заглянул в стволы.

— Эх, — сокрушенно покачал он головой, — оно же у тебя даже не заряженное! Тоже мне ковбой! Иди беги за патронами!

Получив коробку с боеприпасами, Костик зарядил ружье и повесил его на плечо.

— Вот так-то лучше! Ну а теперь, дети мои, несите трап. Нам с девушкой, — он выразительно кивнул на скорчившуюся в своем углу Саньку, пора на выход!

Народ расступился, когда угрюмые Вадик и Серега принесли лестницу.

— Только после меня! — провозгласил Костик и легко взобрался наверх. И-эх! Каждый раз удивляюсь, насколько приятно выйти из тюрьмы! — поделился он самым сокровенным. — Ну что, дети мои, хочу вас сразу предупредить: если кто-нибудь из вас ко мне сунется, тому я всажу в задницу пулю. Я себе забираю палатку покойника и буду в ней жить. Если кто-то против, попробуйте возразить.

И поклонившись, он, не торопясь, пошел к лагерю.

Народ молча смотрел ему в спину. Санька видела, как у Вадика сжались кулаки от ненависти.

— Он просто не понимает, чем это может для него кончиться! — процедил он, от возмущения растерявши весь свой пацифизм.

Она испуганно вцепилась ему в рукав.

— Не вздумай ничего делать! Он же убьет тебя!!!

— А что, просто стоять и смотреть, как он издевается над нами?!

Сережка покачал головой.

— Пусть идет. Когда мы доберемся до цивилизации, ему все равно никуда не деться от правосудия.

— А если мы никогда уже не доберемся до правосудия? — сжимая тонкие пальцы, проговорила Гагарина. — Не надо было давать ему ружье. Он же теперь может запросто нас перестрелять. И все концы в воду! Никто же не знает, что он здесь!

Сальери согласно затряс башкой:

— Конечно! Он подкрадется к нам ночью и всех угрохает в темноте! А потом закопает где-нибудь в степи!

Ася уткнулась носом в Санькино плечо.

— Господи!

Андрюшка надвинулся на Сальери.

— Хватит уже девчонок пугать!

— А чего ты Костику ружье кинул?! Тебя кто просил?! Теперь все будем страдать!

— Андрюха правильно сделал, что отдал ему оружие, — встал между ними Вадик. — Мы не могли рисковать Александрой.

Санька благодарно улыбнулась ему.

— Там все равно на всех патронов не хватит… — попробовала она утешить народ.

Мухин поправил средним пальцем очки на носу.

— Это радует… Но… э-э… не очень.

— Опять у нас ничего не проехало, — печально констатировала Рая и смачно сплюнула.

Днем Костик свернул палатку Пал Палыча и перетащил ее на крохотную площадку, возвышающуюся над всем лагерем.

Экспедиция злобно следила за его перемещениями.

— Это чтобы всех нас под прицелом держать, — прокомментировал Сальери. На него все зашикали и велели заткнуться раз и навсегда.

Меж тем Костик приволок откуда-то здоровую высохшую корягу, развел костерок и принялся кудесничать над маленьким медным чайником, также изъятым из вещей Пал Палыча. По всей видимости, его ничуть не угнетала сложившаяся ситуация, и вообще он вел себя не как убийца, а как турист на отдыхе.

Во время обеда народ переживал и молчал. Вадик вновь аккуратно выбирал из риса кусочки тушенки и скармливал их Каше. Санька хотела делать как он, но не смогла: сегодняшнее богатое на эмоции утро вконец истощило ее организм. Вадик на это лишь покачал головой.

— Слушайте, — вдруг подала голос со своего места Гагарина, — мы должны что-то делать! Или так и будем сидеть, сложа руки?

— А что ты предлагаешь? — вяло отозвался Серега, прихлебывая чай.

— Ну я не знаю… Вы мужики, вы и думайте.

Андрюшка тут же вскинул голову.

— Чур, я не мужик!

Все девчонки, даже его собственная сестра, с презрением посмотрели в его сторону.

— А никто и не сомневался! — съехидничала Санька.

Санька лежала на пляже, подставив спину солнышку, и вздыхала:

— Эх, кабы можно было бы милиционеров вызвать, чтобы они повязали Костика!

Примостившаяся рядом Аська в тоске повернулась к ней.

— И как ты планируешь их вызывать? Посвистеть, что ли?

— Да я вот всю думаю, как можно катер использовать. Может, мы из чего-нибудь сделаем весла?

На всякий случай Санька созвала консилиум из присутствующих на пляже Вадика, Гагариной, Мухина, Сальери и Аськи.

— Мы уже об этом думали, — грустно сказал Вадик, когда она рассказала о своей идее. — Только пункт «а» — весла делать не из чего, а пункт «б» погода опять портится.

Санька обвела взглядом присутствующих.

— А, может, все-таки кто-нибудь попробует разобраться с этой посудиной?

— Я комбайн могу водить! — вспомнила Рая, подкрашивая губы оранжевой помадой. — Меня парни сто мильёнов раз катали!

Гагарина задумчиво обмахнулась длиннющими ресницами.

— У моего друга есть водный мотоцикл, и он два раза давал мне порулить…

Все замолчали. Понятно было, что с таким опытом далеко не уедешь.

— И все равно надо, чтобы кто-то отправился за помощью! — сказала Санька с нажимом. — Если никто никуда не поедет, то тогда мы просто все помрем здесь! — Продуктов же осталось всего ничего…

Гагарина мужественно поднялась с места.

— Я пошла осматривать судно!

Пал Палычевский катер стоял все там же: в небольшой бухточке недалеко от лагеря. Раздобыв ключи, Гагарина поднялась на борт и велела мальчишкам столкнуть судно в воду. Но после посадки на водительское место дело у нее пошло как-то худо: она совершенно не постигала назначения всех имеющихся в наличии кнопочек и рычажков.

Народ напряженно смотрел за ее манипуляциями.

— Надо зажигание включить! — посоветовал только что подошедший Серега. Он немного умел водить машину, и решил, что в данном случае надо действовать по аналогии.

— Ой, ну Сережа, — недовольно обернулась на него Санька, — ты только и можешь, что советовать! — Ее теперь все время раздражало его присутствие. Развел тут, понимаешь ли, строительных Оль, и еще смеет кого-то учить!

Гагарина тем временем подробно осмотрела всю приборную панель в поисках включателя зажигания.

— Да ключ вставь! — не унимался Серега. — Дай, я все сделаю!

Но Гагарина и сама уже во всем разобралась. Мотор неожиданно взревел. Воспользовавшись благоприятным моментом, она потянула за какой-то рычаг, потом покрутила руль, потом опять что-то нажала… Но катер, вместо того, чтобы поехать вперед, почему-то двинулся назад.

— Тормози! — завопил Сальери. — Передерни рычаг!

— Какой?! — закричала в ответ Гагарина.

— Вон там фигня такая есть!

— Сами тогда водите! — отозвалась в сердцах она, пытаясь совладать с передвигающейся раком посудиной.

— Руль выкручивай! На тормоз дави! Глуши вообще двигатель! — изо всех сил советовал народ.

Наконец после невероятных усилий Гагарина даже смогла более или менее ровно ехать задом.

— У меня получается! — возликовала она.

Все бежали за ней вдоль берега и размахивали руками.

— Она вполне может таким макаром и до Гороховки добраться! восхищался однокурсницей Серега.

— А может, все-таки попробовать ехать… э-э… по-нормальному? произнес с сомнением Мухин. Но его никто не слушал. Сердце каждого ликовало: выход был найден.

— Отлично! — провозгласил Вадик, бежавший впереди всех легкой спортивной трусцой. — Теперь давай тормози, мы загрузим тебе Пал Палыча, ты довезешь его до Гороховки и позовешь кого-нибудь на помощь!

— Не надо Пал Палыча! — запротестовала Гагарина, продолжая пятиться задом. — А вдруг он пахнуть будет? И вообще как вы себе это представляете? Я приеду в милицию и скажу: «Вон у меня там покойник в катере лежит, забирайте»?

— Ну ладно, тогда просто тормози.

Стараясь тщательно выруливать, Гагарина покосилась на бегущих.

— А как надо тормозить?

— Не знаю! — ровно дыша, отозвался Вадик. — Сейчас народ спросим.

Народу было трудно не отставать от катера. Все сбились в кучу и уже задыхались от бесконечного преодоления каменных завалов.

— Эй! — крикнул Вадик. — Кто знает, как надо тормозить?

— Как-как… Тормозом! — отозвалась Рая, плетущаяся где-то в самом хвосте.

— Там наверняка какая-нибудь специальная педаль есть! — указал Серега. — Только не перепутай с газом!

Но было поздно. Гагарина что-то надавила, и катер, радостно взревев, помчался вдаль по волнам.

— А-а-а! — завопили все разом и остановились. Запыхавшийся Сальери шмякнулся на землю, пытаясь отдышаться. Рая с разбегу врезалась в него, упала и завопила еще громче:

— Ты, бомбовоз, что, с глузду сдвинулся? Вали отсюда!!!

— Надо догонять! — призвал Вадик и, никого не дожидаясь, побежал следом за скрывшимся за косой катером.

Когда все остальные добрались до поворота, их глазам предстало просто удручающее зрелище: судно перевернулось и, пуская пузыри, шло ко дну. А на берегу сидела мокрая Гагарина и рыдала в объятьях Вадика.

Санька подбежала к ним, присела на корточки.

— Ну ты чего? Ты чего?

Та вытерла слезы, повернула красное, заплаканное лицо.

— Я катер потопила… Он вдруг как поедет не туда, куда надо! Я руль выкручиваю, а он опять в строну… Смотрю: сейчас врежется в камень… Ну я на ходу и выпрыгнула… Вон теперь чего…

Гагарина указала на разбитую коленку. Санька поспешно обняла ее.

— Ладно, ладно… Как-нибудь справимся… Не реви.

Столпившейся рядом народ сокрушенно качал головами.

— Бли-и-ин! — тихонечко простонала Райка. — Трындец котенку!

— Передохнем все, как древние греки, — подтвердил Сальери.

Но остальным не хотелось верить в такие печальные последствия.

— А может, попытаться поднять его, а? — проговорил Серега. — Если всем дружно навалиться, то…

— Ничего не выйдет, — закончил за него Мухин. — Он же теперь весит… э-э… черт знает сколько… с учетом давления воды… Тут подъемный кран нужен.

Тем не менее мальчишки разделись и попытались понырять на месте катастрофы, но упорство было вознаграждено только дополнительными синяками и царапинами на телах старателей.

— Ладно, — сказал Вадик, махнув рукой. — Пошлите в лагерь. Все равно гиблая затея.

На сердцах было тяжело. Рая и Серега вели Гагарину под руки. Ей было стыдно смотреть в глаза человечеству, хотя ее никто и не ругал. Сальери, правда, попытался бубнить себе что-то под нос, но тут же получил за это от общественности.

Вадик шел впереди траурной процессии. Санька догнала его, заглянула искательно в глаза.

— Ну, что делать будем?

Но он лишь сокрушенно покачал головой.

— Надо заняться медитацией.

Санька в недоумении наморщила нос.

— Что?

Вообще-то ей так хотелось, чтобы Вадик взял на себя командование всей этой разношерстой толпой, подчинил ее своей воле, научил быть сильными, придумал бы чего-нибудь. А она была бы его Любимой Женщиной. Это было бы супер-круто и романтично. Но Вадику почему-то не хотелось командовать. У него на все вопросы был один ответ: «Молиться надо». Что за фигня? А сыт-то чем он будет? Медитациями своими? В общем, поднебесной душе Вадика было явно тесно в том геройском обличии, куда Санька мечтала его поместить.

— Вадь, а Вадь… — нерешительно позвала она, все же пытаясь пробудить в нем хоть что-нибудь полководческое и рыцарское. — А ты бы человека мог убить из-за женщины?

Вадик с явным сожалением посмотрел на нее.

— Я же тебе объяснял: грех даже мясо животных есть… А убийство — это вообще…

Но его миролюбие только расстраивало.

— Ну а если бы на меня кто напал? — не унималась Санька, все же надеясь услышать нужный ответ: «Для тебя — все, что хочешь, дорогая! Хочешь — в тюрьму пойду, хочешь — расшибусь в лепешку!»

А упрямый Вадик все равно гнул свое:

— Никто бы на тебя не напал!

— Да-а?! А вон Костик сегодня меня чуть не скинул в пропасть! И будь у тебя ружье, ты бы что, как этот придурок Андрюшка, отдал его?!

Вадик остановился, в недоумении глядя на нее.

— Не знал, что ты такая кровожадная…

Санька поняла, что сморозила глупость и потенциальный бой-френд, того гляди, канет в небытие.

— Я не кровожадная! — поспешно заверила она. — Я просто за справедливость!

Но Вадик не стал дослушивать и принялся подниматься к своей палатке, а Санька мысленно прокляла свой язык, который все время вредил ее личной жизни.

Весть о потопленном катере окончательно подорвала веру экспедиции в светлое будущее. Алену же это известие сразило просто наповал. Будучи человеком сугубо мирным, она, тем не менее, очень сильно разругалась и даже хотела отказаться варить ужин таким дуракам. Однако ей все же пришлось возвращаться к своим кастрюлям хотя бы ради того, чтобы самой не голодать.

За ужином все единогласно решили, что ввиду чрезвычайного положения на всякий случай надо выставлять ночной дозор: от Костика можно было ожидать всего, чего угодно. Мухин, правда, утверждал, что против ружья не попрешь, но все ему сказали «фи», а Рая обозвала трусливой рожей.

Сторожить лагерь назначили Вадика с Андрюшкой. Кандидатуру последнего предложила Алена. Этим она хотела воспитать в брате хоть какие-то положительные качества. На том и порешили. Дежурные остались у костра, остальные с несколько виноватым видом поплелись к своим палаткам.

Саньке не спалось. В головах шумно возился и присвистывал носом Данилка. Рая томно ворочалась, пребывая в объятьях какого-то эротического сна. Ася выставила в сторону Саньки свои коленки, и та постоянно натыкалась на них как на противотанковые заграждения. Ей все время думалось о Вадике. Все-таки он такой необычный, такой интересный… До вчерашнего дня Санька была убеждена, что мужики как нация выродились совершенно: все какие-то заморенные и полудохлые. Про ум и душевную красоту вообще говорить не приходится. Но так как влюбляться все равно в кого-нибудь надо, Санька пыталась выбирать себе лучшее из худшего и кое-как обустраивала свою личную жизнь. А тут ей попался такой непорочный ангел. В Санькиной памяти вдруг всплыла поэма Лермонтова про Мцыри, и она тут же решила, что Вадик очень похож на сего литературного героя. Этакая поэтичность! И вся его философия очень правильная и оригинальная. Только вот надо убрать из нее воздержание и вегетарианство, и тогда совсем будет хорошо. Санька в этом случае тоже могла бы к ней присоединиться. Они бы с Вадиком поженились и просвещали народ, как правильно жить, и были бы духовными учителями. А может быть, даже народными целителями.

Размечтавшись, Санька окончательно поняла, что сегодня ночью ей не уснуть, и решительно вылезла из спальника. Ей срочно нужно было покурить, увидеть Вадика и поговорить с ним о прекрасном.

Почти ощупью она побрела к алой точке костра, светившейся внизу. На бревнышке сидели двое: Вадик и Андрюшка. Вадик в своем белоснежном кимоно и спортивной кофте, накинутой сверху, а Андрюшка — в широченном хоккейном костюме красного цвета, который делал его слегка похожим то ли на юного Деда Мороза, то ли на палача.

Ежась от ночной прохлады, Санька присела на краешек бревна.

— Привет, — произнесла, прикуривая от уголька. — Как дежурство?

Мальчики явно обрадовались ее приходу. Вадик тут же галантно снял с себя куртку и накинул ей на плечи.

— Нормально… — ответил он спокойно.

Андрюшке же обязательно надо было вмешаться.

— Только спать очень хочется! — зевнул он. — Фигово просто так сидеть… — И тут его озарила светлая идея: — А давайте в карты играть? В дурака?

Санька скучливо сморщила нос.

— А на что?

Андрюшка осмотрел ее сверху вниз.

— На раздевание.

— Мы же тебя первого и разденем! — засмеялась Санька, представляя себе голого Андрюшку.

— Ха-ха!

— Вот увидишь! Вадик, давай сделаем его?

Но тот лишь укоризненно посмотрел на Саньку.

— Пал Палыч, конечно, не совсем порядочным человеком был, но все равно надо соблюсти траур… А вы тут хохочете. Тем более в карты играть — грех. И курить тоже.

Но Саньку уже занесло.

— Да ладно! Мы же не на деньги играем! — Замечания о покойнике и о сигаретах она вообще проигнорировала как недостойные внимания.

— Лучше всего в шахматы играть… — не сдавался Вадик. — Это хорошая игра.

Тут Андрюшка с Санькой заголосили, что ничего предосудительного в картах нет, что они развивают логическое мышление, а в шахматы никто, кроме Вадика, играть не умеет, поэтому большинством голосов решено, что надо играть в подкидного дурака. Вадик только вздохнул, а Андрюшка вытащил из своих штанов битую жизнью колоду и начал раздавать.

Сердце Санькино возликовало: она была абсолютно уверена в своих карточных способностях, а это открывало перед ней широчайшие горизонты. Вадик сидел слева от нее, и, стало быть, она сможет завалить его в пять секунд. И дело кончится тем, что он окажется без ничего. А на то, что останется, ей было до смерти любопытно взглянуть.

— Я хожу первая! — объявила она.

Но Андрюшка, вместо того, чтобы проявить благородство и широту души, тут же завозмущался:

— Почему это?!

— По кочану! — отрезала Санька. — А то я пошла спать.

— Шантажистка! — процедил Андрюшка сквозь зубы. — Ну тогда держись!

Но все его угрозы оказались абсолютной туфтой: дураком остался именно он. И в сторону отлетел первый трофей — Андрюшкина пляжная тапка с правой ноги. Следом под Санькин гомерический хохот последовал и второй тапок, потом носки, часы и вся хоккейная амуниция. Андрюшка сидел в одних синеньких плавочках хмурый, злой и потихоньку крыл Вадика незлобливыми матюками.

— Я же всю жизнь только в дурака и играл! Я же гений в этом деле! Мне просто не везет!

Вадик только довольно улыбался. С него самого пока сняли только правую кроссовку и бандану.

Подпрыгивая от нетерпенья на своем бревне, Санька вновь раскинула карты. И тут ее сердце похолодело: пришла такая мелочь, что хоть режься! И ни одного козыря. Андрюшка моментально уловил ее настроение.

— Ну что, настало время реванша?!

Санька сжала губы.

— Смотри, последние трусы не продуй!

— Не боись!

Первой опять ходила она, потому что из-под дурака-Андрюшки.

— Валет! — отчаянно выложила она под Вадика свою самую приличную карту.

— Король! — отбился Вадик и приготовился к всеобщему нападению. Андрюшка чуть-чуть понападал, и Вадик взял целую горсть карт.

Почти во все оставшиеся ходы под Саньку она тоже брала. Андрюшка на это произносил «хо-хо», а Вадик отягченно вздыхал. На пятый раз она не выдержала, плохо взглянула на Андрюшку и заявила:

— Что радуешься? Даже если я продуюсь в пух и прах, я-то разденусь, мне-то без разницы, а вот как вы будете себя чувствовать рядом с голой женщиной…

— Так мы что, совсем обнажаемся? — понял вдруг Вадик.

— А как же! — подтвердил Андрюшка. — Бог нас, кстати, голыми создал. Так что нечего тут краснеть. А ты, Сань, не бойся, твой стриптиз мы переживем!

До стриптиза не дошло, но раза четыре подряд Санька почему-то продулась. Оставшись в трусах и футболке, она ни капельки не замерзла, а наоборот разгорячилась. Теперь ей уже было все равно, и даже хотелось продолжить раздевание, чтобы покорить юношей своей прекрасной фигурой, но тут ей такая карта поперла!

Все вошли в раж, лихорадочно раздавали карты, хватали их и начинали со шлепаньем выкидывать на перевернутую кастрюлю. В этот раз проиграл Андрюшка. Он сидел, надув губы, и задумчиво посматривал на палец правой ноги.

— Может, не надо его мучить? — спросил Вадик, как-то даже побледнев.

— Ну уж не-ет! — запротестовала Санька. — Он сам это придумал, так что пускай! Впредь будет неповадно!

Андрюшка вдруг влез в свои тапки и направился к горе мисок, аккуратненько прикрытых марлечкой. Выудив с самого дна свою, с попугайчиками, он вернулся назад и приготовился выполнить раздевательный долг. Санька поняла, что Андрюшка решил снимать плавки под прикрытием попугайчиков. Это, конечно, тоже было забавно, но, посмотрев еще раз на миску, она изобрела другое — супер-бартер.

— Андрюша, — позвала она внезапно потеплевшим голоском, — а давай лучше меняться: ты мне свою посудину, а я тебе «гестаповку».

— Нашла дурака! — угрюмо буркнул он. — Даже и не надейся!

— А тогда-а… снимай плавки без всяких прикрытий!!! Мы же не договаривались про них, да, Вадь?

После недолгой, но трагической борьбы Андрюшка выдал ей свою миску. Санька тщательно осматривала выигранный приз и выспрашивала о свойствах его теплопроводности. По всему выходило, что она совершила очень и очень удачную сделку. Андрюшка же мучался, глядя на «гестаповку» и вслух горевал, что теперь спалит из-за нее все волосы на коленках. Представив себе эту картину, Санька залилась смехом. За это Андрюшка схватил ее поперек живота и отправил спать, дабы она не смела «отвлекать приличных людей от долга и дежурства».

А Вадик еще долго сокрушался: у них в лагере совершено убийство, а этим двоим — хоть бы что! Но себя он винил тоже: идти у них на поводу было просто недостойно.