"Код Атлантиды" - читать интересную книгу автора (Павлоу Стэл)

19.49

— Что за механизм можно создать из углеродных кристаллов? — в задумчивости произнес Скотт, методично исследуя каждый камень. Некоторые он складывал в ряд, точно кусочки составной картинки-загадки. Каждый символ перерисовывал в блокнот и делал рядом пометки. Изящество вырезанных линий не переставало его удивлять. — Что это за механизм, если в нем нет подвижных составляющих?

— Не знаю, — ответила Новэмбер. — Кстати, подвижных составляющих нет в солнечной батарее.

Что-то определенно не давало ей покоя, Скотт чувствовал. Несколько минут назад Новэмбер позвонила домой и отругала отца за то, что тот не навел в доме порядок.

Скотт принялся просматривать разложенные перед ним блокноты с записями. На страницах с загнутыми уголками чернели длинные списки слов. Новэмбер с интересом взглянула на них.

— Я подумал о словах, встречающихся в разных языках, — поделился с ней Скотт. — Об общих знаменателях.

Новэмбер чуть наклонила голову набок, давая понять, что готова слушать.

— Приведу пример, — продолжил Скотт. — В языке науатль, на котором разговаривали древние ацтеки, «дом богов» звучало «теокалли», а на древнегреческом — «теоу калия».

— Почти одинаково.

— Почти. К сожалению, к науке эта схожесть не имеет никакого отношения. Сравнить один язык с другим меня побуждает лишь лингвистическое чутье. Отдельные совпадения могут ничего не значить, однако на некоторые из них невольно обращаешь внимание. Например, на «атл».

— Атл?

— Или просто «тл ». В большинстве европейских языков это буквосочетание встречается довольно редко. В словах «атлантический», «атлас» и «Атлантида». В языках же народов Южной и Центральной Америки «тл» широко распространено. В науатле «атл» — «вода». Ацтлан — мифическая прародина ацтеков, страна солнца. В этом слове тоже есть «тл», что наверняка подразумевает воду. Какое она имеет отношение к «атлатл» — я никак не пойму. — Скотт зажал между зубами кончик большого пальца. Новэмбер придвинула стул и села рядом. — «Атлатл» означает «стрела».

— Стрела? Занятно. На картах стрелочкой всегда указывают, где север. Атлантида на Южном полюсе, может, с этим что-то связано?

— Не уверен, — ответил Скотт. — Но в будущем твое предположение, возможно, и пригодится. Если что, обращусь к тебе за помощью.

— Конечно. — Новэмбер просияла. — Прослеживается какая-нибудь связь между этим «атлатлом» и европейскими языками?

— М-м-м…— протянул Скотт. — Разве что с древневерхненемецким. «Тулли» означало в нем «наконечник стрелы». А Туле по данным эллинистическо-римской географии — остров возле Северного полярного круга, в шести днях плавания от Британии. — Он забарабанил по столу пальцами и стал постукивать по полу ногой, погружаясь в раздумья. — Кстати… Кстати! — Он схватил один из блокнотов, долго его листал и наконец остановился на изрядно помятой странице. — Да… Тлалок в мифологии ацтеков — бог дождя. Его жена Чальчиутликуэ повелевала пресной водой, озерами, морями и реками.

— У них были погодные боги?

— Конечно. Например, Эхекатль, бог ветра. В мифах индейцев Центральной Америки он же известен как творец мира, создатель человека и культуры под именем Кецалькоатль. Переводится: змея, покрытая зелеными перьями. Кецалькоатль был владыкой стихий, богом утренней звезды, покровителем жрецов и науки.

— Прямо как Тот.

— Да. На древних мексиканских фресках Кецалькоатль изображен в длинной мантии, украшенной крестами. По-моему, я уже рассказывал? Еще он был божеством Запада, одним из четырех Тескатлипок…

— Остальные три заведовали Востоком, Югом и Севером, да? — спросила Новэмбер, многозначительно глядя на лингвиста. — На одеждах Кецалькоатля красовались кресты и он наверняка каким-то образом связан с компасной стрелкой?

— Что-то начинает вырисовываться. — Скотт пристально посмотрел Новэмбер в глаза. — Это уже не смешно.

Новэмбер, однако, усмехнулась.

— Комплексная система… Не так ли?

— Не начинай.

— Но почему вы сосредоточили внимание на южноамериканских языках? Я думала, вас в первую очередь заинтересует клинопись. Она родилась в Шумере, а это Ближний Восток.

— Мне вдруг пришло в голову, что, когда Антарктику затопило наводнение, бежать оттуда было некуда. Чтобы спастись, людям оставалось плыть на север до тех пор, пока они не достигли бы гор, то есть суши. Анд в Перу. Арарата в Турции. Или Гималаев на севере Индии и китайской границе. Именно в этих трех местах зародилась письменность и религия.

— О господи! Невероятно.

—, Может быть. Точно не знаю. Так или иначе, я вдруг вспомнил о языке аймара. Он относится к америндской семье, ее мы не вычеркнули из списка.

— Помню. Вон она.

Есть основание предположить, что аймару придумали.

Такое возможно? Я всегда считала, что языки… развиваются.

— Хангыль, например, корейское письмо, создано в тысяча четыреста сорок шестом году под руководством правителя Сечжона. Тысячу лет народ Кореи пользовался китайским — Сечжон решил, пришла пора изобрести собственный алфавит, — сказал Скотт. — С аймарой дело обстоит сложнее, — никто не знает, сколько ей лет. Основана она на принципах, совершенно не похожих на наши. Мы строим предложения, отталкиваясь от понятий «да» и «нет». В аймаре есть и третье, нечто типа «может быть». Похоже на компьютерную нечеткую логику — формальную систему логики, разработанную Лотфи-заде, то есть университетом Беркли.

Новэмбер раскрыла было рот, собравшись задать вопрос, но Скотт опередил ее.

— Не имею понятия. Спроси у Хаккетта. Смысл в том, что один ученый-компьютерщик из Боливии пришел в тысяча девятьсот восьмидесятом году к удивительному выводу: оказалось, аймара работает подобно алгоритму. То есть переведенный на нее иностранный текст можно переводить на любой другой язык — смысл оригинала сохранится абсолютно точно, без потерь и искажений.

— Аймара? Где на ней говорили?

Скотт приподнял бровь.

— В Тиауанако, — сказал он. — На ней и сейчас говорят.

— Где это?

— В Андах. Высоко в горах, у озера Титикака.

Новэмбер слегка побледнела.

— Выходит, додуматься, где находилась Атлантида, было не так уж и сложно. Мы просто недостаточно внимательны.

Скотт осмотрел разложенные на столе камни и перевел сосредоточенный взгляд на записи.

— Теперь тайна раскрыта. Остается понять, что Атлантида пытается нам сообщить.

Его переполняли чувства. Накопленные знания выглядели сейчас совершенно по-новому. Разгадка витала где-то рядом, но никак не желала оформиться в логически законченную мысль.

В глазах Новэмбер горела тревога. Пытаясь переключить внимание девушки на что-нибудь постороннее, Скотт осторожно поинтересовался:

— Как дела дома? По тебе уже соскучились?

— Вам страшно? — неожиданно спросила она.

— Конечно.

— А что вас пугает больше всего?

— Размышления о том, что, если этот второй потоп действительно произойдет, я ничего не смогу сделать, чтобы облегчить страдания дочери.

Новэмбер погрустнела.

— Не думала, что у вас есть дочь. Сколько ей лет?

— Семь. Ее зовут Эмили.

— Красивое имя. — Новэмбер медленно протянула руку, взяла со стола камень и почувствовала уже привычное покалывание в пальцах. — Папа говорит, что Миссисипи разливается, — произнесла она. — В районе дельты уже объявили чрезвычайное положение.

— Понятно.

— Начинается…

— По-видимому, да, — кивнул Скотт.

— Что делать с этим? — спросила Новэмбер, крутя в руке камень. — Опять перерисовать буквы?

— Да, пожалуйста.

Новэмбер поднялась со стула.

— Хочу перекусить. А кофе мне просто осточертел. Не желаете колы или чего-нибудь в этом роде?

— Нет, спасибо.

На кухоньке — чистой, белой, с раковиной и микроволновой печью — было полно запасов. Продукты хранились в специальном передвижном контейнере, тщательно защищавшем содержимое от лабораторных излучений и испарений.

На столике стояло радио. Услышав знакомую мелодию, Новэмбер машинально прибавила звук. Положив перед приемником углерод-60, открыла холодильник, достала двухлитровую бутылку колы, налила немного в стакан. Затем нашла новый фильтр и занялась приготовлением кофе. Что бы там ни говорил доктор Скотт, от кофе он точно не должен отказаться.

Тут-то и раздался странный вой, как будто откуда-то издалека. Сначала Новэмбер решила, это ей только показалось, но тут же поняла, что ошибается, и осознала, что вой доносится с определенной стороны. От стакана с колой.

Наклонившись, чтобы лучше видеть, она взглянула на коричневую жидкость и не поверила своим глазам. Пузырьки, всплывавшие на поверхность, двигались все медленнее и медленнее, будто кола густела, становилась чем-то типа патоки.

Стакан издал звук, как если бы треснул, хоть и оставался целым и невредимым.

Пузырьки вдруг застыли на месте.

Новэмбер показалось, будто все, что было в кухне, внезапно завибрировало. У нее даже в глазах зарябило. Что, черт возьми, происходило?

Она принялась осматривать все вокруг. Радио, колонку, углерод-60, колу в стакане.

В выдвижном ящике лежала всякая всячина. Взгляд Новэмбер упал на стальной шарик.

Она осторожно взяла его, поднесла к стакану и, с секунду поколебавшись, разжала пальцы.

Хрустъ!

Шарик упал на колу, словно на прочный лед, и, немного вдавившись в поверхность, замер.

— О боже…— пробормотала Новэмбер. — Доктор Скотт! Доктор Скотт! Скорее идите сюда!

Под влиянием внутреннего порыва почти неосознанно она протянула руку и схватила стакан.

Когда прибежал Скотт, Новэмбер Драйден заходилась от крика.