"Код Атлантиды" - читать интересную книгу автора (Павлоу Стэл)

Европейская обсерватория лазерного интерферометра гравитационных волн. 22.06

— Солнце — пульсар? Да ты с ума сошел!

В центральном исследовательском блоке Европейской обсерватории лазерного интерферометра гравитационных волн, изобиловавшем лазерами и конструкциями из призм и зеркал, собралась тьма ученых. Всполошенные, перепуганные, они шумно обменивались впечатлениями о последних новостях, снова и снова заглядывая в экраны, дабы не пропустить чего-нибудь важного. На шее у каждого висел шнурок с беджем, на котором были указаны имя и сфера деятельности.

Связь с Научно-исследовательским центром Эймса, Массачусетским технологическим институтом, Национальной обсерваторией Китт-Пик, Национальными оптическими астрономическими обсерваториями в Аризоне и Астрофизической обсерваторией в Канаде не прерывалась ни на секунду. Ученое сообщество сходило с ума от недоумения и отчаяния.

Гравитационные волны порождала звезда, недостаточно для этого крупная. Солнце было просто на такое неспособно.

Лысеющий человек в очках с толстыми линзами, Ник Остин, возглавлял в обсерватории команду ведущих специалистов.

— Согласно этим показателям процесс начался почти двадцать лет назад. Такого не может быть, Джон. Ты уверен, что тут нет ошибки?

— Уверен, — ответил Хаккетт. — Пойми, речь идет об очень незначительных гравитационных сдвигах. Чтобы уловить такие колебания, нужен детектор размером с планету. Сколько всего волн вам удалось зафиксировать?

Остин скрестил руки на груди.

— Пока четыре. Последние три — вчера и сегодня.

— Самая последняя отличалась чем-то особенным?

— Длилась дольше предыдущих.

— А на радиоволну она не похожа?

— Отчасти. Послушай, Джон, исследовать гравитационные волны ни одному из нас еще не доводилось. Действовать приходится почти наугад: все, что мы имеем, — лишь гипотезы, догадки.

— Послушайте. Послушайте! Я потеряла спутник и комету! Вы и представить себе не можете, что гравитационная волна сотворила с моим космическим участком! — прокричала брюнетка с резкими чертами лица. В руках она держала звездную карту, на которой отдельный кусок был обведен красным кругом.

— Да, я ничего не могу представить! Мы все ломаем головы над показателями Хаккетта!

— Потеряна связь с тремя десятками спутников, доктор Вейснер! — злобно проорал один из ученых. — Почему вы считаете, что ваш участок заслуживает особого внимания?

Пирс почесал щеку и наклонился к Мейтсону. Они стояли молча, ожидая Хаккетта.

— Этой толпе чудаков в самую пору объединиться в партию, — негромко произнес Пирс. Мейтсон не ответил. — А для меня главное — чтобы была кухня.

— Болван этот ваш Хаккетт! — завизжала брюнетка.

— И я безумно рад тебя видеть, Микела, — громко ответил Хаккетт. — Ее-то я и искал. Надеюсь, она подпустит нас к компьютеру, — добавил он почти шепотом. — Это моя бывшая подружка.

— Ого! — воскликнул Мейтсон. — По-моему, у нее на вас зуб.

— Дорогая? — заискивающе обратился к подруге Хаккетт. — Не позволишь…

Хаккетт мимоходом взглянул на левую руку Вейснер. Колец на пальцах не было.

— Забавно, правда? — задумчиво произнес он. — Так много пережито, а в итоге груда каменных обломков, больше ничего.

— О чем ты? — отрывисто и зло спросила Вейснер.

Онапомнила все до мелочей. Когда они однажды поссорились, он украл у нее кольцо и спустил в унитаз. Через неделю все утряслось, но когда сантехник достал кольцо из трубы с Дерьмом, камня в нем уже не было. Старинного изумруда, равноценного которому не нашлось ни в одной антикварной лавке.

— Послушай, я потеряла «Розетту», — объяснила Микела, стараясь держать себя в руках. — На разную ерунду у меня нет времени, Джон. Если поможешь мне, может, и я тебе помогу.

Зонд «Розетта» создали в Европейском управлении космических исследований. Оказавшись на орбите кометы, «Розетта» должна была направить на ее поверхность небольшой спускаемый аппарат, которому надлежало изучить химический состав кометы. Запустили «Розетту» с космодрома Куру во Французской Гвиане на борту ракеты «Ариан-5» в 2003 году. На дорогу до кометы у зонда должно было уйти девять лет. Сегодня вечером, ровно в восемнадцать минут десятого связь с «Розеттой» прервалась.

Когда подошел Пирс, Хаккетт разговаривал с Остином и Вейснер у рабочей станции.

— Нравится вам это или нет, — говорил Хаккетт, — волны непременно связаны с магнетизмом. Или по крайней мере с магнитной активностью на Солнце. Сколько лет вы работаете с этим оборудованием, Ник? Лет восемь? А гравитационных волн до недавнего времени и не нюхивали. Ни единой. И вдруг — на тебе, целых четыре! Думаешь, по чистой случайности именно сейчас настолько возросла солнечная активность?

Вейснер машинально поправила длинные темные волосы.

— Ты будто веришь, что Солнце выдаст тебе теорию великого объединения!

— Что-что? — вырвалось у Пирса.

Вообще-то он ни о чем не собирался спрашивать. Хаккетт, видимо, тоже не желал, чтобы им мешали.

— Великое объединение, — воодушевленно заговорил Остин, — теоретические модели квантовой теории поля. В них пытаются описать на единой основе слабое и сильное электромагнитные воздействия. Теория великого объединения — святой Грааль физики.

— А я совсем не про это, — заявил Хаккетт твердо. — Я всего лишь советую вам, где следует искать спутник.

Он прикоснулся кончиком ручки к изображению Солнца на экране.

— Солнечные пятна — поляризованные пары на поверхности. Как стержневой магнит. Север и юг, понимаете? В течение одного цикла все ведущие солнечные пятна в Северном полушарии имеют одну полярность, в Южном — противоположную. Постепенно пятна собираются у экватора, который, в свою очередь, начинает вращаться медленнее, чем остальные пояса. Следите за моей мыслью?

— Да.

— Замечательно. В обычных условиях малые магнитные поля пятен взаимодействуют с другими магнитными явлениями. Поэтому-то и происходят…

— Вспышки.

— Совершенно верно. Любопытно, что в последнюю неделю вспышек стало меньше, а количество пятен многократно увеличилось.

— Что… это может значить?

Хаккетт потер лицо и шмыгнул носом.

— Солнечные пятна собираются в одном месте и притягиваются друг к другу. Отрицательные к положительным. Образуется цепь, опоясывающая Солнце вдоль экватора. Если убрать несколько пятен, пояс затянется туже, а внутренний объем Солнца распределится по Северному и Южному полушарию. В итоге Солнце станет похожим на гантель и, повинуясь естественному порыву, пожелает прийти в нормальное состояние. Отсюда гравитационные волны. Итак, если принять во внимание гравитационные эффекты планет, комет и остальных небесных тел типа астероидов, то… Подумайте сами.

— Где же, по-твоему, искать «Розетту»? — спросила, наклоняясь к монитору, Вейснер.

— На удалении двухсот пятидесяти тысяч километров от заданного курса, — сказал Хаккетт. — Зонд не готов к резкому изменению пространства, поэтому, как мне кажется, попытается сам восстановить связь с Землей, хоть и находится в совершенно другом участке неба. Мы тоже переместились. «Розетта» даже ничего не поймет. — Он опять прикоснулся к экрану. — Вот где она должна быть. Прямо здесь.

Остин и Вейснер с минуту смотрели друг на друга. Микела, размышляя, прижала к губам руку.

— Неплохая мысль, — признал Остин. — Стоит проверить. На переориентирование антенн уйдет каких-нибудь несколько минут.

— А я даже не знаю, радоваться или нет. — Вейснер вздохнула, и Остин озадаченно взглянул на нее. — Если окажется, что Джон прав, мне придется с ним расплачиваться.

— Не надо со мной расплачиваться, — проворчал Хаккетт. — Помоги просто так.

Вейснер посмотрела ему в глаза, безмолвно спрашивая: «Чего ты хочешь?»

— Ты еще встречаешься с тем типом, который создает для японцев сверхсекретный световой компьютер? Работает над кристаллами, способными сохранять терабайт информации?

— Ты прекрасно знаешь, что встречаюсь. А что это ты так им заинтересовался? Насколько я помню, ты всегда его ненавидел.

Хаккетт улыбнулся и, с видом фокусника, извлекающего из шляпы кролика, достал кусок О60. Глаза Остина загорелись, Пирс же неуютно поежился. По его мнению, не стоило этого делать. Увы, Хаккетта его мнение не интересовало.

— Как вы думаете, может ли природа случайно зашифровать пригодную для компьютера информацию на молекулярном уровне?

— Хочешь, чтобы он обследовал этот камень?

— Если не трудно. Не исключено, что толку не будет никакого. Теоретически так оно и должно быть…

— Сначала найди «Розетту».

Хаккетт выполнил приказ буквально за десять минут.