***

Роберт Каунда сидел в одной из уединенных гостиных отеля «Виктория». Полусферический голографический купол, возвышающийся над ним и делегатом Протектората Инди, создавал иллюзию пребывания на крыше отеля. Бездонное голубое небо и тихоокеанский прибой были искусно смоделированы, равно как и панорама протянувшейся почти до самого горизонта столицы Конфедерации. На самом деле собеседники общались друг с другом на глубине нескольких уровней под земной поверхностью.

Каунда отхлебнул чаю и продолжил излагать свою точку зрения по волнующей обоих собеседников теме.

– Даже если эта ситуация для нас беспроигрышна, как ты говоришь, мне совсем не нравится, что Конфедерация – и особенно Исполнительный Комитет – получает такой козырь.

Его визави, Сим Вашния, делегат в Земной Исполнительный Комитет от Народного Протектората Эпсилон Инди, представитель Шивы в Земном Конгрессе, почти утопал в глубоком мягком кресле. Лицо его не выражало ничего, кроме, пожалуй; легкого лукавства.

– Прежде тебя удовлетворяла моя аргументация…

– Да, когда мы подсчитывали основные места в Конгрессе. Ты неустанно подчеркивал, что Союз Центавра и Сообщество Сириуса обладают большинством. Но с этими двумя, не поддерживающими «Распутина» голосами Сириуса, мы вполне могли заблокировать операцию.

– Что ты на это скажешь? – спросил Каунда.

– Да, мы могли заблокировать операцию. Фактически, именно поэтому два сирианских голоса не поддержали ее.

Каунда поставил полупустую чашку чаю на стол.

– Не понял.

Ему не нравились ни политические игры, ни возня спецслужб, и хотя сам он давно уже являлся шефом полиции Мулавайо и главой разведки всей планеты Мазимба, он так и не научился искусству тонкой дипломатии. Это понуждало его доверять людям типа Вашнии, искушенным в подобного рода вещах, а он не любил доверять людям.

– Произошедшее вовсе не было случайным, – объяснил Вашния. – Те два сирианских голоса были запланированными.

– Они сами хотели, чтобы предложение провалилось, – закончил Каунда мысль собеседника, стараясь говорить ровным тоном, не выдающим удивления.

Задумавшись на секунду, Каунда вдруг понял, что Сириус и Центавр – а значит и Олманов – попытались повернуть дело таким образом, чтобы участие ЗИКа в осуществлении акции на Бакунине не казалось бы столь очевидным. Более того, они хотели создать видимость абсолютной непричастности ЗИКа к операции «Распутин». Они ожидали от нас того, что мы твердо выступим против и нанесем им поражение с перевесом в два голоса. Но если они сами желали провала предложения, зачем тогда вообще было выдвигать его?

Вашния рассеянно потеребил свою седую бороду.

– Операция «Распутин» – далеко не экспромт.

Последние фазы спланированной миссии потребовали почти пяти лет тщательной подготовительной работы, проведенной разведывательными службами Центавра и Сириуса. И проделали они это с ведома ЗИК.

– Несомненно.

ЗИК ревниво оберегал свое положение в разведывательных кругах Конфедерации, контролируя все сколь-нибудь значимые тайные акции в отношении той или иной планеты.

– Итак, – продолжил Каунда, – предложение Исполнительному Комитету было всего лишь дымовой завесой…

– Предназначенной для прикрытия перестройки объединенных разведывательных аппаратов Центавра и Сириуса. Они рассчитывали, что идею заблокируют.

– Точно. Задумка их была такая: подготовить почву для операции «Распутин», затем провалить предложение в Комитете, потом задействовать на Бакунине воинские соединения Сириуса или Центавра – якобы без ведома ЗИК – и, наконец, поставить Конгресс перед свершившимся фактом. И волки сыты, и овцы целы.

– Но вследствие того, что Протекторат воздержался, ответственность за операцию легла на ЗИК.

– И мы приложили к этому руку. – Вашния позволил себе довольно улыбнуться.

– Мне кажется, для нас было бы лучше, если бы мы вообще отмежевались от операции.

– Да, но ведь мы именно этого и добились. И кое-чего еще. – Вашния посмотрел на смоделированную панораму Сиднея.

– Когда пыль уляжется, когда Конгресс впервые соберется в этом новом веке, мы, наконец-то, увидим, как европеоиды теряют свое главенствующее положение. Нужно мыслить перспективно, Каунда.

Каунда тоже окинул взглядом телепанораму Сиднея, но промолчал.

– Если операция провалится, то что ж… пусть проваливается. Но если она увенчается успехом…

– Если, – буркнул Каунда.