"«У» – значит убийца" - читать интересную книгу автора (Графтон Сью)Глава 7Я стояла возле своего дома, прислонившись к "фольксвагену", припаркованному у тротуара, когда из-за угла выехал Чини, и тоже на "фольксвагене", который выглядел еще древнее моего. Бежевая, сильно помятая, жуткая модель – "седан" 1968 года выпуска, на таком я разъезжала примерно два года назад. Чини с шумом затормозил, и я попыталась открыть дверцу со стороны пассажира. Но не тут-то было. В конце концов мне пришлось упереться ногой в этот рыдван, чтобы открыть его. Раздавшийся при этом скрип напомнил мне завывание ураганного ветра. Наконец я уселась на сиденье и попыталась закрыть дверцу, но тщетно. Тогда Чини перегнулся через меня и захлопнул ее сильным рывком. Затем он включил первую передачу, и машина тронулась с места, грохоча всеми своими внутренностями. – Хорошая машина. У меня когда-то была точно такая, – осторожно заметила я, протянула ремень безопасности и предприняла бесполезную попытку застегнуть его. После этого отчаянного поступка мне, естественно, оставалось только молиться, чтобы Чини никуда не врезался. Меня совсем не радовала перспектива закончить этот вечер, вылетев через лобовое стекло. Я чувствовала, как по ногам пробегает холодок, это тянуло из проржавевшей дыры в полу. Днем я наверняка могла бы видеть сквозь эту дыру проносящуюся под машиной дорогу, как видишь шпалы, когда сливаешь воду в туалете поезда. Я попыталась задрать ноги повыше, чтобы не давить на дыру и не делать ее еще больше. Если машина заглохнет, то я смогу толкать ее одной ногой, не сходя с сиденья. Я захотела опустить стекло, но обнаружила отсутствие ручки. Тогда я открыла форточку, впустив в машину холодный воздух. Таким образом, единственное, что работало с моей стороны, так это форточка. – У меня есть еще небольшая спортивная машина, – начал оправдываться Чини, – но, по-моему, не стоит появляться на ней там, куда мы едем. Ты уже поговорила с Доланом? – Я заезжала сегодня к нему в больницу. Должна сказать, что он был очень любезен. Из больницы я поехала прямо в полицейский участок и посмотрела дело. Он даже снабдил меня копиями фотографий места преступления. – Как он выглядел? – Нормально, по-моему. Не ворчал, как обычно. А что? У тебя создалось другое впечатление? – Когда я говорил с ним, он был каким-то подавленным, но при виде тебя, наверное, приободрился. – Должно быть, он просто напуган. – Наверняка, – согласился Чини. Сегодня на нем были отличные итальянские туфли, темные брюки, темно-кофейная рубашка и мягкая кремовая замшевая куртка. Вынуждена отметить, что он вовсе не был похож на переодетого полицейского. Чини взглянул на меня и заметил, что я разглядываю его. – Ну и как? – Откуда ты родом? – Из Пердидо. – Это был небольшой городок в тридцати милях к югу от Санта-Терезы. – А ты? – Я местная. А твоя фамилия мне кажется знакомой. – Еще бы, ты ведь знаешь меня уже несколько лет. – Да, но где еще я могла ее слышать? Твои родные живут здесь? Чини что-то буркнул, и это, по всей видимости, означало "да". Я внимательно посмотрела на него. Поскольку я сама врунья, то сразу улавливаю, когда другие люди начинают вилять, уходя от ответа. – А чем они занимаются? – Банками. – В каком смысле банками? Делают вклады? Грабят их? – Они... гм... понимаешь, они владеют некоторыми. Я уставилась на него, и тут меня осенила догадка. – Твой отец X. Филлипс? Владелец банка? Чини молча кивнул. – А что значит "X"? Хавьер? – На самом деле "X" – это просто "X". – А какая у тебя вторая машина? "Ягуар"? – Эй, если у моего отца полно денег, то это не значит, что и у меня их полно. У меня "мазда". Не слишком шикарная. Нет, вообще-то малость шикарная, но поэтому и стоит своих денег. – Только не надо Чини улыбнулся. – В детстве я часто смотрел телевизор. Конечно, родители любили меня, но в основном я был предоставлен самому себе. Моя мать торговала дорогой недвижимостью, а отец управлял своими банками. И фильмы о полицейских произвели на меня большое впечатление. Во всяком случае, их работа занимала меня больше, чем финансовые дела семьи. – И твой отец согласился с этим? – А у него не было выбора. Он понимал, что я не собираюсь идти по его стопам. А кроме того, я терпеть не могу всякие документы. Для меня любая напечатанная страница – это сплошная тарабарщина. А твои родители? Они живы? – Очень любезно с твоей стороны вспомнить о них. Я была уверена, что ты сменишь тему, но раз уж спросил, то я отвечу. Они давно умерли. Правда, оказалось, что у меня есть родственники в Ломпоке, но я еще не определила своего отношения к ним. – А что тут определять? Я и не знал, что в таких вещах может быть какой-то выбор. – Это длинная история. Они двадцать девять лет вообще игнорировали мое существование, а теперь вдруг прониклись ко мне любовью. Что-то мне это не нравится. Без таких родственников я вполне могу обойтись. Чини улыбнулся. – Послушай, у меня точно такие чувства к моим родственникам, хотя, сколько себя помню, мы всегда поддерживали с ними отношения. Я рассмеялась. – Мы с тобой циники или кто? – "Или кто" звучит вернее. Я переключила свое внимание на район, по которому мы начали циркулировать. Проехали по бульвару Кабана, повернули налево. Небольшие строения и дома стали сменяться коммерческими предприятиями: складами, оптовыми базами по продаже даров моря, транспортными компаниями. Большинство зданий были длинными, низкими, без окон. На боковой улочке примостился один из двух книжных магазинов "для взрослых", а второй был расположен за несколько кварталов, в конце Стейт-стрит. Вдоль улиц, на большом расстоянии друг от друга, росли маленькие, неплодоносящие деревья, уличные фонари казались бледными островками света среди широкого моря темноты. Бросив взгляд в направлении гор, я увидела расплывчатый силуэт города на фоне неба. Дома, расположенные на склонах холмов, были связаны между собой гирляндой огней. Навстречу нам начали попадаться небольшие группки людей, человек по пять-шесть, они стояли, прислонившись к машинам. В основном это была молодежь, определение их пола – занятие трудное и почти безнадежное. Ночные взгляды бесцеремонно следовали за нами, разговоры моментально смолкали в надежде, что мы предложим им какое-нибудь дело. Секс или наркотики – вероятно, бесполым было все равно, лишь бы деньги поменяли владельца. Через открытую форточку я уловила запах сигарет с травкой, которые переходили из рук в руки. Глухой шум возвестил о том, что мы подъезжаем к нужному нам заведению. "Нептун Палас" представлял собой сочетание бара с плавательным бассейном, с одной стороны которого раскинулся просторный двор, окруженный асфальтированной стоянкой. Посетители прогуливались и во дворе и на стоянке. Желтые огни ртутных ламп освещали сверкающие крыши припаркованных машин, из бара доносились взрывы музыки. Возле фасада здания, подпирая низкую стену, стояли девицы, их глаза следили за проезжавшими машинами, владельцы которых искали ночных приключений. Двойные входные двери были открыты, что напоминало вход в пещеру, рыжевато-коричневый свет в проеме смягчал табачный дым. Мы дважды объехали квартал. Чини высматривал Дэниель. – Ну что, не видно? – спросила я. – Да здесь она где-то. Для нее это место, все равно что биржа труда. Мы нашли место для парковки за утлом, где ветер был потише, вылезли из машины и направились по тротуару мимо бесчисленных однополых парочек, которые смотрели на нас с изумлением. Гетеросексуальность здесь явно была не в чести. Сквозь толпу мы с Чини пробрались в бар, заполненный хмельными посетителями. На танцевальной площадке гремела музыка. Влажная жара, исходившая от тел посетителей, создавала ощущение тропиков, в воздухе стоял запах дешевого пива. В украшении бара преобладала морская тематика. На балках под потолком были развешаны рыбацкие сети. Свет ламп создавал иллюзию солнечных лучей, отражавшихся от поверхности воды, но над бассейном свет был слабее, и это уже напоминало сумерки над океаном перед заходом солнца. Время от времени с помощью игры света имитировался шторм на море. Окраска стен постепенно переходила от светло-голубого вверху до темно-синего внизу. Засыпанный опилками бетонный пол должен был изображать песчаное морское дно. Сама танцевальная площадка была стилизована под нос затонувшего корабля. Ощущение нахождения под водой было настолько полным, что я поймала себя на том, что радуюсь каждому вздоху. Столики размещались в нишах, похожих на коралловые рифы. Приглушенный свет струился из массивных аквариумов с морской водой, в которых крупные, толстогубые океанские чудовища рыскали в поисках жертвы. На полиуретановых покрытиях столиков были изображены старинные навигационные карты пустынного океана, а по краям карт притаились какие-то подозрительные личности, мало чем отличающиеся от самих посетителей. Во время редких перерывов в музыке я могла уловить тихие шумовые эффекты, звучавшие из динамиков: звон корабельного колокола, треск дерева, хлопанье парусов, крики чаек. Но самыми жуткими были еле слышные вопли тонущих моряков. Создавалось впечатление, что все мы попали в какое-то морское чистилище, в котором алкоголь, сигареты, смех и грохочущая музыка предназначены для того, чтобы заглушать эти тихие вопли. Все официантки были одеты в купальники, плотно облегающие тело и сверкающие, словно рыбья чешуя. Я предположила, что многих из них взяли сюда на работу из-за их мужеподобной внешности – короткие стрижки, узкие бедра, а уж о бюстах и говорить нечего. Зато у официантов-мужчин на лицах присутствовал макияж. Чини держался рядом со мной, ладонь его удобно устроилась на моей спине. Иногда он наклонялся ко мне, чтобы сказать что-нибудь, но стоявший вокруг шум заглушал его голос. Потом он исчез на минутку и вернулся с двумя бутылками пива. Мы отыскали свободное местечко, у рифа, откуда был виден весь зал. Прислонившись к стене, мы пили пиво и разглядывали посетителей. После этой оглушительной музыки необходимо было проверить слух. Когда-то мне пришлось выстрелить из пистолета в глубоком мусорном бункере, и с тех пор у меня иногда шумит в голове. А присутствующей здесь молодежи к двадцати пяти годам явно понадобятся слуховые аппараты. Чини взял меня за руку и кивнул в зал. По его губам я прочитала: "Дэниель" и проследила за его взглядом. Девушка стояла возле двери, явно одна, хотя, по-моему, одиночество ей не грозило. Ей было, наверное, лет восемнадцать – девятнадцать. Но Дэниель, разумеется, прибавляла себе лет, иначе как бы она могла попасть сюда? Длинные темные волосы, стройные ноги, которые росли, похоже, прямо из шеи. Даже на таком расстоянии я разглядела узкие бедра, плоский живот, девическую грудь. Именно такие фигурки восхищают стареющих самцов. На ней были зеленые шорты, топ и зеленый жакет. Мы двинулись через зал. В какой-то момент Дэниель заметила приближение Чини, и он кивнул ей в сторону выхода. Девица повернулась и вышла. На улице значительно похолодало, от внезапного отсутствия табачного дыма мне показалось, что воздух пахнет свежескошенным сеном. Холодок пробегал по коже, как будто меня обливали водой. Дэниель повернулась к нам, держа руки в карманах жакета. Подойдя ближе, я заметила умело наложенный макияж, от которого она выглядела еще моложе и могла бы сойти за двенадцатилетнюю девочку. Блестящие зеленые глаза, как у некоторых тропических рыб, презрительный взгляд. – Мы оставили машину за углом, – сообщил ей Чини без всяких предисловий. – Ну и что? – Можем немного поговорить там. Втроем. – О чем? – О жизни вообще и о Лорне Кеплер, в частности. Дэниель внимательно посмотрела на меня. – Кто она такая? – Это Кинси. Ее наняла мать Лорны. – Значит, я не арестована, – осторожно заметила Дэниель. – Ох, успокойся, Дэниель. Это не арест. Она частный детектив, расследует смерть Лорны. – Из-за разговоров с тобой, Чини, у меня могут возникнуть серьезные неприятности. – Не волнуйся, мы просто беседуем. Она заплатит тебе твою обычную таксу. Я бросила взгляд на Чини. Мне надо будет платить этой маленькой шлюхе? Взгляд Дэниель переместился на стоянку, затем снова вернулся ко мне. – Я не имею дел с женщинами, – угрюмо буркнула она. Наклонившись вперед, я сказала: – Эй, я тоже. Ты просто его неправильно поняла. Чини проигнорировал мою реплику и обратился к Дэниель: – Чего ты боишься? – Чего я – Надо было заявить на него в полицию. Я говорил тебе об этом в прошлый раз. – Да, конечно. Заявлю в полицию, а потом начну готовить себе местечко в морге, – огрызнулась Дэниель. – Послушай, помоги нам, – продолжал уговаривать Чини. Она задумалась, глядя куда-то в темноту. Наконец неохотно выдавила: – Я буду говорить с ней, а не с тобой. – А я тебя об этом и прошу. – Но делаю я это не потому, что ты Чини успокаивающе усмехнулся: – Ты права. Дэниель состроила гримасу, передразнивая Чини, и пошла по улице, бросив через плечо: – Идемте отсюда, пока не появился Лестер. Чини подвел нас к машине, где всем снова пришлось повозиться с дверцами. Заскрипели они настолько громко, что проходившая за полквартала о нас парочка остановилась. Наверняка хотели увидеть, кого это мы там пытаем. Я села на пассажирское место, а Дэниель заняла место водителя, на тот случай, если ей понадобится поспешно ретироваться. Кто бы ни был этот Лестер, но даже я немного занервничала. Чини наклонился к окну: – Я скоро вернусь. – Если увидишь Лестера, не говори, где я, – предупредила Дэниель. – Можешь на меня положиться, – заверил Чини. – Положиться на него. Ну и шутник, – буркнула Дэниель себе под нос. Через лобовое стекло мы наблюдали, как он скрылся в темноте. Я надеялась в душе, что в понедельник такса у Дэниель не слишком высока, потому что не помнила, сколько у меня денег наличными. И, разумеется, кредитную карточку Дэниель не возьмет, тем более что и получать то по ней уже было нечего. – Можешь курить, если хочешь, – предложила я, пытаясь расположить ее к себе. – Я – Я сама не курю, но подумала, что, может быть, ты куришь. Вот и предложила из вежливости. – Можешь не распинаться передо мной. Терпеть не могу табачный дым. Для здоровья вреден да еще воняет. – Дэниель с отвращением оглядела внутреннее убранство "фольксвагена". – Ну и свинарник. Здесь можно подцепить какую-нибудь болезнь. – Во всяком случае, ты теперь знаешь, что Чини не берет взяток. – А в этом городе полицейские не берут взяток. Им гораздо большее удовольствие доставляет прятать людей в каталажку. У Чини есть машина намного лучше, но он не дурак, чтобы приезжать на ней сюда. Ладно, хватит трепаться. Что ты хочешь узнать о Лорне? – Все, что ты можешь рассказать. Как долго ты ее знала? Дэниель скривила губы и пожала плечами. – Года два. Мы познакомились, когда работали в службе сопровождения. Она была хорошим человеком и относилась ко мне как мать. Она была для меня... как это называется... наставницей, но только теперь я понимаю, что надо было больше слушаться ее. – Почему? – Она была великолепна. Буквально подавляла меня, а я благоговела перед ней. Лорна четко знала, чего хочет, и твердо шла к своей цели, и если кому-то не нравилось, как она ведет себя при этом, то тем хуже для него. – А чего она хотела? – Миллион долларов, для начала. К тридцати она собиралась оставить свое занятие. И ей бы удалось это, проживи она подольше. – И каким образом она собиралась его заработать? – А ты как думаешь? – Для этого ей пришлось бы слишком много времени проводить лежа на спине. – Не так уж и много при ее расценках. После ухода из службы сопровождения Лорна зарабатывала двести тысяч долларов в год. Двести – А что она собиралась делать, когда в тридцать лет бросила бы свое занятие? – Путешествовать. Валять дурака. Возможно, выйти замуж за какого-нибудь парня, который станет ей опорой в жизни. Все дело в том... и Лорна постоянно вдалбливала мне это в голову... что когда у тебя есть деньги, ты ни от кого не зависишь. Можешь делать все, что угодно. Если парень к тебе плохо относится, то ты можешь послать его к черту и найти другого. Понимаешь, о чем я говорю? – Я тоже такого мнения. – Теперь и я тоже так рассуждаю. После смерти Лорны я открыла небольшой срочный счет и складываю на него денежки. Понемногу, но все-таки. Лорна так всегда и говорила. Клади деньги в банк, и пусть на них набегают проценты. Она вложила много денег в акции, облигации муниципалитета и прочие бумаги, и причем всегда занималась этим только сама. Она никогда не имела дел со всякими посредниками и управляющими финансами, потому что считала, что это прекрасная возможность для какого-нибудь мошенника пустить тебя по миру. Ты знаешь этих биржевых брокеров? Лорна называла их сутенерами с портфелями. – При этих словах Дэниель рассмеялась, ей явно понравилось сравнение дельцов с Уолл-стрит со сводниками. – А ты? У тебя имеются сбережения? – Имеются, между прочим. – А где? В каком виде? – В виде депозитных сертификатов, – ответила я, слегка насторожившись. Было бы глупо рассказывать о моих финансовых делах какой-то девушке, которая работает на улице. – Правильно. Лорна тоже часть денег вкладывала в депозитные сертификаты. Послушал бы нас кто-нибудь посторонний. Мне это нравится, сидим и треплемся о сбережениях. Но деньги – это сила! Если они у тебя есть, то никакой парень не сможет избить тебя, верно ведь? – Ты говорила, что Лорна зарабатывала двести тысяч в год. Она платила налоги с этих денег? – Конечно! Никогда не связывайся с федералами – вот какое у нее было главное правило. И это первое, чему она научила меня. Все, что заработала, – укажи в декларации. Знаешь, за что они засадили Аль Капоне и других? За неуплату налогов. Если будешь обманывать федералов, то попадешь за решетку, и это правда. – А что насчет... – Подожди минутку, – оборвала меня Дэниель. – Я хочу у тебя еще кое-что спросить. Сколько ты зарабатываешь? Я уставилась на нее. – Сколько я зарабатываю? – Да, ну хотя бы за последний год. Какой у тебя годовой доход? С чего ты платишь налоги? – Но это сугубо личное дело, не так ли? – Да не строй ты из себя! Все строго между нами. Скажешь ты, а потом я. – Двадцать пять тысяч. Теперь настала ее очередь удивленно уставиться на меня. – И это – И плюс еще сломанный нос, – напомнила я. – Да, конечно, но и у – У меня другое мнение на этот счет. – Да не обманывай ты себя! Я этому тоже научилась от Лорны. Уж поверь мне. Твоя работа так же опасна, как и моя, но только ты за нее получаешь в два раза меньше. По-моему, тебе надо бросить ее. Не подумай, что я расхваливаю свою работу, просто высказываю тебе свое мнение. – Ценю твою заботу. Если я решу сменить работу, то приду к тебе проконсультироваться. Дэниель улыбнулась, довольная тем, что поддела меня. Во всяком случае, так ей показалось. – Я скажу тебе еще кое-что, чему меня научила Лорна. Держи рот на замке. Если обслужила парня, то не трепись после об этом. Особенно в той толпе, где крутишься. Лорна как-то раз трепанула, а потом поклялась никогда больше не делать этого. Ведь некоторые из этих парней... у-ух! Лучше сразу забыть о них. – И ты вращаешься в таких кругах? Среди высокопоставленных людей? – Ну, не всегда. И не сейчас. Вот когда Лорна была жива, я изредка попадала в такое общество. Помню, однажды она нарядила меня и взяла с собой, и еще одну девушку по имени Рита. Вот это была гулянка! Некоторые ведь любят молоденьких, поэтому надо было побрить лобок и вести себя, как десятилетняя девочка. А знаешь сколько я заработала за одну ночь? Более пятнадцати сотен долларов. Только не спрашивай меня, что я делала. Об этом говорить не будем. Лестер убьет меня, если узнает. – А что случилось с ее деньгами после смерти? – спросила я. – Понятия не имею. Тебе надо спросить об этом у ее родственников. Но могу поспорить, что завещания Лорна не оставила. Я имею в виду, зачем ей завещание? Она ведь была молодой. Ну, двадцать пять, но ведь это не так уж много. Лорна наверняка считала, что у нее впереди вся жизнь, а оказалось – шиш. – А сколько тебе лет? – Двадцать три. – Врешь. – Не вру. – Дэниель, тебе нет двадцати трех. Она слегка улыбнулась. – Ладно, мне девятнадцать, но выгляжу я старше. – Тебе, скорее всего, семнадцать, но оставим эту тему. – Ты давай лучше спрашивай о Лорне. А спрашивая обо мне, ты только зря тратишь деньги. – А что делала Лорна на станции водоочистки? По-моему, ей не нужны были эти гроши, тем более она работала неполный рабочий день. – Но ей нужна была – Я сегодня вечером разговаривала с отцом Лорны, и он сказал мне, что у нее было мало друзей. Дэниель опровергла это утверждение, помотав головой. – Да откуда он знает? Он говорит так просто потому, что не был знаком ни с одним из них. Лорне нравились ночные люди. Все ее знакомые выбирались из своих нор после захода солнца. Как пауки и все эти... как их называют... ночные существа. Совы и летучие мыши. Если хочешь познакомиться с ее друзьями, то лучше привыкай гулять по ночам. Ну, что еще? Забавно, я даже и не подозревала, что такая умная. – А как насчет порнофильма? Зачем она сделала это? – Ох, все та же старая песня. Ну ты же знаешь, как это бывает. Приехал какой-то парень из Сан-Франциско, как-то вечером она познакомилась с ним в отеле "Эджуотер", и они разговорились о фильме. Он решил, что Лорна произведет фурор. Так и должно было случиться. Сначала она отказывалась, но потом подумала: "А почему бы и нет?" Много денег она не заработала, но сказала, что прекрасно провела время. А что ты слышала об этом? – Я ничего не слышала. Я видела. – Не может быть! Ты видела фильм? – Конечно, у меня есть копия. – Чудеса какие-то. Эта пленка не поступала в прокат. Теперь настала моя очередь проявить долю скептицизма по отношению к ее словам. – Вот как? Она не поступала в прокат? Я в это не верю. – Мы с Дэниель трещали, как пара сорок. – Но так говорила Лорна. Она была разочарована этим фильмом. Конечно, рассчитывала стать звездой, но у нее ничего не вышло. – Но пленка, которую я видела, с титрами, кассета упакована в коробку, все как положено. Так в чем же тут дело? – Я знаю только то, что она мне сказала. Может, у компании не было денег, и они решили продать фильм. А где ты взяла копию? – Кто-то прислал ее по почте матери Лорны. Дэниель закашлялась от смеха. – Ты шутишь. Вот это да! Какой же негодяй мог сделать такое? – Пока не знаю. Но надеюсь, что выясню. Что ты еще можешь мне рассказать? – Нет, нет. Ты спрашивай, а я буду отвечать. Сама я ни до чего путного не додумаюсь. – Кто такой Лестер? – Лестер не имеет никакого отношения к Лорне. – Но кто он такой? Дэниель бросила на меня недовольный взгляд. – А зачем тебе это? – Ты его боишься, и я хочу знать, почему. – Оставь это. Напрасно тратишь свои деньги. – Не сомневайся, я могу себе это позволить. – Ох, конечно. Много зарабатываешь? Не пори чепуху. – На самом деле я даже не знаю, какая у тебя такса. – Как за услугу. Пятьдесят долларов. – В час? – воскликнула я. – Не в час. Что это с тобой? Пятьдесят долларов за услугу. Ничего в сексе не измеряется – Лестер, наверное, твой сутенер. – Вы только послушайте ее! Сутенер. Да кто тебя научил этому? Лестер Дадли – а для тебя он мистер Дикхед – мой персональный менеджер. Что-то вроде профессионального представителя. – А Лорну он тоже представлял? – Разумеется нет. Я же говорила тебе, она была умной. Лорна отказалась от его услуг. – Как ты думаешь, у него могут быть какие-нибудь сведения о ней? – Ни в коем случае. Можешь даже и не дергаться. Этот парень – настоящий кусок дерьма. Я задумалась на секунду, но решила пока не задавать вопросы, которые пришли мне на ум. – Ладно. На сегодня хватит. Может, позвонишь мне, если вспомнишь еще что-нибудь? – Конечно. Пока ты будешь платить, я буду... разговорчивой. Я полезла в сумочку и вытащила бумажник. Дала ей визитную карточку, записав на ней свой домашний адрес и номер телефона. Обычно я не люблю раздавать свои домашние координаты, но для Дэниель следовало максимально облегчить возможность связаться со мной. Потом принялась разбираться со своей наличностью. И тут меня посетила счастливая мысль, что, может быть, Дэниель сделает великодушный жест и откажется от своего вознаграждения, но она вытянула руку, внимательно следя за тем, как я отсчитываю бумажки и кладу ей в ладонь. Мне пришлось вытащить все до последнего доллара и даже мелочь. И все-таки, естественно, денег у меня не хватило. – Ладно, не волнуйся. Будешь должна. – Могу дать тебе долговую расписку, – предложила я. Дэниель помахала рукой. – Я тебе верю. – Она сунула деньги в карман жакета. – А ты знаешь, какие мужики смешные? Знаешь, какие у них фантазии относительно проституток? Я читала это в книжках, которые написали мужчины. Там обычно парень знакомится с проституткой, и она всегда великолепна – большие груди, стройная фигура и все такое. И она вгоняет его в экстаз. Они занимаются любовью, но потом она не берет с клиента денег. Все было настолько чудесно, что она не хочет, чтобы он платил, как остальные. Полная чушь. Я не знаю ни одной проститутки, которая спала бы с парнем бесплатно. Да и вообще, секс с проституткой – это для дерьмового мужика. А если он считает это подарком, то он просто дурак. |
||
|