Сюзанна Энок Украденные поцелуи

Глава 1

Джонатан Фаради, маркиз Дансбери, посмотрел на возвышавшееся перед ним здание и нахмурился. Это здание находилось в той части Лондона, которую он редко посещал. Здание же, на его взгляд, слишком «респектабельное», нагоняло на него тоску, и в этот вечер он предпочел бы держаться подальше от него. Маркиз перевел взгляд на свою любовницу:

– Вероятно, это самая нелепая идея из всех, что приходили тебе в голову.

Леди Камилла Магуайр деланно рассмеялась:

– Ох, не говори глупости! Во всяком случае, я обыграла тебя в карты. И ты обещал, что мы проведем вечер там, где я пожелаю.

– Когда я позволил тебе выиграть, я рассчитывал, что ты пожелаешь посетить Воксхолл-Гарденз или один из карточных вечеров у Антонии. – Миновав двойные двери, маркиз наклонился к любовнице и, покосившись на сопровождавших их приятелей, прошептал: – Мы могли бы сбежать от них и прекрасно провести время в моей спальне.

– Перестань, греховодник. – Леди Камилла улыбнулась.

– Но почему же? Я и представить не мог, что ты поведешь меня… прямо в преисподнюю.

– Джек, «Олмакс» совсем не похож на ад. Пожалуйста, веди себя прилично. – Камилла схватила своего любовника за рукав и настойчиво потянула к гардеробу.

Джек снова нахмурился. Ему уже начинали надоедать постоянные капризы Камиллы. Ее же раздражал сарказм и нескрываемый цинизм маркиза – именно это и являлось причиной ее желания провести здесь вечер. И все же он терпел выходки Камиллы: ему очень не хотелось прилагать усилия на поиски новой любовницы. Пробыв в Лондоне едва ли дольше месяца, он уже потерял им счет.

– Позволь с тобой не согласиться, – проговорил он с усмешкой. – Мне всегда казалось, что «Олмакс» почти ничем не отличается от ада. Здесь, как и в аду, повсюду толпятся и воют души грешников.

Тут все четверо вошли в главный зал, и Эрнест Лэндон, расплывшись в улыбке, пробормотал:

– Хорошо сказано, Дансбери. Толпятся и воют души грешников, ха-ха!

Поскольку в Лондоне все еще стояли холода – даже в середине июня, – волна теплого воздуха, хлынувшая из заполненного людьми шумного зала, должна была бы показаться приятной. Но к теплу присоединялся запах пота, и Джек, поморщившись, подумал о том, что надо побыстрее отсюда выбраться, пусть даже он не сдержит свое обещание.

– Пожалуйста, Джек, не будь таким упрямым, – проговорила Камилла. – Ведь здесь – приличное общество.

Маркиз кивнул:

– Знаю. Именно поэтому здесь всегда такая ужасная скука. – Джек окинул взглядом зал и тотчас же убедился в том, что его появление уже заметили – некоторые из гостей переглянулись и стали перешептываться. Маркиз прекрасно знал: если бы не его титул, их маленькую компанию ни за что бы сюда не пустили.

Огден Прайс вынул из кармана серебряную табакерку и раскрыл ее.

– Знаешь, Дансбери, ты мог бы хоть раз попытаться соблюдать приличия, – заметил он, взяв понюшку табака. В конце концов, ничего с тобой не случится…

Однако Джек не ответил, ибо что-то другое привлекло его внимание. Немного помедлив, он пристально взглянул на приятеля и спросил:

– Кто она, Прайс? Я почему-то уверен, что ты должен знать это.

Прайс поспешно отвел глаза и, уставившись на свою табакерку, пробормотал:

– Никто. Всего лишь хорошенькое личико. – Он защелкнул серебряную табакерку, и она исчезла в его кармане. – Ею можно просто восхищаться. Полагаю, этого вполне достаточно.

– Возможно, – согласился Джек. Он с усмешкой покосился на приятеля. – А у этого восхитительного личика есть имя?

Тут раздались звуки музыки, и Камилла сказала:

– Джек, потанцуй со мной. – Она взяла маркиза под руку, и ему показалось, что тепло ее тела обожгло его.

– Извини, но я разговариваю с Прайсом, – проворчал маркиз. – Разве ты не видишь?

– Но я хочу танцевать, – настаивала Камилла, крепко прижимаясь к нему.

Джек покосился на любовницу и в раздражении проговорил:

– Пожалуйста, оставь меня в покое. Даже твои неотразимые чары, дорогая, не заставят меня вступить в этот круг ада.

– Грубиян.

Камилла надула губы, но продолжала прижиматься к маркизу. Однако Джек, не обращая на любовницу внимания, снова повернулся к Прайсу:

– Итак, приятель…

– Ну Джек, пожалуйста, – вновь вмешалась Камилла.

– Пойдемте, леди Магуайр, я потанцую с вами, – с улыбкой предложил Эрнест.

Камилла хмыкнула и небрежно подала Лэндону руку. – Нашелся по крайней мере хоть один истинный джентльмен.

– Лучше уж Лэндон, чем я, – заметил Джек, провожая ее взглядом.

Возможно, леди Магуайр и желала провести вечер в приличном обществе, но она явно не была одета соответствующим образом. Ее темно-красное с серым платье выделялось кровавым пятном на фоне бледных цветов, украшавших зал, а декольте казалось слишком уж смелым для приличного общества.

Джек снова посмотрел на Прайса. Ему вдруг пришло в голову, что если он немного помучает Огдена, то хоть как-то развлечет его.

– Итак, Прайс, кто же она?

– Отстань, Дансбери, – с явным раздражением ответил Прайс. – И не стоит превращать это в шутку. Ведь смотреть не значит испытывать желание. Восхищаться женщиной все равно что восхищаться статуей: можно любоваться приятными формами, но не иметь желания ее купить.

Джек приподнял брови:

– О… Теперь мне действительно интересно. Скажи, кто она, эта таинственная незнакомка? Так назови же ее имя.

Прайс покосился на молоденьких девушек, стоявших у дальней стены зала в ожидании приглашения на танец.

– Лучше займись этими девицами, Дансбери.

– Лиса предпочитает кур, а не цыплят, – возразил Джек, его забавляло упорство Прайса. – К тому же, приятель, должен признать: в этом году дебютантки нисколько не привлекательнее, чем в прошлом.

– Ради Бога, Дансбери… – тяжко вздохнул Прайс.

– И все же я настаиваю, – продолжал маркиз. – Назови ее имя.

Тут Прайс осмотрелся и подозвал слугу, разносившего бокалы с ароматным миндальным ликером. Он взял один бокал себе, а другой передал Джеку.

– Послушай, Дансбери, вон там не лорд ли Хант? Я думал, что он все еще в Индии.

Джек даже не потрудился посмотреть в указанную сторону.

– Он вернулся неделю назад, Прайс. Я уже выиграл у него почти четыре сотни фунтов, а он все еще думает, что хорошо развлекается. Но не уходи от ответа. Ведь ради этой девушки ты пришел сюда вместе с нами, не так ли? Именно поэтому ты отказался сбежать со мной в «Гарем Иезавели», верно?

– Нет, не из-за нее.

– Не из-за нее? – переспросил Джек. – Не сердись, приятель, но я тебе не верю. Кстати, где же она? Куда исчезла?

Прайс в раздражении пожал плечами:

– Черт тебя побери, Дансбери! Понятия не имею. И вообще, давай лучше покончим с этим.

Тут маркиз окинул взглядом зал – и замер на несколько мгновений. И контрданс, и стоявший рядом приятель, и танцующие пары – все это перестало существовать. «Изумруды, – подумал Джек. – Ее глаза как изумруды». Стоя в дверях, она оглядывала зал, словно искала знакомое лицо. А затем взгляд этих сверкающих зеленых глаз остановился на нем – и ему словно нанесли удар.

Джек с трудом перевел дыхание. Он смотрел на нее в каком-то оцепенении, смотрел, не в силах отвести взгляд. Ее черные как ночь волосы были уложены на затылке в сложный узел, и несколько вьющихся прядей обрамляли высокие скулы. Контраст черных волос и ослепительно белой кожи был так поразителен, что она походила на статую, в которой скульптору удалось выразить предельное совершенство. Однако ее глаза ярко блестели и, казалось, притягивали его… Щеки же чуть порозовели, и на губах играла едва заметная улыбка…

– Ангелы и силы небесные, спасите нас, – прошептал Джек.

– Шекспир? – спросил Прайс. Маркиз вздрогнул:

– Прости, что ты сказал?

– Ты цитировал Шекспира. Должно быть, ты под впечатлением.

– А… – Джек пожал плечами и сделал глоток ликера.

Ликер оказался скверным, и он, поморщившись, поставил бокал на поднос проходившего мимо слуги. Взглянув на Прайса, маркиз попытался изобразить усмешку и проговорил: – Что ж, она и в самом деле весьма привлекательная. Так кто же она?

Не в силах удержаться, маркиз повернулся, чтобы еще раз посмотреть на красавицу, заговорившую в этот момент с какой-то молодой женщиной, стоявшей с ней рядом. Внезапно она снова взглянула на него, и Джек понял, что она должна была чувствовать то же, что и он. Да, конечно же, она что-то почувствовала…

– Прайс, так ты скажешь мне, кто она?

– Снежная королева, – раздалось рядом с ним. Это вернулась Камилла, тотчас же взявшая его под руку.

– Посмотри на нее. Она покорила добрую половину Лондона. Говорят, граф Нэнс уже сделал ей предложение.

«Видимо, ни один из состоятельных джентльменов не попал в сети леди Магуайр», – с усмешкой подумал Джек. Он снова посмотрел на прекрасную незнакомку, на ум пришла еще одна строчка из Шекспира – о белоснежной голубке среди воронов, – но он воздержался и не произнес ее вслух. Заметив, что многие джентльмены, причем не очень молодые, также разглядывают красавицу, маркиз поморщился и пробормотал:

– Стадо старых надутых идиотов.

Камилла рассмеялась:

– А ты чего ожидал? Уверяю тебя, для Лилит Бентон существуют только самые респектабельные мужчины.

– Это оставляет тебя за бортом, не так ли, Джек? – усмехнулся Эрнест.

– Значит, Лилит Бентон? – пробормотал Джек. Немного помедлив, он спросил: – А кто та высокая светловолосая девушка, что рядом с ней? Мне кажется, я помню ее по прошлому сезону.

– Мисс Сэнфорд, по-моему, – ответил Эрнест.

– Да, так и есть, – кивнул Джек. Он покосился на Камиллу: – Прошу меня простить. Думаю, что на сегодня я выполнил свой долг по отношению к тебе, дорогая.

Камилла нахмурилась и с треском захлопнула свой веер, она знала, что нет смысла возражать. Маркиз же повернулся и начал пробираться сквозь толпу.

Джек нисколько не сомневался: мисс Бентон уже узнала от своей подруги множество страшных подробностей о нем. Но маркиз вовсе не считал себя чудовищем. Более того, он прекрасно знал: ему достаточно улыбнуться, сказать несколько комплиментов – и даже самая суровая леди смягчится. Поэтому у него были все основания предполагать, что и на сей раз не потребуется много усилий.

Не обращая внимания на мужчин, стоявших рядом с девушками, Джек остановился перед подругой красавицы.

– Мисс Сэнфорд… – Он с обольстительной улыбкой взял ее за руку. – Мисс Сэнфорд, я искренне рад видеть вас. Надеюсь, вы представите меня вашей очаровательной подруге.

Девушка выдернула руку и в смущении пробормотала: – Но я… Но вы…

Джек снова улыбнулся и проговорил:

– Пожалуйста, мисс Сэнфорд, прошу вас.

– Да-да, конечно – Она покраснела до корней волос и, повернувшись к подруге, пробормотала: – Лилит, это маркиз Дансбери. Милорд, это мисс Бентон.

Джек наконец-то мог посмотреть на красавицу. Она была не такой высокой, как ему казалось издалека. Тоненькая и стройная, она была очаровательна, а ее грудь сочли бы за честь воспевать поэты. Он с восхищением разглядывал ее, разглядывал каждую ее черточку – как будто она и в самом деле являлась произведением искусства. Его взгляд задержался на ее губах – эти губы сейчас были плотно сжаты, и даже не верилось, что совсем недавно она так обворожительно ему улыбнулась.

– Мисс Бентон, – сказал он, когда их взгляды встретились, – мне необычайно приятно познакомиться с вами. Он хотел взять ее за руку, но девушка, чуть вздрогнув, спрятала руки за спиной и отступила на шаг.

Глядя ему прямо в лицо, она ответила:

– Я понимаю, милорд, что вы… уже постарались побольше узнать обо мне. И вероятно, у вас создалось мнение, что я буду разговаривать с вами. Однако мне известна ваша репутация, я… прошу прощения, но у меня нет желания с вами беседовать. – Тут она повернулась к нему спиной и отошла к группе своих поклонников.

Маркиз в изумлении смотрел на девушку. Неужели она действительно не желала его знать? Стоявшая рядом мисс Сэнфорд пролепетала что-то неразборчивое, сделала реверанс и тоже отошла в сторону.

Джек в недоумении пожал плечами. Он прекрасно знал, что дурная репутация делала его весьма интересным гостем для наиболее смелых дам, чьи балы и вечера он иногда посещал. Другие женщины, возможно, боялись его, но ни одна из них не оскорбляла его прилюдно, как сейчас. А это оскорбление, конечно, было замечено – он уже слышал, как в зале раздавались смешки и хихиканье. Маркиз невольно сжал кулаки. Он нисколько не сомневался в том, что мисс Бентон проявила к нему интерес. И, следовательно, она допустила ошибку, оскорбив его.

Джек вернулся к своим приятелям. Прайс взглянул на него и покачал головой:

– Она еще ребенок, Джек. Оставь ее в покое.

– Почему ее называют Снежной королевой? – Маркиз повернулся к своей любовнице.

Камилла с улыбкой ответила:

– Ты ведь всегда в курсе всех дел… Не могу поверить, что ты ничего о ней не слышал. Ее матерью была Элизабет Бентон, виконтесса Хэмбл. Неужели не знаешь, Джек? Видишь ли, леди Хэмбл – это та самая, что связалась с графом Грейтоном и сбежала с ним лет шесть-семь назад.

– Теперь ясно, почему я ничего не знал, – пробормотал маркиз. – В это время я был во Франции. Так что же?.. Продолжай, я слушаю.

Тут Лэндон вдруг щелкнул пальцами и пробормотал:

– О, вспомнил… Грейтону требовались деньги, чтобы откупиться от кредиторов – он был на грани банкротства. Он думал, что леди Хэмбл богата, и уговорил ее бежать. А оказалось, что все записано на имя ее мужа, а у нее нет ни гроша. Тогда он оставил ее в Линкольншире и через неделю женился на леди Дафне Хейвер. У нее была заячья губа, и ее отец так хотел сбыть ее с рук, что выкупил Грейтона у кредиторов.

– А лорд Хэмбл увез семью из Лондона, – продолжала Камилла. – Когда его жена захотела к нему вернуться, он прогнал ее. Через несколько месяцев она умерла от какой-то болезни, но он с тех пор не возвращался в Лондон. Вот теперь Снежная королева стала совершеннолетней, она должна восстановить доброе имя семьи. – Камилла хихикнула. – Поверь мне, она непременно сделает это.

Джек снова посмотрел в противоположный конец зала.

Мисс Бентон танцевала вальс с графом Нэнсом, и Джеку это очень не понравилось. «Похоже, она решила игнорировать меня, подумал маркиз. – Если так, то это – ее вторая ошибка за вечер».

А вон тот пожилой джентльмен – ее отец? – спросил маркиз.

Леди Магуайр кивнула:

– Совершенно верно. А рядом с ним – Уильям, его сын и ее брат.

– Это у него я на днях выиграл в Морском клубе двести фунтов, – сообщил Лэндон. – Мальчишка ничего не смыслит в картах. – Он усмехнулся. – Я еще увижусь с ним в «Будлзе».

– Послушай, Джек, – пробормотал Прайс. – Ведь ты же не…

– Мне кажется, ты сказал, что намерен лишь любоваться ею, – перебил Джек. – Или уже передумал?

Прайс вздохнул:

– Джек, ты должен понять…

– Я уже все понял, – снова перебил маркиз. – И я задумал одну игру.

– Я знаю, какую именно, – усмехнулся Лэндон. Он повернулся к Прайсу: – Ставлю сто фунтов, что к концу сезона Снежная королева будет согревать постель нашего пикового валета.

– Эта малышка?! – рассмеялась Камилла. – Джек не станет тратить на нее время. Кроме того, она не желает, чтобы ее лед растопили. Малышка уже и так обеспокоена тем, что в Лондоне ее брат ведет неправедный образ жизни. – Камилла взяла Джека за рукав: – Пойдем, все равно тебе здесь не нравится.

– Оставь меня в покое, дорогая. – Джек отдернул руку. – Похоже, мне тут начинает нравиться.

– Но, Джек…

– Не волнуйся, Кэм. Прайс проводит тебя домой.

Маркиз решил, что на следующее утро непременно отправит леди Камилле какой-нибудь бриллиантик, чтобы она не слишком ревновала и успокоилась на то время, пока не найдет свою следующую «истинную любовь».

Джек умел быть терпеливым, и он твердо решил: к концу сезона Снежная королева обязательно растает. Маркиз усмехнулся и, подмигнув Эрнесту, проговорил:

– Я полагаю, что присоединюсь к тебе в «Будлзе» вместе с молодым Бентоном.