"Последний курорт" - читать интересную книгу автора (Льюис Сьюзен)

— Вот эти снимки, — Эстер Делани перевернула очередную страницу огромного фотоальбома и показала еще несколько фотографий голливудских звезд, — сделаны в прошлом году, сразу после церемонии вручения «Оскара». А это я. — Она ткнула пальцем в пышно разодетую фигуру, стоявшую между Валентине Петралья, режиссером победившего кинофильма, и его женой Клаудией, сыгравшей главную роль. — И здесь я — с Джоном Монтаной. — Эстер ласково улыбнулась, поправляя мешавший ей широкий рукав длинного, цвета слоновой кости шелкового вечернего платья. — Милый мальчик, он ужасно расстроился, когда не получил награду за лучшую мужскую роль второго плана… Мы все были уверены, что он заслужил ее.

— Очень впечатляющая коллекция, — похвалила Пенни.

Это действительно было так, но Пенни, кроме всего прочего, хотелось сделать что-то приятное жеманной старой леди, которая одевалась почти как знатная дама и изо всех сил пыталась молодиться, несмотря на морщинистое лицо. Именно эксцентричность и привлекала Пенни в этой женщине.

Эстер Делани сияла от счастья.

— Это моя гордость и моя радость, — заявила Эстер.

Она отложила альбом в сторону и взяла с кофейного столика свой бокал с красным вином. Хотя Эстер пила мало, речь ее была немного невнятной, а цвет губ навел Пенни на мысль о том, что хозяйка, вероятно, уже хорошенько хлебнула до ее прихода.

— Надеюсь, вас не обидит мой вопрос: откуда вы знаете всех этих людей? — поинтересовалась Пенни.

Похоже, это немного озадачило разговорчивую старушку, но тут из кухни раздался звонок таймера, и Эстер с неожиданным для ее возраста проворством вскочила на ноги.

— Ужин готов, — сообщила она. — Надеюсь, лососина тебе понравится, я приготовила ее по собственному рецепту.

— Может, вам помочь? — предложила Пенни.

— Ни в коем случае! Сиди на месте и допивай свое вино. У меня все под контролем.

Оставшись одна в гостиной, куда сквозь открытые окна проникал прохладный вечерний бриз, Пенни принялась разглядывать псевдовикторианские украшения, которых здесь было множество. Присмотревшись внимательнее, она подумала, что некоторые из них могут быть и подлинными. Наверное, стоит об этом узнать: учитывая, что Уолли занимался антиквариатом… хотя… Тут Пенни точно вспомнила, что он говорил что-то об изделиях восточных ремесленников.

И все-таки непонятно было, что же могло связывать обожающую разъезжать Эстер Делани с богатыми и знаменитыми людьми. Если только, разумеется, она не снабжала их антиквариатом. Пенни поморщилась. Ей иногда начинали претить собственные фантазии. Ладно, можно было бы не обращать внимания на все это, если бы Уолли не пытался всеми силами вызвать у нее любопытство, когда заходил чинить электричество.

Это было уже давно. Несколько недель назад Эстер перестала засыпать ее приглашениями, и Пенни, занятая массой других дел, вовсе забыла о своих соседях. Сейчас она даже не помнила, что точно говорил Уолли об антикварном бизнесе, но зато теперь, познакомившись с Эстер, смогла по достоинству оценить его пренебрежительные замечания в адрес жены, на фоне которой ему хотелось предстать в наилучшем свете. Пенни не уважала таких мужчин, она считала, что поливают грязью своих спутниц жизни только те, кто знает, что жены гораздо лучше их. Кроме того, как верно заметила Самми, в Уолли было что-то отталкивающее.

Шанс познакомиться с Эстер представился Пенни пару дней назад. Утром она столкнулась с соседкой у ворот.

Мадам Делани была в пеньюаре а-ля Рита Хейуорт[14], на ногах пушистые белые домашние туфли без задников, на шее ожерелье с бриллиантами. Получив очередное приглашение и услышав, что Уолли отсутствует, Пенни решила принять его. Хотя сперва предстоящий визит ее несколько пугал, теперь Пенни была даже рада, что пришла. К тому же ее присутствие явно доставляло удовольствие Эстер.

Когда Эстер появилась в гостиной с подносом в руках, Пенни встала, чтобы помочь ей, потом взяла со стола спички и зажгла свечи.

— Господи, какая же я глупая, совсем забыла про них! — Эстер хихикнула. — Ты такая милая. Садись вот здесь, во главе стола, а я сяду рядом с тобой. Хочешь еще вина? Да, конечно же, хочешь. — Она снова хихикнула. — Я специально порылась в запасах Уолли, чтобы найти самое хорошее, — призналась Эстер, — но только не говори ему об этом.

— Мой рот на замке, — заверила Пенни и улыбнулась. — Кстати, где все щенки? Я что-то их не вижу.

— Ох, дорогая! — Эстер внезапно опечалилась. — Уолли отвез их на птичий рынок в Вильнев-Лобе. Сказал, что мы не можем их держать. Ты же понимаешь, их слишком много.

Эстер склонила голову, и Пенни подумала, не плачет ли она. Так оно и оказалось, и пока Пенни размышляла, что бы сказать в утешение, Эстер вытащила из рукава платья белый, обшитый кружевом носовой платочек и деликатно высморкалась.

— Сказал, что отвез на птичий рынок, — продолжила Эстер с печальным видом. — Но они же нечистокровные и никому не нужны. Боюсь, что он их всех просто выкинул где-нибудь. — Вскинув голову и изобразив на лице ослепительную улыбку, Эстер добавила:

— Не будем говорить о таких вещах, ладно? Давай поговорим о тебе. Уверена, у тебя должна быть очень интересная жизнь.

Эстер оказалась благодарной слушательницей, и Пенни поймала себя на том, что говорит почти одна. Она щеголяла знакомствами с известными людьми, хотя обычно не любила упоминать об этом. Пенни делала это потому, что совершенно четко понимала, чего хочет от нее Эстер.

Когда наконец Эстер поднялась из-за стола, чтобы приготовить кофе. Пенни подумала, что ей совсем не нравится ублажать старую леди. Единственным ее оправданием было то, что она хоть как-то пытается сгладить грубое поведение Уолли по отношению к жене. Возможно, более уместно было бы назвать это притеснением — просто в нем присутствовало нечто такое, что заставляло ее сейчас сочувствовать Эстер. Тем не менее Пенни вовсе не собиралась превращать столь приятные ужины в регулярное событие. Она понимала, как легко Эстер может привязаться к ней. Хотя Пенни эта пожилая леди отчасти даже нравилась, ее вовсе не привлекала роль названной дочери.

— Куда, вы сказали, уехал Уолли? — спросила Пенни, когда Эстер поставила поднос с кофе на инкрустированный столик, стоявший между софой и креслами.

— Ох, он в Тулузе!.. — Эстер подошла к небольшому бару, достала оттуда бутылку «Корвуазье» и два пузатых бокала.

— Спасибо, но я не буду, — с улыбкой отказалась Пенни, когда Эстер стала наливать коньяк в бокалы. — Мне завтра работать. А когда он вернется?

— В среду. Ох, это телефон! Извини меня, дорогая, я ненадолго.

Вернувшись, Эстер налила себе приличную порцию коньяка и, усевшись на подлокотник кресла, сказала:

— Значит, ты собираешься на вернисаж, который барон устраивает для своего последнего протеже? Ты получишь огромное удовольствие. Знаешь, там соберется все местное общество.

— И вы там будете? — поинтересовалась Пенни, делая глоток кофе.

— Я! Боже упаси! — рассмеялась Эстер. — Я общаюсь только со старыми болтунами. Неплохая компания, но не слишком интересная.

— Чего не скажешь о людях, с которыми вы встречаетесь во время своих путешествий, — заметила Пенни, бросая взгляд на фотоальбом, лежащий на столе.

Глаза Эстер округлились: похоже, она поняла, что сказала нечто такое, чего не следовало говорить. Она вообще не должна была показывать Пенни альбом, однако не удержалась от искушения — уж очень ей хотелось, чтобы Пенни поняла: она не просто глупая старуха, живущая по соседству.

Робко улыбнувшись, Эстер посмотрела в глаза Пенни.

— Не говори Уолли, что я показывала тебе альбом, ладно?

— Конечно, раз вы просите. Но почему вы не хотите, чтобы он узнал об этом?

Эстер на мгновение смутилась, затем глаза ее просветлели; похоже, она нашла ответ.

— Он ругается, когда я его показываю. Считает это бахвальством. — Эстер отвела взгляд в сторону, потом перевела его на Пенни и снова улыбнулась. — Чудесный у нас получился вечер! Я очень надеюсь, что мы сможем встречаться вот так почаще. После смерти Билли я редко общаюсь с молодежью. Да и кому захочется проводить со мной время? Я же просто никому не нужная старуха.

И, наверное, ужасно надоедливая, да?

Пенни улыбнулась.

— А кто такой Билли? — осторожно поинтересовалась она.

Глаза Эстер забегали по комнате, одной рукой она схватилась за горло.

— Билли — мой сын, — промолвила Эстер с отрешенным видом. — Он умер десять лет назад. Нелепая смерть, опухоль мозга. На следующей неделе ему исполнилось бы тридцать три. Давай не будем об этом. Уолли это очень не нравится, он говорит, что пора уже забыть. А я не могу, мне так его не хватает! Теперь никто из молодых не общается со мной. Никто, за исключением…

Эстер замолчала, и, когда ее взгляд встретился со взглядом Пенни, та поняла, что старушка едва не сказала нечто, чего либо не могла, либо не хотела говорить.

Заинтригованная, Пенни решила все же не напирать со своими расспросами, поскольку почувствовала, что может еще больше смутить и без того расстроенную старушку. Наконец, существовала большая вероятность, что рано или поздно она и так все выяснит: и Эстер, и Уолли, каждый по-своему, явно горели желанием поделиться с кем-нибудь своими секретами. Пенни подумала, что если они действительно решили выбрать ее в качестве доверенного лица, то это довольно странный выбор. Кого, как не журналистов, им следовало опасаться в первую очередь, если они замешаны в темных делах, в чем Пенни теперь была более чем уверена. Скорее всего они занимались махинациями с произведениями искусства, и, если учесть число знаменитостей, с которыми Эстер Делани удалось сфотографироваться в течение последних двух лет, «Нюанс» мог бы сделать из этого крупную сенсацию.

— Наверное, это ужасно самонадеянно, — сказала Эстер, неумело затягиваясь сигаретой, — но как ты думаешь… не могла бы ты посетить один из моих скромных приемов? Ты будешь украшением вечера, поскольку все горят желанием познакомиться с тобой. Не бойся обидеть меня отказом, я же понимаю, что тебе не доставит большой радости общение со старыми чудаками…

— Я с удовольствием приду, — успокоила ее Пенни. — Возможно, даже приведу с собой своего шефа, Дэвида. — Она подумала, что если ей придется пострадать ради журнала, то почему бы и ему не пострадать. Тем более им обоим пора уже попытаться поближе сойтись с эмигрантами.

— Ох, нет-нет! Я не могу еще и его обременять этим! — воскликнула Эстер, отвергая даже саму мысль о том, чтобы отнять время у такой важной персоны, как шеф Пенни. — Уверена, он слишком занят и ему не до нас.

— Посмотрим. — Пенни поднялась с кресла. — Боюсь, что мне действительно пора уходить. Вечер был просто замечательный, а ваша лососина восхитительна.

Эстер просияла.

— Очень жаль, что не смогла зайти твоя сестра. Может быть, в следующий раз?

— Обязательно, — заверила Пенни и взяла свою сумку.

— Ни слова о фотографиях, ладно? — прошептала Эстер, когда они уже подошли к входной двери.

— Ни единого, — пообещала Пенни. Теперь она была совершенно уверена, что если существует скандальная история, связанная с таким количеством знаменитостей, то она во что бы то ни стало раскопает ее.

Спустя несколько вечеров Пенни потягивала коктейли с шампанским по соседству с изысканно одетыми мужчинами и женщинами, собравшимися в принадлежавшем барону фон Бергенхаузену замке в окрестностях Ванса, и чрезмерно громко хохотала, как это бывало с Самми, когда та перебирала «экстази».[15] Эстер Делани оказалась права: здесь действительно собрались сливки общества — местные знаменитости, аристократы, крупные политики и меценаты. Поскольку гвоздем программы был вернисаж, все толпились в недавно отреставрированном бальном зале.

Молодой художник, чьи картины, украшавшие свежеоштукатуренные стены, вызывали у присутствующих притворное восхищение, по мнению Пенни, гораздо больше преуспел в отвешивании благодарных поклонов, чем собственно в живописи. Ничего не попишешь: владелец замка лично представил художника Пенни, и ей скрепя сердце тоже пришлось сказать ему несколько ничего не значащих слов.

Сам барон чуть не до последнего вечера играл с Пенни в кошки-мышки, уходя от ответа на ее просьбу дать интервью для «Нюанса». И только наведя о ней справки у «неназванных людей в Лондоне», барон наконец заявил Пенни, что «будет счастлив распахнуть двери своего замка для фотографа, а сам с удовольствием даст интервью такой высокоуважаемой и привлекательной молодой леди».

Предупрежденная заранее о том, что барон жуткий распутник. Пенни попыталась обаятельно улыбнуться, когда он похлопал ее пониже спины, а затем, извинившись и сказав, что вскоре свяжется с ним и согласует дату интервью, покинула разлакомившегося старикашку.

Двигаясь по залу. Пенни заводила разговоры с теми, кого знала еще со времен работы в «Старк», не упуская при этом возможности познакомиться с новыми людьми, которые также могли представить интерес для «Нюанса» в будущем. Дэвид тоже должен был присутствовать на вернисаже, но он позвонил в последнюю минуту и сказал, что вынужден провести несколько дней в Лондоне.

Вот почему на вернисаж попала Самми. Одетая в короткое, облегающее фигуру платье с блестками, которое приобрела в одном из бутиков на улице Антиб, она выглядела сногсшибательно и привлекала всеобщее внимание. В свою очередь, Самми так и подмывало вытащить свою книжечку для автографов, и ей приходилось сдерживаться изо всех сил.

— Я и понятия не имела, что ты знаешь так много знаменитых людей, — удивилась Самми, с готовностью протягивая свой бокал официанту.

— Это связано с моей работой, — ответила Пенни, слегка краснея и отводя взгляд. Виновником тому была вовсе не Самми, а незнакомый мужчина, который именно в этот момент заметил, что она пристально смотрит на него. Пенни не знала, кто это, но уже не первый раз за вечер они встречались взглядами. Хотя никто из них при этом не улыбался и не делал приветственных жестов, Пенни была уверена, что незнакомец точно так же приметил ее, как и она его.

Он был в смокинге, а сочетание темных волнистых волос с небритым подбородком, на взгляд Пенни, смотрелось чрезвычайно привлекательно. «Его, правда, нельзя назвать особенно симпатичным», — подумала она, чувствуя, как ее сердечко учащенно бьется от возбуждения и смутного желания — так всегда бывало с ней в подобных случаях. Уж, конечно, неспроста она почувствовала в этом мужчине нечто такое, что выделяло его из толпы.

— Черт бы побрал этот дождь! — выругалась Самми, глядя в высокое старомодное французское окно на прекрасные террасные сады, откуда, можно было догадаться, открывался вид на долину и в ясный день — на далекое море.

— М-м… — пробормотала Пенни, уверенная, что незнакомец и сейчас смотрит на нее, но так и не решилась обернуться. — Кстати, когда ты собираешься возвращаться в Ниццу? — поинтересовалась она, взглянув на часы.

— Мне еще рано, — ответила Самми, откидывая волосы за плечо. — Но тебе не обязательно отвозить меня.

Я могу взять такси, или кто-нибудь подвезет.

Пенни улыбнулась.

— Я забыла спросить, как его зовут?

— Стефан. — Голос Самми сразу стал тихим.

— И что этот Стефан?.. — Пенни запнулась и нахмурилась, заметив у стойки бара знакомую фигуру.

— Что случилось? — спросила Самми, следя за взглядом Пенни.

— Там эта старая леди, наша соседка, — сказала Пенни, не веря своим глазам. — Черт побери, что она тут делает? И ведь клялась, что ее не пригласили!

Самми пожала плечами.

— Это имеет какое-то значение?

Пенни медленно покачала головой.

— Не знаю, — ответила она.

Когда Эстер Делани, одетая в костюм канареечного цвета и такую же шляпку, исчезла в толпе, Пенни снова почувствовала на себе тот же взгляд. Не в силах удержаться, она повернулась и посмотрела на незнакомца, который стоял в центре зала вместе с другими мужчинами. Но он вовсе не глядел на Пенни! Однако не успела она пережить разочарование, вызванное таким поворотом событий, как незнакомец обернулся, встретился с ней взглядом и насмешливо вскинул брови.

— Кто это? — спросила Самми, заметив, как покраснели щеки сестры. — Он весь вечер смотрит на тебя. Ты его знаешь?

— Никогда в жизни не видела, — небрежно сказала Пенни, стараясь, чтобы ее ответ прозвучал как можно естественнее.

Она изо всех сил старалась больше не смотреть на загадочного гостя, но все же снова не выдержала и оглянулась. Он разговаривал с каким-то мужчиной, и, хотя не смотрел на Пенни, ей определенно казалось: незнакомец знает о том, что снова привлек ее внимание. Внезапно он рассмеялся, и Пенни чуть не вскрикнула, ощутив, как по телу пробежала дрожь.

— Должна сказать тебе, — пробормотала она, обращаясь к Самми, — если существует такое понятие, как вожделение с первого взгляда, это именно тот случай, и будь у меня хоть небольшой шанс…

— Почему бы тебе не попросить кого-нибудь познакомить вас? — предложила Самми.

— Потому что я не такая смелая, как некоторые, — честно ответила Пенни. — Ох, Боже мой, сюда снова идет барон! Только не оставляй меня с ним наедине!

К счастью, барон подошел лишь для того, чтобы познакомить Пенни кое с кем из присутствующих. Как выяснила Пенни, некоторые из них оказались друзьями Сильвии. Вполне понятно, что разговор зашел об их общей знакомой, которая, по единодушному мнению, проделала огромную работу, после смерти мужа взяв «Старк» в свои руки.

Поскольку многие здесь довольно хорошо знали редактора «Старк», Пенни стала прикидывать, как бы ей навести разговор на крестника Сильвии. И тут она, к своему изумлению, заметила, что Эстер Делани преспокойно разговаривает с незнакомым господином, который так очаровал Пенни. Но и это было еще не все: оба, и Эстер, и незнакомец, смотрели в ее сторону, и, если Пенни не ошибалась, говорили они именно о ней.

Встретившись глазами с Пенни, Эстер радостно помахала рукой, но Пенни даже не среагировала. Глубокий взгляд незнакомца и полуулыбка, игравшая на его губах, вызвали у нее настолько сильный внутренний жар, что она задрожала от возбуждения. Будь что будет — ей надо во что бы то ни стало познакомиться с ним.

— Похоже, ты уже нашла того, кто вас познакомит, — прошептала ей на ухо Самми.

— Думаю, что смогу найти и кое-что еще, — ответила Пенни, сдерживая участившееся дыхание. Она и сама четко не понимала, что имеет в виду: либо обнаружит важные связи международной банды мошенников, торгующих антиквариатом, в которую, как она пыталась убедить себя, вовлечена чета Делани; либо, учитывая небывалый прилив чувств, который сейчас испытывала, обнаружит нечто новое в себе самой.

Вокруг Пенни постоянно суетились гости, отвлекая ее, и только через полчаса ей удалось добраться до Эстер. К этому времени незнакомец уже отошел к двери зала и, похоже, собирался уходить.

— Как дела, Эстер? — спросила Пенни, целуя старую леди в обе щеки и одновременно беря за руку подошедшую к ним Самми.

— Боже мой! Как я рада. Разве это не сюрприз? Какая честь для меня! Приглашение пришло в самую последнюю минуту. Я совершенно не ожидала этого.

— Вы знакомы с моей сестрой Самми?

— Немного, — ответила Эстер и ласково потрепала Самми по щеке. — Совсем немного. Как дела, моя дорогая? Ты выглядишь великолепно. Обе прекрасно выглядите.

— Спасибо, — с улыбкой поблагодарила Самми. — Вы тоже. — Решив не ходить вокруг да около, Самми, чтобы помочь сестре, сразу приступила к делу. — Я видела, как вы разговаривали здесь вон с тем мужчиной, который сейчас стоит у двери. Кажется, нас уже знакомили, но я никак не могу вспомнить…

Эстер гордо выпятила грудь.

— Это Кристиан Муро, — прошептала она.

Пенни и Самми обменялись недоумевающими взглядами. Они никогда не слышали этого имени, что, судя по тому, как Эстер произнесла его, было совершенно непростительно.

— А кто он такой? — беззаботно поинтересовалась Пенни.

— Ты хочешь сказать, что не знаешь Кристиана Муро? — Эстер ахнула от удивления.

— Думаю, что не знаю, — ответила Пенни, тщательно скрывая необычайное нервное возбуждение. — А что, я должна его знать?

— Ох, какая же я глупая! — Эстер хихикнула. — Разумеется, он гораздо более известен в Америке, чем здесь.

Вот поэтому-то его там и нет. Но, тес, мы не должны говорить об этом.

— О чем? — спросила Самми.

— Нет-нет. Мы не должны! — Заговорщицки подмигнув, Эстер легонько шлепнула Самми по запястью.

— А откуда вы его знаете? — Пенни продолжала наблюдать за незнакомцем, который внимательно слушал говорившего с ним мужчину.

— Тес! — Эстер приложила палец к губам. — Он мой работодатель.

Пенни прищурилась, глядя на Эстер.

— И чем он занимается?

Эстер снова хихикнула:

— Не задавай мне такие вопросы. Об этом запрещено говорить. Понимаешь, его разыскивают.

Сестры удивленно заморгали.

— Вы хотите сказать, что его разыскивают как преступника? — Пенни ощутила, как предчувствие необычайной удачи холодком расползается по телу.

— Боже мой! Я не должна была говорить тебе этого! — воскликнула Эстер и прижала ладони к щекам, явно напуганная своей откровенностью.

— Не беспокойтесь, я никому ни слова, — заверила Пенни. — Но скажите, что он натворил?

— И как?.. — начала было Самми, но Пенни предостерегающе положила ей руку на плечо. Спешка могла только все испортить.

— Так что он натворил? — настойчиво повторила Пенни.

— Я действительно не могу сказать тебе, — с несчастным видом промолвила Эстер.

— Это он знакомил вас со всеми знаменитостями, теми, что на фотографиях? — осторожно поинтересовалась Пенни.

— Да, — ответила Эстер, и ее лицо просияло. — И он сказал, что я могу прийти сюда. Понимаешь, он знал, что мне очень хочется присутствовать на этом вернисаже, и доставил мне истинное удовольствие. Но обычно ему не нравится, когда я общаюсь с теми же людьми, с которыми он сам общается, во всяком случае, вне Франции. Видишь ли, немногие из них знают, что его разыскивает… — Эстер внезапно замолчала и погрозила Пенни пальцем. — Ах ты, озорница… Все-таки вытянула из меня этот секрет!..

— Мне очень хочется познакомиться с ним, — сказала Пенни. — Не могли бы вы представить нас?

Эстер смутилась.

— Я бы хотела, но…

— Что — но? — вмешалась Самми.

— Пенни, дорогая, понимаешь, он только что спрашивал о тебе, и когда я сказала…

— Что вы сказали?

— Теперь он знает, что ты журналистка, и… В его положении… он не может рисковать, понимаешь?

Пенни бросила взгляд на сестру в надежде, что Самми скорее найдет выход из тупика, — ее собственное сознание было затуманено так некстати завладевшим Пенни влечением, которое она странным образом испытывала по отношению к человеку, которого совершенно не знала.

— Мне кажется, что Пенни больше заинтересована в знакомстве с ним как женщина, чем как журналистка, — заметила Самми, потупив взгляд.

Хотя это и было правдой. Пенни непреодолимо захотелось задать сестренке легкую трепку, и она уже было собралась приступить к этой процедуре… Но тут Эстер снова заговорила:

— Ну, если так, то, думаю, он тоже захочет познакомиться с тобой, дорогая, — затараторила она. — Ведь он сам сказал об этом. Но только, понимаешь, обстановка сейчас несколько осложнилась, и я… Ох! Боже мой! Он смотрит сюда.

Пенни повернулась и увидела темные глаза, устремленные прямо на нее. Из-за большого расстояния трудно было утверждать что-нибудь с уверенностью, но Пенни показалось, будто они смеются. Чувствуя себя полной идиоткой, Пенни уставилась на незнакомца и не отводила взгляд до тех пор, пока он, лениво вскинув брови, не удалился. Этот жест определенно убедил Пенни в том, что он понял, о чем они говорили с Эстер.

Пенни резко повернулась. Теперь, когда незнакомец ушел, ею овладело жуткое уныние, но уж никак не разочарование.

— А где он живет? — Пенни осеклась, осознав, что Эстер уже нет рядом. Миниатюрная леди энергично пробиралась сквозь толпу, пытаясь уберечь себя от дальнейших откровений.

— Так, — Пенни вздохнула и посмотрела на Самми, — что ты обо всем этом думаешь?

На лице Самми застыло задумчивое выражение.

— Я думаю, что, если ты хочешь познакомиться с этим мужчиной, — рассудительно произнесла она, — тебе следует еще раз хорошенько поработать со старушкой. В данный момент она твой единственный контакт, и с профессиональной точки зрения, если он действительно в розыске, будет глупо не воспользоваться ситуацией. — На лице Самми промелькнула усмешка. — А чисто с человеческой точки зрения это будет полным безумием.

Уже поздно вечером, оставив Самми на попечение друзей Сильвии, которые предложили подвезти ее до Ниццы, Пенни пробиралась на машине по извилистым, темным проселочным дорогам между Вансом и Вальбоном, пытаясь припомнить хотя бы самые важные из дел, предстоящих ей на следующий день. Задача оказалась не из легких, потому что все ее мысли были заняты Кристианом Муро. Говорить себе, что ей от него нужна только сенсация для «Нюанса» — которую он, разумеется, собирался преподнести ей на тарелочке, разве не так? — было равносильно разговорам о том, что все, что ей нужно от ювелира, так это просто взглянуть на витрину.

Тут Пенни ужасно захотелось, чтобы ехавший позади мужчина перестал наконец плестись за ней! Почему французы всегда так водят машины? Прибавив скорость, она проскочила поворот и потому решила, что Бог с ним, пусть тащится следом, пока не найдет место для обгона.

Где в конце концов она сейчас едет? И как, черт возьми, не перебросившись с Кристианом Муро ни единым словом и даже не узнав, кто он по национальности и по профессии, она в мыслях уже записала его в кровавые бандиты? Сердце Пенни снова забилось учащенно, она поняла, что любым способом должна познакомиться с ним.

Черт побери! Почему этот придурок, который едет сзади, не обогнал ее? Места для этого сейчас вполне достаточно…

Снизив скорость почти до сорока километров в час, Пенни стала ждать, когда задняя машина произведет обгон. Но, к ее удивлению, тот, кто ехал за ней, тоже замедлил ход и продолжал висеть у нее на хвосте, раздражая светом своих фар. Почувствовав тревогу. Пенни нажала кнопку, запирающую двери автомобиля. Ночь была такой темной, а лес вдоль дороги таким глухим, что Пенни начала сожалеть, что не воспользовалась автострадой, добираться по которой было дольше, но, уж конечно, безопаснее.

К тому времени, когда Пенни выехала на ярко освещенную главную улицу Рокфор-лес-Пинс, руки ее крепко сжимали руль, а сердце готово было выскочить из груди. Маньяки — редкость во Франции, но все же встречались. Непонятно почему, в этот момент Пенни подумала о Дэвиде: ей ужасно захотелось, чтобы сейчас он оказался рядом.

Подъехав к светофору в центре деревни. Пенни свернула на обочину и остановилась, надеясь, что на этот раз ее преследователь проедет мимо. К ее ужасу, задняя машина тоже остановилась.

Пенни сидела в машине, оцепенев от страха и пытаясь сообразить, что же теперь делать. Фары задней машины были переключены на дальний свет, поэтому она не могла видеть, что там происходит. Выходить из машины не имело смысла: вокруг никого не было, а пока она доберется до какого-либо из домов, может случиться всякое.

Пенни с ужасом увидела, как из задней машины вышли двое мужчин и с обеих сторон направились к ней. Она машинально нажала на педаль газа, но ноги ослабели от страха, и Пенни слишком поспешно отпустила сцепление.

Двигатель заглох.

Слыша, как стучит сердце, она округлившимися глазами наблюдала, как один из мужчин остановился возле дверцы с ее стороны, а второй присел на капот. Волосы у обоих были аккуратно зачесаны назад и блестели, а тот, который стоял у дверцы, держал руку за пазухой кожаной куртки. «Нож! — подумала Пенни. — У него нож!»

Она в панике шлепнула ладонями по клаксону.

Но клаксон молчал. Сидевший на капоте мужчина усмехнулся. Услышав стук, Пенни перевела взгляд на другого, который покрутил рукой, делая Пенни знак, чтобы она открыла окошко.

С трудом понимая, что делает. Пенни опустила стекло и уставилась на него.

— Передай Виллерзу, — сказал мужчина, сверля Пенни взглядом своих темных глаз, — что у него ничего не выйдет. Он обязан платить, как и все остальные.

До Пенни еще не успел дойти смысл сказанного, а мужчины уже исчезли. В зеркало она видела, как их автомобиль развернулся в три приема и умчался в противоположном направлении.

Все еще дрожа от страха. Пенни завела двигатель, медленно миновала светофор и двинулась к повороту на Вальбон, откуда коротким путем можно было добраться до Мужена и до дома. Она благодарила Бога за эту остановку в деревне: при одной мысли о том, что она могла бы притащить их к своей вилле, Пенни вновь охватила паника. Без сомнения, ее преследовали те самые подозрительные личности, о которых предупреждал Дэвид, но что значат их слова? Должен платить, как и все остальные… Во что же он вляпался, если дело дошло до прямых угроз?

Внезапно Пенни почувствовала прилив храбрости и даже пожалела, что не послала этих подонков куда подальше. Дэвид тоже хорош! Да как он смеет втягивать ее в свои грязные делишки! И какого черта она должна разбираться с ними? Она приехала сюда для работы, а не для того, чтобы ее пугали какие-то громилы.

Когда через двадцать минут Пенни въезжала в ворота своей виллы, ее негодование все еще не улеглось. Но как только она услышала на автоответчике незнакомый голос с акцентом, сообщивший, что это Кристиан Муро, все происшедшее моментально вылетело у нее из головы.

Торопливо прокрутив пленку назад. Пенни еще раз внимательно прослушала сообщение:

«Здравствуйте, это Кристиан Муро. Я думаю, нам надо встретиться».

Вот так! Ни когда, ни где, ни как с ним связаться, а просто — надо встретиться.