"Одинокое сердце" - читать интересную книгу автора (Гейл Сьюзен)

Глава 9

Джесси отперла дверь пентхауса и прошла в прохладный холл, выложенный плиткой. Ее чемодан стоял рядом с мраморным столиком, а ключ лежал в стеклянном блюде. Швейцар уже успел предупредить ее, что два часа назад заезжал Майк. До последней минуты в ней теплилась надежда, что он оставил записку.

Она оглядела элегантно обставленную гостиную и направилась в кухню. Ничего. Ни пыли, ни звука, ни записки. На ходу скинув туфли, она прошла в спальню. Примерно через полгода после смерти Брендона она полностью переделала всю квартиру, и теперь при виде огромной кровати и окон от пола до потолка ее душу не мучили тягостные воспоминания.

Приглушенный тон обоев и успокаивающие цвета покрывала и ковра не улучшили ее настроения. Вместо Брендона она теперь видела Майка, таким, каким он был во время путешествия. Она представила, как он лежал бы на ее кровати, улыбался ей, предвкушая наслаждение. Она представила, как они ласкали бы друг друга, шептали бы друг другу нежные слова. Она представила все, что бы они делали друг с другом. «Фантазии», – осадила она себя, когда слезы опять обожгли глаза.

Джесси подошла к окну и посмотрела вниз. Близился вечер, и туман уже давно рассеялся. Она видела гавань и вереницы машин, направлявшихся к мосту «Золотые ворота». Где он сейчас? Позвонит ли он ей? И почему он решил, будто она солгала ему?

– Клянусь, я думала, что ты знаешь, – прошептала она в тишину комнаты. – Я бы никогда не смогла обмануть тебя.

Поверит ли он ей? Она отрицательно покачала головой. Естественно, нет. Для человека, раненного душевно, он вел себя слишком вызывающе.

Джесси оторвалась от окна и, сев на кровать, провела рукой по покрывалу. Брюссельское кружево перемежалось с атласом, образуя резкий контраст, который чувствовала ладонь. Какое это имеет значение? Он не знал, что она вдова Брендона и владеет большим процентом акций компании. Ну и что? Каким образом это меняет их отношения? Она член совета директоров, к этому ее обязывает положение. Но на этом ее участие в руководстве заканчивается, она не занимается повседневными операциями. Она имеет право выбирать себе заказы и берется лишь за те, которые ее интересуют. Именно так ей досталось обустройство ранчо-пансионата, в общем-то небольшой заказ. Просто ей понравилось его месторасположение, и Грейди очаровал ее, когда они беседовали по телефону.

Джесси смахнула с ресниц слезы и велела себе забыть Майка. Она поручит кому-нибудь из сотрудников закончить работу на ранчо. А сама возьмет отпуск. Может, отправится в круиз или проведет пару недель в Лондоне. Какая разница, куда ехать – главное, оказаться подальше от Майка Кобурна.

Она прошла в гардеробную. Переодевшись в джинсы и свитер, она села на пол и натянула на ноги старые красные ковбойские сапоги. Они напомнили ей, как Брендон поморщился, когда она их купила. Он предпочитал, чтобы она одевалась в одежду классического стиля, приглушенных тонов. Ему не нравилась ее чувственность, даже в постели. Джесси прислонилась к стене гардеробной. А вот Майк, кажется, упивался ее телом, своими ласками и поцелуями он сводил ее с ума. Майк...

– Прекрати, – приказала она себе.

Она должна забыть о нем. Она должна перестать думать о нем, потому что ей не под силу изменить ситуацию. По-своему Майк очень похож на Брендона. Ему тоже не нравятся какие-то черты ее характера. В частности, ему не нравится, что она богата.

Джесси направилась в кухню приготовить ужин. Экономка продолжала приходить три раза в неделю, хотя ей абсолютно нечего было делать. Однако она регулярно пополняла холодильник. Открыв дверцу, Джесси несколько секунд задумчиво смотрела на продукты, а потом отвернулась. Она не голодна. Несмотря на все ее попытки выбросить Майка из головы, она никогда не сможет забыть его глаза. В них отразилась смертельная мука, когда он сообразил, кто она. Он выглядел так, будто его предали.

Джесси знала: последние полгода он притворялся, что умер. Но тут приехала она и заставила его признать, что он еще жив. Теперь же она нанесла ему удар в самое чувствительное место. Она не могла понять, что его так расстроило. Возможно, здесь замешаны деньги, вернее, то, что денег у нее больше, чем у него.

– Разве он не понимает, что это не имеет значения? – вслух произнесла она. – Неужели все мужчины так тупы?

Последний вопрос заставил ее улыбнуться. Она вернулась в холл и уставилась на свой чемодан. Она знала, что он не позвонит и не придет. Он был раненым воином, а она добила его. Он отползет в укромное местечко и будет ждать смерти. Джесси должна оставить его в покое. Но не могла.

Джесси выдвинула верхний ящик мраморного столика и достала связку ключей. Затем подхватила чемодан и вышла из квартиры.

На подземной стоянке она открыла багажник своего темно-синего, как ночь, «мерседеса» и бросила туда чемодан, потом села за руль и завела двигатель. Фургоном она пользовалась, когда отправлялась на заказы, так как в нем удобно было перевозить все необходимые для работы вещи. К тому же он принадлежал компании. «Мерседес» же был ее собственностью. Подарком Брендона к ее тридцатилетию. Джесси вспомнила, как однажды предложила ему съездить куда-нибудь на выходные. Чтобы побыть вдвоем. Но вместо этого он пригласил ее на ужин в ресторан, выдал ключи от машины, а когда они вернулись домой, чмокнул в лоб и заявил, что должен поработать.

Она так разозлилась, что перебралась из спальни в другую комнату. Он так и не понял, что ее обидело. Однако пообещал, что будет больше времени проводить с ней, когда разберется с делами. Она не вернулась в спальню. Все надеялась, что он позовет ее. А он не позвал. Через два месяца он умер.

Она могла бы попытаться повлиять на Брендона, сказала себе Джесси, хотя понимала, что это ничего бы не изменило. Он сделал свой выбор задолго до того, как встретил ее. Но что касается Майка...

Она уперлась лбом в руль. Пожалуйста, Господи, огради ее от очередной ошибки.

Джесси выпрямилась и, сдав назад, выехала со стоянки. Вскоре она повернула на дорогу, ведущую к ранчо.

Было почти девять вечера, когда она добралась до небольшого городка, расположенного в двадцати милях от ранчо. Интуиция подсказала ей притормозить возле бара, в котором его побили после их предыдущей ссоры. И не ошиблась: перед деревянным зданием стоял блестящий черный «порше».

Джесси остановила свою машину рядом с ним. И что же она собирается сказать Майку? Нетрудно догадаться, что он не обрадуется ее появлению. Но нельзя все оставлять так, как есть. Особенно после того, как он обвинил ее во лжи.

Собравшись с силами и глубоко вздохнув, чтобы умерить внутреннюю дрожь, Джесси выбралась из машины и заперла дверцу. По дороге к бару она увидела двух мужчин, которые только что покинули заведение. Они оглядели ее с ног до головы, потом посмотрели на две дорогие машины, стоявшие бок о бок. Один ткнул другого локтем, и оба присвистнули.

– Только этого мне еще не хватало, – пробормотала Джесси, толкая дверь бара.

В тот злополучный вечер бар почти пустовал. Но сегодня здесь было полно людей. Несколько пар танцевали на возвышении в углу. Посетители сидели и в отдельных кабинках, тянувшихся вдоль стен, и за столиками в центре зала.

Оглядевшись, Джесси сразу увидела знакомую спину, обтянутую белой рубашкой. Майк сидел в кабинке в дальнем конце. Он склонился над стаканом, его стетсон был небрежно брошен на стол.

Джесси остановилась у него за спиной, собираясь с духом и лихорадочно соображая, что же ей сказать.

– Майк? – Не самое оригинальное вступление, но это было единственное, до чего она додумалась.

Майк не повернулся. Он поднес к губам стакан и опрокинул в рот его содержимое – пиво. С грохотом поставив стакан, он швырнул на стол десять долларов и вышел из кабинки. Едва Джесси увидела его лицо, улыбка замерла у нее на губах, а слова застряли в горле. Ей показалось, что он воздвиг вокруг себя стену, через которую никому не пробиться. И тем более ей. Он схватил шляпу и нахлобучил ее на голову, затем прошел мимо Джесси с таким видом, будто она пустое место.

Он был уже у двери, когда она оправилась от потрясения. Расталкивая локтями толпу, она бросилась следом.

– Майк, подожди!

Он не замедлил шаг и, распахнув дверь, вышел в ночь. Джесси побежала за ним.

Майк собрался уже сесть в своей «порше», но в последний момент передумал и направился к Джесси, которая стояла на нижней ступеньке лестницы.

– Это не твое дело, – с угрозой в голосе произнес он, – но все же имей в виду: за последние три часа я выпил только один стакан легкого пива. Кажется, твое призвание творить добрые дела, но уверен, сегодня ты будешь спать спокойно, зная, что я не попаду в аварию по дороге на ранчо.

Внешне он выглядел всего лишь рассерженным, но внутри у него все клокотало. И Джесси испугалась. Она догадывалась, что стала причиной его страданий, но не понимала почему.

Майк повернулся, чтобы уйти, но она схватила его за рукав.

– Подожди.

Он отдернул руку.

– Если желаешь себе добра, держись от меня подальше. Из бара доносились звуки музыки. В горах было холоднее, чем в Сан-Франциско, и Джесси запахнула куртку. Майк же оставался в том, что надел утром, в джинсах и белой рубашке, но, казалось, не чувствовал холода.

– Мне жаль, что ты решил, будто я поступила неправильно, – сказала Джесси.

– Решил? Нет, сударыня, я знаю. Проклятие! Что за игру ты затеяла? Ты радуешься, когда выставляешь меня дураком?

Джесси вновь охватила безнадежность. Она откинула волосы с лица и посмотрела на Майка. Тот, кого она любила, исчез, и на его месте появился разозленный незнакомец.

– Я никогда ничего не скрывала от тебя. Грейди знал. Я думала, он рассказал тебе. Я не пыталась выставить тебя дураком. Я хотела...

– Какая же ты хорошая, – процедил Майк. Джесси понимала, что это вовсе не комплимент. – Ты добилась того, что я поехал с тобой. А я ведь и не собирался куда-либо ехать.

У бара остановился грузовик. Майк схватил Джесси за руку и оттащил от двери в тень. Они стояли в нескольких футах от ее машины.

– Вы обвели меня вокруг пальца, сударыня, – повторил он, не отпуская Джесси.

Она подозревала, что Майк даже и не замечает, что удерживает ее. Однако она и не пыталась высвободиться.

– Ты ошибаешься, Майк. Я хотела быть твоим другом.

– Большинству моих друзей удается сохранять свою одежду на себе.

Она ахнула, сообразив, что он имеет в виду их пребывание в конюшне.

– Как ты смеешь! – воскликнула Джесси. – Как ты смеешь пачкать грязью то мгновение? Оно дорого мне. Можешь говорить что угодно, но в душе я знаю: оно дорого и тебе.

Майк наклонился и приблизил свое лицо к ее лицу.

– В родео женщин, которые спят с ковбоями, называют «опрокидывающимися кисками». Летчики не так вежливы. Разве ты поступила иначе? Легла со мной из жалости. – Он взялся за ремень джинсов. – Отлично, малышка, здесь темно. Давай посмотрим, что у меня там. Уверен, тебе понравится. А в результате ты получишь и то и другое: позанимаешься сексом и заработаешь награду в раю за то, что трахнула калеку.

Майк расстегнул верхнюю пуговицу и уже принялся за следующую, когда Джесси со всей силы отвесила ему пощечину. Его голова дернулась, и он изумленно посмотрел на нее. В его глазах отразился свет уличных фонарей, и он стал похож на дьявола.

Его рука непроизвольно метнулась к щеке.

– Если бы я могла, я бы ударила сильнее, – заявила Джесси и уперла руки в бока. – Я не боюсь тебя, Майк Кобурн. Я никого не боюсь. Можешь топать ногами, вопить и чертыхаться, но причина твоей злости не во мне. Просто тебе проще обвинять во всем меня. Ну что ж, давай. Изливай свою боль на меня. Полагаю, до сих пор на моем месте был Грейди.

Майк, ошеломленный, попятился. Джесси наступала на него. От нее не так-то просто отделаться!

– Ты хочешь, чтобы я просила прощения за то, что не оказалась бедной вдовушкой? Должна ли я сожалеть о том, что вышла замуж за богатого человека и что муж оставил мне акции своей компании? Это сделает тебя счастливым?

– Ты не понимаешь.

– Конечно, не понимаю. – Джесси перевела дыхание. – У меня есть экстренное сообщение для тебя, Майк. Мы все знаем, что ты не можешь летать. У тебя не работает рука. Можешь скрывать это от всех, но это правда. Ты жалеешь, что не погиб как какой-то недоумок-герой. Да, так было бы проще. Но ты жив. И должен быть благодарен за то, что ты все еще здесь, что твоя шкура цела. Считаешь себя воином? Так и веди себя соответственно, приятель. Пора взрослеть. У всех есть проблемы.

Майк выглядел так, словно ему безумно хотелось взять Джесси за горло и задушить.

– И какие же проблемы у тебя?

– Ты, к примеру. Твоя рука действует только частично. Ну и что? Ты не можешь летать. Ну и что? Но ты можешь делать что-то другое. Ты все еще способен на многое.

Майк пошел прочь, но неожиданно остановился и повернулся к Джесси. Его лицо было скрыто тенью, она не видела выражения его глаз. Интересно, подумала она, а не сделал ли он это намеренно.

– Если я все еще способен на многое, почему меня списали на берег? И почему Пэм не дождалась, когда я выйду из госпиталя?

Он замолчал. Джесси нечего было ответить на это. Пэм? Кто такая Пэм? Она впервые слышит это имя, и то, что она слышит его, ни о чем хорошем не говорит. Женщина бросила его из-за его увечья. Джесси открыла было рот, но слова не шли с языка.

Майк хрипло рассмеялся:

– Забавно. Наконец-то мне удалось заткнуть тебе рот. Он подошел к машине и забрался на водительское сиденье.

Джесси все еще стояла на том же месте, когда «порше» с визгом рванул с места и исчез в ночи.