Талан АлексДорога

Алексей Талан.

Дорога.

Тяжело быть человеком, а быть ангелом очень легко. Поверьте мне. Я ступаю по холодной земле. Через пару шагов будет обрыв. Я знаю этот кусочек земли наизусть. Шаг. Я падаю вниз. Ветер шумит в голове. Приходит чувство стремительного падения. Всё быстрее и быстрее. Я закрыв глаза считаю. Пять, четыре, три. На счёт два я развожу руками в стороны и у меня за спиной появляются два крыла. Взмах, и я уже не падаю, а лечу. Всё, что я люблю - это те последние несколько секунд над землёй, последние секунды падения - самые сладкие. Иногда не успеваешь раскрыть крылья и тогда приходиться падать. А падать больно. Очень. Ветер бьёт меня сзади, я делаю пару взмахов и пролетаю на обрывом. Я долетаю до площадки и сажусь, складываю крылья и иду к машине. Я её всегда оставляю на той стороне - это на тот случай, если я вдруг разучусь летать. Ведь очень сложно, каждый раз раскрывать крылья, ведь это так не просто, знать, что ты не человек. А ещё сложнее, знать, что ты человек, у которого есть два крыла за спиной. Это трудно, правда. И каждый раз это всё труднее. И я боюсь, что однажды, я выйду из машины, встану у обрыва и наклонюсь вниз, и посмотрю туда, откуда прилетает холодный ветер, и тебе кажется, что малейшее движение, и упаду. А самое главное - это не смотреть вниз. И я боюсь, что, сделав шаг, я больше не смогу взлететь. Это так сладко - падать, это так сложно - взлетать. Но я ангел, я должен. Живя среди людей, я понял только одно. Мы живём не ради книжек, мы живём не ради красивой, нарисованной жизни, не ради красивой мебели и бутылки пива, вечером с друзьями. Мы живём лишь ради того, чтобы вернуться домой и позвонить в дверь. Я люблю, когда есть кому открыть дверь, когда я вернусь домой. Я знаю, что это лишь единственное, ради чего стоит жить, и тогда всё остальное приобретает краски. Яркие краски на асфальте, по которому мы идём. Я открываю дверцу и надеваю кроссовки. Дверца закрывается с лёгким щелчком, и машина заводится. Я кладу руки на руль, и выруливаю на дорогу. Отсюда до города ещё часов пять. На машине. И сегодня - я здесь уже пятый раз. И каждый раз я хорошо помню. Машина едет, и её чуть-чуть заносит вправо, звук камней, ударяющих в борт, скрипящий звук тормозов и женский крик. Потом уже кричу я. Мне больно. Разбитое стекло поцарапало мне лицо, а на плече так и остался шрам. И выпрыгиваю из машины и вытаскиваю с другой стороны девушку. Она довольно тяжёлая, тем более я вытаскиваю её одной рукой. Очень жарко - это горит машина, и боль - в левом плече. Я почти не чувствую его из-за этой боли. Девушка уже без сознания. Помню, что я успел оттащить её шагов на пять, потом я упал, и ползти не было сил. Я лёг на неё и накрыл своим телом, больше я не мог сделать. Машина взорвалась почти бесшумно, или мне так показалось. Покрышки и металлические осколки почти не попали в нас. Но всё равно, вставать было очень сложно. Я поднялся и перевернул девушку лицом вверх - она дышала, а лицо было почти всё в крови. Плохо, очень. Я посмотрел на часы - было пять пятьдесят. Тогда я встал и потащил её подальше, подальше от машины, в кусты. Я шёл и тащил её. Рука почти не слушалась, а глаза застилал белый туман. В ушах тихонько звенело. Я знал, что не смогу дойти и тогда, положив её в кустах, я вышел на дорогу и пошёл, прямо к обрыву. Как оказалось - до него было долго идти, я бы почти дошёл. Сзади раздался хруст щебёнки и противный звук трущейся резины. Я обернулся. Из машины вышли двое - в чёрных куртках и с автоматами в руках. - Энжел, - пора. Сказал чёрный. - Я не могу, ты же видишь, у меня даже руки в крови, - я невольно усмехаюсь. - Не говори чушь, пора, Энжел. Я не хотел уходить с ними. Мне нельзя было уходить. - Нет, извини, я не могу, - сказал я и развернулся. Я шёл к обрыву, до него осталось буквально пара шагов, но я уже не мог стоять. - Энжел! - Оставь его, уходим. Зашуршал гравий и машина развернулась, а на прощание застучала автоматная очередь, и звук сорванных листьев. Я понял, что падаю, и туман окончательно застилает мне глаза. Они хотели, чтобы я ушёл, но я не могу. Они знают, я не могу. Я упал и потянулся к шее, нащупал небольшую выпуклость, снизу подбородка и сильно надавил. Послышался звонкий щелчок. Пеленгатор отключился, всё, с этого момента я перестал существовать, я ушёл в свободный поиск, я умер, меня просто не стало, я освободился. Обычно пеленгатор ломают лишь в самых экстренных случаях, а я сломал сейчас. Я пополз к обрыву, цепляясь из последних сил, ломая ногти и пальцы. Сзади меня послышался звук подъезжающей машины. Резкий звук дверцы и хриплый от напряжения голос: - Вы не убили его? - Он же умирал, у Энжелов свой кодекс, мы не можем убивать умирающего, мы должны оставлять ему выбор. Тем более, если бы мы его убили, это точно свалили бы на нас. - Идиот. Он сразу понял, в чём дело. Я слышал, как он выхватывает автомат, как передёргивает затвор, как бежит ко мне. Я должен был упасть. Мне остался буквально сантиметр. Я из последних сил подтянулся и наполовину перегнулся через обрыв. Пеленгатор сломался, значит всё получится, а если нет, всё равно. У меня кончились силы, я больше не мог. Я висел над обрывом и не мог упасть. Перед глазами был белый туман, а в ушах - тихий звон, очень похожий на звон церквей на Руси. Я слышал, как сзади в меня стали стрелять. Они даже не добежали, увидели, как я падаю и стали стрелять. Каждая пуля толкала меня всё сильнее. И наконец я упал. Обрыв ухнул на меня и я перевернулся в воздухе. Ледяной ветер в лицо, а остального я уже не чувствую. Камешки сыпятся сверху, а в меня ещё стреляют. Я лишь вздрагиваю. Потом пули кончились и автомат стали лихорадочно перезаряжать. И тут в голову ворвались посторонние шумы - энжел один, энжел один, ответьте. Зафиксирована прямая угроза, уровень пять - угроза жизни - сто процентов, исход - летальный. Выполнять предохранение - утвердительно. Размах крыльев - два метра, и пользоваться ими можно только в воздухе. Раз, два. Крылья со свистом рассекают воздух и тело буквально зависает. Взмах, ещё, ещё. Я поднимаюсь вверх и разворачиваюсь, смотрю на машину ФСБ. К счастью, она одна. А вокруг неё - пять человек. Все стоят и смотрят, а потом, самый ближний ко мне направляет ствол и начинает лихорадочно стрелять. Пули ударяются о меня и испаряются через секунду со звонким щелчком - мой щит должен выдержать, хотя бы ещё минуты две. Тогда я смотрю им прямо в глаза и поднимаю руки. - Господь сказал, все смертны, господь сказал, если ты не грешен, да минует кара господня тебя. Господь сказал, что прощает вас. Люди взводили стволы и начинали стрелять, но никто не потянулся к рации или телефону. Двое упали на колени, один побежал, упал. Я взмахнул руками и активизировал огненную мантию, взрыв направленного действия, мощность - колеблется. Бум, бум. Всё горит, а потом машина взрывается. Люди бегают и кричат, тогда я кидаю ещё один файерболл, и после него всё успокаивается. Только сухой треск огня. Я делаю взмах крыльями и поднимаюсь вверх. Смотрю на всё со стороны и закрываю глаза. Я больше не знаю, что мне делать дальше. Я теперь не ангел.

* * *

Машина делает резкий разворот и останавливается. Чёрт, опять что-то с двигателем. Я нехотя встаю и иду к капоту. Откидываю крышку и заглядываю внутрь. Обидно, только пахнет чем-то. Придётся ждать. Где-то в небе пролетает флаер, а за ним ещё один. Надо ждать. Ещё хотя бы полчаса. Не всё так плохо, не всё так тяжело, но приходится порой принимать решения, которые от тебя совершенно не зависят. И, что самое страшное, приходится на себя брать всю ответственность. А это, порой тяжелее, чем кажется.

Я закрываю глаза. Я вспоминаю. Я иду вперёд, и это так легко. Меч в моей руки играет красивыми бликами, искрится на солнце и радужно переливается. Я запрокидываю голову, я смотрю вперёд и продолжаю идти. Впереди всего четверо, а я один. Ангелами становятся. Ангел - это когда ты один. И я иду вперёд, потому что я решил, что я буду ангелом, что я буду один. На самом деле, это очень просто быть одному, гораздо сложнее - быть вдвоём. Я открываю глаза. Подхожу к машине и сажусь. Дорога впереди, дорога сзади. Интересно, чем мы мотивируемся, выбирая наш путь. У каждого он свой. И для каждого - он единственно правильный. Вот у меня нету выбора. Больше нет. До города осталось совсем немножко, а потом я отсюда уеду. Как можно дальше и попробую начать всё сначала, ведь всё-таки есть же шанс попробовать. Это просто цепочка повторяющихся событий. Одно за другим, одно за другим. Сегодня у меня был выбор, остаться человеком. Но я не остался. Мне жаль. Я не прав. Надо было оставаться им до конца, никому ничего не доказывать, а просто уйти. Я не ушёл. Я остался. Всё. Машина срулила с дороги и остановилась. Наверное, заглохла. Я тут же почувствовал как в голове заломило. Свело руки и ноги. Я упал и больно ударился головой. Дверь открылась и я увидел вокруг себя людей. В костюмах, а сзади них военные. В бронежилетах и с автоматами. Я смотрю на них, они на меня. Потом я моргаю и с усилием поднимаюсь. Я встаю и в упор смотрю на них. Нет, это неправильно, так не должно быть. Почему? Люди что-то говорят, но у меня в ушах звенит. Очень сильно. Сзади меня что глухо ударяет и рассыпается стекло - предупреждающий выстрел. В глазах - пелена. Я обвожу людей взглядом и говорю. Говорю то, что давно хотел сказать, голос почти не слушается, но они меня понимают. - Что вам надо, что вы от меня ожидали? Что я ангел, посланец, мессия, кто я? Я - не чудо, я не могу вам всем помочь, я не знаю технологические секреты и тайны. Что вам надо? - Нам надо чудо, - это говорит мужчина в костюме. Говорит то, что думает, то, ради чего меня гонял. - Вы не понимаете, нам это надо. - Я не могу вам ничем помочь. - Я знаю, вы врёте, - мужчина, который это говорит искренне верит в свои слова. Он не знает, что даже я ничего не решаю, что даже просто так ничего не бывает. - Я не отсюда, и я не ангел. В вашем понимании. Мужчина качает головой и печально на меня смотрит, а потом отходит от машины. Я смотрю ему в глаза и внимательно слежу за ним. Что же им надо. Они гонялись за мной лет пять, за своей мечтой, за волшебной палочкой, а оказалось, что я - никто, что я ничего не могу. И когда я склонил голову и присел на траву - мужчина понял, что он был не прав. Что он ошибался. Я тоже это понял. Мне было жаль, но я ничего не мог поделать. Тяжело быть человеком. Нельзя знать, что ты хочешь, нельзя мечтать. Сзади меня появилось облако, и тут же прошла головная боль. Мужчина качнул головой и подошёл чуть ближе. Заглянул ко мне в глаза и спросил: - Кто вы? - Представьте себе племя, скажем, до нашей эры. И вы за ними наблюдаете. У вас есть карт-бланш, вы можете творить чудеса, но помочь вы не в силах. И поэтому люди на вас начинают обижаться. - Значит? - Простите, я не хотел. Я - всего лишь тот, кто я есть. - Значит, вы - это он? - Нет конечно, - я улыбаюсь, - совсем нет. - Просто мы должны были попробовать, нам очень жаль, простите. - Вы всего лишь наблюдатели? - Почти. Кокон сзади меня схлопнулся и я посмотрел на мониторы. Мир номер 125, параллель 90, год - 2005. Иследование завершено. Реакции сняты.