"Королевский сорняк" - читать интересную книгу автора (Гармаш-Роффе Татьяна)

Глава 18

…На следующий день Виталий Григорьевич пригласил ее в ресторан на ужин. Тоня давно перестала опасаться мужского интереса с его стороны, тем более что он сказал: «Надо обсудить кое-что».

И она согласилась.

Весь ужин Виталий Григорьевич философствовал. Он говорил о том, как меняется восприятие жизни с возрастом, как отпадает все наносное, как постепенно открывается смысл вечных ценностей…

- В вашем возрасте подобные рассуждения кажутся банальными, Тоня, но, поверьте мне, это не банальности. Это просто истины. И до них, до их сермяжной простоты, надо дорасти. Когда вам будет лет сорок, вы поймете, как я был прав… Если вспомните, конечно, наш разговор!

Он ласково касался ее руки - и говорил, говорил, говорил…

- Вы удивительный человек, Тоня. В вас есть какое-то особое тепло, которое привлекает к вам и как к женщине, и как к личности… Вы чутки к другим и бережны - редкая в наше время черта…

«Зачем он меня позвал на ужин?» - спрашивала себя Тоня. Нет, ей было приятно провести вечер с этим славным человеком, который многое сделал для нее, но…

Он ведь сказал, что надо кое-что обсудить! Но тем не менее предавался философским рассуждениям весь вечер.

Она вышла из ресторана в некотором недоумении. Он не заговорил ни о каких делах - и он за ней не пытался ухаживать… Зачем он ее пригласил?

Виталий Григорьевич меж тем увидел такси, дал шоферу деньги и велел ему доставить Тоню по домашнему адресу.

Тоня поблагодарила и села в машину.

Спустя некоторое время она увидела на обочине голосующего мужчину. Таксист начал притормаживать.

- Нет! - воскликнула Тоня. - Я не хочу, чтобы ко мне подсаживался мужчина! Мало ли, на дворе ночь, сами понимаете…

Но машина притормаживала, и человек становился все более различим…

Это был Кирилл!!!

- Не останавливайтесь! - закричала Тоня, охваченная необъяснимым страхом. - Я возражаю! Не смейте!

Шофер обернулся к ней с двусмысленной ухмылкой, неожиданно прилепившейся к лицу:

- А разве вы не хотели попробовать секс с двумя мужчинами?

Тоня размахнулась и ударила его сумкой по голове.

Тот пригнул голову к рулю - удар был несильным. Машина по-прежнему тормозила.

И тогда в ее памяти всплыл какой-то фильм - названия она, убей, не помнила, - но зато помнила трюк. Она вытащила из сумки тюбик помады и, быстро скинув крышку, прижала его к лопатке водителя.

- Если вы затормозите, я выстрелю, - заявила она тоном, не оставляющим сомнений.

Таксист, ощутив круглое, полое, похожее на дуло прикосновение у своей лопатки, резво набрал скорость и проскочил мимо изумленного Кирилла.

…Тоня с трудом отдышалась дома, обойдя для начала, с опаской, квартиру. В ней никого, по счастью, не было, равно как и записок. Но происшедшее не оставляло никаких сомнений. Тоня вспомнила предложение Кирилла попробовать секс втроем. И это, совершенно ясно, была очередная, хотя на этот раз и неудачная попытка силой заставить ее испытать то, от чего она отказалась.

Бежать… Бежать! Бежать!!!

Только куда?! Где ее квартира??? Где ее агент???

На следующий день агент отзвонил: первая квартира, увы, ушла из-под носа, предыдущий клиент подписал договор раньше его.

Еще через день ее агент отрапортовал: две других квартиры, бывших на примете, тоже ушли из-под носа: предыдущие клиенты их разобрали раньше, несмотря на дороговизну…

Судьба не утруждала себя разнообразием и повторила удавшийся финт в точности.

Судьба?!

Злые волшебники, - сказала себе Тоня, - они не выпустят меня из заколдованного замка. Они хотят, чтобы я пребывала в полном распоряжении его безумного владельца!

Ей хватило сил на то, чтобы ледяным тоном заявить агенту, что она в его услугах больше не нуждается. Но руки ее дрожали, когда она опускала трубку.

Бежа-а-а-ать!!! Никакие доводы разума - работа, карьера, столь успешно начавшаяся, не слишком теплый прием родителей - больше не могли ее остановить. Инстинкт самосохранения гнал ее подальше от Кирилла, от его заколдованной квартиры, от его странной игры с нею.

Она отпросилась у директора на недельку за свой счет, отправилась на вокзал и купила билет на поезд - повезло, прямо на завтра. Вечером Тоня заехала в супермаркет, накупила разных сладостей и деликатесов, новый чемодан, прицепила на холодильник самой себе записку: «Сыр. Колбаса», - то, что нужно сложить в чемодан в последний момент. Она позвонила домой и сообщила о приезде. Родители, похоже, обрадовались.

Ранним утром Тоня приняла душ, достала из холодильника французские сыры и деликатесные копченые колбасы, - может, их теперь и продают в Пятигорске, она не знала, но родителям будет приятно.

Итак, чемодан готов. Сумка: паспорт, билет… Где билет, черт возьми?

Тоня перерыла всю квартиру. Она вроде бы помнила, что положила его на кресло, которое сама недавно купила, рядом с сумкой… Но его там не было. Его не было НИГДЕ.

Билет пропал, испарился.

Тоня перезвонила в Пятигорск: ее приезд откладывается на неопределенный срок.

Она не стала вникать, куда делся билет. Если это проделки Кирилла, то он ничего таким способом не добьется!

Она купила новый. И положила его к себе под подушку.

И утром он был на месте. Тоня заказала такси по телефону с вечера; оно пришло вовремя. Тоня торжествовала: не все тебе удается, Кирилл!!!

От метро «Аэропорт», где обитала в квартире Кирилла Тоня, водитель такси, вместо того чтобы взять направление до Белорусской и затем по Садовому кольцу к Курскому вокзалу («В это время Кольцо забито», - объяснил он), - поехал садами-огородами.

- Так будет скорее, - уверял ее шофер.

…«Скорее» не получилось. То дорога перекрыта из-за ремонта, то пробка, то таксист нужный поворот нечаянно проскочил, то не перестроился в нужный ряд по вине грузовика… В результате Тоня на поезд опоздала. Еще не доехав до вокзала, она посмотрела на часы и велела везти ее обратно, домой. Шофер что-то пробормотал извиняющимся тоном.

Тоня не ответила. И лишь выйдя из машины у своего подъезда и забрав багаж, она спросила его:

- Скажите, вам заплатили за это?

- За что? - сделал удивленные глаза круглолицый лысеющий мужичок лет пятидесяти.

- За то, чтобы я опоздала с вашей помощью на поезд.

- Да вы что, девушка! - оскорбился шофер. - Что вы позволяете себе! Я виноват, прошу прощения, хотел как лучше, - даже вот, раз вы такая, давайте деньги вам верну!

- Давайте, - сказала Тоня сухо. - Вы за этот вояж уже заработали.

Шофер ткнул ей деньги в руки и, не оборачиваясь, влез в машину и уехал.

На третий раз Тоня не стала вызывать такси и поехала своим ходом, таща тяжелый чемодан на себе.

На вокзале она была вовремя, даже заранее - протянула свой билет проводнице и вошла в вагон.

Ее купе оказалось уже заполнено: трое крепких мужчин. На Тонино появление в дверях они дружно повернули головы и плотоядно сверкнули глазами.

Тоня, холодея, ретировалась.

- Можно ли поменяться местами в купе? - спросила она у проводницы.

- Это если кто захочет, - ответила та. - А обещать я вам не могу.

Ночь в обществе троих мужчин с плотоядными взглядами представлялась Тоне ничем не лучше, чем визит в клуб садомазохистов.

Она, таща тяжелый чемодан, вышла из вагона, покинула вокзал и вернулась домой.

- …Чего ты хочешь от меня, Кирилл? - спросила она громко, глядя в зеркало, будто надеялась разглядеть в нем Кирилла. - Почему ты не хочешь меня отпустить?! Я больше не - НЕ - твоя женщина, Кирилл! Я больше не люблю тебя! Я больше не хочу тебя! Отстань от меня, пожалуйста! Забудь меня - я недостойна твоей любви! Я недостойна твоей заботы. Забудь, вычеркни меня из своей жизни! Найди себе другую, более покладистую!!!

Любовь, Кирилл, - это когда хотят сделать хорошо тому, кого любят… Любовь должна быть радостью! Когда же она становится источником боли и страха, она перестает быть любовью. Ты рассуждаешь, как мальчишка-принц из фильма «Красная Шапочка»: «Как дам больно, - сразу меня залюбишь!»

Нет, Кирилл, больно - это больно. И нужно быть полной идиоткой, чтобы любить того, кто причиняет тебе боль. А я не идиотка. И не мазохистка.

Оставь меня в покое, прошу тебя… Уйди из моей жизни. Спасибо за все - но уходи. Отпусти меня, Кирилл!!!

Ее уставший голос сел и охрип. Она бросила последний взгляд в зеркало, словно там действительно мог прятаться Кирилл, и без сил рухнула в кресло. Через некоторое время она поднялась, налила себе коньяку и села обратно. Она пила его маленькими глотками, закрыв глаза и уговаривая себя успокоиться. Завтра она подумает о том, что делать дальше. Ей не дали снять квартиру, ей не дали уехать в Пятигорск, но должен же существовать какой-то выход! Какой-то способ обмануть Кирилла, усыпить его бдительность, ускользнуть от него!

Завтра, - сказала себе Тоня, прихлебывая коньяк. Сейчас надо расслабиться и ни о чем не думать. Не то я точно рехнусь.

Спустя некоторое время Тоня, уже в полусне, дошла до раскладушки и упала на нее, не раздеваясь.

Ее разбудила жажда в середине ночи. Тоня взяла стакан с водой, стоявший рядом на табуретке, служившей Тоне ночным столиком, и залпом выпила, чтобы снова погрузиться в тяжелый, неосвежающий сон, полный привидений и кошмаров…

Проснулась она поздно и, посмотрев на часы, порадовалась, что на работу не надо: ее отпускная неделя еще не закончилась. Она откинула одеяло и удивилась, увидев себя совершенно голой. Она не помнила, как разделась… Впрочем, она вчера выпила лишнего.

Выбираясь из-под одеяла, она почувствовала некий посторонний предмет в постели, на уровне ее бедер. Тоня резко вскочила и откинула одеяло.

На простыне, украшенной странными красными разводами, лежала витая плетка с черной рукоятью. Тоня почему-то схватила одеяло и прижала его к себе, как будто плетка могла сама по себе размахнуться и ее ударить. Она стояла в столбняке, дрожа и прижимая к груди одеяло, не в силах отвести глаз от плетки и от кровавых пятен.

Ей потребовалось время, чтобы прийти в себя и приблизиться к раскладушке. Она провела пальцем у себя между ног - нет, месячные не начались. Откуда же кровь? На теле Тони ее нет… Она вгляделась в плетку: похоже, что на рукоятке что-то написано.

Все еще не решаясь дотронуться до этого предмета, она попыталась угадать буквы. Но их было видно меньше, чем наполовину, надпись была обращена к простыне. И Тоня решила: не читать! Черт с ней! Как ее подложили ей в кровать, когда, кто, - она даже думать не хотела об этом!

Она пошла в душ.

В ванной Кирилла было огромное зеркало во всю стену. Он вообще любил зеркала, они висели повсюду в его квартире. Тоня встала под горячие струи воды и начала поворачиваться, чтобы тело согрелось со всех сторон. И вдруг в зеркале она увидела…

По ее ягодицам струилась кровь! Вода у ее ног стала красной. Тоня в ужасе изогнулась, чтобы понять, что происходит. Но зеркало быстро подернулось паром, Тоня оттирала его, схватив полотенце, и в чистых проплешинах стекол на мгновенье возникали кровоточащие полосы на ее ягодицах, которые пар тут же скрывал от ее взгляда.

Наконец, она сообразила выключить воду и открыть дверь в ванную. Пар быстро улетучился, и Тоня снова изогнулась перед зеркалом. Почти черные полосы запекшейся крови… Странно одно: она не ощущала никакой боли. Тоня осторожно дотронулась до одной из них. Потом смелее…

Потом подковырнула ногтем и отклеила от кожи нечто странное. Это была неровная полоска затвердевшей, засохшей краски! Это она, размытая водой, придала ей цвет крови! Это она оставила кровавые разводы на простыне!

Кирилл прислал ей предупреждение, понятно. Это обещание, что он добьется своего!

Тоня разозлись не на шутку. Накинув халат на мокрое тело, она решительно направилась к кровати. Взяла плетку в руки - похоже, что это не бутафория, плетка была настоящей, - и прочитала: «Я люблю тебя, Антония. Мы не расстанемся никогда».

- Ах, так?! - громко проговорила Тоня, которую уже прочно не отпускало чувство, что Кирилл вездесущ и всеслышащ. - Не расстанемся?! Еще как расстанемся, Кирюша! Ты просто меня плохо знаешь! Ты учил меня, ты высвобождал во мне чувство собственного достоинства, умение защищаться, и тебе это удалось. И, знаешь, почему удалось, Кирилл? Потому что во мне это БЫЛО! Я не знала себя, да, - но и ты меня не знаешь!

Тоня размахнулась и хлестнула плеткой по кровати.

- И ты меня еще узнаешь, Кирилл! Я объявляю тебе войну!!! - прокричала она стенам его квартиры.

И ей показалось, что стены зловеще усмехнулись.