-------

|bookZ.ru collection

|-------

|ТатьянаЛуганцева

|

|Принцесса безумного цирка

-------

Глава 24

Людвиг, хозяин ткацкой фабрики, с интересом смотрел на пару иностранцев, пришедших к нему в кабинет. Он знал несколько языков и совсем неплохо русский и любезно согласился общаться со своими гостями на их родном языке.

– Значит, вы – бизнесмен из России? – спросил он Никиту.

– Да, мы бы хотели закупить у вас ткани и продать их в Москве, – ответил тот, честно глядя в глаза хозяину фабрики.

Людвиг очень удивился такому заявлению.

– У меня не очень большая фабрика, и свою продукцию я продаю в основном на местном рынке. Россия так далеко, пока вы довезете до Москвы наши ткани, на них накрутится бешеная цена. Зачем вам это надо? В России нет тканей? По моим сведениям, у вас хорошо развита текстильная промышленность.

– Я бы хотел иметь ткани именно из Румынии, для экзотики, – продолжал настаивать Никита, упрямо сдвинув брови. – До нас дошли слухи о хорошем качестве вашего товара и его невысокой цене. Все равно будет выгодно привезти ткани от вас, так как цены в Москве заоблачные.

– Дело, конечно, ваше, – пожал плечами Людвиг.

– Сделка будет непременно выгодна и для вас, – заверил его Никита, напуская на себя важность.

«А вид-то у него не очень солидный… – думала Лена, поглядывая на своего спутника. – Скорее похож на какого-то мальчишку, прожигателя жизни, завсегдатая ночных клубов. А ведь на самом деле имеет свою фирму…»

– Я, конечно, тронут вашими лестными отзывами, хотя до сих пор не понимаю, чем заслужил такое внимание, – промямлил Людвиг, улыбаясь и демонстрируя редко стоящие, темные от табачного налета зубы. Это был мужчина лет пятидесяти, явный альбинос – с кудрявыми волосами совершенно белого цвета и с красным лицом.

Разговор Людвига и двух «бизнесменов» из России напоминал беседу слепого с глухим. Такое наблюдается в бизнесе нечасто, когда предприниматель, которому светит выгодная сделка, пытается всеми правдами и неправдами отговорить своих будущих партнеров от невыгодной для них сделки.

«Что-то мне мое сердце подсказывает, что с таким отношением к людям и жизни дела у этого бизнесмена идут не блестяще», – мелькнула мысль у Лены.

– Может быть, все-таки покажете нам образцы ваших тканей? – упрямо продолжал деловой разговор Никита.

– Марина, принесите образцы тканей, какие сейчас есть на складе, – попросил Людвиг и многозначительно добавил: – У нас покупатели-иностранцы.

Марина, прехорошенькая брюнетка-секретарша, принесла лоскуты тканей, сложенные в аккуратную, но довольно пыльную стопочку – видимо, не часто люди интересовались ассортиментом этой фабрики. Людвиг с энтузиазмом принялся раскладывать образцы перед потенциальными «оптовиками». Лена с Никитой буквально открыли рот, у них не было слов. Все ткани были в горошек: от совсем мелких крапинок до огромных горошин чуть ли не с голову младенца. Причем горох был разного цвета, на различном расстоянии друг от друга и на разноцветном фоне. От несуразной пестроты у Лены зарябило в глазах.

«У них художника, что ли, нет? Или Людвиг – «горошковый» маньяк?» – в изумлении думала Лена. Другого предположения у нее просто не было. Судя по выражению лица Никиты, такие же мысли проносились и в его голове.

– Вот наш ассортимент! – радостно выложил последний лоскут ядовито-желтого цвета с крупными малиновыми горошинками.

– Простите… а у вас все ткани такого рисунка? – осторожно спросила Лена, затаив дыхание.

– Да. А вам не нравится? – испугался Людвиг. – Я же говорил, что производство у меня очень маленькое, ограниченное. Машина для окраски тканей очень старая, можно окрашивать только в горох. Зато наш художник берет красками и разнообразием.

– Это точно… – прошептала Лена, чувствуя, что Никита еле сдерживается, чтобы не расхохотаться.

– Разве столице России не нужна ткань в горох? – встревоженно продолжал спрашивать хозяин фабрики, видимо, уже настроившись на вывоз своей продукции за рубежи Румынии. От волнения его жидкие кудрявые волосы встали сейчас дыбом.

– Москва – очень большой город, и ей нужны различные ткани, – успокоил его Никита.

– Что вам понравилось? – спросил Людвиг.

– Мы возьмем черную, классическую ткань в белый горох и еще белую ткань в мелкий черный горошек, – не очень уверенно ответил Никита.

– Почему так скучно, друг? Берите малиновую в оранжевый горох, зеленую с желтым и мою любимую расцветку – сиреневую с розовыми горохами. – Людвиг стал накидывать куски тканей на оцепеневшую Лену. – Посмотрите, какие краски! Какие цвета! Как живенько! А изумрудный вообще изумительно подходит к рыжим волосам вашей дамы!

– Спасибо, – прошептала Лена, вся заваленная лоскутами.

– Да, да, берите на сарафаны! – прокричал все более распалявшийся Людвиг.

– На какие сарафаны? – испуганно спросила Лена.

– На русские, народные, – проявил знание русского фольклора директор фабрики.

– Я – коммерсант, а не руководитель русского народного ансамбля, – ответил Никита. – И возьму только классические черно-белые ткани, – передернул он плечами.

– Хотите, мы сошьем вам платье? – вдруг обратился к Лене Людвиг.

– Из изумрудной ткани в синий горох? – догадалась она.

– Точно! У нас при фабрике есть небольшое ателье, – заискрился в ажиотаже директор. – Меня просто тянет на женщин славянской внешности! – выдал он под конец загадочную фразу.

«Спасибо, что предупредил», – подумала Лена и, располагающе улыбнувшись, спросила:

– Нам рассказывала про ваше гостеприимство одна русская женщина, Ирина Куркова. Вы ее помните?

Людвиг как-то сразу сник и заметно погрустнел.

– Такое забудешь! Конечно, я ее помню. Ведь и полиция приходила, интересовалась нашим знакомством. Вы знаете, что она пропала без вести?

– У вас устаревшие сведения, уже нашли ее труп, – сообщил Никита, серьезно глядя ему в глаза.

– Господи! – перекрестился Людвиг. – Значит, не зря ее искали, самое страшное предположение все же подтвердилось. Какой кошмар! Я не могу сказать, что мне очень нравилась эта женщина, но такой кончины я бы не пожелал и врагу. Я имею в виду, смерти в столь молодом возрасте.

– Что вы знали об Ирине? Как познакомились? – спросила Лена.

– Познакомились в бассейне лечебного корпуса, разговорились и провели несколько вечеров вместе. Ничего серьезного между нами так и не произошло. Ирина приехала к какому-то мужчине, он назначил ей свидание…

– Где?

– Такие подробности она мне не сообщала. Она была из тех еще девиц… – многозначительно протянул Людвиг.

– В каком смысле? – не поняла Лена.

– Ну, которые идут, как это у вас, у русских, говорится, вразнос. Своего не упустят. Она просто кидалась на мужчин и упивалась их обществом, словно только что вышла из заточения.

«Так оно и было, Ира в самом деле оторвалась… – подумала Лена, – вернее, вырвалась из-под опеки своей мамаши. На свою голову».

– Значит, вы больше ничего не знаете о ней, – разочарованно сказала Лена.

– Боюсь, что да…. А почему вас это интересует? Она была вашей родственницей?

– Нет, просто хорошей знакомой, – ответила Лена.

– Знаете, я подарил ей отрез ткани самой жизнеутверждающей расцветки – на оранжевом фоне малиновый горох. Ирина сама выбрала себе такую расцветку. Видимо, в душе ее скрывалась яркая, творческая натура. Ну, так вы будете шить сарафан? – обратился фабрикант к Лене.

– Обязательно приду, – пообещала та.

– У вас, наверное, стандарт – девяносто – шестьдесят – девяносто? – облизал губы Людвиг.

«Точно, маньяк», – испугалась она и ответила:

– Я не знаю… Надеюсь, что недалеко от стандарта.

– Ничего, что я уделяю такое внимание вашей женщине? – спросил опомнившийся директор фабрики у Никиты.

– Я не его женщина, – отрезала Лена, и Никите осталось только развести руками.

Когда они вышли с фабрики, Лена наконец дала волю своим чувствам и громко рассмеялась. Никита шел с двумя отрезами черно-белой ткани в горох под мышкой. Остальную ткань он пообещал закупить оптом попозже. Насмеявшись вволю, Лена сказала уже серьезно:

– А ведь я видела список вещей убитой Ирины, и никакого отреза в горох там не было.

– Что ты хочешь этим сказать? – насторожился Никита.

– Или Людвиг лжет (хотя зачем бы ему?), или убийца взял его с собой.

– А ему-то он зачем? Ты еще скажи, что Ирину убили из-за него. Польстились на неземную, пеструю красоту. Вот мы и нашли мотив! Смех, да и только!

– Я не знаю пока. Но никакого отреза дикого окраса у нее в вещах не было, точно.

– Чем больше мы в это дело зарываемся, тем глубже приходится копать, – вздохнул Никита.

В отеле «Кондор» их ждали два пригласительных билета в цирк с запиской от Варвары: «Друзья! Приглашаю вас на заключительное представление моего (никак не могу привыкнуть!) цирка. После него мы уезжаем на гастроли дальше – в Болгарию и Турцию. Приглашаю вас, хотя вы у нас уже были, зная любовь Никиты к цирковому искусству».

– Развлечемся? – спросил Никита.

– Когда подозреваемый, я имею в виду Варвару, сам приглашает к себе, грешно не воспользоваться, – ответила Лена.

Цирк на заключительное свое представление продал все билеты. Круглый зрительный зал был заполнен до отказа. Многие зрители пришли с детьми. Лена с Никитой заняли места для гостей и с удовольствием погрузились в цирковую атмосферу, ожидая чуда и праздника.

– Ностальгией по арене не страдаешь? – спросила у своего спутника Лена.

– Уже нет, хотя с удовольствием смотрю на высокопрофессиональную работу других артистов.

Перед зрителями выступала целая семья акробатов, жонглеры и дрессированные собачки. Потом на арену вышли клоуны, и раздался одобрительный детский смех. Клоуны даже внешне выглядели потешно: один из них был высокий, худой в черном коротком фраке, другой – маленький и полный – в широких шароварах в горошек и с таким же бантом на груди. Лена смотрела на его шаровары оранжевого цвета в малиновый горох и чувствовала, как волосы встают у нее дыбом. Она вспомнила слова Людвига, что именно такой расцветки отрез он подарил Ирине. То, что такую нелепую ткань могла произвести только фабрика Людвига, она не сомневалась.

– Не может быть такого совпадения, – вздохнула Лена. – Откуда у клоуна штаны из материала фабрики Людвига?

– Вот уж не знаю, – ответил Никита. Он понял ход мыслей Лены. – Но я думаю, что мы сами у него спросим после представления.

Оставшуюся часть действа Лена плохо помнила. Она все время ерзала на стуле, а при выступлении клоунов ничего не видела, кроме малинового гороха на оранжевых шароварах. Как только раздались заключительные аплодисменты, она сорвалась с места, увлекая за собой Никиту, и понеслась за кулисы.

– Эй, вы куда? – преградил им путь здоровенный детина в спецформе.

– Мы здесь по приглашению вашего директора Варвары, – ответила Лена.

– Директора… – повторил охранник, и его губы скривились в язвительной усмешке, но гостей все-таки пропустил.

«Видимо, не жалуют здесь Варвару, – подумала Лена. – Еще бы… свалилась на них, как снег на голову».

У проходящего мимо артиста Никита спросил, где располагается гримерная клоунов.

– Если вы поклонники, то лучше не ходите, Юра не в настроении, – предупредил его тот.

– Мы по делу.

– Тогда идите за угол, вторая дверь, – ответил циркач и поспешил по своим делам.

Лене показалось очень странным, что клоун не в настроении.

– Что смотришь? Клоуны тоже люди, мало ли что у него случилось. Может быть, плохо себя чувствует, – ответил на ее немой вопрос Никита.

За второй дверью из хлипкой фанеры им на стук никто не ответил, а когда Никита открыл ее, в нос им ударил едкий запах папиросного дыма. Из-за густого, серого дыма, полностью заполнившего маленькую захламленную комнату, они не сразу заметили длинные ноги в коротких черных узких штанах. Высокий, худой клоун в черном фраке сидел, вытянув ноги, в приземистом кресле и курил. Рядом в ржавой пепельнице дымилась добрая дюжина окурков. На спинке деревянного стула висели веселые оранжевые штаны в горох. Лена сразу, как сфокусировала взгляд на них, так и не в силах была отвести глаз от этих штанов. Мужчина обратил тяжелый недовольный взгляд на вошедших, и окрик: «Чего надо?» – застрял у него где-то в глубине горла.

– Никита Георгиевич! – воскликнул через минуту клоун и вскочил навстречу, пытаясь разогнать дым рукой.

– Мы знакомы? – удивился Никита.

– Лично нет, но я видел ваши номера, вы были для меня кумиром! – восторженно заявил клоун и представился: – Юрик. То есть Юра.

Стало понятно, что его молодость скрывается под толстым слоем грима и черным лохматым париком.

– Давайте не будем о кумирах, со мной женщина, и я еще не настолько стар, – вспыхнул Никита и похвалил номер Юрия и его напарника.

– Простите, а где… ваш партнер? – спросила Лена, вытирая слезящиеся от дыма глаза.

– Вас тянет на маленьких и толстых? – хохотнул Юра. – Толя уже убежал, вот только портки остались.

– Кстати, о его штанах, – подал голос Никита. – Откуда они у него?

– Что, жуткий горох? Я ему тоже говорил, что он перегибает палку, – засмеялся Юра.

– Так откуда они у него? – повторила вопрос Лена.

– Это долгая история, – отмахнулся Юра.

– У нас есть время, – ответил Никита, присаживаясь на стул, так как долго стоять не мог из-за боли в спине.

– Вам правда интересно знать историю Толиных штанов? – удивился клоун.

– Ради этого и пришли, – улыбнулся Никита.

– Не знал, что они производят такое сильное впечатление, – ответил Юра, прислоняясь худым бедром к подоконнику и закуривая новую папиросу. – Раньше у него были другие штаны, тоже широкие и яркие, но в клетку. Однако надо знать Толика, с ним все время случаются неприятные истории. На него здесь, в цирке, напали наши дрессированные собачки и разорвали его прежние штаны в клочья. Ну, не любят собачки Толика! Из-за этого нам даже пришлось перенести время выхода на арену: раньше наш номер следовал за собачками, а потом мы стали выходить после фокусника, иначе эти бестии набрасывались на Толика прямо на арене. Так вот Толя остался без штанов, и как быть? Пошли, конечно, к главному, к нашей новой хозяйке, со своим деликатным делом. Она пообещала, что решит проблему, а каким образом, нас уже не волновало. В общем, она где-то раздобыла отрез этой нелепой ткани, и наши девочки сшили Толяну штаны, решив украсить его сценический костюм еще и пышным бантом. Он в нашем представлении рыжий клоун, а я по имиджу бяка и злюка.

– Значит, штаны для вас организовала Варвара… – прошептала Лена.

– Толе они, конечно же, не понравились, но что делать? Штаны от директора он не мог не надеть. Вот и ходит в них, выслуживается, на смех всем. Безобразие, правда? Кому пришла в голову такая нелепая расцветка? Даже для клоуна перебор!

– А можно мы их возьмем? – спросила Лена.

Пепел с папиросы Юры упал на пол.

– Я, конечно, понимаю, что поклонники хотят иметь частичку кумира, но не сценические же штаны! Никита Георгиевич, объясните ей….

– Мы их вернем сегодня же! – пообещала Лена.

– А зачем тогда берете? В стирку, что ли?

– Считайте, что так.

– Эх, Толян… убьет он меня… – почесал Юра затылок.

– Я лично сегодня же верну ему штаны, – заверил Никита.

– Хорошо, но только под вашу ответственность, Никита Георгиевич! – сдался Юрий.

Лена ухватила свой трофей – штаны клоуна, и они с Никитой, попрощавшись, пошли на выход.

– Ты не устал? – спросила Лена, лукаво посмотрев на спутника.

– Намекаешь, что мы должны поехать к Людвигу прямо сейчас?

– Ты догадливый мальчик.

– Хорошо, едем, – согласился Никита.

Людвиг встретил их, как и в прошлый раз, очень приветливо.

– Опять за тканью? – спросил он.

– Нет! – В один голос ответили посетители, и Никита, несколько смягчившись, добавил: – Мы еще не насладились купленным отрезом. А пришли по другому поводу: хотели узнать, эта вещь сшита из вашей ткани?

– Да, из моей, – обрадовался Людвиг, взяв в руки штаны. – Господи, что это? Зачем сшили такие огромные шаровары?

– Это штаны клоуна, – пояснила Лена. – Скажите, Людвиг, а Ирине вы подарили отрез такого цвета?

– Именно такой, я точно помню, – подтвердил хозяин фабрики. – А что, она сшила из него штаны клоуну? – удивленно спросил он.

– Так получилось… – пожала плечами Лена.

Они с Никитой попрощались с Людвигом и снова поехали в цирк, чтобы вернуть штаны Юрию или самому их хозяину, Толе. Но при входе в шапито их встретила взъерошенная и нервная Варвара.

– Я искала вас после представления, – заявила она, – и что узнала… Зачем вы расспрашиваете моих артистов, задаете какие-то глупые вопросы и, ко всему прочему, забрали у клоуна реквизитную вещь – его штаны? Ну и отблагодарили вы меня за любезное приглашение, ничего не скажешь…

– Мы обещали вернуть штаны, и мы их привезли, не нервничай, – сказала Лена, рассматривая некрасивое, одутловатое лицо подруги.

– А вам не кажется, друзья, что вы заигрались? Зачем вам весь этот «цирк»? – сверкнула та глазами.

– Мы все объясним…

– Лучше объясните, Варвара, где вы взяли эту ткань на штаны клоуна? – прервал Лену Никита, доставая шедевр ткацкого искусства.

– Это допрос? Я – хозяйка цирка. У моего работника произошел инцидент с одеждой, и я ему помогла. А вот какое вы имеете право проходить в служебное помещение и воровать реквизит? Да я в полицию вас сдам!

– Вот и сдай! А заодно там расскажешь, где ты взяла ткань на эти портки! – взвилась Лена.

– Ты меня в чем-то подозреваешь?!

– По-моему, ни о каких подозрениях речь не шла. Ты сама о них заговорила. С чего бы это?

– Не ссорьтесь, девочки! – остановил перепалку женщин Никита. – Варвара, вы просто по-хорошему ответьте, откуда у вас эта ткань, потому что у убитой Ирины пропал точно такой отрез.

Варвара вскрикнула и прикрыла рот рукой.

– Так вот вы меня в чем обвиняете! Ужас! Ну что ж, я отвечу. Я нашла отрез в куче ненужных вещей, сваленных в цирке. А кто его туда положил, я не знаю!

– Так бы сразу и сказала… – пробубнила Лена, переводя дух и понимая, что заявление Вари совершенно бездоказательно. А заодно она подумала: «Хотя, возможно, и Людвиг лжет, что давал отрез Ире. Но тогда непонятно, зачем ему это было надо».

Расстались они с Варварой не очень хорошо, в душе у Лены остался неприятный осадок. Уже в отеле Никита вышел на террасу покурить. Лена в это время нежилась в ванне, полной воды с пеной малинового аромата. На террасе было прохладно, и Никита накинул на плечи теплый джемпер.

– Эй! – вдруг позвал его кто-то.

Он поднял голову и увидел девушку в форме горничной, одиноко стоящую на террасе номера этажом выше. На ломаном английском языке она сообщила:

– Меня попросили передать кому-нибудь из вашего номера, что один человек хочет поговорить с вами. Вам хотят сообщить очень важную новость, но есть одно условие: вы должны прийти один и своего спутника не извещать о назначенной встрече, иначе разговор не получится, и будет утеряна важная информация.

– Куда я должен прийти? – спросил Никита.

– В приезжий цирк. Знаете, где это?

– Знаю. Я все понял, можете передать….

– Я ничего передавать не буду, меня просили только сказать вам это. Я и не знаю, кому передавать, – ответила девушка, и ее темный силуэт исчез с освещенной террасы.

Никита сразу же принял непродуманное решение. Он выскользнул из номера, пока Лена не закончила водные процедуры, чтобы не объясняться с ней. Такси у отеля не оказалось, поэтому он вышел на дорогу и, проголосовав, поймал попутную машину.

Цирк выглядел пустынным и безлюдным. Его уже давно покинули и зрители, и артисты, а завтра купол должны были разобрать рабочие. Ветер играл разноцветными флажками и остатками мусора, гоняя по земле разноцветные бумажки. Никита прошел по территории цирка, не встретив ни души, вошел внутрь купола, там его встретил непроглядный мрак и… резкая боль в шее. Только искры от мощного электрошокера фейерверком разлетелись вверх и в стороны, а затем устремились к полу, освещая собой пространство. Сознание же Никиты, наоборот, погрузилось во мрак.