"Золотой скорпион" - читать интересную книгу автора (Ярославская Татьяна Владимировна)Глава 28Кузя Ярочкин с самого утра сидел в медкабинете и даже пробу с завтрака снимать не пошел, уговорил Тамару Михайловну. Он боялся встретиться с Митькой и не знал, как будет смотреть теперь ему в глаза. Кузе все казалось, что мальчишка увидит его страх и тревогу и станет презирать еще больше. Скорее бы уж его в лагерь отправили. – Кузя, чего-то Гуцуеву вроде бы плохо, – сказала Тамара Михайловна, вернувшись. – Почему плохо? – встрепенулся Ярочкин. – Где он? – Так в изоляторе. Лежит, к стенке отвернулся. Я подошла, он дышит тяжело. Поди температурит опять. Вчера перекупался, рубашку потерял. А перед грозой-то холодно было. Дай-ка градусник, пойду поставлю. – Подождите, я сам схожу. Ярочкин вошел в изолятор, дверь скрипнула, но Митька не повернулся, так и остался лежать лицом к стене, весь скрючившийся, такой маленький, такой жалкий! Кузе не верилось, что этот заморыш мог вчера вырубить его одним ударом и связать так, что милиционерам пришлось резать путы. – Митя, – неуверенно позвал парень. – Ты спишь? Мить, надо температуру измерить. Митька не ответил, только засопел громче. Кузя подошел ближе и положил руку на плечо мальчишки, тот дернулся и еще больше сжался, как пружина, даже сквозь одеяло чувствовалось, как он напрягся. Ярочкин сел на кровать. – А вчера в университете опять человека убили, – зачем-то сказал он. – Примерно в то же самое время, когда ты на меня напал. Или… я на тебя. Короче, когда мы вместе на стройке были. Это хорошо, что мы вместе были. Милиция-то опять тебя подозревала. – Ты меня сдал? – буркнул мальчишка. – Нет, не сдал. – Ладно врать-то. – Понимаешь, мне пришлось рассказать. Они ведь думали, что и меня связал тот, кто убил в университете. Должен же был я тебя защитить. – Защитить?! Пружина резко распрямилась, Митька подскочил и развернулся на кровати. В бешеных глазах его горели злые слезы. – Да, защитить от подозрений, – промямлил, испугавшись этого жгучего взгляда, Кузя. – А какого лешего ты по стройке все болтаешься? Думаешь, в милиции дураки работают? Да они бы тебя все равно вычислили, хотя бы по рубашке твоей. И вообще, – честно признался он, – меня брат заставил все рассказать. Прямо всю душу из меня вытряс. – Не всю, – все еще злился и шипел, как кот, Митька. – А надо бы. Чего ты лезешь все время ко мне?! – Я лезу?! – возмутился Кузя. – Лезешь! – Да я еще помогал тебе, придурку, а ты!.. – А я помогать просил? – А нет?! – Нет. Ты сам предложил. Знаешь, почему я в лагерь не хотел ехать? Я сбежать хочу. И все равно сбегу, никто меня не задержит, особенно ты. – Ты не придурок, ты совсем дурак, – грустно сказал Кузя. – Куда ты побежишь? Мать искать, да? Где? Ты хоть знаешь, в каком городе искать? Знаешь, какая у нас большая страна? Куда ты поедешь, ну-ка скажи? Митька помолчал, потом буркнул: – В Москву. – В Москву. Это огромный город. Ты там заблудишься через полчаса, тебя очень быстро подберут. Хорошо, если менты, они тебя назад в детдом вернут. А если нищие или сутенеры? И заставят они тебя со здоровенными мужиками спать или в метро деньги клянчить. – Я знаю Москву, – спокойно сказал Митя Гуцуев. – Я там жил. – С матерью? – Нет. Не с матерью. Уже потом. Не очень долго. Я больше знаю, я сильнее и умнее, чем вы все думаете. – Ладно-ладно. Верю. Но даже, если ты справишься и не заблудишься, куда ты двинешься дальше? На юг? На север? Куда? Митя молчал. – Тебе же обещала моя мама, что поможет. Ну, дай ты ей время. Знаешь, Мить, она всегда выполняет все свои обещания. И у нее есть влиятельные друзья. Они помогут, они обязательно что-нибудь придумают. Только дай время. Договорились? – Сколько? – Не знаю. Хоть сколько-нибудь. Хоть полгода. А лучше – год. – Нет, – покачал головой мальчик. – До осени. – До осени мало, Мить. – До осени. – Ладно, хоть так. И не ходи больше на эту чертову стройку. Зачем ты все туда лезешь? – По делу. – Завязывай ты с этими делами, Мить. Не ровен час, еще на кого-нибудь набросишься, тогда уж тебя менты точно в камеру упекут. – Это ты на меня набросился, а не я на тебя, – стоял на своем Гуцуев. – Ты чего, правда не помнишь? – Нет, – пожал плечами Кузя. – А ты точно не врешь? – Не вру. – Ничего не помню. – Может, ты и есть маньяк? – усмехнулся Митька. – Убиваешь и не помнишь. – Да ну тебя! Кузя вышел из изолятора и растерялся, забыв даже, куда надо идти. Он тупо смотрел на термометр, который так и не поставил Митьке. Не могу я быть убийцей, думал он. Или могу? Я же не помню, как напал на Гуцуева. Или я не нападал? Голова гудела, как пустой котел. Да нет же! Не мог он убить проректора в университете. Раз у Митьки алиби, то у него – тем более. Он же сидел в это время связанный у теплотрассы на стройке. Тьфу, бред какой! |
|
|