"Интендантуррат" - читать интересную книгу автора (Дроздов Анатолий Федорович)

9.

Сказать, что Крайнев поутру себя ругал, означало ничего не сказать. Он себя истязал. Морально. Одним махом он нарушил строгие инструкции, выданные Москвой: современной и сорок третьего года. Вместо того, как предписывалось, постепенно войти Эльзе в доверие, узнать ее настрое и взгляды, и только потом, верно оценив ситуацию, отдать письмо брата, он сделал это сразу. Ну и что? Дамочка грохнулась в обморок и хорошо, что быстро очнулась. Не подхвати он ее, могла расшибиться, закричать, набежали бы люди. После чего Крайневу пришлось бы давать показания в СД. Нормальный человек сразу сделал бы вывод, но Крайнев продолжил сеанс кретинизма. Рассказал Эльзе куда больше, чем следовало. Вспомнил пожелание Судоплатова прощупать дамочку на предмет особого метода сбора информации. Прощупал...

От осознания того факта, что он теперь изменщик коварный, Крайневу хотелось выть и стегать себя бичом, подобно кающемуся монаху-флагелланту. Причем стегать по строго определенному месту - тому, которым грешил. Будь в комнате бич, Крайнев этим бы занялся, но бича не было. Приходилось вставать и продолжать так криво начатое дело. Крайнев побрился, умылся и застегивал мундир, когда в дверь постучали. Это была Эльза.

- Вот! - она протянула ему толстую тетрадь. - Донесение.

Крайнев молча пролистал. Тетрадь на две трети была исписана аккуратным почерком. Ночью он выставил Эльзу за дверь, сославшись на узкую гостиничную койку, где двоим спать - только мучаться. На самом деле ему было стыдно. Эльза ушла с великой неохотой, перед расставанием Крайнев не забыл напомнить ей, что интересует Москву.

- Ты писала всю ночь? - спросил он.

- Не спалось! - отмахнулась она.

Крайнев посмотрел на нее внимательно. Глаза Эльзы покраснели, под ними появились мешки.

- Эльза Теодоровна! - сказал он укоризненно.

- Вчера ты звал меня иначе! - обиделась она.

- Эльза, Элечка! - повторил как можно мягче.

- Так-то лучше! - она прислонилась к нему.

- Нельзя так делать! - сказал Крайнев, машинально поглаживая ее плечики. - Это опасно.

- Почему?

- Тебя могли застать за написанием.

- Ночью?

- Тетрадь могла попасть на глаза постороннему.

- Я не выпускала ее из рук!

- Все равно...

- Ты что, недоволен? - она отстранилась. - Я так старалась!

- Жалко тебя! - признался Крайнев. - Выглядишь неважно.

- Так бы и сказал! - фыркнула Эльза. - Поправим. За полтора года у меня не было ни одного выходного дня, сегодня я решила его взять. Проведем день вместе. У меня есть дом, который пустует, я сдам его в аренду немецкому интендантуррату. Так многие поступают. В гостинице жить дорого, к тому же офицерам не нравятся ограничения насчет женщин. Мой офицер сейчас позавтракает, после чего отправится смотреть дом. Вот ключ. Я приеду чуть позже - дела, но приеду обязательно: надо показать квартиранту дом, объяснить, чем и как в нем пользоваться, договориться об арендной плате. Куда ехать, Саша знает. Отвезет и вернется за мной...

- Саша? - удивился Крайнев. - Ты познакомилась с Седых?

- Еще в первый ваш приезд. Я поблагодарила его за колку дров, он ответил, что такая красивая женщина могла сделать это иначе. Он объяснил как.

- И? - напрягся Крайнев.

- Получил по мордам. После чего извинился, но стал жаловаться, что ночью одному холодно.

- А ты?

- Велела отнести ему шнапса. Дров-то наколол.

Крайнев захохотал. Эльза глянула на него с подозрением, но тоже улыбнулась.

- Побегу! - сказала она. - Надо проинструктировать помощника, собрать кое-что. Иди завтракать, не тяни!

...Крайнев не успел распаковать чемодан, как приехала Эльза. Поставив у порога тяжелую корзину, она бросилась ему на шею. Крайнев засмущался: Седых вошел следом. Саша подмигнул и показал большой палец.

В спальне Эльза сразу начала зевать и тереть кулачком глаза. Крайнев велел ей ложиться. Она стала возражать, тогда он сам раздел ее и засунул под одеяло. Она потребовала, чтоб он лег рядом и тоже отдохнул. Когда Эльза уснула, Крайнев осторожно поднялся и стал читать донесение. Оно его потрясло. Предполагалось, что Эльза многое знает, но чтоб столько! В тетрадке с немецкой скрупулезностью были перечислены воинские части, дислоцированные в N и его окрестностях, их номера, точное месторасположение, принадлежность родам войск, примерный численный состав, вооружение, фамилии и звания командиров... Затем следовали адреса и численный состав оккупационных учреждений в N, организация их работы, фамилии руководителей, их личные характеристики... Фамилии, адреса и характеристики немецких пособников... Читая эти страницы, Крайнев знал, кого заинтересует последняя информация. Вслед наступающим частям Красной Армии движутся особые группы НКВД. В городе идут бои, но люди в форме НКВД уже врываются в дома, где живут предатели (пригодятся адреса!), вяжут, арестовывают, увозят... Пусть! Не жалко. Крайнев с уважением поглядел на спящую Эльзу. Впервые за сегодняшний день подумал, что вчерашнюю ласку она отработала. Сторицей. Такого агента надо холить и лелеять, чутко выполнять его капризы и пожелания. Если это будет стоить ему душевных мук, пусть! Это его муки. Эльзе о них знать незачем.

Прочитав донесение еще раз, Крайне обнаружил в нем пробелы. О чем-то Эльза умолчала, что-то пропустила. Крайнев сел составлять вопросник. Писать пришлось карандашом на бумаге, от такого он давно отвык, поэтому провозился долго. После чего отправился готовить обед. Продуктов в корзине Эльзы было в избытке, но они требовали приложения умелых рук. Седых с утра был отряжен на заготовку дров, поэтому Крайнев хлопотал один. Пришлось растопить плиту, варить овощи и мясо в допотопной кастрюле, потом чистить картошку. Времени ушло вагон. Шел второй час дня, когда в кухне появилась Эльза. Позевывая, она заглянула в кастрюлю, попробовала и удивленно причмокнула:

- Ты умеешь готовить?

- Я все-таки интендант! - сказал Крайнев гордо. - Хоть и русский.

- Рассказывай! - не поверила Эльза и отправилась звать Седых.

Они пообедали, выпили вина. Седых пить "компот" отказался, заявив, что настоящие мужчины предпочитают другой напиток. Крайнев с Эльзой сделали вид, что намек не поняли. Огорченный Седых отправился отдыхать в выделенную ему комнату, Крайнев с Эльзой пошли к себе. Крайнев предполагал заняться составлением донесения, но Эльза сказала, что это подождет. Крайневу вновь пришлось ее раздеть (Эльзе в прошлый раз очень понравилось), после чего самому лезть под одеяло. Эльза, обняв его, тихо спросила, куда женщина должна целовать мужчину, чтоб ему было так же хорошо, как ей вчера. Крайнев начал убеждать, что целовать вовсе не обязательно, ему и без того просто чудесно. Эльза велела перестать мямлить и отвечать правдиво. Крайнев ответил. Эльза пожелала проверить информацию. Крайневу пришлось руководить процессом, в ходе которого неопытность женщины была в полной мере компенсирована ее старанием. Но и после того, как Крайнев удовлетворенно стих, Эльза не угомонилась. Таинственным шепотом спросила, правда ли, что то, чем они только что занимались, называется "французский поцелуй"? Крайнев сказал, что это хотя и называется французским словом, но вовсе не "поцелуй". Настоящий французский поцелуй отличается от обычного всего лишь большей глубиной и чувственностью. Эльза попросила показать. Поцелуй ей понравился, и она, лежа на Крайневе, стала оттачивать технику. Кончилось тем, что они поменялись местами, а потом делали это несколько раз уже в ходе самого процесса. Введение в Камасутру продолжалось долго. К вечеру Крайнев чувствовал себя так, будто разгрузил вагон дров, но, стиснув зубы, терпел. На столе лежало недописанное донесение, агент в случае неправильного поведения резидента мог закапризничать и отказаться отвечать на вопросы.

После ужина донесение было, наконец, закончено. Крайнев сказал, что утром отвезет его в бригаду. Его не будет в N два-три дня. В ответ услышал, что если уедет так надолго, то может не возвращаться. Крайнев стал убеждать, мотивируя необходимость отъезда насущной необходимостью. На что Эльза заявила, что донесение вполне по силам отвезти одному Седых, благо не слишком тяжелое. Крайнев отправлять Сашу с такой опасной ношей опасался. Хотя документы у Седых в порядке, путешествующий в одиночку Hiwi вызывает подозрения, любой патруль фельджандармерии остановит, обыщет... Другое дело - офицер в бричке. Договорились, что Крайнев все же поедет, но вернется к вечеру. До комендантского часа, уточнила Эльза. Хотя у нее есть ночной пропуск, но разгуливать по N в темное время ей мало улыбается. Ждать его в доме день напролет не позволяют дела. Она не спящая царевна...

Договор был скреплен французским поцелуем, после чего обе высокие стороны отправились спать. В прямом смысле этого слова - устали оба. Крайнев проснулся ни свет, ни заря, они с Седых наскоро перекусили и отправились в путь. Эльзы в доме не было - ушла затемно. К полудню разведчики были на "маяке" - том самом хуторе. Крайнев передал связному донесение, строго настрого наказав погибнуть, но не допустить попадания в руки врага. Связной отнесся к его словам серьезно. Достал противотанковую гранату, обернул вокруг нее тетрадь, пообещав в случае опасности взорвать ее вместе с собой. Седых запряг в бричку давешнюю кобылку, и та до сумерек привезла их в N. Эльза ждала. Сходу бросилась Крайневу на шею и, забыв уроки французского, стала покрывать его лицо самыми обычными, но не менее горячими поцелуями.

- Я так скучала! - сказала, угомонившись. - Целый день!

- Эля, - сказал Крайнев, глядя ее волосы. - Идет война. Рано или поздно мне придется уехать надолго.

- Знаю, знаю! - прервала она. - Но пусть не сейчас! Я только-только тебя нашла! Понимаешь, шесть лет! Одна-одиношенька! Не с кем поговорить, некому пожаловаться, поплакаться, наконец. Ты не должен меня упрекать!

Крайнев согласился, и они отправились ужинать. Седых, за то, что доставил господина интендантуррата вовремя, получил бутылку шнапса. Саша поворчал, дескать, немецкий картофельный самогон в подметки не годится русской водке, но по лицу было видно - доволен. После ужина все разошлись по комнатам. В это раз Камасутры не было. Крайнев с Эльзой ласкали друг друга, как умели, и как им хотелось. После чего Эльза стала рассказывать. Как жила до 1937 года и как после. Про отца, брата, Пеккера и гостиницу "Советская". Рассказывала долго, иногда плакала. Крайнев гладил ее по голове и осушал слезы губами. Эльза уснула на его плече, а Крайнев долго лежал с открытыми глазами. Произошло то, чего он так опасался. Агент Эльза перестала существовать, превратившись в просто Элю. Женщину, достойную любви и уважения, наивно и трогательно избравшую его опорой в жизни. Обмануть ее нельзя. Эльзу сможет защитить только он. Если она погибнет, в Москве огорчатся, но только из-за утраты полезного источника. Сейчас не до сантиментов. Ежедневно на фронтах гибнут десятки тысяч людей, чем Эльза лучше? Кому дело до судьбы юной женщины, можно сказать, девочки, так трогательно прижавшейся к его плечу? Эту судьбу ломала одна власть, затем другая, обеим было плевать на чувства и переживания Эльзы. Неудивительно, что она потянулась к первому, кто выказал сочувствие, без оглядки вручив его руки свою жизнь. Крайнев погладил спящую Эльзу по щеке и тихонечко поцеловал. Она вздохнула и крепче прижалась к нему...

Последующие пять дней Крайнев бездельничал. Донесение улетело в Москву, следовало дождаться одобрения и новых указаний. Чтоб не засвечивать "маяк" чрезмерно частыми посещениями, Крайнев заранее условился: ответ с Большой земли доставит хозяин хутора. Документы у того настоящие, время от времени хуторянин возил в N продукты на продажу - обычное дело. Валяясь на койке Крайнев, вспоминал старые фильмы про разведчиков, герои которых ни за что не позволили бы себе производственного простоя. Взяли бы пистолет и вышли на большую дорогу, то есть, ночную улицу. Отлавливать пьяных гитлеровцев, стрелять их, топить, душить и производить прочие действия по сокращению численности врага. Наплевав при этом на риск сократиться самому. Большего идиотизма придумать трудно. Долгое время готовиться к внедрению в ряды врага, осуществить легализацию и провалиться из-за пьяного денщика? Подготовка разведчика дорого стоит, но отдача может быть многократной. Не погибни в N группа диверсантов, она навела бы на город эскадрилью-другую Ил-4. Тяжелые бомбардировщики в полчаса уничтожили бы немцев больше, чем пять партизанских бригад в открытом бою. Дальняя бомбардировочная авиация находится в прямом подчинении Сталина, поэтому великолепно оснащена. Руководит ей маршал Голованов, замечательный летчик, организатор и стратег. Карта N в Москве имеется, адреса целей известны. У Голованова лучшие в ВВС экипажи. Огромный опыт, слетанность, филигранное мастерство, передовые тактические приемы... Десяткам немецких офицеров в N можно писать завещания. После налета Крайневу в N работы не будет, его наверняка отзовут в бригаду. Эльза? Взять с собой? В бригаде пользы от нее никакой, Саломатин лишних людей не держит, придется отправить в Москву. Там, скорее всего, пошлют на фронт, военным переводчиком. Дальнейшее известно. Повезет - попадется нормальный командир, закончит войну без проблем. А если нет? Красивая женщина среди толпы офицеров, озверевших от долгого мужского поста... Начнут вербовать в походные жены, при отказе - угрожать расправой. Сколько таких дел прошло через трибуналы в войну! Приговоры выносились мягкие, как правило, понижение в должности и звании. В худшем случае - штрафной батальон. А девчонки вешались, стрелялись, резали вены...

Занятие себе Крайнев все же придумал. Следовало детально изучить N. У него бричка, может немецкий офицер-отпускник покататься по городу и окрестностям, познакомиться с достопримечательностями, а заодно - и с расположением немецких учреждений, патрулей на дорогах, путями проникновения в город и отходом из него? Идея была правильной, остановка случилась за гидом. Стать им вызвалась Эльза.

- Скомпрометирую тебя! - возразил Крайнев.

- Наоборот! - засмеялась Эльза. - Я так долго обходилась без покровителя, что подпала под подозрение. Дамочка закрутила любовь с немцем! Сплошь и рядом! Пусть завидуют!

Назавтра они отправились на экскурсию. Катались по улицам, заходили в магазины и рестораны, Эльза, нарядная, веселая, здоровалась со знакомыми и махала им ручкой. Крайнев ловил завистливые взгляды немцев и ненавидящие - русских. На следующий день был пикник - по чистой случайности ввиду немецкой воинской части, двор которой был утыкан высокими антеннами. Крайнев успел хорошо их рассмотреть и сделать выводы, прежде чем появился патруль во главе с молоденьким лейтенантом. Смущаясь, лейтенант попросил покинуть месторасположение секретного объекта. Крайнев заверил, что немедленно подчинится, и угостил офицера бокалом вина. Эльза вручила солдатам по бутерброду с толстенным ломтем сала. Лейтенант осушил бокал, поцеловал ручку фрау и долго смотрел вслед бричке, уносившей прочь белокурое создание с глазами ангела.

Ангелу пришлось вернуться на работу, гостиница требовала постоянного присмотра. Теперь Эльза могла проводить с любимым лишь несколько часов днем, когда дел было мало. К вечеру она возвращалась в гостиницу, где оставалась до поздна. Тем не менее, ночевать в кабинете она перестала, каждый раз бежала домой. Нередко Крайнев уже спал, Эльза раздевалась и ныряла ему под бочок. Вставала она засветло. Крайнев просыпался, только вмятина на соседней подушке да запах ее духов свидетельствовали, что ночь он провел не один. Это было неразумно: немецкие патрули могли по дурости выстрелить в ночного прохожего, да и грабители в N водились. Крайнев сказал о этом Эльзе.

- Ничего ты не понимаешь! - отмахнулась она. - Я целый день вижу эти фашистские рожи, потом бегу домой, где ты. Лягу рядышком, обниму... Мне даже не надо, чтоб ты меня целовал, достаточно прижаться к тебе, чувствовать твое тепло и дыхание...

Слушая Эльзу, Крайнев мрачнел. Он больше не пытался заговаривать о жене, оставшейся в Москве. Его отношения с Эльзой все менее походили на адюльтер, в котором обе стороны прекрасно знают, чего хотят. Эльза влюбилась всерьез. Так, как это принято у женщин того времени: на всю жизнь. Покойная Соня так и не вышла замуж, хотя наверняка предлагали. Такой красавице не могли не предложить. Соня не захотела. Перед смертью призналась, что любила только его. Он что, отправился в прошлое, чтобы ломать женщинам жизнь?

Однажды перед домом Эльзы остановилась телега, и бородатый мужик спросил у вышедшего к нему Крайнева, не желает ли господин офицер купить свежих яиц. Господин офицер пожелал, и крестьянин заехал во двор. Там он вручил услужливому денщику корзинку с отборными куриными яйцами, получив взамен от офицера несколько серых банкнот с большой цифрой "2". В ходе этой операции крестьянин ненароком сунул в руки покупателя свернутый тугим пакетиком листок, офицер рассеянно положил бумажку в карман и пошел в дом. Гигант-денщик вместе с крестьянином выпрягли из телеги заморенного коня, вместо него завели в оглобли застоявшуюся кобылку, после чего крестьянин уехал.

В доме Крайнев развернул листок, увидел столбцы цифр и засел за расшифровку. Это не заняло много времени. При своей абсолютной памяти Крайнев держал код в голове, поэтому не тратил время на вспомогательные средства, сразу писал текст на бумаге. Сообщение из Москвы его потрясло. Он перечитал его несколько раз, разыскивая в словах потаенный смысл, но потаенного не было.

"Петрову.

Полученная от вас информация принята к сведению. Передайте агенту благодарность. Попросите его раздобыть фотографии, пригодные для идентификации упомянутых в донесении лиц. Вам надлежит остаться в N на длительный срок. Командование заинтересовано в получении на постоянной основе сведений о работе местного железнодорожного узла. Необходимо выяснить количество проходящих через узел военных эшелонов, груз, направление движения, время прибытия в пункт назначения. Сообщите, когда наладите канал поступления информации, после чего в ваше распоряжение будет направлен радист для организации оперативной связи с центром.

Судоплатов".

Крайнев вспомнил культовый фильм "Семнадцать мгновений весны", эпизод, когда Штирлиц ругается, получив задние из Москвы. У авторов фильма был знающий консультант. Он что, будет сидеть на станции, подсчитывая эшелоны? Или развязно подойдет к поездной бригаде: "Чё везем, ребята! Никак танки? Миночку магнитную не захватите?" Можно отправить на станцию Эльзу, да и Седых дрова в доме переколол. Кого первого СД загребет? И как скоро? Денек посидеть дадут? Виселицу в центре N освободили, три свежих придурка на ней будут хорошо смотреться...

Занятый такими мыслями, Крайнев не заметил, как пришла Эльза. Она молча вытащила из его руки листок с текстом, прочла, после чего повела себя странно. Бухнулась на колени перед иконой Божьей Матери, висевшей в углу, и стала класть поклоны. Изумленный Крайнев молча наблюдал. Закончив молиться, Эльза вернулась к нему, села на колени и прошептала на ушко:

- Богородица услышала мои молитвы! Я просила ее оставить тебя со мной - и вот! - она вернула ему листок.

Крайнев в ответ только вздохнул.

- Ты не рад?

- Не знаю, как это сделать. Формально я в отпуске, но он заканчивается. Продление невозможно, никто не поверит. Война.

- Переведись в N служить, - сказала Эльза, приглаживая его растрепавшиеся волосы. - Здесь интендантов полно. Одним больше, одним меньше...

- Легко сказать!

- А ты поговори с Бюхнером! - посоветовала Эльза. - Он многое может. И деньги любит! - Эльза вспорхнула с его колен и побежала к комоду.

- Ты куда?

- Тебе нужны фотографии!

Эльза притащила альбом и сунула в руки Крайневу. Пока он листал, Эльза, пристроившись рядом, давала пояснения. Фотографий было много. Группы людей, мужчины и женщины, в немецкой форме и штатском, смотрели в объектив и улыбались. Превалировал один сюжет: вход в оккупационное учреждение (вывеска видна и хорошо читается), возле его выстроились люди.

- Как будто специально компромат готовили, - сказал Крайнев.

- В сорок первом немцы думали, что пришли навсегда, - пояснила Эльза. - Любили фотографироваться.

- Откуда это у тебя?

- Дарили знакомые. Немцы и наши. Фотографии забывали постояльцы гостиницы. Я не выбрасывала - вдруг вспомнят?

- Тебе надо памятник поставить, что сохранила!

- Лучше поцелуй! - сказала Эльза. - Тебе ведь наказали поблагодарить.

Поцелуем, понятное дело, не обошлось. Крайнев на руках отнес Эльзу в постель, раздел, после чего словами, руками и всем, чем располагал, долго выказывал агенту благодарность командования. Агент принимала ее с искренней теплотой. После чего в свою очередь благодарила командование за высокую оценку. Процедура награждения затянулась, но по обоюдному согласию. После обеда Крайнев усадил Эльзу за стол. Безжалостно выдирая очередное фото из альбома, он метил его и тонким перышком (у Эльзы нашлось) писал номера над головой каждого из запечатленных на снимке лиц. Эльза на листок бумаги заносила фамилии, имена пронумерованных. Работали они споро, отвлекаясь на короткое время, чтобы поцеловать партнера (Эльза) или выразить ему свое восхищение (Крайнев). Обычно поцелуй следовал за восхищением, но иногда опережал.

Вечером Крайнев появился в ресторане гостиницы. Бюхнер сидел за столиком и вежливо разрешил интендатуррату Зонненфельду составить компанию.

- Вас можно поздравить? - спросил Бюхнер, отхлебывая коньяк. - Взяли неприступную крепость? Весь N только и говорит!

- Я ведь обещал! - сказал Крайнев напыщенно.

- Вы приобрели могущественного врага в лице фон Лютцова.

- Как мне стало известно, Абвер не имеет виды на фрау Полякову.

- Хватает других! - не согласился Бюхнер. - Полякова слишком красива. Я б на вашем месте поостерегся.

"Поздно пить Боржоми, если печень отвалилась!" - хотел сказать Крайнев, но по вполне объяснимым причинам ограничился только первым словом.

- В любом случае вы скоро вернетесь в свою дивизию, и сердце Поляковой станет свободно. Желающие занять опустевшее место найдутся.

- Эту проблему я хотел обсудить с вами, - сказал Крайнев и перешел к изложению вопроса.

- Перевести офицера с фронта в тыл! - Бюхнер покачал головой. - Это было возможно в сорок первом, когда вермахт стоял под Москвой и все считали дни до окончания кампании. Сейчас практически невозможно.

- В мире нет ничего невозможного! - возразил Крайнев.

- Потребуется согласие командования вашей дивизии.

- Это я беру на себя.

Бюхнер вопрошающе посмотрел на него. Крайнев кивком подтвердил сказанное.

- У вас хорошие связи! - оценил Бюхнер.

- Думаю, ваши не менее значительны.

- Мне нужен опытный интендант, - сказал Бюнер, - но есть ряд обстоятельств. Вы говорите по-русски?

- Я родился в Риге и до шестнадцати лет жил там. Учил русский в школе, - соврал Крайнев.

- Скажите что-нибудь по-русски.

- Интендантуррат Зонненфельд и его возлюбленная будут чрезвычайно признательны господину Бюхнеру за оказанную помощь, - четко выговорил Крайнев.

- Не все понял, но смысл уловил, - улыбнулся Бюхнер. - Договорились! Пять тысяч марок! Прямо сейчас.

- Я привезу их вместе с бумагой о моем переводе.

- Не выйдет! - покачал головой Бюхнер. - Нужно подавать информацию о закрытии вакансии немедленно. Я должен быть уверен...

"Гнида! - мысленно выругался Крайнев. - Вымогатель! Приеду я с нужной бумагой или нет, а деньги останутся. Наглый рэкет. Чтоб тебя!.." - Крайнев мысленно пересчитал оставшиеся у него в бумажнике деньги, которыми его снабдил Ильин. Пять тысяч не получалось. Даже две...

Он извинился перед Бюхнером и пошел разыскивать Эльзу. Нашел ее в кабинете. При виде насупленного Крайнева, лицо Эльзы вытянулось. Крайнев сообщил причину, Эльза заулыбалась. Открыла сейф и отсчитала требуемую сумму. Остаток бросила обратно.

- Элька! - Крайнев прижал руку к груди. - Честное слово... Сообщу в Москву и следующим самолетом...

- Лучше б поцеловал! - прервала она.

Крайнев не заставил себя долго упрашивать. Свои чувства он выразил настолько бурно, что Эльзе затем пришлось оправлять платье, прическу и заново красить губы. Да и Крайнев вернулся в ресторан несколько растрепанный.

Бюхнер ждал. Тщательно пересчитав деньги, он сунул их в карман и улыбнулся:

- Я не сомневался, что вы найдете нужную сумму. Счастливчик! Хорошо быть молодым и красивым! Приходите завтра! Ознакомитесь с кругом обязанностей, местом службы, познакомитесь с людьми. Я держу слово!..

Назавтра Крайнев побывал у Бюхнера, а следующим утром уехал в бригаду. В этот раз Эльза отпустила его без возражений.

- Возвращайся скорей! - попросила на прощание.

- Как только, так сразу! - пообещал Крайнев и с запечатленным на устах поцелуем покинул N. Вечером он докладывал Саломатину и Ильину о проделанной работе. Слушали его, не перебивая.

- Колись, как охмурил дамочку! - спросил Ильин, когда Крайнев закончил.

Крайнев смутился.

- Да, ладно, Седых все рассказал! - Ильин толкнул его в бок. - Орел! Так и надо!

- Не по инструкции.

- Инструкции в штабах пишут, чтоб задницы свои прикрыть. Если что, мы не виноваты, резидент действовал не по писанному. Этих сочинителей бы к немцам! Ты правильно оценил обстановку и принял верное решение. Есть результат. Мы тут охренели, - Ильин употребил другое слово, - когда через день после твоего отъезда получили донесение. И какое! Поэма! Поначалу так и подумали - сочинение на вольную тему. Я даже в Москву отправлять не стал, пока не проверил, что мог, по своим каналам. Виктор, ты герой! Я б тебе сам звезду привинтил!

- Это Эльза герой! - возразил Крайнев. - Я-то причем?

- Ты даешь! По чьему заданию она это писала?

- Мне перед ней до сих пор неудобно, - вздохнул Крайнев. - Совратил, использовал.

- Это почему неудобно? - возмутился Ильин. - Чем таким важным она до тебя занималась? Кормила немцев вкусно, постельки им стелила, может, и в постельках тех согревала?

Крайнев сделал протестующий жест. Ильин только разъярился.

- Сейчас, когда немцев за Днепр выбросили, многие по-другому запели. Что она за два года для Родины сделала? Фашиста отравила или хотя бы пистолет у него украла? А-а, за жизнь боялась? В N до сорок второго года подполье действовало. Комсомольцы, вчерашние школьники. Мальчики, девочки... Листовки по стенам клеили, оружие на болях боев искали, в немцев стреляли... Конспирации никакой, потому провались быстро. Но хоть показали гадам, что не все задницы им лижут! Что ж твоя Эльза не присоединилась? Что плохого ты для немки своей сделал? Из говна вытащил? Чтоб с ней было после войны, знаешь? Активное сотрудничество с оккупантами, да еще ближайшие родственники осуждены по пятьдесят восьмой. Двадцать пять лет лагерей в лучшем случае! Ты ж ее спас, звание советского человека вернул! Ручки тебе должна целовать, паскуда! Ноги мыть и воду ту пить! А он "неудобно"... Видеть не могу эти сопли!

Ильин убежал, хлопнув дверью, Крайнев с Саломатиным вышли на свежий воздух - прочистить легкие после прокуренной избы.

- Насте не вздумай рассказать! - сказал Саломатин. - С тебя станется. Себя не успокоишь, а ей огорчение. Ты ж не для распутства с немкой закрутил, для дела.

- Совесть грызет! - признался Крайнев.

- Терпи!

- Ты бы смог? - сердито спросил Крайнев. - Вот так?

- Даже не сомневайся! Смог бы, и Таня моя на это благословила бы. Ты осознаешь, сколько жизней твое донесение спасло? Четверо уже погибли, а людей в N посылали бы снова и снова, потому что этот город нам во! - Саломатин черкнул ладонью по горлу. - Кость в горле! Осиное гнездо! Что там осы фашистские замышляют, никому ведомо, а ты в самое нутро проник. Если получится, тысячи людей живы останутся; те, которых немцы, что через N сегодня едут, на фронтах положат. Чтоб ты имел понятие: бригаде запретили активные военные действия. Задача: охранять занятую территорию, обеспечивая воздушную связь с Москвой. Понял? Все как один на тебя работаем! Москве сведения нужны. Поэтому корми свою немочку с ложечки, целуй-милуй, к сердцу прижимай, спинку в бане три, но за N зубами держись! Иначе бойцы мои, которых сотни в земле лежат, встанут и в глаза тебе плюнут! И я - первый! Никто тебя сюда не звал, но раз пришел - живи по нашим законам! Воюй, как Родина велит! А стыд свой зажми в кулак или засунь куда подальше. Сломаем немцам хребет, тогда и будем стыдиться...