"Дракон по имени Малыш" - читать интересную книгу автора (Ханами Тая Владимировна)Глава 1.Она знала все. А я, наоборот, не ведала ни о чем - кроме снега, синющего неба, морозного воздуха, валунов и сосен. И о том, что юную провидицу надо уберечь от веток молодых хвойных, так и норовящих наподдать по пухлым розовых щечкам. Впрочем, о ветках дите тоже знало, и очень заранее от них уворачивалось. Наверное, это вообще скучно - быть сильной прорицательницей. Может быть, поэтому молодая ежка Жозефина, нет-нет, да просила меня покатать свое всезнающее чадо: я была единственной в Заповеднике, кто порой не слушал судьбу. Только одно и было мне доподлинно известно: плутай я, не плутай, а ноги сами понесут меня к пещере дракона. – Не-а, - безапелляционно раздалось за спиной. Я сходу взбежала на пригорок, в последний момент обогнула огромный валун. Сани заложили крутой вираж, и перевернулись. Раздался счастливый смех. Площадка перед логовом была пуста, ковер снега нетронут. И на этот раз - нет. Это ничего, я подожду. – Маня. Соседняя сосна нехотя превратилась в многоножку. – Что, Мань, опять не вышло? - Сочувственно подмигнула я ей. Двухметровый страж Заповедника покачала кошачьей головой. Насколько я могла понять, она не шибко огорчилась. – Прокатишь? – Угу, - сообщила, как данность, провидица. Маня изобразила гнев - закружилась вокруг нас, слилась в рыжее кольцо. Чадо сидело со спокойным лицом - ему ли не знать, что нам ничего не грозит? И оно, конечно же, было право. Маня, покрутившись для проформы, подставила спину - залезайте, прокачу с ветерком! Довезя нас до избушки Жозефины, многоножка остановилась. – Таня. На крылечке спустя мгновение показалась упомянутая ею девица. Скажу сразу, что Танька, подруга моя университетская, изменилась. Общение с ведьмой Жозефиной не прошло для нее даром, но явно пошло на пользу. Она, от рождения обладающая идеальными чертами лица, и не менее идеальными пропорциями фигуры, прекратила выставлять напоказ свою богами даденную красоту, но сжилась с нею, и расцвела еще больше. Я улыбнулась - наблюдать это чудо природы было крайне приятно. Между тем, подруга была чем-то крайне взволнована: – Ты представляешь?! Я оглянулась на прорицательницу. Та созерцала маленькое облачко в синем небе, и, казалось, целиком погрузилась в медитативный процесс. – Нет, - повернулась я к Таньке. - А что? – Шурик женится! - Плюхнулась та на многоножку рядом со мной. – Ненадойго, - обвела нас пигалица недетским взглядом. – Моська! - Ахнула за нашей спиной мать провидицы. Погрозила дочке кулаком. Потом спохватилась, сменила гнев на милость, и у нее в руках материализовалась большая красивая книжка. Дите немедленно отвлеклось от предсказывания незавидной судьбы Танькиного знакомого, сползла со стража, и направилось к матери. – Юбю касить кайтинки, - важно заявило оно, и вцепилось обеими руками в книжку-раскраску. - Долзно непьехо поючица, - возвестило оно секунду спустя, и, отодвинув мать в сторону, потопало в избу. Жозефина облегченно вздохнула, и последовала за дочуркой. Я подождала, пока за ними захлопнется дверь, и повернулась к подруге, сидящей в позе мыслителя Родена. Полуденное январское солнышко ласково грело, и Таньке, одетой в джинсы и клетчатую рубашку, было совсем не холодно. – Так о чем мы с тобой… – О Шурике, - печально ответствовала девушка. Шурик, Шурик… Кто это? Неужели… – Этот твоя самая первая любовь, что ли? Еще платоническая, если я не ошибаюсь? Танька воззрилась на меня фирменным взглядом ведьмы Жозефины. Я, в очередной раз порадовавшись, что в подруге начисто отсутствует какая бы то ни было магическая жилка, уставилась на нее невинными глазами. – Вечно ты со своим анализом, - проворчала Танька. - И как тебя вообще угораздило влюбиться? – Сама не понимаю, - пожала я плечами. - Но давай сейчас не будем обо мне, расскажи мне лучше, что у вас там с Шуриком приключилось. – Он женится, - всхлипнула Танька. - Не на мне… Вот так-так… Слезы. Так убиваться по Шурику? Слов нет, парень был (и есть) на редкость талантлив. Он мог починить любой прибор, спаять любую схему, повесить самодельную полку на стену… По-моему, даже колонки на первом курсе сбацал… Но в остальном… На мой взгляд, руки, растущие из правильного места, еще не являлись достаточным (да и необходимым тоже) условием для того, чтобы плакать по их обладателю. – Кем он был для тебя? – Мне так хорошо было рядом с ним, когда он паял, - всхлипнула Танька. – Я тоже люблю запах канифоли, - не смогла не улыбнуться я. – Ты не понимаешь, - покачала головой Танька. - Ты никогда не была физиком по-настоящему. Тебе чужд азарт эксперимента, ты не секешь в приборах, ты… - Все больше и больше распалялась она. – Правду говорить легко и приятно? - Прервала я бурный поток уже обвинений. - Кстати, ты можешь продолжить список того, что мне не доступно: я начисто забыла всю университетскую физику и математику. Танька, вздрогнув, вскинула на меня слипшиеся ресницы. – Как это, забыла? Всего за какие-то два-три года? Ты же студиозусам преподавала! Сердиться на нее было совершенно невозможно: – Это побочный эффект моего пребывания в одном очень странном месте, - поморщилась я. - Прическа, кстати, оттуда же. – Да… На голове у тебя теперь нечто, - с непонятной интонацией протянула Танька, мельком взглянув на мою шевелюру. - Все время забываю, что ты стала не пойми кем… Я пропустила "лестную" характеристику мимо ушей. Думать на тему о том, что я не то дракон в человечьем обличье, не то человек милостью драконьей, мне совершенно не хотелось. – Так что у тебя с Шуриком-то? – Это была мечта невоплощенная, - вздохнула Танька. – А другие парни? Не сошелся же свет клином на этом Шурике? Танька еще больше помрачнела - да так, что я было подумала: "а что, если и впрямь, сошелся…?" Но, не успела мне прийти в голову эта бредовая мысль, как подруга соизволила заговорить снова: – Я хочу просто Я, не удержавшись, скосила глаза в сторону вышеуказанного объекта. Слов нет, выглядел он аппетитно, выгодно подчеркивался покроем рубашки (и расстегнутым воротом). – Ага, - глубокомысленно изрекла я, вызвав тем самым еще один "ведьминский взгляд". Но, положа руку на сердце, я прекрасно понимала метания Танькиной души - наверное, потому, что сама в этом отношении была на нее похожа. И никогда не смешивала любовь идеальную и то, что с нею обычно путают - например, детопроизводство. Конечно же, последние иногда рождались в результате той самой любви. Но, если откровенно, я таких случаев знала немного. А в нынешние времена и дети, по большому счету, вышли из моды. Большинство моих ровесников сходились потому, что им "вместе было удобнее жить". И связывала такие пары отнюдь не любовь, чистая и невесомая, но прагматика, жесткая и циничная. А Танька как будто подглядела мои мысли: – Не хочу пока замуж. И не знаю, захочу ли когда-нибудь. Надоели мне мужики, понимаешь? Устала я от них. Знаешь, сколько у меня было кавалеров? Я покачала головой. – И правильно, лучше тебе не знать. Да и не важно их количество, просто я хотела сказать, что мне опротивело то, что у нас принято называть "мужской природой". Может, раньше – Что это, Тань? - Поморщилась я. – А, разговор подслушала, - махнула рукой расстроенная девушка. - Своего так и не состоявшегося "бой-френда" с его приятелем. – Где это было? – Еще в общаге. Я представила, как парень, кувыркаясь, подпрыгивая на ступеньках, катится с девятого этажа. Почему-то захотелось, чтобы так оно и было. – Знаешь, я всегда просто дарила им тепло… Я не нашлась, что ответить. Сказать, что правильно, продолжай в том же духе, и, когда-нибудь… Я что, церковный пастырь? Напомнить, что человек, пусть даже женского полу - сам кузнец своего счастья? А надо ли? Ответа на этот вопрос мне было не дано знать. Поэтому я просто обняла подругу, и постаралась ни о чем не думать. – Я приду к тебе вечером в гости, - тоном не то полу-вопроса, не то полу-утверждения произнесла она. – Конечно, приходи, - удивилась я. - Не вопрос. Али ты стесняешься? Танька неуверенно поежилась: – Твой Илья странный какой-то. Замкнутый. Придет, усядется на кухне, уткнется в свой наладонник… – Да он всегда таким был, сколько я его помню! Брось, не обращай внимания. И вообще он в последнее время допоздна в своей лабе задерживается, ты с ним, поди, и не пересечешься… Так я тебя жду? Танька задумчиво кивнула, нехотя поднялась с теплой спины многоножки, и поплелась в избушку помогать молодой ежке по хозяйству. Почесать языком нам удалось ровно пять минут. Мы даже не успели обсудить двойню, родившуюся на днях у Пети и Олечки (и изменения в фигуре последней), как хлопнула входная дверь, и в избушку ворвался волхв Борилий, он же Борис Иванович Синицын, он же мое ненаглядное начальство: – На твоем родном факультете зафиксирован сильный пространственно-временной пробой. Идем скорее! – А можно с вами? - Немедленно встрепенулась Танька. - На физфак? – Я не знаю, что там стряслось, - покачал головой волхв. - И это может оказаться опасным, - зажглись багрянцем его глаза. – Если там случится что-то действительно интересное, я тебе расскажу, - подмигнула я подруге. – Ни пуха ни пера! Волхв, схватив меня за руку, очертил второй рукой арку пред собой. Перемещения волхва в пространстве отличались от моих - они походили на калейдоскоп ярких, порой режущих глаза красок, и были куда мощнее. Кроме того, он мог телепортироваться куда угодно в пределах известных ему миров. Я же, худо-бедно и не красочно, освоила только нашу Землю и ее изнанку. – Лиса! Не время мечтать! Ах да. Мы же, вроде как, при исполнении. – Где мы, отвечай! Я повела глазами в сторону, взгляд упал на портрет Рема Викторовича. – ЦФА. В смысле, центральная физическая аудитория, и Хохлов тому подтверждение. Может, слезем со стола-то? - спрыгнула я со святая святых лекторов. Волхв, рассеянно кивнул, сместился со столешницы, и приземлился на пол с кошачьей грацией. Параллельно он пытался взять след. Судя по его недовольному виду, у него это не выходило. – Что, никак? - Сочувственно взглянула я на свое начальство. – Чертовщина какая-то! - В сердцах ругнулся могучий природный маг. - Я тут засек уже две увлеченные друг дружкой парочки, одну крайне недовольную жизнью бабку-сторожиху, пару чиновников непонятного мне предназначения, и… – Ясно, - поспешила я прервать распаляющегося волхва, пока он не перечислил всех, кого можно было застать на физфаке в будни, вечером, в девять часов. – А вот мне не ясно! - Не желал сдаваться Борис Иванович в попытках нащупать след. - О! третья парочка… Не учебное заведение, а не пойми что! – Хотите, в главное здание прогуляемся? - Сделала я невинные глаза. - Оно побольше физфака будет, там и пар найдется по… Волхв перевел на меня взгляд. В очах невозможного ультрамаринового цвета вдобавок ко всему отражалась еще и печаль. Я, не развив мысль о том, что в главном здании МГУ, располагается еще и студенческая общага, попридержала натуру, и осведомилась по делу: – Может, оно уже ушло? – О! - схватил меня за руку Борис Иванович. - Я его засек! Снова брызнули во все стороны радужные краски. Я чувствительно приложилась лбом о какой-то непонятный маятник. Судя по натягивающейся коже, на лбу стремительно набухала шишка. Волхв рассеянно провел рукой перед моим лицом - лоб заморозило. Я дотронулась до места встречи с маятником - под пальцами была ровная поверхность. Что же… Конечно, не деликатное врачевание старшего друида, но тоже ничего. А в лаборатории по физическому практикуму (мы угодили именно в нее) между тем никого, кроме различных устройств, не наблюдалось. – Где он? – Уже ушел, - нахмурило начальство лоб. – А это человек? – Да. Это технарь. – Технарь? Кто это? Маг? – Да. Специфический маг твоего мира. Раньше были необычайно редки, хотя, тебе, наверное, знакомо имя "Архимед". – Знакомо… – Отлично. Так вот… Вот он! Вперед! Прыгали мы еще довольно долго, и все безрезультатно. Если, конечно, не считать за результат целую коллекцию замороженных мест на моем теле - поначалу волхв, увлеченный погоней, не шибко заботился о моем здравии. Но потом он все же учел фактор моего наличия, и внес необходимые коррективы в хаотичный бег по физическому факультету. Когда мы побывали во всех возможных и невозможных местах, и по нескольку раз, Борис Иванович вынужден был признать свое поражение: – Все. Сдаюсь. Возвращаемся, буду рыться в базе. Ты со мной? Или по родным пенатам прогуляешься? Предложение пройтись по университету, да еще в начале января, вечером, когда кругом тишина, льющийся свет уцелевших фонарей, да заметенные снегом высоченные ели, было заманчивым. На редкость заманчивым… Но я все же отрицательно покачала головой - происшедшее интриговало меня куда больше. Очутившись в своей избушке, волхв метнулся к столу, и схватился за трубку. – Как хочется курить! Я сбросила гортексовые ботинки, не спеша прошла до своего любимого кресла, завозилась, устраиваясь поуютнее. Кресло обняло меня мягкими лапами, огонь замурлыкал песенку, за окном, добавляя уюта, завывал ветер. Лепота. – Нет, это не он… И это не он… Начальство сидело за столом, пускало кольца ароматного дыма, то погружаясь в созерцание какого-то непонятного свитка, то пялясь в пустоту. Я, заскучав, рискнула отвлечь волхва, едва его глаза сфокусировались на чем-то, отличном от внутреннего мира: – Вы мне обещали еще рассказать, что такое "технарь". Что раньше их было мало… – М-м-м… Да, раньше их было мало, все верно. Но, начиная со второй половины прошлого тысячелетия, стало не в пример больше. Например, Исаак Ньютон - очень яркий пример технаря. Ты знаешь, кто это? Кто такой Ньютон, я себе худо-бедно представляла - ведь его светлое имя упоминалось еще в средней школе. А вот весь тот гранит науки, что был мною изгрызен за целых пять с половиной лет обучения на физфаке МГУ, благополучно канул в небытие во время прохождения драконьего Лабиринта. (По иронии судьбы я помнила весь университетский антураж - вплоть до имен преподавателей и расположения аудиторий на факультете). Но, положа руку на сердце, я не сильно убивалась по этому поводу - ведь взамен я получила возможность свободного перемещения в пределах своего мира, и способность понимать настроение огня. Ну и прическу свою нереальную, до кучи. Но теперь, при упоминании начальством Исаака Ньютона, меня кольнуло нехорошее предчувствие. Более того, раз появившись, оно начало постепенно перестать в уверенность. – Учиться на физфак не пойду. - Вспомнила я, как два года назад пыталась стать журналюгой. – Нет, конечно… Я воспрянула духом. – … ты пойдешь туда принимать зачеты и экзамены. Внедришься, так сказать, на вражескую… – Это с каких это пор… – Хорошо, ты внедришься на дружественную тебе территорию, и будешь принимать на ней экзамены, - выдал волхв окончательную формулировку задания. - Завтра я поговорю с секретарем твоей бывшей кафедры. Насколько я ее помню, она была классной теткой… – Как так, экзамены?! - Дошел до меня, наконец, смысл задуманного волхвом. - Я же ни бум-бум! – Поверь, - подмигнул мне волхв, - для того, чтобы принять у студента зачет или даже экзамен, знать предмет вовсе необязательно. – Да ну?! – Представляешь? Достаточно понимать, знает ли человек материал уверенно, "плавает" в нем, али вовсе предпочел все передрать со шпаргалки. – Но я даже не телепат… – Ты достаточно хороший эмпат, причем не окрашенный в какой-либо цвет. Справишься. Я скептически хмыкнула: мне бы такую уверенность. – Может, мне напарника взять? Заодно металлист вырвется из однообразных будней в своей лаборатории… – А, может, твоему другу нравится размеренная жизнь? - Немедленно отреагировал на мои мысли волхв, он же телепат. - Это у тебя шило в… – Проехали, - поспешила я перебить начальство, пока он не зачел мне мою характеристику целиком. - Тогда… Тогда я возьму с собой Таньку! Я представила себе ситуацию и широко улыбнулась. Преподаватель. Физического факультета. МГУ. Выбегает в коридор к подружке по-быстрому пролистнуть конспект. Зашибись. – А что, это мысль! - Весело сверкнул он посветлевшими глазами. - Может быть, в таком тандеме нам удастся его вычислить. – Это почему еще? - Не уследила я полетом мысли волхва. - И, потом, разве вы не нашли его в своей базе? – Нет, не нашел. Впрочем, я не добрался еще до семнадцатого века… Но тогда никто не горел идеей создания машины времени… Может… Этих данных у меня нет… Короче, слушай теорию. Технари - это такие маги, у которых практически весь потенциал ухнул в эксперименты и изобретения. – Надо же, какое совпадение! - Аж присвистнула я. - А Танька только сегодня убивалась из-за того, что Шурик женится! Ну, самый лучший спец по приборам и экспериментам на нашем курсе. Мне показалось, что она скучает по… – Да знаю я все про твою подругу, - отмахнулся от меня Борис Иванович. - Поэтому и… – А это не опасно? – Можно подумать, она раньше себе лучше кавалеров находила! - Бесцеремонно ответил долгожитель. - Тем более, ты будешь рядом с ней, заодно и прикроешь. – Но почему я? Пошлите туда огневика - они у нас, кажись, плазмой увлекаются. Все же это ближе к науке, чем то, на чем я специализируюсь. Поймите меня, друзья, правильно. Одно дело - забыть всю науку в сотне километров от родных пенатов. И совсем другое дело - чувствовать себя полной дурой среди самых закоренелых троечников на своем родном факультете. – Поверь мне, никто так быстро на него не наткнется, - подмигнул мне волхв лазоревым глазом. - Только ты обладаешь этим сверхталантом. – Каким? – Привлечением приключений на свою задницу, - с удовольствием ответило начальство. - Все. Разговор окончен. Как только начнутся экзамены, отправишься на факультет. – А университетские преподаватели не удивятся моему внезапному появлению в своих рядах? - Схватилась я за последнюю соломинку. Волхв не удостоил меня даже взглядом. Я поднялась с кресла. Если для начальства вопрос был исчерпан, то для меня - отнюдь нет. Даже больше. По мере того, как я обмозговывала ситуацию, вопросы плодились и множились. Почему технарь должен идти сдавать экзамены? Ему что, больше делать нечего? Почему он должен клюнуть на Таньку? Сколько ему лет? И, главное: как мне за пару дней выучить прорву университетской науки?!!! В ту же ночь я честно приступила к зубрежке. Взяла с полки конспект, оставшийся в избушке по прихоти судьбы (слава богу, вот и пригодился!). Открыла: "… представляет собой линейную оболочку, натянутую на ортонормированный базис…" Ой! Я мотнула головой, отгоняя наваждение. От резкого движения чуть было не свело шею, а фраза, как была, так и осталась: "…линейную оболочку, натянутую на ортонормированный базис…" "Во дают математики…" - озадаченно почесала я в маковке. - "Ладно, поглядим, что еще есть в этой замечательной тетрадке…" Пролистала еще пару десятков страниц, тупо пялясь в цифири, не всегда русские буквы, и диковинные значки, непонятно по какому закону скомпонованные в двухэтажные, а то и трехэтажные формулы. Потом закрыла конспект, и тихо поставила его обратно на полку. Иногда искусство воина заключается в умении вовремя отступить. |
|
|