"Настанет день" - читать интересную книгу автора (Тейлор Дженел)

Глава 2

— Я знаю, что ты ждешь ребенка от Коула, — срывающимся голосом воскликнула Кэмми, испепеляя взглядом очаровательную пепельную блондинку с кукольными синими глазами, которая стояла в белоснежном вечернем платье, подчеркивающем каждый соблазнительный изгиб её тела. — И я знаю, что он пытается внушить себе, будто влюблен в тебя. Но любит он меня, а вовсе не тебя. И в конце концов он это поймет.

Ее соперница так стиснула тонкую ножку бокала с шампанским, что та переломилась надвое. Кэмми, краешком глаза заметив наползающую камеру, уставилась на блондинку с нескрываемым ужасом.

— Ты просто ничтожество, Донна! — процедила та, незаметно сжимая в кулаке пакетик с «кровью». Пальцы её немедленно обагрила вязкая жидкость. Кэмми потупила взор, и камера крупным планом выхватила подол вечернего платья, на который медленно капали крупные ярко-алые капли. — Жалкая неудачница. Коул будет мой, и только мой. У тебя ведь даже детей своих быть не может!

Кэмми беспомощно смотрела на свою торжествующую соперницу.

— Стоп! Снято! — послышался возглас Гэри, режиссера данного эпизода на званом вечере.

Несколько мгновений Кэмми продолжала стоять, не в силах даже пошевелиться. Пятница, как всегда, была днем съемки. Все, отныне путь на эту съемочную площадку для неё заказан. Кэмми опустошенно вздохнула; хотя она всю неделю репетировала только что отснятую сцену, игра отняла у неё почти все силы.

Коул будет мой, и только мой. У тебя ведь даже детей своих быть не может!

— Кэмми, ты жива? — заботливо осведомился Гэри. Режиссер и без того всегда ей симпатизировал, а теперь, узнав новость об отстранении Кэмми от съемок, стал, наряду со всей группой, относиться к ней с особым вниманием.

— Да, — улыбнулась Кэмми. — Задумалась просто. — С этими словами она поспешила в уборную, которую делила на двоих с Дженни, той самой пепельной блондинкой. Дженни появилась в их съемочной группе совсем недавно, и быстро стала всеобщей любимицей. Добрая, улыбчивая и отзывчивая, она была полной противоположностью своей героине.

— Кэмми, ты не заболела? — участливо спросила Дженни, глядя на нее.

— Нет, я в порядке.

Посмотрев в зеркало, где отражались они обе, Кэмми вдруг попробовала сравнить себя с Дженни. Они были почти сверстницы, но разительно отличались друг от друга. В зеркало на Кэмми смотрела элегантная и подтянутая женщина с каштановыми волосами и строгими зеленовато-голубыми глазами, выглядевшими на её лице просто огромными. Дженни же была натуральной блондинкой, а синие глаза, придававшие её облику некоторую легкомысленность, казались меньше, чем у Кэмми. Еще несколько дней назад Кэмми думала, что они с Дженни станут настоящими подругами, но теперь это, конечно, было невозможно.

— Я должна показаться врачу, — со вздохом добавила Кэмми.

— Какому?

— Гинекологу, — поморщилась Кэмми.

— Бедненькая, — посочувствовала Дженни. — Я их просто терпеть не могу.

Кэмми согласно улыбнулась и попрощалась:

— Пока, Дженни.

— Счастливо. В понедельник увидимся?

— Да.

Несмотря на то, что для неё съемки в «Улице цветущих вишен» уже завершились, Кэмми оставалось ещё уладить кое-какие формальности. А затем она будет свободна как ветер. А точнее — станет безработной. Если, конечно, безумная фантазия Пола не воплотится в жизнь. Откровенно говоря, Кэмми в это верила слабо. Она и представить не могла, что и в самом деле способна отправиться на поиски Тайлера Стовалла. Более того, она даже не дала Полу согласия пойти сегодня на вечеринку к Коннелли.

Выйдя из павильона, Кэмми забралась в свой «БМВ» и, выехав за ворота студии, свернула направо. Солнце ещё сияло вовсю, съемки завершились довольно рано. Набрав по мобильному телефону номер Сюзанны, Кэмми, к своему удивлению, услышала: «Минуточку, соединяю», сразу после чего голос Сюзанны произнес:

— Привет, милочка!

— Как случилось, что в разгар дня пятницы ты не занята? — полюбопытствовала Кэмми. — Клиенты разбежались, что ли?

— Если бы! — мечтательно вздохнула Сюзанна. — Даже сама не понимаю, почему ко мне одни недоумки и неудачники обращаются? Как будто кто-то их нарочно ко мне подсылает. Кошмар какой-то!

— Ну-ну, — недоверчиво хмыкнула Кэмми. Сочувствовать Сюзанне Коберн она не стала — Сюзанна слыла удачливым агентом, и от клиентов у неё и впрямь отбоя не было. — Я тут, между прочим, к доктору Кроули намылилась.

— Ненавижу гинекологов! — проникновенно выразилась Сюзанна.

— А я как ненавижу! — вздохнула Кэмми.

— Послушай, милочка, ты, по-моему, совсем загрустила, — сказала Сюзанна. — Из-за сегодняшней вечеринки нервничаешь, что ли? Я тоже туда иду, так что одиноко тебе не будет.

— Почему я должна идти с Полом, а не с тобой? — промолвила Кэмми. — Ты ведь сама знаешь, какие у нас с ним отношения.

— Раз уж Пол все это организовал, то нужно подыграть ему, — посоветовала Сюзанна. — Хотя бы в этот раз.

— Мне это вовсе не улыбается, — снова вздохнула Кэмми.

— Я тебя понимаю, — засмеялась Сюзанна. — И, чтобы посластить твою пилюлю, заскочу к тебе домой с бутылкой шампанского.

— Сюзанна…

— Тсс-с! Не возражай! Не каждый день выпадает такая удача. Тебе просто сказочно повезло.

— Разумеется, — без особой радости в голосе откликнулась Кэмми.

— И нечего ныть! Я заскочу всего на минутку, как только освобожусь. Такое событие, милочка, нужно непременно отметить. Это твой первый шаг к фе-е-ри-чес-кой карьере!

Положив трубку, Кэмми вырулила на автостраду. Она совершенно не разделяла энтузиазма Сюзанны по поводу предложения со стороны «Саммер Солстис Продакшнс». Что же касается приглашения на вечеринку к Коннелли, то она и вовсе представить не могла, что будет делать там посреди скопища знаменитостей.

И тем не менее Кэмми понимала, что будет последней дурой, если откажется от приглашения. Такой шанс выпадает не каждый день.

Здание, в котором размещалась приемная доктора Кроули, было возведено в испанском стиле, столь популярном на юге Калифорнии. Клумбы были усажены бугенвиллеями, усыпанными пурпурными цветками. Войдя в дом, Кэмми прикрыла за собой узорчатую решетчатую дверь, и тут же столкнулась с вопросительным взглядом молоденькой регистраторши.

— Я на прием к доктору Кроули, — сказала она.

— Присядьте и заполните эту карточку.

Кэмми послушно заполнила анкету, которую ей вручали всякий раз, как она сюда приезжала. Она привычно вписала цифру «3» в графу «выкидыши», и тут же вспомнила, что именно по этой причине в прошлый раз попросила гинеколога сделать ей соскоб для анализа.

Несколько минут спустя Кэмми проводили в смотровой кабинет, крохотную каморку с уставленными книгами стеллажами, скорее напоминавшую библиотеку, нежели кабинет гинеколога. Усевшись в удобное, обтянутое мягкой кожей кресло, Кэмми погрузилась в раздумья. И сразу же мысли её вновь унеслись к Тайлеру Стоваллу. После встречи с Полом она думала о нем, почти не переставая. Хорошо еще, что Сюзанна об этом помалкивала.

«Не будь дурой, — твердила себе Кэмми. — Тебе никогда его не найти. А найдешь, и это может вообще кончиться катастрофой. Если Коннелли и в самом деле хотят, чтобы главную роль играла именно ты, они и так возьмут тебя, вне зависимости от того, удастся тебе отыскать Тайлера Стовалла, или нет».

— Не будь наивной, — прошептала она уже вслух, укоризненно качая головой.

В это мгновение дверь кабинета открылась, и вошла доктор Кроули. Она была одета в черный брючный костюм и держала в руке черный же атташе-кейс. Похоже, Кэмми застала её уже перед уходом.

— Я опоздала, да? — огорченно спросила Кэмми. Перед выездом она даже не удосужилась проверить, на какое время назначен прием.

— Нет-нет, просто сегодня пятница, — улыбнулась доктор Кроули, — и я хочу уйти пораньше. Но только после встречи с вами.

— Можно было перенести прием, — сказала Кэмми.

— Я хотела с вами поговорить, Кэмми.

Из-за стекол очков в металлической оправе глаза доктора Кроули смотрели на Кэмми не только с привычной строгостью, но и с сочувствием. Сердце Кэмми оборвалось.

— Почему? — взволнованно спросила она. — У меня плохой анализ? — Душа её ушла в пятки. — У меня не… рак? — выдавила она дрогнувшим голосом.

— О, нет, никакого рака у вас нет.

— Слава богу! — Кэмми вздохнула с облегчением.

Однако доктор Кроули ответила не сразу, и сердце Кэмми вновь стиснули ледяные пальцы страха.

— У вас эндометрит, — сказала наконец доктор Кроули. — Вы знаете, что это такое?

Эндометрит? В мозгу Кэмми вихрем пронеслись обрывки воспоминаний.

— Ну… так, не совсем. — Кэмми старалась держать себя в руках. — Это что-то, связанное с маткой?

Доктор Кроули кивнула и, присев на край стола, скрестила на груди руки; точь-в-точь профессор, собирающийся обратиться к аудитории. Серьезная тридцатипятилетняя женщина, мать четырех детишек — в возрасте от шести до двенадцати лет, — доктор Кроули была без сомнения лучшим и самым внимательным гинекологом на памяти Кэмми. Готовая к худшему, Кэмми смотрела на неё во все глаза.

— В последний раз, посетив меня, вы высказали опасение, что не сможете иметь детей, — напомнила доктор Кроули. — Оно основывалось на том, что три предыдущие ваши беременности заканчивались выкидышами. Эндометрит это воспаление слизистой оболочки тела матки. При этом матка как бы сжимается, возможен также процесс эрозии, что ещё более осложняет благополучное течение беременности. В запущенных случаях больным грозит бесплодие.

Кэмми молча переварила эти сведения. Затем упавшим голосом спросила:

— Значит ли это, что детей у меня никогда не будет?

— Такая возможность существует. Случается, что со временем необратимые изменения нарастают и процесс усугубляется.

— Понимаю, — еле слышно пробормотала Кэмми.

— Иногда эндометрит сопровождается болевыми ощущениями, но вы, судя по всему, пока особых неудобств не испытываете. Верно?

Кэмми кивнула. До сих пор она с неприятными ощущениями не сталкивалась. И на прием ехала без всяких опасений.

— Тем не менее, если болезнь начнет прогрессировать, то рано или поздно вам может потребоваться оперативное вмешательство.

— Оперативное вмешательство? — переспросила Кэмми, не веря своим ушам. — Мне… удалят матку?

— Вовсе не обязательно. У каждой женщины эндометрит развивается по-своему, в зависимости от индивидуальных особенностей организма. Но мы должны взять вас под наблюдение.

Кэмми кивнула. Доктор Кроули продолжала говорить, но она уже не слушала. Словно сквозь сон до неё доносились обрывки фраз: «воспаление слизистой… ткань стенки матки… закупорка труб… эрозия шейки… интенсивное кровотечение… основная причина бесплодия у двадцати пяти-пятидесяти процентов женщин…»

И тут Кэмми не выдержала.

— А если я захочу родить сейчас, прежде чем мое состояние ухудшится? — выпалила она.

— Это не исключено. И предыдущие выкидыши вовсе не говорят о том, что очередная беременность также закончится неудачным исходом. Попробуем вас немного почистить. Вполне возможно, что это поможет. — Доктор Кроули откашлялась и продолжила: — Время — вот ваш главный враг. Чем дольше ждать, тем меньше вероятность благополучного исхода. У вас частичная непроходимость правой фаллопиевой трубы. Мы можем её прочистить.

— И тогда я смогу родить?

— Вполне возможно, — последовал не самый обнадеживающий ответ. Врачи не любят, когда их припирают к стенке, требуя успокоить или вдохнуть надежу.

Воцарилось молчание; Кэмми даже не знала, что сказать. Ей нужно было время, чтобы переварить эти новости.

— Я зайду в другой день, — сказала она, вставая. Ей отчаянно хотелось побыть одной, наедине с собственными мыслями. Распрощавшись, она, не чуя под собой ног, кинулась к машине и помчала домой.

На стоянке перед её домом был лишь один автомобиль — неприметный седан кремового цвета, за рулем которого сидел какой-то мужчина. Машина стояла у самого угла здания, вдали от лестницы. Едва кинув взгляд в её сторону, Кэмми поспешила по ступенькам в свое убежище — небольшую квартирку с одной спальней, — и заперла за собой дверь.

Господи, скоро ведь нелегкая Сюзанну принесет, вспомнила она. С шампанским!

Настроение у Кэмми было далеко не праздничным. И, тем не менее, надо было что-то делать. Наполнив бокал охлажденным «Шардонне», она задумчиво уставилась на золотистое вино. Затем вышла на балкончик, с которого открывался далеко на радующий глаз вид на лос-анджелесские небоскребы, беспорядочно возведенные тут и там, и почти скрывавшие линию горизонта. Даже не пригубив вина, Кэмми присела на кресло, и мысли её вновь унеслись к свиданию с доктором Кроули.

Возможно, ей суждено остаться бездетной.

Возможно?

Нет, горькая правда заключалась в том, что ей уже точно не удастся познать радости рождения ребенка. Ведь помимо проблем со здоровьем, была ещё одна, не менее важная. В жизни Кэмми не было любимого человека. И вообще не было мужчины, с которым она могла хотя бы надеяться связать свое будущее. А искусственное оплодотворение её не прельщало. Сама мысль о нем внушала Кэмми глубокое отвращение.

«А, может, пойти на это? — спросила она себя, отпивая вина. Во рту приятно защипало. — Вдруг они гарантируют нормальные роды, и что тогда»?

Вино было холодное, и тонкий хрусталь запотел. Наблюдая, как капелька конденсата скатывается по тонкой ножке бокала, Кэмми предавалась грустным мыслям.

Она уже смирилась с увольнением из состава съемочной группы. По большому счету, оно не стало для неё таким уж неожиданным. Хотя Кэмми отчаянно не хотелось признавать правоту Пола, в глубине души она и сама понимала, что дни её любимой героини сочтены. Она и без того радовалась, что продержалась так долго. Три года в телевизионном сериале это — целая вечность.

А предложение Пола, если на то пошло, было не лишено смысла. Кэмми принадлежала к числу самых близких Тайлеру Стоваллу людей. Даже Сэм, отец Тайлера, не мог похвастать столь теплыми и откровенными отношениями, какие сложились у Тая с Кэмми. Да, верно, с тех пор много воды утекло, но в памяти Кэмми Тай навсегда остался старшим братом, безмерно любимым и обожаемым.

Врунья! Кэмми осуждающе покачала головой. Нет, даже сейчас она не могла внушать себе то, что на самом деле обстояло совсем не так. Чувства, которые она питала к Тайлеру Стоваллу, имели лишь отдаленное отношение к сестринской любви. Ведь Тайлер не приходился ей родным братом. Он появился в её жизни, когда Кэмми была угловатой девчонкой с косичками, но уже совсем скоро, задолго до того, как Тайлер стал знаменитостью, Кэмми приучилась любить его как брата. И даже больше. Хотя тогда Тайлер даже об этом не подозревал. Нет, конечно, нет! Кэмми мечтала о нем бессонными ночами и представляла его в самых безумных и смелых фантазиях, однако, оставаясь с Тайлером наедине, всякий раз притворялась его маленькой сестренкой, уверяя себя, что это именно то, что он хочет. Тайлер тоже получал удовольствие от общения с ней; так, по крайней мере, считала сама Кэмми. Девушки всегда обрывали его телефон и, хотя Тайлер часто встречался то с одной, то с другой — к превеликому неудовольствию Кэмми, — сколь либо серьезных отношений ни с кем не заводил, и подолгу ни с одной из поклонниц не общался. И это вселяло в сердце Кэмми безумные надежды. Вдруг в один прекрасный день им суждено будет оказаться вместе?

В один прекрасный день…

Мысли её унеслись к той единственной ночи, которую они с Таем провели вдвоем, и Кэмми, не в силах сдержать волнение, поспешно отпила вина, но поперхнулась и закашлялась. Господи, как могла она тогда допустить такое? Что на неё нашло? Все эти годы, даже после неудачного брака с Полом, она терзалась воспоминаниями о той ночи, и всякий раз щеки её заливались краской от стыда.

Тайлер, наверно, даже не подозревал о том, что случилось. Она подвернулась в ту минуту, когда он был не только совершенно удручен, но и в стельку пьян. Кэмми пыталась заговорить с ним, узнать, что случилось, подбодрить, успокоить, но Тайлер хотел совсем другого. И потом, когда он обнял её и поцеловал, весь дрожа от нетерпения и желания, Кэмми не смогла удержаться от соблазна и уступила.

Кэмми покинула спальню Тайлера рано утром, до того, как он проснулся, и потом, сколько ни изводила себя воспоминаниями об этой ночи, все же рассуждала достаточно здраво, чтобы не тешить себя иллюзиями: конечно же, для Тайлера вся эта история не значила ровным счетом ничего. Даже если допустить, что он что-нибудь помнил.

Кэмми содрогнулась и отставила опустевший бокал в сторону. При одном воспоминании о жарких объятиях, ласках и поцелуях Тайлера кровь её вскипала, а по телу бежали мурашки. Для неё эта ночь была единственной и почти священной, а для Тайлера… Увы, для Тайлера она была лишь одной из многих.

Громко вздохнув, Кэмми проводила взглядом солнце, скрывшееся за прямоугольной башней небоскреба. Близился вечер.

Тайлер, Тайлер, Тайлер…

Он ворвался в её жизнь в худший период её подростковой неловкости и стыдливости. В старших классах она ходила с металлическими пластинками для исправления прикуса, и была свято убеждена, что все взирают на неё с презрением и любопытством. Не по годам смышленая и бойкая, Кэмми тем не менее держалась в стороне от остальных своих сверстников, да и в компании её не звали. Все это резко изменилось, как только её мать вышла замуж за знаменитого (также и — печально) Самуэля Стовалла.

Клэр Пендлтон, мать Кэмми, большую часть жизни прожила на окраине Беверли-Хиллз. В молодости она работала фотомоделью. Будущий отец Кэмми, очарованный её красотой, вскружил ей голову, соблазнил, а потом бросил, оставив без обручального кольца, без мужа и без средств к существованию. Вскоре после того, как Кэмми появилась на свет Клэр снова вернулась к прежней профессии и сумела добиться успеха; по крайней мере на жизнь и воспитание дочери ей хватало. Она даже сумела устроить Кэмми в частную начальную школу, славящуюся высоким классом преподавания. В первые годы Кэмми прекрасно училась и не знала проблем, но в старших классах стала стыдиться своей внешности и неловкости.

Вскоре Клэр, желая помочь дочери избавиться от комплексов, пристроила Кэмми в школу актерского мастерства, где Кэмми быстро почувствовала настоящую тягу к актерской профессии. Она обзавелась подругами и друзьями, которых объединяла любовь к общему делу. Кэмми впервые поняла, что такое счастье, и в открытую мечтала по окончании школы стать актрисой.

Однажды погожим летним днем Клэр снималась на острове Каталина, когда Сэм Стовалл, проезжавший мимо на джипе, заметил пышноволосую полуобнаженную красавицу в купальнике, стоявшую по колено в воде. Не прошло и нескольких месяцев, как Клэр стала третьей женой Сэма, а Кэмми — его первой приемной дочерью. Своих детей у него было несколько, особым вниманием Сэм их не баловал, однако, переехав в его дом, Кэмми и Клэр узнали, что с ними будет жить и Тайлер, один из сыновей Сэма Стовалла.

Мать Тайлера, Нанетта Стовалл, отказалась от прав на сына, согласно условию, выдвинутому в бракоразводном контракте. Злые языки поговаривали, что она продала сына за два миллиона долларов, однако Кэмми, которая была знакома с Нанеттой, понимала, что это вранье. Нанетта была без ума от Тайлера, однако тот, похоже, выразил желание жить вместе с отцом, и Нанетте пришлось, скрепя сердце, согласиться на это. Как бы то ни было, спальня Тайлера соседствовала со спальней Кэмми, а сама Кэмми получила сводного брата.

По школе её весть распространилась с быстротой молнии. Кэмми стала приемной дочерью знаменитого Сэма Стовалла! Внезапно она приобрела необыкновенную популярность. Дети, которые раньше её не замечали, теперь наперебой зазывали её в свою компанию.

А потом девчонки увидели Тайлера.

Ему приходилось буквально силой отбиваться от них. Кэмми наблюдала за этим со смешанным чувством гордости и ревности. Она гордилась сводным братом, но постоянное внимание неуемных поклонниц её раздражало. Тайлеру тоже было не по себе от столь назойливых приставаний, но он старался держать себя в руках.

И вот тогда Кэмми впервые поняла, как на самом деле относится к Тайлеру. Поначалу она ещё сопротивлялась, однако потом была вынуждена признать: да, она и впрямь ревновала Тайлера к своим подружкам. А внешность у Тайлера была на редкость броская: темные волосы, огромные серые глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами. И взгляд его, проникающий, казалось в самую глубину души, буквально сводил бедных девчонок с ума. Тайлер во многом походил на своего отца, однако в главном был совсем не похож: если Сэма Стовалла отличала поистине демоническая красота, то черты лица Тайлера были нежные, как у девушки. Да и характер у него был мягкий; внешне, по крайней мере. Если Кэмми или кто-либо из её подружек докучали ему сверх всякой меры, Тайлер умел и рявкнуть, на правах старшего брата, или одним взглядом обуздать распоясавшуюся девицу. Однако порой он проявлял такую заботу о Кэмми, понимая её с полуслова, что она привязалась к нему всей душой. Обожала его. А позже начала мечтать о нем и строить сумасбродные фантазии.

Учебу в средней школе Тайлер закончил на три года раньше Кэмми. Поступил в Калифорнийский университет, начал сниматься в эпизодических ролях, а также в рекламных роликах. Тайлер и сам не скрывал, что отцовская фамилия открывала перед ним почти любые двери, и первыми своими успехами он был во многом обязан именно этому. Однако вскоре он сыграл роль второго плана в скучнейшем фильме, после которого критики наперебой хвалили его блистательную игру, а на фильм повалили зрители.

Каждое лето он по-прежнему продолжал жить в огромном доме Сэма. Порой занимался в школе актерского мастерства или устраивался работать на киностудию. Тем временем девичья любовь Кэмми к Тайлеру переросла в настоящее обожание. Она следовала за Тайлером буквально по пятам, а он, если и замечал это, то вида, что догадывается о причине происходящего, ни разу не подавал.

Тайлер нередко встречался с девушками, и Кэмми, бодрствуя по ночам, считала минуты, дожидаясь, пока он вернется. По счастью, домой он своих подружек никогда не приводил. Это Кэмми знала наверняка, поскольку всегда терпеливо дожидалась его прихода.

Кэмми до сих пор вспоминала взгляд, которым наградил её Тайлер однажды ночью, когда, вернувшись домой, застал её спящей у включенного телевизора на софе в гостиной.

— Тебе это вовсе не нужно, — мягко произнес он, усаживаясь так близко к ней, что Кэмми пришлось поджать босые ноги, чтобы избежать соприкосновения.

— Не нужно — что? — с колотящимся сердцем переспросила Кэмми, хотя прекрасно поняла, что он имеет в виду.

— Всякий раз засиживаться допоздна, дожидаясь, пока я вернусь. Я уже вполне способен сам о себе позаботиться.

— Я знаю.

— Тогда почему ты это делаешь? — спросил Тайлер, устремляя на неё взгляд, который, казалось, проникал в самую глубину души, и который Кэмми любила и опасалась одновременно.

У Кэмми тряслись поджилки. Ее вдруг безумно потянуло обкусывать ногти, словно в детстве.

— Я вовсе тебя не жду, — неожиданно для себя брякнула она. — Я телик смотрю.

Тайлер кинул взгляд на экран.

— И что именно ты смотришь?

Кэмми не имела об этом ни малейшего представления. Незадолго до того, как уснула, показывали какой-то черно-белый фильм ужасов, скорее всего — хичкоковский, — но она даже не заметила, в чем там суть.

— Не знаю, — сказала она. — Я уснула.

— А-аа…

Тон Тайлера был такой понимающий, что задел Кэмми за живое.

— Хорошо, я смотрела Леттермана! [2] — заявила она. — А что было потом — не помню.

— Значит, Леттерман уволился, — ехидно усмехнулся Тайлер. — У тебя ведь местный канал включен.

— Ну и что? — запальчиво произнесла Кэмми. — Я уже после переключилась на другой канал. Нельзя, что ли?

— Тебе вовсе ни к чему дожидаться моего прихода, — терпеливо промолвил Тайлер и, взяв её за лодыжки, положил босые ноги Кэмми себе на колени и принялся рассеянно массировать её пятки.

Такое он проделывал не впервые. Тайлер вообще любил трогать или напротив — когда его трогали. Причем вовсе не обязательно в сексуальном смысле. Таков был его способ выразить: «Мне с тобой хорошо». Привычку эту он, видимо, унаследовал от отца. Сэм тоже обнимал всех подряд, причем вне зависимости от того, нравился ему человек или нет. Голливудская показуха, думала об этом Кэмми. Но прикосновения Тайлера Стовалла таили в себе совершенно иной смысл. Было в них нечто интимное, по-дружески откровенное.

Но только влюбленной по уши Кэмми вынести их было не под силу. Она резко отдернула ноги. Тайлер, дабы не показаться слишком назойливым, встал. Но ведь Кэмми вовсе не этого добивалась! Ей совершенно не хотелось, чтобы он ушел. Просто от прикосновения его теплых пальцев по всему её телу разливалась невыносимая истома.

Но в этом Кэмми признаться ему не могла! Вместо этого бросила ему вслед:

— Ты куда?

— Спать пойду. Поздно уже.

— Постой, не уходи.

Тайлер потянулся и сладко зевнул.

— Устал я. Пора на боковую.

— Посиди немного со мной.

— Вот еще! — улыбнулся он, однако вернулся и сел, старательно держась подальше от поджатых ножек Кэмми.

Ей было стыдно за свое поведение, но ведь не могла же она признаться Тайлеру, что боится вовсе не его, а самой себя! Своей реакции на его прикосновение. Всякий раз, как он к ней притрагивался, сердце Кэмми, казалось, было готово выпрыгнуть из груди. А несколько раз, когда Тайлер снимал рубашку, обнажаясь по пояс, Кэмми лишь с превеликим трудом удерживалась от невыносимого желания погладить его бархатистую кожу, пощупать мускулистые плечи.

Тайлер нашел пульт дистанционного управления и, перебрав несколько каналов, остановился на каком-то развлекательном шоу. Глядя на экран, он одобрительно улыбался и даже посмеивался, тогда как Кэмми, едва дыша, забилась в угол софы. Она даже шевельнуться не смела, боясь, что дрожь выдаст чувство, которое она питала к «старшему брату».

— Чем ты собираешься заняться по окончании школы? — спросил вдруг он, повернув к ней голову. В гостиной было темно, лишь экран телевизора излучал призрачный свет, однако Кэмми ощущала на себе пристальный взгляд Тайлера.

— Не знаю, — ответила она, пытаясь унять предательскую дрожь в голосе. — В колледж, наверно, пойду. Или в Калифорнийский университет поступить попробую. Может, ещё куда.

— А сниматься в кино тебя не тянет?

Признаваться в своих тайных помыслах ей было стыдно — даже Тайлеру. Тем более что он уже с успехом делал первые шаги на этом поприще. Кэмми нервно кивнула, чувствуя, что краснеет до корней волос. Она не знала, как пояснить свое желание, чтобы у Тайлера не сложилось впечатление, что она просто стремится ему подражать.

— Могу попросить отца, чтобы он свел тебя с нужными людьми. Он ведь в Голливуде всех и вся знает.

— Ой, право… — только и пробормотала Кэмми, робея. Потом она тысячу раз кляла себя за этот лепет. Только вконец безмозглая дура могла так ответить на его предложение.

— Сама знаешь, без связей сейчас никуда, — продолжил Тайлер, язвительно усмехаясь. Он словно подтрунивал над самим собой — магическое имя Стовалла и впрямь отпирало многие двери.

Кэмми не знала, что сказать. Голова её, казалось, вконец опустела.

Наконец Тайлер встал с софы.

— Что ж, спокойной ночи, сестренка, — сказал он. А затем, к изумлению Кэмми, нагнулся и поцеловал её в лоб. Она протестующе взвизгнула, но потом, после его ухода, ещё долго лежала, не смея шевельнуться. Поцелуй Тайлера, казалось, навеки отпечатался на её горящем лбу.

Кто знает, возможно, дело и повернулось бы так, как предсказывал Тайлер. Возможно, Сэм и впрямь представил бы её своим влиятельным друзьям, ввел в нужные круги, помог освоиться в Голливуде. Однако судьбе было угодно повернуться иначе. Как-то раз Кэмми примчалась домой из школы, сияя от восторга. В школу заскочил Тайлер, поздравил с приближающимся окончанием школы и поделился новостью: ему предложили замечательную роль в новом фильме.

Сгорая от нетерпения рассказать обо всем матери, Кэмми вихрем ворвалась в её спальню и — застыла на пороге. В постели лежал совершенно голый Сэм Стовалл, и не один, а с какой-то молодой, ошеломляюще красивой блондинкой. Тоже, разумеется, обнаженной.

— Кэмми! — проревел Сэм.

Но было уже поздно. Вскрикнув от ужаса, Кэмми словно окаменела. Блондинка перестала скакать на Стовалле, словно наездница в седле, и, взвизгнув, распростерлась на его груди. Сэм орал благим матом, физиономия его побагровела. Кэмми медленно попятилась в коридор. Ноги её стали ватными и подкашивались. Перед глазами плыли красные круги. Спотыкаясь на каждом шагу, словно подстреленная птица, Кэмми, не помня себя, спустилась по лестнице, и только тогда вспомнила: мама сказала, что устроилась на работу в Сан-Диего, и, скорее всего, вернется лишь на следующее утро. И Сэм выбрал именно это время, чтобы изменить жене в собственной спальне.

Стоило только Кэмми едва ли не в первый раз сбежать с последних уроков, и вот — такое несчастье!

Сэм почти сразу отослал очаровательную и пустоголовую блондинку прочь и вызвал Кэмми на длинный и совершенно откровенный разговор. Нет, он вовсе не рассчитывал, что Кэмми сохранит случившееся в тайне; напротив, он был уверен, что она расскажет обо всем матери. Однако на одно надеялся: Кэмми должна его понять. Уму непостижимо! Как могла она понять измену собственной матери? Нет, не из того теста она была скроена.

И тем не менее, Сэм, сидя напротив неё за обеденным столом, говорил ей слова, удивительно походившие на заученные. «Не удивительно, — подумала Кэмми, — ведь сколько жен уже успел сменить!»

— Видишь ли, Кэмми, я живу в несколько ином мире, — молвил Сэм. — Меня окружает такое множество соблазнов, что устоять перед некоторыми из них нормальному мужчине попросту невозможно. И даже такой человек, как я, не бывает совершенным во всем.

— Такой, как вы? — эхом откликнулась Кэмми.

— Я ведь идол для миллионов поклонниц, — без ложной скромности пояснил Сэм. — Женщины боготворят меня. Порой я позволяю себе обратить внимание на какую-либо из них. — Он развел руками. Как бы подчеркивая собственную слабость. — Твоя мать это понимает.

— Мама знает? — ахнула Кэмми.

— Разумеется. Не думаешь же ты, что это в первый раз происходит.

Услышав столь циничное отрицание святости брачных уз, Кэмми ужаснулась. Внутри у неё словно что-то оборвалось.

— Вы просто чудовище! — выпалила она. — А мама должна немедленно подать на развод.

— Вот это уже ерунда, — отмахнулся Сэм, явно теряя интерес к продолжению разговора. Какой смысл, если Кэмми не понимает его логики?

— Я все ей расскажу! — заявила Кэмми. — И буду настаивать на разводе.

— Твоя мать любит меня всем сердцем, — преспокойно ответил Сэм. — Если кому из нас и подавать на развод, то только мне.

— Ну так подавайте! — срывающимся голосом пролепетала Кэмми.

Сэм метнул на неё гневный взгляд.

— Что ж, я подумаю.

Судорожно сглотнув, Кэмми вдруг осознала, какая пропасть разверзлась перед ней. Ведь Сэм совершенно не любил Клэр! Она ему наскучила.

— Я никогда не прощу вам, если вы причините ей боль! — прошептала она.

— О, Камилла! — Сэм поцокал языком. — Какая же ты ещё наивная дурочка!

Не чуя под собой ног, Кэмми кинулась вон из столовой и… налетела на Тайлера, который тут же обнял её за плечи и притянул к себе.

— Что случилось? — взволнованно спросил он.

— Твой отец — мерзавец! — захлебываясь от слез, выдавила она. — Он обманщик и негодяй.

Тайлер нахмурился и перевел взгляд с заплаканного личика Кэмми на серьезный и преисполненный праведного гнева лик отца.

— Что тут происходит? — спросил он.

И тут Сэм обрушил на Кэмми второй удар.

— Мы с Клэр разводимся, — сказал он. — Кэмми не пожелала выслушивать мои доводы.

— Что? — не веря своим ушам, вскричала Кэмми.

— У меня появилась другая женщина, — поспешно добавил Сэм.

Тайлер покачал головой, словно не решаясь до конца поверить в происходящее.

— Я предложил Клэр щедрые отступные, целое состояние… но она настаивает на большем.

— Да как вы смеете… — от возмущения у Кэмми перехватило дыхание.

— Наверно, придется ещё и дом ей отдавать, — вздохнул Сэм. И посмотрел на Кэмми с притворным сочувствием. — Ты уж извини, Камилла, но твоя мать ни чем не отличается от всех остальных.

Кэмми возвела заплаканные глаза на Тайлера, который продолжал обнимать её за плечи.

— Неужели ты ему веришь? — спросила она.

— Моя мать была не такой, как все, — сухо сказал Тайлер, глядя на отца.

Сэм поджал губы.

— Да, Нанетта была другая, ты прав, сынок, — признал он.

— И моя мама тоже другая! — запальчиво выкрикнула Кэмми.

Но Сэм лишь ухмыльнулся и, не спуская глаз с Тайлера, промолвил:

— Ты ведь сам понимаешь, что это чистая правда, сынок. Ты все слышал.

— Что он слышал? — выкрикнула Кэмми.

Но Тайлер промолчал. Он стоял, потупив взор, и лишь стиснутые зубы выдавали его волнение.

— Что ты слышал, Тайлер? — спросила Кэмми, втайне надеясь, что Тайлер возразит отцу, встанет на её защиту.

— Скажи же ей, сынок.

— Я слышал, как они ссорились, — еле слышно промолвил Тайлер, пряча глаза.

— И что дальше? — настаивал Сэм. — Из-за чего мы ссорились?

Кэмми так и поедала Тайлера глазами, словно пытаясь удержать его от пагубного шага, не позволить совершить непоправимую ошибку и сказать что-то ужасное.

— Из-за денег, — судорожно сглотнув, выдавил Тайлер.

— Из-за денег, — эхом откликнулась Кэмми, не веря своим ушам. Ей вдруг показалось, что ноги её подкашиваются. — Господи, Тайлер, что ты несешь? Неужто ты и правда считаешь, что моя мама хочет развода? И как ты можешь думать, что она требует денег?

Но Тайлер лишь покачал головой.

— Я не знаю, что думать. Они, случалось, ссорились, вот и все. Если хотят разводиться, то это их личное дело.

— Как, ты это оправдываешь?

— Они взрослые люди, и вправе решать сами, — со вздохом ответил Тайлер. По всему чувствовалось, что разговор этот ему крайне неприятен.

Сердце Кэмми оборвалось. Тайлер её предал! Нет, не только предал, но растоптал, физически уничтожил. Она посмотрела на него с брезгливой ненавистью, точно увидела змею.

— Ты такой же, как он! — крикнула Кэмми, и опрометью бросилась вон из дома.

Она слепо бежала, не разбирая дороги, пока не выбилась из сил. Кэмми огляделась по сторонам — её окружали зеленые деревья и кусты; она даже не заметила, как очутилась в парке. Слезы застилали ей глаза. Упав ничком в траву, Кэмми в отчаянии забарабанила кулачками по земле.

Такой её и нашел Тайлер.

— Кэмми, успокойся, — мягко промолвил он.

— Убирайся прочь!

— Не принимай все это так близко к сердцу, — посоветовал Тайлер, не обращая внимания на её слова. — Если они решили разводиться, то это их личное дело.

— Но моя мама вовсе не хочет разводиться! — жалобно вскричала Кэмми.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю!

— Послушай, Кэмми, — вздохнул Тайлер. — Похоже, она вышла за Сэма только потому, что её привлекли его деньги и положение в обществе. В одиночку воспитывать тебя ей было трудно. Да и средств не хватало. К тому же ей хотелось достичь в жизни чего-то большего, нежели оставаться фотомоделью на закате карьеры.

— Это отец тебе сказал? — вспылила Кэмми. — Или ты сам додумался?

— Это правда, — убежденно промолвил Тайлер.

— Моя мама любит Сэма.

— Возможно. Но она также любит определенный образ жизни. Тот самый, который стоит больших денег.

— И ради которого, по-твоему, она вышла замуж за твоего отца? — горько подсказала Кэмми.

Тайлер не ответил. Кэмми была возмущена до глубины души. Как он смел думать такое про её мать? Вне себя она вскочила и набросилась на Тайлера с кулаками, беспорядочно молотя его по груди, по плечам, по спине, по любым участкам тела, до которых могла дотянуться. Осыпая его ударами, она беспомощно всхлипывала, ненавидя себя за свою слабость, ненавидя Тайлера за то, что он плясал под дудку Сэма, ненавидя всех… Какое-то время Тайлер даже не защищался, но в конце концов поймал её запястья и крепко сжал. При этом смотрел на неё с таким искренним сочувствием, что Кэмми окончательно вышла из себя.

— Я жалею, что считала тебя своим братом! — в сердцах воскликнула она. — Ты такой же дрянной и бесчувственный, как твой отец! Отпусти же меня!

— Я тоже очень жалею, — пробормотал Тайлер, имея в виду совсем другое.

Грудь Кэмми судорожно вздымалась. Тайлер освободил её запястья, но продолжал смотреть прямо в глаза. Кэмми понимала, что ступила на скользкий путь, который изменит всю её жизнь, но поделать с собой уже ничего не могла. Не в силах совладать с обуревавшими её чувствами, она, ни слова не говоря, повернулась и помчалась прочь, точно за ней черти гнались.

Кэмми так и не сумела заставить себя рассказать матери о пережитом кошмаре. Она прекрасно понимала, что Клэр тут ни при чем, что Сэм попросту оклеветал её. Впрочем, по большому счету, обет молчания Кэмми никому не помог, ибо Клэр вскоре сама уличила Сэма в очередной супружеской неверности, и подала на развод.

«Родственные» отношения Кэмми с Тайлером прервались ещё раньше, в тот самый злосчастный день, когда Кэмми, придя из школы раньше обычного, застала Сэма в постели с разукрашенной блондинкой. С тех пор Кэмми, встречая Тайлера, лишь обменивалась с ним дежурными, ничего не значащими фразами. Тайлер шаг за шагом продвигался к славе, делая стремительную карьеру, а Кэмми поступила в колледж и старалась держаться от клана Стоваллов как можно дальше. Лишь с Нанеттой, матерью Тайлера, она продолжала поддерживать достаточно теплые отношения. Нанетта была полной противоположностью Клэр. Сильная, энергичная и уверенная в себе женщина, она, если верить слухам, в свое время сама ушла от Сэма, послав его на прощание ко всем чертям.

Тайлер и Сэм тоже вскоре расстались, причем никто не знал — из-за чего. Поговаривали, что причиной стала то ли головокружительная карьера Тайлера, то ли ссора Сэма с Клэр. Ни Кэмми, ни кто-либо другой этого не знали. Тайной оставалось и загадочное исчезновение Тайлера.

Допив вино, Кэмми встала и прошла с балкона в гостиную. Она обожала эту комнату. Плетеная мебель, яркие акварели на стенах, стеллажи, заставленные книгами — она отводила здесь душу. Это было её собственное гнездышко, уютное и любимое. Даже теперь, оставшись безработной, она могла позволить себе по крайней мере несколько месяцев не тревожиться по поводу оплаты своей квартиры.

Поставив опустевший бокал на стол, Кэмми вернулась на балкон, чтобы обдумать и решить, стоит ли идти к Коннелли с бывшим мужем.

Едва она вышла на балкон, как увидела внизу подкативший на стоянку зеленый «фольксваген» Сюзанны, остановившийся рядом с кремовым седаном. На мгновение Кэмми вдруг вспомнила, что в этом седане сидел какой-то незнакомый мужчина, но в следующее мгновение она увидела вылезающую из машины Сюзанну, и мысли её тут же унеслись прочь.

Минуту спустя в дверь громко забарабанили.

— Иду, иду! — крикнула Кэмми. — Не ломай дверь.

Она открыла дверь и впустила Сюзанну, которая впорхнула в прихожую, размахивая бутылкой шампанского.

— А вот и обещанная шипучка! — весело пропела она, показывая Кэмми бутылку с этикеткой «Дом-Периньон». Глаза Сюзанны так радостно блестели, что у Кэмми не хватило духу признаться в полном отсутствии малейшего желания отведать шампанского.

— Господи, Кэмми, какая удача! — щебетала Сюзанна. — Просто поверить не могу, что тебе выпало такое счастье!

— Это ещё бабушка надвое сказала, — вяло отбивалась Кэмми.

— «Ущелье разбитых сердец» — предел мечтаний любого актера. И роль тебе просто замечательную отвели. Все только о ней и говорят.

— Как это на тебя не похоже, — промолвила Кэмми. — Почему ты так радуешься из-за предложения, которое почти наверняка не выгорит?

— Потому что, в отличие от тебя, я оптимистка, — засмеялась Сюзанна. — Ведь даже такой свинтус, как Пол Меррил, который способен в пустыне песка не подать, вдруг взял, да отвалил тебе самый жирный кусок. А ты ведь, небось, даже спасибо ему не сказала!

— Сюзанна!

Сюзанна со смехом воздела обе руки.

— Хорошо, не буду. Но только признайся, Кэмми, такой шанс выпадает один раз в жизни. Да и кому, как не тебе, найти Тайлера Стовалла.

— Держи карман шире!

— Нет, я и правда уверена, что его найдешь!

— Это — единственная причина, по которой Коннелли предлагают мне роль, — горько промолвила Кэмми.

— Ну и что из этого? Ты должна воспользоваться своей удачей. — Сюзанна выразительно щелкнула пальцами. — Постой, я откупорю бутылку.

Кэмми задумчиво посмотрела на подругу. Сюзанна всегда действовала только в её интересах, давала ценные и здравые советы. Классный агент, в Голливуде она знала все ходы и выходы, и Кэмми искренне ценила её за профессионализм и доброе отношение. Однако сейчас, похоже, Сюзанна чего-то недопонимала.

— Тебе достаточно только обратиться к этому увядшему идолу, его папаше.

— К Самуэлю? — уязвленно вскричала Кэмми. — Ни за что на свете!

— Это ещё почему? — изумилась Сюзанна.

— С Самуэлем Стоваллом я не собираюсь общаться ни за какие деньги, — отрезала Кэмми. — Это исключено.

— Даже если он скажет тебе, где искать Тайлера?

— Сюзанна, не старайся! — терпеливо вздохнула Кэмми. — Мне все равно не светит играть в «Ущелье разбитых сердец». Не в этой жизни.

— Ты хоть сценарий прочитала? — допытывалась Сюзанна, откупорив шампанское.

— Не весь, — призналась Кэмми, которая намеренно затягивала чтение, опасаясь, что по прочтении всего сценария у неё уже не хватит духу отказаться.

— Но тогда…

— Разливай шампанское! — перебила подругу Кэмми. — Давай выпьем, но только хватит обсуждать эту тему. У меня уже голова кругом идет.

Сюзанна наполнила бокалы и жестом показала, что пьет за Кэмми. Той ничего не оставалось, как последовать примеру подруги.

— Не упрямься, Кэмми, — с ободряющей улыбкой сказала Сюзанна. — Ты пойдешь. На такие вечеринки кого попало не приглашают.

— О Господи! — Кэмми закатила глаза. Потом со вздохом сказала: — Пол уже звонил и оставил мне послание на автоответчике. Надеюсь только, что перезванивать он не станет.

И тут, словно по команде, зазвонил телефон. Поскольку Сюзанна была к нему ближе, Кэмми кивком разрешила подруге снять трубку.

— Алло! — сказала Сюзанна, не сводя глаз с Кэмми. И тут же, весело улыбаясь, проворковала в трубку: — Да-да, Пол, она будет готова во время. Просто сгорает от нетерпения. Ты не поверишь, но она даже новое платье купила.

— Сюзанна! — прошипела Кэмми, но та только отмахнулась.

— Хорошо, Пол, к семи она будет готова, — пообещала она и положила трубку, улыбаясь, словно Чеширский кот.

— Все, отныне дружба врозь! — возвестила Кэмми.

Сюзанна засмеялась, подняла бокал, и подружки чокнулись.

— Сама знаешь, Кэмми, лучшей подруги у тебя нет, и не будет. Не забудь только отыскать в своем гардеробе что-нибудь броское и впечатляющее. И чтобы оно ещё выглядело, как только что купленное. Давай выпьем, и я поеду переодеваться. Мы с тобой ещё повеселимся на славу, вот увидишь! За нас!

— За нас, — эхом откликнулась Кэмми, чувствуя, что ей предстоит совершить самую серьезную в жизни ошибку.