"Тридцать лет среди индейцев: Рассказ о похищении и приключениях Джона Теннера" - читать интересную книгу автора (Теннер Джон)

Песня, исполняемая при применении охотничьей магии, реже при отправлении обрядов общества Мидевивин

Рис. 1. Я пожелал родиться. Я родился и создал всех духов.

Рис. 2. Я создал духов!

[Два первых рисунка служат как бы введением к этому длинному культовому песнопению, считающемуся особо священным, изображая На-на-буша заступником людей и посредником между ними и Великим духом. Они направляют мысли поющих к началу всех времен, когда На-на-буш, это таинственное и могучее существо, выразил желание принять образ человека. На втором рисунке На-на-буш изображен с гремучей змеей в руке и говорящим о себе как о творце – Мани-тоаге. Индейцы дают своим невидимым духам такие же названия, как и низшим пресмыкающимся. Поэтому не известно, о чем идет речь в данном случае: о сотворении ли На-на-бушем духов, стоящих выше человека, или только о создании змей, насекомых и других мелких животных, которых обычно называют мани-тоаг.]

Рис. 3. На-на-буш уселся. Его огонь горит во веки веков.

[На этом рисунке изображен На-на-буш, видимо, в главной своей роли друга и защитника человечества. Он нарисован сидящим на земле. Огонь у северных индейцев – символ мира, счастья и изобилия. Когда одна локальная группа готовится к нападению на другую, индейцы говорят: «Мы идем гасить огонь врагов». Итак, «вечный огонь» На-на-буша символизирует его могущество, свидетельствует о том, что он независим и всегда счастлив. В примитивном изображении сидящей фигуры На-на-буша можно обнаружить сходство с азиатским божеством Исвара или Сатиаврата, которое в мифологии восточных народов связано с легендой о всемирном потопе. Так же, как Ной, Сатурн и Исвара, На-на-буш, по представлениям индейцев, спас от гигантского наводнения тех животных и те растения, которые позднее оказались полезными для человека. Часто цитируемые индейцами разговоры На-на-буша с животными относятся к тому легендарному времени, когда люди и звери еще говорили на одном языке. Отсюда напрашивается, несомненно имеющая основание, догадка, что многочисленные боги и богини Древнего Рима, современные вараны восточных народов и мани-тоаги индейцев были первоначально лишь олицетворением сил природы, и прежде всего солнца. Сходство между алгонкинским божеством На-на-бушем, с одной стороны, римским Сатурном и санскритским Сатиавратой или Исварой – с другой, проявляется и в том, что все они изображаются со змеей, которую держат либо в руке, либо, как некоторые римские статуи, во рту.]

Рис. 4. Даже когда вы говорите обо мне плохое, вы остаетесь моими друзьями, моими друзьями.

[На этом рисунке первоначально изображалось приапаическое божество. [Приап – бог полей, садов и чувственных наслаждений в древнегреческой мифологии. – Ред.] Теперь на нем изображен человек, вступивший в беседу. Круг над его головой, доходящий только до плеч, означает, что он находится под защитой и покровительством сверхъестественных сил. При их поддержке он успешно борется с людьми, которые распространяют о нем клевету или стремятся лишить его жизни при помощи магии.]

Рис. 5. У меня есть много различных снадобий, чтобы уложить медведя.

[Охота имеет самое важное значение в жизни индейцев и поэтому играет большую роль и в их культовых ритуалах. Единственная цель этих обрядов – обеспечить средства к существованию и преодолеть различные человеческие слабости. Самая большая милость, о которой просят индейцы в своих молитвах, – это спасение от голода. Поэтому юношам разрешается петь такие песни и прибегать к охотничьей магии только в случаях крайней нужды.]

Рис. 6. Я думаю о тебе и о том, что ты пользуешься ве-нис-це-буг-гуном. Вот что я думаю о тебе.

[Обыкновенный душистый барвинок, который изображен на рисунке, высоко ценится индейцами как магическое снадобье. Его называют ве-нис-це-буг-гуном, это название произошло от слов ве-не-сик (душистая береза) и буг-гун (в сложных словах означающее «лист»).]

Рис. 7. То, что я беру, – это кровь. Вот что я беру!

[Изображены лежащий на земле медведь и рука, проникающая в его тело, чтобы взять кровь. Рисунок, видимо, означает, что молитва, произнесенная перед охотой с применением магии, услышана и дичь убита. Поэтому нужно немедленно принести жертву божеству. Делается это так: зачерпывают рукой немного крови и выливают ее на землю, либо разбрызгивают пригоршню крови, поворачиваясь к каждой из четырех стран света.]

Рис. 8. Теперь у меня есть еда!

[Эти слова самостоятельного значения не имеют; иногда их присоединяют к концу предыдущей фразы, чтобы удлинить ее звучание. На рисунке изображен истощенный голодный человек, который молился о еде, получил ее и теперь утоляет свой голод.]

Рис. 9. О духи, я накрываю свою голову и ложусь спать.

[Человек покрывается одеялом. Его молитва услышана. Его потребности удовлетворены, и он сообщает духам, что намеревается отдохнуть.]

Рис. 10. Я наполняю свой котел для духа.

[Изображена палатка охотника. В подвешенном котле лежит сердце животного, убитого на охоте с применением магии. Его может съесть только мужчина-охотник. Если бы съесть сердце или выпить кровь отважилась женщина, то, по верованиям индейцев, это святотатство непременно навлекло бы изнурительную болезнь или внезапную смерть. То же самое произошло бы, если бы к сердцу животного прикоснулась собака. Такова магическая сила животного. Индейцы утверждают, что кожа женщины, нарушившей это правило, якобы чернеет, она утрачивает свою красоту и становится безобразной. Ее потемневшее лицо покрывается нарывами.]

Рис. 11. Задолго до того, как я прилег, в далекие времена вы уже были здесь, о духи!

[Ползущая по земле змея – символ старой женщины, мифологической праматери человечества Ме-сук-кум-ме-го-квы, которой На-на-буш некогда передал на благо людям все коренья, растения и другие магические снадобья, происходящие из земли. Тогда же ей было приказано никогда не покидать своего жилища и вручать все хранящиеся в ее груди сокровища людям, как только они ее как следует попросят об этом. Поэтому знахарь, намеревающийся взять из земли какое-нибудь снадобье, необходимое для магии, должен сначала обратиться к Ме-сук-кум-ме-го-кве с ритуальной просьбой.]

Рис. 12. Я открываю тебя для медведя, я открываю тебя.

[Эти слова произносит уже сама Ме-сук-кум-ме-го-ква, которая вручает охотнику магические снадобья для охоты на медведя, то есть наделяет охотника способностью убить медведя.]

Рис. 13. Этот дух появился с неба и с земли. Две черты означают начало пляски.

Рис. 14. Я приношу вам успех, ибо духи помогают мне.

[Эта фраза поется дважды.]

Рис. 15. Перо приносит успех, перо!

[Эта фраза тоже поется дважды. Если охотник уходит далеко от своей палатки и у него нет под рукой куска коры, чтобы нацарапать на ней магические знаки, «нацеленные» на зверя, то в этом случае он насыпает на землю немного золы из своего костра. Затем он разравнивает золу и рисует на ней контуры животного и «втыкает в сердце» перо, которое поджигает. Сгоревшее дотла перо приносит охотнику успех.]

Рис. 16. Кто же дух? Дух – тот, кто странствует по земле со змеей.

[Это изображение напоминает На-на-буша, показанного на рис. 2, стр. 347. Здесь этот посредник между людьми и Великим духом и изображен, вероятно, в том виде, в каком был изгнан своим отцом, повелевшим ему «жить с самым низменным, что есть на земле». Эта легенда из алгонкинских преданий о ссоре На-на-буша с Великим духом напоминает одну из главных доктрин христианской религии.]

Рис. 17. Ну, теперь давайте есть, дорогие женщины. Теперь Я говорю вам – вы должны есть.

[Фигура с открытым ртом и раздувшимся животом, видимо, благодарит высшие силы за посланную пищу.]

Рис. 18. Эту желтую охру я хочу испробовать.

[О-нум-мун – желтая земля, встречающаяся во многих местах, особенно на одном из притоков реки Иллинойс, который поэтому и назван индейцами О-нум-мун-си-бе, считается сильным магическим снадобьем. Обожженная на огне, эта земля становится красной. Человек на рисунке держит мешочек с такой землей.]

Рис. 19. Теперь я хочу испробовать свою птицу. Я уже часто пользовался ею и иногда добивался успеха.

[На рисунке изображено чучело птицы, в которой хранится магическое снадобье певца. Он хочет испробовать магическую силу не чучела, а своего снадобья.]

Рис. 20. Я могу добыть любую дичь, потому что мне помогает громкоголосый гром. Любую дичь могу я убить!

[Большая птица, открытый клюв которой символизирует силу ее голоса, – сверхъестественное существо. Она живет в облаках и голос ее – гром. Крик этой птицы вызывает ветер, дождь или благоприятную для охоты погоду.]

Рис. 21. Я добуду медведя! Я возьму его сердце!

[Сердце и кровь медведя, убитого на охоте с применением магии, обещают принести в жертву духам.]

Рис. 22. Гремучая змея шумит у кольев моей палатки, гремучая змея шумит.

[Зависть других охотников – постоянная причина споров и распрей между индейцами. Поэтому певец утверждает, что гремучая змея, заранее оповещающая о любой опасности, своевременно предупредит его о затеваемых кознях. Жизнь певца охраняют духи, и он не боится своих врагов.]

Рис. 23. Четыре палочки, которыми пользуются при исполнении этой песни, принадлежали некогда одному человеку из племени шауни. Когда ими ударяли друг о друга, звук раздавался по всей стране.

[Человек, изображенный на рисунке, держит в правой руке четыре нах-о-бох-е-гун-нуна, то есть палочки, на которых записан текст песни. Некий человек из племени шауни обладал когда-то правом зачинателя ритуала, а затем передал его оджибвеям. Первоначально текст песни, видимо, на этом заканчивался; последующие пиктографические записи заимствованы из других песен.]

Рис. 24. Я поднимаюсь из глубин, я спускаюсь с высот, я вижу духа, я вижу бобров.

[Дух, к которому обращены мольбы перед охотой с применением магии, столь могуществен, что не только знает, где находятся звери, обитающие на земле, но и может сам их создать, если нуждающиеся в пище люди хорошенько его об этом попросят. Дух даже заставляет зверей выйти из земли.]

Рис. 25. Я могу вызвать восточный ветер и заставить его гулять по всей земле.

[Эту фразу повторяют четыре раза, заменяя название ветра на северный, западный и южный. Это означает, что дух может вызвать любой ветер, благоприятный для исхода охоты. Он распоряжается погодой и может повлиять на стихии так, как это нужно человеку, обладающему мощным магическим снадобьем, то есть молящемуся. Поэтому отпадает необходимость наблюдать за ветром и небом, когда отправляешься на промысел с применением охотничьей магии, веруя в силу духов. Круг на рисунке изображает видимый горизонт. Индейцы не знают, что земля круглая, и не верят, когда их в этом убеждают.]

Рис. 26. И вот я сел там, и земля надо мной и подо мной внимала мне, пока я там сидел.

[На этом рисунке опять изображен сидящий на земле На-на-буш, каким он показан на рис. 3. Это означает, что все участники культового обряда, который длится почти целую ночь, должны неподвижно сидеть на своем месте и внимательно слушать певца, тоже соблюдающего это правило. По окончании песнопения певец встает и, не обмолвившись с присутствующими ни единым словом, покидает палатку.]

Рис. 27. Я заставляю медведя ползать, я заставляю его ползать.

[Это, видимо, означает, что охотник благодаря силе своей магии и молитвам может заставить ползти медведя или какого-нибудь другого зверя, то есть поразить его. Интересно, что медведя в культовых песнях никогда так не называют, а дают ему описательное название че-ман-дук.]

Охотнику требуется целых два года, чтобы в редкие часы досуга выучить песню. За обучение он должен заплатить своему учителю много бобровых шкурок.

Один оджибвей из деревни Вас-вау-гун-нинк впервые исполнил песню перед локальной группой, к которой принадлежал м-р Теннер. Наш автор и его неродной брат Ва-ме-гон-э-бью заплатили этому человеку (по имени Ке-цха-шуш) за его магические снадобья значительные суммы. Завязавшаяся в связи с этим ссора закончилась, как мы знаем из рассказа, тем, что Ва-ме-гон-э-бью убил Ке-цха-шуша (в повести Теннера он назван Ке-цха-цхунсом). Некоторые оджибвеи, живущие в районе реки Ред-Ривер, верят, что эта песня и связанные с ней магические снадобья могут вызвать чудо. Рассказывают, например, что один охотник, распевавший магическую песнь в течение четырех суток, провел по деревне Вас-вау-гун-нинк живого болотного лося в состоянии такого оцепенения, что совершенно здоровое животное даже не делало попыток к бегству. Такого рода фантастические истории напоминают нам о магической силе, которая приписывалась древними греками музыке Орфея и стихам легендарных рапсодов.

Отметим еще один распространенный у индейцев охотничий обычай, хотя он не имеет никакого отношения к приведенной выше песне. Происхождение его, как и многих других обычаев, неизвестно, но смысл, видимо, состоит в том, чтобы побудить охотников к проявлению самого широкого гостеприимства и сделать добычу всеобщим достоянием локальной группы, к которой они принадлежат. Обычай этот таков: каждый возвращающийся с охоты мужчина, как бы длительна и трудна ни была его охота и в какой бы нужде ни находилась его семья, должен бросить свою добычу к ногам первого встречного (даже если это будет мальчишка, бегающий близ стоянки или деревни). Чтобы обойти этот обычай, охотники часто оставляют свою дичь на том месте, где они ее убили, и позднее посылают за ней женщин или же сами подносят добычу на такое расстояние от стоянки, на каком рассчитывают не встретить людей. Там он прячет добычу и идет домой. Даже если охотник приносит дичь, не употребляющуюся в пищу всей общиной (например, бобра, выдру, куницу и др.), он должен соблюдать этот обычай.

Алгонкинское божество На-на-буш, напоминающее индусского Исвару и римского Сатурна.