"12 ульев, или Легенда о Тампуке" - читать интересную книгу автора

Глава 35 НЕГР В ТЕМНОЙ КОМНАТЕ

Поездка в Сертолово-2 результатов не дала. Сумасшедший травматолог сгинул в необъятных болотах ленинградчины. А с ним и надежда отыскать Тампука. Виктория Борисовна устало вошла в квартиру. Слава Богу! Теперь — ванна, еда, сон.

Она подошла к вешалке, где все еще висело пальто Мананги, вздохнула и повесила рядом свое. Женщина механически перемещалась по квартире, раскладывая вещи. Предвкушение отдыха истомой разливалось по всему телу. Она зашла в ванную, скинула халат и включила воду.

Забыть, успокоиться, отключиться не удалось. Чувства оказались сильнее навыков. Вот так же несколько дней назад она стояла у зеркала, а на диване в гостиной мирно посапывал Мананга... Виктория Борисовна намочила ладонь и провела по лицу.

— Старею.

Чем «взял» ее этот улыбчивый чернокожий мальчишка, она не знала, да и не хотела знать. Хана тряхнула головой, энергично встала, накинула халат. В движении было легче. Повинуясь интуитивному порыву, она снова подошла к вешалке. Пальто чернокожего друга, хранящее грязные следы контакта с российской медициной, висело, беззащитно и нежно прислонившись к одежде Виктории Борисовны. Она стряхнула ладонью высохшую грязь.

— Среди трупов тебя не было — уже хорошо. Значит, либо они взяли тебя с собой, либо ты сбежал сам. Ну, насчет сбежал, я перехватила... — она посмотрела на перепачканные гипсом ботинки, стоящие на полке под вешалкой. Один из них, тот, что сумасшедший эскулап привязал к гипсу, из темно-коричневого превратился в белый. — Вот гады! Мало что нога после них не ходит, так еще и обувь до кучи испортили...

Виктория Борисовна взяла ботинок и, осматривая со всех сторон, покрутила перед глазами. Внутри что-то шевельнулось.

— Неужто мышь? — Виктория Борисовна резко засунула туда руку, но ожидаемого мягкого и теплого шерстяного комочка не нащупала. Вместо этого ботинок родил на свет кожаный мешочек с чем-то круглым и твердым.

С минуту Хана рассматривала находку.

— И из-за этого — весь сыр-бор? Куда мир катится? Поймаю — и засуну им это в задницу, — уверенно произнесла женщина. — Ты, не против, пацан? — она легонько ткнула кулаком в пальто Мананги.

Она приняла ванну, поела на скорую руку и быстро уснула. Сон ее был глубоким и спокойным.

На следующий день Виктория Борисовна и Файнберг возобновили поиски Мананги. Профессор предпринимал трудоемкие походы по городу, невзирая на мокрый снег и грязь под ногами. Он месил ее, пробираясь в давке утренних и вечерних «пиковых» часов, с упорством ползущего по камням на нерест лосося. В деканате и общежитиях мединститута, в больницах и травмпунктах он ориентировался прекрасно, но это не помогало. Нигериец не желал ни учиться, ни лечиться. Хотя как положительный факт следовало отметить, что и в моргах его не видели. К исходу третьего дня медицинские учреждения, фантазия и силы Виктора Робертовича иссякли. Профессор сел в любимое кресло, вытянул ноги и сказал:

— Витя, по-моему это бесполезно. Предлагаю поиски приостановить и немного поспать.

Виктория Борисовна молча кивнула. Она искала Тампука по своим каналам и своими методами. Эффект был тот же, что и у профессора. Никаких следов пребывания в городе Мананги О. П. не нашлось. Это было все равно что искать негра в темной комнате, когда его там нет. Но дело было даже не в этом. Последние дни она чувствовала к себе чей-то жгучий интерес. Неизвестно почему на горизонте опять замаячили наблюдатели. С ее навыками засечь их было несложно, хотя уровень был серьезный. Даже слишком. Зачем родной Конторе понадобилось отряжать по ее душу Жернавкова и компанию, оставалось неясным.

Найденный амулет ситуации не прояснил. В мешочке действительно был простой булыжник, без каких бы то ни было претензий на благородное происхождение. Тем не менее филеры следовали за ней, как приклеенные. День теперь приходилось начинать с ухода от «наружки», а заканчивать поиском подслушивающих устройств. Контрольные метки на дверях неизменно свидетельствовали, что в квартиру никому проникнуть не удавалось. Замок, сделанный на заказ, держался стойко, как последний спартанец.