"Война мага. Том 3: Эндшпиль (с иллюстрациями)" - читать интересную книгу автора (Перумов Ник)Глава четвёртаяХолодный ветер яростно дул прямо в лицо, завывал на острых гранях врезавшегося далеко в море утёса. На самом краю, над жутким, заставляющим леденеть душу обрывом застыла человеческая фигурка в развевающемся плаще, хлопающем, словно парус. Распущенные волосы стлались языками вырвавшегося на свободу пламени. В поднятой правой руке фигура сжимала тонкую шпагу с необычным, богато украшенным рубинами эфесом. Клара Хюммель, боевой маг по найму, чьё слово, как известно, больше жизни. Она добыла вожделенные Мечи. Рождённые под небом Мельина Драгнир и Иммельсторн, Алмазный и Деревянный, проклятие своего родного мира, выкованные кровью и ненавистью сошедшихся в смертельной схватке народов. Осталось совсем чуть-чуть, самая малость – вручить Мечи тому, с кем она, Клара Хюммель, заключила честную сделку. Падший. Падший бог, подписавшийся именем Ямерта. Именем, заставившим архимага Игнациуса потерять разум от ужаса и накинуться на неё, Клару, пуститься за ней в погоню и почти настичь где-то на границе Мекампа и Эгеста. Ветер нёс с сурового моря облака мелких холодных брызг; весна не торопилась на негостеприимные берега Волчьих островов. И если бы не огненедышашие горы, на склонах которых били многочисленные горячие источники, засевшая здесь морская вольница едва бы продержалась так долго, постоянно тревожа жалящими набегами то Семиградье, то Империю Клешней. Узкие и длинные корабли с красной волчьей головой на чёрных парусах появлялись и возле эбинских побережий, хаживали на Кинт, доходили до Харра, а иные, самые отчаянные и бесшабашные, привозили невиданные трофеи аж из самого Синь-И. Правда, последнее время излюбленной мишенью здешних сорвиголов сделалась Империя Клешней. Её чёрно-зелёные галеры с особенным ожесточением гонялись за крутобокими драккарами по всему Морю Ветров, преследуя их порой аж до самой кромки вечных льдов. С ними островитяне бились насмерть, не просили пощады и не давали сами. Взять кого-то в плен с вражьей галеры стало означать несмываемое клеймо позора; захваченное судно следовало со всей тщательностью очистить от всего мало-мальски ценного, после чего пустить на дно со всеми, ещё оставшимися в живых. Некогда исключения делались для прикованных гребцов-кандальников; однако с недавних пор на отполированных галерных лавках их сменили совершенно новые чудища, не мёртвые и не живые, которых можно было убить, только искрошив в капусту. И таких кораблей становилось больше месяц от месяца. Неделя минула, как отряд Клары Хюммель оказался на далёком северном архипелаге, однако боевая чародейка до сих пор не могла забыть жгучий стыд поражения. Дура, троекратная дура! Поверила в лёгкий успех, решила, что с Мечами в руках будет неуязвима; ну кто же, как не дура?! Как она могла так беспечно уверовать, что жемчужный дракон если и не сражён, то, по крайней мере, долго не сможет даже пошевелиться? А он смог, да ещё как! Хорошо ещё, что чудовище не заполучило Мечи. Кэра, конечно, придётся теперь разыскивать снова, вставать на след, гнаться… Но – потом. Всё потом. Душевной подружке Аглае она, Клара, тоже давала слово. И, несомненно, сдержит его. Как только покончит с Мечами. О, и это слово она тоже сдержит. Как только покончит с Западной Тьмой. С той, кто послал чудовищного Червя в Скавелл, кто сбил Кэра с пути истинного, кто совершил бессчётные злодеяния, кто выпестовал жуткую Империю Клешней, через которую ей, Кларе, довелось прорываться с боем и где остался Кицум. Мечи помогут ей, Кларе, раз и навсегда покончить с этой чумой, поразившей Эвиал. А потом она, Клара, покинет этот мир и, передав Мечи кому обещано, сможет подумать и о своих делах. Всё казалось таким гладким и правильным; а теперь Кэр исчез и боевой маг мучается недостойными её славной Гильдии сомнениями. Возвращаться обратно, вновь искать этого несносного мальчишку? Или, отринув всё, с открытым забралом устремиться навстречу самому могущественному противнику, какого она только встречала за все три века жизни? Мечи жгли Кларе руки. Вот они, рядом, оттягивают затянутый на последнюю дырку пояс, едва не разрывая прочную дублёную кожу. А какая в них сила! Какая ненависть! Да, если им дать схватиться, они не оставят в этом мире ничего живого. Клара ощущала источаемое ими безумие, неутолимую жажду боя, крови, смерти и разрушения. Сильнее всего они ненавидели друг друга; но готовы были обрушить эту ненависть на любого, кто окажется на пути зачарованных клинков. Чья воля создала их, какие заклятья вложены были в них – несмотря на весь опыт боевого мага Долины, Клара сказать ничего не могла. Мечи цепко хранили тайну. Кларины пальцы сами тянулись к эфесам. Идеально прямой Алмазный Меч – в правой, чуть изогнутый Деревянный – в левой. И кто устоит перед ней? Мессир Архимаг?.. Х-ха! Губы чародейки скривились в язвительной усмешке. «Не потому ли ты так боялся, Игнациус, что понимал – с Мечами я легко стану владычицей Долины? Не этого ли ты страшился? Наивный, несмотря на всю свою мудрость. Для себя мне ничего не надо, кроме разве что вернуть к жизни Аветуса. Но на это не способен никто, даже Спаситель, так что всё, забыли», – жёстко приказывала себе Клара. Рубиновая шпага в руках помогала справиться с кровожадным зовом Мечей. Они не таились, не прятали своих намерений и желаний. Им некуда было «заманивать» и «затягивать». Не существовало никакого Тёмного Властелина, рабом которого они могли бы сделать Клару. Они – не предательство, они – действие. Они не изменят, не выдадут. Они честны с тобой. Ты вольна принять их дар или отвергнуть. Клара сглотнула, скрипнула зубами, крепче стиснула рубиновый эфес. Пусть ветер в лицо сделается ещё злее и резче, пусть водяная крупа сечёт щёки, пусть из-под век сочатся слёзы. Здесь, на Волчьих островах, на крайней западной оконечности Риксхейма, Клара чувствовала себя так, словно смотрит прямо в глаза Западной Тьме. Закатный горизонт скрывали непроглядные, почти чёрные тучи; свинцовое море сливалось с небом, и лишь белые крылья чаек несколько оживляли угрюмый пейзаж. – Кирия Клара, – раздалось укоризненное. Райна. Пришла звать «домой». Верная валькирия тревожилась – последние несколько дней Клара стала сама не своя, ну совершенно. – Спасибо, я уже иду, – не поворачиваясь, отозвалась чародейка, нехотя пряча рубиновую шпагу в ножны. – Вы, кирия, совсем нас сна лишите скоро, – ворчала валькирия, наблюдая, как чародейка неверной походкой спускается на тропу. – Куда вам три клинка-то разом, а? – Райна, разве я могу – Можете, кирия Клара. Любой из нас их сбережёт, – твёрдым тоном возразила воительница. – Глаз с них не спустим. Да и не найдёт нас Кэр. Чай, не просто так уходили. – У мальчишки могут и советчики сыскаться, – буркнула Клара. – Непрошеные, хочу заметить! – Глотните, кирия. – Вместо ответа валькирия протянула Кларе горячую на ощупь фляжку. – Тави сварила, так орки с утра в её честь серенады распевают… Чародейка невольно улыбнулась, представив себе зеленокожих клыкастых силачей, что, обнявшись и с умильно-благостными физиономиями, выводят жуткие рулады прямо под окном Тавиной комнатёнки на постоялом дворе, где отряд Клары нашёл временный приют. Ученица Вольных вспомнила какие-то прабабушкины рецепты и, видя муки местных храбрецов, превратила жуткое пойло в забористую и валящую с ног наливку. Особенно хороша она оказалась в горячем виде, а ещё лучше—в кипящем. Орки, составлявшие три четверти местной дружины, немедля провозгласили себя её, Тави, рыцарями и защитниками, после чего новоявленной «королеве драккара» лично пришлось разнять не меньше дюжины драк, поводом к каковым послужили «оскорбления её чести». От своих вечных соперников старались не отстать в галантности и гномы. – Спасибо, Райна. Как там, наши зелёные друзья таверну ещё не разнесли от избытка нежных чувств? – Пока не разнесли, но, думаю, уже вот-вот, – хохотнула валькирия. – Я уходила – там капитан Уртханг как раз порядок наводил. А то молодые взяли моду – по очереди Тави в любви объясняться. – А Ниакрис? – О, Ниа! Только что обрела очередного поклонника, разогнавшего, правда, всех остальных. Большой Граан. – Граан? Этот силач, весь в наколках, словно шаманский бубен? – Он самый. Ниа пять раз подряд воткнула его физиономией в пыль. Чем, оказывается, навеки покорила его простое сердце, ибо Граан, как я узнала, очень любит тех, кому удалось его вздуть. Доселе таковых не находилось, и бедолага очень страдал в одиночестве, – болтала Райна, что совсем несвойственно было для суровой валькирии. – Не беспокойся. – Клара положила руку на плечо спутнице. – Со мной всё в порядке, и я отнюдь не собиралась бросаться с обрыва. Райна осеклась. – Когда вернёмся, собери остальных. Я буду говорить. Пришло время выполнять обещания. Валькирия только кивнула. Так, в молчании, они и проделали весь оставшийся до посёлка путь. Тропа обогнула закрывший полнеба выступ скалы; внизу открылась свинцово-серая поверхность бухты, окружённая только-только покрывшимися зеленью сопками; гордо возвышался исполинский конус Громотяга, как называли могучий и гневный вулкан местные орки. Огненная гора давала жизнь трети всего Риксхейма. На её склонах гоблины устроили многочисленные теплицы, обогреваемые подземным теплом, горячие источники питали бани, где местные обитатели и проводили львиную долю свободного времени; термы заменяли обычные в других землях таверны и кабаки. Сам городок, Рейервен, Кларе понравился сразу. Длинные дома, сложенные из вековых брёвен пополам с громадными валунами, с которых строители даже не потрудились соскоблить наросший мох. Длинные коньки нависали над улицами, дерзко скалясь в лица прохожих искусно вырезанными мордами сказочных чудовищ. Старые сосны росли прямо посреди улиц, и никто не покушался их срубить – орки предпочитали таскать мешки на спинах, но не «расчищали подъезды», поэтому повозки в Рейервене не прижились. Их место заняла небольшая, но уважаемая Гильдия носильщиков. В гавани, у посеревших, но поддерживавшихся в идеальном порядке бревенчатых пирсов, застыли «длинные», боевые драккары, на которых уже успели закончить зимние починки. По новой проконопачены щели, просмолено днище; весна наступает, коням корабельных сараев пора пробовать лебединые дороги. Берега Империи Клешней ждут тех, кто сумеет взять их богатства, кто не убоится их ратей, кто не спасует, когда на одинокий драккар надвигаются три, четыре, а то и пять чёрно-зелёных галер, где на вёслах сидят ожившие мертвецы. Над белой вершиной Громотяга, как всегда, курился Дымок. К перспективе уничтожительного извержения жители Рейервена относились с непостижимым для Клары равнодушием; и это при том, что сильных магов здесь не было. На Волчьих островах нашли приют те, кто оказался не в ладах со Святой Инквизицией, здесь не мешали поклоняться Спасителю, но аркинская братия сюда не допускалась. Остались позади тщательно отсыпанные террасы, где почву согревал близкий жар подземных костров. Вдоль горного склона тянулись яблоневые сады, разведённые трудолюбивыми гоблинами, кто нашёл здесь тихую гавань. Нечего и говорить, отряд Клары Хюммель произвёл настоящий переполох. Однако обосновавшиеся в этих краях орки, люди, гномы, гоблины, тролли и так далее свято верили в то, что Ниакрис точно назвала «справедливостью силы»: обретённое тяжким трудом и лишениями редко обращается во зло. Скорее не могут распорядиться внезапно свалившимся подарком; вот почему в сказках, бытовавших на Волчьих островах, записной неумёха, каким-то чудом завладевший или богатством, или силой, неизменно плохо кончал. – Кирия Клара! Кирия Клара идёт! – на разные голоса завопили мальчишки, по-воробьиному устроившиеся на заборе. Мальчишки и с белой, и с зелёной кожей – целая их стайка вихрем слетела с жерди и помчалась в городишко, остался только один, самый старший орчонок, уже получивший право завязывать волосы одним хвостом и брить голову, но которого ещё не нарекли взрослым именем и не разукрасили щёки сложной клановой татуировкой. Орчонок с достоинством поклонился чародейке. – Капитан Уртханг просил к нему пожаловать, когда бла… благу… благоугодно вам будет! – справился он наконец со сложным словом. – Спасибо, Черрик, – кивнула Клара орчонку. – Беги к капитану, скажи – скоро буду. – Там он сам и Дарграт тоже пришёл… – на прощание поведал посыльный. – Чего они от нас хотят, кирия? – нахмурилась Раина. – Мы в их дела не вступаемся, а они пусть не вступаются в наши! – Надо, чтобы они помогли нам добраться до Западной Тьмы, – возразила Клара. – Там океан, портал открывать просто некуда. Это ещё чудо, что мы смогли здесь оказаться, а не посреди открытого моря. – Не пойдут они подо Тьму, – покачала головой Райна. – Это ж для них верная смерть. – А что ж ты тогда предлагаешь? – То же, что и всегда, – пожала плечами валькирия. – Купить небольшое судёнышко. Что я, что Тави или Ниа – силушка пока ещё есть, сладим с парусами. А там… – Райна выразительно указала на Мечи. Клара не стала спорить. Если б всё оказалось так просто! Подплыть поближе к протянувшейся через весь мир исполинской стене Тьмы, размахнуться Мечами и… Однако чутьё опытного боевого мага подсказывало Кларе, что так просто к средоточию зла не подобраться. Не зря же сходили с ума команды кораблей, оказавшихся в непосредственной близости от тёмной завесы. – Пойдёте к капитану, кирия? – угрюмо осведомилась воительница. – Пойду, – не стала спорить Клара. – В конце концов, они нас приняли как друзей. Валькирия состроила гримасу, однако больше не возражала. Перед постоялым двором, где обосновался отряд Клары, в это время как раз имела место драка. Двое здоровенных молодых орков, сбросив короткие куртки и нательные рубахи, сняв широкие пояса с оружием, что было мочи дубасили друг друга пудовыми кулаками. – Я первый! – ревел один, с выколотым на могучей груди горным пиком и орлом в круге магических символов. – Я первый петь должен! – Ты? – сплёвывая кровью, отвечал второй, у которого на гладкой коже, под которой играли здоровенные мышцы, красовался вставший на дыбы неведомый когтистый и клыкастый зверь. – Петь собрался?! Да тебе даже «караул» не доверят – и того не сдюжишь! – А ты… – И далее следовали разнообразные упоминания всевозможных животных, состоявших, по мнению первого орка, в непосредственном родстве с его противником. Словесная перебранка ничуть не мешала драчунам с отменной ловкостью орудовать кулачищами, при этом, однако, ни тот ни другой не били друг друга ниже пояса, не пинались и не ставили подножки. Всё это, по понятиям орков, было недостойно благородного боя ради внимания прекрасной дамы. Вокруг немедленно собралась толпа, вовсю поддерживавшая обоих драчунов. На крыльце постоялого двора точёной статуэткой застыла Ниакрис, стояла, скрестив руки, с прищуром следя за топчущимися орками. Рядом, преданно глядя на неё снизу вверх, устроился Большой Граан, настоящий великан даже по меркам не обделённых силой и статью орков. Дочь некроманта не обращала на беднягу никакого внимания, однако тот, похоже, был счастлив уже оттого, что может безвозбранно любоваться предметом своего обожания. – Хватит, горячие парни, – на бегу бросила дерущимся Клара. Орки, как по команде, замерли, по правилам истинного вежества поклонившись чародейке – не унижая себя, а лишь выказывая почтение, должное, но не чрезмерное. – Здрава будь, кирия Клара! – С лёгкой руки Райны, это обращение намертво прилипло к боевой чародейке. Волшебница взбежала на ступени, ответила на слабую улыбку Ниакрис и усмехнулась про себя, услыхав за спиной мигом возобновившиеся смачные удары. Как бы то ни было, идти к капитану Уртхангу растрёпанной и неприбранной Клара не собиралась. Правда, расстаться с Мечами она не могла даже на краткий миг. Ножны к ним подыскивали наспех (Фессу ведь Мечи достались на смертном поле, когда было не до поисков достойного их вместилища), но всё-таки сойдут. Украшений боевая чародейка, разумеется, с собой не таскала. Ими послужат прихваченные ещё из Долины Магов артефакты: оранжевый браслет из множества тончайших волосяных нитей, по виду – вроде бы металлических. Архимаг Игнациус, однако, ещё в пору их с Кларой дружбы, утверждал, что это – овеществлённая плоть Хаоса, трансформированная в нечто, могущее существовать среди плоти Упорядоченного. Клара использовала этот браслет всего трижды, и каждый раз эффект оказывался просто поразительным – устранять последствия приходилось вдесятеро дольше, чем если бы победу удалось одержать средствами обычной боевой магии. Правда, в безвыходных ситуациях этот браслет мог оказаться просто незаменим. Его наденем на правую руку. Капитан Уртханг не глупец, он наверняка почувствует создаваемую браслетом ауру. Пять тонких оперённых каменных стрелок, целиком вырезанных из розоватого кристалла. Попав в цель, они в считаные мгновения превращают её саму в такой же кристалл. Их на скорую руку примечем к груди, вроде как газыри. Главное – не переусердствовать с нитками, чтобы в любой миг можно было сорвать одним движением. Кольцо из ничем не скреплённых друг с другом рубинов. Застывшие капли крови Дракона Времени. Чуть поколебавшись, Клара надела его на безымянный палец правой руки. Там следовало бы находиться совсем другому кольцу, из мягко сияющего магического жемчуга, и его – на помолвку – подарил Кларе молодой чародей по имени Аветус Стайн. Подарил перед тем, как отправиться в свой предпоследний поход, из которого он вернулся… каким-то странным. Во всяком случае, таким он казался Кларе первые недели; потом это прошло, а сам Аветус ушёл, чтобы погибнуть смертью истинного боевого мага. Помолвочное кольцо так и осталось на самом дне Клариной шкатулки с драгоценностями… В нынешнем походе Кларе ещё не доводилось пускать в ход магическое богатство, хотя случались такие передряги, что казалось, иного выхода просто нет. А вот те же стрелки оказались бы просто ни к чему. Ну, сразила бы она пятёрку воинов в Великой Пирамиде, и что дальше?.. Так хоть можно прихорошиться перед визитом, даже если это визит всего лишь к орку – капитану вольной морской дружины. Не к королю, не к могущественному чародею – всего лишь зеленокожему полудикому орку, пирату, если говорить прямо, живущему морским разбоем. Но вот оказывается, что от благосклонности этого самого орка зависит участь целого мира. Потому что можно иметь самое лучшее оружие – но надо ещё добраться до врага. И отнюдь не на утлом судёнышке, как советует Райна. И не на одном-единственном драккаре. Некромант Бельт в одиночестве сидел за длинным столом, с видимым удовольствием потягивая пиво, пробегавшей мимо Кларе он улыбнулся и помахал рукою. Из всего отряда ему, похоже, тут понравилось больше всех. – Неотразимы, госпожа Клара, – уже на пороге услыхала чародейка. Неотразима… хм. Сколько ж лет ей никто не говорил ничего подобного?.. Сколько десятилетий другие маги, собратья по Гильдии, видели в ней только боевого товарища и ничего больше?.. Тьфу, пропасть. Она просто слишком долго гналась и за Кэром, и за Мечами. Она устала. Скорее бы покончить с этим и вернуться в свой дом… стоп, Клархен, возвращаться-то тебе теперь некуда. Пока в Долине заправляет мессир Архимаг, дорога тебе туда закрыта. «Что ж, – философски сказала себе Клара. – Мне не привыкать к странствиям. Найду, где ещё можно обосноваться. В каком-нибудь тихом, укромном мирке, где тебя никто не найдёт. А может, нет. Может, выполнив все свои обещания, ты кинешься на Архимага с открытым забралом, заставишь его поверить, что ничего страшного не случилось, даже напротив – ещё один мир освобождён от страшного зла; есть ли более достойное деяние для боевого мага, помнящего такие слова, как „верность“ и „честь“?» Не думать об Архимаге, приказала наконец себе Клара. Не думать. Страх обессиливает. А тебе – она невольно покосилась в сторону западного горизонта – нельзя позволять себе слабость. Орки чувствуют это куда лучше и острее людей. К капитану Уртхангу должна войти ослепительная и грозная чародейка, и пусть его зелёная шкура сделается вся на манер гусиной кожи. Пусть Предводитель рейервенской вольной дружины обитал, как и положено, в «длинном доме», обращенном торцом к бухте. С конька крыши на Клару одобрительно взглянул морской единорог, вырезанный из единого куска огромной кости так искусно, что чародейке показалось – он ей подмигнул. У дверей не маялись стражники, не толпились порученцы. Здесь, на Волчьих островах, презирали подобные условности. Власть тут брали мечом и мечом же удерживали; единственным признаком и привилегией этой власти было стоять на качающейся палубе драккара, первым устремляющегося на штурм вражьего побережья. Широкие и низкие двери распахнулись, Клара очутилась в полутёмных и просторных сенях, где стояли широкие лавки и лари, а по стенам висело обиходное оружие, трофеи, взятые в дальних морях и недостойные того, чтобы радовать взоры славных бойцов, пирующих долгими зимними ночами в главном зале, у огромного камина, где, наверное, можно было зажарить разом целого дракона. – Кирия… – Ага, наш храбрый капитан всё-таки не настолько храбр, чтобы совсем уж обходиться без охраны: навстречу чародейке поднялась фигура с коротким копьём в обычном для орков кожаном доспехе. Изначально твёрдая и жёсткая шкура ледяных змей после выделки мало чем уступала стали, только весила куда меньше. – Два слова, кирия. – Нет, это оказался не стражник. Стражница. Орчанка. Невысокая, крепко сбитая, с широкими бёдрами и узкой талией. Щёки и лоб, как и у мужчин этого племени, все покрыты татуировкой. Жёсткие волосы собраны двумя смешными девчоночьими пучками, удерживаемыми вместе деревянными заколками. На Широком поясе – кривой салладорский кинжал, значит, воительница уже ходила в дальний поход и вернулась – Внимаю тебе, доблестная, – ответила Клара по принятому здесь обычаю. – Не хочу показаться непочтительной, – орчанка твёрдо взглянула в глаза волшебнице, – но прошу кирию указать своим спутницам… – тут глаза у неё гневно блеснули, – на бесстыдство их и непотребство! Клара оторопело уставилась на собеседницу. Та смотрела напряжённо, но взгляда не отводила. – Наши парни ума лишились из-за твоих… спутниц, – повторилась орчанка. Очевидно, все другие эпитеты оказались сплошь непристойными. – А если парень поёт для девчонки, она должна ответить: «да» или «нет». Самое крайнее на второй раз. Если «да», то они идут и им хорошо вместе, а если «нет», парень сложит другую песню и споёт её другой девчонке. А твои… – Орчанка сжала губы, презрительно сощурилась. – Мы, кирия, народ простой. Если парень тебе по сердцу, ответь. Если нет, тоже ответь. Если тебе кто нравится, спой для него сама. Если какая парня твоего увела, первой ему спела, вызови обидчицу на круг, докажи, что тебе ветер в спину сильнее дует, что в твоих парусах удача. А вы – гости. Гостю лучшее место отдай, лучший кусок в горшок положи. Даже если он нанесёт тебе обиду, на поединок его вызвать не моги – то против вежества. – А то, что ты мне сейчас говоришь, доблестная?.. – только и нашлась Клара. – То, что я говорю, – тоже против вежества, – ни на миг не поколебалась орчанка. – Я наношу тебе тяжкое оскорбление, кирия. Ты – гостья. Твои права ничто не пригнетает. Вызови меня, кирия, и я с радостью выйду с тобою в круг. Но пусть лучше ты убьёшь только меня, чем мои подружки, отринув обычай, полезут на твоих… – вновь запинка, – спутниц. Они – великие воины, что рекомая Тави, что рекомая Ниакрис. Они перебьют моих. Мы не отступим, мы поляжем все до единой – так уж лучше я одна. Сразись со мной, кирия, возьми мою жизнь, ибо я оскорбила тебя. Но уйми своих… девок! – последнее вырвалось уже с настоящей ненавистью. Кривой кинжал выпорхнул из ножен и молнией вонзился в пол между Клариных ступней. – Постой. – Чародейка осторожно протянула обе руки, положила их на плечи не успевшей отпрянуть орчанке. – Как тебя звать? – Шердрада, и вот мой клинок – в залог вызова! – Орчанка дрожала, но взгляда не отводила. – Жду тебя вечером в круге, кирия. – Шердрада, доблестная, – как могла мягко произнесла Клара. – Ты меня не оскорбила. Я не стану с тобой сражаться… Она поспешно прикусила язык, ибо бледность мгновенно пробилась даже сквозь зеленоватую кожу воительницы. – Кирия отказывает мне в поединке?.. – мёртвым голосом проговорила Шердрада, и руки её бессильно обвисли. – Шердрада, я, конечно, скажу и Тави, и Ниакрис. Я знаю, они не хотели ни опозорить ваших парней, ни извести вас, доблестных. Но драться нам с тобой не из-за чего… Орчанка не дослушала, рванулась, молнией кинулась прочь – только хлопнула дверь, едва не слетевшая с петель от яростного пинка. Кривой кинжал синеватой стали так и остался воткнутым в пол. – Что тут такое? – В сени заглянул ещё один орк, высунувшись из-за створки, что вела в глубь дома. – О, кирия Клара! Прошу, прошу сюда. Большая честь для нас. – Последнюю фразу он явно позаимствовал из какого-то сказания. Орки оказывали друг другу честь, прикрывая спину в сражении. – Благодарю. – Клара учтиво поклонилась. – Благодарю, Дарграт. Капитан позвал меня, и я явилась так быстро, как только смогла. – Благодарю, благодарю, – повторил орк, шире распахивая дверь. – Прошу, кирия. Про… – Он осёкся, заметил вонзённый в доски клинок. Клара замялась. – Я имела приватную беседу… – …которая закончилась вызовом на дуэль, – резко проговорил ещё один орк, выглянувший из-за обтянутого кожаной курткой плеча Дарграта. – Капитан, – посторонился тот. – Ну, чего «капитан»? – фыркнул в ответ второй орк – как раз тот самый Уртханг. – Кирия Клара, вынужден спросить прямо. Кто это был? Сейчас, прости, не до вежества. Я всё объясню, только потом, ладно? – О… одна орчанка. – Клара испытала мучительную неловкость. Обычаи и. «вежество» у орков соблюдались весьма строго, ослушницу может ждать суровое наказание. Дарграт тем временем наклонился к оставленному кинжалу. – Девичье оружие, из Салладора. Капитан Уртханг в упор взглянул на Клару. – Кирия, мне имя надо. Ничего ей не будет, даю слово. – Шердрада. – Клара уже горько жалела, что приняла приглашение. – И она вызвала тебя, кирия, на поединок? – пристально взглянул на неё капитан. Клара кивнула. – И кирия, конечно же, согласилась? – Конечно же, нет! – горячо возразила Клара. – Бедную девочку… гм… вполне справедливо возмутило… э-э… в общем, справедливо. Естественно, я отказалсь! – Отказалась?! – Оба орка разом уставились на чародейку, Дарграт неприятно, колюче прищурился. – Отказали Шердраде… на обрыв теперь отправится, – холодно проговорил Уртханг. – На какой такой обрыв? – не поняла волшебница. – Какой такой обрыв… да тот самый, где ты, кирия, стоять любишь. – З-зачем?! – пролепетала Клара, внезапно ощутив слабость в коленках. – Если орк вызвал на поединок того, кто выше его – силой ли, положением или чем-то ещё, и вызванный отказался выйти на честный бой – вызвавшему остаётся только броситься в пропасть, чтобы хоть так защитить свою честь. Разумеется, отказавшему тоже… придётся несладко, – тяжело проговорил капитан. – Так надо за ней бежать! – в ужасе завопила Клара. – Никто не может встать между орком и его честью, – с мрачной торжественностью заявил Дарграт. – Мы тут ничего не сможем сделать. Больше Клара слушать не стала и вихрем вылетела из сеней. Она мчалась так, что ветер свистел в ушах, а дорога словно сама собой разворачивалась у неё под ногами. Совсем недавно они проходили тут вместе с Раиной, и Клара ещё любовалась пейзажем и жалела, что дорога так коротка. А теперь – каждая лишняя сажень стала смертельным врагом; Мечи немилосердно колотили её по ногам. И всё же чародейка успела. …Шердрада застыла у самого края. Возле ног орчанки было аккуратно сложено её оружие и кожаный доспех. Волосы она распустила и сейчас, поднеся к непослушным прядям короткий засапожный нож, явно намеревалась отхватить их. А орк без волос – не орк. – Стой! – не своим голосом, что было мочи заорала Клара. – Я принимаю твой вызов, Шердрада! Принимаю, слышишь?! Орчанка медленно опустила руки. Тяжело дыша, Клара остановилась рядом, размахнувшись, всадила клинок в землю между ног Шердрады. – Правильно, – тихо проговорила та. – Знак принятия вызова. Спасибо тебе, кирия. Ты спасла меня от позора. – Я… – В боку у Клары кололо настолько сильно, что она едва сумела разогнуться. – Я не знала вашего обычая, Шердрада. – Кирии сказал об этом капитан Уртханг? Клара кивнула. Орчанка медленно скрестила руки на груди. – Тогда вечером я встречу тебя в круге, кирия. Только так я могу защитить свою честь. Волшебница горько покачала головой. – Как мне убедить тебя, Шердрада? Ты ничем меня не оскорбила. Больше скажу, ты права. – Ты сильна, – вдруг сказала орка. – Сильный не признаётся, кирия. Говорят, ты повелеваешь молниями, бурями и ураганами. Говорят, что все наши чародеи забились под лавки и боятся показаться тебе на глаза. Ты сильна, говорю тебе. Сильный не говорит слабому «ты прав». Иначе он сам становится слабым. – У нас это не так, – возразила Клара. – Моя сила никуда не делась оттого, что я сказала тебе «ты права». Хочешь убедиться? – Рубиновая шпага сама прыгнула Кларе в руку. Взмах – и громадный, размером с быка, валун разлетелся тучей пылающих брызг. Боль отката почти заставила волшебницу согнуться пополам, глаза заволокло красной мутью, однако она выдержала. Выдержала и даже заставила себя улыбнуться. – Видела, доблестная? Где тут убыль моей силы? Однако Шердрада только покачала головой. – Сила не только в том, чтобы дробить камни, кирия. Но и чтобы за тобой пошли. Те, кто будет готов умереть по твоему слову. Они должны знать, что умирают за того, кто прав. – Мой отряд идёт за мной, и этого достаточно, – жёстко отрезала Клара. – Не буду переубеждать тебя, доблестная. Встретимся вечером в круге. – Встретимся в круге, – эхом откликнулась орчанка. Клара повернулась к ней спиною и молча зашагала навстречу запыхавшимся и очень, очень злым Дарграту и капитану Уртхангу. Они, как оказалось, последовали за ней. – …Никогда не отказывай оркам в поединке, – хмуро говорил некоторое время спустя капитан, когда они смогли, наконец, устроиться у очага в обширном зале «длинного дома». – Мы небогаты. Добычу съедает… много что съедает. Честь – вот и всё, что есть у таких, как Шердрада. Надеюсь, ты убьёшь её так, что о вашем поединке и мужестве противников станут складывать песни. – Никого я не хочу убивать! – испугалась Клара. – Бой должен быть настоящим, – крякнул Дарграт у одним глотком опростал здоровенную дубовую кружку. – Игру в поддавки здесь не поймут. …– Хорошо, – мрачно сказала волшебница. – Я буду сражаться как следует. Но лучше бы вам, государи мои, самим решить это дело так, чтобы… Оба орка разом покачали головой. – Ты не слышала, кирия? Честь – это всё, что есть у орка Волчьих островов. Свобода и честь. Жизнь по сравнению с ними – ничто. – Выход должен быть, – упрямо настаивала Клара. – Я не убиваю несчастных, вся вина которых в том, что они оказались на моём пути. – Никто не тщился нанести ущерб твоей чести, кирия. – Уртханг оставался до невозможного серьёзен. – Но то, что ты просишь, – невозможно. – Как же у вас до сих пор кто-то в живых-то остался? – хмуро спросила волшебница. – Или на поединке убьют, или с обрыва побросаются! – Вот поэтому-то поединки у нас и редки, – спокойно заметил капитан. – Отказавшийся выйти в круг становится изгоем. Ему не найдётся места ни под одной крышей, ни на одном драккаре. Ты, кирия, гость – на тебя это не распространяется. – Н-да… а я-то надеялась поговорить о деле… – О деле мы и поговорим, непременно. Шердраду никто не неволил. Ты сразишься с нею в честном бою и одержишь победу, – пожал плечами Дарграт. – Она – молода, горяча. А у тебя, кирия, за плечами боёв явно больше, чем всех дней в моей жизни. – Куртуазность у здешних орков явно не в чести, с усмешкой подумала Клара. Вот так прямо в лицо говорить даме о её более чем солидном возрасте!.. – Верно, – кивнул и Уртханг. – Давай о деле, кирия. Ведь за тем мы тебя и звали. – Поход, – сказала Клара. – Совместный поход к… Орки разом переглянулись. – Точно, – понизил голос капитан. – В Империю Клешней, в земли нечестивцев, которые Западной Тьме служат, некромантствуют, на галеры свои, стыдно сказать, мертвяков оживлённых сажают! – Мыслимое ли дело! – возмущённо подхватил и Дарграт. – На плуги морей трупаков заводить! Прах должно почтить погребальным костром, над пеплом – курган насыпать, камень поставить с описанием геройских деяний, потому как если просто тело в землю зарыть – Дикой Охоте достанется… А чёрным колдовством вырывать с того света, заставлять веслом ворочать или мечом махать… Тьфу, пакость! Даже говорить-то о таком – во рту смердеть начинает! Прошения прошу, кирия. – И, яростно булькая, орк припал к новой кружке с пивом – утишать благородный гнев. – Дарграт правильно сказал. – Капитан нагнулся ближе к чародейке, блеснули хищновато оскалившиеся белые клыки. – Мыслю я так: ты, кирия, перст судьбы, хоть мы, орки, в неё и не верим. Ты – подарок, ты и твой отряд. Волчьи острова не просто так на запад набегами ходят. Мы весь старый свет собой закрываем, даже Аркин, хотя там спят и видят нашу вольность под корень извести. Имперские галеры не просто так к нам ходят, не только пожечь-пограбить. Людей хватают и на запад увозят во множестве!.. И добро бы в рабство, раба отбить можно или на худой конец выкупить… Нет, увозят, чтобы в жертву принести! Или, того хуже, держать, как скот, как скот же, случать, детей забирать – и опять же, на алтари. Ты не думай, кирия Клара, что мы тут только о зипунах и думаем. Хаживали смельчаки в Империю, высаживались на её берегах; самые удачливые смогли дожить и рассказать, что у них там делается. Правда, из тех дружин, что далеко вглубь от берега ходили, единицы вернулись… – Шестеро, – вставил Дарграт. – Точно, шестеро. Из многих сотен. Так что осильнели нынче Клешни, одной лихостью да храбростью их теперь не взять. Маги у нас, конечно, имеются, не без того – но они всё больше погоду там могут наладить или морских зверей на китобоев выгнать. А в той же Империи чародейство затейливее плетут и искуснее. А ты, кирия, – не нашенская, в смысле – не здешняя. – Клара подняла брови, и орк спокойно пояснил: – Не с Эвиала ты. Не нашенская. Не знаю, с каких небес ты спустилась, и знать не хочу, не моё это дело. Но мы, кирия, не просто разбойнички-находники, не то что скамары мекампские или пираты Кинта Дальнего, те только, тьфу, дело наше срамят. Мы Империю клюём, покуда сил хватает. Каждая галера, что за нами гоняется, – уже не пойдёт на восход. А в бою никакая помощь лишней не окажется. Но доселе мы… клевать-то клевали, зипуны брали, а вот ударить так, чтобы Клешни кровью харкать стали, – не били. – Так все Острова собрать надо, – вставила Клара. – Чтобы кулаком ударить, не пятернёй растопыренной! – странную осведомлённость Уртханга она решила пока что пропустить мимо ушей. Орки обменялись несколько сконфуженными взглядами. – Не любим мы никому подчиняться, – вполголоса проговорил Уртханг. – Оттого и ходим поодиночке. Союзы распадаются уж слишком легко. Только ежели Клешни вот прямо тут в бухте высаживаться станут – ну, тогда, наверное, объединимся. А так… – Он невесело покачал головой. – А почему, кстати, Клешни до сих пор этого не сделали? Почему не высадились? Я видела их эскадры под Скавеллом – впечатляет. Смерти они не боятся, шли напролом. – Мы тоже не… – запальчиво начал было Дарграт, однако Клара упреждающе протянула руку. – Знаю, всё знаю. Ни один орк не отступит, сколько бы врага ни высадилось на этом берегу. Ни один не отступит, позором себя не покроет, все падут с честью. Всё знаю. Не раз такое слышала. Только Клешни могут десятерых за одного менять и всё равно своего добьются. Тем более если на кораблях – зомби, как вы говорите. – Бывалые старики бают. – Не сговариваясь, Уртханг и Дарграт разом обернулись – не подслушивает ли кто? В зале, кроме них, никого не было и быть не могло, однако оба орка перешли на шёпот. – Говорят старики, Клара остановившимся и невидящим взглядом смотрела в одну точку. Подземный талисман. Могущественный источник силы. Один раз она уже видела такой. Видела его… и того, кто охранял великое сокровище. Но это было далеко, под Пиком Судеб, а здесь – другой Кристалл, другой Хранитель. Возможно, очень возможно. – Тогда вам сильно повезло. – Она стряхнула оцепенение. – Жители и защитники Скавелла не могут похвастаться такой удачей. – Вот потому и надо на запад всем вместе идти! – тотчас подхватил Уртханг. – Твой отряд, кирия, – он же целое войско одолеет! Я как на твоих товарищей взгляну – поверишь ли, нет, аж вспотею от страха! – Он осклабился, очевидно, предлагая Кларе оценить тонкость шутки. Чародейка вежливо улыбнулась. – Бельт – сразу видно, мужик серьёзный. И силой не обделён, мы, орки, такое сразу чуем. Райна, Тави и Ниакрис, боюсь, всю мою избранную дружину порубят и даже не запыхаются. Ударим вместе, кирия! Твоя сила, мои мечи – мы все Клешни за глотку возьмём! – Разгорячившись, орк грохнул кулаком по столу. – Капитан… – Клара опустила голову. – Ты во многом прав, но… – Но – что? – помрачнел тот. – Ты прав, что мы – не из этого мира… – Дарграт яростно закивал, словно подтвердилось то, чему он сам боялся верить. – Но я должна тебе кое в чём признаться. Были мы уже в Империи Клешней. Прошли её насквозь. – Прошли насквозь?! – поразился Уртханг. – Так там небось теперь одна только пустыня, пепел с золою пополам?! Честным оркам ничего и не осталось? – Как же, пепел с золою, – зло усмехнулась Клара. – Мы сами едва ноги унесли. Войско перебили, это да, – не удержалась она. – Но спаслись чудом, в последний момент. Сейчас вся Империя – как разворошенный муравейник; все на страже, начеку, а воинов у них там, увы, хватает. И сильных магов, что не останавливаются перед магией крови. Понадобится сотня таких, как я, чтобы их одолеть. «Или, быть может, один такой, как Кицум, – про себя добавила она. – Если, конечно, как следует рассердится». Уртханг осторожно кашлянул. – Не почтит ли кирия нас доверием и не поведает ли эту, без сомнения, удивительную историю? Кирия пожала плечами. В конце концов, почему бы и не рассказать? …Рассказ Клары занял немало времени. Она почти охрипла, а орки безо всякого для себя ущерба опустошили трёхведёрный жбан с пивом. – Вот так мы и оказались здесь, – закончила чародейка, благоразумно опустив описание своей последней встречи с Кэром Лаэдой. Орки помолчали, уважительно переглядываясь. – Думаешь, кирия, с налёта клешняков не ухватить? – прищурился капитан Уртханг. – А по-моему, сейчас самое время. Смута, неразбериха, суматоха – лучшего и не пожелаешь. Что Империя сильна – я не сомневаюсь, эх, значит, не удастся их совсем положить – Но ущерб нанести, научить, что и их мы бить можем, – обязаны. Пойдёшь ли с нами, кирия? – Если и вы сослужите мне службу, – твёрдо проговорила Клара. – Какую это службу? – подозрительно нахмурился Дарграт. – Мы свободные воители. Мы никому не служим… – Это против того же врага, – заверила его волшебница. – Просто вы бьете или по самим Клешням, или по их слугам – а я хочу ударить по самому источнику их силы. По Западной Тьме. Оба Клариных собеседника так и вытаращили глаза. – Как можно ударить по ночному сумраку? – наконец выговорил Утрханг. – По бесплотной тени? В нашем мире нет такой магии, кирия. Иначе Ордос уж давно бы… – Ты же сам сказал, что я – не ваша, – усмехнулась Клара. – Раньше такой силы не было, наверное, ты прав. А вот теперь есть. К её изумлению, оба орка вдруг поднялись из-за стола и низко ей поклонились. – Я так понимаю, – Дарграт взглянул Кларе прямо в глаза, – из этого похода никто не вернётся? Что ж, раз так, то я иду. Капитан косо взглянул на своего кормчего. – А куда надо доплыть, кирия? – До самого предела. – Они оба смотрели друг на друга, словно состязаясь. – До самого предела, Уртханг, там, где кончается вода и начинается тьма. А дальше – не знаю. Может, и за этот предел. Дело покажет. Ответом ей стали кривая орочья усмешка и обнажённые клыки. – А зачем тебе мои драккары, кирия? – Не думаю, что подступы к Тьме нам удастся пройти как на прогулке. Империя Клешней воздвигнута там не зря. И потом, вполне может так выйти, что придётся сразиться и на суше. Может, в тех же Клешнях. Так что мы вполне можем отправиться в этот поход вместе, капитан. Сперва я помогу тебе не уронить твою честь, ну а потбм ты вернёшь одолженное. – Не люблю, когда долг висит, постараюсь вернуть поскорее, – кивнул Уртханг. – Значит, договорились? Сперва наш удар, потом твой? Клара кивнула. – Сколько потребуется мечей, кирия? – Все, какие ты только сможешь собрать, – ни на миг не поколебалась Клара. – Вот это по-нашему, а, Дарграт? – хохотнул капитан, хлопая того по плечу. – У меня восемь «длинных», пригодных для перехода через Море Ветров. Это почти восемьсот бойцов. Как тебе, кирия? – Вполне достаточно. Против Империи бесполезно идти с огромным войском, бесполезно и совсем малым отрядом. А вот так, как ты, – вполне. Клешни мы не ниспровергнем, но кровью они умоются, – грозно посулила Клара. – Слово и дело, – хором произнесли оба орка. – У нас всё готово. Маги обещали добрый восточный ветер послезавтра к утру. Отправимся с первым светом. – Только не забудь, кирия, что вечером тебя ждут в круге, – когда Клара оказалась уже в дверях, негромко напомнил ей Уртханг. – Не забуду, – в тон ему ответила чародейка. – Пришло время исполнять обещания, – повторила Клара Хюммель, глядя в глаза её собравшимся спутникам. Тави и Ниакрис уже дали страшную клятву не возбуждать нездоровой ревности у лихих орчанок, Бельт пробормотал что-то вроде «не забыть табачку прикупить», Райна взирала на всё это с великолепным равнодушием. Они выступали в последний поход, и этого вполне хватало валькирии. – Помните, в Мекампе мы вот так же сидели вместе, тогда ещё с Кицумом, – продолжала чародейка. – Сидели и говорили о том, что можем избавить Эвиал от этого страшного зла, именуемого Западной Тьмой. Сейчас слово может стать делом, как говаривают мои здешние знакомцы. У нас будет восемь драккаров. Добытые Мечи. И… в конце концов, те самые артефакты мессира Архимага, отобранные нами у Сильвии ещё на Дне Миров. – С этакой силой можно многое сделать, – заметил Бельт. – Куда же госпожа Клара направит первый удар? – Империя Клешней. – Клара не колебалась ни минуты. – У нас там осталось недоделанное. Этого же от меня хотят и орки. – Набег, славно, – усмехнулась Ниакрис. – Давненько не дрались, – вторила ей Тави. Названые сестры обменялись быстрыми взглядами, и, надо сказать, Кларе взгляды эти весьма не понравились. Кажется, они решили устроить состязание в доблести. – Только у вас сегодня вечером поединок, госпожа, – небрежно и вскользь заметил Бельт. Клара поперхнулась. Она никак не ожидала, что старый некромант окажется настолько пронырлив. – Ничего особенного – весь городишко только об этом и говорит, – заметив её растерянность, невозмутимо обронил отец Ниакрис. – Вы будете драться, кирия Клара? Тогда я с вами, – решительно заявила Райна. – И я, и я тоже! – постарались не отстать Тави и Ниакрис. – Все пойдём, я полагаю, – закончил Бельт. Четыре пары глаз выжидательно воззрились на боевую волшебницу. – Друзья… это недоразумение. Та самая орчанка, которая… – Клара замялась, кивнув дочери некроманта и мельинской воительнице. – Она вызвала меня. Когда я отказалась, едва не бросилась с обрыва… – И зачем же было ей мешать? – Ниакрис с великолепным презрением пожала плечами. – Дуру, которая полезет на такого противника, не жалко. Прикончите её, госпожа Клара, быстро и без мучений. Чтобы она даже не почувствовала, что умирает. – Ты что?! – изумилась Тави. – Надо просто обезоружить или аккуратно ранить, чтобы соблюсти декорум. У Вольных такое частенько случалось, когда драка никому не нужна, тем более не нужны трупы после неё, но никто не может отступить, не потеряв лица. – Это уж как госпожа Клара решит, – хмыкнула Ниакрис. – Я только хочу сказать, что всем давать удовлетворение – никакой жизни не хватит. – А я бы сказал, что пусть здешние набольшие сами разбираются с недовольной, раз уж им так нужна наша помощь в набеге, – проговорил Бельт. – Оставим это. – Клара упрямо нагнула голову. – Это мой долг. Я буду сражаться. Чужую честь должно уважать, даже если уважение можно выказать одним-единственным способом. – Убив эту дурочку? – поднял брови Бельт. – Может, и так, – с непроницаемым лицом ответила Клара. – Я просто хочу сказать, что в ближайшее время мы покончим со здешними долгами. Наше путешествие и без того затянулось. С этим никто не стал спорить. – Гм… – тем не менее прокашлялся некромант. – Насколько я помню обычаи народа орков, госпоже Кларе, возможно, помог бы такой приём… И стал рассказывать. На севере вечерело поздно, но сумерки всё-таки наползали, и на улочки Рейервена выкатили пузатые бочки, заполненные бросовым жиром, отходами китобойного промысла, и засветили фитили толщиной в человеческую руку. Орки, люди, гномы, гоблины и прочие обитатели городка поодиночке, парами, тройками или большими компаниями тянулись к центральной площади – днём тут шумело торжище, а сейчас лотки и прилавки оказались сдвинуты, открыв начерченный прямо на утоптанной земле киноварный круг. Перед Кларой все поспешно расступались, но – не кланялись. На противоположном краю круга чародейка заметила орку. Шердрада облачилась в лёгкий доспех, защищавший лишь грудь, надела островерхий шлем, пренебрегая хауберком, взяла круглый щит и тонкое копьё – таким удобно играть, как журавль клювом. Рядом с поединщицей переминались с ноги на ногу три или четыре подружки, тоже снарядившиеся как для жестокого боя. Большинство молодых орчанок успели наградить следовавших за Кларой Тави и Ниакрис весьма и весьма неласковыми взглядами. Дочь некроманта и глазом не моргнула, а Тави отчего-то смутилась и совершенно некстати принялась хвататься за рукоятки сабель. Ни капитана Уртханга, ни его главного кормчего на площади не оказалось. Клара молча шагнула к красноватой линии, сбросила плащ. Отстегнула Мечи, протянув один Райне, а другой – Бельту. В отличие от Шердрады она не взяла с собой ничего, кроме верной рубиновой шпаги да ещё короткого кинжала. Никто не произнёс ни слова. Очевидно, вести успели разнестись. Не сыскалось и никаких распорядителей с устроителями, судей или тому подобного. Правила поединка и так знал каждый, оказавшийся тем вечером на площади. Шердрада обернулась к четвёрке подружек, они обнялись, постояли так мгновение, потом с резким «хей!» разъяли руки. Орчанка встряхнулась, повела плечами, словно лишний раз проверяя, хорошо ли сидит доспех, и легким, почти летящим шагом опытного воина заскользила навстречу Кларе. Чародейка так же молча шагнула в круг. Толпа молчала. Никто не подбадривал Шердраду, смешавшиеся орки, люди и гномы замерли, словно боясь вздохнуть. Клара двинулась привычным полукружьем, взяв в левую руку кинжал. Шердрада явно осторожничала, не собираясь бросаться на могущественную противницу очертя голову. – Сходимся! – резко бросила Клара. Незачем тянуть время. Это не гладиаторские игры. Шердрада молча кивнула. В следующий миг её копьё свистнуло над правым Клариным плечом – чародейка едва успела уклониться. Народ на площади по-прежнему безмолвствовал. Орка и Клара бились в полном молчании. Ещё атака, и на сей раз волшебница клинком отшибла древко в сторону, сделала выпад сама – Шердрада приняла кинжал щитом, тотчас попыталась хватануть Клару на раскруге противоположным концом копья, хлестнуть, словно шестом, – волшебнице пришлось почти ничком бросаться наземь. Райна сжала кулаки. А Клара билась уже всерьёз. Это ничем не напоминало поединок с Сильвией, когда сошлись две магические силы. Здесь таланту противостояло умение, страсти – спокойствие. Больше всего Клару пугала тишина. Никто не подбадривал «свою» поединщицу. Даже четыре подруги Шердрады, казалось, обратились в соляные столпы. Железо лязгало о железо, коротко свистела рубиновая шпага, отбивая очередной выпад орки. Шердрада билась хорошо, очень хорошо. Страстно, но не теряя головы. Она ни разу не зацепила чародейку, но уже не раз четырёхгранный наконечник её копья лишь на палец расходился с целью. «Пожалуй, хватит», – подумала Клара. Задуманное ею требовало филигранной точности и удара, и того, что следовало сделать сразу после. …Когда Шердрада в очередной раз промахнулась всего на волосок, Клара не стала отступать. Поймав копейное древко правым локтем, волшебница крутнулась на месте, кинжал в левой руке пронёсся над не успевшим подняться для защиты щитом и чиркнул точно под подбородком орчанки. Толчок – Шердрада оказалась на земле. Грудь её стремительно заливала кровь. Толпа разом охнула, словно один человек. Подружки поверженной кинулись было к ней, но Клара, как она и рассчитывала, оказалась быстрее. Слово подкрепил жест, заклятье сорвалось, соединяя жизненно важное и открывая то, что не угрожало немедленной смертью. Откат ударил Клару кузнечным молотом, однако к нему она была готова; собрав всю волю в кулак, чародейка заставила себя победно вскинуть клинок, даже не поморщившись от жгучей, давящей боли. – Её жизнь взята мной! Она моя! Орчанки остановились как вкопанные. – Честь омыта кровью, – продолжала тем временем Клара, в точности следуя наставлениям Бельта. – Она не претерпела урона. Вы! – Она резко выбросила руку, указывая на товарок Шердрады. – Вернуть ли мне жизнь храбро сражавшейся? Предупреждаю, цена выйдет немалой. Решайте, и решайте быстро! Обычно эта ритуальная фраза произносилась, когда один из противников просто попал в безвыходное положение и клинок уже приставлен к его горлу. Но сейчас… рана Шердрады была смертельной, горло раскрыто, потоки крови заливают грудь, тёмные струйки начинают растекаться по утоптанной земле. – Верни ей жизнь, кирия, – наконец выдавила из себя одна из орчанок, опускаясь на одно колено. – Я готова своей службой выкупить её у тебя. – И я, и я тоже! – примеру подруги тут же последовали и три остальных. – Хорошо! – отрывисто бросила Клара, склоняясь над неподвижной окровавленной оркой. Замершая в благоговении толпа увидала, как между ладонями иноземной чародейки появился ярко-голубой трепещущий огонёк. Клара резко подбросила его вверх, словно выпуская бабочку, и лоскуток голубого пламени, описав плавную дугу, опустился прямо на жуткого вида рану Шердрады. Люди ахнули – шею орки мгновенно охватил призрачный огонь цвета зимнего неба. Клара не сдержалась – поморщилась; на висках чародейки выступили бисеринки пота. Края раны быстро сходились, кровь потемнела и высохла, и минуту спустя на шее не осталось ничего, кроме свежего тёмно-зелёного шрама. Кларе ничего не стоило бы убрать его совсем, но для орки – это зримое подтверждение её доблести, того, что она билась до конца и противник её не щадил. А правду им, прямодушным орчанкам, знать совсем не обязательно. Пошатнувшись лишь самую малость, Клара выпрямилась. И тут столпившийся народ словно прорвало – восторженные вопли, лязг выхваченного оружия, над головой взлетел целый лес клинков, мечей и топоров. Волшебница оглянулась на своих спутников. Бельт незаметно кивал и улыбался, Тави тоже вскинула сабли и что-то вопила, одобрительно вскинула сжатый кулак Райна. Невозмутимой оставалась, как и следовало ожидать, одна только Ниакрис. Шердрада слабо застонала и пошевелилась. Товарки бросились её поднимать; с их помощью орка оказалась на ногах и, почти повисая меж ними, смогла тем не менее гордо вскинуть голову и взглянуть Кларе прямо в глаза. – Ты билась храбро и достойно, – произнесла Клара. – Твоя честь не претерпела урона. Твои подруги решили, что тебе надо жить, не ты. – Я-а… – хрипло начала Шердрада, закашлялась и невольно Коснулась свежего шрама на горле. – Благо-дхарю, кирия. Моя жизнь принат-тхлежит тебе. Распо-ря-тхись ею. – Можешь присоединиться ко мне в моём походе. Ты и твои подруги. Будет славное и горячее дело. Будет слава. Вернутся не все, но об их подвигах станут петь скальды ещё много поколений, пока курится дым над Громотягом! – Я сх-охласна, – выдавила орка. Клара кивнула. – Встретимся на драккаре, доблестная. А теперь, если вы позволите… И вновь толпа расступилась перед нею; но на сей раз почти все проводили её поклонами. – Поздравляю, госпожа, – негромко проговорил Бельт, когда весь малый отряд Клары оказался на достаточном расстоянии. – Исполнено превосходно. У меня до сих пор мороз по коже, как эту рану вспомню. Никто ни на миг не усомнился. А теперь эти пятеро станут служить вам до самой смерти. И что-то мне подсказывает, что долго их служба не продлится… Клара резко кивнула. – Для очень многих это последний поход. Может, и для меня. Может, я тоже. Алмазный и Деревянный Мечи очень могущественны, но кто знает, не окажется ли Западная Тьма ещё сильнее? – Вряд ли, – вдруг сказала Тави. – Мечи едва не разнесли весь мир. Весь мир, а Тьма – она ведь только часть его. Часть не больше целого. Следовательно, Мечам вполне под стать… – Это – Но не попытаться мы не можем, – отрубила Клара, пресекая споры. – Готовимся к походу, друзья. Драккары уйдут послезавтра. А пока – давайте забудем, что нас ждёт! Честное слово, я бы сейчас что-нибудь выпила. – Она усмехнулась. – Чего-нибудь покрепче. – Кажется, сегодня здесь ожидали неких странствующих музыкантов, – наморщил лоб Бельт. – Вроде бы они очень хороши. Знамениты на все Волчьи острова. – Да, точно, я тоже слыхала! – подхватила Тави. – Хэлэдис, Чус и их музыканты. – Кто такая Хэлэдис? – Эльфийка, певица знаменитая, мне Хаддар рассказывал. Клара благоразумно воздержалась от расспросов, кто же такой этот Хаддар. – Я ничего не понимаю, мессир, – развёл руками Динтра. – Клара Хюммель овладела Мечами, но, похоже, оказалась где-то на другом конце мира. Кэр с безумной драконицей и этим мальчишкой, на котором явно какое-то проклятье, отправился незнамо куда. Ничему этому вы не воспрепятствовали, мессир! Я, если честно, полагал, что мы вмешаемся, заберём отсюда Кэра и вернём мальчишку его тётке, это будет в полном соответствии с кодексом целителя. Мы же бездействуем, спокойно даём скрыться не только Кларе, но и Кэру, хотя у нас были целые сутки, пока он валялся тут без сознания! Вы удерживали меня, мессир, и я доверял вам, но и моё терпение небеспредельно. Вы попросили помощи у Читающего, и он помог, вы добились успеха, Клара овладела Мечами. Почему после этого было нельзя… Двое пожилых чародеев сидели у небольшого костерка, всё на том же месте, где Клара Хюммель после долгой погони наконец настигла «непослушного мальчишку Кэра». Весна не слишком торопилась в северный Мекамп, кое-где, под деревьями, в глубине оврагов, нетронутыми зимними крепостями высились синеватые чуть осевшие сугробы. На огне стоял помятый котелок, и Игнациус сосредоточенно мешал булькающее варево чисто оструганной палочкой. – Мой дорогой друг, – снисходительно перебил лекаря мессир Архимаг. – Вот именно потому, что – Я не понимаю, мессир, – отрывисто повторил Динтра. – Мечи у Клары. Кэр Лаэда исчез. Что дальше? Знаете, я тоже живу не первый день. Я помогал, как мог. С тем же Читающим. Неужто меня надо держать в неведении и дальше? Игнациус выпрямился во весь рост, скрестил руки на груди. Ишь, лекаришка, аж покраснел от возмущения. Правдолюбец-правдознатец. Нет-нет, кто ж спорит, без Читающего пришлось бы попотеть. – Разве вы не помните нашу беседу как раз на эту тему, дорогой друг? – медоточиво улыбнулся Архимаг. – Моя цель – избавить Упорядоченное от Падшего. Мечи – только приманка. Но, кроме этого, Клара должна также и исполнить данное слово. Я стар, мой друг, стар и суеверен – и не шибко люблю, когда слово боевого мага так легко нарушается. Нет, Клара исполнит обещанное. Она вручит Мечи Падшему. – Если я верно помню ваши рассказы, мессир, то Падший вроде бы специально предупреждал Клару, что не в силах спуститься в мир, тот просто не выдержит его тяжести, – осторожно заметил Динтра. «Боишься спугнуть меня, старичок-боровичок, – с удовлетворением подумал Игнациус. – Хочешь вытянуть из меня побольше; что ж, тяни, попробуй. С интересом понаблюдаю за твоими попытками. Может, смогу установить, кому ты служишь, если служишь вообще». – Как же Клара передаст Мечи? Ей для этого надо покинуть Эвиал? А что же случится потом, в Межреальности? Это вотчина таких, как Падший. Там им привольно. Едва ли мы… – Аплодирую вам, дорогой друг. – Игнациус и впрямь несколько раз хлопнул в ладоши, сопроводив это любезной улыбкой. – Вы совершенно правы. Но именно в этом и состоит мой план. Клара не должна покинуть Эвиал. Падшему предстоит явиться сюда. – Как же он явится, если было прямо сказано… – Любезный Динтра! – перебил Архимаг. – Мечи – большая ценность, слишком лакомый кусок для Падшего. Они сильно нужны ему. Что ему какой-то там мирок, когда на кону – власть над всем Упорядоченным? Он спустится, не может не спуститься. Спустится, когда уверится в том, что Клара Хюммель – Но… что же тогда случится с миром? – поднял брови старый лекарь. – А вот для этого мы с вами и должны всё подготовить, – безмятежно улыбнулся Игнациус. – Чтобы мир не развалился на мелкие кусочки. – Предположим, – не успокаивался Динтра. – Допустим, мы и впрямь «всё подготовили», хотя я по-прежнему не понимаю, что и как; допустим, Падший и впрямь решил сойти в Эвиал. Допустим, Клара и впрямь передада ему Мечи. Что дальше, мессир Архимаг? Эта неизвестность, признаюсь, меня очень пугает. «Хочет знать всё, – подумал Игнациус. – Ишь, разлетелся, аж борода торчком. Нет, любезный целитель, придётся подождать, ибо что знают двое – ведомо всем, как говорят гномы». – В тот момент, когда Мечи окажутся у Падшего и Клара Хюммель, таким образом, исполнит данное слово, мы сами пойдём в открытую атаку. Позвольте мне пока не говорить, куда, чем и как мы ударим. Слово, бывает, разносится куда дальше, чем нам того бы хотелось. – А то, что мы в открытую обсуждаем здесь, как уловить Падшего, оно не разносится «куда дальше, чем нам того бы хотелось»? – ехидно прищурился Динтра. – Считайте это старческой придурью, дорогой друг, – покачал головой Игнациус. – Посмейтесь над этим, честное слово, вам станет легче. Но я не скажу ни слова, пока западня не захлопнется. – Звучит заманчиво. – Динтра потянулся, подсунул полешко в угасающий костер. – Значит, Клара передает Мечи… и в этот миг срабатывает ловушка. Что ж… силы Алмазного и Деревянного Мечей, наверное, и в самом деле хватит, чтобы испепелить Падшего. Но он-то – один. А его собратья? – Вы очень торопитесь, дорогой друг. – Игнациус осторожно зачерпнул деревянной ложкой варево из котелка, попробовал, причмокнул. – Давайте лучше трапезничать. – Меня огорчает… ваша сдержанность, мессир. – Динтра даже не подвинулся к котелку. – Не хотелось бы думать… что меня используют вслепую в какой-то непонятной игре. – Моя игра совершенно понятна. – Игнациус решил, что ему пора выказать немного раздражения. – Покончить с Падшим. Я бы хотел лишь воздержаться от обсуждения конкретных методов. Динтра покачал головой и, в свою очередь, взялся за ложку. – Что я могу сделать, мессир? – Для начала мы отрежем Кларе дорогу из Эвиала, – деловито принялся рассуждать Игнациус. – Здесь неоценимую помощь может оказать Читающий. – Разве нам не стоит перебраться поближе к ней? По крайней мере, понять, где она находится? – Стоит. Но Клара явно воспользовалась тем же приёмом, что и при взрыве Великой Пирамиды. Вступила на – Но разве она не бросится сразу же… – Нет, – усмехнулся Игнациус. – Насколько я знаю нашу милую Клархен – торопиться она не станет. А для нашего замысла необходимо, чтобы она сроднилась с Мечами, чтобы привыкла к их силе. Нет, я не стану рисковать и пугать её какими-либо магическими поисками. Она не должна покидать Эвиал, любезный Динтра, вы не забыли? Этого можно добиться двумя способами. Или перекрыть ей дорогу силой – к чему я тоже готов, здесь-то как раз и нужен Читающий; или же не мешать Клархен найти себе достойное дело тут, в Эвиале, из-за которого она может и отложить выполнение данного слова. Ну, теперь-то, надеюсь, понятно? – А если Клара и впрямь сама не захочет покидать Эвиал, как Падший поймёт, что ему придётся спускаться за обещанным самому? – Мы ему поможем. – Игнациус зачерпнул с самого дна котелка, подул на ложку. – М-м-м, а неплохо получилось. – Как же мы это сделаем? – не отставал Динтра. «Что ж ты так разволновался-то, приятель? – Игнациус искренне наслаждался. – Может, надеешься заглянуть ко мне в голову? Х-ха, уж это у тебя точно не выйдет, я не зря столько веков разрабатывал защиту. Тебя читать я тоже не стану – на всякий случай, чтобы не спугнуть. В конце концов, мудрый и так заставит противника сказать всё, что нужно». – Мечи должны быть пущены в ход. Падший это немедленно почувствует. Но только в том случае, если они – Западная Тьма… – медленно проговорил Динтра, застыв с поднесённой ко рту ложкой. – Достойный противник… – Именно, – кивнул Игнациус. – Западная Тьма. Именно на неё Клара и бросится, или я ничего никогда не понимал в этой взбалмошной девчонке. – А на нашу долю остаётся… – …удостовериться, – мессир Архимаг позволил себе ещё один глоток, смакуя походную кашу, словно самый изысканный деликатес, – в том, что Клара действительно никуда не делась из этого мира и вступила в бой. Ну и проследить, чтобы, так сказать, «эхо» этого сражения разнеслось далеко окрест и достигло адресата. Так что, мой дорогой друг, нам предстоит по большей части вполне пассивная роль. Мы не собираемся кидаться в открытую драку с мечами наперевес. События следует направлять, а не подталкивать. – Оставаясь при этом в тени? – Именно, – кивнул Игнациус. – Вот поэтому, любезный Динтра, мы никуда и не торопимся. Я не зря ждал столько лет. У нас идеальный исполнитель. Подготовленный именно для такой миссии. – Мессир, – медленно проговорил Динтра, ошеломленно уставясь на Архимага. – Уж не хотите ли вы сказать, что готовили подобную… ловушку уже очень, очень долгое время? Что вы с самого начала знали, что Клара Хюммель… что она окажется именно такой, как… – Мой дорогой друг, я как-никак прожил ровно в десять раз больше, чем наша дорогая Клархен, – усмехнулся Игнациус. – Вы знаете мою историю. Я родился в мире, погубленном волею Падших. Этого я не забуду никогда, до конца моих дней. Тысячелетие сменялось тысячелетием, а я не мог вытравить это из памяти. И простить не смог тоже, – голос старого мага зазвенел. Мессир Архимаг не сомневался, что этот простак Динтра всё примет за чистую монету. – Клару я заметил ещё девочкой… учил, воспитывал, заменил, как мог, отца… Да что я говорю, вы и сами всё знаете, всё происходило у вас на глазах! – Прошу прощения, мессир, – смиренно проговорил старый лекарь. – Прошу прощения, не могу не задать ещё один вопрос… Вы что же, заранее предвидели, что появится такая возможность, такая приманка, как Мечи? – Ну конечно же, нет! – легко кивнул чародей. – Я разработал сам принцип ловушки. Я нашёл подходящее место, где её можно разместить. Дальше оставалось только ждать, когда появится нечто, способное привлечь Падшего. Я ждал долго, но не сомневался, что рано или поздно что-то подобное возникнет. Упорядоченное очень щедро. Артефакты возникают в нём с завидной периодичностью – взять хотя бы нас, Долину Магов. Предстояло только выяснить, на какой из них западут Падшие Боги. В какой-то мере, конечно, нам повезло – с Мечами. Но только «в какой-то». Сильные артефакты, магические предметы, по принципу «притяжения подобного» сами находят себе хозяев. Мечи потянулись к Богам, они искали себе равных. – А разве они, эти Мечи, не пребывали неведомо сколько веков в своём родном мире и никто о них и слыхом не слыхивал? «Думает меня поймать», – ухмыльнулся про себя Игнациус. Он любил подобные словесные состязания. Главным сейчас было держаться совершенно спокойно и донельзя серьёзно. – Всё случается в своё, именно этому предназначенное время, – важно поднимая палец, изрёк Архимаг. – Не раньше и не позже. Нам, повторюсь, повезло с Кларой. Но Мечи рано или поздно нашли бы дорогу из породившего их мира. Не так, так эдак. Не сейчас, так через пятьсот лет. – И вы решили… – …что пора привести в исполнение давно вынашиваемый замысел. Надо сказать, что эта фраза мессира Архимага была совершенно правдивой. Пожалуй, он ещё никогда в жизни не был настолько правдив, честен и откровенен. – И вот мы тут, любезный Динтра. – Игнациус патетически обвёл вокруг рукою. – Здесь, в этом мирке, которому суждено прославиться на всё Упорядоченное. Давайте же насладимся моментом, друг мой. Этой тишиной. Свежестью ветра. Шёпотом леса. Горячей, с дымком, кашей, в конце концов!.. – Каша действительно удалась, мессир, – причмокнул Динтра. – Так что же, мы станем сидеть тут ещё… – Самое меньшее – неделю, как я уже и сказал, – перебил Игнациус. – То есть сидеть, разумеется, не здесь, а в какой-нибудь тихой, уютной, чистой гостинице у моря. Чтобы завтраки подавала юная дева в белоснежном переднике. И чтобы парное молоко. Вы любите парное молоко, мой друг?.. Нет? Очень советую скорее пересмотреть своё отношение. Всё-таки у нас в Долине многовато магии, когда тебе три тысячи лет, на подобные мелочи начинаешь обращать внимание. – Вы так уверены, что можете предсказать все действия Клары… – Уверен, – отрезал Архимаг. – Потому что доселе ни разу не ошибался. Динтра только покачал головой. – Завтра, со светом, никуда не торопясь, не суетясь, двинемся за Кларой. Осторожно, чтобы не спугнуть. Проведём кое-какие изыскания на месте их стычки с Кэром. Торопиться нам сейчас некуда и незачем, – делано зевнул Игнациус. – Давайте устраиваться на ночлег, дорогой друг. Вы поели? Я помою котелок. Он умолчал о многом, многомудрый мессир Архимаг. Ну, например, о неслышимом, но могучем ударе исполинского колокола, достигшем его слуха два дня назад. …Колокол Моря отзвучал, и Сильвия, не успев даже опомниться, в мгновение ока очутилась на чёрном камне Ордоса, на обнажённой скале, истинной кости земли, только и достойной держать на себе фундаменты знаменитой Академии Высокого Волшебства. Ясно, что Сильвия раньше ничего не слыхала ни об Ордосе, ни о самой Академии. Наллика, хозяйка Храма Океанов, хранительница Эвиала, дала задание – помочь отразить натиск Империи Клешней. Первое задание на новой службе Сильвии – не каким-то там королям или магам, но самим Богам, истинным хозяевам Упорядоченного! Богам, способным и карать, и награждать истинно по-божественному. Сильвия кивнула, когда Хранительница спросила, согласна ли она «сразиться не за себя, а за весь Эвиал». Тогда, в Храме, она была искренна. Незнакомый ранее восторг жёг её изнутри; ладонь вспотела, судорожно стискивая эфес чёрного фламберга, вновь ставшего привычно невесомым. За её спиной раскинулся нарядный Ордос. Весёлый, праздничный Ордос, в облаках весенней зелени. Высокие шпили, золочёные купола, белые колоннады, и где-то далеко за ними притаились кварталы победнее, отсюда и не разглядеть. Перед Сильвией лежал порт, обычный порт, каких множество во всех приморских городах: серые туши волноломов, дощатые пирсы, позеленевшие сваи, груды мешков, какие-то телеги, повозки… И – пустота. Ни одного корабля на тёмной воде, лишь валяются в панике брошенные трапы да свисают с кнехтов обрубленные канаты – никто не озаботился снять наброшенные петли. Весть уже пронеслась, подумала Сильвия. Крысы обратились в бегство. Она огляделась, ожидая увидеть готовых к отпору защитников Ордоса, – и взор её вновь встретил одну лишь пустоту. Двери припортовых домов распахнуты настежь, окна – тоже. Нигде ни души, даже бродячие кошки и собаки куда-то попрятались. – А живые-то тут ещё остались, интересно? – пробормотала про себя Сильвия, вновь поворачиваясь к морю. И – увидела на горизонте чужие паруса. Тёмные облака, опустившиеся на водную гладь. Вот стали видны росчерки чёрных корпусов, вот Сильвия смогла различить ритмично поднимающиеся и опускающиеся ворсинки вёсел. На Ордос шло несколько сотен галер, может, даже и тысяча – настоящая армада. – И что же я стану с ними делать? – Сильвии стало не по себе. Наллика Налликой, фламберг фламбергом, но… это же не тупоумные монстры, которых она рубила в Эгесте! Левой рукой Сильвия нащупала заветную коробочку с крупинками Кристалла. Потянулась к ним, словно наяву ощущая истекающее сквозь деревянные стенки тепло, проникающее в жилы, распространяющееся по телу. – Спасибо, Хранительница, – прошептала Сильвия. К горлу совершенно некстати подступил комок. – Спасибо за заботу. Я не отступлю, честное слово, не отступлю! Я одна, но я не побегу! Но как встретить эту напасть? Магией, теми умениями, что вложены были ещё дедом, пока жил Красный Арк? Огненными шарами, разящими молниями? Заставить воздух обернуться пламенем, а воду – ядовитым льдом? Слишком просто. Стихийное колдовство там почти наверняка отобьют. Потому что… Как оказалось, об огненных шарах думала не одна Сильвия. Откуда-то из-за её спины вырвался упругий сгусток пламени; с шипением, крутясь и разбрасывая искры, помчался навстречу чёрно-зелёным галерам. Сильвия затаила дыхание, следя за его полётом. Неведомый чародей ударил слишком рано, на таких расстояниях немалая часть вложенной силы успеет раствориться, Рассеяться без следа. Вдобавок на полпути между берегом и кораблями Клешней огненный шар словно налетел на незримую преграду. Налетел и взорвался, рассыпавшись облаком безобидных искр. – Вот так, – проговорила Сильвия, поудобнее перехватывая фламберг. – Сшибли, надо же. Хотела б я знать чем. Разъятием заклятья или просто выдвинули щит? Умение «разымать заклятье» относилось к числу высших магических талантов. В своё время Сильвия выказала кое-какие склонности к этому, но, к несчастью, завершить обучение не успела – Арка просто не стало. Если же колдуны Клешней просто отразили пущенный в их сторону огненный шар, приняв его на щит, то с ними ещё можно иметь дело. Чёрно-зелёные галеры приближались, мерно взмахивая бесчисленными плавниками-вёслами. Маги Империи Клешней не торопились вступить в бой. Они ждали, ждали, пока их нетерпеливые соперники из числа оборонявших Ордос обнаружат себя. Сейчас на неё, Сильвию, обрушится вся мощь этой армады. Она одна стоит открыто. Теперь уже можно было разглядеть высоко взнесённые носы кораблей, паруса поспешно сворачивались, открывая простор стрелкам. Сильвия не шелохнулась. Она словно впадала в транс, мир вокруг начинал растворяться и истаивать, подобно миражу. Она переставала чувствовать собственное тело; реальными оставались только чёрный фламберг да крепко зажатый в кулаке футляр с двумя крупинками. Девушка не видела, как над головой пронеслось ещё несколько огненных шаров, как сорвалась и хлестнула по передовой галере молния, как море, рассекаемое окованными бронзою носами, кое-где обернулось острыми ледяными иглами торосов, вспарывая борта и заставляя раненые галеры зарываться в воду по самые палубы. Сильвия чувствовала пущенную в ход стихийную магию и лишь молча усмехнулась про себя: эти чародеи пользовались своей мощью, словно оружием, они трансформировали заклятье в убийственные природные силы. Они ничем не отличались от обычного пехотинца, отпихивающегося длинным копьём от наседающего всадника, только копьё в данном случае оказалось незримым. Защитники Ордоса не могли, к примеру, одним словом заставить всех своих противников просто расстаться с жизнью, умереть сразу и незамедлительно, и оттого им приходилось изощряться в искусстве стихийной волшбы. Однако особого успеха маги Академии не добились. Большинство пущенных с берега огнешаров разбилось о воздвигнутые незримые щиты, ледяные тараны успели отправить на дно четыре корабля, однако пятый уже был отбит: борта галеры сами вдруг покрылись словно бы ледяной коркой; не причинив ущерба, по ней и соскользнули острия, поднятые волшебниками Ордоса. Метательные машины, в свою очередь, послали навстречу галерам с полсотни каменных ядер. Их магия остановить уже не смогла, однако армада даже не замедлила ход; на борт завалился лишь один корабль. Остальные, поспешно огибая гибнущего собрата, спешили достичь пирсов. Мельком Сильвия удивилась, почему атакующие только отбивают удары; быть может, хотят любой ценой захватить город нетронутым? А тем временем первые ряды галер уже входили в порт, маневрируя чётко, как на параде. Ни одна стрела по-прежнему не сорвалась с тетивы, ни один камень не просвистел в ответ; Сильвия же, оцепенев, вдруг зажмурилась, видя перед собой не корабли, не ряды воинов в зелёно-алых доспехах, а мутную слизистую волну, медленно наползающую на берег. Время словно бы останавливалось, замедляло свой ход, и Сильвия ощутила давным-давно забытое чувство, чувство, которое она испытала, впервые столкнувшись с Хозяином Ливня. – Отец… – в полузабытьи прошептала она, поражённая. …Она ведь даже сражалась с ним. Ещё не зная, но смутно подозревая, слишком рано научившись делать выводы из случайных оговорок, неосторожно оброненных фраз, отрывочных и смутных донесений в открытой для неё части орденского архива; однако последним, решающим подтверждением стала золотая пайцза с именем. Её именем. Овальная пластинка и сейчас была при ней. Чудом вернувшаяся, ведь она, Сильвия, вырвала из рук Ниакрис только чёрный меч, ничего больше. То, что погубило отца, работало и здесь. Та же сила, так легко соблазняющая даже самых лучших магов. – Отомщу-у-у… – прошипела-просвистела сквозь зубы Сильвия. Битва в единый миг обратилась её собственной, персональной местью. Сейчас девушка с необычайной ясностью видела, что на палубах почти нет настоящих, живых людей. Большинство – зомби, правда, достаточно необычные, но всё равно. Они мертвы и двигаются лишь благодаря всё той же мутной, нечистой силе. – Идите сюда… – словно в бреду произнесла она. Чёрный меч с готовностью взлетел в позицию – ему было всё равно, кого убивать, у кого отнимать жизнь. …Ядра катапульт заставили опрокинуться ещё одну галеру, но почти полтора десятка чёрно-зелёных левиафанов уже табанили, упираясь вёслами в воду гавани и готовясь перебросить штурмовые мостки на старые доски пирсов. Один из таких трапов с грохотом рухнул шагах в десяти от неподвижной Сильвии; на неё саму воины Клешней обращали внимания не больше, чем на лёгкую тучку, проплывающую близ самого края небосклона. – Сейчас, – вдруг услыхала Сильвия голос Наллики. Хранительница словно умоляла, и девушка больше не мешкала. Ей не нужны артефакты Игнациуса. Она, Сильвия Нагваль, всё сделает сама. По переброшенному трапу уже сбегали воины в шипастых ало-зелёных доспехах, словно из панцирей неведомых морских чудовищ. Странные, неудобные на вид косы с лезвиями сиреневатой стали. Сильвию они как будто не замечали; ну, ничего, это пренебрежение им дорого обойдётся. Дочь Хозяина Ливня не думала, как именно она справится со всей армадой, ворвавшейся в порт. Зомби тяжело топали, сбегая по сходням, и девушка видела сейчас только их. Убить вот этот десяток. Дальше будет ясно. От крупинок Кристалла Магии сквозь кожу, мышцы и кости в Сильвию вливалось тепло. Сперва мягкое и ласкающее, сейчас оно становилось обжигающим, злым жаром. И его, этот жар, могло остудить одно-единственное средство – кровь врагов. Если, конечно, у этой нежити на самом деле течёт в жилах хоть что-то. – И-и-э-э-эх!!! – взвизгнула Сильвия, размахиваясь фламбергом. Привычно невесомый меч застонал, рассекая воздух, и, завершая полукруг, развалил надвое пару самых шустрых мертвяков, первыми соскочивших на пирсы. Девушка этого даже и не заметила. Она рванулась по трапу, рубя направо и налево и сама не видя валящихся в воду тел. Одно мгновение – и Сильвия очутилась на палубе. Стрела свистнула возле самого плеча, вторую отбил сам фламберг; впереди густо толпились лучники, опускаясь на колено, смыкали подвижную стену щитоносцы; однако Сильвия и не собиралась их атаковать. Она не рассуждала, она и так знала, что нужно сделать. Чёрный меч взлетел высоко в воздух, рухнул, пробив смолёные доски палубы. Идущий от крупинок жар стал на миг совершенно нестерпим – а клинок внезапно удлинился, да так, что рассёк всю галеру сверху донизу, перерубив киль-брус и чиркнув об илистое дно гавани. В следующий миг разрубленный пополам корабль с тяжким скрипом осел под воду, а со вставшей дыбом палубы ввысь рванулась полярная сова с длинным двуручным мечом в когтях. Секунда – и на борту соседнего корабля, ещё не успевшего подойти к пристани, материализовалась тонкая девичья фигурка, фламберг взлетел и рухнул ещё один раз. И ещё одно чёрно-зелёное чудовище, переломившись пополам, стало тонуть. Потом ещё одно. И ещё. Это было сладко, с этим не сравнилось бы никакое наслаждение; Сильвию трясло, она упивалась смертью и Разрушением, которые сеяла. Наверное, именно этого мига она и ждала всю свою короткую пока что жизнь. Маги Клешней ей пока никак не препятствовали. Возможно, просто не поняли, с чем имеют дело; возможно, выжидали, пристально наблюдая за происходящим, – гибель нескольких галер для них ничто, гораздо важнее понять, что это за новый враг. Понять – и только после этого ударить. |
||
|