"Дикий город" - читать интересную книгу автора (Томпсон Джим)

Глава 8

Со дня прихода на работу в отель это был второй раз, когда Багз разговаривал с Хэнлоном. Первый имел место дней через десять после трудоустройства, когда по просьбе — или приказу — старика он сопровождал его в ночном обходе здания.

Хэнлон, естественно, передвигался в инвалидном кресле, и для подъема с этажа на этаж им приходилось прибегать к услугам одного из лифтов. Управлять ими, как вскоре выяснил Багз, было очень просто. Хэнлон за несколько минут рассказал ему все, что надо было знать об этом, и показал, как снаружи открывать дверь кабины.

Вспоминая тот вечер, Багз уже по-иному оценил несколько инцидентов, показавшихся ему в то время несущественными.

Чтобы открыть двери, надо было просунуть короткий металлический штырь в две дырки и потянуть вниз. Багз так и сделал, после чего стал проталкивать кресло с Хэнлоном в глубь кабины. Однако старик судорожно вцепился обеими руками в колеса, заставив кресло остановиться, после чего смущенно пояснил Багзу, что предпочел бы, чтобы тот предварительно зажег в кабине свет.

Багз выполнил его просьбу. Пристально всматриваясь в лицо Багза, Хэнлон пояснил ее причину.

— Хочу убедиться в том, что кабина действительно стоит на этаже. А без света как увидишь? Вдруг там ничего нет, одна пустая шахта?

— Но почему бы ей там не быть? — просто спросил Багз. — Если я оставил ее там и двери закрыл?

— А так ли трудно их открыть? Для этого подойдет любая железная палка, достаточно крепкая, чтобы на нее можно было надавить. Да, — Хэнлон медленно кивнул, — подобные вещи уже случались. Какому-нибудь посыльному не терпится, вот он и садится в лифт. Или ремонтный рабочий подумает, что лифт сломался, и решает совершить пробную ездку. А то и просто случайность какая — что-нибудь замкнет в проводах, и на тебе. Такое случается, особенно с лифтами, которыми часто пользуются. Как бы то ни было, — в заключение заявил он, — я ни за что не двинусь вперед, пока не удостоверюсь, что кабина на месте.

Потом он сказал, тоже довольно застенчивым тоном, что с крыши открывается чудесный вид на окрестности, и Багз повез его туда. Приблизив кресло вплотную к парапету, он на пару со стариком посмотрел с высоты четырнадцати этажей туда, где поблескивали и помигивали яркие, в чем-то даже аляповатые огни на верхушках монтажных кранов. В воздухе висели запахи сырой нефти и природного газа, вырвавшиеся из своего подземного заточения, ароматы вывороченной наружу почвы, соленой воды и серы.

Хэнлон с жадностью вдыхал этот воздух.

— В этом определенно что-то есть, так ведь? — спросил он. — Нет, вы согласны, что в этом что-то есть?

Багз сказал тогда, что лично ему это напоминает запах тухлых яиц. Старик тут же напрягся, но оставил эти слова без комментария.

— Там витает смерть, Багз. Там, везде. Принаряженная, с карманами, набитыми долларами... Это самый опасный бизнес на свете, вы знали это? Добыча угля, строительство — все это не идет ни в какое сравнение с нефтеразработками. Разумеется, сейчас, когда за дело взялись крупные компании, стало немного полегче, но то, чем занимался я, самый обычный частный старатель — Боже правый, что это было! На одну страховку уходила чуть ли не вся выручка... Да, Багз, там повсюду смерть, но, знаете, меня это как-то не особо волновало. Во всяком случае, не там. Время от времени я встречал там одного старика. Он мне, естественно, не понравился, хотя я на его счет не беспокоился. Я не боялся его. Там...

По крыше пронесся порыв ветра, мгновенно сорвавший с коленей старика укрывавший их плед. Багз метнулся вперед, подхватил накидку и только сейчас заметил зажатый в руке Хэнлона револьвер.

— Эге! — воскликнул он, не столько встревоженный, сколько удивленный. — А это вам зачем?

Хэнлон чуть поколебался, потом сказал извиняющимся тоном:

— Знаете, а я ведь совсем про него забыл. Чистил его сегодня, а потом, наверное, машинально сунул в карман. И обнаружил только сейчас, когда плед сдуло, и когда я попытался удержать его...

Он оставил фразу незаконченной. Багз протянул руку:

— Могу я взглянуть на него?

— Зачем? — резко спросил Хэнлон. — Зачем вам захотелось посмотреть на него?

— Ну, если так, — с оттенком высокомерия в голосе проговорил Багз, — то не надо. Забудьте о моей просьбе.

Старик протянул револьвер, даже настоял, чтобы Багз его взял. Однако, судя по всему, он уже успел сжиться с ним, потому что ни на секунду не отводил взгляда от своей игрушки. Багз в общем-то понимал его — сам он, наверное, поступил бы так же. Ему тоже нравилось хорошее оружие. Немного смягчившись, он осмотрел револьвер и протянул его старику.

— Пусть побудет у вас, — сказал Хэнлон. — Пока мы не вернемся в номер...

— Хорошо, — ответил Багз, не вполне понимая смысл происходящего. — Мне просто хотелось взглянуть на него.

— Нет, я хочу, чтобы он был у вас. Сидя в кресле, с ним не так уж удобно обращаться.

Багз отвез Хэнлона назад в его апартаменты, где тот попросил приготовить ему его лекарства.

— Они в шкафчике над раковиной. Круглый пузырек с сине-белой этикеткой. Три капли на полстакана воды.

Багз вошел в ванную. Налив полстакана воды, он аккуратно капнул туда ровно три капли жидкости из пузырька. Повернувшись, чтобы идти обратно, он увидел подкатившего прямо к дверям ванной старика.

— Хотел попросить вас дать мне сначала стакан холодной воды, — пояснил он. — А то пока был там, на крыше, во рту пересохло.

Багз дал ему воду, потом протянул стакан с лекарством. Наконец сказал, что, пожалуй, пойдет, если хозяину больше ничего не надо.

— Нет, спасибо, ничего. Да, кстати, Багз, — он как-то странно улыбнулся, — спасибо за экскурсию. Если бы вы знали, как хорошо она на меня подействовала.

— Рад слышать, — буркнул Багз. — Если еще захотите, только кликните.

— Ну-у-у... Мне как-то неудобно просить вас об этом. Это ведь не входит в ваши служебные обязанности — быть моей сиделкой. Вам за это не платят.

— Да при чем здесь это? Я вовсе не против, мистер Хэнлон, — настойчиво проговорил Багз.

— Ну ладно, оставляю это на ваше усмотрение, — сказал Хэнлон. — Обычно я довольно поздно встаю. Всякий раз, когда вам понадобится компания или захочется что-нибудь сказать мне, не стесняйтесь, заходите. Звонить заранее не обязательно, просто постучите в дверь и входите.

Багз был тронут той искренностью и настойчивостью, с которой это было сказано. Более того, он чувствовал, что старик ему явно симпатизирует, а ему действительно хотелось хоть кому-то по-настоящему понравиться. Поэтому он заверил Хэнлона, что они теперь будут часто видеться, что он уже вскоре заглянет к нему, да и потом станет это делать. И он действительно намеревался так поступить. Но потом задумался над неблагоприятными последствиями, которые может повлечь за собой подобная ситуация, — последствиями, которые могли наступить только в отношении его, и никого другого, — и так и не заглянул к старику. Ни разу. Да ему в общем-то и не хотелось, разве что приказали бы.

«Ни к чему все это, — подумал он. — Хэнлон может не так понять. Подумает еще, что я подлизываюсь, что я из тех, кто так и бродит повсюду, желая лишь одного — втереться в доверие к боссу. Вот если прикажут покатать его, тогда конечно. Тогда пожалуйста». Он действительно держался за эту работу и был готов неукоснительно выполнять все предписания и указания. Но даже ради этой цели не собирался задабривать или умасливать кого-то, как он (во всяком случае, так ему самому казалось) делал в прошлом. Он ясно даст понять, что это не входит в его служебные обязанности, что он не сиделка — именно этот термин употребил, возможно, отчасти бестактно, сам Хэнлон.

Багз постучал в дверь апартаментов Хэнлона. Не дождавшись ответа, открыл дверь своим универсальным ключом, специально предназначенным для того, чтобы отпирать запертые изнутри двери, и вошел внутрь.

Хэнлон был на террасе, сидя в кресле за столиком под зонтом. Услышав, как вошел Багз, он приветливо помахал ему. Багз пересек комнату и вышел через балконные двери.

— Кофе? — спросил старик, жестом указывая на стул и одновременно наклоняясь к кофейнику. — Извините, Багз, если пришлось поднять вас с постели.

— Да нет, все в порядке, — не слишком-то учтивым тоном откликнулся Багз. — Чего вы хотели, мистер Хэнлон?

— Вестбрука, — сказал старик, глядя на Багза поверх кончика сигареты. — Я пытался связаться с ним сегодня рано утром, а когда мне это не удалось, распорядился, чтобы осмотрели его комнату. Судя по всему, сегодня он вообще не ночевал у себя в номере. И в отеле его нигде нет. Вот я и подумал, может, вы знаете, куда он мог подеваться?

— Я? — Багз опустил чашку, и она чуть звякнула о блюдце. — Откуда же я могу это знать?

— Я просто спросил... Дайте, пожалуйста, прикурить.

Багз протянул Хэнлону зажженную спичку. Тот схватил его за руку, и крепко удерживая, пристально вгляделся в глаза.

— Вы вчера с ним разговаривали? Точнее, вчера вечером?

— Нет.

— Точно? Одна из горничных, эта симпатяжка Вара, видела его вчера вечером на вашем этаже. По словам телефонистки, вы в то время были еще у себя в номере. Я лично не понимаю, что ему могло понадобиться на том этаже — разве что хотел повидаться с вами.

Лоб Багза покрылся потом. Из горла вырвался слабый, какой-то дурацкий смешок.

— А, ну да, конечно. Он снова хохотнул. — Олли действительно заглянул ко мне на пару минут. Но это было уже после полуночи, то есть уже сегодня, а не вчера вечером. Когда вы спросили меня, видел ли я его вчера вечером. Почему... почему...

— Ладно, оставим это, — брезгливо поморщился Хэнлон. — Так зачем он к вам заходил?

— Да так, ни за чем особенным. Я... Послушайте, мистер Хэнлон. — На Багза, похоже, нашло вдохновение. — Я не хотел вам говорить о его приходе, потому что он тогда был немного на взводе. Вот я и подумал, что если вы узнаете, как он болтается...

— Я что, спрашивал, пьет Олли или нет? Думаете, я не знал этого? Так вот, а теперь вы послушайте! — Хэнлон грохнул кулаком по столу. — Я не вчера родился и даже не позавчера. Достаточно пожил на свете и в общем-то не совсем дурак, улавливаете? Более того, мне приходилось быть довольно сообразительным, и я им стал, врубаетесь? Так вот, если вы хотя бы вполовину такой же сообразительный, как я, вы сейчас же начнете говорить!

Он откинулся на спинку кресла, чуть подрагивая всем телом, и через секунду произнес:

— Итак, я жду.

Багз кивнул:

— Ну что ж. Я не хотел вам говорить, потому что... Впрочем, вы сами поймете почему. Вчера вечером Олли просматривал бухгалтерские книги за последний квартал и обнаружил крупную недостачу — более пяти тысяч долларов. Он не может этого доказать, но грешит на Дадли — считает, что это он присвоил деньги...

— Правильно, — проговорил Хэнлон, словно сверяя услышанное с написанным текстом. — Так и знал, что произойдет нечто подобное. А я ведь предупреждал Олли насчет этого прохвоста. Не хотелось бы плохо говорить о покойниках, но я в свое время говорил Олли, что если и есть плуты и обманщики на свете... Впрочем, извините, Багз. Так вы говорили...

— Ну вот. Олли до смерти перепугался. Он понимал, что это место — последнее в его жизни, что если он потеряет его, то уже никогда не найдет себе новую работу, а он был уверен, что вы непременно уволите его.

— И здесь он не ошибся! Когда говоришь, говоришь человеку что-то, а он все равно поступает по-своему... Да, ну ладно. — Хэнлон вздохнул с угрюмым видом. — Думаю, надо будет дать ему еще один шанс. Может, и не стоило бы, но все же дам. Этот маленький старикашка довольно крепкий тип, да и не стоит так уж винить его за то, что он хранит верность старым друзьям.

Багз стал постепенно успокаиваться и даже пробормотал, что рад такой реакции Хэнлона.

— Все это лишь прагматичный расчет, Багз, и ничего более. — Старик доверительно наклонился вперед. — Как вы считаете, он еще объявится? Через несколько дней, ну, когда отойдет от своей пьянки?

— Ну да, конечно, а почему бы нет?

— А вы сами не догадываетесь, почему нет? Не надо никого прикрывать, Багз, ни ради Олли, ни ради меня. Это ведь делу не поможет. Чертовски не хотелось, чтобы так все и случилось — именно так, как, я опасался, и может случиться. Это грозит нам грандиозным скандалом и нешуточным судебным процессом, если окажется, что у Дадли есть какой-нибудь родственник, хотя бы седьмая вода на киселе. А прикрыть это дело я не могу. Так что, если Олли имеет какое-то отношение к тому, что случилось с Дадли...

— Не имеет, — твердо сказал Багз. — Он понимал, что встреча с Дадли ничего ему не даст. — Багз вкратце пересказал Хэнлону доводы, сообщенные ему Вестбруком, однако старика они, похоже, не особо удовлетворили.

— Ну ладно, с этим я еще могу согласиться. Пьяный или трезвый, но Олли всегда был достаточно практичным человеком, и он не стал бы говорить с Дадли, если бы знал, что это ему ничего не даст. Но вот его нет. И пяти тысяч долларов тоже нет. И Дадли мертв.

— Дадли мог растратить эти деньги, — пожав плечами, заметил Багз. — Или положил их в какой-нибудь банк. А судя по тому, как расстроился Олли...

— Да, да, я понимаю. Попал в переделку и с горя запил. То же самое он вытворял и в других местах. Но это самоубийство...

Хэнлон словно задумался над этим словом. — Скажите, Багз, вам, как полицейскому, не кажется все это чертовски странным? Дадли спер деньги, причем обстряпал все так, что никто ничего не докажет. А раз так, зачем же...

— Это и меня сбивает с толку, — вяло пожал плечами Багз. — Может, у него в прошлом были какие-то неприятности? Что-то такое, что наконец достало его?

— Да, это, конечно, возможно. И потом, если бы самоубийцы всегда действовали по логике, они не кончали бы с собой. Может быть, и так, и если посмотреть на случившееся именно под таким углом, тогда не таким уж нелепым оно кажется. Вы мне здорово помогли своим рассказом, Багз.

Тот что-то скромно пробормотал в ответ и поднес Хэнлону очередную зажженную спичку.

— Но один вопрос все же остается, — сказал старик, пыхнув сигаретой. — И я на него никак не могу найти ответ. Интересно, не поможете ли вы мне отыскать его.

Багз поднял на хозяина спокойный взгляд. По крайней мере, постарался это сделать. Впрочем, он уже знал, что именно хотел спросить Хэнлон, и страшился этого вопроса... Зачем Вестбрук приходил к нему прошлой ночью? Просто поболтать? Рассказать, в какой переплет попал, поплакаться в жилетку друга? Или по какой-то другой, гораздо более прагматичной причине?

Багз знал, что именно этот вопрос волнует сейчас Хэнлона. В сущности, только один этот вопрос. Тот, к которому он «подгребал» с самого начала их разговора. И он знал кое-что еще, а именно то, что Хэнлону, по сути дела, было глубоко наплевать на Дадли и что его в лучшем случае лишь умеренно волновала проблема возможного скандала или судебного процесса. Смерть Дадли его интересовала лишь с одной точки зрения — как предвестница его собственной смерти. Поскольку, если Багз убил Дадли, если он смог убить ради денег...

Багз же не мог рассказать обо всем том, что знал, не мог признаться во все более крепнущем убеждении — или подозрении, — что его наняли исключительно ради убийства Хэнлона. Никак не мог. Тот факт, что он имеет подобные подозрения, но при этом продолжает оставаться на работе, сам по себе заслуживал сурового осуждения.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Багз. — Может, будет лучше, если вы мне расскажете?

— Багз, я скажу вам одну вещь. Я не оказываю Форду никакой услуги и не намерен играть в полицейских, грабителей...

или убийц. Все, что вы расскажете, останется только между нами. Был ли это несчастный случай — или что-то посерьезнее? Если вы просто пытались помочь Олли и в какое-то мгновение не справились со своими чувствами...

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — повторил Багз, — но мне определенно не нравится весь этот разговор. И я прошу вас: или перестаньте ходить вокруг да около, или вообще давайте закроем эту тему. В противном случае я ухожу, и могу уйти совсем!

Подействовало — привычная грубоватость сыграла свою роль. Хэнлон продолжал пристально всматриваться в его лицо, хотя затравленный взгляд постепенно угасал, становился все более расслабленным.

— Давайте забудем об этом, Багз, — сказал он. — В конце концов, не так уж это и важно. Просто взбрела в голову дурацкая мысль.

— Но...

— Забудьте об этом. И большое спасибо, что заглянули ко мне.

Багз собрался уходить. У дверей террасы он задержался и обернулся, сам толком не зная, зачем это сделал, и в общем-то не понимая, зачем наговорил все это. Что-то похожее на инстинкт, словно длинный шаг вперед — или вниз — по пути к темному будущему.

— Я вот сейчас подумал, — сказал он. — Как-то я обещал, что заеду к вам ночью и мы совершим совместную прогулку...

— В самом деле? О, да, да, припоминаю, — закивал Хэнлон. — Хотя я в общем-то не думал, что вы станете беспокоиться на этот счет.

— Не о беспокойстве речь. Так вы... Не думаю, что у вас сохранилось прежнее желание, не так ли?

Хэнлон колебался не более доли секунды. Казалось, он слегка вздрогнул и как-то сжался, утратил форму, подобно леденцу, объятому жарким пламенем. Но потом, будто окунувшись в холодную воду, снова стал самим собой, пожалуй, даже еще более жестким и уверенным в себе, чем был мгновение назад.

— Почему же? Оно сохранилось. Я по-прежнему хотел бы этого. А почему нет, Багз?

— Тогда я сделаю это, — проговорил Багз. — Загляну к вам как-нибудь вечерком.

Он вернулся к себе в номер и сразу направился к постели. Лежа без сна, хотя и пытаясь заснуть — куда там, отдохнувший организм не нуждался в дополнительном отдыхе, — он перемалывал в мозгу один и тот же вопрос: quot;Зачем я сказал ему это.

зачем пригласил? Мне ведь это не было нужно. И он не ожидал этого от меня. Так зачем же? Зачем?quot;

И он наконец нашел ответ. Подпитываемый усталостью, ответ пробился наверх, минуя воздвигнутые им многочисленные умственные преграды, и прорвался в его сознание.

«Ты и сам знаешь это».

Подумал — и похолодел от страха.