"Истории тысячного года, или Приключения Тысячемуха, Початка и Недорода" - читать интересную книгу автора (Гуэрра Тонино, Малерба Луиджи)

БРАТ ГУИДОНЕ, НАДЕЖДЫ И СТОНЫ

И вот Тысячемух, Початок и Недород пошли дальше. Они плелись через поле, то и дело задевая ногой край сутаны и спотыкаясь. Падали, снова вставали и уныло брели дальше. Они по опыту знали, что, когда ты, умирая от голода, чудом держишься на ногах, еще и не такое случается.

Вдруг все трое бросились за низко летящей птицей. Поймали ее, очистили от перьев, собрались жарить и тут только увидели, что это… бабочка. Уж лучше еще потерпеть, чем есть бабочку. Ты съедаешь бабочку или там саранчу в надежде унять голод, а в животе поднимается целая буря. Теперь он требует еще и три бифштекса, курицу, два яйца и вареную грушу.

Тысячемух все это знает наизусть. Поэтому, увидев на земле пять желудей, он пинает их ногой.

— Желуди — еда для свиней.

— Какие свиньи? Где они? Скорее, может, мы их еще догоним! — закричал Початок.

— О чем это вы? — спросил Недород.

— О свиньях.

— Каких свиньях? — не понял Недород.

— Которые удрали.

— Куда они удрали, эти чертовы свиньи? — разволновался Тысячемух.

— Тебе лучше знать.

Но Тысячемух молчит, он и сам не знает, куда девались свиньи. В голове у него сплошной шум и звон, а в таких случаях лучше молча идти вперед и вперед. Куда-нибудь да придешь.

Они и в самом деле подошли к воротам монастыря. Недород все-таки не поверил в это чудо, пока ворота не открылись и не появился монах-сторож.

— Привет тебе, брат во Христе, — сказал Тысячемух.

— Да будет благословен господь, — ответил монах.

— Кто-кто? — не понял Початок.

— Господь.

— Конечно, да будет благословен. А что дальше? — сказал Недород.

Монах-сторож засомневался, понятно, не в существовании бога, а впускать или не впускать трех оборванцев с голодными глазами.

Но все-таки они тоже братья-монахи, и он их впустил.

— Ну, а что теперь будем делать? — спросил Початок у Тысячемуха.

— Подождем, когда зазвонит колокол.

— А потом?

— Потом нам дадут поесть, — неуверенно сказал Тысячемух.

— А если колокол не зазвонит?

— Значит, он сломался.

— И тогда нас не накормят? — заволновался Початок.

— Может быть, колокол не сломался.

— Почему ты сказал «может быть»?

— А что я должен был сказать? — удивился Тысячемух.

— Что точно не сломался.

— Ну хорошо, он точно не сломался.

— Значит, нас покормят?

— Может быть.

— Сказано тебе, не говори «может быть»! — вспылил Початок.

— Тогда я вообще больше не скажу ни слова, — обиделся Тысячемух.

— Лучше ни слова, чем это твое «может быть».