"Экстрасенс" - читать интересную книгу автора (Торин Александр)

Глава 11. Кнопка.

Встреча с ветеранами партии вконец доконала Генерального Секретаря. Он расчувствовался, кольнуло сердце, стало ужасно душно, золотые звезды расплылись в глазах, и уже два часа он лежал в постели, окруженный врачами, отказывался от инъекций и требовал к себе только даму с удлиненными руками. Казалось, от одного ее вида боль в груди спадет, и все станет как раньше.

В секретариате царила паника, так как целительница решительно исчезла из поля зрения, и никто не знал, где она находится и как ее можно разыскать. Хуже того, вместе с целительницей бесследно исчез и Федор Петрович, курирующий секретные работы по оздоровлению и омоложению руководящего состава. Поскольку держались работы в чрезвычайной тайне, прошел почти час напряженной работы аппарата ЦК, пока удалось выяснить, что и целительница и Федор Петрович находятся на секретном объекте с целью проведения важных экспериментов.

До крайности неудачно было выбрано время проведения сеанса. Ну кто же знал, что состояние Генерального Секретаря именно в течение этих двух часов так зловеще ухудшится? Медики, следившие за его здоровьем, хотя и отмечали некоторое осложнение ситуации, тем не менее совсем не предсказывали каких-либо эксцессов в ближайшее время.

Спустившись вместе с дамой и свитой генералов на лифте в бетонированный подвал, Федор Петрович подошел к бронированной камере. Лейтенант, стоящий у двери отдал им честь. – Чего бы не случилось, нам не мешать и эксперимента не прерывать! – скомандовал генерал. Лейтенант снова отдал честь и вытянулся по стойке смирно, после чего огромная металлическая дверь наглухо закрылась.

Даму провели в соседнюю комнату, надели на голову шлем и опутали руки проводами. Федор Петрович же в задумчивости подошел к стеклу и посмотрел вниз. Для первого эксперимента решено было выбрать добровольца из младшего состава. Облучаться вызвался заместитель начальника объекта по пожарной охране, старый кадровик, перед началом сеанса принявший для храбрости несколько стопок водки.

– Все готово, Федор Петрович, – генерал испытующе посмотрел на него. – Ну что же, включайте мощность.

Загудели обмотки трансформаторов, и слегка замигал свет. Из раскрыва антенны вниз лилась невидимая глазу энергия. Федор Петрович увидел, что дама сосредоточенно делает в воздухе пассы руками…

Лейтенант Кругликов нес боевое дежурство. На столе, напоминающем пульт управления межконтинентальными баллистическими ракетами, перемигивались лампочки. Под стеклянным колпаком виднелась красная кнопка. Кнопка включала сигнал тревоги и разблокировала дверь в камеру. Рядом располагались тумблеры, комбинация которых запускала хитроумную последовательность оповещения и эвакуации лидеров государства в случае чрезвычайной ситуации. Сценарии возможных чрезвычайных ситуаций были тщательно отрепетированы и проработаны. В качестве наиболее вероятной чрезвычайной ситуации, военными и политическими экспертами рассматривалась внезапная смерть генерального секретаря. В случае если член Политбюро в этот момент облучался в бронированной камере, сеанс облучения необходимо было немедленно прекратить, а члена Политбюро срочно доставить в Кремль. Эта цель достигалась включением все трех выключателей в положение «Вверх». Другой возможностью эксперты считали попытку контрреволюционного переворота. В этом случае первый и второй выключатель переводились в положение «Вверх», а последний переключался «Вниз». Эта комбинация означала, что облучающихся руководителей под охраной вооруженного отряда срочно надлежало отправить на загородную резиденцию, откуда они смогли бы в безопасности руководить подавлением мятежа. Наконец, никто не мог исключать и внезапное объявление СССР войны силами мирового империализма. При возникновении военной угрозы, все тумблеры переводились в положение «Вниз», и в подвальное помещение подавался специальный лифт. В этом лифте омолаживающихся руководителей государства надлежало срочно эвакуировать в расположенный глубоко под землей бункер, надежно защищенный от воздействия ядерного излучения.

Голова у Кругликова была тяжелой и, казалось, распухшей от непосильного бремени. Всю предыдующую неделю он усиленно тренировался, в результате чего условные коды начали неудержимо путаться в его сознании, вызывая приступы паники. Резкий телефонный звонок застал его врасплох, и Кругликов испуганно вздрогнул. Звонили по «Вертушке», что означало чрезвычайную ситуацию.

– Началось… – с ужасом подумал он и поднял трубку. – Дежурный по объекту лейтенант Кругликов слушает. – Срочно, Федора Петровича. Феномен у Вас? – Пароль! – Кругликов напрягся. – Мать твою так, ты завтра в Афганистане душманам мозги вправлять будешь! – послышался рык из трубки. – Пароль! – неуверенно повторил лейтенант. – На эту ситуацию пароль не предусмотрен. – В голосе человека из Кремля послышалось минутное замешательство. – Приказано не прерывать, – Кругликов решил действовать строго по инструкции. – Слушай меня, Кругликов. – В голосе слышалась угроза. – Генеральный в критическом состоянии и срочно требует целительницу. Чтобы через пятнадцать минут и Федор Петрович, и дама были в Кремле!

– « Вот это влип… Нажимать или не нажимать?» – лейтенант остекленевшим взглядом посмотрел на камеру. – «По инструкции не положено». – Он на мгновение успокоился. – «А если они меня и вправду меня в Афганистан пошлют?» – Все окончательно затуманилось в его голове, и он приподнял стеклянный колпак. Помедлив еще секунду, он с отчаянием зажмурил глаза и нажал на кнопку.

Приоткрыв глаза Кругликов с удивлением увидел, что ровным счетом ничего в подвале не произошло. Не замигали над головой мигалки, не включились сирены. Дежурный в отчаянии жал на кнопку снова и снова, затем вскочил и начал колотить руками по двери камеры. Но куда там… Двойная изоляция из толстой тугоплавкой брони, использованной согласно рекомандации Алика, не пропускала никаких акустических возмущений извне, и находившиеся внутри и понятия никакого не имели о событиях, бушевавших снаружи.

Генеральному тем временем становилось все хуже. – Иньекцию надо делать. – Бледный министр здравоохранения с надеждой посмотрел на личного врача Генсека и на окружающих. – А Вы знаете, что с нами со всеми потом будет? – возразили ему. Генеральный секретарь приоткрыл глаза. – Где она? – прохрипел он из последних сил. – Не волнуйтесь, едет, едет. – заверили его стоящие рядом.

Но было уже поздно… Никто не ехал в Кремль, не неслись черные правительственные Зилы с мигалками по автострадам столицы, не отдавали честь регулировщики движения. Все было на редкость спокойно и даже буднично. Спешили по делам московские граждане, в овощном магазине номер двадцать пять по Кутузовскому проспекту на прилавок только что выкинули в продажу болгарские помидоры, и длинный хвост москвичей выстроился на улице. А дело было за малым. Мощное излучение, прущее из зеркала подвешенной к потолку антенны, вывело из строя электронные реле, проводящие сигнал тревоги внутрь бронированной камеры, Не сработала красная кнопка. Не предусмотрели такого военные специалисты, щелкнула шестеренка в механизме истории, и провернулось ее колесико еще на один поворот, неумолимо приближая будущее.

На следующее утро в столице СССР творилось нечто совершенно невероятное. Центр был оцеплен милицией, причем граждане еще ничего не знали, и только балетная музыка, передававшаяся по радио, да прорывающиеся сквозь глушилки зарубежные голоса подсказывали рядовому советскому человеку, что на этот раз в государстве произошло что-то совершенно из ряда вон выходящее.

Саша страдал тяжелым похмельем. В вагоне метро стояли слегка помятые мужчины и женщины, и жизнерадостный женский голос объявлял остановки. Толпа то разряжалась, извергаясь из вагона на станции, покрытые светящимся мрамором, колоннами и скульптурами, то снова сгущалась, набиваясь в вагон метро гражданами, желающими добраться до места службы. Саша безжизненно висел в углу, ухватившись руками за перекладины, и лишь изредка отработанным движением отпихивал бедрами особенно настырных пассажиров.

«Станция Площадь Свердлова. Пересадка на станции Площадь Революции и Проспект Маркса» – пропел женский голос, Саша торопливо выбросил свое тело из вагона и неожиданно оказался в оцеплении офицеров милиции. Сердце у него екнуло.

– Товарищи, выход из метро разрешен только по пропускам, – ревел в мегафон майор в серой шинели. – Станция метро закрыта, пожалуйста возвращайтесь в поезда. – Товарищ майор, что же делать, я работаю здесь. – Саша достал из кармана куртки засаленный академический пропуск. – Проходи. – Майор махнул рукой. На улице повторилась та же история. Центр столицы был пустынен, и через несколько минут Саша уже спускался в подвал.. – Саша, ну молодец, как вы добрались? – Алик нервно ходил по комнате.– Судя по всему наш Генсек дал дуба. – Не может быть… – Саша сколько помнил себя, столько фигура, увешанная орденами и медалями как новогодняя елка, сопровождала его жизнь. – Видно, не помогла ему ведьма. – Алик пожал плечами. – А вдруг нас теперь прикроют? – Саша на секунду испугался. – Ну знаете, – Алик задумался. – Я никогда в жизни так не уставал, как за последние месяцы. Ничего страшного в этом я не вижу. Вернемся к нормальной науке, а если интерес не пропадет, потихоньку разберемся и в феноменах. – Ребята, ребята, – возбужденная, раскрасневшаяся Таня вбежала в подвал, – валяйте скорее, в столовой колбасу и мясо привезли, быстрее, пока очередь не набежала. – Да ну? – Алик торопливо надел на голову берет. – Саша, потом договорим, побежали.

В полуподвальном помещении пожилая продавщица в халате, покрытом кровавыми пятнами, зачерпывала рукой сочившиеся куски мяса из металлического лотка, плюхала их на стоявшие тут же весы, покрытые серым наростом, и заворачивала их в плотную бумагу, надписывая огрызком химического карандаша цену. – Изголодались, духарики, – добрым голосом подшучивала она. – Хватайте, хватайте пока есть, поди не каждый день такое бывает. Вам сколько? – Два кусочка взвесьте пожалуйста, – Алик прищурился. – Да, да. Вот этот и еще один поменьше. Спасибо.

Мясо быстро заканчивалось, и стоявшие в очереди научные сотрудники начали нервничать. Алик и Саша с увесистыми свертками вернулись в подвал. – Танечка, холодильник у нас работает? – Работает, работает Александр Константинович. Чайку хотите заварю? – Валяйте, – Алик сел за стол и, прищурившись, начал рассматривать бумаги. – Александр Константинович, – Саша возбужденно махал рукой. – Я телевизор переносной наладил. Балет «Лебединое озеро» закончился, сейчас будет информационное сообщение. – Иду, иду. – Алик с интересом посмотрел на мелькающий экран.

«Дорогие сограждане» – диктор был грустен и торжественен. – «Советский народ и все прогрессивное человечество понесли тяжелую утрату…» – Кого теперь изберут? – Саша нервно закурил. «Назначена похоронная комиссия в составе…» – диктор начал скорбным голосом перечислять фамилии.

Но до насущных проблем, связанных с погребением покойника, членам комиссии в это время было до обидного мало дела. Съехавшиеся в Кремль по пустынным улицам центра Москвы на своих огромных правительственных машинах, они молчаливо смотрели на Федора Петровича, лицо которого приобрело землянисто-серый цвет лица, будто это он вчера скончался, а не Генеральный Секретарь ЦК КПСС.

– Что Вы можете доложить членам комиссии? – грозно спросил довольно-таки подвижный для своего возраста председатель КГБ. – Я готов понести заслуженную кару и принимаю полную ответственность за допущенную техническую ошибку. – голос Федора Петровича дрожал. – К сожалению, сработали непредвиденные обстоятельства, план эксперимента был согласован с руководством КГБ заранее, поверьте, что никакого злого умысла в происшедшем не было. – Доложите комиссии о результате, – старичок скривил губы и лицо его неожиданно приобрело довольно-таки интеллигентное выражение. – Факт омоложения налицо. – упавшим, но твердым голосом произнес Федор Петрович, вспомнив про порозовевшего, словно только что попарившегося в бане заместителя по пожарной охране, вылезшего из-под раскрыва антенны. – Уже через несколько дней мы собирались начать омоложение Леонида Ильи…ча. – голос его задрожал и прервался. – Что случилось, то случилось. – Допрашивающий неожиданно успокоился, ухмыльнулся какой-то издевательской улыбкой и прекратил кривить губы. – Ничего уж тут не поделаешь. Но я думаю, товарищи, что мы все согласимся, что программу работ необходимо всячески расширять и поддерживать. – Он оглянулся на своих примолкших коллег, с надеждой смотрящих на Федора Петровича. – И я думаю, – он многозначительно сделал паузу, – Федор Петрович, с его опытом, знаниями и энергией, должен продолжать руководить проектом. Как говорится, коней на переправе не меняют. – Спасибо, товарищи, – Федор Петрович задрожал. – Промахов больше не будет. – Человеку свойственно ошибаться, – мягко возразил председатель КГБ. – Но кнопку все-таки почините. – И члены похоронной комиссии нервно рассмеялись.