"Хроники зеленого крокодильчика" - читать интересную книгу автора (Трубников Егор)

Вольные песни счастливых племен

После обеда деятельность фирмы «Полный Щит» стала казаться более осмысленной. Очередь к водопою уменьшилась, в девичий щебет вкрались «дебет» и «кредит», блудные программеры угнездились за мониторами и мирно жужжали, даже Артур перестал корчить Вергилия и ушел вариться в собственном котле. Только генеральный директор никак не мог угомониться и возникал то тут, то там с вопросами, ценными руководящими указаниями и комментариями. К нему вежливо прислушивались и незлобиво посылали к бую.

Марьяна совсем закопалась: счета, расписки, адреса, просьбы и требования образовали в ее голове некое подобие Монблана. Бумажная гора вертелась, подмигивала и, вообще, вела себя непотребно. Когда Монблан начал голосом Левитана зачитывать финансовую отчетность за прошлый квартал, генеральный вспомнил и о Марьяне. Он возник возле ее стола и глубокомысленно спросил:

– Ну как?

– Бардак, – девушка подняла голову. –  Ой, извините, Саша. Разбираюсь потихоньку…

Директор хмыкнул.

– Пропуск-то себе сделала?

– Спасибо, что напомнили! Охранник у вас просто упырь. Если бы вы сегодня не прислали Введенского, торчала бы там битый час.

– В смысле? Никого я не присылал, думал, сам тебя встречу, задержали вот… Ну ты это, пропуск – и домой, хватит с тебя на сегодня, шесть уже. Наши-то работнички до ночи фигней страдают. Давай распишусь, заламинируешь потом – и все дела.

Пока Саша расписывался на пропуске, Марьяна глянула на часы и мысленно обозвала себя дурой. Обещала ведь через два часа в «Езду» вернуться, а сама… Она поблагодарила генерального, кинула в сумочку крокодильчика и бросилась к выходу.

– Всем пока!

Офис нестройно загудел в ответ.

Когда запыхавшаяся Марьяна вбежала во двор, Эдик запирал дверь. Не оборачиваясь, он произнес:

– Да вы везунчик, Яночка. Еще бы пять минут, и долбились бы в эту, – он постучал по двери, – железяку. Но хотя бы завтра на вас можно рассчитывать? К девяти нуль-нуль, милочка.

Сухо кивнув, он подошел к серебристому «Пассату».

– Вас подбросить?

– Спасибо, не надо. Уроните еще, – буркнула Марьяна и в расстроенных чувствах двинулась обратно.

Эдуард проводил ее долгим задумчивым взглядом. По лицу его ползала едва заметная улыбка.

Домой девушка пришла уставшая и злая. Налив себе чаю покрепче, она попыталась скрыться в комнате, но мать не дремала.

– Как успехи? – сладчайшим голосом поинтересовалась она.

– Прекрасно! Лучше не бывает! – рявкнула Марьяна.

– То-то я и смотрю, – не смутилась мать. – Видок у тебя прям цветущий. Ботинками будешь кидаться?

– Тамара, кончай девку глумить, – крикнул из туалета отец. – Первый рабочий день у человека! Себя вспомни!

Марьяна благодарно посмотрела на сортирную дверь. С отцом у них всегда было полное взаимопонимание.

«Езда» встретила Марьяну распахнутой входной дверью и молчанием. По пустому коридору ветер гонял какие-то бумажки. Комнаты были отперты и безлюдны, лишь в бухгалтерии факс натужно выплевывал бесконечную ленту, покрытую не то арабской вязью, не то просто разводами термокраски. Марьяна тихонько позвала Эдика и осеклась: голос будто утонул в вязкой тишине. Сквозь эту тишину ей послышался слабый сдавленный писк. Они что, забыли здесь кошку? Она же умрет. Девушка дошла до конца коридора. Мяуканье стало чуть громче, но кошки нигде не было видно. И тут Марьяна обнаружила красную запертую дверь. Наверное, кошка там и не может выйти. «Зяма, девочка!» – позвала она и подергала за ручку. Дверь медленно открылась, и кошка заверещала как резаная. Резаная. Резаная. Резаная…

Будильник, чтоб его.

«Езда» встретила Марьяну приветливым гулом голосов. Сотрудники турфирмы, подтянутые и бодрые, собирались в комнате с зеленой дверью. Ровно девять, с гордостью подумала девушка, могут же вовремя! Хоть где-то.

Эдик, важный и улыбчивый, как американский пастор, подхватил ее под локоть и провел сквозь толпу.

– Вы, Яночка, у нас человек новый, так что сегодня просто посмотрите, а завтра и участвовать будете. Кстати, чтобы завтра этого свитерка не было, а была белая блузка. Дресс-код, понимаешь, – Эдик захихикал.

Тем временем народ подтянулся, и все построились полукругом, лицом к небольшому водопаду в углу просторной зеленой комнаты. Девушки стояли в первом ряду, мужчины за ними. Лица у всех были серьезны и торжественны. Марьяна сидела в углу и не понимала – утренняя линейка, что ли? Эдуард похлопал в ладоши, призывая к тишине, и вышел на середину.

– С добрым утром, друзья! – звонко прокричал он.

– С добрым утром, «Езда»! – слаженно отозвались стоящие.

– Как настроение?

– Бодрое!

– Планы?

– Грандиозные!

– Перспективы?

– Безоблачные!

В этот момент сотрудники вскинули к потолку руки и покрутили раскрытыми ладонями. Чувствовалось, что ритуал знаком им не первый день.

Совсем охренели, подумала Марьяна. Но оказалось, что это еще не конец. Эдик снова хлопнул в ладоши, и раздалась музыка: старая битловская песенка про желтую подлодку, сыгранная с помпезностью похоронного марша. Сотрудники, опустив руки по швам, старательно запели. Слушая текст гимна, девушка офигевала все больше, и тут зазвучал припев:

Не выдержав, Марьяна прыснула, но вовремя зажала себе рот. Слава богу, все стояли к ней спиной, да и пели громко, иначе хороша бы она была! В конце концов, ну распевают люди гимны по утрам, ну и что в этом такого? Традиции надо уважать. О том, что завтра ей придется горланить ту же чушь, Марьяна старалась не думать.

Наконец, гимн закончился, и Эдик внезапно подскочил к Марьяне и вытащил ее на всеобщее обозрение.

– Знакомьтесь, друзья! Это наш новый офис-менеджер Яна. Поприветствуем!

– Привет, Яна! – откликнулся хор.

Марьяна смотрела в чистые, прозрачные глаза своих новых коллег и понимала, как многого она еще не знает о жизни.

– Ну вот, – говорил Эдик пять минут спустя, когда все разошлись, – такие у нас ежеутренние радения, Яночка. Вы уж расстарайтесь, разучите песенку к завтрему. Как-никак сам Пушкин писал! Правда, местный, – он снова захихикал.

Марьяне вдруг вспомнился сегодняшний сон, и ее передернуло.

– Скажите, – спросила она, – а здесь есть такая красная дверь?

– Кладовка, – быстро ответил Эдик. – Ничего интересного. А что?

– Да так, музыкой навеяло… А директор, ну, Инна, гимн не поет?

– Инна Вячеславовна, – сухо уточнил Эдуард. – Нет, не поет. Ее не принято беспокоить. Пойдемте, покажу рабочее место, введу в курс дела.

Марьяна была приятно удивлена размером стола, мягкостью кресла и диагональю монитора. Возле роскошной беспроводной клавиатуры стоял букетик фиалок и лежал новенький органайзер в кожаном переплете. Чуть слышно гудел кондиционер, уютно щелкали клавиши под пальчиками корпоративных сестер, обитающих в той же комнате. Пахло морем и цветами. Даже розовые стены не раздражали, а приветливо ласкали глаз. Эдик с гордостью продемонстрировал местную систему управления, показав, где искать заявки на расходники, как связываться с поставщиками и распечатывать платежки.

– Ваша задача – аккуратно все заполнять, своевременно отправлять и ничего не забывать. Думаю, справитесь шутя, даже за полдня. Вы как планируете у нас появляться?..

– С утра до 12 я ваша. Потом в обед еще… – Марьяна замялась.

– Ой, ну обедом мы вас обеспечим, если вы об этом. А вечером?

– Вечером… постараюсь. Но, если что, звоните – вырвусь.

– Прекрасно. Надеюсь, однажды вы останетесь у нас навсегда, – галантно улыбнулся Эдуард.

Время до полудня пролетело незаметно. Крокодильчик устроился под фиалками, наблюдая, как довольная Марьяна лихо осваивает затейливые премудрости электронного документооборота. Взгляд его был мрачен, но девушка не замечала этого. Перспективы перед ней были безоблачные. Планы – грандиозные. Незаметно для себя она стала напевать: «Летают самолеты, и ходят поезда, ходят поезда, ходят поезда…» Соседка слева на секунду оторвалась от работы, внимательно посмотрела на Марьяну и понимающе улыбнулась.

Первое, что увидела Марьяна, войдя в офис «Щита», была разруха. Нет, со вчерашнего дня ничего не изменилось: потолок не обвалился, нигде не валялись шприцы, бутылки и пьяные клиентщики, даже канализацию не прорвало. Однако общая картина удручала.

Вторым был Введенский, уныло прошедший мимо с кружкой растворимого пойла.

– Привет, – буркнул он и скрылся в своей комнате.

Третьим был стол, тот самый, что Марьяна так тщательно разгребала вечером. Теперь его ровным слоем покрывали клочки и обрывки бумаги. Неподалеку застенчиво мялись менеджеры.

– Что это? – шепотом спросила Марьяна.

– Ну… – из толпы вышел менеджер посмелее, – вы вчера просили, чтобы в письменном виде… Мы вот написали… И у других собрали…

Она растерянно подошла ближе. Поверх прочих бумажек лежал розовый лист формата А4, на котором крупно и старательно было выведено: «Смилуйся, государыня Маша! Не оставь без призрения мольбы сирот твоих…»

Марьяна поняла, что сейчас она будет убивать.

Видимо, что-то такое появилось на ее лице. Менеджеры заволновались.

– Вы чо?! – внезапно заорала Марьяна. – Вы где?! Я вам кто?!! – она сгребла свалку на пол, рухнула в жесткое кресло и простонала: – Взрослые же люди, зачем цирк-то устраивать, а?

На менеджеров было больно смотреть. В полном молчании они покинули небольшую Марьянину комнатку, а затем в двери показалась рыжая башка Артура.

– Маш, ну ты извини… Мы пошутить хотели, чего ты сразу?

– Дебилы, – почти беззлобно вздохнула она.

– Угу, – горестно кивнул Артур. –  Ну, я пойду…

Марьяна собрала мусор в корзину и поняла, что нужно немедленно пообщаться с родственной душой. Но крокодильчика в сумке не было, и она с чистой совестью разрыдалась, вспомнив, что так и не забрала его из-под фиалок.

До обеда Марьяна успела выбить из менеджеров нормальную распечатку с заявками, заказать в «Метро» корзину печенья и бочку варенья для местных плохишей, поругаться с бухгалтерией по поводу цен на новые картриджи, объяснить Александру, почему за АТС должен отвечать один специалист, а не толпа раздолбаев, а заодно растолковать, что уборщица в офисе необходима даже больше, чем генеральный директор.

Однако за всеми этими делами она ни на секунду не могла забыть покинутого зеленого друга и на любом свободном листке машинально рисовала любимым оранжевым маркером дурацкие хвостатые фигурки. Крокодильчики пели хором, открывали и закрывали двери, водили хороводы. От оранжевого цвета на сердце становилось немного легче.

В розовой комнате никого не было, все ушли обедать.

Букетик, органайзер, мышка… Ливси, горе мое, где же ты? Марьяна, забыв обо всем, в панике бросилась под стол. Нету. Не дай бог, Земфира сперла – задушу скотину!

Сверху раздалось покашливание. Девушка, чудом не шарахнувшись головой, вскочила на ноги.

– Не знаю, как там у вас где, Яночка, а у нас в «Езде» всякую дрянь на рабочем месте оставлять не принято, – сказал Эдик. – На первый раз возвращаю, – он брезгливо уронил крокодильчика на стол. – На второй – отошлю в Фонд Мира.

Марьяна мгновенно сцапала Ливси, поцеловала в плюшевую морду и быстро засунула в сумку. Эдуард странно посмотрел на нее, но от комментариев воздержался.

– Обедать будете? – как ни в чем не бывало осведомился он.

– Нет, спасибо, я лучше поработаю немного.

– Похвально, похвально. Ну, а я пойду наверну пару котлеток.

«Да провались ты», – подумала Марьяна.

В это время постоянный клиент аццкой рыгаловки «Лимпопо» программист Артур Введенский против всех законов божеских и человеческих пил водку в разгар рабочего дня.

«Да провались оно все», – думал он, заказывая четвертую рюмку подряд.